Текст книги "Адовы (СИ)"

Автор книги: Степан Мазур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Всё тебе кровавую колбасу подавай. Лучше бы сыр-р-р-у сварили, – добавил недовольный крысёныш. – Проку больше. Колбаса тухнет. А сыр, когда тухнет, ещё лучше становится. Плесень врать не будет. Плесень всё лучше делает. А ненужное и старое убирает, чтобы новому дорогу освободить. То, конечно, тоже со временем плесенью покроется. «Плесеневый круговорот в природе», называется.

– Зачем тебе столько плесени?

– Как зачем? – удивился крысёныш. – Плесень полезна для пищеварения.

– А кто кого переваривает? – не понял Даймон. – Ты её или она тебя?

– Это уж как подход найти. Когда голодаю – она меня. Когда сыт – напротив, даже помогает всё переваривать.

По перилам с визгом и демоническим хохотом скатилась Мара. Улучшила момент пока Блоди затаскивала в квартиру тело участкового и сбежала. Ей страшно хотелось опробовать новый способ спуска по лестнице, когда мама не видит. Ну а то, что часть лестничного перекрытия давно отсутствовала, любимую дочку Адовых совсем не смущало.

– Я лечу-у-у! Ловите-е-е!

Костлявые ножки стукались об металлические перекладины, издавая такой звук, как будто кто-то играл на металлофоне. Костлявые ручки разлетались в стороны, отскакивали от стен и возвращались хозяйке. Показалось, что пару раз отлетела даже голова. Она кричала отдельно, пока тело спускалось, но по итогу всё в полёте догнало друг друга.

Когда Мара пролетала мимо Даймона, тот подставил руки, чтобы поймать сестру. Но тут перила внезапно подошли к концу. Тормозить девочка не умела и не особо хотела, потому сложилась горсткой косточек, влетев в стену с сухим треском.

Собирать её пришлось старшему брату. Ответственность за близких в семье никто не отменял.

«Хочешь не хочешь, а другой младшей сестры у тебя нет», – так говорили родители, даже не думая покупать ему конструктор или картинки из пазлов. По несколько раз в день собирая сестру, он и так уставал от подборки и сцепки фрагментов.

– Не туда! – запротестовала голова девочки, лежавшая в сторонке, когда брат прилепил левую ручку на место правой. – Кто тебя вообще учил сестрёнок собирать? Потренировался бы на других девочках для начала, а потом ко мне лез.

– Нужны вы мне больно! – Даймон давно вышел из возраста, когда интересно возиться с умничающими малявками. Собрал наспех. – Какая тебе вообще разница? Всё равно право и лево не различаешь.

Лысому тинэйджеру было некогда разбираться с нравоучениями от младшей сестры. Его больше волновало подземелье. Но от изучения подвала Мара изрядно отвлекала.

Стоило ему приставить кудрявую головку к шее, как Мара укусила братца за палец. Из протеста.

– Никаких тебе подвальных приключений без меня! – тут же сообщила она и показала ещё и язык.

Юный демон зашипел, отдернув руку, но младшенькая уже сорвалась с места и скрылась в тумане подземелья. Тем самым начала подземный квест первой.

– За ней! – Оспа хвостом указал на подвал. – Лови её, не то весь сыр пожрёт!

Мара вприпрыжку сбежала по влажной скользкой лестнице. Перспектива свалиться и вновь рассыпаться на части её не пугала. В конце концов, собраться она могла и сама, только не так быстро.

В этом постоянном семейном контроле некогда саморазвиваться. Брат ограничивал, мама контролировала, а папа даже настаивал порой. А вот темнота – это совсем другое дело. Она манила маленькое проклятье едва ли не больше, чем брата.

Мара видела во тьме как днём. Её большие округлые глаза в такие моменты сияли голубоватым светом. Сказывалась прошлая жизнь среди ходов древних пирамид. Так что можно было счесть за привычку и светящиеся глаза и регенерацию.

Даймон не обладал способностью восстанавливаться также быстро, как и сестра. И палец предательски болел. В плане особых способностей разве что ожогов на демоне не оставалось. Это наследственное, адское.

Сам Даймон в аду никогда не был. И сколько бы ни просил родителей о специальной экскурсии по малой родине, те всякий раз отказывались под разными предлогами. Соглашались только на серные ванны раз в году. Чтобы демонёнок мог обновить кожу.

Стёкла в очках Даймона запотели от пара. Пришлось замедлиться. Отчего след Мары брат потерял почти сразу. Раздавались только вопли малолетки, подхваченные эхом:

– Темнота – это рай. Кого хочешь убивай. Умер – сам виноват. Сгинул – тот ещё брат. Не кричал бы, не вопил. Только жертвы приносил. А не хочешь убивать, буду я тебя кусать!

Порой демонёнку казалось, что Мара излишне болтливая для старинного проклятья. А как разболтается, так сразу из неё начинает извергаться стихоплётный мрачный креатив.

Даймон снял бесполезные очки и сложил в футляр в кармане штанов. В отсутствии света он пользовался совсем другим зрением – тепловым.

В дневной жизни на поверхности эта способность была ему без надобности, потому предпочитал носить очки, чтобы лучше видеть жизнь как есть. Обсидиан как стекло природного происхождения отлично блокировал тепловое излучение. Иначе для демонёнка цвет предметов зависел от их температуры.

Очки долой. Теперь можно видеть, как подземный коридор плавно превращался из жёлто-зелёного в красный. Отсюда следовало, что дальше становилось ещё горячее.

– Что с этим подвалом не так? – обронил Даймон. – Тут что, лава протекает?

Оспа в очередной раз принюхался и с долей волнения в голосе, сказал:

– Мертвяки трубу прогрызли. Ты давай это, завязывай с экскурсией. Слышь, как воют?

– Да какие мертвяки? Это Мара просто снова очумела, – отмахнулся Даймон. – Зря её не успели покормить в грузовике. Как папа постоянно говорит: голодные дети – напрасные дети.

– Причём тут Мара? Она не так пахнет. И к трубам не причастна, – возразил Оспа. – Это сделал кто-то ещё… смотри!

Тут в подтверждение крысиных слов раздался душераздирающий стон. Тянущаяся вдоль стены труба срезонировала и задрожала, создавая аккомпанемент вокалу. А потом по подвалу разнесся отчетливый женский голос:

– А ну-ка выйди и зайди, как следует!

– Это она нам? – удивленно спросил крысёныш.

– Это Маре, кажется, – ответил Даймон и двинулся дальше по коридору к источнику голоса.

– Погоди. Там слишком жарко для меня, – забеспокоился Оска. – Подсади меня к потолку. Я спрячусь в стене. Это людям тяжело по жизни свой уголок разыскать. А мы, хвостатые, больше приспособлены.

Оспа юркнул в дырку и скрылся среди проводов, труб и вентиляций охлаждаться. Эта крыса была настолько близкой Даймону, что он ощущал её как свои руки. А при необходимости мог видеть её глазами.

Сам в пару́он ничего не видел. Тепловое зрение не помогло. Тогда младший Адов уверенно переключился на ещё одну адскую способность – единения душ и тел.

Оспа поспешил убраться подальше от кипятка и пробрался к соседям на первый этаж. Мальчик в один момент увидел кухню из решётки канализации его глазами. Видел он, прочем не так много. Лишь макушки людей за столом. Но зато ещё и слышал. И по разговорам можно понять, что семья завтракала, обсуждая свои повседневные дела.

За столом сидел лысоватый отец, растрёпанная мать с немытой головой и дочь – юная рыжая пигалица.

А разговаривали они о следующем:

– Мам, почему у нас полы горячие? – спросила девочка тоненьким голоском. – Отопление же ещё не дали!

Даймон не сразу понял почему его сердце застучало быстрее. Такой пронзительный голос у девочки. Нечто среднее между писком и криком, только немного придушенным. Как будто ангина мучила человека.

– Если бы ты слушала учителей на уроках, то знала, что горячий пар поднимается вверх и подогревает наш пол из подвала, – ответил отец вместо матери, которая истерично чесала немытые волосы расчёской и предпочитала отмалчиваться. – Трубу между плитой прорвало походу. Сразу не добраться. А ради нашего дома весь район отключать не хотят. Вот и ждём, пока ещё что-нибудь прорвёт. Все работы делать лучше сразу.

– Поэтому нет горячей воды? Я не могу промыть волосы! – возмутилась дочь, недовольно подернув конопатым носиком.

Глядя на это Даймон ощутил, как сердце перестало биться совсем. К тоненькому голоску прибавились картинка. О, эти милые капли лавы на лице! Как будто человека пытали над огненным озером, а затем немного подпалили.

«Красота же! Даже волосы выгорели… Но что со мной?» – подумал он, вновь и вновь всматриваясь в это рыжее безумие за столом.

Оно гипнотизировало его как змея перед броском.

«А я ещё считал, что демоны гипнозу не подвластны», – прикинул демонёнок.

– Серёж, разберись. Я устала уже греть воду по тазикам! – возмутилась мать девочки, она же жена мужа, пытаясь накрутить первые бигуди или хотя бы отчасти расчесать волосы расчёской. – Вызови снова «аварийную».

– Я уже семь раз вызывал! – возмутился Сергей.

– Вызови восьмой, – спокойно добавила женщина. – Сегодня вообще всю воду отключили. Ребёнку в школу надо. Толком не помыться. Ходит грязная и чумазая. Растрепанная ещё. Курица, а не дочь! Её скоро за домового принимать будут. Или в ведьмы на шабаш заберут без конкурса.

– Ма-а-ам! Хочу на шабаш, – тут же заявила дочь и подумав, добавила. – А там можно помыться?

– Ты вообще помолчи, пока взрослые разговаривают! – ответила мать и показала мужу кулак. – И в школу лучше собирайся. Там перед бассейном помоешься в душе уже как следует.

Сергей обречённо кивнул, не став спорить с женой. Демонёнок видел, что мужчина дожевал бутерброд и потянулся к смартфону.

Глава 6

Вредная училка

Даймон вдруг понял, что не даёт возможности Оспе двигаться. Он поработил сознание крыски, засмотрелся на объект внимания. А всё от большого желания узнать больше про школу. И девочку с потенциалом то ли до чумазого домового, то ли ведьмы нечёсаной.

Интересно же, куда возьмут по итогу!

Вдруг рядом с ухом тела, которое всё еще стояло в подвале, разнеслось:

– А голову ты дома не забыла⁈

Пришлось оборвать сеанс, отпустив Оспу.

– Нет, – ответила Мара и протянула голову куда-то в туман, держа её в руках, чтобы не перевернулась.

– Мара, с кем ты разговариваешь? – спросил брат и медленно двинулся в пар, вновь выбирая между доступными типами зрения.

Девочка примостила голову на шею и повернулась к Даймону.

– Раз, два, пять, четыре, три… – пропела она тоненьким голоском, затем добавила басом: – … дырку в теле получи!

– Считать! – строго добавил женский голос, обладатель которого терялся в горячем паре. – Научу тебя правильно считать для начала.

– Зачем это? – не поняла Мара.

– Я много знаю и люблю учи-и-ить, – протянул таинственная собеседница. – Но что за наказание – учить умных детей? Они и так всё знают. Хуже нет. А вот поучать глупеньких я люблю. Повторяй за мной: Раз, два, три, четыре, пять…

– Раз, два, три, четыре, пять… – охотно продолжила Мара. – Вместе будем убивать?

– А я смотрю ты не безнадёжна. Видишь, как у нас всё здорово получается?

На какое-то мгновение Даймон уловил периферийным зрением силуэт: высокий, тонкий, словно тень. С собранными в пучок волосами на самой макушке.

Юный Адов видел этот образ в холодных тонах. Тепла он не отражал. Значит, это был не человек.

Не живой человек, по крайне мере.

Демон моргнул. Но образ никуда не исчез. Стал отчетливее. В руке дама держала длинную указку, которую малявка пыталась забрать, подпрыгивая.

– Дай сюда, вредная училка! Не хочешь со мной убивать этой штукой, так и не надо! Дай сюда! Сама справлюсь!

– Это не штука, это указка. Ей внимание детей направляют.

– Мара, отойди от неё, – скомандовал брат и заявил духу. – А вы, кем бы ни были, отпустите ребёнка.

– Нет! – возразила сестра. – Хочу учиться! Сейчас указку заберу и сделаю из неё оружие!

Девчонка подпрыгивала на одной ножке. Вторую взяла в руку и махала ей вместо палки.

– Если что-то делаешь, делай до конца, – всё ещё поучала полупрозрачная «училка». – Если прыгаешь, то прыгай выше. А для этого нужны обе ноги.

– И что же мне делать?

– Верни всё как было. И давай счёт повторим.

– Раз, два, три, четыре, пять, я учуся убивать! – Мара вновь начала считать нараспев, а заодно прыгать теперь уже на обеих ногах.

Но ещё больше она пыталась забрать палочку духа. Для трансформации в копье или заточку. Духовную, конечно.

– Очень способная девочка, – произнесла тень. – Но нет такого слова «учуся». Запомни.

– А «сдох» есть?

– В нашей стране всё есть, – охотно ответила тень. – Только не для всех.

– А вы, собственно, кто? – Даймон никак не мог разглядеть собеседницу из-за тумана и особенностей теплового зрения.

– Ах, голова моя садовая, забыла представиться! – ответил голос.

– Голова! – радостно перебила её Мара. – У меня есть голова! – с этими словами она отделила голову от шеи и приподняла на вытянутых ручках. – Вот. Незабыла! Брать будете?

– О, ты уже ко мне на «вы». Это хорошо, – отметил дух. – Разрешите представиться. Дарья Сергеевна, к вашим услугам.

– Что это ещё за прозвище? – нахмурилось маленькое проклятие.

– Это не прозвище. Меня так зовут. Дарья Сергеевна. Учитель начальных классов, – продолжила полупрозрачная училка. – А ты тоже будешь учиться в моей школе? – этот вопрос уже был обращён к мальчику.

При слове «школа» в мыслях Даймона почему-то сразу всплыл образ рыжей девчонки, которую он видел глазами крысы. И сердце вдруг снова ускорило бег.

«Наверное, в груди так стучит от любопытства», – подумал демонёнок.

Ему было интересно узнать, что это за школа такая. Ведь до сей поры знаниями его снабжали исключительно родители. Но знаний этих было недостаточно. Поэтому он уверенно ответил:

– В школе? Конечно! – и добавил, осмотревшись: – А где школа-то? Здесь? Прямо в подвале? А душ тут есть? Мне бы одну девочку помыть для начала.

– Какой заботливый, – отметила Дарья Сергеевна. – Но важнее не расположение помещения, а расположение к ученикам. К каждому нужен особый подход. Потому всех вместе учить уже и не успеваем… В армию идёте недоученными.

– Круто! – заявила Мара и оскалилась как молодая акула. Её зубы можно было разглядеть в любом диапазоне. – Мы будем учиться в одном подвале, братик!

– Конечно же, нет, – вздохнула Дарья Сергеевна. – Детям, к несчастью, комфорт нужен. Стулья всякие, чтобы забывали поднимать, когда уходят. Доска, чтобы никогда не мыли. – Учительница сделала паузу, вздохнула. – Но где мне всё это взять? Я ведь не могу покинуть подвал.

– Почему это? – не понял Даймон.

Призрак отчаянно взвыл, заставив зазвенеть трубы:

– Я умерла здесь! Проклятая труба! Я просто хотела спасти котёнка. Он жил в подвале. За что мне всё это? Я не так себе повышение квалификации представляла! Подумаешь, адрес перепутала! Все общеобразовательные подвалы на один вид!

Мара снова подпрыгнула и попыталась ухватиться за указку учительницы, так как на этот раз она опустилась совсем низко. Но когтистые пальчики малютки прошли сквозь призрачный образ палочки. И девочка шлепнулась на мокрый пол.

– Один человечек вышел в астрал, – проговорила недовольно Мара, тут же поднимаясь. – И тело своё совсем потерял. Другой человечек учиться хотел. – Добавила она басом и пошла на Даймона. – Считать он врагов давно всех хотел… Брат, а давай ты первым станешь призраком.

– Зачем? – насторожился демонёнок.

– Чтобы мы тоже учиться могли!

– Ну уж нет! – Даймон запоздало поднял руки, защищаясь от выпада сестры.

Тут в подвале показался почти медвежий образ.

– Всем выйти из сумрака! – заявил Михаэль. – А-а, у вас тут полный мрак? Ну тогда сидите, сидите. Мешать не буду…

– Па-а-а, у нас проблема, – сказал Даймон.

– Что тут у вас? – принюхался оборотень. Полностью он не перекидывался, но нос медведя чуял больше, чем человеческий. – Просвещаетесь? Это хорошо, только свет не включайте. Пещеры очень хорошо обоняние тренируют.

Он скорее по запаху почуял дочь, быстро подхватил на руки и принялся кружить, пока та жаловалась:

– Пап, она хотела меня убить! Чтобы… учить!

– И сделать из меня призрака, – добавил Даймон.

– Глупости, – ответила Дарья Сергеевна. – Для того, чтобы учиться помирать не обязательно.

– О, да вы не обращайте внимания на Мару, – отмахнулся отец. – Она просто давно не танцевала. Да, моё маленькое чудовище?

– Хочу убивать… хочу…

И отец вновь закружил маленькое проклятье. Это немного сбивало её с толку и успокаивало, когда начинала особо сильно нервничать и уничтожать всё вокруг.

– Ладно, уже не хочу, – сдалась Мара.

– Фу-ух! – наконец перестал кружиться оборотень с дочкой на руках. – Что за бестолковая жара? Вы чего тут устроили? Водный крематорий?

– Па-а-ап, а как можно перенести духа? – спросила дочь, успокоившись.

Мысли девочки разбежались. В глазах всё кружилось. Мозг из головы было не достать. И он постоянно преподносил для юного создания новые сюрпризы.

Оборотень принюхался:

– Духа, говоришь? Но ведь духами так просто не становятся.

Михаэль по обрывкам услышанных фраз уже догадывался в чём дело. Дарья Сергеевна была бесплотным духом. А дух, как знал каждый образованный оборотень, не мог далеко отходить от места своей гибели или захоронения.

– Духи всегда привязаны к определенным местам, чтобы ветром не сдуло, – заявил отец. – А держат их на месте якорем. Привязка эта всегда обусловлена каким-нибудь предметом или… собственными останками!

– Ты ведь про кости? Хочу кости! – тут же заявила Мара.

– Ну так иди и поищи, – отпустив младшенькую, старший Адов опустился на четвереньки и принялся бродить из угла в угол, принюхиваясь.

Как оборотень он тоже отлично видел во тьме, но дело было уже не в инфракрасном зрении. Простой природный дар, свойственный хищникам, подсказывал, что где-то рядом мистическая возня, знаете ли. Но ещё и вполне прозаичные бытовые мелочи. Так нащупав краны, Михаэль перекрыл вентиль подачи горячей воды.

Пар сразу не пропал, но гудение в трубе прекратилось.

– Вы чего это? Ах вот так? А как же теперь? А-а, ну понятно. Сокращаете, значит? – раздалось из-за трубы от почившей училки. – А детей кто учить будет?

Полу-медведь снова принюхался. Руки трансформировались в лапы. Мохнатый сантехник поневоле остановился перед лужей на дне углубления в бетонном полу и снял с себя рубашку.

Расстелив её на полу, он заявил:

– Даймон, будешь нырять.

– А тут есть душ и раздевалка? – снова спросил демонёнок. – Мне… для школы надо. И… я не взял плавки для купания.

– Ничего, мы отвернёмся, – пообещал отец. – Достань то, что лежит на дне.

– Может ты сам нырнёшь? – с сомнением глядя на такие себе грязевые ванны и горячие подвальные источники, спросил демонёнок.

– Я сварюсь, – усмехнулся отец. – Или ты хочешь медвежатинки на ужин? Уверяю тебя, медвежье мясо не такое вкусное, как любое другое мясо на свете. Это тебе любой медведь скажет.

– Зачем ты ел медведей? – удивился демонёнок. – Это как-то неправильно есть себе подобных.

– Медведей? – отец даже изобразил удивление, едва различимое в сумраке. – О нет, сын мой, я просто склонен доверять слухам. Люди такие говорливые, когда убегают от медведей в лесу. Глядя на них снизу-вверх на дереве, чего только не наслушаешься. Помню мы так всё племя из пещеры выгнали. Они нам и костёр оставили и копья. В хозяйстве всё пригодилось. Развивайся – не хочу. А вы чего сейчас, молодёжь? В кипятке свариться боитесь? Тьфу на тебя! А ещё демон.

– И ничего я не боюсь, – ответил сын и протянул футляр от очков на сохранение отцу.

А затем залез в лужу. Вода в ней была обжигающей для обычной человеческой кожи, но уже не тем кипятком, какой достался сердобольной до котят Дарье Сергеевне. По температуре это скорее было «ой, как горячо!»

– Как её вообще в подвал занесло? – буркнул Михаэль в темноту.

– На этот вопрос она вряд ли ответит, – пискнула из тьмы Мара. – если не сделать это темой урока. Говорит, что дело в котятах. Но кто ж ей поверит?

Потребовалось несколько минут, прежде чем мальчик вытащил со дна огромной лужи целый набор неплохо вываренных костей. Сложив их на отцовскую рубашку, последним он достал череп.

– А вот и вишенка на нашем торте, – заявил отец. – Отличная работа! Вылезай, подвальный дайвер.

Обменяв череп на очки, Даймон вылез из лужи кипятка красным, как варёный рак. Дышал он часто.

– Отлично поплавал!

Приходя в себя, он увидел, как Михаэль свернул находку кульком и понёс на выход из подвала. По пути отец снова полностью возвращал себе человеческий облик, чтобы не расстраивать соседей.

Сын поспешил за ним.

Мара вприпрыжку побежала следом за родней, клянча:

– И мне косточку! И мне! Чего вам жалко что ли? Их тут целая училка! От одной хуже не будет!

– Не лезь, Мара, – буркнул Михаэль. – От учителей и так одни кости остались.

На первом этаже подъезда неполная семья Адовых столкнулась нос к носу с хмурым мужиком в сапогах и телогрейке. И лысоватым соседом с первого этажа в придачу, которого Даймон уже знал, как Сергея.

Сантехник, подсвечивая фонариком ступеньки, участливо спросил у Михаэля:

– Мужик, тебе чего пообещали в управляющей компании, что ты сюда полез?

– Кости, – ответила за папу дочка. – Мы за кости работаем. Но работа сделана, а ни косточки не дали!

Мужики рассмеялись.

– Да уж, знакомо.

Михаэль молча подхватил девочку на руки и поддержал смех на всякий случай. Так как был интеллигентным оборотнем. А если человеческие мужчины настаивают, он охотно бы рассказал пару баек про мёд. Но смех среди людей часто означал лишь два момента. Либо им весело. Либо кто-то из Адовых горит… Или скоро будет гореть на костре.

– Смотри-ка, последнюю рубашку снял, – добавил лысоватый сосед, протягивая руку. – Серый.

Михаэль вперился в руку. Факела в ней не было. На всякий случай, протянул руку в ответ. В конце концов, лучше потерять руку, чем дочь или сына.

– Миха… – ответил Михаэль и тут горло запершило. Закашлялся, не договорив слово.

Но сосед посчитал его законченным и кивнул:

– Уважаю за стремление, Миха… что там, Палыч?

– Всё хорошо. Пар локализован, – донеслось от сантехника снизу из подвала.

Смех смехом, а дело он своё знал. Поэтому, придя в восьмой раз в подвал дома номер тринадцать, и убедившись, что всё сделано, посчитал свою работу законченной.

– Чего говоришь, Палыч?

– Перекрыт пар, говорю! – добавил сантехник. – Осталось только заварить трубу.

– Так, когда вода будет? – на всякий случай уточнил Сергей.

– Да сегодня… после обеда. Сваркой дуговой пройдусь только. Когда под расписку выдадут.

– Вместо обеда, Палыч! – уточнил Серёга таким голосом, что возражений у сантехника не возникло.

Но сам Сергей, почесав залысинку и припомнив жену, всё равно добавил:

– Иначе я с тебя тоже последнюю рубашку сниму, пока с меня жена три шкуры сдерёт. Понял, Палыч?

– Понял. Не бузи, Серый. Как говорит Петрович, «я при исполнении».

– Так и исполняй, блюститель труб и вентилей! – ответил Сергей. – А если эти орки канцелярские тебе опять инструменты не выдадут или ключ от склада не найдут, я ваш ЖУК «Чепушило» для примера на выборах приведу. Пусть наш областной кандидат закроет его к чертовой тётушке.

– Не надо к тётушке, – буркнул Даймон, ощущая необычайную слабость во всём теле. – Хотя, демоны говорят, что она – огонь.

– Она – банши, а не демон, – поправил отец вполголоса.

– Почему у всех адские тётушки, а у меня – банши, – возмутился демонёнок.

– О, ты просто не знаешь о её потенциале, – Михаэль, подталкивая сына наверх, поспешил уйти от странных людей и их разговор уже никто не слышал.

Но тут по лестнице начала спускаться рыжая девочка, и тинэйджер замер перед отцом как вкопанный. Всех зверино-людских сил Михаэлю не хватало, чтобы сдвинуть его с места ни на ступеньку.

– А пацан тоже не промах. В грязи весь перемазался, чтобы помочь отцу, – тем временем заметил Сергей, который стоял на ступеньках снизу.

Встав на стремянку, он вкручивал лампочку в коридоре. В подъезде сразу стало заметно светлее. Несертифицированный электрик, но ответственный сосед, даже посмотрел на мешок с костьми, который удалялся от него по лестнице вместе с новоприбывшим.

Серёга хмыкнул. Мало ли чего собрал в подвале на металлолом. С кем не бывает? Считай, заработал.

И сосед ничего не сказал вслед. А может там вообще инструменты? Те, которые нужны были в подвале для магии в сантехнике. Никто не суется в подвал с пустыми руками!

– Как звать то, помощник? – крикнул он, наконец, сыну соседа.

– Да…ди… – заблеял демонёнок.

Кожа его была и без того красная. Но когда рядом с ним прошла рыжая, Даймон ощутил небывалый жар внутри. И сил стало ещё меньше.

– Димка, что ли? – добавила девочка с портфелем весело и пообещала: – Я всем в классе расскажу, что ты нам воду в дом вернул! Молодец, Димка-водопроводчик! А я Ленка. Будем знакомы! – И она даже протянула руку.

Даймон в ответ лишь кивнул и от полноты чувств потерял сознание.

– Ой, что это с ним? – забеспокоилась девочка.

– Перегорел на работе, – тут же ответил отец Михаэль, подхватывая сына на руки. – От ответственности.

– А он поправится?

– Обязательно. Он у меня почти бессмертный. Только умный, – подхватил следом отец и очки, чтобы не слетели с сына. – Потому плохо видит.

– Ой, а у меня зрение отличное, – легко приняла этот факт весёлая девчушка. – Ты давай, Димка, выздоравливай!

Отец следом подсадил на шею Мару, поправил мешок за плечами и быстро понёс всех в квартиру.

Не хватало ещё семейных слабостей перед людьми проявлять.

Глава 7

Домоседы

Едкий, даже резкий запах быстро привёл Афанасия Петровича в чувство. Участковый закашлялся и с тревогой распахнул глаза. Как поступал всегда, когда дремал в кабинете или дома, упустив из виду чайник или макароны на плите.

– Всё, всё, выключаю, – залепетал он и даже возмутился. – Мань, чего сама не посмотрела?

Жены рядом не оказалось. Над ним нависал потолок, давно требующий побелки. Весь в старых разводах от потёков с крыши. Серый, унылый, местами закопчённый.

Под собой служивый обнаружил удобный диван. От него заметно пахло горелым.

– О, мой гот! Вы всё-таки живы, – удивленно произнесла дама приятной округлости, убирая разделочный нож и точильный камень подальше.

Излишне бледная, как на вкус Петровича, хозяйка явно собиралась приготовит что-то вкусненькое.

«Того гляди и на чай пригласят остаться», – даже подумал он, но уже не помнил зачем.

– Что ж, если человек хочет жить, тут уж ничего не поделать, – вздохнула дама и на чай почему-то не позвала.

Только нож убрала.

– А что собственно… – участковый попытался припомнить, как он здесь очутился.

Но разум подсовывал какой-то бредовый сон: пожар, обгоревшие дети, пёс с безразмерной пастью. Ещё и утерянная планшетка, стоимость которой обязательно вычтут из премии.

Да и будет ли теперь премия?

Петрович повернул голову. Рядом сидел пёс, пристально следя за каждым движением гостя. Пудель как пудель, обычных размеров.

«Неужели правда проглотил?», – подумал гость и тут же сам себя остепенил: «Да нет, бред какой-то. Переработал же. Ну, или не совсем проснулся. И вообще тот чай был просроченным».

Участковый принял сидячее положение, помотал головой, стараясь отогнать морок. Принюхался. И тут взгляд зацепился за старую люстру, висящую прямо из досок в потолке.

Явно новодел.

Правда, люстра красивая. Сами себе такую люди никогда не покупают. Но иногда люстру дарят на юбилеи тем, кого не жалко. Ведь когда-нибудь такая бандура обязательно пробьёт голову тому, кто окажется не в том месте не в то время.

– Что тут произошло? – отогнал от себя эти мрачные мысли участковый.

Очень захотелось на рыбалку. А не это вот всё. Сиди гадай теперь где планшетка. И планшета на Новый Год начальство не подарит.

Радовало, что фуражку не потерял. Вот она – сидит на голове как литая. И кобура на месте.

– А что-то произошло? – переспросила вопросом на вопрос Блоди. – А-а, вы про люстру? Стандартные крепления не подошли. Надо укреплять анкерами. Так, что чтобы можно было детям качаться.

– Точно. Лучше закрепить как следует. Дети такие непоседы, – кивнул участковый. – Из всего сделают качели.

Теперь кивнула уже хозяйка:

– Сами не упадут. Помогать надо… Муж повесит как надо.

– Кого повесит? – почесал лоб в задумчивости участковый и почему-то представил висящих на люстре детей. А у него планшетки нет, чтобы оформить преступление века.

– Как кого? Люстру! – удивилась Блоди. – Ему нужно немного времени, чтобы со всем разобраться. Нет воды, как назло. Он проводку меняет.

Участковый тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Поднялся, огляделся по сторонам. Ремонт, как ремонт. Квартира как после строителей.

– А вы…

– Только вселяемся, – слегка улыбнулась Блоди. – Как жаль, что вы не видели весь бардак. Поразительный бедлам был. Эталонный. Сколько раз пытались такой нарочно создать, ни разу не получалось.

– Вот уж точно, переезда как два пожара, – пробубнил Петрович и даже обои дома расхотелось новые клеить. Старые ещё повисят.

– До этого я думала, что лучший в мире хаос творят дети, – призналась вампирэсса. – Но нет – век живи, век учись… Вам кстати, сколько веков?

Петрович хмыкнул:

– Хм, шутку понял. Рухлядь я старая, и в обморок падаю, да? Но вы мне, гражданочка, на возраст не пеняйте. Если везде молодых да ранних на дело отправлять, то все за границу уедут. А оно нам надо?

И тут он оборвал себя. Чего бурчит, как бабка Нюрка?

«Эх, надо было позавтракать, а потом уже по району гулять».

Петрович ответственно поскреб лоб под фуражкой, снова осмотрелся. Квартира как квартира: пыль, паутина, стены готовят под покраску, замазать бы пару швов, но никаких следов от пожара. И на чай не зовут.

«Чего им, жалко что ли?» – с тоской додумал участковый: «И планшетки нет!».

Откуда-то сверху доносились удары молотка. Видимо, тот самый муж лазил по крыше над потолком, чтобы закрепить массивную люстру как надо, чтобы детей вешать…

«Тьфу ты, да каких ещё детей? Привязалось же», – оборвал свои же мысли участковый и попытался найти рациональное объяснение: «Просто мужик хозяйственный. Укрепляет массивную конструкцию, чтобы юных шалопаев на пришибло. Мужика понять можно. На управляющую компанию надеяться – себе дороже. Там Палыч давно всё ценное утащил. На дачу. Ему нужнее. Даже от цемента один песок остался. Котикам на радость».

Петрович почесал нос и прикинул, что здесь дом и так выстоит. Ну, зальёт от первого дождя. Засыплет первым снегом и всё – снова тепло летом. А потом снова зальёт, когда снег растает, но с этим жить можно в преддверии тепла. Старое здание, что ни говори. Того и гляди развалится. И голубям жить негде будет.

При мысли о голубях Петровичу снова очень захотелось на рыбалку. А там взять Палыча за шкирку и спросить, глядя в глаза: «что, гад, воруешь?». И он бы конечно воровать перестал бы сразу. Ибо – власть приказала. У кого погоны, тот и власть. А всякие там слесари пусть подчиняются.

«Место знать должны».

Участковый, нахмурив брови, с усердием расчесал голову, стараясь тем самым разложить мысли по полочкам. Получалось неважно. Да и полочек в мозгу у него никаких не оказалось. Все смешалось в сплошную кашицу: реновация, Нюрка, пёсик.