Текст книги "Притяжение"

Автор книги: Стефен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 21

Возвращаясь обратно, Ник то дремала, то наблюдала за разыгрывающейся бурей. Она была счастлива, что ей досталось сидячее место: в воскресный вечер пригородные поезда в Нью-Йорк ходят редко. Ник очень удивилась, узнав от кондукторши, что поезд прибудет на центральный вокзал в восемнадцать сорок шесть. Ей казалось, что уже полночь. Кондукторша одолжила Ник свое пальто. Она немного отогрелась, но так и не смогла унять дрожь.

Ник внезапно открыла глаза, вспомнив, что Апрель и Май не кормлены уже несколько дней. Она никогда прежде не забывала их покормить. Она не знала, выживут рыбки или нет. Мысль о смерти рыбок была неприятна Ник. Последняя вспышка молнии оказалась такой яркой, что напомнила ей прожектора осветителей на киносъемке. Ник подумала о репортерах, новостях. Что передадут сегодня? Заинтересуются ли ее историей утренние газеты? Репортаж Конни Куэвас в десять часов вечера, несомненно, отправит ее мать в могилу.

Поезд остановился.

– Леди и джентльмены, – проговорил голос в репродукторе, – мы испытываем недостаток энергии из-за шторма. Пожалуйста, проявите выдержку. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы поезд прибыл в Нью-Йорк по расписанию или с минимальным опозданием. – После этих слов отключился свет.

Ник представила, что сидит в тюрьме. Час визитов. Ее мать без умолку рассуждала о важности предварительного разогрева духовки. Сэм терпеливо ждал, стоя в очереди на свидание с Ник после ее матери. Но мать не переставая болтала, а Ник не могла произнести ни слова, стуча зубами от холода. Сэм вопросительно смотрел на нее, но Ник никак не могла изобразить на своем лице ободряющую улыбку. Сэм встал и ушел.

Когда она проснулась, поезд подходил к центральному вокзалу. Платье Джоанны липло к телу, раздражая кожу. Голова болела, в животе урчало от голода. Ник не могла определить, сколько времени проспала. Она снова надела на ноги влажные туфли, встала и, проходя мимо кондукторши, вернула ей пальто.

– Спасибо, – поблагодарила ее Ник. – Вы спасли мне жизнь.

– Не за что, – устало отозвалась кондукторша. Затем внезапно оживилась. – Мы раньше не встречались?

– Я бы запомнила, – ответила Ник, продвигаясь по проходу, и вышла из вагона, прежде чем кондукторша сообразила, с кем разговаривала. Ник окунулась в знакомую атмосферу центрального вокзала, с ее сладковато-резким ароматом. Часы показывали двадцать два пятьдесят шесть. Ник поднялась по лестнице, вышла на Вандербилт-авеню и сразу поймала такси. Дождь еще шел, но буря утихала.

– Ист-энд и Восемьдесят четвертая, – сказала Ник. – И побыстрее. – Она должна была засыпать корм в аквариум рыбок. Это первоочередная задача. Потом она вернется к Фрэнки и Джоанне.

– Люблю хорошенький шторм, – заявил водитель, стреляя в нее глазами. – Заставляет всяких идиотов сидеть дома. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Понимаю, – не моргнув глазом солгала Ник.

Улицы были пустынны, машина быстро добралась до Первой авеню, проехала по ней несколько кварталов и свернула на Восемьдесят четвертую. Когда они подъехали к дому Ник, автомобиль «Горячих новостей» был уже там. Радом дежурила группа репортеров, собравшихся под навесом.

– Высадите меня прямо здесь, – попросила Ник за полквартала до своего дома. Машина остановилась. Ник расплатилась. Ожидая сдачу, она заметила на переднем сиденье номер газеты «Ньюсдей». – Вы, наверное, уже прочли этот номер?

– Нет, не прочел, – ответил шофер. – Извините.

– Так вот, – проговорила Ник, измеряя глазами расстояние от репортеров до своего подъезда. – Хотите, я его у вас куплю?

– Вы собираетесь купить мою газету?

– На самом деле мне нужны из нее всего несколько страниц.

– Пять долларов.

– Пять долларов? – изумилась Ник. – Вы в своем уме? За газету? За несколько страниц газеты?

– Как хотите. – Шофер пожал плечами. – Спрос рождает предложение. – Он смотрел на нее, как игрок в покер, находящийся в выигрышной ситуации. Ник покачала головой.

– Два бакса, – предложила она. – Я дам вам два бакса. А вы мне пару ненужных вам страниц – рекламу или что-нибудь в этом роде.

– Четыре бакса.

– Может быть, сойдемся на трех? – спросила Ник, протягивая ему пятидолларовую купюру.

Шофер вынул из кармана два доллара, взял пять и передал Ник часть газеты и сдачу.

– Я не понимаю, леди. Вы все равно промокли. Не улавливаю смысла.

– Смотрите. – Ник открыла дверцу машины, вышла, накинула на голову газету – наподобие шали – и сломя голову помчалась к своему подъезду. Репортеры очнулись с небольшим опозданием.

– Кто-то входит в дом!

– Это не она?

– Она! Она! – выкрикнул один из репортеров, и все они дружно побежали за Ник, которая добралась до двери, опередив их на несколько шагов.

Фернандо приветствовал Ник кивком. Он закрыл за ней дверь, прямо перед запыхавшимися репортерами. Ник слышала их приглушенные возгласы:

– Миссис Столлингс.

– Всего один вопрос.

– Вы это сделали?

– Привет, Фернандо.

Охранник напряженно улыбнулся. Перед ним лежал воскресный выпуск «Пост». Крупный заголовок гласил: «Любовное гнездышко актрисы, впавшей в неистовство». Ник отчаянно захотелось прочесть статью, но прежде всего следовало спасти Апреля и Мая. Фернандо скользнул взглядом по фойе, Ник посмотрела туда же. С дивана вскочил полицейский. Это был тот молодой человек, который подбросил ее к дому Фрэнки и Джоанны.

– Мисс Столлингс! – воскликнул он. Коп не скрывал, что рад видеть Ник.

– О! Привет. – Ник старалась говорить с ним как можно более приветливо. Ее смущало то, что она, должно быть, ужасно выглядела.

– Мне очень жаль, – с чувством проговорил полицейский, – но я не могу пустить вас в вашу квартиру.

Ник никак не могла припомнить его имени. Она знала, что оно было простым – Джон или Джим. Ник покопалась в памяти, надеясь, что ее осенит, но этого не произошло.

– Офицер, – обратилась она к полицейскому, взяв его под руку и отводя на несколько шагов от Фернандо.

– Можете называть меня Билли.

– Хорошо. Билли…

– С вами все в порядке? – озабоченно спросил Билли.

– О, Боже! Я не знаю, в порядке я или нет. Не спрашивайте меня…

– Извините, – сказал Билли, вскидывая руки вверх, как бы признавая тем самым отсутствие профессионализма в своих действиях. – Могу я что-нибудь сделать Для вас? Только что-нибудь другое: в квартиру я вас впустить не могу. Думаю, вы меня понимаете.

– Разумеется. Но кое о чем я все же хочу вас попросить.

– Сделаю все, что смогу.

– Я должна покормить своих рыбок.

– А-га, а-га, – пробормотал Билли, закивав головой.

– Я хочу попросить, чтобы вы вошли в квартиру, а я скажу вам, где найти корм для рыбок, и вы кинете небольшую шепотку корма – совсем небольшую – в аквариум. Вы сможете это сделать?

– Да. Конечно, – с готовностью ответил полицейский. – Где корм?

– Так, – сказала Ник, стараясь сосредоточиться. Она представила себе, как Апрель и Май апатично плавают на поверхности, умирая медленной смертью. Тут Ник вспомнила, что корм для рыбок у нее кончился. В воскресенье вечером купить его негде. Ник сгорбилась и заплакала.

– Что? – забеспокоился Билли. – В чем дело?

– О, Боже, – проговорила она, всхлипывая. – О, Боже. Который час?

– Десять минут двенадцатого.

– Фернандо, – обратилась Ник к охраннику. – Могу я воспользоваться внутренним телефоном?

– Конечно, – ответил Фернандо. – Мне так кажется. Я прав? – спросил он у Билли.

– Разумеется, она может звонить кому захочет, – заверил его полицейский. – Ее квартира опечатана, вот и все.

– Кому вы хотите позвонить? – спросил Фернандо.

– Мистеру Казура, – ответила Ник, приосанившись и вытирая глаза. Она взглянула на Билли. – У него тоже есть рыбки.

Фернандо снял трубку и подал ее Ник. Раздалось несколько гудков.

«Он спит».

Наконец послышался голос:

– Да?!

– Мистер Казура! Ах, мистер Казура, это вы?

– Кто говорит? У нас что, теперь женщина – охранник? Как вас зовут?

– Мистер Казура, это Ник.

– Ник! С тобой все в порядке?

– Я разбудила вас, мистер Казура?

– Я только что видел тебя в новостях. И вот ты звонишь. Что-нибудь случилось?

– О, Боже, новости. О, Боже…

– Это правда, Ник? То, что они говорят?

– Нет, мистер Казура.

– Я так и знал.

– Мистер Казура?

– Я слушаю.

– Могу я занять у вас немного корма для рыбок?

– Корма для рыбок? Это все, что тебе нужно?

– Да.

– Для маленьких Марта и Апреля?

– Да. Для Апреля и Мая. Да.

– Конечно. Поднимайся ко мне.

– Сейчас. – Ник повернулась к Билли. – Я должна подняться в квартиру мистера Казуры. Сейчас же.

– Восьмая Д, – сообщил Фернандо.

– Я должен подняться туда вместе с вами, – ответил Билли. – Таков приказ.

– Пойдемте! – воскликнула Ник, подбегая к лифту.

Полицейский поспешил за ней. Она нажала на кнопку восьмого этажа. Они поднимались в молчании. Ник знала, что Билли смотрит на нее, но не сводила глаз со светящегося табло с номерами этажей. Она открыла дверь на восьмом этаже. Мистер Казура поджидал ее в дверях; на нем был поношенный свитер и пижамные штаны. Он держал в руках баночку с кормом для рыбок.

– Кто это? – спросил мистер Казура, указывая на Билли, стоявшего возле лифта.

– Моя квартира опечатана, мистер Казура. Мне не позволено подниматься без сопровождения.

– Вот корм. Для Апреля и Мая. Когда ты кормила их последний раз?

– Три дня назад.

– Ах, дорогая. Хотя может быть, все и обойдется.

Ник взяла у него баночку.

– Спасибо, мистер Казура.

– Я уже благодарил тебя за цветы?

– Да, благодарили.

– Элли они бы понравились. Ты единственная, кто нам что-то прислал. Почти все наши друзья либо умерли, либо очень заняты. Наверное, так. Ну и вот. Я видел тебя по телевизору и разволновался. Но ведь ты в порядке, Ник? – Казура взял ее за руки и заглянул ей в глаза.

– Да, – ответила Ник, попытавшись улыбнуться. – Мне уже лучше.

– Чем крепче корни дерева, тем сильнее дуст на него ветер, – изрек мистер Казура. – Ты знаешь, кто это сказал?

– Кто?

– Так сказала Элли. Незадолго до смерти. Ты знаешь, я был немного… не в себе. И она сказала: «Чем крепче корни дерева, тем сильнее…» Не знаю, где Элли вычитала это изречение. Так вот, дорогая, у тебя должны быть очень крепкие корни.

– А новости, – спросила у соседа Ник, – действительно были чудовищными?

– Много шума. И больше ничего. Покорми своих рыбок.

– Да. Да. Сейчас покормлю. Спасибо. – Она быстро и крепко обняла старика.

– Я знал, что для чего-то проснулся сегодня утром, – сказал мистер Казура. – Покорми своих рыбок. – Он повернулся и скрылся за дверью своей квартиры.

Ник подошла к Билли, который не давал закрыться двери лифта. Он нажал кнопку первого этажа.

– Не могу отвезти вас на ваш этаж, мисс Столлингс. Мой напарник дежурит возле вашей двери. Никто не должен подниматься на шестой этаж, кроме тех, кто там живет. Вам придется подождать в фойе.

Он выпустил Ник из лифта, и она передала ему баночку с кормом для рыб.

– Просто киньте небольшую шепотку – даже меньше чайной ложки – в аквариум, – просила Ник, ужасно волнуясь. – Вы представляете себе, сколько это – чайная ложка?

– Ну, конечно, – заверил ее Билли.

И он поехал наверх. Ник мерила шагами фойе, то и дело проходя мимо стола Фернандо, и пыталась представить себе, что сейчас творится в ее квартире. Какой там стоит запах? Может быть, ее посадят в тюрьму, квартиру конфискуют, и она никогда больше туда не попадет? В нее ворвутся государственные служащие, свезут куда-нибудь ее вещи, выльют из аквариума воду вместе с рыбками?

Фернандо читал «Пост». Фотография сверху изображала драку возле офиса доктора Клейна. Подзаголовок гласил: «Предполагаемая любовница жертвы нападает на репортера нашей газеты». Был запечатлен момент, когда Ник пыталась вырвать камеру из рук репортера, снимавшего ее голой через окно. На переднем плане стоял Эрни Моран с открытым ртом и вытянутой рукой, похожий на баскетбольного рефери, назначающего штрафные броски. Фернандо заслонил газету своим корпусом, прежде чем Ник успела прочесть сопровождающий текст.

«Не читай этого».

– Можно просмотреть эту газету, Фернандо? – спросила Ник. Ее охватило равнодушие, словно она собиралась прочесть статью о постороннем человеке. Фернандо растерялся, но, пожав плечами, протянул ей газеты.

«Эта драка случилась возле офиса врача Николетты Столлингс, у которого указанная особа лечилась от шока и нервного истощения. Нервный срыв произошел после того, как нью-йоркские детективы допросили мисс Столлингс в полицейском участке о смерти Джеффри Уайта, известного филантропа из Уэстчестера…»

«Филантропа?»

«Источники, близкие к полиции, сообщают, что расследование продолжается и подробности выясняются. Детектив Томас Керриган категорически заявил, что никакие обвинения еще не выдвинуты. «Мы проверяем и перепроверяем все обстоятельства. Вот что мы делаем», – сказал детектив. Вопрос о возможной причастности мисс Столлингс, которая, по сообщению ряда источников, находилась с мистером Уайтом в момент его смерти, детектив Керриган оставил без комментариев, но добавил: «Скоро у нас будет для вас кое-что». (О подробностях дела Уайта читайте на страницах 4–5)».

«Еще целых две страницы?»

Ник, шелестя газетой, открыла ее на четвертой странице. Там, после дайджеста новостей, была помещена старая фотокарточка Ник – та самая, которую уже использовали «Горячие новости». На двух указанных страницах были набраны вразброс мелкие статейки о Ник. Одна из них представляла собой ее краткую биографию. Театральные работы Ник там вовсе не упоминались. Целенаправленно создавался образ третьеразрядной телеактрисы.

Другая заметка знакомила читателей с партнером Ник по «Орлиному эскадрону» Джорджем Блоком, с которым она как-то целовалась, когда он по ошибке зашел в ее передвижную артистическую уборную, размещавшуюся на трейлере. Все трейлеры, выстроившиеся в ряд в глубине автостоянки «Универсал», были одинаковыми. Ник тогда переодевалась, и на ней не было ничего, кроме отрезанных до колен джинсов. Джордж покраснел и извинился. Ник сделала вид, что пытается прикрыться, но жестом пригласила его войти и вскоре обнаружила, что целуется с ним. Целовался он неумело, а играл, как выяснилось впоследствии, еще хуже. Любовная интрижка не имела продолжения. Ник давно пришла к выводу, что парень, не доставляющий удовольствия поцелуями, мало на что способен и в постели.

И вот этот самый Джордж Блок, застигнутый корреспондентом «Пост» на съемках мыльной оперы, идущей в дневное время, изрекает откровения такого рода: «Николетта мне нравится. Трудно ее не любить. Способна ли она на убийство? Вот что я на это отвечу. Каждый из нас способен на многое. Я не знаю, могла ли Ник убить. Спросите у нее самой». Чуть ниже – фотография Тодда Моргана, с которым Ник провела вечер, ознаменовавшийся знакомством с Джеффри Уайтом. Улыбающийся, чистенький, сверкающий белоснежными зубами. В колонке, расположенной рядом с фотографией, сообщалось: «Тодд Морган, звезда идущего в дневное время хита «Предвестие грозы», водил Николетту Столлингс в роскошный ресторан «Буле», где наслаждался с нею ужином при свечах. Он был шокирован, узнав из выпуска новостей о приключениях своей подружки. «Этот случай лишний раз доказывает, – заявил Тодд Морган нашему корреспонденту, – что когда вы думаете, что знаете человека, – вы заблуждаетесь. Я буду молиться за нее».

Ник положила газету обратно на стол Фернандо, когда вернулся Билли с кормом для рыбок. Он был бледен.

– Мой напарник не позволил мне войти, мисс Столлингс. Никто и ни при каких обстоятельствах не должен заходить в вашу квартиру без разрешения сверху.

Ник почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

– Мне, правда, очень жаль. Я пытался его убедить, – проговорил Билли, протягивая Ник баночку с кормом; она, в свою очередь, передала банку Фернандо.

– Вы можете положить ее в такое место, где она не потеряется и откуда ее легко было бы достать? Можете оказать мне такую услугу? Это очень важно.

– Да, да, – кивнул Фернандо, держа баночку так, словно в ней находился нитроглицерин.

– А теперь, – продолжала Ник, – мне необходимо воспользоваться телефоном. – Брови Фернандо слегка поднялись, но он жестом показал Ник, что не возражает. Ник достала из сумочки переносную приставку к автоответчику. Она не слышала оставленных на нем посланий после смерти Джеффри. Аппарат целую вечность перематывал пленку. Затем она услышала:

«Ник? Это я. Тодд. Ты что, избегаешь меня? Шучу, шучу. Но где ты, в самом деле? Вот уже и суббота прошла, а я так надеялся сегодня с тобой пообщаться. Позвони мне. А то я за себя не отвечаю. О, Боже, неужели я так сказал? Ну ладно – позвони. Хорошо?» Гудок.

«Это снова твой старый друг Тодд. Думал, может, поужинаем вместе или просто перекусим. Я хотел сказать… О, Боже. Очень хотелось бы повидаться. Увидеть твое лицо. Или любые другие части тела – на твое усмотрение». Гудок.

«Ник? Это Линда, твой верный агент. Сейчас воскресное утро, а может, уже полдень – не знаю, который час. Я люблю поваляться в постели в воскресенье, хотя и понимаю, что это дико, но я только что получила совершенно фантастическое предложение от Натали Ле Винь. Она сама мне позвонила и сказала – передаю тебе ее слова, – чтобы ты не принимала никаких деловых предложений, не посоветовавшись с ней. Натали Ле Винь звонила мне, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Еще она сказала, что видела тебя в новостях. Не знаю, что она хотела этим сказать; я новости не смотрела. Ле Винь разговаривала со мной так, словно вы с ней близкие друзья и словно я понимаю, что она имеет в виду. Мне ничего не оставалось, как ей подыграть. Как бы то ни было, выходит, что Сидней Хальперн не полетел обратно в Лос-Анджелес, и он, кажется, тоже видел этот выпуск новостей, и – я не знаю, – но как это ни странно, они, кажется, хотят предложить тебе роль – причем не ту, что раньше, а одну из главных. Ты можешь в это поверить? В общем, позвони мне. Кстати, что это за история с новостями? Почему я всегда узнаю последней о подобных вещах? Позвони мне домой». Гудок.

«Это опять Тодд. Ответь мне: мы с тобой ужинали вместе или нет? Вспомнила? А десерт у дверей твоей квартиры? Ты что, потеряла номер моего телефона? Если так, позвони 847-3826. Пока». Гудок.

«Это твоя мать. Ради Христа, что происходит? Мне только что позвонила Жанна Ши и сказала о десятичасовых новостях. Ради Христа, в чем дело, Сьюзен? Пожалуйста, позвони». Гудок.

«Сьюзен. Бога ради. Я в бешенстве. Мне что, звонить в полицию, чтобы они помогли мне тебя отыскать? И я очень, очень тревожусь за твоего отца. С нашим кондоминиумом в Сент-Маартене происходит что-то ужасное. Ураган фактически сровнял его с землей. Так мне сказали. Сегодня утром я дозвонилась до аэропорта, и они это подтвердили. Твой отец не звонит, а это на него не похоже. Он должен был отыскать работающий телефон и дозвониться. Я так напугана. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, позвони мне. Возможно, я чем-то обидела тебя в жизни, Сьюзен, но не надо подвергать меня таким пыткам. Прости. Мне очень плохо сейчас». Гудок.

«Это полиция, мы проверяем, хорошо ли работает эта линия». Гудок. Это был голос Керригана. Послания на этом закончились. Ник набрала номер своей матери. Гудки следовали один за другим. Никто не снял трубку, автоответчик тоже не был включен. Ник повернулась к Билли.

– Я должна выйти отсюда, не попадая им на глаза, – заявила она, указывая на журналистов, толпившихся у входной двери.

– А запасной выход? – спросил Фернандо.

– Ничего не получится, – вздохнул Билли. – Они его заколотили.

– Главный, главный, – радостно повторял Фернандо, подводя Ник к соседней двери.

– Что? – недоумевала Ник.

– Главный охранник появится здесь только завтра. – Ник все еще ничего не понимала. – Вылезайте из его окна. – Фернандо уже открывал комнату главного охранника.

– Да. Да. Отлично. Благодарю вас, Фернандо. – Ник через плечо посмотрела на Билли. – Спасибо, Билли. В последнее время я только и делаю, что кого-нибудь благодарю.

Окно выходило на улицу в двадцати футах от подъезда. Фернандо раскрыл его медленно и бесшумно, очевидно, наслаждаясь ролью заговорщика-конспиратора. Ник посмотрела на него.

– Вы стали знаменитостью, – сказал Фернандо и усмехнулся.

Ник осторожно взобралась на подоконник, перекинув через руку плащ Джоанны, и, стараясь не уронить его, спрыгнула на асфальт. Когда Ник приземлилась, ее влажные туфли издали хлюпающий звук, она отвернулась от репортеров и пошла быстрым шагом.

– Смотрите, кто это? – крикнул один из журналистов. Ник услышала шаги за своей спиной. Она кинулась бежать.

– Это она! – воскликнул другой репортер.

Ник мчалась со всех ног, свернула за угол и понеслась по Первой авеню. Хороший случай испытать ее удачливость в ловле такси. Она добежала до Восемьдесят пятой улицы. Так и есть. Свободное такси. Но шофер смотрел в другую сторону и не видел Ник. По миганию сигнала «Стойте» Ник определила, что сейчас загорится зеленый огонек светофора и такси тронется с места. Других машин поблизости не было. Шаги сзади приближались. Ник не хотела оборачиваться и смотреть на репортеров. Они запросто могли сфотографировать ее так, словно она спасается от погони. Ник закричала: «Такси!» – в тот момент, когда переменился цвет светофора, и увидела, как водитель поворачивает голову, чтобы понять, откуда доносится крик. Ник ударила кулачком по задней двери машины, и шофер освободил замок. Ник закинула на сиденье плащ Джоанны, села сама, захлопнула за собой дверцу и пригнулась, чтобы репортеры не смогли ее сфотографировать.

– Гони! – крикнула она, и машина рванулась вперед.

– Это было классно! – воскликнул шофер, когда машина набрала скорость. – Полагаю, сейчас вы скажете: «Следуйте вон за той машиной!» Я угадал?

– Послушайте, мне не до шуток сейчас, – посетовала Ник, через заднее стекло наблюдая за удаляющимися фигурками репортеров. – Пожалуйста, не задавайте мне больше никаких вопросов и отвезите меня на Бикман-Плейс.