Текст книги "Притяжение"

Автор книги: Стефен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Стефен Коллинз
Притяжение

ГЛАВА 1

Посмотрев на свое отражение в зеркальце, Николетта Столлингс закрыла губную помаду, положила ее в косметичку, вздохнула и громко прошептала, ни к кому не обращаясь:

– Великолепно.

Она не всегда оставалась довольна собой, но сейчас отметила про себя, что выглядит эффектно.

По правде говоря, Ник Столлингс всегда выглядела привлекательно. Она не была красавицей, но могла гордиться своей стройной, как у манекенщиц, фигурой. Тем не менее Ник с детства чувствовала себя неуклюжей и угловатой. Хотя угловатость девочки-подростка с годами исчезла, и ее появление всегда заставляло мужчин поворачивать головы, Ник оценивала свою внешность как «посредственную» и никому не позволяла переубедить себя. Многие пытались это сделать, но Ник всегда уходила от подобных разговоров.

Когда она направилась в женский туалет, красивый мужчина (про себя Ник назвала его «Воротилой с Уолл-стрит», или «Уолли») поднялся со своего места, как бы случайно нагнал ее и прошептал так, чтобы услышала только она:

– Изумительное платье.

До этого он сидел за отдельным столиком с женщиной, которая, по-видимому, была его женой, недалеко от Ник. Ник видела, у них подарки и шампанское, и решила, что они празднуют годовщину свадьбы.

«Изумительное платье», вызвавшее восхищение Уолли, было кашемировым мини персикового цвета. Оно туго обтягивало бедра, разыгрывая воображение ценителей женских ножек. Грудь Ник, не стесненная лифчиком, двигалась под кашемировой тканью столь свободно, что Уолли потерял аппетит.

Ник заметила, что он хочет встретиться с ней взглядом. Она сводила его с ума, ускользая от прямого взгляда. Уолли не мог понять, отвечает она на заигрывания или просто… видит его. Ник заметила, что Уолли флиртовал, не вызывая подозрений у своей жены.

Ник встала, расправила складки на платье и сказала своему спутнику, сидевшему с ней за столиком, что скоро вернется. Затем пошла в женский туалет якобы для того, чтобы привести себя в порядок. Ей хотелось посмотреть, какие усилия предпримет ее жертва, чтобы заговорить с ней.

Сама Ник не признавалась себе, зачем она это делает.

Уолли последовал за ней.

Не обращая внимания на преследователя, Ник свернула за угол и открыла дверь с надписью «Для дам». Он произнес: «Изумительное платье», но Ник перевела его слова так: «Я иду в мужской туалет, ты – в женский; если мы правильно распределим время, то сможем обменяться телефонами до того, как вернемся за свои столики».

Ник медлила в туалете, слизывая дорогую помаду с губ и наслаждаясь ее вкусом. Затем Ник немного отступила от зеркала и провела рукой по рассыпавшимся по плечам рыжеватым волосам.

Их цвет был ненатуральным. Когда у Ник спрашивали, каков естественный цвет ее волос, она отвечала, что не помнит. Если собеседник переспрашивал, Ник признавалась, что у нее были пепельные волосы. И поскольку многие именно так определяли цвет ее волос, Ник уже давно его переменила. Она была то платиновой, то рыжей, то неопределенного цвета, как сейчас; пожалуй, его можно назвать земляничным.

Моя руки, Ник гадала, ждет ли ее Уолли.

«Что ты делаешь? Он заинтересовался тобой. Теперь ты это знаешь. Возвращайся к своему спутнику, поужинай с ним и уезжай домой. Тебе нужно перечитать сценарий, покормить рыбок и как следует выспаться».

На завтра у Ник была назначена очень важная встреча с режиссером готовящегося к съемке фильма. Линда, ее агент, приложила немало усилий для организации этой встречи. Ник прочла сценарий и решила, что идеально подходит на одну неглавную, но достаточно интересную роль, на которую необязательно приглашать актрису «с именем». Очень многообещающая роль. Хотя Ник не первый год снималась в кино и выступала на сцене, она не стала знаменитой. А этот режиссер два года назад завоевал «Оскара» и специально приезжал в Нью-Йорк, чтобы найти подходящую актрису на понравившуюся ей роль. Это была та роль, о которой Ник давно мечтала.

Когда она бросила использованное полотенце в плетеную корзинку, дверь в женский туалет распахнулась и вошла жена Уолли.

Ник представила себе ситуацию следующим образом: «Когда я со своим спутником села за столик, жена Уолли сразу меня заметила. Ведь на меня трудно не обратить внимания. Особенно когда на мне кашемировое платье. Она не заметила, как ее муж смотрел на меня, и не слышала, как он со мной заговорил – ведь Уолли был достаточно осторожен, – но она, несомненно, ощутила тревогу, подсознательно угадав во мне соперницу. Заметив, что ее муж ушел вслед за мной, она подождала несколько минут, а затем пошла за мной, все еще пребывая в довольно благодушном настроении и не осознавая грозящей ей опасности. В конце концов, они отмечали годовщину свадьбы, а жена Уолли достаточно привлекательна и, по-видимому, привыкла находиться в центре внимания».

Сейчас жена Уолли была навеселе. Она посмотрела на Ник в упор, а затем неуверенно направилась к кабине. Ник, вежливо улыбнувшись, вышла из туалета.

И сразу столкнулась с Уолли, приурочившим свой выход из мужского туалета к нужному времени.

«Возвращайся за свой столик», – приказывала себе Ник.

Но вместо этого она вытянула назад ногу и посмотрела на нее, как бы проверяя, не протерлась ли подошва на ее лакированной туфельке.

Ник не собиралась заговаривать первой.

– Какой, по-вашему, это цвет? – спросил Уолли, пытаясь завязать непринужденную беседу.

Ник, как бы сокрушаясь по поводу мнимой потертости новеньких туфелек от Бегрдорфа, изобразила на лице удивление.

– Цвет? – переспросила она с легкой улыбкой. Сердце Ник учащенно забилось, и она почувствовала, что краснеет.

– Я имею в виду ваше платье. Какого оно цвета?

– Хмм… – Ник закусила нижнюю губу и с невинным видом пожала плечами. – А как бы вы определили цвет моего платья?

– Надо подумать, – ответил Уолли, взглянув на нее вспыхнувшими глазами. – Будем действовать методом исключения. Оно не розовое.

– Нет, – с улыбкой согласилась Ник. – Будем считать это установленным фактом.

Уолли поправил галстук, стремясь выиграть время. У него оставалось всего несколько секунд… для чего? Спросить, как ее зовут? Узнать номер ее телефона? Сможет ли он предать свою жену за столь короткое время?

– Ну… это потрясающее платье, – продолжал он, сильно волнуясь. – То есть… Извините. Я просто хотел заговорить с вами.

– Вы очень милы, – проговорила Ник, приходя ему на помощь.

«Отлично. Возвращайся за свой столик. И как можно скорее».

Но Ник приблизилась к нему и тихо сказала:

– Итак. Вот что вы хотели мне сообщить: «Меня зовут… Уолли Уолл Стрит. Я считаю вас обладательницей лучшей на свете попки, но на свою беду я оказался здесь со своей женой, – мы празднуем годовщину нашей свадьбы. Сейчас не время флиртовать, но я увидел вас и понял, что должен заговорить, поскольку никогда не простил бы себе, если бы упустил такую возможность».

Наступила короткая пауза.

– Как я могу увидеть вас? – спросил Уолли, стараясь казаться спокойным.

– Черт побери, – ответила Ник. – Понятия не имею. Но уверена – вы что-нибудь придумаете.

– Боже, – простонал Уолли, натянуто улыбаясь и глядя на дверь, за которой находилась его жена. – Послушайте… – Он достал из кармана пиджака визитную карточку и протянул ее Ник. Прежде чем она успела что-либо предпринять, с громким скрипом раскрылась дверь в женский туалет, головы обоих собеседников резко повернулись, и карточка, кружась, полетела на мраморный пол.

Появилась жена.

Ник нагнулась, подняла карточку и передала ее Уолли.

– Кажется, это вы уронили, – сказала она, как бы впервые обращаясь к нему, и направилась к своему столику.

«Слава Богу, инцидент исчерпан», – подумала Ник, садясь и сладко улыбаясь своему спутнику, казавшемуся самым счастливым человеком на земле.

* * *

«Мой спутник, – размышляла Ник, кладя салфетку себе на колени. – Странно… кстати, как его зовут?»

Он что-то говорил ей о французских винах, она делала вид, что слушает, но на самом деле лихорадочно пыталась вспомнить его имя.

Ник сильно волновалась, и ее сердце билось учащенно. Она никак не могла вспомнить имя своего спутника, смотревшего на нее с обожанием. Впрочем, они познакомились только вчера. Ник улыбнулась ему и кивнула. Он продолжал:

– Вам нравится «Божоле нуво»? Или, может быть, калифорнийское?

Меньше всего на свете ее сейчас интересовали марки вин.

«Как его зовут?»

Ник бросила взгляд на Уолли, ухаживавшего за своей женой. Он, ничуть не смутившись, взял обратно свою визитную карточку, за что Ник добавила ему пару очков.

В то краткое мгновение, когда она смотрела на соседний столик, Уолли повернулся и взглянул на нее. На этот раз Ник позволила ему заметить, что наблюдает за ним. Нечто вроде приза.

– Может быть, для начала закажем белого вина? Обыкновенного сухого? – предложил безымянный спутник.

«Том… Терри… Тед… какое-то имя на букву Т, – размышляла Ник, перебирая возможные варианты. – Тодд… Тодд!»

– Что бы ты ни выбрал, мне это понравится… Тодд, – проговорила Ник, положив подбородок на правую руку. – Тодд… Тодд, – мечтательно повторила она.

– Что? – спросил он, улыбаясь.

– Мне нравится повторять твое имя, – проворковала Ник.

– Ты чудо, – сказал Тодд. Ник смотрела на него так, словно он был единственным мужчиной на свете.

Ник была уверена, что рано или поздно переспит с Тоддом. «Он не так привлекателен, как ему кажется, – подумала она, – но отвергать его просто неприлично». Когда это произойдет? Сегодня вечером? Может быть, она просто отправит Тодда домой, переоденется во что-нибудь экстравагантное и пойдет потанцевать?

Возможно, Ник не отправит его домой. Они будут целоваться, и она посмотрит, насколько вскружила ему голову, а главное – насколько он вскружил голову ей. «У него изумительные губы, – подумала она, – и он в отличной форме». Как далеко это ее заведет?

«Нет. Не сегодня».

– Да, я чудо, – вздохнув, пролепетала Ник.

– Джордж Хейнс тоже говорит, что ты хорошая актриса, – заметил Тодд.

– К черту Джорджа Хейнса, – отрезала Ник. – Что он понимает? Он ведь снимает мыльные оперы!

– Он мой режиссер, – напомнил Тодд.

– Так ты участвуешь в его шоу? – спросила Ник, чувствуя, что краснеет.

– А что я, по-твоему, делал там вчера?

– Я… думала, что ты пришел пробоваться на роль, как и я, – ответила Ник.

– Я снимаюсь в «Предвестии грозы» уже два года, – сказал Тодд таким тоном, словно сознавался в том, что он шпион, овладевший секретом атомной бомбы.

– О, Боже. Извини, я не смотрю мыльных опер, – заявила Ник, смотревшая некоторые из них, но не ту, которую назвал Тодд.

– Зачем ты приходила на пробу к Джорджу Хейнсу, если тебе наплевать на его мнение?

– Я решила, что будет забавно сыграть в мыльной опере. Однажды я снималась в подобном сериале. Но я не думаю, что Джордж Хейнс может отличить хорошую актрису от особы, с которой он хочет, как принято у вас выражаться, переспать.

– В этом ты, возможно, права, – согласился Тодд, хихикнув. – Хотя он получил больше премий, чем любой другой режиссер в истории телевидения.

– История телевидения такая короткая, – возразила Ник.

Официант подошел как раз вовремя, и Тодд заказал шампанское.

Ник решила, что будет избегать неприятных тем.

– Оказывается, ты известный сердцеед, а я даже не знаю об этом.

– Да, – скромно подтвердил Тодд. – Мне достаются лучшие столики в ресторанах. И пристальные взгляды женщин. Таких, как та дама за соседним столиком, – добавил он, кивнув в сторону жены Уолли Уолл Стрита.

Это позволило Ник посмотреть на Уолли, не скрываясь от Тодда.

Ее глаза встретились с глазами жены. Неужели ее заинтересовал Тодд, звезда мыльных опер? Или она смотрела на рыжую красотку, отвлекавшую мужа от празднования годовщины свадьбы?

– Ну, – проговорила Ник, вновь повернувшись к Тодду и потрепав его по щеке, – ты мне начинаешь нравиться.

– Готов поклясться, ты говоришь это всем своим ухажерам, – кокетничал Тодд, стараясь выглядеть равнодушным.

– Нет, не всем, – возразила Ник.

Принесли шампанское. Тодд жестом попросил официанта обслужить свою спутницу, которая мысленно добавила ему за это пару очков.

– Я не помню такого, чтобы шампанское мне когда-нибудь не понравилось, – призналась Ник. – Ты мог бы заказать и дешевое «Галло». – Она отпила глоток и сказала: – И-и-изумительное. Хотя и игристое.

Официант застыл в ожидании.

– Игристое значит хорошее, не так ли? – спросила Ник, чувствуя, как пенистая влага освежает горло.

– Этот сорт должен быть игристым, – деловито подтвердил Тодд и кивком отпустил официанта.

– Поэтому он и дорогой, – льстиво заметила Ник, поеживаясь от удовольствия. – Тебе не следовало так тратиться.

– Возможно, мне не следовало заговаривать с тобой вчера, – рассуждал Тодд, придвинувшись к ней поближе. – Не надо было второй раз смотреть на твою маечку.

Накануне на Ник была обыкновенная белая мужская майка.

Не желая получить работу только за свою внешность, Ник обычно одевалась скромнее. Но ее агент Линда посоветовала пойти ва-банк. Ник почувствовала, что зашла слишком далеко: маечка годилась для танцев или ресторана, куда она могла, поддавшись настроению, пойти анонимно. Однако, отправляясь на деловую встречу, Ник в последнюю минуту надела поверх майки черный короткий джемпер. Но когда секретарша Джорджа Хейнса объявила: «Мистер Хейнс ждет вас», – Ник вспомнила совет Линды и сняла джемпер, прежде чем войти в кабинет режиссера – как раз в тот момент, когда в приемную вошел Тодд.

Он видел ее мельком, но этого оказалось достаточно, чтобы ему захотелось задержаться. Тодд стал изучать сценарий следующего дня съемок, потом поболтал с несносной секретаршей Джорджа Хейнса, надеясь выведать хоть что-нибудь о владелице белой маечки.

– Мне не стоило дожидаться твоего возвращения из кабинета Джорджа, – продолжал Тодд.

– Я рада, что ты это сделал, – возразила Ник. Она не была уверена, что действительно этому рада, но чувствовала, что произнесла нужную фразу. Она отпила еще немного, думая про себя, что шампанское должно быть менее шипучим.

– Ты легко можешь заставить потерять голову, – произнес Тодд, давая понять, что это комплимент.

– Это не так, – искренне возразила Ник.

– Я ничего не мог с собой поделать, я должен был встретиться с тобой, – продолжал Тодд.

– Ну, видимо, все дело в маечке, – сказала Ник, глядя ему в глаза.

– Готов поклясться, Джорджу она тоже понравилась, – предположил Тодд.

– В этом не было бы ничего удивительного.

«Сейчас же прекрати!»

Тодд засмеялся и покачал головой.

– Ты понимаешь, – продолжал он, – что, если ты получишь эту роль, мы будем работать вместе?

– Да, но я… отказалась от роли.

– Ты отказалась от роли?

– В общем, да. Сегодня мой агент встретится с ними…

– Кто твой агент? – прервал ее Тодд.

– Линда Блейк, – ответила Ник. – Короче говоря, они пригласили меня на пробу, и я попросила Линду отвергнуть предложение.

– Но сериал имеет огромный успех. Участие в нем принесло бы тебе известность.

– Я не хочу снова играть в мыльной опере, – возразила Ник. – Я пообещала себе, что никогда не буду сниматься в фильме, который мне самой не захочется посмотреть.

– А «Орлиный эскадрон»? – спросил Тодд о занудном сериале, в котором Ник снималась несколько лет назад.

– Тебе и это известно? Мне стыдно за свою роль и за этот фильм, – призналась Ник.

– Да, это не шедевр.

– Я снималась в нем до того, как дала себе это обещание. Но Линда решила, что мне стоит попытать счастья с многократно награжденным Джорджем Хейнсом. Предложение звучало весьма заманчиво в денежном отношении.

Недавно она потратила два месяца, снимаясь в «Днях и ночах любви», и теперь ненавидела каждую минуту, проведенную на площадке. Она могла наслаждаться мыльными операми в качестве зрительницы. Но как актриса она хотела сниматься в других фильмах. Иначе ей грозила полная деградация.

– Я не понимаю, как вы можете записывать целый час пленки ежедневно. Это слишком много.

– Каждый выбирает по себе, – ответил Тодд. – Мне такой режим только идет на пользу.

– Верно, – согласилась Ник. – Он дает тебе возможность заказывать дорогое шампанское и резервировать лучшие столики в ресторанах.

Шампанское начало оказывать свое действие. Руки Ник полезли в сумочку за карандашом или ручкой.

Вернулся официант.

– Закажете еще, сэр?

– Пожалуй, – ответил Тодд. Затем обратился к Ник: – Что будем есть?

– Закажи мне то же, что и себе. Я доверяю твоему вкусу.

Пока Тодд делал заказ, Ник положила на колени картонный пакетик со спичками, раскрыла его и быстро написала на оборотной стороне: «Отель «Пьер». Комната, заказанная на имя Николас. В час ночи».

Тодд продолжал делать заказ.

– Это блюдо готовится с креветками…

Ник закрыла пакетик со спичками, бросила ручку обратно в сумочку, окинула взглядом столик Уолли и сказала себе: «Ты заходишь слишком далеко».

* * *

«Выкинь этот пакетик со спичками и веди себя прилично».

Ник никак не могла передать «спичечное» приглашение Уолли. Для этого необходимо было, чтобы жена пошла в женский туалет или Уолли возвратился бы в мужской туалет, а Ник последовала за ним.

Но жена этого не допустит.

Может быть, жена и Тодд пойдут в соответствующие туалеты одновременно.

Это никогда не произойдет, подумала Ник, но как было бы хорошо…

«Если судьба будет милостива ко мне и сделает желаемое реальностью…»

Слишком много «если», подумала Ник. Передать картонный коробок Уолли так, чтобы не заметили ни жена, ни Тодд, – это еще не все. Затем ей предстоит заставить Тодда уехать сразу после того, как он привезет ее домой. Впрочем, это не самая сложная проблема.

«Опомнись. Ведь может случиться так: ты будешь ждать его в дорогостоящем номере «Пьера», а Уолли не придет?»

Ник взглянула на Тодда, рассказывавшего истории из своей жизни.

«Прекрати! Ты не поедешь в отель «Пьер». И не пей больше шампанского. Ты прекрасно знаешь, что делает с тобой шампанское».

Ник совсем не слушала Тодда, а официант снова наполнил бокалы.

«Хорошо. Может быть, еще одну…»

Принесли заказанное блюдо с креветками. Ник кивала и соблазнительно улыбалась. Тодд рассказывал о товарищах по учебе и говорил, что Де Ниро и Алек Болдуин тоже снимались в мыльных операх.

«Ты только поцелуешь его на прощанье – у него такие изумительные губы – и отошлешь домой. Затем покормишь рыбок, ляжешь в постель со сценарием в руках, перечитаешь его и поспишь часов восемь. Утром ты позанимаешься в гимнастическом зале перед завтрашней встречей».

Официант хотел снова наполнить бокалы, но Ник накрыла свой бокал ладонью.

«Нет. Больше ни капли».

Но потом быстро убрала ладонь.

– Ладно. Не пропадать же добру, – сказала она.

Тодд улыбнулся. Официант налил.

ГЛАВА 2

Ник действительно попросила Линду Блейк отказаться от роли в мыльной опере. Линда полагала, что Ник боится успеха.

– Не в этом дело. Просто я непослушная девочка, – объясняла Ник спустя несколько дней психологу Мартине.

– Удивительно, насколько непринужденно ты используешь слово «девочка», – сказала Мартина.

– Мне нужно отдохнуть, Мартина, – говорила ей Ник. – Я знаю, что должна зарабатывать деньги и сниматься в кино. Но мыльные оперы? Не знаю… они не входят в мои планы.

Планы, как было известно Мартине, включали в себя блестящую карьеру киноактрисы, счастливую семейную жизнь и дом за городом.

– Ты знаешь много известных актрис, которые занимаются сексом в публичных местах? – спросила Мартина.

– В полупубличных, Мартина. Я же тебе говорила. Я себя пока ничем не скомпрометировала.

– Ты хочешь сказать, что не подвергаешь себя риску? – настаивала Мартина.

– Конечно, какой-то риск есть, это естественно. Но, видишь ли…

– Лучшие пловцы иногда тонут, Ник.

– Только не такая пловчиха, как я.

– Я бы предпочла, чтобы ты с такой же уверенностью говорила о своей работе.

– Не понимаю, что тебе не нравится.

– Посмотри, как ты выглядишь.

– По-моему, совсем неплохо.

– Ты бываешь довольна своей внешностью только в тех случаях, когда собираешься сделать нечто такое, о чем впоследствии будешь признаваться мне под большим секретом, – заметила Мартина.

– Ты думаешь?

– Ты говоришь мне, что прекрасно выглядишь, только в двух случаях: когда ты либо натворила что-то ужасное, либо выпила лишнего.

– Так я еще и алкоголичка! – парировала Ник.

– Я этого не сказала, – осторожно возразила Мартина. – Хотя, принимая во внимание семейные обстоятельства, ты должна следить за своими пристрастиями.

Мать Ник бросила пить пять лет назад. Хотя она никогда не пила много, но рюмки вина ей было достаточно, чтобы забыть о приличиях. А она позволяла себе рюмочку-другую каждый вечер, когда Ник была маленькой девочкой. Ее отец пил очень много всегда, сколько Ник себя помнила, но это почти не сказывалось на его поведении.

– Мне хочется, чтобы ты была довольна своей внешностью вне зависимости от секса и алкоголя, – продолжала Мартина.

– Иногда у меня это получается, – солгала Ник.

– Жаль, что ты не посещаешь занятий в моей группе. Может быть, еще раз подумаешь над моим предложением?

– О Боже, занятия… нет, Мартина, – ответила Ник, смеясь и складывая пальцы крестом, словно защищаясь от сглаза.

– Хорошо, хорошо, – согласилась Мартина, посматривая на часы и перелистывая потрепанный блокнот. – Еще один вопрос: может быть, предаваясь любовным утехам, ты забываешь, что ты известная актриса?

Ник ничего не ответила.

– Встретимся через неделю в это же время? – предложила Мартина.

– Я тебе позвоню.

– Хорошо. Ты мне позвонишь, – бодро произнесла Мартина, вставая и протягивая Ник руку.

– Да, да, – несколько рассеянно произнесла Ник.

– И будь осторожна.

– Я всегда соблюдаю осторожность, Мартина, – устало проговорила Ник. – Боже, насколько радостней и счастливей стала бы жизнь, если бы не надо было думать о предосторожностях.

– Я понимаю. Но мне не хотелось бы выступать в ролике типа «Департамент здравоохранения предупреждает», но… ты знаешь.

– Я буду очень осторожна, – заверила Ник. – Как не послушаться добрую старую блудницу, мою дорогую Мартину?! – рассмеялась она напоследок, направляясь к двери.

– Извини, если я тебя обидела, – сказала Мартина, подавив свою обиду.

Уже в дверях Ник обернулась.

– Мартина, – обратилась она к приятельнице.

– Что, моя милая?

– В это же время на следующей неделе.

* * *

Картонный коробок с приглашением Уолли Уолл Стриту все еще лежал у Ник на коленях, пока они с Тоддом ужинали и пили шампанское. Когда закончилась первая бутылка шампанского, Тодд предложил заказать вторую.

– Ах, спасибо, нет, – отказалась Ник. – Мне завтра рано вставать…

«Хорошая девочка».

– Мне нужно следить за своей девичьей фигурой.

– Ну, я бы сказал, не совсем девичьей, – заметил Тодд.

– Я все еще нуждаюсь в напоминаниях о том, что уже не девочка. – Похоже, Ник обращалась к самой себе. Тодд, боясь что-нибудь испортить, ушел от разговора.

Казалось, он старается не смотреть на ее грудь. Ник улыбнулась и отвернула голову, словно говоря: «Все хорошо. Все чудесно. Не стесняйся».

Тут она увидела, как жена Уолли встала и направилась в женский туалет. Картонный коробок жег руки Ник.

«Только не сегодня. Решение принято и останется неизменным».

Ник прекрасно себя чувствовала. Она знала, что любовный треугольник – всего лишь игра ее воображения, фантазия: Желала ли она ее осуществления? Или это фантазия, подогреваемая шампанским, призванная развлечь ее, пока Тодд болтает без умолку?

– Что мы закажем на десерт? – спросил Тодд.

Официант снова застыл в ожидании.

– Я подумала, не устроить ли нам десерт у меня дома? – произнесла Ник.

– Пока вы свободны, – обратился Тодд к официанту; тот кивнул и удалился. – Ты хочешь сказать, что приготовила десерт? – спросил Тодд у Ник, краснея от удовольствия.

«Боже. Что ты делаешь?»

– Нет, нет, – засмеялась Ник. – Кулинар из меня никудышный. Но…

«Не смей этого делать».

– …у меня такое чувство, словно нам предстоит нечто повкуснее десерта. Я права? – Она пристально смотрела на Тодда. – Я уверена, что права.

Тодд пытался выглядеть солидно. Он вздохнул и отвел взгляд в сторону, улыбаясь, как торговец, неожиданно для себя заключивший выгодную сделку.

– Схожу помою руки, – объявил Тодд.

«Он встает. Он идет мыть руки. Неужели судьба проявила благосклонность ко мне?»

– Если счет принесут в мое отсутствие, не обращай на него внимания, – с улыбкой произнес Тодд и вышел из-за стола.

Ник встрепенулась. Жена скоро вернется.

Ее сердце учащенно билось, пальцы теребили картонный коробок.

«Если я начну обдумывать каждый свой шаг, то никогда этого не сделаю».

Ник отодвинула свой стул, встала и пошла к столику Уолли. Не останавливаясь, она бросила коробок ему на локоть. Не глядя на него, нагнулась над маленьким подносом с мятной жвачкой, взяла две упаковки и вернулась за свой столик. Затем Ник положила одну упаковку на стол для Тодда, а другую развернула и положила в рот пластинку жвачки.

* * *

Пока такси ехало на квартиру Ник, расположенную возле Грейси-Мэншн, пассажиры молчали. Тодд наклонился и попытался поцеловать Ник. Ей было это неприятно, поскольку Ник любила сама проявлять инициативу. Она мягко уперлась рукой в грудь Тодда и прошептала:

– Подожди. Давай просто посидим и ощутим, как нам хорошо.

Тодд перенес отпор весьма достойно, и это понравилось Ник. Больше они не разговаривали.

Спустя несколько минут Ник взяла своего спутника за руку, расстегнула свое пальто и положила ладонь Тодда себе на ногу, чуть выше колена. Короткое кашемировое платье сильно задралось, когда она садилась в машину, но сверху было пальто, и Тодд только сейчас увидел ее голую ногу.

– Смотри только вперед, – приказала ему Ник. Он повиновался.

«Теперь послушай меня. Ты не будешь приглашать его к себе. Тебе нужно поспать не менее восьми часов».

Ник нежно взяла Тодда за руку, переплетая его пальцы со своими, и переместила его ладонь повыше. Тодд добрался до верха ее чулок, держащихся без подвязок. Но Ник тянула его руку еще выше. Теперь Тодд почувствовал кожу под своей ладонью, которую нельзя назвать гладкой и упругой. Она потянула его пальцы вверх, затем вовнутрь. Когда его рука достигла места назначения, Ник отпустила ее.

«Пускай ему хотя бы будет что вспомнить».

Тодд сидел неподвижно. Он понял, что на ней нет нижнего белья.

По прошествии минуты Ник накинула ему пару очков за неподвижность. Она даже подумала: не сообщить ли ему об этом? Но промолчала. Она еще никому не говорила о своей системе очков.

Почувствовав, что пальцы Тодда становятся влажными от пота, Ник вспомнила, как вернулась на свое место, передав послание Уолли. Она подождала несколько секунд, потом бросила взгляд на соседний столик.

Жена вернулась и хотела закурить. Подбежал официант со спичкой, но Уолли отстранил его, достал из коробка спичку и дал жене прикурить. Она затянулась и впилась в него долгим взглядом. Когда она отвернулась, чтобы выдохнуть дым, Уолли посмотрел на Ник и, не сводя с нее глаз, погасил спичку.

Ник добавила ему за это сразу несколько очков. Похоже, он сказал ей «да».

Но оказавшись здесь, в машине, ощущая тепло пальцев Тодда и вспоминая прекрасный ужин, Ник сама не знала, чем все это кончится.

«Что я натворила? А если тот парень действительно заявится в отель «Пьер»? Надо позвонить туда и оставить записку.

Нет-нет. Он никогда туда не приедет. И это прекрасно. Я не сделала ничего ужасного».

Ник медленно закинула ногу на ногу, мягко отталкивая руку Тодда. Он смотрел на нее немного испуганно.

– Вот мы и дома, – произнесла она доброжелательно. Такси подъехало к одному из последних довоенных строений района, не перешедших в кооперативную собственность.

– Попросить шофера подождать? – спросил Тодд.

– Зависит от того, насколько ты готов к экстравагантным поступкам, – уклончиво ответила Ник, вызвав у Тодда замешательство.

Мужчины всегда стремятся к определенности, подумала Ник.

Тодд попросил таксиста подождать.

– Загляну ненадолго, – пробормотал он.

– Да, только на десерт, – подтвердила Ник, обращаясь к шоферу.

* * *

Когда они вышли из лифта на шестом этаже, Ник достала связку ключей, нащупала английский от верхнего замка (единственного, на который она запирала дверь) и передала связку Тодду. Он взял ее, стараясь не выдать своего удивления.

Ник потянулась к воротнику итальянского пальто Тодда, расстегнула его и мягко стянула с плеч, нежно поглаживая своего спутника.

– Что ты делаешь? – спросил Тодд, явно польщенный.

– Снимай пальто и стой, где стоишь, – приказала Ник, помогая ему снять рукава.

– Мы еще не вошли в квартиру, – напомнил Тодд, улыбаясь.

Его пальто упало на пол. Ник расстегнула свое и прижалась к его спине. Она приподнялась на цыпочки, обхватила тело Тодда ногами, обняла его за шею и стала ощупывать.

«Великолепная задница. Просто необыкновенная».

Тодд, наконец, отпер дверь, медленно приоткрыл ее и повернулся лицом к Ник. Он прислонился к двери и взял Ник за руки.

«Ладно. Один поцелуй. Ни к чему не обязывающий».

Ник заставила Тодда разжать руки и упереть их в бока. Затем стала раздеваться.

«Не делай этого…»

Она медленно поднимала кашемировое платье.

– А мы не войдем вовнутрь? – спросил Тодд.

– Может, и стоило бы, – проговорила Ник, но не сдвинулась с места, продолжая поднимать платье.

Оно поднялось, обнажив верхний край чулок, потом верхнюю часть бедер, обнаруживая отсутствие нижнего белья.

«Как хорошо. А ведь я еще ничего такого не сделала».

Казалось, изумление приковало Тодда к месту. Он осмотрел двери трех других квартир, расположенных на лестничной клетке шестого этажа, затем перевел взгляд на Ник.

Она уже подняла свое кашемировое платье выше груди – теперь было видно, что она без лифчика, – затем сняла его через голову и не глядя бросила к себе в квартиру.

Потом Ник провела рукой по волосам и улыбнулась Тодду так, будто только что встретила его на лестничной клетке.

– Привет, – сказала Ник.