Текст книги "Притяжение"

Автор книги: Стефен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Джоко вышел из лифта с одеждой в руках. Ник тут же пожалела, что не попросила его принести и многие другие вещи, но не решилась сказать об этом. Ей хотелось поскорее уехать из этого дома. Ник поблагодарила Джоко, приняв у него из рук куль, завернутый в белый халат.

– Мисс Столлингс, – обратился к ней Керриган. – Я хочу поблагодарить вас. Мне очень жаль, что вам пришлось пройти через все это, но… вы сами понимаете. Послушайте, если вы вспомните что-нибудь, относящееся к случившемуся, – вот моя визитная карточка. – Керриган зачеркнул все номера телефонов, напечатанные на карточке, и вместо этого вписал один. – Меня постоянно дергают, – пояснил он.

Ник прочитала карточку. Его звали Томас.

– И вот еще что. Возможно, нам понадобится связаться с вами. То есть мы и так свяжемся с вами, как только будут получены результаты вскрытия, но если вы понадобитесь нам раньше, по какому телефону мы сможем вас найти?

Ник неохотно дала Керригану номер Джоанны и Фрэнки.

– Я позвоню вам, детектив, – пообещала Ник. – Только скажите, в какое время удобнее вас побеспокоить.

– В том-то все и дело, что я не знаю, – уклончиво ответил Керриган. – Сейчас уик-энд. Скорее всего, результат будет не раньше понедельника, но кое-что может проясниться и завтра. По этому номеру установлен автоответчик?

– Да. И в моей квартире тоже телефон с автоответчиком. Я буду прослушивать послания.

– Хорошо. Значит, свяжемся. Главное, отдохните, расслабьтесь. Спасибо, и извините, что отняли у вас столько времени. Я понимаю, что вам пришлось нелегко.

– Ничего, – проговорила Ник, уже не знавшая, как от Керригана избавиться. – Надеюсь, мы скоро… созвонимся. – Она взглянула на Билли, как бы давая ему понять, что готова с ним ехать.

– Так я мигом – и сразу обратно сюда, да? – спросил Билли своего начальника.

– Я думаю, ты еще застанешь нас здесь, – ответил Керриган. Затем добавил, повернувшись к Ник: – А теперь я еще разок поднимусь в вашу квартиру, мисс Столлингс. Еще раз большое спасибо. – В его голосе не было и намека на благодарность.

Ник позволила Билли открыть для себя дверь подъезда, затем – дверцу машины. В этот момент Ник услышала голос за спиной:

– Привет. Я Конни Куэвас, пятый канал новостей. Не могли бы вы рассказать нам, что произошло, мисс?

ГЛАВА 15

Ник повернулась, и яркий луч света упал на ее лицо. Она смотрела в камеру, снимавшую сюжет для новостей. Корреспондентка Конни Куэвас, невысокая, с прилизанными черными волосами и выразительными губами, прижала микрофон к самому лицу растерявшейся Ник. Она видела Билли, который продолжал держать открытой дверь автомобиля, но не пытался отогнать Конни, имя и гнусавый голос которой были знакомы Ник по бесчисленным репортажам местных новостей. Ник моргала, пытаясь найти нужные слова. Конни Куэвас, подождав несколько секунд, продолжала:

– Мы видим возле дома карсту «скорой помощи», на которой прибыли медицинские эксперты. Из чего следует, что совершено убийство. Можете ли вы нам что-нибудь рассказать?..

– Это было не убийство, – поправила ее Ник, тут же пожалев о том, что невольно стала источником информации. Ник начала потихоньку подвигаться к Билли и открытой дверце машины. – Это все, что я могу сказать.

– Вы живете в этом доме, мисс?

– Да. Но я и в самом деле не могу… – Ник шла к машине в сопровождении Конни Куэвас. Перед ней была включена камера, а в лицо бил свет. Ей не хотелось показаться уклончивой в своих ответах, но и говорить не хотелось.

– Она актриса, – сказал кто-то из темноты, откуда-то из-за камеры. Ник присмотрелась и поняла, что эти слова произнес человек, который записывал ее на видеокамеру, когда она приближалась к дому. – Это та женщина, которую ожидали полицейские.

– Полицейские и в самом деле ждали вас, мисс? – почти вежливо спросила Конни Куэвас.

Ник почему-то не пришло в голову прекратить разговор и сесть в машину. Она, как всегда, хотела поступить правильно. То, что она собиралась сесть в полицейскую машину, усложняло ситуацию, мешая отмахнуться от вопроса.

– Мне правда нечего сказать, – заявила Ник, наклоняясь, чтобы занять место в машине, но не желая выглядеть беглецом. Ей хотелось, чтобы Билли сильной рукой оградил ее от надоедливых журналистов. Но он наблюдал за ними с видом восторженного великовозрастного школьника.

– Ее зовут Николь Столлингс. Она снималась в телефильмах, – сообщил голос из-за камеры, добавляя к неприятностям Ник еще и оскорбление: он исказил ее имя. Конни Куэвас тут же поймала наживку. Она протиснулась между Ник и дверцей машины, мешая Билли ее закрыть. Впрочем, полицейскому даже не приходило в голову это сделать; он, как завороженный, наблюдал за разыгрывавшейся перед ним сценой.

В это время из двери подъезда вышел медицинский эксперт, за ним двое помощников пронесли завернутое во что-то тело Джеффри Уайта.

– Мисс Столлингс, почему полиция допрашивала вас? – спросила Конни Куэвас.

Ник увидела тело Джеффри, и ее глаза погасли.

– Я уверена, что они расспрашивают всех, кто проживает в этом доме, так мне кажется, – проговорила Ник и оглянулась на Билли. – А теперь я бы поехала с вами, – обратилась она к нему, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. Билли вдруг встрепенулся, словно до этого он спал.

– Конечно, конечно, – говорил он, пытаясь оттеснить Конни Куэвас от машины. – Нам пора, мисс Куэвас.

Конни пристально посмотрела на него.

– Разумеется, – согласилась она. – Позвольте задать всего один вопрос. – Билли, к удивлению Ник, отступил на шаг, выполняя просьбу журналистки. – Мисс Столлингс, почему вы отказываетесь разговаривать с нами?

– Я очень устала, – ответила Ник. – И я очень расстроена. Пожалуйста. Это все, что я могу сказать.

– Вы знали убитого?

– Полицейский, можем мы ехать, наконец? Пожалуйста, – взмолилась Ник, увидев направленную на себя камеру. – Пожалуйста. Мне нечего добавить. – Она пыталась сдержать слезы. Ник знала, что любое произнесенное ею слово может быть обращено против нее. Конни Куэвас все же отступила. Свет больше не бил в лицо Ник. Журналистка и ее оператор направлялись к дому, кто-то произнес:

– Это медицинский эксперт. Быстрее к нему.

– Жаль, что так получилось, – сказал Билли, делая вид, что не мог изменить ситуацию. Их машина тронулась с места. – Когда пытаешься им помешать, становится еще хуже. Итак, куда мы едем?

Ник пришла в ярость, но старалась сдерживаться.

– 373, Ист, Двадцать вторая улица.

– Вы правда актриса? – спросил Билли.

– Да. Да, я актриса. Правильно. – Ник старалась отвечать как можно грубее, надеясь, что Билли от нее отвяжется. С минуту полицейский молчал.

– Я знаю, что видел вас в каком-то фильме. Я знаю это. Только не говорите мне, в каком. Вы играли в мыльных операх?

– Послушайте, – сказала Ник, – я не хочу вести разговор о своей профессии. Имею я на это право? Я сейчас… не в настроении. Понятно? Извините.

– Разумеется. Конечно, конечно. Мне очень жаль. Черт возьми. Простите.

Ник чувствовала, что кажется полицейскому очень привлекательной. В другой ситуации это могло ее возбудить. Но сейчас ей хотелось, чтобы ни один мужчина не находил ее привлекательной до конца жизни. Ник поймала взгляд полицейского в зеркале. Он пользовался любой возможностью посмотреть на нее. Ник была уверена, что Билли делал это бессознательно. Она решила больше не смотреть в зеркало.

Ник стала думать о Конни Куэвас. Получила ли журналистка достаточно информации, чтобы состряпать какую-нибудь историю? Во многом это будет зависеть от того, насколько словоохотливыми окажутся полицейские и медицинский эксперт. Ник часто видела машину пятого канала новостей, которая сновала по городу в поисках историй. Если ее покажут по телевизору сегодня вечером… Она решила больше не думать об этом. Надо позвонить родителям. И связаться с одним из адвокатов, которых порекомендовал ей мистер Костантино, хотя в этом вопросе дельный совет может дать и ее отец.

Все будет зависеть от заключения эксперта, которое может оказаться благоприятным для Ник. Она решила, что, если ее не покажут по телевизору, лучше не говорить ни о чем родителям до того, как станет известно заключение эксперта.

Ник попыталась закрыть глаза. У нее ныло все тело, и она не могла заснуть. Она потерла шею и заставила себя сосредоточиться на том, что произошло. Заслужила ли Ник подобное испытание? Не было ли случившееся наказанием, которое она навлекла на себя сама своими сексуальными выходками? Может быть, лишь таким способом она положит им конец? Возможно, таким путем Бог давал ей шанс исправиться?

«Неужели Бога беспокоят подобные вещи и такие люди, как я?»

Ник начинала молиться, когда попадала в критические ситуации. В такие минуты она всегда обещала себе и Богу, что будет молиться постоянно, а не только в случае острой нужды в помощи. Но стоило беде миновать, Ник забывала о своем решении – до следующей беды.

Закрыв глаза, Ник попыталась придумать молитву, достойную внимания Бога.

«Боже милосердный, я попала в беду. Я не уверена в том, что виновата. Нет, не так. Я знаю, что поступила плохо. Я была близка с женатым мужчиной. И эта связь, в которую я вступила ради удовольствия и, может быть, оттого, что была пьяна, каким-то образом привела к тому, что этот человек покончил с собой. О, Господи, я и понятия не имела, в каком тяжелом состоянии находился тот человек, когда я его встретила. Я хотела развлечься, и все. А теперь этот человек мертв, и я боюсь, что не смогу жить с мыслью о том, что наша близость привела к его смерти. У меня такое чувство, будто я убила его. Если бы не я, он был бы сейчас жив. Я боюсь. Я не знаю, как мне жить в согласии с собой, Боже. Я не выдержу этого ужаса, этих жутких слов «убийца» и «проститутка», которые непрерывно звучат в моей голове, обвиняя меня во всех смертных грехах. Пожалуйста, Господи, дай мне немного отдыха и, пожалуйста, укажи мне путь и, пожалуйста, верни мир в мою душу. Пожалуйста».

Ник все еще не открывала глаза. Это было лучшее, что она могла сейчас сделать.

* * *

Стало очень тихо. Машина стояла. Ник открыла глаза и увидела Билли, который, не отрываясь, смотрел на нее. Она не знала, долго ли это продолжаюсь с тех пор, как машина остановилась.

– В чем дело? – спросила она его.

– Приехали, – ответил Билли с очевидным сожалением.

«Ах, пожалуйста, не смотрите на меня так».

Ему было не больше двадцати пяти, и Ник подумала, что должна предостеречь полицейского: бойся таких, как я. Но в этом не было нужды. В той жизни, которая уже ушла, она могла бы познакомиться с Билли поближе. Но Ник казалось, что в оставшейся жизни таких эпизодов больше не будет. И больше не будет жертв.

– Может быть, вам понадобится машина, мисс Столлингс? Не сейчас, так когда-нибудь? Я хочу сказать… – Билли смотрел на нее в зеркало. – С вами все в порядке?

– Да, Билли, но не думаю, что это хорошая идея – насчет машины.

– Да? Не подъехать ли мне после работы? – предложил полицейский как бы невзначай.

Ник подумала, что сможет использовать поведение своего спутника, чтобы скомпрометировать полицию. Она может обвинить Билли в сексуальных домогательствах. Но Ник не хотелось развивать эту мысль. Ей хотелось, чтобы существовал такой выключатель, при помощи которого она могла бы избавиться от своей сексуальности. Она чувствовала себя опустившейся женщиной из-за того, что не могла снять действие своих чар.

– Давайте договоримся: я этого не слышала, Билли, – сказала Ник, выходя из машины.

– Просто я хотел… вы выглядите такой несчастной… Конечно, вы правы. Просто я подумал, что вы нуждаетесь в какой-то компании. Вот я и предложил. Извините. Я не хотел вас обидеть.

– Я это знаю, – успокоила его Ник. – Спасибо, что подбросили меня. – Она посмотрела на дом Джоанны, скромное послевоенное высотное здание из белого кирпича и алюминия.

* * *

– Десятая А, пожалуйста. Скажите, что это Сьюзен. – Ник все еще не знала ни фамилии Джоанны, ни фамилии Фрэнки.

«С тех пор как ты познакомилась с этими людьми, не прошло еще двух дней. Ты даже не знаешь их фамилий. Боже всемогущий. Позвони родителям».

– Здесь Сьюзен, она хочет вас видеть, – сказал охранник в трубку внутреннего телефона.

До Ник донесся голос Джоанны:

– Пустите ее наверх, пусть проходит. – Охранник указал Ник на лифт. Мужчина, который только что вошел в дом, уверенно прошел мимо охранника, а он кивнул ему головой. Вошедший оказался в лифте первым, нажал на свою кнопку и стал с нетерпением ждать Ник, держа дверь открытой.

За те часы, которые последовали за смертью Джеффри, Ник заметила, как настойчиво и жестоко кипела вокруг нее жизнь. Ничто не замерло, и никто не остановился ни на секунду, чтобы выразить ей сожаление. Ник подумала, что человек, поднимающийся с ней на лифте, размышляет о своих проблемах, сложностях, мелочах, из которых состоит его жизнь. Он торопится. Он ощущает себя абсолютным центром вселенной. Он не имеет ни малейшего понятия о том, что эта женщина, на которую он едва взглянул, мечется по городу, преследуемая видениями смерти, чувством вины и стыда, предчувствием близкого конца своей жизни. Ему и в голову не приходят подобные мысли. «Просто этому мужчине нравится, как я выгляжу».

«Я выгляжу ужасно…»

Ник вышла на десятом этаже и скоро нашла нужную квартиру; дверь была приоткрыта. Она постучала и тут же оказалась в объятиях Джоанны.

– О, Боже, Сьюзен. Господи Иисусе. Как ты?.. Глупый вопрос, можешь на него не отвечать. Мы только что… Боже.

Ник уткнулась в грудь Джоанны. Она видела, как из другой комнаты вышел Фрэнки. Он заправлял рубашку в брюки.

– Привет, – сказал он. Не зная, как называть Ник, он обошелся без имени. – Как дела?

– Ради Бога, не задавай ей таких идиотских вопросов, Фрэнки, – взмолилась Джоанна. – Как у нее могут быть дела? Дай мне свое пальто, Сьюзен.

Только теперь, почти скинув пальто, Ник вспомнила, что на ней короткое платье. Она снова надела пальто и запахнула его.

– Ты не возражаешь, если я переоденусь? – спросила она Джоанну. – Я принесла с собой кое-какие вещи.

– Конечно, конечно, – ответила Джоанна. – Если хочешь, можешь воспользоваться моими шмотками. – Ник заметила, что они одного телосложения.

– Спасибо, – сказала она. – Наверное, я попрошу у тебя какое-нибудь снотворное. У меня нет с собой ни пижамы, ни ночной рубашки. – Ник снова смутилась. – О, Боже. Это правда ничего, что я к вам приехала? Я не должна была этого делать. Я могу поехать к родителям.

– Послушай, – обратилась к ней Джоанна. – Ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе понадобится. Фрэнки поспит на диване, а ты ляжешь со мной. Хорошо? Кровать широкая, ты даже не почувствуешь, что я рядом, если не будешь сильно ворочаться во сне. – Джоанна прижала ладони к своему лицу. – Боже мой, прости меня. Можешь сколько угодно ворочаться. Я такая идиотка. С кем поведешься… – добавила она, указывая на Фрэнки. Затем Джоанна потрепала мужа по волосам. – Проходи. Ты можешь переодеться в спальне. Устраивайся поудобнее. Чувствуй себя как дома. – Джоанна через небольшой коридор провела Ник в спальню.

Нельзя было сказать, что в квартире грязно. Но здесь царил такой беспорядок, какого Ник нигде и никогда не видела. Одежда, журналы, полотенца были разбросаны повсюду. Осмотрев комнату, Ник поняла, что сможет, как в картинке-загадке, определить, в каких костюмах были Джоанна и Фрэнки в тот вечер, когда они Впервые встретились.

«Прошлый вечер. Это было вчера».

Джоанна не испытывала неловкости из-за того, как выглядела ее квартира. Она вела себя как хозяйка гостиницы, показывающая гостье роскошные апартаменты. Извинившись перед Ник за беспорядок еще по телефону, Джоанна к этой теме больше не возвращалась.

– Проходи и переодевайся. Я оставлю тебя одну. Ванная там, располагайся. – Джоанна ушла и закрыла за собой дверь.

– Джоанна, – позвала ее Ник, и она снова заглянула в комнату. – Я хочу сказать, как я тебе благодарна…

– Ладно. Я рада, что ты здесь. – Джоанна снова начала закрывать дверь, но тут же с шумом ее распахнула. – Я выгляжу как замужняя женщина? – спросила она у Ник с хитрой улыбкой.

– Выглядишь… да, выглядишь… – Ник не знала, как закончить фразу. Она ощутила прилив нежности. Подбежала к подруге и обняла ее. Впервые с того момента, как Джеффри достал нож, она могла не сдерживать своих чувств. – О, Боже, Джоанна, – рыдала Ник. – Это было… – Она пыталась что-то сказать. Джоанна погладила ее по голове, потом крепко прижала к груди.

– Все в порядке, – прошептала она. – Все хорошо.

– Нет, не хорошо! – воскликнула Ник громче, чем ожидала. Ее слова, как волны, пробивались сквозь рыдания. – Это не… хорошо. У него была жена… и дети и…

– Послушай, Сьюзен, – тихо, но настойчиво проговорила Джоанна. – Он сумасшедший. Ты в этом не виновата.

– Да… да…

– И вот еще что. Этот парень хотел умереть, Сьюзен. Просто ты вошла в его жизнь в неподходящее время.

– Я не просто вошла в его жизнь, Джоанна. О, Боже, ты так добра, но ты ничего не знаешь. Нет. Он был бы жив, если бы не встретил меня. Ты не понимаешь. – Ник понизила голос. – Я боюсь. Мне кажется, они думают, что это сделала я.

– Полицейские? – Джоанна выглядела растерянной. – О чем ты говоришь?

– Джеффри накачался димедрола, Джоанна. Он зарезал себя ножом. Он не думал, что будет так больно. Он воткнул в себя нож, а потом ползал и поворачивал нож…

Ник начала тихо выть. Джоанна сжала ее руки.

– Они произвели вскрытие, – продолжала Ник, – и кто знает… о, Боже. Я просто хочу, чтобы все поскорее закончилось. Пожалуйста. Пожалуйста, Боже. Я не знала, как ему помочь. Я боялась, что он зарежет меня, Джоанна. И тогда… все произошло так быстро. Жизнь ушла из него…

– Тсс. Тише, – сказала Джоанна, гладя Ник.

– Который час? – спросила она, внезапно встрепенувшись.

– Около девяти, – ответила Джоанна. – А в чем дело?

– Новости! Мы должны посмотреть новости.

– Ах, Сьюзен, не сходи с ума.

– Нет, ты не понимаешь. – Ник стала высвобождаться из объятий Джоанны, бессознательно ища носовой платок. Джоанна протянула руку куда-то назад, и в ней оказался платок, который она отдала Ник. – Машина новостей пятого канала подъехала к моему дому. Они взяли у меня интервью.

– О, Господи! – воскликнула Джоанна. – Надеюсь, ты ничего им не сказала?

– Они застали меня врасплох, – оправдывалась Ник. – Я даже не помню, что говорила. Я не стала бы с ними разговаривать, но та надоедала произнесла слово «убийство». Она буквально прижала микрофон к моему лицу и спросила, что мне известно об «убийстве».

– Ну и?.. Ты ничего ей не сказала?

– Не совсем так. Думаю, я наговорила много глупостей. Просто мне хотелось сделать вид, что речь идет о пустяках. Но кто-то из присутствующих узнал меня, сообщил журналистке мое имя и сказал, что я актриса, и, о, Боже, Джоанна… Я так устала. – Ник высморкалась, и Джоанна протянула ей второй носовой платок.

– Ты хочешь спать? – спросила она. – Это, пожалуй, лучшее, что ты можешь сейчас сделать. Прости меня, Сьюзен, наверное, я знаю тебя недостаточно хорошо, чтобы так говорить, но ты выглядишь ужасно.

– Вот ужас! – воскликнула Ник, снова встрепенувшись. – В довершение ко всему меня покажут в новостях в ужасном виде.

– Послушай. Тебя, скорее всего, не покажут. Я смотрела новости в шесть часов. Там показывали какой-то жуткий пожар на Стейтен-Айленд, где огонь вышел из-под контроля, потом что-то про сексуального маньяка, и еще ограбление в метро. Я не думаю, что там покажут тебя. Хорошо еще, что покойник не был черным.

Ник растерялась.

– Почему?

– Если бы один из вас был негром, тогда бы они точно тебя показали, не сомневайся. Они делают все, что могут, для разжигания расовой ненависти в этом городе. Клянусь Богом, они видят в этом свой священный долг.

– О, Господи! – Ник перевела дыхание и подняла голову, глядя куда-то вверх. – Пожалуйста, Боже, прошу тебя, сделай так, чтобы меня не показали по телевизору.

– Хочешь чашечку кофе? – спросила Джоанна. И тут же сказала себе: – Кретинка. Что я говорю? Ты должна поспать. Лучше я дам тебе валиум. Клянусь Богом, такие вещи выбивают меня из колеи. Ты, должно быть, хочешь, чтобы я заткнула свой фонтан хотя бы на секунду? – Она хлопнула себя по лбу. – Сьюзен, извини! У меня такое чувство, будто все это происходит со мной. Словно мы знаем друг друга всю жизнь. Прости, дорогая. Я переживаю за тебя.

Ник посмотрела на подругу. Она была рада, что приехала сюда.

– Спасибо, – просто сказала она.

– За что? Ведь я не могу тебе ничем помочь.

– Хотя бы за то, что ты меня не осуждаешь.

– Мы одна семья. Ты оказываешь нам честь, остановившись здесь. У нас не принято осуждать членов семьи.

– По крайней мере, ты и мать Фрэнки отнеслись ко мне по-родственному.

– Мать Фрэнки?

– Дядя Эдвард сказал, что она с ним разговаривает, – пояснила Ник. – Ты заметила, как он повернул ее фотографию вчера вечером, чтобы она могла «наблюдать» за вашим бракосочетанием?

Джоанна грустно улыбнулась.

– Я бы хотела ему понравиться. Но это непросто. Родители Фрэнки умерли, и дядя Эдвард… Не знаю, в чем тут дело. Скорее всего, в моем языке: язык мой – враг мой. Мне очень хочется ему понравиться. – Джоанна начала всхлипывать. – Послушай меня. Сегодня твой бенефис, и ты можешь плакать, сколько тебе вздумается. Извини. Весь этот уик-энд, свадьба и все такое…

– О, Боже, – простонала Ник. – Я должна уехать. Ведь у вас медовый месяц.

– Знаешь, что я тебе скажу? С Фрэнки любая ночь – как брачная.

– Тебе повезло.

– Да, я всемогущая женщина, – весело проговорила Джоанна. – Нашему медовому месяцу ничто не может помешать. Лучше скажи, что я могу для тебя сделать.

Ник все еще была в пальто.

– Я хочу принять душ и, может быть, прилечь на несколько минут.

– Душ здесь, – показала Джоанна, включая лампу дневного света, озарившую розовую ванную, оклеенную серебристо-черными обоями. На вешалке в ванной висели полотенца не первой свежести. – Надеюсь, у тебя есть чистое белье. Только, умоляю тебя, Сьюзен, не нюхай эти полотенца. В твоем состоянии это опасно для жизни. – Джоанна собрала полотенца в охапку и пошла за свежими. Ник посмотрелась в зеркало, чего избегала уже несколько часов. Ее лицо припухло, глаза покраснели, щеки выглядели помятыми от слез. Хорошо еще, что у нее короткая стрижка. Волосы выглядели просто грязными. Одежда была помята.

Ник смотрела на свое отражение. Неужели прошло всего два дня с тех пор, как она смотрела на себя в женском туалете, прежде чем встретиться с Джеффри?

Изучая собственное лицо, Ник внезапно осознала, что видит перед собой личность. Это было необычно, потому что прежде она видела только волосы, губы, глаза – болванку для макияжа или объект для самобичевания. Ей захотелось поближе познакомиться с этой женщиной в зеркале, постараться ей чем-нибудь помочь.

Вернулась Джоанна со свежими полотенцами нежно-голубого цвета. Она протянула их Ник.

– Держи. Надо ждать целую вечность, пока пойдет горячая вода, но она пойдет и может обжечь тебя, если ты не успеешь увернуться. Когда кто-нибудь в этом крыле дома спускает воду в унитазе, напор в душе уменьшается, но остается достаточно сильным, чтобы вымыть голову.

– Это намек? – спросила Ник.

– Да нет, ты можешь не торопиться. Постарайся расслабиться. Что еще тебе предложить?

– Спасибо. Больше ничего.

– Правда, Сьюзен, будь осторожна с горячей водой. Не хочу, чтобы ты еще и ошпарилась.

Ник стянула платье через голову. Она внезапно вспомнила Тодда. Тодд. Теперь, когда она попала в беду, он, наверное, будет держаться от нее подальше. Или, наоборот, захочет ее поддержать, появиться с ней на публике? Ник ни в чем не была уверена. Они едва знакомы. Она льстила Тодду, восхваляя его мужскую силу, и он увлекся ею не на шутку, но они даже толком не познакомились. У нее возникло опасение: Тодд может узнать фотографию Джеффри, если ее покажут по телевизору, и вспомнит их соседа по ресторану. Нет, успокоила Ник себя. Он тогда не обратил никакого внимания на Джеффри. Ведь она старалась казаться наивной девушкой, пока замышляла свои козни.

Взгляд Ник переместился вниз, и она стала рассматривать свою грудь. Кожа на ней стала серовато-розовой; может быть, это из-за лампы дневного света. Ник не очень нравилась ее грудь. Это грудь, на которую с вожделением смотрели десятки – сотни? – мужчин. Многие из них испытывали оргазм только оттого, что видели грудь Ник. Но сможет ли она сделать так, чтобы мужчины перестали обращать на нее внимание? «Нет, – подумала Ник. – Это мое тело. Мое тело».

Ник прошла в туалет. Она была в таком напряжении, что только теперь смогла опорожнить желудок. Сделав это, Ник ощутила заметное облегчение и почувствовала, что жжение в нижней части живота почти прошло. Ник сняла платье, включила душ и заслонилась занавеской, полупрозрачной, с геометрическим рисунком в черно-розовых тонах. Затем пустила сильную струю воды себе на спину. Вымыла каждый дюйм своего тела, а волосы дважды, выбрав один из множества стоявших на полке шампуней – из тех, которые постоянно рекламируют по телевидению. Знакомые названия вселяли в нее чувство уверенности.

Вероятно, кто-то наверху спустил воду в унитазе. Ник едва успела увернуться из-под струи горячей, как кипяток, воды. Через секунду вода стала нормальной, но тонизирующий эффект душа сошел на нет. Ник решила не испытывать судьбу и больше не играть с душем в русскую рулетку; она выключила воду, вытерлась голубым полотенцем. Подняла с пола свое платье, снова скомкала и пошла с ним в спальню, развернула белый халат и извлекла из связки привезенную из дома одежду.

Ник села на кровать и внезапно почувствовала, что у нее нет сил даже на то, чтобы одеться или высушить волосы феном. Откинувшись назад и все еще касаясь ногами пола, Ник закрыла глаза и погрузилась в сон.