Текст книги "…Пожнешь бурю: Хроника двух трагических часов"
Автор книги: Станислав Гагарин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)
77
Едва майор Шапошников принял боевой приказ, он привел все системы командного пункта в исходное положение. Теперь их ракетное подразделение готово было в любое мгновение поразить назначенные цели.
А регламентная установка «царь-пушка» уже выпустила захваты, чтобы втянуть в гигантский ствол отстыкованную боеголовку. Но едва Юрий Макаров получил от замполита известие о приказе, он прекратил работы и приказал вернуть ядерные заряды в исходное положение.
Убирайте вашу технику, товарищ полковник, – сказал он Гаенкову. – Пришел приказ! Отводите «царьпушку»! Боеголовку в прежнее положение! Всех лишних людей – в укрытие!
Неужто началось? – прошептал Алексей Ермакович и поискал глазами жену.
Зои Федоровны не было видно. Она бросилась в командирский «уазик», чтобы забрать санитарную сумку, хотя никто в медицинской помощи пока не нуждался.
Полковник Гаенков не нашел Зои и тут же забыл о ней, принялся четко и толково руководить людьми.
Высылаю за вами вертолет, командир, – сообщил Шапошников. – Как пусковая установка?
Сейчас войдет в строй, – ответил Макаров. – Не успели вывести. Еще немного бы… Я облечу район вертолетом, а машину отправлю прямо сейчас. он повернулся, держа трубку радиотелефона в руке, и увидел позади Альберта Пулатова.
– Заберешь доктора – и на полном ходу к командному пункту. Здесь вам делать нечего.
А вы, товарищ майор? – спросил водитель.
Прилечу вертолетом. Быстро к машине!
Есть! – ответил Альберт и помчался выполнять приказ Макарова, на ходу высматривая Зою Федоровну, чтобы захватить ее с собой.
Тем временем стыкователь оставил в покое боеголовку, опустил массивный ствол-цилиндр на многоосное шасси и с мерным рокотом отполз от ракетной шахты. Потом стал степенно разворачиваться на бетонной площадке, чтоб выйти на дорогу.
– Закрыть люк! – скомандовал полковник Гаенков. Пневматические рычаги поднатужились, потянули на себя толстенную металлическую плиту, она медленно принялась крениться, все больше нависая над разверстым люком «силосной ямы», в котором снова светлел пластиковый экран, прикрывавший оставшуюся на прежнем месте боеголовку.
Еще немного – и крышка плотно закрыла отверстие. Покоившаяся внутри шахты межконтинентальная баллистическая ракета, как и остальные ее сестры в долине реки Тигоды, была готова к пуску.
Юрий Макаров позвонил Шапошникову на КП.
Закрыли, – сказал он. – Что у тебя?
Пусковую установку с регламента принял, – ответил замполит. – У нас все в порядке. Вертолет пришел?
Подходит, – сообщил командир, прислушиваясь к нарастающему гулу-стрекотанью авиационного двигателя. – Закрываю люк запасного выхода.
Принял, – сказал Шапошников. – Жду на КП, командир. Технику и людей убрали?
Понемногу разъезжаются… Все, майор. Связь закрываю.
Макаров выбрался из оголовка шахты через запасной люк, который был куда уже основного – ведь он предназначен только для выхода людей, аккуратно опустил крышку и плотно закрыл ее на специальный замок.
Вертолет уже заходил сбоку, готовился сесть на бетонную площадку, чтобы забрать командира. Последние машины с людьми Гаенкова выбирались на дорогу. «Теперь сдать установку караулу под охрану – и можно собирать манатки, – подумал Юрий Макаров. – Успею ли облететь позиции?»
Прикидывая порядок своих действий, Макаров внешне казался спокойным и хладнокровным. Сказывались многочисленные тренировки в подобных же, но учебных ситуациях, завидная выдержка, выработанная за годы службы. И все же Юрий Иванович чувствовал, как пос ле получения боевого сигнала напряглась в нем каждая жилка, а нервы натянулись до предела. В голове же настойчиво, неотвязно билась одна мысль: «Неужели это всерьез? Неужели скоро на человечество, на всех нас обрушится ядерный кошмар?»
Однако разум отказывался принимать ожидаемую катастрофу как реальность, не мог смириться с нею. И майор осознавал, что так и нужно, так лучше, иначе не сможет он выполнить страшный, но такой необходимый долг.
От башенки караульного помещения, где Макаров наскоро пожал руки сержанту и солдату остающегося здесь наряда, он побежал к приземлившемуся вертолету. По короткой алюминиевой лестнице вскочил в десантный отсек. И на откидном сиденье правого борта увидел Зою Гаенкову…
78
Президент торопливо поспешал за быстро идущим лесничим Дэйвом Стоуном. Он начал было считать шаги, сбился, начал прикидывать, как сообщить в Белый дом о случившемся, потом стал шептать слова американской конституции, он гордился тем, что знает текст ее наизусть…
«Только бы не пустили по следу собак», -в который раз подумал начальник секретной службы.
Вскоре они приблизились к дому, построенному в колониальном стиле, на каменном фундаменте. Здание было одноэтажным, с высокими стенами, округлыми поверху окнами и небольшой башенкой-мансардой в центральной части. Башенка опиралась на деревянные колонны, выкрашенные белой краской. Между колоннами спускалось крыльцо.
Едва они ступили на дорожку, ведущую к крыльцу, как в дверях показался высокий парень в светлой рубашке и коротких брюках цвета хаки.
– Хелло, Майкл! – крикнул Дэйв. – Ты только посмотри, кого я веду к нам в гости… Поздоровайся с мистером Президентом и его другом да садись за рацию – надо передать срочную радиограмму.
То, что Дэйв назвал его «другом Президента», приятно задело самолюбие Эрвина Доджа, и начальник охраны перестал коситься на Стоуна, который заставил его давеча подымать руки вверх.
А Майкл Стоун будто каждый день принимал в доме высокопоставленных лиц. Он вежливо поздоровался с гостями и спросил, без тени смущения обратись к Президенту:
С кем нужно связаться, сэр?
С Белым домом, Майкл. И как можно скорее!
Но как это сделать, сэр? Ведь я радиолюбитель. Мне нужны позывные радиостанции Белого дома. Иначе не ответят на вызов.
Президент растерянно посмотрел на Эрвина Доджа, по тот пожал плечами.
Мне и в голову не приходило, что необходимы какие-то позывные, – сказал начальник охраны. – Достаточно позвонить по телефону… Для выхода на коммутатор Белого дома у меня есть пароль.
Но телефона у нас нет, джентльмены, – снова объяснил Дэйв Стоун. – Мы даже продукты возим на лошади. Здесь нет ни дорог, ни машин. Сделаем так. Я свяжусь с центральным постом по радиомикрофону и попрошу сообщить, что вы у меня.
Тебе никто не поверит, Дэйв, -улыбнулся Майкл.
Я попробую, – сказал лесничий и решительно снял трубку с корпуса УКВ-станций. – Центральный пост! Я – Стоун. Прием.
Слушаю тебя, Дэйв. Что-нибудь стряслось?
Джимми, у меня в гостях Президент Соединенных Штатов. Будь другом…
Дежурный оператор оглушительно захохотал.
– А микадо у тебя там нет? – заливаясь смехом, спросил он. – Или английской королевы… Ты ведь совсем не пьешь, Дэйв. Или нарушил зарок и нахлестался самогона? Послушай…
Рейнджер Стоун в сердцах бросил трубку на рычаг.
– Успокойся, Дэйв, – обратился к старшему брату Майкл, которому начальник охраны в двух словах обрисовал сложившуюся ситуацию, – ведь это же чрезвычайное происшествие. Я дам сейчас в эфир сигнал SOS. В конце концов, это как раз тот случай… И все, кто меня услышат, обязаны передать сообщение правительственным органам.
И, не дожидаясь ответа, парень направился к лестнице, она вела в его комнату наверху, там и располагался любительский передатчик.
– Отличная идея, братишка! – воскликнул вслед лесничий. – Располагайтесь, джентльмены, в гостиной.
Берите все, что вам нужно, чтобы промочить горло, в холодильнике. А я загляну в умывальную комнату и сбрею эту бандитскую бороду. Ведь сейчас явится целая орда телерепортеров, и мне не хочется, чтоб Америка нехорошо подумала о лесничем Сент-Маунтина!
С этими словами он скрылся за дверью, но оставил ее приоткрытой, продолжал разговаривать с гостями.
Эрвин Додж тем временем заглянул в холодильник и приготовил два стакана освежающего питья себе и Президенту, не забыв влить во фруктовый сок пополам с содовой добрую порцию бренди. Протянул стакан Президенту, помедлил и, взяв из буфета с посудой еще один стакан, изготовил коктейль для Стоуна.
– Я воевал во Вьетнаме, – доносился в гостиную голос Дэйва, – будь она трижды проклята, эта война… Капитан войск особого назначения, джентльмены. ВестПойнт и специальный курс в Форт-Брегге, не считая тренировок в джунглях Центральной Америки и ЮгоВосточной Азии. Большой знаток по части слияния с природой… Это мне пригодилось в нынешней работе. Сам я родом из штата Массачусетс. Учился в Колумбийском университете, биологический факультет. Вьетнам… Он вывернул меня наизнанку. Да и меня ли одного? Мало того, что имена наших ребят появились на Арлингтонском кладбище, а сколько искалеченных духовно? Я и сам… Вернулся домой, забрал из приюта осиротевшего братишку – отец умер, пока его сын «усмирял» ни в чем не повинных «чарли», мать мы потеряли раньше – и скрылся от всех в этом лесу. Вот и брожу по нему с М-16 в руках… Страшные у нее пули, у этой винтовки. Нажал сосок милашки Мэри 1 – и за полторы секунды двадцать выстрелов. И никаких… Порой смотришь – лежит вьетнамец с крохотной дыркой в груди. Перевернешь – на спине на полфута все разворотило. Однажды стрелял я в убегавшего «чарли», попал ему в руку повыше локтя – так всю руку оторвало пулей. Поэтому удачно вы крикнули, мистер Президент, чтоб мистер Додж не стрелял. Вовремя… Я ведь никогда не промахиваюсь. Убийство было моим ремеслом, джентльмены. За это мне и моим солдатам платили. Поштучно. Это была идея парней из ЦРУ – истребить подпольщиков руками местных наемников. Вот они и приносили уши убитых: по ним, как по чекам, выплачивали деньги. Это называлось «нейтрализация», джентльмены. Однажды мне доставили мешок ушей и вывалили на скатерть. Хорошо, что я не вижу снов… Мне довелось подменять ненадолго капитана Сиднея Таула-младшего из контрразведки, сейчас он маклер в Бостоне, мой земляк… По два-три доллара за правое ухо. Такая была такса для наемников. Мы этим не занимались, мы платили им доллары. Даже организовали среди местных бандитов состязание, потом подводили итоги: каждый месяц назначали премию тем, кто убил больше всех. Ее вручал наш полковник, старший начальник в провинции Вин Лонг, я служил в этой местности. А всего там убрали сорок тысяч «чарли», это по данным вьетнамских властей, они могли, конечно, и прибавить. Больше трупов – больше долларов. Моя рота подчинялась ЦРУ, там и придумали операцию «Феникс»… А ведал ею лично Билл Колби, хотя командовал он в ту пору службой поддержки гражданских операций и сельского развития Южного Вьетнама. Хорошее сочетание: шеф отдела тайных операций ЦРУ на Дальнем Востоке, сельское хозяйство и сорок тысяч правых ушей… Забавная история, не правда ли?
Президент и Эрвин Додж слушали жуткий монолог странного хозяина, не произнося ни слова и не глядя друг на друга.
– Из Вьетнама я привез хороший сувенир – русский автомат Калашникова, – продолжал Дэйв Стоун. – Потом покажу его вам, джентльмены. Хорошая игрушка, не уступит М-16, но проще в обращении.
Сверху крикнул Майкл:
– Все готово, мистер Президент! Я передал сигнал SOS: «Потерпел аварию вертолет ВВС-1. Президент Соединенных Штатов нуждается в помощи». И сообщил координаты нашего дома. Потом связался с приятелем, он радиолюбитель, живет в Вашингтоне, и попросил позвонить в Белый дом и Пентагон, что вы живы и здоровы, ждете помощи у нас на кордоне.
Младший брат, говоря все это, спустился в гостиную.
– А где же Дэйв? Все еще бреет пиратскую бороду? – спросил он.
Лесничий, видимо, не покончил еще с бритьем. Изза приоткрытой двери слышались плеск воды и строевая песня американских рейнджеров.
– Говорил он про Вьетнам? – спросил юноша. Президент и Эрвин Додж одновременно кивнули.
– Это у него пунктик, – пояснил вполголоса Майкл. – Брат на самом деле служил в Индокитае, навидался там всякого. Только никакой Дэйв не «зеленый берет». Наговаривает на себя. После тяжелой контузии… Вы с ним не спорьте и не задавайте вопросов. Он вычитал все эти гадости из газет… Если б такое было правдой, я б сам застрелил Дэйва.
«Бедный мальчик, – с горьким чувством подумал Эрвин Додж. – Он не хочет верить брату и готов согласиться на чудовищную ложь, хотя все, что говорил Стоун, еще более чудовищная правда».
Он переглянулся с Президентом и увидел по его лицу, что главе американского государства пришли на ум те же примерно мысли.
– Ну вот и я, джентльмены, – бодрым голосом провозгласил Дэйв Стоун, появляясь в дверях умывальной комнаты и довольно ухмыляясь, поскольку хорошо знал, какой произведет он сейчас эффект.
Переодетый в приличные брюки и белую рубашку с засученными рукавами, в гостиную вошел двойник Президента.
79
Когда полковник Полухин принял решение пробиться к Ларри Холмсу, он ни на мгновение не сомневался, что попадет к нему в палату. Это был испытанный прием – внушить свою уверенность другим. И прием сработал. Охранник связался с высокопоставленным пациентом и передал ему странную фразу посетителя. Услышав ее, сестра милосердия поначалу гневно нахмурилась, в словах русского почудилось что-то неприличное, но у нее было богатое воображение, и сестра позволила себе фыркнуть. Но уже в спину Полухину, которому охранник освободил проход к лифту, почтительно сказав:
Пожалуйста, сэр…
Да, – промолвил Ларри Холмс, выслушав Полухина, – вы правы, Джордж. Жареный петух нас все-таки клюнул.
Говоря это, он знаком попросил военного атташе подкатить к его постели отдельный столик с телефоном, который напрямую связывал помощника Президента по национальной безопасности с Белым домом и Комитетом начальников штабов.
– Хорошо, что вы сказали мне о петухе, – продолжал он. – Я сразу понял: случилось нечто экстраорди нарное. И стал догадываться… Погодите… Это вы, Дасти? Говорит Ларри Холмс. Пригласите мне миссис… Она рядом? Немедленно передайте трубку!
Он прикрыл микрофон ладонью и шепнул военному атташе:
– Это Глория… Глория? У телефона Ларри Холмс. Здравствуй! Здоровье у меня, как у молодого мустанга, только не обо мне сейчас речь. Надо срочно спуститься в подвал! Да, в мой кабинет. Ключ возьми у Дасти Расерфорда. На письменном столе стоит телефонный аппарат под колпаком. он закрыт на второй ключ, ты его получишь вместе с первым. Это телефон прямой связи с Кремлем. Да-да! С Кремлем… Параллельный тому, что стоит в Овальном кабинете. Подними трубку, скажи тому, кто тебе ответит: ты жена Президента и действуешь по моему поручению. Теперь слушай внимательно, что говорить Москве: «Произошло недоразумение. Просим сохранить выдержку. Стараемся уладить конфликт внутри страны. Ждите наших сообщений». Поняла? Повтори… Все правильно! Беги вниз! Что произошло? Потом объясню. Речь о жизни или смерти Америки, Глория. Поспеши… Не волнуйся, с ним все в порядке.
Ларри Холмс положил трубку и потянулся к аппарату, соединявшему с Пентагоном.
– Дежурного генерала ЦКП, – сказал он, когда ответил коммутатор. – Почему нельзя? Это говорит Ларри Холмс, помощник Президента! Приказ министра обороны? Черт побери! – Он покосился на Юрия Семеновича и снова заговорил, понизив голос: – Мой шифр-код 25-эф-кю-44… Отключен командный пункт? Тогда дайте кабинет министра обороны! Срочно… Я жду!
«Боже мой, – подумал Ларри Холмс, – неужели зло восторжествует? Сделай так, чтобы Томас Аквинский оказался прав…»
Он вспомнил, как философ утверждал в «Сумме теологии», что «высшего зла не может быть, ибо… зло хотя всегда и умаляет благо, однако никогда не может его вполне уничтожить…».
– Хелло, – послышался в трубке голос Оскара Перри.
Ларри Холмса по его секретному шифру-коду соединили на аппарат высшей правительственной связи, потому министр и отозвался на этот вызов.
– Послушайте, Оскар, – закричал помощник по на 339 циональной безопасности, – что вы там затеяли?! Где генерал Уорднер и Президент?
На них совершено покушение, – бесстрастно ответил Перри. – А русские готовятся застать нас врасплох… – Он визгливо засмеялся. – Только это им не удастся, профессор. Боюсь, что ваш любимый язык скоро станет мертвым!
Вы с ума сошли, Перри! Немедленно отмените приказ! Стойте! Не бросайте трубку! Вас спровоцировали! У меня есть доказательства…
«Какие у меня доказательства? – мелькнула у него мысль. – Разве что сведения этого русского? Но я почему-то верю ему, верю!»
– Это самоубийство, Перри! Остановитесь…
– Идите к черту, Холмс! – вяло ответил министр обороны.
Помощник Президента почувствовал неуверенные вотки в голосе министра – тот недостаточно энергично послал его к черту, – и надежда шевельнулась в сердце Ларри Холмса.
Но в этот момент взвыли сирены атомной тревоги, и связь с Пентагоном прервалась.
80
Оглушенный ударом Генри Хукера, командир эскадрильи не сразу пришел в сознание, а очнувшись, никак не мог сразу взять в толк, почему сидит в подземном переходе перед закрытой дверью, ведущей на лифтовую площадку пункта управления пуском. Наконец он вспомнил… Подошел, пошатываясь, к переговорному устройству, набрал шифр вызова, по динамик молчал. Джордж Тейлор послал вниз аварийный сигнал, но результат был прежним.
«Негодяй отключил канал связи, – подумал майор. – Зачем он так? Что с ним стряслось?»
Но раздумывать было некогда, он вызовет сейчас первого лейтенанта Рамсея Уотса из караульного помещения.
Джордж Тейлор взглянул на часы. Прошло уже десять минут, как пришел приказ «Идет град». Что он затеял, этот Хукер?
– Объявите тревогу, сержант, -сказал Тейлор Маккене, который изумленно смотрел на взъерошенного и явно не в себе командира.
Тревога уже объявлена, сэр, – почтительно сообщил он.
Значит, еще одну… Погодите, дайте сначала связь с ребятами внизу.
Тейлор начинал соображать, почему так поступил его заместитель, и если не ошибся, значит, Хукер обязательно оставит этот канал в сохранности.
Отозвался второй номер, молоденький парнишка, Реймонд Барр, второй лейтенант. Голос у него был перепуганный, прерывался.
Что у вас случилось, Рей? – ободряющим тоном спросил командир эскадрильи. – Дайте-ка мне Рамсея Уотса. И не заметили вы там капитана Хукера? Он будто бы собирался в ваши края…
Рамсей… Рамсей… Он… сэр… – пытался выговорить Барр и вдруг разразился рыданиями.
Я его прихлопнул, этого ниггера, – спокойно ответил Хукер. – В моих делах черный не помощник… А пережигать кислород вовсе ни к чему. Конец пришел Рамсею Уотсу, твоему любимчику, Тейлор!
О каких своих делах ты говоришь, Генри? – стараясь говорить спокойно, спросил Джордж, не обращая внимания на последнюю фразу, хотя она подтверждала страшную догадку. Но ему надо было услышать это от Хукера.
О своем долго перед Америкой, – ответил Хукер. – Я запущу «Хранителей мира»…
Полицейские переглянулись.
– Он спятил, – прошептал сержант Маккена.
Даже туповатый Том Бэйтс понял, что может произойти, и в ужасе перекрестился.
Зачем торопиться, Генри? У тебя есть еще пятьдесят минут, – будто о чем-то незначительном сказал майор. – Приказ ведь отдан с часовым интервалом.
Вот-вот! – закричал Хукер. – Это новые козни русских! Почему не сразу? Что за фокусы с интервалом? Блокировка снята – и нечего разматывать сопли! Они уже запустили «Громобои», и каждая минута промедления грозит нам полным уничтожением! Но я, Генри Хукер, спасу Америку!
Ты подумай над моими словами, Генри, – бесстрастно сказал Джордж Тейлор и отключился.
Где дежурный техник? – спросил он.
Я здесь, сэр, – послышался из соседней комнаты голос Мартина Белафонте, и в дверях показался уорент-офицер вспомогательной службы.
Вы все поняли, Мартин?
Все понял, господин майор.
Что скажете?
Капитан Хукер сошел с ума. Приказ может быть отменен. Приказ не случайно отдан с часовым интервалом.
Все так, Мартин. Но что это с ним приключилось?
Разрешите, сэр, – выступил вперед повар Кэнтуэлл. – Я видел… Когда пришел «Град» и вы двинулись под землю, капитан Хукер сунул что-то в рот и на ходу запил холодным кофе из этой вот чашки.
Глазастый какой, – буркнул сержант. – Все-то он примечает… Сразу видно -из Техаса. Но только Эдди прав, сэр. И я подозревал, что капитан Хукер не прочь порой «ударить по жребию» [Употребить порцию наркотиков (сленг)] – не знаю только, какое зелье он предпочитал.
И вы молчали! – упрекнул сержанта командир эскадрильи.
Он связался тем временем с дежурным офицером крыла и попросил передать командиру, где бы тот ни находился, что его срочно ждут на острове Джекилл.
А что? – спросил Маккена. – Я должен был толкнуть фургон на своего командира?
Вы полицейский, а не ракетчик. У вас свое начальство, Джон!
Верно, сэр. Но здесь-то я подчиняюсь Хукеру.
И мне, сержант. В первую очередь мне!
Совершенно верно, сэр.
Ладно. Думайте, как нам выкурить оттуда этого негодяя. Ведь он убил первого лейтенанта Уотса…
Хороший был человек, – вздохнул Эдди Кэнтуэлл. – Хотя и черный…
У нас есть система углекислотного тушения, сэр, – подсказал техник Белафонте, маленький черноглазый мужчина с живым, нервным лицом. -На случай пожара.
Крайняя мера, Мартин, – возразил майор Тейлор. – Ведь для них это явная смерть…
Да уж, – крякнул сержант Маккена, – тебя бы, парень, сунуть в углекислоту.
Но ведь капитан Хукер убийца! – загорячился
Белафонте. – И может произойти еще более худшее… Не правда ли, сэр?
Все так, Мартин, – кивнул Джордж Тейлор. – Но ведь там невиновный Реймонд Барр.
Славный был парень этот Рей, – вздохнул Стив Карлсон.
Почему «был», Стив? – вмешался Эдди Кэнтуэлл. – Ты хоронишь нашего Рея досрочно! Я думаю, что все образуется, сэр. Может быть, хотите чашку кофе?
Джордж Тейлор досадливо отмахнулся.
– Срочный вызов, господин майор, – доложил сержант Маккена. – Это полковник Барнэм.
Что там у вас стряслось, Тейлор? – услышал майор голос Старика Финна и понял, что тот говорит с ним через рацию вертолета. – Я лечу к вам! Сообщите в двух словах о случившемся!
Возможен несанкционированный пуск, сэр! – непроизвольно, будто собираясь перекричать шум авиационного двигателя, который фоном накладывался на речь командира крыла, закричал Джордж Тейлор. – Капитан Хукер…
Вас понял, майор! Сейчас сядем, мы идем уже над Брансуиком! Сделайте все, чтобы не допустить катастрофы!
«А что я сделаю? – подумал майор. – Убить их обоих углекислотой? Задушить прямо в бункере? И заслуживающего смерть Хукера, и молоденького Барра? Но ведь Хукер не может один поднять ракеты! Это совершенно исключено!»
– Дайте связь с «пещерой», – сказал он.
Система, которая контролировала происходящее в бункере командного пункта (ракетчики называли ее «пещерой»), принесла к тем, кто оставался наверху, неясные шумы, ругательства Хукера и всхлипывания бедного Рея.
– Что там у вас происходит?! – рявкнул что есть силы Тейлор.
Те, кто был внизу, не ожидали громового окрика, вырвавшегося из динамиков. Шум затих.
Доложите, лейтенант Барр! – приказал командир эскадрильи.
Капитан… он… заставляет меня повернуть ключ!– ответил второй номер.
Я пристрелю тебя, как этого ниггера, если ты не сделаешь по-моему! – донесся снизу голос капитана, Слушай мой приказ, скотина!
– Нет! – истерически закричал Реймонд Барр. – Это нарушение, сэр!
Прогремел звук выстрела.
– Следующая пуля твоя, щенок! – пригрозил Генри Хукер.
Проклятый джанкер! [ Наркоман – на армейском сленге] – яростно прохрипел Том Бэйтс. – Я б задавил его одной рукой…
Тот парень долго не продержится, сэр, – сказал Джон Маккена. – Когда в тебя стреляют из пистолета, проще повернуть ключ. Ракеты полетят бог весть куда, а «сучок» бабахает у твоего виска.
Ракеты полетят в Россию, сержант, – резко ответил Джордж Тейлор. – Но едва взлетит десяток МХ, русские обрушат на Америку сотни своих… Дошло до ваших куриных мозгов, Маккена?
– Так точно, сэр, благодарю вас, сэр!
«А мне думалось, что все это так и останется в книгах, – с горечью подумал майор. – Сколько раз я читал о подобных вариантах…»
Белафонте! – позвал он.
Слушаю, сэр, – отозвался уорент-офицер.
– Пойдемте со мной в энергоблок. Поможете открыть монтажный лаз.
– Вы хотите?..
Пробраться туда через него. Во время стажировки на ракетном заводе я видел, как это делают сборщики.
Но ведь там совсем другое дело. Сборщики работают в горизонтальной плоскости, а вам… Это опасно, сэр!
Гораздо страшнее будет, если этот садист сломает Рея. Сержант! Доложите командиру крыла обо всем! Вперед, Мартин!
Джордж Тейлор тронул рукой ладанку, она была в левом кармане, старинная реликвия их семьи, окропленная в ричмондской церкви святого Иоанна. В этом храме крестили всех маленьких Тейлоров вот уже без малого четверть тысячелетия… В ладанке лежал кусок пергамента. Его положила, собственноручно исписав, мать одного из Тейлоров, отправляя сына на Войну за независимость. С нею летал бомбить Германию Ричард
Тейлор, а когда вышел в отставку, передал сыну. Джордж всегда брал кусок пергамента в старинной ладанке на службу. Ведь он каждый раз уходил на войну.
Давным-давно на пергаменте были начертаны слова, которыми когда-то призывал Патрик Генри соотечественников на праведный бой: «Пусть прекрасна жизнь и дорог моему сердцу мир, только цепи рабства не слишком ли дорогая цена за это? Помилуй господь! Не знаю, что решат другие, но для меня есть только один выбор: свобода или смерть!»
Ладанка была на месте, у самого сердца.
– Вперед, Мартин! – повторил Джордж Тейлор.
