Текст книги "Доминант"

Автор книги: Станислав Грабовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Я стал доставать бокалы и наливать нам по половинке.

– А ему не предложишь? – спросила она тихо.

– Если ты не против.

– Даже за.

Я налил порцию в ещё один бокал и отправился с ним в гостиную.

– Не обидьте, не откажитесь. Если вы ценитель, тогда оцените, – протянул я бокал мужчине.

– А ведь я вас обижу, если откажусь, – не спросил, а сказал он.

– Ага, – промычал я, не открывая рта, и состроил подходящее случаю выражение лица. Где и когда мы разучились принимать гостей и быть ими, подумал я о всех, кроме себя?

Мужчина взял от меня бокал и сделал глоток.

– Ну, как?

– Я не могу сказать, – ответил он через несколько секунд, попытавшись «прислушаться» ко вкусу, – что я ценитель или знаток хороших алкогольных напитков, я быстрей реагирую, если есть что-то раздражающее во вкусе, и мне кажется, что я пока ничего такого не чувствую. Вроде неплохо. Даже, очень неплохо, – продолжал он смаковать.

– Эти бренди ещё две недели назад были в бочках, я вам это гарантирую. Скоро мы придем, – добавил я и пошёл обратно к Марте.

Марта быстро справилась с половиной содержимого своего бокала.

– Отчего такая спешка? – спросил я.

– Хочу быстро или начать, или кончить.

– Кончить?

– Кончить, закончить, какая разница? Правда?

– Конечно, как скажешь.

– Я в душ.

– Не подливаю, – бросил я взгляд на её бокал в руке.

– Ага, не надо. В нижнем белье? – заговорщицки затараторила шёпотом она, намекая на комплект, который мы с ней выбрали, и который ждал её в душевой.

– В нижнем белье. Там, – указал я подбородком в сторону душевой.

– Не в полотенце?

– Нет. В трусиках и лифчике.

– И в лифчике?

– Да.

Мы с мгновение смотрели друг другу в глаза.

– Твой взгляд о чём-то говорит, я не могу прочесть, – растерялась она.

– У, какая. Я рассматриваю всякие варианты развития событий и их десятки. Я не смогу описать один, не умалив значения другого, но все вместе они составляют силу, к которой следует подготавливаться.

– Теперь мне неуютно.

– Может случится так, что ты передумаешь в какой-то момент продолжать, так пусть это произойдёт, когда ты будешь не так оголена, как не хотелось бы.

– Не совсем тебя понимаю, но главное, что не исчезла тревога.

– Ну, мне кажется, что у тебя больше сформируется сожалений, если ты будешь голой в момент, когда настанет, если настанет, неблагоприятное событие, когда тебе, вдруг, что-то не понравится, и ты сделаешь негативный вывод о встрече вообще. И чем меньше времени от начала встречи, тем больше вероятность наступления такого момента. А я не хочу потом не иметь возможности повести с тобой речь о повторении этого опыта.

– Выпей лучше. Расслабь свою мозговую деятельность, – улыбнулась она, и я увидел её сзади.

У меня промелькнула мысль: «Вы все – идиоты!», – но я быстро её загасил, и не потому, что мне не хотелось портить себе вечер, но потому, что Марта попала под это описание, а мне не хочется думать о ней плохо. Нет, в этом смысле я, конечно, с собой соглашусь. Очень многие люди не просчитывают до мелочей грядущие или планируемые события, а потом с удивлением, в лучшем случае, задаются вопросом, что же пошло не так. Зато мне, как я себе уже это говорил не раз, не следовало объяснять своего поступка. Начинаешь объяснять свои поступки – так тебя сразу начинают рядить в сумасшедшего. А возьми, разложи поступок каждого на мысли, откроется точно такая же картина. Такая же… Как же! У некоторых наличие мыслей, и то редкость, а чтоб ещё повести речь об их упорядочении…

Вот, возьмём эти чёткие бренди. В них всё идеально: цвет, форма, игра теней. Качни бокал, и жидкость идеальной плёнкой обволочет стенки сосуда, придавая ему живость, дополнительную привлекательность, игривость и блеск. Этот бокал и жидкость в нём идеальны – идеальный объект в мире неказистых предметов – редкое явление. Как и редкие люди, которые умны, но скромны, целеустремлённы, но гиперсоциальны, проницательны, но снисходительны, чётки, но позитивны и активны. Может мне бы хотелось иметь такого друга. Ольга сказала, что я не живу эмоциями. Оля, Оля. Ты хороший человек, продвинутый психо-, кто ты там, но тебе незримы эмоции силы высшего порядка. Вот почему ты могла сказать такое. Ты просто не видишь, какой силы эмоции испытываю я. Твой эмоциональный приёмник, как человеческое ухо, которое улавливает звуковые волны в определённом диапазоне от восьми до двадцати тысяч герц, ограничен и настроен на определённый диапазон силы эмоции, и если человек чуть больше переживает ситуацию или чуть меньше, ты не проймёшь это, а скажешь, что человек этот не руководствуется в своих представлениях эмоциями. Нет, Оля, мои эмоции тебе даже не снились.

В душе выключилась вода. Через две-три минуты начнётся такое... Сейчас Марта обтирается: наклоняется голенькая, проводит полотенцем от стопы по голени к бедру, ещё раз, потом то же проделывает с другой ножкой. Постоянно поглядывает на себя в зеркало, довольная и недовольная одновременно своей фигурой. Картинка становится ещё красивей, когда Марта натягивает на себя нижнее бельё (хоть и посоветовала мне унять мою мозговую деятельность, но сделает, как я сказал) и делает последние глотки бренди, всё так же рассматривая себя в зеркало. Потом направляет взгляд на халат.

Марта выходит в «своём» белом халате. Мгновение я смотрю ей в глаза. Какая она красивая, просто идеальная. Лицо – сказка. Губки, глаза, щёчки, волосы – всё под всё. До мурашек по коже.

– Ну, пойдём, – говорю, приглашаю.

Мы входим в гостиную, я ободряюще приобнимаю Марту за талию, хотя, как мне кажется, она в этом уже не нуждается. Моя квартира действует на неё расслабляющее, я тоже, да и времени с первого, самого щекотливого момента прошло немало, чтобы у неё уже хотя бы чуть-чуть, но получилось успокоиться и расслабиться.

– Это мы, – сказал я.

Мужчина смотрел в окно, и оказался к нам спиной, когда мы вошли.

Когда он появился в моей квартире, ещё было светло, теперь, благодаря серым облакам, затянувшим небо, были сумерки. Зажёгшиеся фонари, подсвеченные здания и движущиеся огни фар машин, ползущих в пробках, являли собой завораживающее зрелище. Я поставил себя на его место: красивая и просторная комната с минимумом декоративных подсветок по разным углам, достойный напиток, в перспективе массаж красивой женщине, который может закончиться неизвестно чем (мы с ним оговаривали возможные развития сценария, и он был не против, если всё плавно перейдёт в откровенную ласку Марты); а сейчас он повернулся и видит, какая перед ним стоит эта женщина, действительно красивая, после душа. Сомневаться ли, что он уже мысленно «раздел» её и прошёлся представлением по её голому телу, и что только себе не нарисовал в своём «ожидающем» состоянии? Я позавидовал его первичному впечатлению. Если я заслуживаю такой отдых, то ему это как подарок судьбы. Я бы сам не отказался от какого-нибудь подарка, на который наша жизнь порой расщедривается.

– Очень хорошо, мы можем приступать, – ответил он спокойно.

Мужчина хорошо держится, как и надо, как я и рассчитал, выбирая его из некоторого количества откликнувшихся.

Не знаю, оказался бы кто-то из них двоих рад собственной инициативе, но я решил, что пресеку ситуацию, когда у кого-то возникнет вопрос, что произойдёт дальше, особенно, если это подумает Марта, поэтому я сразу сказал:

– Располагайся, Марта, поудобней, – и подтолкнул её в сторону кушетки, – и можешь пока халатик не снимать. Начнём с твоих ножек. Можно ж? – обратился я к мужчине. – Ведь нет определённой процедуры: с чего начинать, чем заканчивать?

– Порядка, как такого, нет, но я вижу, что у неё зажат плечевой пояс, и я бы начал с него, но, повторюсь, нет никакой определённой процедуры в таком случае.

Массажный стол располагался сразу за диваном, так сказать перпендикулярно входу, если войти в комнаты и повернуть сразу направо. Марта улеглась животиком на массажный стол, ногами к окну. Её попка, обхваченная халатиком, так и явилась нашему взору своим заманчивым округлением. Марта не стала вытягивать руки вдоль тела и не легла на них головой, используя их как подушку, как это обычно хочется сделать во время массажа, а собрала их под собой, скрестив кисти, и опёрлась на локти, удерживая плечевой пояс в полувертикальном положении, и так приготовилась смотреть, поглядывая себе за спину то слева, то справа, что же сейчас с ней начнут делать.

Мужчина чуть-чуть стушевался, но тут же взялся за дело. В ход пошло предложение массажных масел.

– Марта, у меня есть цитрусовое масло, есть с очень приятным запахом магнолии, пиона и лотоса, есть нейтральное. Какое хотите испытать на себе?

– Нейтральное.

– Конечно.

Мужчина взял чёрный флакончик без единой надписи.

– Очень хорошо для массажа, скажем, для спортивного, когда масла берётся только-только, чтобы придать блеск коже, этого, как правило, хватает, но если вы хотите, чтобы разум девушки затуманился, надо брать столько масла, сколько удержится на её теле.

Говоря это, мужчина залил маслом ноги Марты от пяточек до самого халатика, который доходил Марте почти до колен, а сейчас задрался до середины бёдер, отставил в сторону тюбик и стал быстро распределять масло по её ногам. Его рука на мгновение прошла границу халата, и пол ладошки исчезли по бедру под ним, но он быстро вернул руку на «безопасную» зону.

– Когда между руками и телом массируемой много масла, у массируемой происходит, так сказать, короткое замыкание в мозгу. Вроде, предсказуемые движения и какая-то часть мозг объясняет, почему ощущения такие-то и такие-то, но некоторая часть мозг прибывает в ожидании естественных ощущений от этих прикосновений. Вот столкновение этих разных представлений и порождает эффект короткого замыкания. Другими словами, некоторая, пусть и мизерная часть массируемой утрачивает такое качество, как разумность. Что произойдёт с животным, если ему дать крупицу разума? Можно попытаться представить, что произойдёт с человеком, если у него эту крупицу отнять, – так он говорил, приступая к массажу после того, как равномерно распределил массажное масло по ногам Марты.

– Что сейчас? – спросил я.

Мужчина массировал Марте стопы.

– На стопах собран весь человек. На стопах находит отголосок каждый внутренний орган человека и не только внутренний. Массируя стопы, мы массируем весь организм, но в данный момент я лишь делаю расслабляющие организм движения. Нет ничего лучше, когда наш организм просто расслабляется. Та его часть, которая не умеет расслабиться, или уже проблемная зона, или в будущем. Всякому массажному приёму или процедуре предшествует поглаживание, оно же и завершает процедуру. Вообще, женское тело достаточно слабое, и одних наших поглаживаний порой ему хватает, чтобы и помассировать и расслабить те или иные участки. Скажем, можно делать так.

Мужчина стал медленно вести руками, обхватив щиколотку одной ноги Марты, вверх. Я смотрел, как кожа Марты приподнималась при подходе его промасленных рук, а затем исчезала под его ладонями, и уже это место появлялось с полосками масла за пройденными по участку ладонями. Его руки ползли и ползли вверх, и я спрашивал себя, где они остановятся. Он дошёл до халата, вернулся обратно к пяткам, проделал тоже самое повторно. Я стоял рядом, с бокалом.

Марта ещё один раз посмотрела на второе поползновение рук от пяточек до халата и улеглась на подголовник, протянув руки вдоль тела. Я с жадностью наблюдал за её движениями, а когда она застыла, захотел наклониться и поцеловать её ладошку.

Как и следовало ожидать, по крайней мере я б тоже так сейчас поступил, как только Марта улеглась, третье движение рук массажиста продолжилось за границы халата. Его ладони на половину скрылись под ним, заставив его задраться ещё сильней. То ли он хорошо сыграл, то ли действительно массирование стало каким-то заторможенным, но через три минуты массажа чуть выше колен мужчина обратился к Марти со следующими словами:

– Здесь уже не хватает масла и это сразу чувствуется. Марта, позвольте мне снять с вас халат и покрыть вас им, а не чтобы вы были в него укутаны.

Он потянулся к завязанному на животике ремню халата и ловко справился с развязыванием двойного узла одной рукой, не дожидаясь согласия Марты, но она сама с готовностью приподнялась на локтях и дала высвободить себя из него. Оглядев фигуру Марты в кружевном нижнем белье, задержавшись взглядом на попке, он покрыл Марту халатом. Только теперь халат прикрывал одну треть её бёдер.

– Сейчас мы нанесём массажное масло вам, Марта, на бёдра, поэтому сделаем так, – говоря это, он ухватился пальцами за ткань халата на попке Марты и потянул его вверх.

Попка стала только-только прикрываться, а при некотором «напряжении» трусики уже можно было рассмотреть. Мужчина схватил тюбик и стал поливать Марте бёдра массажным маслом, сразу растирая его свободной рукой. Движения его рук ничуть не обнаруживали его переживания или какое-то сексуальное желание. Со стороны его действия не выглядели, будто это не просто массаж, и даже пальцы, скользящие время от времени в одном сантиметре от мартиных трусиков, нисколько не намекали на его похотливые намерения. А если всё это сложить, получалось, будто не собрались в комнате женщина и двое мужчин, чтобы возбудить эту женщину и, может, отыметь её как…не произнёс я про себя окончание шальной мыслишки. Всё выглядело пристойно, даже по-деловому. Да что там говорить? А разве я сам не вёл себя пристойно?

Через полминуты у меня предательски сбилось дыхание, я опрокинул в себя остаток бренди, и уже как завороженный не мог оторвать взгляд от того, как этот мужчина гладит ноги моей Марты. Я ли сразу ошибочно определил его поведение или оно действительно было таково вначале – сексуально безучастное? Сейчас-то я видел, с каким намерением его пальцы подбирались всё ближе и ближе к трусикам Марты, и больше всего внутренних вопросов возникало потому, что он не говорил при этом ни слова. Я бы мог начать расспрашивать, что да как, но тут у меня внутри что-то перещёлкнуло, и мне стало казаться, что уже что-то началось из того, ради чего всё это было организовано. Марте, может, казалось, что она не выказывает волнения, но её застывшая поза, а главное, неподвижно склонённая голова, говорили об обратном. Может она ещё думала, что со стороны выглядит, как спокойно принимающая массаж? Но если незнакомый с её телом мужчина уже угадал, что время становиться нежнее наступило, – что уже можно было считывать с медленных, усыпляющих бдительность движений кистей его рук и любопытно растопыривающихся пальцев, пытающихся под «благовидным» предлогом массирования отхватывать сантиметр за сантиметром «недозволенной» области в направлении трусиков Марты, – то, что говорить обо мне? Я посмотрел на массажиста. При очевидности «возникшего», он старался сохранить отрешённый вид и даже пытался сосредоточено продолжать именно массаж, но когда его руки оказывались у промежности и попки Марты, его пальцы переставали двигаться так же уверено, как до этого. Меня стал развлекать его плотоядный взгляд, направленный на промежность и попку Марты, когда он окончательно подобрался и остался руками на этом месте. Ещё мгновение и его пальцы стали «случайно» касаться обеих половинках попки Марты. Через какое-то время под видом массажа пальцы стали «оказываться» под трусиками. Сначала один, потом «случайным» образом два, через мгновение под трусиками скрались пол-ладони, а ещё через мгновение эти пол-ладони стали там буквально хозяйничать. Так и не прознав границы дозволенности, ему ничего не оказалось перебраться тут же руками на другую половинку попки, и спустя какое-то мгновение остаться там одной рукой, а второй вернуться на оставленную половинку. То и дело он опускался руками по ногам Марты вниз, чтобы, ведя ими снизу вверх, плотно прижимая их к её ногам, доставлять на попку очередную порцию забранного с ног массажного масла. Я увидел, как под трусиками его руки на попке Марты стали сближаться в своём массаже. Их полное сближение могло оказаться слишком интимным. Марта перевернула ручки ладошками вниз, будто собралась подняться – когда ей пришлось забыть о спокойствии, почувствовав такие откровенные жесты на себе. Руки массажиста сошлись под трусиками на попке Марты, она дёрнулась, выгнулась в спинке и подалась попкой кверху. Боковым зрением я уловил, как вибрирует на мне рубаха в районе сердца, в такт последнему.

Массажист опустился руками по ногам Марты вниз, ухватился за щиколотки и развёл её ноги в стороны. Мы оба с ним уставились на ту часть трусиков, которая скрывала губки, а затем посмотрели друг на друга. У меня не было протеста внутри, я не испытывал ревности, лишь чуть-чуть зависти по отношению к новизне ощущений, получаемых этим мужчиной, и к тому, что он делает, потому что сам сейчас не против был бы проделать дальнейшее, – что представил, как дальнейшее, – с разогретой Мартой. Разгадав, возможно, по мне часть моих мыслей, мужчина в следующую секунду выразил понимание глазами, и с мелькнувшей осторожной улыбкой, а затем с откровенно изменившимся взглядом, приступил к массажу более вдохновенно.

Он аккуратно собрал халат с Марты и уложил его на диван. Затем он опрокинул на ладонь приличную дозу массажного масла из бутылочки, поставил её на место и, распределив одинаково количество масла между ладонями над талией Марты, роняя на неё капли, приступил к поглаживаниям спины. Его руки тут же прошлись по бретелькам и застежкам лифчика, будто в первые мгновения стоило указать на них, как на ненужные препятствия. Он стал сосредотачиваться движениями именно там, где была ткань лифчика, сбросил с плеч бретельки, чтобы качественней поводить ладонями по лопаткам, и тут же, прежде чем кому-то из нас могло показаться, что лифчик очень даже будет мешать дальнейшему, он потянулся к его застёжке и расстегнул её. Лифчик «разошёлся» и упал по сторонам. Мне это показалось каким-то сверхэротичным актом. Картина оголённой таким способом спина Марты пришлась микроскопическими оргазмами по всему моему телу, у меня пересохло во рту, руки блаженно затряслись. Я не успел опомниться от переживания этого видения, как участок спины Марты, от которого я не мог оторвать взгляда, накрыли большие, блестящие от массажного масла, волосатые руки массажиста и стали нежно её не массировать, а гладить. Пальцы мужчины то и дело проскальзывали Марте в подмышки, и с каждым их новым поползновением туда, заходя всё глубже и глубже, становилось ясно, а Марте ощутимей, что мужчина устремился осторожными движениями к её груди.

Я подумал, что мне пора что-то сделать или начать что-то говорить, потому что ещё чуть-чуть и Марта «уйдёт» в мысли, в анализ, в оценку, потом её оттуда уже будет не вытащить такой, какая она нужна. Ситуацию следовало подстегнуть, несмотря на явный характер её щепетильности. В том-то было и дело, что происходящее становилось настолько горячо, что кое-кто мог перегореть.

Я подошёл и встал у Марты над головой. Массажист стал периодически «спускать» руки Марте на бока, возвращаясь ими на спину, а уже через мгновение, как я и ожидал, и увидел, его руки стали гладить Марту по бокам, и при этом они стали периодически исчезать в чашечках лифчика, который ещё скрывал от нас одну из самых соблазнительных частей Марты.

Всё. Я решил или начинать действовать, или сделать хоть что-нибудь, чтобы хоть как-то унять свои мысли и переживания. Первое, что мне захотелось, это увидеть руки этого мужчины, ласкающие Марте грудь. Я подхватил Марту под плечи и стал слегка приподнимать её. Она открыла глаза и посмотрела на меня. Я продолжил предлагающее ей приподняться движение, присовокупив к нему ещё и соответствующий взгляд. Марта приподнялась на локти. Лифчик остался на кушетке. Я наполовину улыбался, чуть-чуть щурился, в общем, делал всё, чтобы она не разглядела, как я балдею и нервничаю одновременно, и что думаю. Я посмотрел на её грудь, зажатую с обеих сторон её руками, на острые плечики, покатую спинку и массируемую, пригвождаемую к кушетке руками массажиста талию. Отметил про себя ещё надетые на ней трусики. Ещё раз прошёлся взглядом по всему её красивому, тёмному от искусственного загара телу, лоснящимся от масла ножкам и спинке, и тоже приступил к поглаживаниям Марты, просто не смог не приступить: одной рукой стал гладить голову, шейку, второй – плечики, чуть-чуть спинку. Сразу ухватился за лифчик, чтобы, помогая ей по очереди приподнять то одну руку, то другую, отнять его от неё. Удерживая её рукой, настоял остаться в этом положении: приподнятую на локтях. Опустившись на корточки, а потом, встав на одно колено, чтобы быть лицом на одном уровне с её лицом, стал гладить её руки, плечи, иногда заходить руками на спинку. Теперь она находилась в самой выгодной позе, чтобы массажист смог добраться до её груди. Я поцеловал Марту в губы. Не прекращая своих поглаживаний, я вновь переключился вниманием на массажиста. Стоя сзади неё, он не мог не замечать часть груди и соски. Он занёс свой корпус над телом Марты, чтобы иметь её перед собой максимально симметрично, и таким образом добился, что ощущения Марты от его рук на обеих частях её тела стали одинаковые, и продолжил массировать ей талию уже из этого положения. Его руки то и дело «подкатывали» кверху, то есть всё приближались и приближались к груди Марты. Я всё чётко рассчитал – ещё минута и грудь Марты окажется в его руках. И как же мне не терпелось увидеть, когда это произойдёт, как он аккуратно обхватит руками её грудь. Он стал заходить руками Марте на живот, гладить рёбра и наконец стал откровенно подбираться к груди. Марты ещё раз выгнулась в спине, словно кошка, и заглянула под себя. Чёрт, это говорило об уже возникшей заинтересованности – заинтересованности ею чужими руками на своём теле. Мне пришлось подавить оттенок ревности, чтобы начать генерировать мысли, способствующие благополучному продолжению встречи. Я приподнялся на ноги. Я понимал, что мужчина подбирается к груди Марты, чтобы окончательно завести мою женщину, но и я желал последнего не меньше его, поэтому мне представилось, если наши руки с некоторой синхронностью проделают свой путь, а потом одновременно встретятся на её груди, это станет бомбой. Я достаточно внимательно присматривался и изучал движения мужчины во время массажных процедур, и теперь решил постараться чётко повторять их. А я – хороший ученик. Я дал своим рукам медленно опуститься с шеи Марты на её ключицы, потом подушечками пальцев стал соскальзывать по коже ниже, приложился тыльной стороной пальцев к верхней части груди Марты, погладил её таким образом, перевернул кисти ладошками к груди Марты, находясь ими пока в верхней её части, изредка позволяя пальцем скользнуть по её середине.

Грудь Марты «ожила», я почувствовал её лёгкое движение. Это руки массажиста подобрались и оказались на ней. Через мгновение ещё раз. И ещё. Я увидел его пальцы, скользящие в сантиметре от сосков Марты. Я затаил дыхание, мне показалось, что из меня вырвался глухой хрип, и тут я увидел его пальцы уже на её сосках. Пальцы замерли, будто их хозяин сам не ожидал и опешил от случайного прикосновения к тому, чему, может, не следовало. Но уже в следующее мгновение мужчина ухватился одновременно за каждый из сосков тремя пальцами, от чего Марта так и съёжилась, а затем стал медленно делать пальцами круговые движения вокруг них, и я увидел и почувствовал, как наслаждение Марты перешло в возбуждение. Она выдохнула с едва уловимым звуком. Происходящее оказалось на грани моих сил, я потерял контроль над управлением своего взгляда, и уставился сквозь предметы. В сознание меня вернули ощущения от прикосновения пальцами к пальцам мужчины, который всё не отнимал их от сосков Марты, а я подобрался к ним в каком-то полусознательном состоянии. Когда он на мгновение вернул руки обратно на спину Марте, я взял полностью грудь Марты в свои ладошки. Массажист своими действиями добился, что соски Марты стали твёрдые. Не то, чтобы Марта окончательно потеряла разум, но всё её тело стало слегка извиваться в попытках «поймать» наши руки в другие места, кроме тех, в которых они находились в настоящий момент. Будто она испугалась, что какие-то места недополучат таких нескромных ласк, если вдруг что-то остановит происходящее вообще, и она пыталась этими движениями заранее их заполучить.

– Сними ей трусы, – скомандовал я массажисту.

Он поднял на меня глаза с вопросом не требующим ответа, улыбнулся так, что и не рассмотришь, и ухватился за резинку трусиков Марты.

– Очень красивые трусики, – сказал он.

– Да-да, – ответил я с такой же улыбкой.

– Да, и наверно масла добавим, – проговорив это, мужчина стащил аккуратно с Марты трусики ей на бёдра, дотянулся до бутылочки массажного масла и стал капать его содержимым Марте на попку.

Его руки стали растирать лужицы масла по её ягодицам, в то время как из тюбика масло продолжало капать и капать на них редкими капельками. В следующее мгновение капельки стали падать прямо между половинок попы Марты, а ещё через мгновение мужчина одной рукой раздвинул слегка Марте попку, чтобы масло закапало, я даже попытался не думать куда, чтобы окончательно не потерять разум. Марта издала стон, когда он, не вызывающим никаких хитрых подозрений, чисто профессиональным жестом стал, еле дотрагиваясь, размазывать масло пальцем там.

Я как стоял перед лицом Марты, так и продолжил стоять, а от увиденного оказался близок к тому, чтобы схватить Марту за шею, и уже ни на что не обращая внимания, расстегнуть прямо перед самым её лицом джинсы, и заставить её успокоить себя, потому что моё физическое и нервное напряжение зашкаливали. Чтобы ничего не испортить, чтобы не прекратить ни для себя, ни для Марты такое неповторяемое переживание, я сделал полшага от Марты и сказал:

– Я пойду выпью кофейку, а вы не останавливайтесь, продолжайте делать ей массаж, – обратился я в конце к мужчине.

– Тогда, Марта, если вы не будете против, я предлагаю вам… – тут он сделал паузу, потому что потянулся за халатом, в котором до этого была Марта, – предлагаю вам перевернуться на спину, – и он уложил халат Марте на спину и попу так, что когда она должна будет перевернуться, халат окажется прикрывающим ей область бикини и грудь, чем и «усыпил» бдительность, и не дал возникнуть стеснительности и нерешительности у Марте после своей просьбы.

Я внутренне застонал и отправился в столовую, затылком «слыша» возню Марты, но, переступая порог гостиной, не удержался от полусекундного взгляда на Марту; массажист поправлял на ней халат, аккуратно прикрывший область бикини и грудь.

Как только запустил готовиться кружку кофе, меня посетила и сильно возбудила мысль вернуться незамеченным, и постараться понаблюдать за происходящим тайком. У них был приглушённый свет, меня же окружала тьма, поэтому я смог, еле заглядывая в комнату, достаточно подглядывать, не опасаясь, что меня застанут за этим занятием. Мужчина встал у изголовья Марты и подтянул её к себе. У Марты оказалась слегка свешена голова. Мужчина сразу запустил свои руки Марте на грудь под халат. Мне пришлось воображать, как он медленно сжимает ей её, и что делает именно это, потому что его руки были прикрыты халатом, но уже в следующее мгновение халат, в результате совершаемых действий под ним, соскользнул, и я увидел завершающую стадию жеста – соски Марты исчезли в сжимающих грудь его руках.

На тот момент я не сказал себе, но сейчас могу: видимое, обстоятельства, в которых мне пришлось это наблюдать, оказалось самым сильным эмоциональным переживанием в моей жизни! И это не преувеличение. Ни одно предприятие, ни одно приключение или происшествие, ни одно переживание в моей жизни никогда не оказало на меня такого воздействия, какое оказало то, что я стал подглядывать. Будто я всю жизнь не знал, что мне надо, но получил это, а с получением этого получил и соответствующее знание. Я будто разверзся, и из моего нутра вырвалась и зафибриллировала, в своём фосфоресцирующем потоке, душа, – при этом, ничуть не заботясь о том, что она оказалась обнаруживаема мной, – и ни с чем-либо, а с одной, конкретной целью: отодвинуть, отстранить моё тело и разум, отбросить их, «выключить», но всецело раствориться в ситуации самой, пережить каждой своей частичкой каждую частичку происходящего в пространстве, времени.

Массажист сделал обратное движение, будто расплющивая и прижимая грудь Марты, и стал гладить её ей то внутренней частью ладоней, то тыльной; по очереди побывал на сосочках каждым из пальцев, от большого – до мизинца, от одного на нём – до пяти, попытался каждый по очереди поласкать сразу десятью пальцами. Я ушёл за кофе, испугавшись признака возникающего анализа ситуации, но главное, за «откатом» в ощущениях, чтобы вернуться с чашкой и будто заново начать переживать то, что пережил несколько секунд назад.

У Марты были закрыты глаза, массажист находился на прежнем месте, массаж груди состоялся очень быстро.

– Такое положение самое удобное для массажа внутренностей живота, – говорил он, спустившись руками Марте на живот, сдвинув халат туда же, – если у вас бывают проблемы с пищеварением, как для массирующего, так и для принимающего массаж.

Как же, подумал я про себя и усмехнулся, но к месту, к месту.

– Кстати, у вас полный порядок везде, – сказал он.

Он наклонялся животом над лицом Марты, чтобы без усилий дотягиваться руками до талии и – уже – низа её живота, и стал гладить и массировать эти места. Движения были чётко массирующие, но пальцы периодически «ныряли» под халат, прикрывающий Марте то, что недавно скрывали трусики. Быстро наступил момент, когда под халатом, прикрывающим Марту голенькую там, полностью скрылись его кисти, и задержались чуть больше, чем это делалось до этого. Он не вытащил руки оттуда и тогда, когда мне показалось, что пора, но стал медленно ими делать невидимые из-за халата движения. Вот его руки соединились под халатом, он продолжал производить ими там какие-то манипуляции. Марта подрагивала, по ней с уверенностью можно было сказать, что она принимает ласку. Мужчина медленно повёл руками вверх по животу и груди Марты до самой шеи, а затем перешёл, чтобы стать сбоку от неё. Сначала он ухватился за трусики и снял их. Затем налил масла себе на ладони и принялся гладить руками бёдра Марты. Через мгновение его руки стали периодически скрываться и задерживаться у Марты под халатом уже со стороны бёдер. Прошло минуты две-три, и из-под халата, задираемого и задираемого вверх по бёдрам методическими действиями его рук, показалось, чуть-чуть, последнее, что мы ещё сегодня с ним не видели.