Текст книги "Темное зеркало"
Автор книги: Соня Мэсси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
– Смотри, Пит, будь осторожен, – сочувственно глядя на своего друга детства, промолвил Ник. – Ты знаешь, во что превращаются люди, нюхающие кокаин. Одумайся, остановись, если, конечно, дело не зашло слишком далеко.
Питер смерил его возмущенным взглядом, отвернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью. После его ухода Ник долго неподвижно сидел, уставившись в одну точку, и с грустью думал о Макдональде. Питер, друг его детства, детектив, одержимый желанием сделать удачную карьеру... А ведь Ник давно подозревал, что с Питером что-то неладно! Постоянная бледность, красный нос, слезящиеся глаза, вспышки чересчур активной деятельности, быстро сменяющиеся вялостью, апатией, откровенным бездействием. Раздражительность, непомерное самомнение...
Что же толкнуло Питера Макдональда на этот опасный путь? Ведь он, полицейский с многолетним стажем, по роду своей работы часто сталкивался с наркоманами, совершавшими ради порции наркотика кровавые преступления, видел на улицах города бездомных бродяг, потерявших человеческий облик, читал газеты, смотрел телевизор... Что ж, каждый сам выбирает свой путь. И Питера Макдональда ожидает в дальнейшем весьма печальная участь.
Ник тяжело вздохнул, поднялся из-за стола, взял кожаную куртку, достал из кармана ключи и направился к двери. День только начинался, и впереди его ждало множество важных дел и сложных проблем.
Элизабет сидела в гостиной за столом напротив Кассандры, пила кофе капуччино и думала о том, как замечательно, что у нее есть такая настоящая, верная подруга. Позвонив Элизабет и узнав о взрыве, Касс немедленно примчалась в Нью-Йорк, чтобы успокоить ее и быть рядом. Правда, Касс уверяла Элизабет, что приходит к ней в дом только затем, чтобы выпить кофе...
– Касс, не надо было тебе прерывать рождественские каникулы и приезжать ко мне, – смущенно промолвила Элизабет, делая несколько глотков горячего кофе. – Ведь праздники еще не закончились.
– Ерунда! – улыбнулась Кассандра. – Во-первых, за эти дни я уже устала от общения с многочисленными и шумными техасскими родственниками, а во-вторых, ведь не каждый же день бросают взрывные устройства в дом, где живет моя любимая подруга!
– Да, – нахмурившись, кивнула Элизабет, – все могло окончиться значительно хуже. Знаешь, что сказал мне главный детектив, который приехал осматривать дом после взрыва? Что если бы этот мерзавец более тщательно и профессионально подготовил взрыв, то от нас осталась бы, как цинично выразился полицейский, горстка серой пыли.
– От нас? – Кассандра с любопытством взглянула на Элизабет. – Ты сказала «от нас»? Кого ты имела в виду?
Элизабет мысленно обругала себя за неосторожно оброненное слово.
– Кого? – сделав удивленный вид, произнесла она. – Нас с Кэти.
– Ах, вас с Кэти... – лукаво промолвила Касс, и в ее глазах блеснули озорные огоньки. – Лиз, признайся: ты провела ночь со своим красавчиком полицейским?
– Ничего подобного! – притворно возмутилась Элизабет. – Мы с Кэти были вдвоем!
– Жаль, что твоя кошка не умеет разговаривать, а то она рассказала бы мне много интересного!
– Касс, мы были вдвоем, – настойчиво повторила Элизабет.
– Лиз, не обманывай меня! – заявила Кассандра. – Этот детектив был у тебя сегодня ночью. Я догадалась об этом в первую же минуту, как увидела тебя.
– И какие же ты во мне заметила перемены?
– Ты, несмотря на произошедший взрыв, неплохо выглядишь. Спокойная, уравновешенная, я бы даже сказала – довольная жизнью. Лиз, расскажи мне все подробности! Вы занимались с Ником любовью?
– Да, – призналась Элизабет.
– Наконец-то! – громко воскликнула Кассандра. – Наконец-то ты решилась! Поздравляю!
– А как ты думаешь, когда Ник распутает дела об убийствах и схватит преступника, ваш роман продолжится?
– Очень на это надеюсь. Но не будем загадывать заранее.
Касс допила кофе.
– Мне пора уходить, Лиз. Хочешь поехать ко мне и пожить у меня немного?
– Нет, спасибо, я останусь дома.
– А ты не боишься жить здесь после всего случившегося?
– Ник сказал, что около дома будет круглосуточно дежурить полицейский, и я надеюсь, что сам Ник останется у меня ночевать. И к тому же я не собираюсь показывать мерзавцу, который бросил в мой дом взрывное устройство, что я его боюсь. Не хватало еще, чтобы он выжил меня из собственного дома!
Касс направилась к двери, но вдруг остановилась и воскликнула:
– Лиз, совсем забыла тебе сказать: я тебе кое-что принесла! Одну вещицу... Даю тебе ее взаймы, на время, потому что она не моя.
– О чем ты говоришь? – удивилась Элизабет. – Какая вещица?
Кассандра с загадочным видом открыла сумочку, достала оттуда... пистолет и протянула Элизабет:
– Вот, дорогая, бери. Он может тебе пригодиться.
Элизабет в изумлении посмотрела на маленький изящный старинный пистолет с инкрустированной перламутром рукояткой, потом нерешительно протянула руку и взяла его.
– Касс... – растерялась она. – Откуда у тебя оружие?
– Позаимствовала из кабинета Броди. Ты же знаешь, у него богатейшая коллекция оружия.
– Из кабинета Броди? – ахнула Элизабет. – Касс, немедленно унеси пистолет обратно, пока Броди не обнаружил его исчезновение!
– У него таких полно, – беспечно махнула рукой Кассандра. – Он ничего не заметит. Кстати, я принесла и патроны. Вот, держи. – Она достала из сумочки коробку с патронами и вручила Элизабет. – Это старинный двухзарядный пистолет. И тебе необходимо потренироваться стрелять из него, прежде чем...
– Касс, ты с ума сошла! У меня никогда не было оружия, и я даже не знаю, как с ним обращаться!
– Вот я и говорю тебе: потренируйся, – усмехнулась Кассандра.
Элизабет снова взглянула на пистолет, лежащий у нее на ладони... Каждую неделю она с экрана телевизора обращалась к зрителям с одним и тем же вопросом: смогут ли они в случае крайней необходимости, в целях самозащиты отнять жизнь у другого существа? Теперь, похоже, наступают времена, когда этот вопрос встал и перед ней. Решится ли она воспользоваться пистолетом, нажать курок и...
«Я сделаю это!» – подумала Элизабет, вспомнив откровенное заявление детектива, что если бы преступник действовал более умело, то от дома и его обитателей осталась бы горстка серой пыли. От нее, Ника, Кэти, Геркулеса...
Элизабет крепко сжала в руке маленький пистолет и почувствовала себя сильной, уверенной и защищенной.
– Ну, начнешь тренировки? – спросила Касс.
– Обязательно.
Ник остановил джип перед выложенной в форме елочки кирпичной дорожкой, ведущей к роскошному, в старинном стиле особняку, удивленно оглядел его и достал из кармана листок бумаги с адресом. Все верно, они с Фредом ничего не напутали: Торнбери-драйв, 35.
– Ничего себе! – изумленно качая головой, воскликнул Фред, рассматривая огромный особняк с высокими белыми колоннами и изящными балконами из мягкой кованой стали. – Вот это да! Кто бы мог подумать, что служители Господа так роскошно живут! Слушай, сержант, может, и нам еще не поздно сменить профессию и заняться проповеднической деятельностью? Тебе никаких сигналов или голосов свыше не поступало?
– Пока нет, – усмехнулся Ник.
Они поднялись по ступеням просторной открытой веранды, на которой стояли столик и кресла, тоже из мягкой кованой стали, подошли к нарядным, с витражными стеклами двойным дверям, и Ник, взявшись за медный молоточек, прикрепленный к стене, несколько раз постучал.
– Такие вот, с позволения сказать, служители Господа, бросают тень на остальных своих коллег, живущих скромно, как и положено священникам, – заметил Фред. – Помню, в детстве родители меня водили в маленькую баптистскую церковь, расположенную неподалеку от нашего дома. Так наш проповедник жил очень скромно и готов был поделиться последним долларом с нуждающимися. А этот Тэггерти...
– Если во время обыска мы найдем доказательства его причастности к взрыву дома, то его ждет заслуженная кара и из этого роскошного особняка он переселится в тюремные стены!
– Хочется надеяться, что так и будет. Аминь.
Двойные стеклянные двери распахнулись, и на пороге появилась горничная в черном платье и белоснежном переднике.
– Что вам угодно, джентльмены? – с любезной улыбкой осведомилась она.
Ник достал свое удостоверение и протянул горничной.
– Я – детектив Николас О'Коннор, а это – детектив Фред Халли. Мы хотели бы поговорить с преподобным Тэггерти.
– Преподобного Тэггерти сейчас нет дома, – сообщила горничная, – но он должен скоро вернуться. Может, вы пока побеседуете с его сыном? – Она сделала приглашающий жест, и Ник с Фредом вошли в просторный холл. – Я сейчас его позову. – Горничная, сделав легкий поклон, удалилась.
В холле появился Кристофер Тэггерти, и Ник, глядя на его бледное, изможденное лицо, худую угловатую фигуру, подумал, что сын абсолютно не похож на отца – высокого, хорошо сложенного, с холеным румяным лицом и пышной серебристо-седой шевелюрой. Судя по всему, Кристофер не унаследовал ни отцовского красноречия, ни умения убеждать людей и вести их за собой.
«Ничего, зато он унаследует дорогой отцовский особняк и роскошный «бентли», припаркованный у дома», – решил Ник.
– Добрый день, детективы, – робко улыбнулся Кристофер. – Вы пришли повидаться с моим отцом?
– Совершенно верно, – ответил Ник.
– Могу я узнать о причине вашего визита?
– Мы пришли поговорить с мистером Тэггерти по поводу преступлений, совершенных по сценариям шоу «Темное зеркало», – заявил Ник.
Кристофер растерялся.
– Да, ужасные преступления. – Он покачал головой. – Уверен, отец с радостью помог бы вам, если бы был сейчас дома. Вы не могли бы немного его подождать? Он скоро вернется.
Ник достал из кармана ордер на обыск и протянул его Кристоферу.
– Откровенно говоря, мы пришли не для беседы с вашим отцом. Мы намерены провести в вашем доме обыск, а потом уж, если понадобится, задать несколько вопросов вашему отцу.
Кристофер с изумлением глянул на протянутый ему документ, и в его глазах мелькнул испуг.
– Ордер на обыск? – растерянно произнес он. – Вы... пришли обыскивать наш дом? Но с какой целью? Надеюсь, вы не думаете, что мой отец имеет отношение к этим преступлениям?
– Мы проверяем все версии, – уклончиво ответил Ник.
– Но эта ваша версия ошибочна, – быстро заговорил Кристофер, отступая в глубь холла. – Мой отец, уверяю вас, никогда в жизни не обидел ни одного человека – наоборот, он всегда помогает людям, делает для них все возможное. Мой отец – в высшей степени порядочный и достойный человек!
– Мы пока не утверждаем обратного, – вставил Фред.
– Ну... пожалуйста, проходите, хотя я уверен, что это какое-то недоразумение.
– Чем быстрее мы в этом убедимся, тем лучше, – ответил Ник.
– Если вы ищете что-то конкретное, то, может быть, я помогу вам? – предложил Кристофер. – Скажите, и я...
– Нет, благодарю вас, мистер Тэггерти, – твердо ответил Ник. – Мы сами справимся со своей работой. И найдем то, что нас интересует.
* * *
Ник и Фред спустились по старым каменным ступеням в подвал, толкнули дверь, и она со скрипом отворилась. Контраст с богатым убранством дома поразил их. Старый, запущенный, грязный подвал, тускло освещенный двумя маленькими закопченными лампочками; всюду горы рухляди, пол покрыт толстым слоем пыли. Вдоль некрашеных стен стояла старая мебель в средиземноморском стиле. Рядом теснились большой стол для игры в пинг-понг и маленький столик для карточных игр, два старых шкафа. Всюду стояли сложенные друг на друга коробки.
– Да, веселенькое местечко, – покачал головой Фред. – Здесь, наверное, и привидения водятся.
– Ты боишься привидений? – усмехнулся Ник, внимательно осматривая лежащие на полу скатанные в рулоны старые ковры.
– Не то чтобы боюсь, но встретиться с ними мне не хотелось бы. А в шкафах могут храниться скелеты!
– Думаешь, наш преподобный хранит скелеты в шкафах? – Ник подошел к ним и распахнул дверцы. – Успокойся, кроме старой рухляди, здесь ничего нет.
– Ник, а ты уверен, что взрыв организовал именно Тэггерти? – с сомнением спросил Фред.
– Уверен и очень надеюсь, что нам удастся отыскать в подвале веские доказательства его причастности к взрыву! – Ник остановился около дальней стены подвала. – Фред, смотри, здесь еще дверь! – взволнованно воскликнул он. – Иди сюда, посвети фонарем!
Фред быстро шагнул к маленькой, едва заметной двери и направил на нее луч фонаря. Затем толкнул дверь, и она легко отворилась. Они вошли и увидели, что маленькая комнатка, размером чуть больше платяного шкафа, представляет собой мастерскую. У стены стоял верстак, заваленный инструментами и обрывками веревок, на грязном, в пятнах и пыли полу тоже валялись инструменты, обрывки бумаг, проволоки.
– Ого, наш преподобный, оказывается, любит не только молоть языком, но и работать руками! – усмехнулся Фред, внимательно осматривая верстак. – Или это его сынок увлекается?
– А может, и тот и другой. Только странно, почему мастерская в таком запущенном виде? Ладно, давай займемся делом, Фред. – Ник достал из кармана фотокопию полицейского отчета о взрыве дома. – Значит, так: что мы ищем? Мы ищем плоскогубцы с характерной зазубриной на внутренней стороне одного из зажимов.
– Плоскогубцы... – Фред, склонившись над верстаком, внимательно осмотрел наваленные на него в беспорядке предметы. – Итак, имеется молоток для вытаскивания гвоздей, несколько отверток, кусачки, медная проволока...
– Медная проволока? Это хорошо, просто замечательно!
– Подожди радоваться раньше времени, – заметил Фред. – Так, дальше... паяльник, ремешок от наручных часов.
– Один ремешок? Без часов?
– Да, черный, кожаный. Выглядит совсем новым.
– Фред, я уверен, наш обыск даст блестящие результаты, – потирая руки, проговорил Ник. – Мы выведем этого преподобного на чистую воду! Вот если бы нам еще найти...
Он прервал себя на полуслове, вынул из кармана тонкие резиновые перчатки, похожие на хирургические, надел и принялся внимательно осматривать грязный пол, заваленный хламом.
– Фред, посвети фонариком! – попросил он. – Вот сюда, в этот угол!
Тонкий луч света упал на пыльный пол. Ник поднял с пола плоскогубцы и, взглянув на Фреда, торжествующе улыбнулся.
– Уверен, это те самые плоскогубцы, которые мы искали! Вот, смотри: на внутренней стороне зажимов характерная зазубрина! Теперь нашему преподобному не отвертеться!
Как Ник любил такие вот минуты, когда после долгих и порой безрезультатных поисков находил неопровержимые доказательства причастности к совершению преступления того или иного подозреваемого!
– Да уж, теперь мы прижмем к ногтю этого Тэггерти, – улыбнулся Фред, осматривая плоскогубцы. – Никуда он не денется, чертов подрывник!
Послышались тихие шаги, скрипнула дверь, и на пороге мастерской появился Кристофер. Лицо его было мертвенно-бледным, под глазами залегли темные тени. Увидев в руках Ника, обтянутых резиновыми перчатками, плоскогубцы, он замер, несколько мгновений недоуменно смотрел на них, а потом, запинаясь, спросил:
– Что вы все-таки искали, детективы?
– То, что искали, мы уже нашли, – усмехнулся Фред.
Кристофер перевел взгляд на Ника.
– Нельзя ли хотя бы узнать, с чем связан обыск?
– Со взрывом дома Элизабет Найт, – сухо промолвил Ник, внимательно наблюдая за реакцией Кристофера. – Сегодня утром в ее дом была брошена бомба.
– Что? – отшатнувшись, словно его ударили, вскричал сын Тэггерти. – Взорван ее дом? Не может быть... – И, закрыв лицо руками, неожиданно забормотал: – Это я виноват, я... Это моя вина... О Господи... – Он отнял руки от лица. – Она ранена... убита?
– Нет, к счастью, жива, – ответил Ник.
Кристофер на мгновение закрыл глаза и беззвучно прошептал несколько слов, похожих на молитву.
– Почему вы заявили, что виноваты во взрыве дома мисс Найт? – не давая ему опомниться, быстро спросил Ник. – Это вы бросили в него взрывное устройство?
– Нет.
– В чем же тогда ваша вина?
– Я виноват в том, что знал, как отец негодует по поводу показа по телевидению шоу «Темное зеркало», – с отчаянием в голосе произнес Кристофер. – Ведь каждый день отец собирал людей, устраивал митинги, протестовал против насилия, пропагандируемого в передаче. Он пытался добиться ее закрытия, говорил, что страшно переживает из-за совершенных неизвестным маньяком убийств... Я тоже ходил с ним на митинги, тоже протестовал, но... я даже и предположить не мог, что отец изберет такой путь борьбы с шоу. Да, это я виноват в том, что случилось. Мне следовало бы догадаться, что отец пойдет на крайние меры... А что касается мисс Найт, то она необыкновенная женщина, очень талантливая... Я с глубоким уважением отношусь к ней, хотя тоже не одобряю ее передачу. Господи, если бы я знал...
Ник молча слушал страстный монолог Кристофера и думал о том, что в его служебной практике подобное случалось часто. Люди, шокированные неожиданно открывшимися драматическими обстоятельствами, начинали выплескивать все, что накопилось у них на душе. Поддавшись эмоциональному порыву, они забывали о том, что своими признаниями ставят под удар своих близких.
Ник давно уже научился безошибочно распознавать, правду говорят допрашиваемые им люди или их так называемые откровения – умелая ложь. В данном случае сомнений у него не возникало. Кристофер Тэггерти говорил чистую правду.
– Вы мне верите? – словно угадав мысли детектива, робко спросил тот.
– Да, я вам верю. – Ник шагнул к Кристоферу и похлопал его по плечу. – Я вам верю.
– Спасибо. – С надеждой взглянув на Ника, тот горячо, сбивчиво заговорил: – Знаете, мой отец... он хороший человек. Он порядочный, умный, очень добрый. Он всегда готов помочь ближнему, посочувствовать, дать верный совет. Он так переживал из-за этих убийств, так хотел, чтобы запретили показ шоу и не гибли бы больше люди... И то, что отец совершил... Это, конечно, ужасно, но он был искренен в своих заблуждениях!
Ник недобро усмехнулся и покачал головой.
– Подобные оправдательные речи на меня не действуют, молодой человек. Ваш отец совершил тяжкое преступление и ответит за него по всей строгости закона.
Глава 23
Элизабет шла по длинному петляющему коридору телекомпании и, заметив в конце его внушительную фигуру Броди Ярборо в ковбойской шляпе, ускорила шаг.
– Броди! Подожди! – крикнула она. – Мне надо с тобой поговорить!
Но Броди сделал вид, что не слышит ее, и, подойдя к одной из просмотровых комнат, быстро скрылся за дверью. Элизабет, полная решимости настигнуть его, рванулась туда. Сегодня утром она узнала ошеломляющую новость, в которую поначалу просто не поверила, но, немного поразмыслив, поняла, что новость эта – не непроверенный слух, а горькая правда.
Она распахнула дверь просмотровой комнаты, оснащенной множеством технических устройств, и едва не столкнулась с Броди, стоящим на пороге.
– Лиззи, мне некогда, я спешу, – торопливо проговорил он, растягивая губы в фальшивой улыбке.
– Я не отниму у тебя много времени. – Элизабет преградила ему путь к отступлению. – Ты должен ответить мне на один вопрос, Броди. Всего на один. Мне сказали, что ты распорядился дать в завтрашний вечерний эфир очередную серию «Темного зеркала». Это правда?
– Не понимаю, о чем ты...
– Ты собираешься завтра давать в эфир серию про супружескую измену. Меня правильно информировали?
– Ну, правильно, – сквозь зубы процедил Броди, и Элизабет заметила, что в его глазах вспыхнула ярость.
– Но как ты можешь? Сейчас, когда совершено уже несколько убийств...
– В чем дело, мисс Благородство? – презрительно осведомился Броди. – Что вас не устраивает? Программа эта моя, и я волен поступать с ней, как мне захочется.
– Если завтра шоу выйдет в эфир, я подам на тебя в суд!
– Подашь на меня в суд? Какая ты храбрая, Лиззи, вот только очень расточительная и недальновидная. Мало того, что судебный процесс разорит тебя, так ты еще и проиграешь его, вне всякого сомнения.
– Я найму лучших адвокатов и выиграю!
– Что ж, попробуй, только хочу тебе напомнить одну вещь: платить адвокатам ты будешь деньгами, которые тебе даю я, Лиззи.
– Ты мне даешь деньги? Да я зарабатываю их сама, без твоей помощи! А ты, Броди, никогда в жизни никому не дал ни цента!
– Но зарабатываешь ты их в моей телекомпании. Точнее, я даю тебе возможность их зарабатывать. Не спорю, твои сценарии хороши, но с таким же успехом я мог бы найти сотни сценаристов, пишущих на криминальные темы. И ты должна быть мне благодарна за то, что я выбрал тебя. Вот так-то, Лиззи. Помни об этом.
– Но и ты не забывай, Броди, что высоким рейтингом «Темного зеркала» обязан мне! И если ты все-таки не отменишь завтрашний эфир, я подам на тебя в суд. Клянусь!
– Ну уж если мы ударились в воспоминания, то я позволю напомнить тебе еще кое о чем, – презрительно усмехнулся Броди. – Я – хозяин данной телекомпании, я – продюсер шоу «Темное зеркало» и, следовательно, имею полное право делать с передачей все, что хочу. Выпускать в эфир, отменять... И ни в чьих советах я не нуждаюсь.
– Это не совет, Броди!
– Ах, это угроза? Высоконравственная мисс Найт вздумала мне угрожать! – Он приблизился к ней вплотную, и Элизабет почувствовала, что от Ярборо пахнет алкоголем. В последнее время это с ним случалось часто.
– Броди, я не угрожаю тебе, – решив сменить тактику, сказала она. – Я просто прошу тебя не пускать в завтрашний эфир передачу про супружескую неверность. – Элизабет даже положила руку на плечо Броди, надеясь уговорить его. – Ты ведь понимаешь: выпуск может спровоцировать маньяка и он совершит очередное убийство. Погибнет ни в чем не повинный человек... Броди, пожалуйста, отмени выпуск, очень тебя прошу.
Но выбранная Элизабет тактика, к сожалению, не сработала. Броди дернул плечом, сбрасывая ее руку, и ухмыльнулся.
– Лиз, ты сама сочиняла эту серию, как, впрочем, и все остальные, следовательно, должна помнить ее содержание. В ней рассказывается о том, как одна девка связалась с женатым мужиком, а обманутая жена застрелила ее. Я ничего не напутал?
– Нет, – удивленно отозвалась Элизабет, не понимая, к чему клонит Броди.
– Так вот, даже если маньяк и решит совершить очередное убийство, как ты думаешь, кого он наметит в жертву? Я, например, уверен, он выберет какую-нибудь шлюху, любящую развлекаться с чужими мужьями. И она получит по заслугам. Тебе будет ее жаль? Мне – нет.
– Броди, но твои рассуждения – это верх цинизма!
– А теперь отойди от двери и дай мне пройти. Мне некогда, меня ждут дела.
– Я подаю на тебя в суд, Броди, так и знай!
– Лиз, последний раз предупреждаю тебя: не смей мне угрожать! – злобно прошипел он. – Не становись у меня на пути! Поняла?
Неожиданно распахнулась дверь, и в комнату вошел Бад – менеджер и приятель Кассандры. Броди отступил на несколько шагов и уже обычным тоном, словно они с Элизабет заканчивали разговор, произнес:
– Значит, ты поняла меня, Лиз?
Но Бад успел заметить и взволнованное лицо Элизабет, и то, как сжимал ее руку Броди Ярборо.
– Мисс Найт, с вами все в порядке? – встревоженно спросил он.
– Да, Бад, спасибо. У меня все хорошо.
Броди молча вышел из комнаты, а Бад, взяв руку Элизабет, стал рассматривать проступившие на коже красные пятна и следы от ногтей Броди.
– Господи, мисс Найт, этот мерзавец посмел вам сделать больно! – сокрушенно пробормотал он. – Я бы убил его, если бы мог! Негодяй, подонок...
– Бад, вы с Касс очень похожи, – заметила Элизабет. – Оба такие эмоциональные, горячие.
Услышав о Кассандре, Бад мгновенно остыл и улыбнулся.
– Да, мы с Касс похожи, – сказал он, и в его голосе прозвучали такие теплые интонации, что Элизабет удивилась.
Она почему-то всегда думала, что Касс и Бада связывают лишь легкие, ни к чему не обязывающие отношения. Наверное, оттого, что знала о семейном положении Бада и о его нежелании разводиться с женой. А он, оказывается, очень искренне и тепло относится к Касс и, возможно, даже любит ее!
– Нет, все-таки Броди – законченный негодяй! – снова воскликнул Бад, отпуская руку Элизабет. – А вам бы не мешало ввести какое-нибудь противоядие, – усмехнувшись, добавил он. – Он же ядовит, как змея!
– Вы хотите предложить мне ввести противозмеиную сыворотку? – шутливо спросила Элизабет.
– Да, что-нибудь подобное, нейтрализующее змеиный яд!
– Итак, Ник, как обстоят дела с нашим преподобным Тэггерти? – спросил капитан Райерсон, вставая из-за стола и подходя к окну.
Ник знал о привычке начальника выслушивать доклады подчиненных, стоя у окна и наблюдая за торопливо идущими по улице пешеходами и мчащимися машинами. Это только непосвященному казалось, что капитан невнимательно слушает и его взор прикован к окну. Нет, Боб Райерсон успевал все сразу: и слушать докладчика, одновременно обдумывая план дальнейших действий, и посматривать в окно на бурлящую на улице жизнь.
Ник раскрыл свои бумаги и начал докладывать:
– После нашего с Фредом обыска подвала преподобного Тэггерти туда направились ребята из криминалистической лаборатории и тщательно осмотрели его, забрав необходимые вещественные доказательства для дальнейших исследований: медную проволоку, изоляционную ленту, плоскогубцы с характерной зазубриной на внутренней стороне зажимов... ну и многое другое. Сняли отпечатки пальцев...
– Хорошо! – перебив его, воскликнул капитан, отошел от окна и сел за свой стол. – Просто отлично, Ник! А где сейчас Тэггерти?
– Через час у него должна начаться проповедь в молитвенном доме. Это в деловой части города. Стефани уже там, где и останется до окончания проповеди, ожидая наших указаний.
– Стефани? – с сомнением произнес Боб Райерсон. – А если он вздумает сбежать? Она же не сумеет задержать его!
– Ну, во-первых, я уверен, что Тэггерти никуда не сбежит, а во-вторых, она давно ходит на его сборища и преподобный уверен, что Стефани – учительница средней школы, искренне возмущенная пропагандой насилия в «Темном зеркале». Ее присутствие на проповеди не вызовет у Тэггерти подозрения.
– Кто знает!
– Ну не мог же я послать туда Фреда! – усмехнулся Ник. – Кстати, неподалеку от входа в молитвенный дом дежурят несколько наших парней. Так что, если преподобный вздумает сбежать, они его задержат.
Боб Райерсон откинулся в кресле.
– Знаешь, что я думаю, Ник? Тэггерти не сбежит. Даже и попытки не сделает. Не такой он человек.
– Что вы имеете в виду? – удивился Ник.
– Мы можем арестовать его, упрятать за решетку, но... мне почему-то кажется, что ему удастся выкрутиться. Знаю я таких субъектов! Понимаешь, Тэггерти – не только умный, но и очень хитрый, расчетливый человек, – продолжал капитан. – Уверен, что ему уже доложили об обыске и о приходе людей из криминалистической лаборатории, так что он в курсе происходящего и наверняка успел подготовиться к встрече с полицией и продумать свою защиту. Знаешь, на что он сделает ставку?
– На что же?
– Он внушит своей пастве, что пострадал за религиозные убеждения, за твердое отстаивание христианских нравственных ценностей, за искреннюю заботу о людях, и они будут стоять за него горой. А мы выступим в роли гонителей. Более того, с нашей помощью преподобный Тэггерти объявит себя святым мучеником и в этой новой роли наживет себе неплохие политические и общественные дивиденды.
Элизабет вошла в гостиную, положила на стол сумочку и, прежде чем отправиться в кухню, где ее ждала Касс, несколько минут стояла и смотрела на нее. Обычная сумочка, только к ее содержимому прибавились маленький пистолет и коробка патронов. Казалось бы, ничего особенного, сумочка стала лишь немного тяжелее, но как она изменила внутреннее самочувствие Элизабет! Придала уверенности, помогла ощутить свою защищенность и дать правильный ответ на вопрос, который Элизабет каждую пятницу задавала зрителям с экрана телевизора: как поступить, оказавшись, в сложной, критической ситуации, когда тебе или твоим близким угрожает смерть?
– А ты оказалась очень способной ученицей, схватываешь все на лету! – улыбнулась Касс, увидев Элизабет. – Ты молодец, я, признаться, даже не ожидала, что ты так быстро научишься стрелять из пистолета.
– Хотела бы я, чтобы мое умение мне никогда не пригодилось. – Элизабет подошла к кухонному шкафчику. – Будем пить миндальный чай с шоколадным печеньем?
– С удовольствием.
Элизабет поставила чайник на плиту, достала упаковку печенья и накрыла на стол. Села напротив Касс и, заметив тревогу в глазах подруги, спросила:
– Касс, если ты осталась довольна моей тренировкой, то почему у тебя такой невеселый вид? Ты чем-то огорчена?
– Нет, я просто устала.
– Касс, ну я же вижу! Скажи, чем ты озабочена?
– Ну, во-первых, ситуация с пистолетом меня, как ты понимаешь, не радует. Конечно, хорошо, когда человек может защитить собственную жизнь и жизнь своих родных, но, как ты справедливо только что заметила, лучше бы это умение ему никогда не пригодилось. А во-вторых... Знаешь, в ранней юности, когда я жила в Техасе, мой отец тоже обучал меня стрельбе из пистолета. Мы с ним ходили в лес, он показывал мне, как надо держать оружие, как целиться, нажимать курок. Он рисовал на листках бумаги мишени, вешал их на деревья, и я стреляла по ним. У меня неплохо получалось, и отец был мной доволен. Но однажды он мне сказал: «Кассандра, никогда не целься в человека просто так, для того чтобы его испугать. Если нет острой необходимости применить оружие, не применяй его ни в коем случае. Вид направленного в лицо человека дула пистолета вызывает в нем не только страх, но и ответное желание убить. И может так случиться, что твой противник убьет тебя лишь потому, что ты его спровоцировала на это. Он тебя лишит жизни, а не ты его. Всегда будь осторожна с оружием».
Элизабет налила чай в чашки и села за стол.
– Но я же не собираюсь просто так угрожать кому-либо оружием. Я применю его только лишь в случае крайней необходимости.
– Боюсь, Лиз, ты не сможешь его применить.
– Но почему? Разве я трусиха?
Неожиданно Кассандра поднялась из-за стола, подошла к Элизабет, наклонилась и обняла ее за плечи.
– Нет, дорогая, ты не трусиха, – ласково проговорила она, целуя ее в щеку. – Ты замечательный человек. Очень порядочная и добрая женщина, лучшая из всех, с кем я когда-либо была знакома.
– Но почему же я не смогу применить оружие? – тихо спросила Элизабет, тоже обнимая Касс. – А ты бы смогла?
– Я смогла бы! Ведь я родилась и выросла в Техасе, а там, насколько тебе известно, нравы попроще, чем в Калифорнии, откуда ты родом. Ты, Лиз, лучше меня, нравственно чище, добрее, поэтому я и не уверена, что в решающий момент ты сможешь постоять за себя.
Элизабет прижалась лицом к плечу Кассандры, с наслаждением вдыхая хорошо знакомые ей запахи: пряные духи, табак и виски «Джек Дэниелс».
– Касс, я тебя очень люблю. – Она уткнулась ей в плечо. – Ты моя самая замечательная подруга, самый близкий человек.
