Текст книги "Темное зеркало"
Автор книги: Соня Мэсси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
– Да, он приезжал туда и встречался с Элизабет Найт.
– Надеюсь, с ней все в порядке? – спросил капитан.
– Да, к счастью.
– И что Фергюсон хотел от нее? Он угрожал ей?
– Нет, ничего серьезного, хотя Элизабет Найт все равно напугана его визитом.
– Понятно. – В голосе капитана Ник уловил легкое разочарование, но он не винил его за это. Боб Райерсон не был кровожадным человеком и, уж конечно, не хотел, чтобы Фергюсон причинил зло Элизабет Найт или кому-либо еще. Просто в данном случае он мыслил как полицейский, который мечтает схватить опасного преступника, но, пока тот не совершил противоправного действия, не имеет на это полномочий. Вот если бы Фергюсон сделал хоть один противозаконный шаг, Боб Райерсон с радостью и чистой совестью схватил бы его за шиворот и упрятал за решетку, а пока... Фергюсон разгуливает на свободе.
– А где именно произошло убийство? – спросил Ник, вскочив с кровати и едва не наступив на спящего на коврике Геркулеса.
– В Порт-Мэдисоне, в темном переулке, за зданием местного театра, неподалеку от Мэйн-стрит. Патрульный Джимми Рот, обнаруживший труп, расскажет тебе подробности. Туда уже выехал главный местный детектив по фамилии Питри. И ты давай собирайся, Ник. Время не ждет.
– Ладно, сейчас еду. Конечно, ни один труп не обходится без меня, это стало уже хорошей традицией.
– Давай, шевелись!
Ник снова подумал об Элизабет: известие о новом преступлении, совершенном сразу после выхода в эфир очередной серии «Темного зеркала», будет для нее ударом, хотя подобный ход развития событий и она, и он предвидели. Ник вспомнил и о миссис Уилкокс, недавно потерявшей мужа, представил, столько еще людей могут стать жертвами безумного убийцы...
– Я выезжаю, капитан. – Ник снова взглянул на часы. – Похоже, я начинаю работать круглосуточно. Уж и не помню, когда спал по-человечески и ел за столом, а не на ходу.
– Выспишься на пенсии, О'Коннор! А сейчас придется хорошо поработать и мне, и тебе. Знаешь, как на меня наседают местные власти, полицейское начальство и пресса? Преступления громкие и вызывают вполне понятный общественный резонанс. Кстати, раскрытие этой серии убийств поможет нам в продвижении по службе. И мне, и тебе, сержант.
«Карьера... – думал Ник, торопливо натягивая старые джинсы, свитер и кожаную куртку. – О карьере-то я и не подумал, черт возьми. А вот Питер Макдональд подумал бы о карьере в первую очередь. Для него успешное продвижение по службе – самое важное в жизни. Может быть, это и правильно, а я действительно начисто лишен амбиций?»
Но размышлять над этой проблемой Нику было некогда, да и не хотелось. Его сейчас больше всего волновало другое: как он сообщит Элизабет Найт о новом преступлении, теперь уже в Порт-Мэдисоне, – точной копии сюжета, показанного накануне в телешоу «Темное зеркало».
Когда Ник прибыл в Порт-Мэдисон, ему показалось, что он попал в снежное царство. С неба падали крупные белые хлопья снега, покрывая пушистым ковром дома, деревья и тротуары.
«Какая красота, – думал Ник, любуясь белоснежным искрящимся ковром, которым были устланы лужайки перед домами. – Нет, в Нью-Йорке такого великолепия не увидишь!»
Да, Порт-Мэдисон необыкновенно красив во время снегопада, однако любоваться им, когда едешь на место преступления, по меньшей мере глупо. Природные явления, такие, как дождь и снег, затрудняют работу детективов, путают следы, уничтожают важные улики. А особенно они мешают, когда преступление совершено не в помещении, а на открытом пространстве.
Свернув в переулок, Ник издали увидел толпу, стоящую за желтой ленточкой, огораживающей примыкающую к автомобилю территорию. Похоже, в этом маленьком городке давно не случалось убийств! Полицейские, местные жители, собаки... Переулок напоминал нью-йоркский Таймс-сквер в сочельник – канун Рождества.
О'Коннор поискал глазами местное полицейское начальство и сразу заметил высокого, с важным выражением лица мужчину в коричневом пальто, а рядом с ним – женщину, очевидно, коронера. Ник вышел из джипа, и мужчина, увидев его, поспешил навстречу.
– Я – детектив О'Коннор, – обратился Ник к мужчине, протягивая руку.
– Очень приятно. Я – Марвин Питри, – представился детектив, пожимая руку. – Похоже, это ваш клиент. – Он кивнул в сторону машины, в салоне которой неподвижно застыл, навалившись грудью на руль, мертвый водитель.
– Преступление совершено по сценарию «Темного зеркала»? – на всякий случай уточнил Ник.
– Да, судя по выбору жертвы и способу расправы.
Питри и Ник направились к машине. Подойдя к открытому окну со стороны водительского сиденья, О'Коннор остановился и заглянул внутрь. В нос ему тотчас же ударил запах перегара и крови. Ник поморщился, вздохнул и начал рассматривать труп – молодого мужчину, упавшего на руль. В голове зияла дыра от пули, окаймленная черной пороховой ленточкой, на виске запеклись большие пятна бурой крови.
За долгие годы работы в отделе убийств Ник давно привык к виду трупов, но жертвы, застреленные в голову, вызывали у него сильные эмоции. Очевидно, потому, что его родного отца убили выстрелом в голову, и, глядя на очередной труп с дырой в голове или с размозженным черепом, Ник всегда вспоминал отца и внутренне содрогался.
– Кто этот парень? – спросил он у детектива Питри.
– Житель Порт-Мэдисона, Лоренс Бертрам. Работал страховым агентом. Холост. Кстати, местная знаменитость, если можно так выразиться.
– Чем же он прославился и заслужил выстрел в голову?
– Бертрам много пил, часто садился за руль в нетрезвом виде, а несколько месяцев назад сбил насмерть семилетнюю девочку. Как раз напротив здания средней школы. Она переходила дорогу и... – Детектив выразительно оборвал себя на полуслове.
– Следовательно, недостатка в подозреваемых у нас нет? – О'Коннор окинул взглядом собравшуюся толпу, с жадным интересом взиравшую на машину, в которой находился труп, и на стоящих рядом с ней полицейских.
– Пока трудно сказать. Мы уже опросили родителей убитого ребенка и других родственников, но, честно говоря, сомневаюсь, что они имеют отношение к данному преступлению. Детектив О'Коннор, я уверен: этот труп – ваш. Он из той же серии!
– Найдены какие-нибудь улики?
– Пока ничего особенного, что могло бы указать на убийцу.
– А родственникам убитого парня вы уже сообщили о трагедии?
– Да, я послал к нему домой полицейского. Лоренс Бертрам жил с престарелой матерью. Еще из ближайших родственников у него только родной дядя. Ни жены, ни детей.
– Ну и слава Богу, – пробормотал Ник. – Вы предоставите мне копии отчетов коронера и судмедэксперта? – спросил он, кивнув на женщину-коронера и молодого мужчину со специальным чемоданчиком в руке.
– Разумеется! – отозвался детектив Питри. – Патрульный Рот передаст вам все необходимые документы: отчет об обнаружении трупа, фотографии места преступления, ну и все остальное.
Говоря о копиях отчетов, Ник понимал, что они вряд ли прояснят ситуацию. Он был уверен: убийца тщательно подготовился к преступлению и отыскать на теле погибшего какие-нибудь микрочастицы, по которым впоследствии можно было выйти на него, не удастся. Убийца далеко не дурак и, конечно, не прикасался к жертве.
Ник снова взглянул на неподвижно застывшее мертвое тело, и мысль, пришедшая ему в голову, заставила его вздрогнуть. А ведь на месте этого пария могла бы оказаться Элизабет! Накануне вечером Фергюсон караулил ее у дома, разговаривал с ней и даже, по ее словам, схватил за локоть. И если убийство Лоренса Бертрама совершил он, то... Думать об этом было невыносимо, и Ник задал детективу Питри следующий вопрос:
– Кто-нибудь уже сообщил о преступлении Элизабет Найт? Ей следует знать об этом.
– Конечно, ей следует знать! – с внезапной язвительностью произнес Питри. – Ведь большая доля ответственности за совершенное преступление лежит и на ней! Вам не кажется?
– Нет, не кажется! – зло бросил Ник.
Питри недоуменно взглянул на него и пожал плечами.
– Мисс Найт очень расстроится, узнав, что произошло новое преступление, – уже спокойно ответил Ник. – Она будет потрясена. И мы должны приложить все усилия к тому, чтобы как можно скорее выйти на след преступника и обезвредить его, пока он не лишил жизни еще кого-нибудь.
«Ты должен схватить его, – мысленно твердил Ник. – Спасти жизни тех, кого убийца наметил себе в будущие жертвы, сделать все для того, чтобы Элизабет Найт обрела наконец душевное равновесие и покой. Ты обязан его поймать».
Элизабет неохотно впустила в дом незнакомого молодого мужчину, предварительно разглядев через стекло в двери его удостоверение. Нью-Йорк... детектив Питер Макдональд... Она сделала приглашающий жест рукой, полицейский прошел в гостиную, и Элизабет, пристально оглядев его, мгновенно осознала две вещи. Первая: произошло новое убийство. Эта новость была написана на холеном, немного надменном лице детектива, на его тонких губах, растянувшихся в легкой усмешке. Ей даже показалось, что он сообщит ей эту страшную новость со злорадством. А вот вторая мысль, пришедшая ей в голову, не вызывала у Элизабет ни малейшего сомнения: этот Питер Макдональд относится к той категории полицейских, к которым она испытывает откровенное презрение.
– Мисс Найт, я сожалею, что мне приходится сообщать вам неприятную новость, – с легкой усмешкой произнес детектив. – Зеркальный убийца совершил очередное кровавое преступление. Он убил молодого человека – пьяного водителя, здесь, в Порт-Мэдисоне. Преступление полностью скопировано с вашего шоу «Темное зеркало», показанного накануне.
Странно, но, услышав это известие, Элизабет не отреагировала на него так бурно, как следовало ожидать. Она даже удивилась, как внешне спокойно отнеслась к словам детектива Макдональда. Может, она научилась постоянно психологически готовить себя к «самому худшему»? Или возникшая с первой минуты неприязнь к этому полицейскому заставила ее держать себя в руках?
– Я хотел бы задать вам несколько вопросов. – Детектив вынул из кармана дорогого шерстяного пальто записную книжку в обложке из тюленьей кожи. – Надеюсь, в данный момент вы никуда не торопитесь?
– Вы ошибаетесь, – холодно ответила Элизабет. – Именно в данный момент я тороплюсь на работу.
– Ранним субботним утром?
– А вас это удивляет? Я трудоголик и работаю каждый день, даже в выходные. Как, впрочем, и вы.
Питер Макдональд на мгновение смутился и нервно провел рукой по начинающим редеть волосам.
– Я уже несколько раз давала показания полиции, – продолжила Элизабет. – А с детективом Ником О'Коннором из управления Мидтаун мы вообще находимся в постоянном контакте.
В глазах Питера Макдональда вспыхнуло раздражение.
– Ваши отношения с О'Коннором меня не касаются, – сухо промолвил детектив, вынимая из кармана пальто белоснежный платок с монограммой и прикладывая его к носу. – О'Коннор – не единственный детектив, ведущий расследование убийств.
– Вы входите в его оперативную группу? – спросила Элизабет, и у нее снова возникло ощущение, что ее фраза опять не понравилась детективу Макдональду.
– Нет, я не вхожу в его оперативную группу, – усмехнулся он. – Но я веду расследование одного из убийств данной серии.
– Что ж, вам крупно повезло, – небрежно отозвалась Элизабет.
– Мисс Найт, мне непонятна занятая вами позиция.
– А что непонятного? – притворно удивилась она. – Вы являетесь ко мне в то время, когда я тороплюсь на работу, так чем же вы недовольны? – Элизабет вздохнула и указала на диван. – Ладно, садитесь и задавайте свои вопросы. Но вынуждена вас предупредить, детектив Макдональд: более пяти минут я вам уделить не смогу.
Глава 15
– Красавица моя, ты уже слышала новость? – оживленно воскликнул Броди, входя в кабинет Элизабет.
Она сидела перед мерцающим экраном компьютера и даже не повернула голову, чтобы поздороваться с хозяином телекомпании. Элизабет не желала ни приветствовать, ни даже видеть и слышать Броди. Собираясь ранним субботним утром на работу, Элизабет была уверена, что обязательно встретится там с Ярборо, поскольку он такой же трудоголик, как она и тот полицейский по фамилии Макдональд. Но разговаривать с Броди она категорически не хотела.
– Лиззи, я так рад! – продолжал Броди, не обращая внимания на оказанный ему холодный прием. – Наконец-то мне все удалось! Результат превзошел даже мои самые смелые ожидания! – Он приблизился к Элизабет и потряс перед ее лицом стопкой служебных бумаг и свежих газет. – Ты только взгляни на рейтинг нашей программы, детка! Взгляни! И в том, что рейтинг так резко взлетел вверх, твоя заслуга! Дай я тебя поцелую!
Он уже наклонился к Элизабет и хотел поцеловать, но она резко отстранилась.
– Не смей прикасаться ко мне, Броди! Если дотронешься до меня, то получишь пощечину.
– Фу, как грубо... – Броди отступил в сторону. – Это ты у Кассандры научилась быть такой дерзкой? Да, Лиззи, дружба с ней тебе явно не на пользу.
– Наша дружба с Кассандрой тебя не касается.
– Ладно, это действительно не мое дело. Знаешь, у меня сегодня такой чудесный день, что я готов простить тебе все, даже дерзость. Господи, детка, если бы ты только знала, как я рад, что рейтинг нашей передачи взмыл ввысь! Кстати, почему ты не поздравляешь меня? И себя тоже?
– Что ж, прими мои поздравления. – Элизабет демонстративно не смотрела на Ярборо. – Мне приятно, что рейтинг нашей передачи побил все рекорды, однако для себя лично не вижу повода радоваться. Знаешь, когда рейтинг программы взлетает вверх благодаря тому, что серийный маньяк убивает людей, радоваться нечему.
– Господи, ну как ты не поймешь: я не глупая собака, кусающая руку хозяина, который кормит ее! – раздраженно сказал Броди. – Если наша передача имеет успех, то надо поддерживать его и укреплять, а не мучить себя моральными проблемами!
Элизабет наконец повернулась к нему и молча кивнула. Спорить с Броди и доказывать ему что-либо было бесполезно. Подумаешь, маньяк убивает людей! Если это повышает рейтинг его программы, значит, пусть убивает.
– А ты слышал последнюю новость? – спросила она, глядя в его голубые ледяные глаза.
– Какую еще новость?
– Он снова сделал это...
– Вот как? Наш маньяк опять кого-то прихлопнул?
– Он не наш, Броди. Может быть, твой, но только не мой! Да, этот безумец снова совершил преступление. Подкрался к машине, где сидел водитель, и выстрелил ему в голову. Кстати, это убийство случилось неподалеку от моего дома. Так что разделить твою радость по поводу высокого рейтинга шоу я не могу.
– Любопытно... – задумчиво промолвил Броди, теребя металлические заклепки на своей ковбойской рубашке. – Слушай, а тот парень-водитель был пьян?
– Да, насколько мне известно, его должны были осудить за управление транспортным средством в нетрезвом состоянии, повлекшим за собой смерть ребенка.
– Я так и думал, – отозвался Броди и, неожиданно усмехнувшись, добавил: – И что же ты расстраиваешься? Парень получил по заслугам! Сначала он убил человека, а потом его прихлопнули. Как сказано в Библии: «Око за око, зуб за зуб». Его настигло возмездие, Лиззи.
– Но в Библии также сказано и о том, что только Господь Бог может карать или миловать людей! И никому не дано право отнимать у человека жизнь. А этот преступник почему-то решил, что сам властен распоряжаться людскими судьбами, хотя он и не Бог, и даже не правосудие! И мы не нуждаемся в его услугах по привлечению дополнительного внимания к нашему шоу. Он – хладнокровный, циничный убийца, и получать помощь из его рук и радоваться этому по меньшей мере странно.
– Ладно, детка, успокойся. – Броди взял стул и сел рядом с Элизабет. – Просто у нас с тобой разные взгляды на жизнь, и на работу телевидения в частности. Я, например, несмотря ни на что, все равно безумно рад, что наша передача имеет такой оглушительный успех, и сегодня намереваюсь закатиться в самый дорогой ресторан и хорошенько отметить это. Большая порция стейка, виски самого лучшего и дорогого сорта... Лиззи, пойдем со мной? – Он широко улыбнулся и галантным жестом предложил ей руку, но Элизабет лишь покачала головой.
– Спасибо, Броди, но у меня нет желания идти в ресторан. Да и повода для посещения я тоже не вижу.
Броди убрал руку, на мгновение нахмурился, но тотчас же снова улыбнулся и, кивнув на экран компьютера, произнес:
– Будешь работать над сценарием? Ладно, работай. Сценарии ты пишешь классно. Молодец!
– Нет, Броди, я не собираюсь работать над сценарием, – ответила Элизабет, избегая его взгляда. – Я пришла лишь для того, чтобы написать несколько писем, а после этого сразу уйду домой. – Сделав паузу, она наконец произнесла давно заготовленную фразу: – Броди, больше я не буду писать сценарии к «Темному зеркалу». Во всяком случае, до тех пор, пока полиция не поймает серийного убийцу.
– Что? – Ярборо мгновенно изменился в лице. – Что ты сказала? Это, надеюсь, неудачная шутка?
Голос Броди прозвучал так тихо, зловеще и без привычного южного акцента, что Элизабет невольно вздрогнула.
– Нет, Броди, я не шучу. Это решение я приняла давно, как только начались убийства. Я не могу работать над шоу, зная, что после выпуска в свет очередной серии погибнет ни в чем не повинный человек. Не могу.
– Лиззи, тебе придется переменить решение, – медленно, с угрозой возразил Броди. – Не для того я вложил в эту передачу столько сил и средств, чтобы ты все бросила на полпути только из-за того, что тебе, видите ли, совесть не позволяет работать над сценариями. Лиззи, даже не вздумай уходить из программы! Поняла?
– Броди, я приняла решение, и никто не заставит меня изменить его! Ни ты и никто другой. Да, совесть не позволяет мне наживаться на чужих бедах! Я не могу сочинять сценарии, зная, что их скопирует безумец и воплотит в жизнь! Не могу...
– Лиззи, замолчи! – с внезапной яростью крикнул Ярборо. – Если ты посмеешь уйти из программы, я...
– И что же ты сделаешь? Будешь со мной судиться за нарушение мной условий контракта? Пожалуйста, Броди, подавай на меня в суд, я не возражаю, тем более что уверена: судьи правильно оценят мою позицию и процесс выиграю я, а не ты.
Броди вскочил со стула, больно схватил Элизабет за руку и рывком поднял с кресла. Оказавшись лицом к лицу с разъяренным Ярборо, Элизабет на мгновение испугалась, но тотчас же совладала с собой и презрительно усмехнулась.
– И что же ты со мной сделаешь? – пристально глядя ему в глаза, тихо спросила она.
Он с силой сжал ее плечо, и Элизабет почувствовала боль.
«Господи, а ведь он – обычный головорез, – мелькнуло у нее в голове. – Циничный негодяй, готовый ради получения прибыли пойти на крайние меры. Он способен на все».
– Элизабет, я думаю, ты понимаешь, что речь идет не о суде, – словно угадав ее мысли, зловеще произнес Броди. – Не вынуждай меня угрожать тебе. Однако запомни: ты из программы не уйдешь. Ясно?
– А если я все-таки посмею ослушаться тебя и поступить по-своему? – тихо спросила Элизабет. – Что же ты сделаешь? Сломаешь мне ключицу или убьешь меня? Задушишь или застрелишь?
– Лиззи! – Броди еще сильнее сжал ее плечо.
– Прошу прощения! – раздался мужской голос, и Элизабет, обернувшись, увидела на пороге О'Коннора. Также она заметила, что Ник распахнул кожаную куртку, а его рука потянулась к кобуре с пистолетом.
Броди тоже обернулся, отпустил Элизабет и отступил в сторону.
– Элизабет, у вас все в порядке? – спросил О'Коннор, демонстративно игнорируя хозяина телекомпании.
Она бросила быстрый взгляд на Броди, едва заметно усмехнулась и кивнула:
– Да, все в порядке, детектив. Вы очень любезны.
– Я хотел бы поговорить с вами, если вы сейчас не заняты, – сказал Ник, проходя в кабинет.
– Нет, я не занята. Мистер Ярборо как раз собирался уходить.
Броди посмотрел на детектива, на Элизабет и направился к двери. Распахнул ее, задержался на мгновение, обернулся и произнес:
– Лиззи, наш разговор не закончен. Мы непременно вернемся к нему позднее. – И, не попрощавшись, вышел из кабинета.
– Хорошо, что вы пришли, Ник, – облегченно вздохнув, сказала Элизабет, когда за Броди закрылась дверь.
– Я тоже это понял. Что у вас тут произошло?
– Я сообщила Ярборо о принятом мной решении не продолжать работу над «Темным зеркалом» до тех пор, пока убийца не будет схвачен.
– Похоже, ваше решение его не обрадовало, – усмехнулся Ник.
– Еще бы! Рейтинг шоу и так был высоким, а после вчерашнего просто побил все мыслимые рекорды популярности.
– Сегодня утром я заходил к вам, но не застал вас дома. Думал, что лучше я вам сообщу о... случившемся, чем кто-либо другой.
– Жаль, но вы опоздали. Я узнала эту новость от вашего коллеги, и знаете, то, как он ее преподнес, меня удивило.
– А... Питер, – усмехнулся Ник. – Да, он иногда ведет себя странно.
– Лишь иногда?
– В последнее время это случается с ним все чаще и чаще, – неохотно признался Ник. Он шагнул к Элизабет и положил руку ей на плечо. – Мы проверили полученное вами письмо на наличие отпечатков пальцев, – сказал Ник, продолжая держать руку на плече Элизабет. – Увы, кроме ваших, там никаких отпечатков нет.
– Я так и думала, – вздохнула она.
– Элизабет... вы очень бледны. – Ник всмотрелся в ее лицо. – И вид у вас усталый. Не хотите немного погулять в парке, если, конечно, у вас есть свободное время?
– С удовольствием. Я действительно очень устала. Вчерашний вечер да и сегодняшнее утро отняли у меня столько душевных сил! Я очень поздно легла спать, заснула уже под утро, и еще этот настырный полицейский... Впрочем, что я вам рассказываю! – спохватилась она. – Вы и так все знаете.
Ник ласково погладил ее по щеке, затем снял с вешалки пальто Элизабет и помог ей одеться. Они вышли из кабинета, и пока направлялись по коридору к лифту, Ник обнимал ее за талию, и Элизабет это было очень приятно. В узком, тесном лифте Ник и Элизабет вновь ощутили неловкость, и, чтобы скрыть смущение, О'Коннор шутливо произнес:
– Я не понял одну вещь. Когда вы говорили о настырном полицейском, вы кого имели в виду: того, кто был у вас в доме накануне вечером, или того, кто навестил вас утром?
– Я говорила о полицейском, который заявился ко мне рано утром, – улыбнулась она.
– А тот, вчерашний, не показался вам слишком назойливым?
– Нет, тот был вполне терпим. И даже очень неплох. Для полицейского, разумеется.
Элизабет и Ник вышли не из центральной, а из боковой двери здания, надеясь избежать столкновения с демонстрантами, но толпа возмущенных людей, митингующих против показа шоу «Темное зеркало», подстерегала их и здесь. Однако возглавлял крикливых демонстрантов, держащих в руках множество плакатов, не сам преподобный Тэггерти, а его сын Кристофер.
Увидев Элизабет, толпа с гневными криками двинулась к ней, и О'Коннор, крепко обняв Элизабет за плечи, начал их оттеснять.
– Вот она! Пособница дьявола! Это она несет насилие и смерть в наши дома! – злобно кричали демонстранты.
Внезапно Кристофер со смущенной улыбкой опустил свой плакат и шагнул к Элизабет.
– Мисс Найт! Позвольте сказать вам несколько слов.
О'Коннор хотел увести Элизабет, но она остановилась.
– Все в порядке, Ник. Я поговорю с ним минуту, и мы пойдем дальше.
Кристофер подошел ближе, еще больше смущаясь и избегая смотреть на Элизабет. На его бледном лице проступил румянец.
– Мисс Найт, – опустив голову, пробормотал он. – Я очень вас прошу... остановите показ шоу «Темное зеркало». Я... мы... – запинаясь, продолжил он. – Из-за него гибнут люди, мисс Найт. Это нехорошо, это большой грех.
– Но телевизионная программа не может никого убить, Кристофер! – мягко возразила Элизабет. – Убивает людей какой-то негодяй, используя наше шоу в своих преступных целях. Гибель невинных людей – на его совести.
– Но если вы перестанете давать в эфир «Темное зеркало», убийца откажется от своих замыслов и люди останутся живы! – яростно крикнула стоящая неподалеку женщина.
Услышав знакомый голос, Ник обернулся и увидел Стефани. Если бы он не знал, что она находится здесь по его поручению, то никогда бы ее не узнал. В скромном, невзрачном пальто, пышные волосы собраны на затылке в пучок, чистое, без косметики лицо. Стефани бросила на Ника испепеляющий взгляд, и он понял, чем вызван ее гнев. Ну конечно, ведь он обнимает за плечи мисс Найт, и Стефани ревнует, как будто бы имеет на это основания! Ник неожиданно смутился, почувствовав, что и Элизабет уловила в голосе женщины интонации, никак не связанные со сложившейся ситуацией. Она попыталась отстраниться, давая понять Нику, чтобы он убрал руку, но его рука так и осталась лежать у нее на плечах.
– Я уже сообщила начальству о принятом мной решении больше не сочинять сценарии для «Темного зеркала», – сказала Элизабет сыну преподобного Тэггерти.
– Я очень рад, что вы наконец осознали свои заблуждения, мисс Найт, и встали на праведный путь, – отводя взгляд, ответил Кристофер. – Значит, наши усилия потрачены не напрасно.
За спиной Элизабет раздались возгласы одобрения.
– Не передергивайте мои слова! – раздраженно возразила она. – Я приняла это решение не потому, что осознала свои заблуждения или на меня подействовали ваши бесконечные митинги. Я поступила так только потому, что убийца пока не пойман. Я не могу допустить, чтобы гибли ни в чем не повинные люди. Вам понятно?
Элизабет подняла высоко голову, и они с О'Коннором молча двинулись сквозь расступающуюся толпу.
– Как хорошо вы ответили этому парню! – искренне воскликнул Ник, когда они шли по Пятой авеню в сторону городского парка. – Признаться, сначала я даже немного за вас испугался, Лиззи.
– Я столько раз сталкивалась с этими демонстрантами, что перестала их бояться. Ну что они могут сделать? Заставить меня против воли отказаться от написания сценариев? Исключено. Подобное решение принять могу только я, исходя из своих соображений, но не по их указке.
– А ваш начальник?
– Броди? – презрительно усмехнулась Элизабет. – Я его тоже не боюсь. Он может говорить что угодно, грозить мне судом или расправой, но я все равно поступлю так, как считаю нужным. – Она вдруг лукаво улыбнулась. – В данный момент меня волнует совсем другое.
– Что же? – удивился Ник.
– Что мы с вами идем гулять в парк, вы называете меня Лиззи, а не полным именем. Я радуюсь вашему обществу и перестала переживать из-за случившегося.
– А разве это плохо?
– Не знаю. Наверное, хорошо, ведь человек не может все время испытывать отрицательные эмоции.
Проникновенные слова Элизабет очень тронули Ника, но мысль о том, что слова эти могли быть произнесены под влиянием минуты, немного огорчила его.
– Лиззи, вы действительно так думаете? Вам действительно приятно находиться в моем обществе?
– Детектив О'Коннор, я всегда говорю правду, и только правду!
В парке они медленно бродили по дорожкам, любовались выпавшим снегом, укрывшим кроны деревьев, остановились неподалеку от здания отеля «Плаза», а потом, свернув в боковую аллею, направились к площадке, откуда доносились громкий веселый смех и позвякивание колокольчиков. Там для посетителей, среди которых было много туристов, устраивали рождественские катания на лошадях. Повозки были разукрашены яркими цветами, в гривы лошадей вплетены нарядные пестрые ленты.
– Начинаются рождественские праздники, – улыбнулась Элизабет, но в ее голосе Ник уловил нотки печали. Он взглянул в ее раскрасневшееся от ходьбы лицо, и на мгновение ему снова показалось, что перед ним не знаменитая на всю страну женщина, а маленькая девочка, чувствующая себя одинокой и потерянной в мире взрослых людей.
Ник взял Элизабет за руку, и они пошли дальше. Впереди несколько мальчишек увлеченно лепили снежные фигуры, играли в снежки и прыгали в сугробы. Ник наклонился, зачерпнул пригоршню чистого, искрящегося на солнце белого снега, слепил снежок, отбежал в сторону и кинул его в Элизабет.
– Ник, что вы делаете? – засмеявшись, воскликнула она, отряхивая снег.
– Начинаю праздновать наступающее Рождество! – с лукавой улыбкой ответил он, вернулся к Элизабет, порывисто обнял ее и крепко прижал к себе.
Убийца наблюдал за веселящейся парочкой из-за кустов, покрытых шапками снега. Его в отличие от Ника и Элизабет наступающее Рождество совсем не радовало. Все его мысли были заняты сейчас одним: Элизабет гуляет в парке с этим ненавистным полицейским, она веселится, радуется жизни и, похоже, забыла обо всем на свете. Этот детектив кидает в нее снежки, а она, вместо того чтобы возмутиться или обидеться, радуется как девочка! Господи, что происходит? Мир рушится у него на глазах, истины, казавшиеся ему прежде незыблемыми, рассыпаются в прах. Как же он мог так заблуждаться? Он, боготворивший Элизабет, считавший ее самой лучшей, честной и достойной женщиной в мире! И как ему удалось убедить себя в этом? Разве она похожа на такую женщину, перед которой можно и нужно преклоняться?
Конечно, просто хорошая женщина – любящая жена и ласковая мать – это, в общем, неплохо, хотя заурядно и буднично, но вот если бы еще эта женщина не рушила чьих-то надежд и не обманывала ожиданий... А Элизабет его обманула. Она предала его и должна понести за это суровое наказание.
Глава 16
– Как быстро и незаметно пролетело время! – разочарованно протянула Элизабет, когда они с Ником присели на скамейку отдохнуть. – Оказывается, уже четыре часа дня! Как долго мы с вами гуляли!
– Мне кажется, наш снеговик симпатичней того, что слепили мальчишки. – Ник с гордостью кивнул в сторону снежных фигур. – Правда?
– Конечно, наш лучше. – Элизабет рассмеялась.
– Я представляю, с каким удивлением эти ребята смотрели на нас, – улыбнулся Ник. – Наверное, думали: «Какие странные старички! Они, наверное, впали в детство».
– Это мы с вами старички? – притворно нахмурилась Элизабет. – Мы с вами еще очень молоды, Ник. – И, лукаво улыбнувшись, добавила: – Я, во всяком случае, считаю себя еще совсем юной.
Произнеся эту фразу, она посмотрела ему в лицо и прочла в его ярко-зеленых глазах искреннее восхищение. Если раньше Элизабет казалось, что О'Коннор относится к ней с дружеским участием, то теперь его взгляд недвусмысленно свидетельствовал о том, что она ему нравится как женщина. И Элизабет это было очень приятно. Она привыкла к восторженным мужским взглядам, но никогда не придавала им значения, сознавая, что к ней относятся лишь как телезнаменитости. С Ником же все было иначе. Она чувствовала его искреннее отношение, заботу о ней, желание помочь, защитить, стать настоящим другом. Правда, мысль о том, что их знакомство произошло на фоне череды трагических событий, немного омрачала настроение.
– Мы чудесно провели время. – Ник не сводил глаз с Элизабет. – Если бы вы знали, как давно я не гулял в парке, не любовался природой, не играл в снежки... Фантастика!
– И вчерашний вечер, несмотря ни на что, мы провели замечательно! – подхватила Элизабет, но тотчас же осеклась, вспомнив предшествующие этому обстоятельства.
