Текст книги "Темное зеркало"
Автор книги: Соня Мэсси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
– Ник, а они стерли с мебели и пола тот черный порошок? – встревоженно спросила Элизабет. – Ну, тот, с помощью которого ищут отпечатки пальцев?
– Не волнуйся, они его стерли. Твой дом выглядит как прежде. А ты, Лиз, оказывается, еще и хорошая хозяйка! Заботишься о чистоте и уюте в доме.
– Ну, хорошей хозяйкой меня трудно назвать...
– Боюсь, когда ты войдешь в мою комнату – «холостяцкую берлогу», как называет ее Нина, – и увидишь царящий в ней беспорядок, то больше не захочешь встречаться со мной.
– Ник...
– Я бы с удовольствием сделал в ней уборку, но у меня просто не хватает на это времени. Собственно, именно из-за беспорядка я и не пригласил тебя в свою комнату на Рождество.
– Ник, уверяю тебя, беспорядок меня не испугает. – Элизабет дотронулась до его руки. – Я и раньше всегда спокойно относилась к таким вещам, а уж сейчас и подавно. Все мои мысли заняты другим, и я даже вряд ли что-нибудь замечу.
Ник внимательно взглянул на нее.
– Лиз, скажи мне, чем сейчас заняты твои мысли?
– Я отвечу тебе на этот вопрос позднее.
Перед ее мысленным взором промелькнули сцены из будущей серии «Темного зеркала». Она увидела себя, других людей и подумала о том, что очень скоро ее фантазии снова обернутся реальностью. Вымышленные обстоятельства и события станут явью...
– Лиз, когда ты мне скажешь об этом? – настойчиво спросил Ник, и в его голосе Элизабет отчетливо уловила тревожные ноты.
– Я расскажу тебе обо всем очень скоро. Обещаю.
Глава 28
Ник распахнул перед Элизабет дверь, она вошла в его комнату и с нескрываемым любопытством оглядела ее. Да, Ник не преувеличивал: здесь царил полный хаос. Первое, что бросалось в глаза, – огромное количество книг. Казалось, они заполонили собой все пространство: стояли на книжных полках вдоль стен, лежали на диване, стульях, кресле, на полу валялись газеты, а одна стопка книг даже служила подпоркой, вместо сломанной ножки, журнальному столику. Но, приглядевшись внимательнее, Элизабет поняла, что хаос этот можно назвать организованным. Книги подобраны по сериям: детективы, беллетристика, историческая литература, справочная, научно-фантастическая...
– Ник, ты прочел такое огромное количество книг? – удивилась Элизабет.
– Нет, мэм, все книги я покупаю на дешевых распродажах, устраиваемых в районе Куинс, и только для того, чтобы пустить пыль в глаза знакомым, или в качестве подставок для старой сломанной мебели. Ну а если серьезно, то я действительно очень люблю читать. И делаю это всегда, в любой момент, если не занят работой.
Элизабет улыбнулась, но Ник, заметив ее бледное, усталое лицо с темными кругами под глазами, спохватился и извиняющимся тоном сказал:
– Лиз, я тебя совсем замучил своей болтовней. Садись и отдыхай.
Она бессильно опустилась на диван, закрыла глаза, и Ник подложил ей под голову подушку. Элизабет чувствовала себя такой усталой и измученной, что, казалось, силы окончательно покинули ее.
– Лиз, я сварю кофе, – услышала она голос Ника. – Какой ты предпочитаешь: крепкий или обычный?
– Самый крепкий. Надо хоть немного взбодриться, а то, похоже, я усну прямо на этом диване.
Ник засмеялся, направился в маленькую кухню, примыкавшую к комнате, но в этот момент раздался стук в дверь, и он остановился на пороге. От неожиданности Элизабет вздрогнула, и Ник, заметив это, покачал головой.
«Господи, как же напряжены ее нервы, если любой стук в дверь вызывает у нее такую реакцию, – встревоженно подумал он. – Бедная Лиз...»
Дверь приоткрылась, и в проеме возникла Нина.
– Добрый вечер, – смущенно улыбнулась она.
– Привет! Заходи! – воскликнул Ник.
– Вы не заняты?
– Здравствуй, Нина, – кивнула Элизабет. – Рада тебя видеть.
«Она похожа на мою Марти, – вдруг подумала она. – И выражение глаз, и улыбка, и нежный цвет лица, и фигура... Нина прелестна. Или все юные девушки похожи друг на друга свежестью и красотой?»
Нина вошла в комнату и села на диван рядом с Элизабет. На ней был нарядный вязаный свитер, леггинсы и изящные кожаные туфельки. Элизабет заметила, что у Нины накрашены ресницы и губы, пышные темные волосы красиво уложены.
– Ты собираешься на свидание? – улыбнувшись, спросила Элизабет.
– Нет, я... просто так, – смутившись и покраснев, ответила Нина.
Элизабет догадалась, что сестра Ника специально нарядилась и подкрасилась к ее приходу, и это очень ее растрогало. Нина окинула взглядом комнату и покачала головой.
– Ник, какой же у тебя беспорядок! Похоже, скоро нам придется вызывать сюда бульдозер или машину, которая подметает улицы, если ты в самое ближайшее время не наведешь здесь чистоту.
Появившийся из кухни Ник неодобрительно покосился на младшую сестру.
– Ты же знаешь, что в последнее время я очень занят. Как только у меня появится свободное время, я непременно займусь уборкой. – Помолчав немного, он укоризненно добавил: – Могла бы и не заводить эти разговоры...
– Нина, у Ника действительно в последнее время очень много работы, – мягко промолвила Элизабет. – И комната не так уж сильно захламлена.
– Спасибо, Лиз! Хоть ты за меня вступилась! – Ник вошел в комнату с подносом, на котором стояли три кружки с горячим дымящимся кофе и вазочка с шоколадным печеньем. – Элизабет, твоя кружка вот эта! – Он кивнул на кружку с изображением английского бульдога. – Мисс Найт любит пить кофе из кружек с картинками, – объяснил он Нине и снова обратился к Элизабет: – По-моему, бульдог намного лучше, чем Золушка или Мэри Поппинс. Ты не находишь?
– Да, замечательный пес, – рассмеялась она, рассматривая изображение огромного бульдога с большой головой, широким лбом, мощными челюстями, из которых устрашающе торчат два белых клыка. – Впечатляет. Я бы побоялась встретиться с таким псом на улице.
– Нина, как мама? – спросил Ник, садясь в старое отцовское кресло. Геркулес мгновенно проснулся, поднялся, подошел к хозяину и устроился около его ног.
– Она уже легла спать, – ответила Нина и, многозначительно посмотрев на брата, добавила: – Очень кстати, ты не находишь?
– Ты на что намекаешь? – нахмурился Ник. – Что мама была бы не рада моей гостье?
– Я ни на что не намекаю, Ник. Ты взрослый человек, и мама понимает, что ты поступаешь так, как считаешь нужным. Я просто думаю о том, что если бы она увидела вечером у нас дома моего приятеля, то... – Нина сделала выразительную паузу и вздохнула. – Страшно подумать, что бы она сказала или сделала. А уж если бы увидела, как мы с ним целуемся...
– Сегодня Элизабет останется у нас, – сказал Ник. – Пока ночевать в своем доме для нее небезопасно.
– Да... я понимаю, – испуганно прошептала Нина.
– Лиз, кстати по поводу твоего дома. – Ник повернулся к Элизабет. – Надо ведь заделать дыру в подвале, и чем скорее, тем лучше! У тебя есть знакомые плотники? Если нет, то могу порекомендовать тебе одного. Бывший полицейский, сейчас на пенсии. И тоже живет в Порт-Мэдисоне. Давай я ему позвоню и договорюсь?
Услышав его слова, Элизабет отвела взгляд и некоторое время напряженно молчала. Она понимала: настало время рассказать Нику о созревшем в ее голове плане и о том, как она собирается его осуществить. Выслушать в лучшем случае возражения, в худшем – возмущение и категорический запрет. Нет... запретить он ей ничего не может, она все для себя решила и не намерена отступать. Но Ник может дать ей хороший, дельный совет. Совет профессионала, полицейского, вся жизнь которого сопряжена с опасностью.
– Ник, не надо звонить твоему приятелю. Пока не надо. Пусть дыра в стене так и останется на некоторое время.
– Но почему? – удивился он. – Почему ты не хочешь?
– Ну... у меня есть на этот счет кое-какие соображения.
– Лиз, я ничего не понимаю. Объясни мне, пожалуйста: ты предпочитаешь жить в доме, в подвал которого может проникнуть любой человек? Что ты задумала?
Нина перевела испуганный взгляд с брата на Элизабет, опасаясь, как бы не возник конфликт, потом нерешительно проговорила:
– Ник, ну, наверное, Элизабет сама знает, как ей поступать, ведь это ее дом!
– Нина... – замялся Ник. – Элизабет очень устала, ей надо отдохнуть, и ты...
– Я поняла, Ник. – С разочарованным видом Нина поднялась с дивана. – Я ухожу. Не буду мешать вашей беседе.
Когда Нина попрощалась и ушла, Ник поднялся с кресла и пересел на диван к Элизабет. Положил руку ей на плечо, внимательно заглянул в лицо, и она внутренне напряглась.
– Лиз, ты еще в машине обещала мне обо всем рассказать. Что ты задумала?
Броди Ярборо вернулся домой три часа назад и почти сразу сел работать. Он устроился за кухонным столом, разложил на нем бумаги и начал читать. Время от времени Броди поднимал голову от бумаг, доставал из холодильника пиво, выпивал и снова углублялся в документы.
Много лет назад, когда Броди только начинал строить свою телевизионную империю, ему приходилось работать почти круглосуточно, и он так привык к этому, что даже и не задумывался о личной жизни. Какая личная жизнь, когда все его мысли заняты работой, прибылью, рекламой, чтением документов, переговорами? Постепенно грань, отделявшая частную жизнь от телевизионной, становилась все тоньше и тоньше, а потом и вовсе стерлась. Частная жизнь растворилась в профессиональной, образуя единое целое. Но Броди не страдал от этого: такая жизнь его вполне устраивала, и все мысли его были заняты лишь одним: работой, приносившей колоссальную прибыль и дающей ощущение огромной власти над людьми.
– И не смей мне говорить, что ты не можешь сделать этого! – рявкнул в телефонную трубку Броди. – Мы уже начали работу, не забывай. Не останавливаться же нам на полпути!
– Мистер Ярборо, мы делаем все, что в наших силах, – звучал на том конце телефонного провода взволнованный голос режиссера программы Франциска. – Но поймите: речь идет не просто об очередной серии шоу! Может быть, мы...
– Не может быть! – раздраженно перебил его Броди. – Я не желаю слушать ничьих возражений! И если ты со своей командой не подготовишь к вечерним одиннадцатичасовым новостям броскую, яркую рекламу следующей серии, то с завтрашнего дня считай себя уволенным. Со всей своей командой. Ты понял, Франциск?
– Да, мистер Ярборо, понял. Вы получите, что хотите. Не беспокойтесь.
– Вот так-то лучше. А в советах я не нуждаюсь, пора бы тебе это запомнить, Франциск. – Броди сделал несколько глотков пива и уже с воодушевлением продолжил: – Ты только представь, какой ошеломляющий успех нас всех ожидает! Рейтинг нашей программы и так побил все мыслимые рекорды, а если мы еще заранее дадим рекламу следующей серии и объявим ее содержание, телезрители просто умрут от нетерпения, дожидаясь следующей пятницы! Сама несравненная Элизабет Найт – знаменитая сценаристка и телеведущая – в главной роли! Элизабет Найт против Зеркального убийцы! А потом интервью в прямом эфире. Да, это будет фантастическое зрелище...
Броди, не попрощавшись, повесил трубку и достал из холодильника уже шестую бутылку пива. Алкоголь, конечно, улучшает настроение и самочувствие, но ничто так не бодрит человека, не возбуждает, как ожидание, предвкушение будущего успеха. Кровь быстрее бежит по жилам, голова работает предельно ясно и четко.
Элизабет Найт, несравненная Элизабет собственной персоной в очередной серии шоу «Темное зеркало». Грандиозная идея! Фантастическая! Элизабет Найт один на один с серийным убийцей. Красавица и чудовище.
Невероятный успех!
– В будущую пятницу выйдет в эфир следующая серия «Темного зеркала», – сообщила Элизабет, избегая пристального взгляда Ника. – Сегодня я закончила первые тридцать страниц.
От этого известия у Ника перехватило дыхание. Он, конечно, предполагал нечто подобное, но утешал себя тем, что Элизабет никогда не рискнет пойти на этот шаг.
– И о чем же будет следующая серия?
– Это будет история о женщине, работающей на телевидении. Она пишет сценарии на криминальные темы для одного шоу, и после окончания очередной серии в городе происходит убийство. Преступник точно копирует содержание серии и...
– Гениальная идея! – с сарказмом прервал ее Ник. – Ты сама до этого додумалась, или тебе кто подсказал?
– Ник, выслушай меня, пожалуйста, и не иронизируй. Никто мне ничего не подсказывал, идея исключительно моя. В этой серии я собираюсь сыграть главную роль. А после того как шоу закончится, с одиннадцати вечера и до полуночи в прямом эфире у меня будут брать интервью.
– Кто же? – усмехнулся Ник.
– Кто-нибудь из журналистов, ведущих вечерние новости. – Элизабет сделала вид, что не замечает его негативной реакции.
– Иными словами, среди вашего персонала не нашлось самоубийц и вы решили поискать их среди журналистов? Ничего удивительного, люди хотят жить, а не погибать от руки безумного маньяка! Скажи, Лиз, ты действительно убеждена, что твоя идея хороша для осуществления? Ты полагаешь, что...
– Да, Ник! – твердо ответила она. – Это единственный выход поймать убийцу. Другого я не вижу.
– Лиз, а ты не переоцениваешь свои возможности? – пристально вглядываясь в ее лицо, спросил Ник. – Ты когда-нибудь имела дело с преступниками, выслеживала их, ловила, оставалась с ними один на один? Ты представляешь, чем может закончиться вся эта история?
– Нет, я никогда не ловила серийных маньяков и не оставалась с ними один на один, но больше так продолжаться не может. Пойми, я не могу жить с постоянным чувством вины! Ведь этот мерзавец убивает людей по написанным мною сценариям, он воплощает в жизнь мои фантазии, он издевается над всеми нами! И я должна сделать все, чтобы его остановить. Я – и никто другой.
– Лиз, я ценю твое мужество и решимость остановить маньяка, но хочу заметить, что ты – всего лишь женщина, и такие операции, как поимка серийного убийцы, тебе не под силу.
– Ник, я не откажусь от своей идеи. – Элизабет коснулась кончиками пальцев его небритой щеки. – Я все для себя решила, и в следующую пятницу шоу выйдет в эфир.
– Элизабет, какие мне найти слова, чтобы убедить тебя отказаться от этой безумной затеи? – Ник обнял ее за плечи. – Как доказать тебе, что твой план очень опасен и, решив принять участие в съемках шоу, ты ставишь свою жизнь под угрозу? Ты понимаешь, что тебя может ожидать во время или после интервью? Лиз... очень скоро мы поймаем этого безумца, обещаю тебе. Подожди немного, и мы вычислим и схватим его. Мы уже идем по следу, и осталось совсем немного...
– Ник, я очень ценю твое отношение ко мне, тронута тем, что ты переживаешь за меня, беспокоишься, но...
– Переживаю и беспокоюсь? Думаешь, мной движут лишь эти чувства? Лиз, да я люблю тебя! – Ник привлек Элизабет к себе, уткнулся лицом в ее пышные волосы, вдохнул их тонкий аромат. – Да, я люблю тебя, я очень тебя люблю. И если с тобой что-нибудь случится, я... не переживу этого.
– Ник... ты правда любишь меня? – прошептала Элизабет, и он услышал в ее голосе удивление.
– Похоже на то, – еще больше смутившись, пробормотал он. – Хотя, наверное, в данных обстоятельствах мое признание прозвучало не к месту.
– Ник, как ты можешь так говорить? – Элизабет порывисто обняла его и поцеловала в губы. – Знаешь... я так тебе за все благодарна! За все: за внимание, заботу, за... любовь. Я ведь тоже тебя люблю, Ник. Очень люблю.
– Так это замечательно, что мы любим друг друга! – пытаясь скрыть неловкость, шутливо отозвался он. – Значит, мы должны во всем уступать друг другу.
– В чем же, например?
– Вместе решать проблемы и согласовывать свои действия друг с другом. А когда один знает, что другому грозит смертельная опасность, что он может стать жертвой какого-то безумца...
– То другой должен понять мотивы поступка первого и помочь ему! – закончила за него фразу Элизабет.
– Помочь? В чем?
– Хотя бы в том, чтобы понять и принять его план. И интуиция подсказывает мне, – Элизабет неожиданно улыбнулась, – что мой любимый человек – опытный полицейский, высококлассный детектив – в глубине души согласен с моим планом и одобряет его.
– Я? Согласен? Никогда!
Произнеся эти слова, Ник вдруг осознал, что Элизабет права. Да, ее план опасный, рискованный, даже безумный, но обстоятельства складываются таким образом, что только так и можно поймать кровавого убийцу. Выманить его, заставить обнаружить себя и угодить в расставленную ловушку.
Но план этот требует серьезной доработки и уточнения множества деталей. Ведь от того, насколько им удастся предусмотреть самые неожиданные повороты событий, напрямую зависит безопасность и жизнь Элизабет Найт.
До недавнего времени убийца никогда не смотрел по телевизору выпуски новостей. Он жил в своем, по большей части придуманном и тщательно скрываемом от всех мире, и внешняя политика или, например, рост цен на рис в Китае его совершенно не интересовали. Он был занят собой, одним лишь собой, и ничто другое не имело для него никакого значения. Но с тех пор, как он осознал свое высокое предназначение и шаг за шагом начал осуществлять свою миссию, интерес к телевизионным выпускам новостей резко возрос. Нет, конечно, не потому, что его взволновали проблемы политики и экономики. В новостях заговорили о нем. О нем – таинственном, неуловимом, хитром и ловком человеке-призраке. Особенно много внимания уделяли его персоне после каждого блестяще выполненного им преступления. Он совершал убийства по пятницам, после выхода в эфир шоу «Темное зеркало», и в ночных или в крайнем случае утренних новостях с него начинали и им заканчивали выпуски. Потом известия о нем перемещались на третье или четвертое место по значимости событий, но он не отчаивался, потому что знал: приближается следующая пятница, а значит, он снова станет героем всех телеэфиров.
Убийца взглянул на часы: без десяти минут одиннадцать. Пора включать телевизор – через десять минут начнется вечерний выпуск.
То, что убийца услышал и увидел на экране, ошеломило его, поразило в самое сердце. Не может быть! Невероятно!
«... в пятницу вечером вас ждет незабываемое зрелище... Впервые знаменитая телезвезда Элизабет Найт выступит в главной роли ведущей и сценаристки шоу, погибающей от руки серийного убийцы, так долго охотившегося за ней... Грандиозное шоу...»
Убийца вскочил с кресла и, закрыв лицо руками, стал нервно прохаживаться по комнате. Что происходит? О чем они говорят? Элизабет в главной роли? Она погибает?.. Что все это означает?
Убийца остановился посреди комнаты, и выражение изумления и отчаяния на его лице внезапно сменилось яростью. Означает это лишь одно: Элизабет Найт бросает ему вызов. Как раньше швыряли перчатку в лицо, вызывая на дуэль. Она объявляет ему войну, предлагает встретиться один на один.
Такой вариант развития событий никогда не приходил ему в голову. Он даже представить себе не мог, что Элизабет, его несравненная, обожаемая Элизабет способна на такое... Как, оказывается, плохо, он знал ее! А ведь он всегда был уверен, что тонко чувствует ее душу, понимает смысл всех совершаемых ею поступков, может предугадать ее дальнейшие шаги...
Оживленный голос диктора снова привлек внимание убийцы. Он повернул голову к экрану и услышал:
«... После окончания шоу «Темное зеркало» с одиннадцати вечера и до полуночи вы можете увидеть в прямом эфире интервью со знаменитой Элизабет Найт... она откровенно расскажет о своих душевных переживаниях, связанных с...»
Интервью в прямом эфире с Элизабет? Эта новость еще больше поразила убийцу, сердце подпрыгнуло у него в груди, сильно и часто заколотилось. Элизабет не только бросает ему вызов, но и зовет в студию, чтобы на глазах телезрителей он расправился с ней?
Мысли – путаные, бестолковые, несвязные – с бешеной скоростью завертелись у него в голове. Он пытался систематизировать их, вникнуть в их смысл, но ничего не получалось. Он был сбит с толку и не понимал, что происходит.
Убийца выключил телевизор, бессильно рухнул в кресло и закрыл глаза. Постарался успокоиться, сосредоточиться и привести в порядок мысли и чувства. Элизабет Найт приглашает его в студию, чтобы он там убил ее? А почему, собственно, это так ошеломило его? Разве он никогда прежде не представлял себе подобную ситуацию? Не проигрывал ее в уме? Представлял, и много раз. Обдумывал в деталях, рисовал в воображении картины ее гибели. Но... убивать Элизабет не в своих фантазиях, а в реальной жизни ему все-таки не хотелось. Даже в самые отчаянные моменты, когда казалось, что она изменяет ему, издевается над ним, предает их любовь. Невыносимо было видеть Элизабет – веселую, смеющуюся – с тем полицейским, но убийца всегда великодушно прощал ее, ведь большая любовь способна на самопожертвование.
Одно дело – убивать людей во имя их любви с Элизабет, и совсем другое – лишить жизни ее саму. Но что же делать, если Элизабет не просто подталкивает его к этому поступку, а буквально заставляет занести над ее головой карающий меч? Она не оставляет ему пути к отступлению, и реклама будущего шоу – убедительное тому свидетельство.
А он-то, недоумок, так ей верил! Ловил каждый ее взгляд, каждое слово, надеялся, что она тоже любит его, просто скрывает свои чувства. Любит... Да если бы Элизабет любила его, неужели она загнала бы его в такую безвыходную ситуацию? Ведь если он убьет ее в следующую пятницу, его непременно схватит полиция, и тогда... его предназначение не будет исполнено до конца.
Убийца вскочил с кресла, чувствуя, как охватившая его ярость переходит в безумие. Элизабет предала его, посмеялась над ним, бросила вызов и объявила войну. Что ж, он принимает ее вызов! Большая любовь требует больших жертв. Они будут.
В голове убийцы уже начинал понемногу складываться план будущих действий. Он вспоминал свои блестяще выполненные прошлые преступления и верил, что и на этот раз очередное звено в большой цепи замкнется накрепко. У него все получится, ему все удастся. Каждый раз, убивая очередную жертву, он испытывал восхитительные, ни с чем не сравнимые ощущения огромной, почти безмерной власти над людьми, невероятной силы и острого наслаждения. Он обладал правом отнимать или даровать жизнь. Он один пользовался этим правом и никому не собирался его уступать.
И, занеся карающий, но справедливый меч над головой непокорной Элизабет Найт, он снова испытает эти незабываемые чувства. Только на сей раз они окажутся еще полнее, глубже, острее и сладостнее.
Глава 29
Элизабет остановилась перед дверью, за которой ее ждали члены съемочной группы, и несколько раз глубоко вздохнула, стараясь унять сердцебиение и успокоиться. Но, распахнув дверь и шагнув в комнату, она заметила хмурые, напряженные лица актеров, режиссера и его помощника и волнение с новой силой охватило ее. Вчера днем помощник режиссера сообщил Элизабет, что актеры очень неохотно соглашаются играть в новой серии «Темного зеркала», а некоторые и вовсе наотрез отказываются. Это известие огорчило и встревожило Элизабет, но она понимала, что не вправе обижаться на них. Люди напуганы, все боятся неизвестного маньяка-убийцу и, естественно, не хотят рисковать жизнью. Посмертная слава никому не нужна.
Элизабет прошла к дальнему концу длинного стола и села рядом с режиссером. С тех пор как они начали подготовку к этой серии шоу, Франциск демонстративно избегал Элизабет и сейчас тоже, увидев ее, опустил голову и с преувеличенным вниманием углубился в лежащие перед ним бумаги.
– Прошу извинить меня за опоздание, – обводя приветливым взглядом присутствующих, сказала Элизабет. – Но прежде, чем мы начнем читать и обсуждать сценарий, я хотела поблагодарить всех вас за то, что вы не отказались участвовать в съемках. Я убеждена: дело, которое мы задумали, – очень важное, и от того, насколько успешно мы его выполним, зависит... многое. Еще раз большое вам всем спасибо.
Франциск поднял голову и взволнованно взглянул на нее сквозь очки в черепаховой оправе.
– Лиз, ты действительно решила приступить к съемкам? – спросил он, и в его голосе Элизабет уловила тревожные, напряженные нотки. – Откровенно говоря, я не понимаю твоего упорства и нежелания понять простую вещь: серийного убийцу должна ловить полиция, а не мы. Поиск преступников – их задача, а наше дело – снимать сериалы.
– Вот мы их и снимаем, – мягко проговорила Элизабет, желая разрядить напряженную обстановку. – Разве мы собрались здесь не для этого, Франциск? – Она прикоснулась к его руке, лежащей на краю стола, но он резко отпрянул от нее, словно его ударили. – Франциск, – продолжала Элизабет, делая вид, что не замечает его реакции, – мы с тобой были друзьями в течение нескольких лет. И я уверена, что наши добрые отношения сохранятся и в дальнейшем. – Она заставила себя улыбнуться. – Только раньше я выступала в роли ведущей, а теперь я – актриса и жду от тебя замечаний, подсказок, критики... Ты – мой режиссер, Франциск.
Взгляд Франциска смягчился, он взял в руки лежащий на столе текст сценария и, обращаясь к собравшимся, произнес:
– Итак, мы приступаем к чтению сценария и его обсуждению...
– Ник, и ты позволишь ей сделать это? – воскликнул капитан Райерсон, изумленно глядя на стоящего перед ним О'Коннора. – Ты с ума сошел? Нет, я никогда не пойду на это! Никогда!
Ник стоял перед капитаном и чувствовал себя провинившимся школьником, которого директор вызвал в кабинет, чтобы строго отчитать за хулиганский поступок. Готовясь к разговору с Бобом Райерсоном, Ник был уверен, что начальник воспримет идею Элизабет как безумную и, разумеется, не даст разрешения на ее осуществление. Но он знал и другое: Элизабет не отступится от своей идеи, и капитану придется пойти на проведение операции. Не оставит же он Элизабет Найт без поддержки!
– Дело в том, капитан, что ни вы, ни я не можем запретить мисс Найт поступать так, как она считает нужным, – ответил Ник. – Она не из тех женщин, которых можно уговорить отказаться от их затей. И если Элизабет решила сыграть в очередной серии главную роль, а после окончания шоу побеседовать с журналистом в прямом эфире, она это сделает.
– Господи, ну скажи мне, для чего ей это понадобилось? Для чего? Разве она не понимает, чем это может для нее закончиться? Или догадывается, но бравирует своей храбростью?
– Мисс Найт хочет поймать серийного убийцу, – тихо ответил Ник. – И никакой бравады здесь нет.
– Ах, поймать серийного убийцу? – раздраженно повторил капитан. – Слушай, может, ей следует бросить сочинять сценарии и поступить на работу в полицию? Нам всегда нужны смелые люди, не боящиеся вступать в схватку с преступниками. Ты предложи ей, Ник, пусть подумает! – Он помолчал и, вздохнув, добавил: – А еще лучше – отговори ее от этой безумной затеи!
– Капитан, я много раз пытался отговорить мисс Найт, но это бесполезно. Она твердо решила сыграть главную роль в шоу, а потом встретиться с кем-нибудь из журналистов в прямом эфире с одиннадцати вечера до полуночи.
– Ничего не поделаешь, – мрачно изрек капитан. – Придется в следующую пятницу нашим парням хорошенько поработать, охраняя здание телекомпании и саму мисс Найт. Не можем же мы допустить, чтобы преступник расправился с ней на глазах миллионов телезрителей! Ладно, Ник, я дам команду в пятницу обеспечить полную безопасность всего этого... мероприятия.
Капитан Райерсон сделал жест рукой, означавший, что разговор закончен, и Ник направился к двери. Но когда он распахнул ее, за его спиной раздался голос капитана:
– Ник... подожди.
Он обернулся и вопросительно посмотрел на Райерсона.
– Я вас слушаю, капитан.
– Ты уже знаешь о своем приятеле? – тихо спросил Райерсон.
– О ком?
– О Питере Макдональде.
– Нет, а что с ним? – Ника охватило нехорошее предчувствие.
– Час назад его увезли в госпиталь.
– Почему? Он заболел?
– Да, скажем так... заболел. Назовем это вирусной инфекцией, – ответил капитан и, пристально вглядываясь в лицо О'Коннора, спросил: – Ты знал о... его проблемах раньше?
– Догадывался, – признался Ник. – А долго ли его будут лечить?
– Сложно сказать, – пожал плечами капитан. – Ты ведь понимаешь, такие болезни трудно поддаются лечению, если вообще излечиваются. Ну ладно, иди. У меня много работы, да и у тебя тоже. Я все-таки очень надеюсь, что тебе с твоей командой удастся поймать убийцу до пятницы, Ник. Очень на тебя рассчитываю.
– Мы делаем все, что в наших силах, капитан, – ответил Ник, закрывая за собой дверь.
Ник остановился перед тюремной камерой. Сопровождающий его охранник повернул ключ в замке, открыл дверь и посторонился, пропуская Ника вперед. Полчаса назад О'Коннор получил срочное сообщение, что с ним хочет поговорить преподобный Тэггерти, пребывающий ныне в камере предварительного заключения, и примчался туда. Нет, Ник не рассчитывал получить в ходе беседы с Тэггерти важное признание, но надежда, пусть слабая, все-таки была.
– Вы хотели поговорить со мной? – спросил Ник, внимательно глядя на пастора, сидящего на койке, и думая о том, как быстро меняется человек, теряя свободу.
Серебристо-седые волосы Тэггерти были спутаны, холеное лицо осунулось и приобрело землисто-серый оттенок, выразительные глаза потускнели, взгляд отсутствующий, даже отрешенный.
– Преподобный! – позвал Ник. – Вы меня слышите? Мне сказали, что вы хотите поговорить со мной.
Тэггерти поднял голову и недоуменно посмотрел на детектива.
– А, это вы, – наконец глухо промолвил он. – Я вас узнал.
– Да, я Николас О'Коннор. Для чего вы меня позвали?
– Я хотел побеседовать с вами, – таким же глухим, монотонным голосом продолжил Тэггерти.
– О чем?
– Объяснить, для чего я бросил бомбу в дом мисс Найт. Надеюсь, вы меня поймете.
– Для чего же?
– Я боролся против сатаны, – ответил Тэггерти. – Против мирового зла.
Ник устало вздохнул и покачал головой. Нечего было приходить сюда... Только потерял драгоценное время.
– Я помню, именно так вы мотивировали свой поступок, когда я арестовывал вас, – сказал он, чувствуя раздражение. – Только тогда вы заявляли об этом громким, уверенным, хорошо поставленным голосом, – ехидно заметил Ник, вспомнив, какой спектакль преподобный устроил перед окончанием проповеди и в присутствии телекамер на выходе из молитвенного дома.
– Но это правда! Война с мировым злом и сатаной – главное дело всей моей жизни и...
– И ваша борьба зашла так далеко, что вы решили взорвать дом мисс Найт и убить ее?
– Голос свыше приказал мне совершить это, – заявил Тэггерти. – Он внушил мне, что мисс Найт – средоточие мирового зла, и для того, чтобы на земле восторжествовало добро, она должна умереть. Только таким путем возможно одолеть сатану.
– Тэггерти, вы меня для этого сюда позвали? Может, кроме борьбы с мировым злом, у нас с вами найдется более серьезная тема для беседы?
– Детектив О'Коннор, уверяю вас, это очень важная тема! – настойчиво произнес Тэггерти. – Вы должны понять...
– Я понимаю!
