Текст книги "Темное зеркало"
Автор книги: Соня Мэсси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
Капитан Боб Райерсон усмехнулся, взял папку в руки, раскрыл и сунул Нику под нос.
– Пойми, связь между двумя этими делами очевидна! Между убийством в госпитале и смертью того парня, которому размозжили голову бутылкой из-под шампанского.
– Его убили не бутылкой, – возразил Ник. – Коронер нашел в ране деревянные фрагменты. Он уверен, что парня стукнули по голове какой-то дубинкой, возможно с залитым внутрь свинцом. – Ник тяжело вздохнул и нервным жестом пригладил волосы. – Итак, какая же связь существует между этими двумя убийствами? – спросил он.
– Они оба – весьма странные, – ответил капитан.
– Большинство дел об убийствах кажутся странными!
– Оба убийства произошли в пятницу вечером.
– Как и многие другие, расследуемые в нашем управлении.
– Между одиннадцатью и половиной двенадцатого вечера, – продолжал капитан.
Ник взял папку и пролистал содержащиеся в ней документы.
– Значит, говорите, прослеживается связь... – пробормотал он, и его взгляд стал заинтересованным.
– Явная связь! – подтвердил капитан и самодовольно усмехнулся.
Боб Райерсон и Ник О'Коннор были знакомы много лет, за эти годы между ними установились хорошие, почти дружеские отношения, на которые не влияли словесные перепалки. Коллеги Боба и Ника слышали эти перепалки: стены кабинетов были тонкими, и к разговорам на повышенных тонах все привыкли. Всем было известно: Боб и Ник с уважением относятся друг к другу, каждый ценит профессиональные и личные качества другого, но открыто в этом не признается.
Райерсон покачался на старом вращающемся стуле, помолчал, а потом достал из кармана сигареты и закурил. Сизый дым поплыл по маленькому кабинету. Ник недовольно поморщился.
– Курить – дурная привычка. Вредит здоровью. Если не бросите, то очень скоро у вас появятся проблемы.
– Как скоро? – ухмыльнувшись, уточнил Боб.
Ник взглянул на висящий на стене календарь с многочисленными пометками, сделанными красным карандашом, и с напускной серьезностью ответил:
– Через три недели четыре дня...
Райерсон рассмеялся.
– Значит, что касается этого дела, Ник. Убит старый мужчина, у которого никогда не было врагов. Он лежал в больнице, ему сделали тяжелейшую операцию, самочувствие его понемногу улучшалось, и вот... – капитан выразительно развел руками, – старику вкатили смертельную дозу морфина.
– Он был женат?
– Да. Жена сейчас в ужасном состоянии.
– Может, со стариком свели счеты какие-нибудь его бывшие деловые партнеры?
– Ник, о каких партнерах ты говоришь? В свое время он владел газетным киоском, но уже лет двадцать на пенсии. Нет, данная версия отпадает.
– А наследники?
– У старика две взрослые дочери – обычные женщины средних лет. А что касается наследства, то его просто нет. Или, во всяком случае, нет ничего такого, из-за чего со стариком стоило бы расправиться. Вот, взгляни. – Капитан достал из папки фотографию и вручил Нику.
Ник взял в руки снимок, вгляделся в мертвое лицо. Господи, как странно... Губы мертвого старика были перепачканы ярко-красной краской!
– Губная помада?
– Как видишь, ярко-красная.
– Откуда? Может, его жена...
– Она вообще не пользуется косметикой, – перебил его Боб. – И дочери тоже.
Ник удивленно взглянул в документ, где были указаны данные убитого.
– Но он был слишком стар и болен, чтобы заигрывать с больничными сиделками!
– Вот именно. Нет, об этом и речи быть не может. Здесь что-то другое, – задумчиво проговорил капитан. – Шприц, которым убийца ввел смертельную дозу морфина, валялся под кроватью. Спрашивается, почему он его не забрал с собой?
– А отпечатки пальцев есть?
– Ни одного, который мог бы нас заинтересовать.
– Значит, мы имеем дело с опытным, расчетливым преступником.
– И это обстоятельство усложнит расследование, – кивнул капитан.
Ник полистал документы, прочел предварительный отчет.
– Да, похоже, это действительно весьма странное убийство.
– Я же тебе говорил! Складывается впечатление, что здесь не обошлось без инсценировки. Так же как и в твоем деле о парне, которому якобы разбили голову бутылкой из-под шампанского.
– И оба эти преступления были совершены в пятницу вечером.
– Да, экспертиза утверждает, что в обоих случаях смерть наступила приблизительно в пятнадцать минут двенадцатого ночи.
– Ладно, вечером я внимательно почитаю дело, – сказал Ник и, усмехнувшись, добавил: – Благодарю за дополнительное домашнее задание. А то я все голову ломал: чем бы мне вечером заняться?
– Ладно, Ник, работа есть работа, – улыбнулся капитан. – Придется тебе напрячь мозги. Я пойду. – Боб поднялся и направился к двери. – Слушай, Ник, – добавил он, остановившись на пороге. – Давай как-нибудь на днях заходи ко мне домой. Посидим, отведаем пиццы, а? И моя старушка будет тебе рада. Знаешь, что она недавно про тебя сказала? Что ты очень приятный парень. Может, сегодня заглянешь?
– Нет, Боб, спасибо. Мне надо хоть изредка появляться дома, а то мать и младшая сестра забудут, как я выгляжу. Я же целыми сутками торчу на работе. Нет, сегодня мы с матерью и Ниной будем смотреть телевизор или видео.
– Ладно, тогда как-нибудь в другой раз.
– А своей старушке передайте: я просто без ума от нее. Рад, что наши чувства взаимны.
– Смотри у меня, О'Коннор! – погрозил пальцем Боб. – Если вздумаешь ухлестывать за ней, то...
– Успокойтесь, я пошутил, – улыбнулся Ник.
Он любил иронизировать над Бобом, называвшим свою жену старушкой, и подкалывать его. «Старушка» капитана была молодой привлекательной женщиной – блондинкой с хорошей стройной фигурой и моложе мужа на пятнадцать лет. Это обстоятельство всегда заставляло Боба ревниво следить за всеми мужчинами, приходящими к ним в дом, и даже за ближайшими друзьями.
Когда-то давно в семье Ника О'Коннора существовала хорошая традиция: воскресные дни проводить дома, с Розмари и Ниной. Но работа отнимала почти все время, и очень часто Нику приходилось находиться в своем рабочем кабинете или ездить по срочным вызовам и по воскресным дням. Сохранить добрую семейную традицию удалось наполовину. Теперь вся семья собиралась воскресными вечерами у телевизора или видеомагнитофона и смотрела фильмы, ток-шоу или развлекательные передачи. Как правило, для будущего просмотра выбирала кассеты Нина, она же варила эспрессо, ставила на журнальный столик чашки, сахарницу и печенье в шоколаде. Они с матерью садились на старый диван Ника, а сам он устраивался в отцовском кресле, время от времени бросал взгляды на разные старые вещи и безделушки, напоминающие ему о детстве и юности, и улыбался. Как хорошо находиться в кругу семьи, рядом со «своими» двумя женщинами и верным псом, обмениваться впечатлениями, перебрасываться короткими фразами, наблюдать, как Розмари вяжет или плетет кружева, а Геркулес, устроившись на полу, спит, тихонько похрапывая.
– Ну, что мы будем смотреть сегодня, малышка? – обратился Ник к Нине, которая внесла в гостиную поднос с дымящимися чашками кофе и вазой шоколадного печенья.
– Мама! Скажи ему, чтобы не называл меня малышкой! Я уже взрослая!
– Ник, Нине это не нравится, – улыбнулась Розмари, не отрываясь от вязанья. – Называй ее по имени, пожалуйста.
Ник подмигнул младшей сестре, а она демонстративно отвернулась. Это было тоже своего рода традицией, игрой, в которую они играли много лет, втягивая и Розмари, выступавшую в роли судьи. С годами обязанности по поддержанию семейной традиции все больше брала на себя Нина: теперь она варила кофе, сервировала столик, угощала мать и брата печеньем. Ник радовался, видя, как Нина повзрослела, и вместе с тем печалился, потому что старела Розмари.
Нина подошла к видеомагнитофону и вставила кассету.
– Сегодня мы будем смотреть кассету с записью «Темного зеркала», – объявила она.
– Ты выбрала ее? – удивился Ник.
– Разумеется, – рассмеялась сестра.
Передача началась, и Ник, глядя на экран, где появилась прекрасная Элизабет, подумал о том, что Нина сделала правильный выбор. Шоу действительно интересное, а смотреть на ведущую – одно удовольствие... Элизабет Найт, глядя в телекамеру, обращалась к зрителям, говорила о боли и страданиях людей, попавших в сложную жизненную ситуацию, предлагала каждому мысленно сделать собственный нравственный выбор... На экране яркая блондинка крадучись шла по коридору, прижимая к груди ярко-красную дамскую сумочку, и Ник недовольно поморщился. Контраст с элегантной Элизабет был очевиден и не в пользу блондинки-актрисы.
Шоу прервалось рекламой, во время которой Нина налила матери и Нику еще по чашке кофе и сунула спящему Геркулесу шоколадное печенье. Пес мгновенно проснулся, схватил его и проглотил.
– По-моему, вы с Ником очень балуете собаку, – заметила Розмари. – Ему вредно есть сладкое.
– А подкармливая его куриной печенкой, ты его не балуешь? – с улыбкой возразил Ник.
Реклама закончилась, на экране снова появилась вульгарная блондинка: она бесшумно подошла к одной из больничных палат, остановилась и, прежде чем войти, быстро огляделась. Камера взяла ближний план, и Ник, увидев табличку на двери палаты, вздрогнул и привстал с кресла. Номер 310. Мысли лихорадочно закружились в голове, перед глазами возникли листы документов из папки, которую ему недавно вручил начальник...
Блондинка тем временем приблизилась к постели больного, достала из сумочки шприц... Потом, после того как больной умер, она наклонилась к нему и коснулась алыми губами его рта. Шприц упал на пол...
Ник вскочил кресла, едва не наступив на Геркулеса, и изумленно воскликнул:
– Палата номер 310! Вы видели? Морфин, алая губная помада... Черт возьми!
– Ник, не выражайся в присутствии младшей сестры, – укоризненно промолвила Розмари. – Я много раз тебя просила...
– Мама, да ты только посмотри! Это же дело, которое мне поручено расследовать! Не может быть...
Он рванулся к столу, схватил свой кейс и достал из него папку с бумагами. Раскрыл ее, пролистал... Палата 310...
– Ну хорошо, – бормотал он себе под нос, – номер палаты может совпасть, такое бывает. Но ярко-красная губная помада, морфин, шприц, закатившийся под кровать... Нет... кто-то совершил убийство, скопировав его с передачи «Темное зеркало».
Ник выбежал из гостиной на кухню, а Нина с недоуменным видом последовала за ним.
– Ник, что случилось, объясни! – Она взяла брата за руку.
Но он ничего не ответил, а подскочив к кухонному шкафу, распахнул его, стал доставать перевязанные веревкой стопки газет и журналов и класть их на стол. В кухню вошла Розмари, и они с Ниной наблюдали, как Ник, разрезая ножом веревки, перелистывает журналы, в которых печатали анонсы телепередач.
– Ник, пожалуйста, скажи нам, что ты ищешь! – обратилась к сыну Розмари. – Нельзя ли нам с Ниной тебе помочь? Зачем ты развязываешь стопки журналов? Я собиралась их выбрасывать.
– Мне надо проверить одну вещь, – торопливо проговорил Ник. – Потом я соберу все журналы и свяжу их. – Он повернулся к сестре. – Нина, малышка, помоги мне. Посмотри журналы с анонсами телепередач.
Нина начала помогать брату.
– Вот, – сказала она, подавая брату журнал. – Что там смотреть?
– Когда выходит шоу «Темное зеркало»? – спросил он.
– По пятницам. В десять вечера.
– По пятницам? – Ника охватило знакомое ощущение: охотничий азарт, который всегда так помогает в работе. – В десять вечера?
– Да, но ты объясни...
Ник склонился над журналом и начал читать:
«Как всегда, в пятницу, в десять вечера, Элизабет Найт приглашает вас на очередную серию «Темного зеркала», в которой будет рассказана трагическая история о том, как педагог надругался над своей ученицей...» Ник замолчал и поднял голову: лицо его было напряжено, глаза блестели.
– Нина, ты смотришь каждую серию «Темного зеркала»?
– Обычно смотрю, но когда у меня свидание с Бобби...
– А ты видела серию про этого педагога?
– Да, она мне очень понравилась.
– Скажи, а чем его убила молодая девушка?
– Она шарахнула его по голове бутылкой из-под шампанского.
– «Дом Периньон»?
– Что?
– Бутылка была большая, темно-зеленая?
– Да... кажется. А почему тебя это так интересует, Ник?
– А после того как педагог был убит, в передаче показали разбросанное по полу женское белье? Бюстгальтер, разорванный спереди?
– Да, а ты откуда это знаешь, если не смотрел шоу? – удивилась Нина.
Вместо ответа Ник обнял сестру, крепко прижал к себе и поцеловал в щеку.
– Малышка, я тебя обожаю! – Затем подошел к Розмари, стоящей с удивленным видом около кухонного стола, наклонился и тоже поцеловал ее. – Мама, извини, но мне надо срочно уйти. Увидимся позднее, а вот когда именно, пока сказать не могу. Мои дорогие женщины, я вынужден вас покинуть!
Ник вернулся в гостиную, надел кожаную куртку, схватил кейс, ключи от джипа и побежал вниз по лестнице на улицу, к гаражу. Распахнул переднюю дверцу, сел за руль и, прежде чем завести мотор, подумал: «А ведь Нина даже не знает, что такое «Дом Периньон». Надо бы разориться, купить бутылку и подарить ей. Да, прямо сегодня же, на обратном пути. И не важно, что Нине всего семнадцать лет».
Глава 9
Не успела Элизабет зайти в приемную, как ее секретарь и подруга Кассандра проворно вскочила из-за стола и с загадочной улыбкой подбежала к ней.
– Ты даже не представляешь, какой сюрприз ожидает тебя в кабинете! – быстро проговорила она. – Такой красавчик! Он...
– Касс, успокойся, – прервала ее Элизабет. – Я много раз просила тебя не заниматься сводничеством, не пытаться без моего ведома устраивать мою личную жизнь.
– Нет, ты не поняла. Красавчик, ожидающий тебя в кабинете, не мой знакомый. – И, понизив голос и сделав страшные глаза, пояснила: – Он полицейский.
– Полицейский?
Мысли лихорадочно закружились в голове Элизабет, и очень скоро подходящее объяснение визита полицейского было найдено: его интересует Дэвид Фергюсон. Он пришел предостеречь ее? Или у него для нее важное, но маловероятное сообщение: Фергюсон после освобождения, не сумев вернуться к нормальной жизни и распорядиться предоставленной ему свободой, прыгнул с моста?
– Да, представь себе, полицейский! – оживленно подтвердила Касс. – Он предъявил мне свое удостоверение. – Она засмеялась, захлопав длинными ресницами. – У него наверняка есть наручники, кандалы и полицейская дубинка. Как интересно!
– Касс, ты неподражаема, – с легкой улыбкой произнесла Элизабет. – Редкий экземпляр.
Кассандра танцующей походкой вернулась к своему столу, а Элизабет, собравшись с духом и сделав непроницаемое лицо, шагнула к двери своего кабинета. Господи, как же не хочется разговаривать с полицейским! С самого утра портить себе настроение. Все они одинаковые, эти так называемые служители закона.
Элизабет решительно распахнула дверь и, увидев стоящего около окна мужчину, замерла от неожиданности и изумления. Ее сердце подпрыгнуло в груди и гулко забилось. Это он... Тот детектив с английским бульдогом! Тот самый... с ярко-зелеными глазами, обворожительной улыбкой, стройной мускулистой фигурой и широкими плечами. Но что он здесь делает? Что ему от нее нужно?
Заметив хозяйку кабинета, полицейский отошел от окна, шагнул к ней, и их взгляды встретились. На мгновение Элизабет охватило странное чувство: ей вдруг неудержимо захотелось прижаться к его крепкому телу и обнять за шею.
«Угомонись!» – мысленно приказала она себе и деловым тоном спросила:
– Чем могу быть вам полезна?
В ярко-зеленых глазах полицейского промелькнуло удивление и, как показалось Элизабет, досада. Не понравился оказанный ему прохладный прием? Но ведь он явился сюда, во-первых, без приглашения, а во-вторых, вне всякого сомнения, не с хорошими новостями.
– На днях мы с вами встречались, мисс Найт. – Мужчина протянул ей руку. – Надеюсь, вы помните.
– Помню.
– Я – детектив О'Коннор из отдела расследования убийств полицейского управления Мидтауна.
– Расследования убийств? Я не ослышалась? – взволнованно воскликнула Элизабет.
– Нет, не ослышались, – подтвердил полицейский.
«Какую бы новость он ни сообщил, не теряй присутствия духа, – мысленно приказала себе Элизабет. – Все будет... хорошо».
Она заставила себя вежливо улыбнуться и указала на кресло с подголовником.
– Садитесь, пожалуйста, детектив О'Коннор. Разрешите предложить вам чашечку кофе?
– Нет, спасибо, – ответил он, усаживаясь в кресло.
Элизабет села в кресло напротив.
– Вы, очевидно, явились ко мне в связи с показом по телевизору моего шоу «Темное зеркало»? – осведомилась она. – У представителей закона имеются ко мне претензии? – И усмехнулась.
– Мне очень нравится ваше шоу, – с искренней улыбкой ответил детектив. – А моя младшая сестра Нина от него просто в восторге.
В его голосе Элизабет уловила едва заметный ирландский акцент. Ну конечно, фамилия полицейского – О'Коннор, и такие ярко-зеленые глаза бывают только у ирландцев. Но как все-таки он хорош собой! Сильный, мужественный и, похоже, добрый человек, хотя и... полицейский.
– Какова же в таком случае цель вашего визита?
Детектив откинулся в кресле, несколько секунд задумчиво смотрел на нее, а потом сообщил:
– Я расследую два дела об убийствах, и, надеюсь, вы поможете мне в этом.
– Я? – удивилась Элизабет. – Чем же я могу вам помочь?
Детектив О'Коннор распахнул кожаную куртку и достал из внутреннего кармана черную записную книжку и авторучку. Элизабет заметила кожаную кобуру с пистолетом и невольно поежилась.
Полицейский раскрыл записную книжку, полистал, нашел нужную страницу и обратился к Элизабет:
– Мисс Найт, вспомните, пожалуйста, где вы находились в прошлую пятницу между одиннадцатью часами вечера и полуночью?
– Вы меня в чем-то подозреваете?
– Нет, что вы, это обычная формальность, – улыбнулся О'Коннор.
Его улыбка вызвала у Элизабет смешанные чувства. Она снова поразилась внешней привлекательности этого мужчины и вместе с тем внутренне напряглась. Элизабет сознавала: эта «формальность», как выразился О'Коннор, имеет непосредственное отношение к двум преступлениям, расследованием которых он занимается.
– В это время я вместе с друзьями находилась в пивном баре Донахью на Пятьдесят пятой улице, – ответила она.
– А в то же самое время за неделю до этого?
– Там же, в баре Донахью. Кстати, если помните, в тот вечер мы с вами встретились на улице. Вы были с собакой. Возможно, вы удивитесь и не поверите мне, но, несмотря на мою известность, я веду обычную, я бы даже сказала, тихую жизнь.
Детектив О'Коннор снова улыбнулся, кивнул, и Элизабет уже в который раз невольно залюбовалась его улыбкой. Какие у него четко очерченные губы, белые ровные зубы, красиво контрастирующие со смуглой кожей! А ямочки на щеках!
– Знаете, я не рассказал младшей сестре о нашей с вами, случайной встрече, – шутливо заметил полицейский. – Побоялся, что она замучает меня расспросами и умрет от зависти.
При упоминании о младшей сестре детектива у Элизабет на мгновение больно сжалось сердце. Перед мысленным взором промелькнуло лицо трагически погибшей Марти, но она заставила себя улыбнуться и взглянула на детектива О'Коннора. Заметил ли он ее замешательство и печаль в глазах? Вне всякого сомнения, заметил. У Элизабет складывалось впечатление, что от пристального взгляда этого мужчины не ускользает ничто.
– Скажите, а почему вы задаете мне эти вопросы? – спросила Элизабет, отводя взгляд. – Разве убийства, которые вам поручено расследовать, имеют ко мне какое-нибудь отношение?
Детектив О'Коннор достал из кармана куртки конверт, раскрыл и вынул пачку фотографий. Просмотрел их, отобрал несколько и передал Элизабет.
– Посмотрите эти фотографии, пожалуйста, и вы сами найдете ответ на свой вопрос, – ответил он.
Она протянула руку, взяла снимки, но, прежде чем начать их рассматривать, несколько секунд сидела молча, пытаясь успокоиться. Она догадывалась, что ей предстоит увидеть на них... Тогда, десять лет назад, Элизабет уже сталкивалась с печальной необходимостью лицезреть ужасные картины, бесстрастно запечатленные полицейским фотографом. Наконец она собралась с духом и взглянула на первую фотографию.
На полу комнаты лежал мертвый мужчина с окровавленной головой. Снимок впечатляющий, но не шокирующий.
– Он был учителем местной средней школы, – пояснил детектив. – В свое время его пытались обвинить в надругательстве над ученицей.
– Да, это отвратительно, – кивнув, тихо промолвила Элизабет. – Но при чем здесь я?
– Смотрите дальше.
Следующая фотография: тот же пол, лежащий на нем труп, и рядом – бутылка из-под шампанского. «Дом Периньон». Горлышко отбито, валяется неподалеку. На бутылке засохли темные бурые пятна.
Кровь прилила к щекам Элизабет, перехватило дыхание. Порывистым жестом она схватила следующую фотографию, бросила быстрый тревожный взгляд: разорванный спереди шелковый бюстгальтер...
– О Господи, не может быть, – хрипло прошептала она. – Это же... сцены из моего шоу. – Вскинула голову и растерянно посмотрела на полицейского.
Он подался вперед, положил руки на колени и кивнул:
– Совершенно верно.
– Когда было совершено это убийство? – тихо спросила Элизабет.
– В пятницу вечером, две недели назад.
– То есть когда мы с вами случайно встретились неподалеку от того дома? Вы приехали по срочному вызову.
– Да, именно тогда. По данным экспертизы, смерть наступила в двенадцатом часу ночи.
– Значит, преступление было совершено сразу после окончания моего шоу?
– Смотрите другие фотографии, – вместо ответа попросил детектив О'Коннор.
Дрожащими руками Элизабет взяла следующий снимок и взглянула на него. Снова труп, на сей раз лежащий на больничной кровати.
«Нет, Господи, не может быть... Только не на больничной кровати», – в отчаянии подумала она.
Губы пожилого мертвого мужчины были измазаны ярко-красной помадой... На следующей фотографии Элизабет увидела валяющийся на полу шприц...
– Морфин? – прошептала она, заранее зная ответ.
– Он самый, – кивнул детектив.
Далее Элизабет увидела заснятую с близкого расстояния дверь больничной палаты с табличкой «310».
Детектив О'Коннор взял у нее стопку фотографий, убрал в конверт и сочувственно улыбнулся. Слезы навернулись на глаза Элизабет. Нет, она умела владеть собой, а такие эмоции, как раздражение и страх, вообще не вызывали у нее слез. Но когда в минуту душевной слабости люди начинали жалеть ее, предательские слезы подступали к глазам и ей приходилось высоко поднимать голову, чтобы они не вылились наружу. Вот и сейчас сочувственная улыбка О'Коннора едва не заставила Элизабет разрыдаться.
– Кто же совершил эти чудовищные злодеяния и почему? – прерывающимся голосом спросила она.
– Хотел бы я знать ответ на ваш вопрос! – усмехнулся детектив. – Именно поэтому я к вам и пришел. Надеялся, вы мне поможете.
– Я бы с радостью, но...
Зазвонил телефон, Элизабет поднялась с кресла, подошла к столу и подняла трубку. Звонила Касс, напоминала, что на утро у Элизабет назначено несколько деловых встреч.
– Да, Касс, я помню, – торопливо проговорила Элизабет. – Сейчас я очень занята. Пусть ждут. Пока не соединяй меня ни с кем.
Она вернулась к креслу, села и, взглянув на полицейского, произнесла:
– Простите.
О'Коннор снова полистал записную книжку и спросил:
– Мисс Найт, вы были знакомы с убитыми? С Грегори Джарвисом или Гербертом Уилкоксом?
– Нет.
– Может, в телекомпании или за ее пределами есть люди, недовольные вашим шоу?
– Таких много. И в телекомпании, и пикетчики, которые каждый день выкрикивают свои протесты. Вы хотите спросить, есть ли у меня враги? Враги есть у всех, только мы не всегда их знаем.
Она вспомнила о Дэвиде Фергюсоне и о... других, кого могла бы причислить к разряду врагов, но тут снова зазвонил телефон, и Элизабет пришлось взять трубку.
– Касс, я же просила...
– Да, я помню, но это Броди. Я сказала ему, что ты очень занята, но он заявил, что в таком случае сейчас сам заявится сюда. Звоню тебя предупредить.
– Я поняла, спасибо.
Элизабет повесила трубку, сняла со спинки стула куртку и, обращаясь к детективу, предложила:
– Пойдемте куда-нибудь в другое место. Боюсь, здесь нам не дадут поговорить.
– Если хотите, мы можем подъехать в полицейское управление и продолжить наш разговор там. – О'Коннор поднялся с кресла и последовал за Элизабет к двери.
– Нет, – возразила она, оборачиваясь. – Думаю, полицейское управление – не самое подходящее место для беседы.
Детектив О'Коннор улыбнулся, и Элизабет уже в который раз неудержимо захотелось прижаться к его широкой груди и положить голову ему на плечо. Казалось, он, и только он, сумеет избавить ее от всех неприятностей, зарядить энергией, вселить уверенность в собственные силы. С ним она почувствует себя в полной безопасности. С ним забудет о постоянном тоскливом одиночестве.
– Как вы относитесь к пиву «Гиннесс» и ни на минуту не умолкающим разговорам о матчах регби? – шутливо осведомилась Элизабет.
– Моя фамилия – О'Коннор. Вот и ответ на ваш вопрос.
– Тогда пойдемте!
Спрятавшись за спинами многочисленных демонстрантов, толпящихся у входа в здание телекомпании, убийца внимательно наблюдал, как Элизабет Найт в сопровождении того самого полицейского выходит на улицу.
«Итак, этот парень уже взялся за дело, – мрачно подумал он. – Успешно начинает складывать разрозненные кусочки мозаики. И если он явился к Элизабет, значит, теперь она в курсе всего происходящего».
Он скользнул равнодушным взглядом по лицам стоящих с плакатами демонстрантов: они, как всегда, были искажены злобой и тупой решимостью добиться поставленной цели – запретить наконец шоу Элизабет Найт, пропагандирующее, по их мнению, насилие и безнравственность.
«Возможно, они и правы, – вдруг пришло ему в голову. – Насилие на экране порождает насилие в обществе. И мои деяния лишний раз это доказывают. Вот только они об этом пока не догадываются...»
Да и деяния свои убийца не собирался завершать. Впереди у него много чего задумано, и все это необходимо выполнить. Он снова перевел взгляд на Элизабет и усмехнулся. Итак, она встретилась с этим полицейским... Вдруг он увидел, как детектив обнял Элизабет Найт за талию, провел ее сквозь плотные ряды злобных демонстрантов, и лицо убийцы исказилось от гнева. Как он смеет прикасаться к ней? Что он себе позволяет? Почему она не возмутится, не сбросит его руку?
Внезапно в голову убийцы пришла мысль, ошеломившая его. А может быть, Элизабет Найт не такая уж и святая женщина и ей нравятся мужские прикосновения? Она – обычная, заурядная особа, каких полно вокруг, и он просто все выдумал? Ему хотелось, чтобы она была необыкновенной, единственной, и такой он сотворил ее в своем воображении?
Элизабет Найт и полицейский миновали злобную толпу. Убийца выждал несколько секунд и осторожно двинулся вслед за ними по улице. Когда они сворачивали за угол, он заметил, с какой симпатией эта парочка смотрит друг на друга, и вздрогнул от негодования. Так... между ними уже вспыхнула симпатия. Потом она перерастет в привязанность, привычку постоянно видеть друг друга, а дальше... Неужели Элизабет понравился этот проклятый полицейский?
«Он ей понравился, – вынужден был признать убийца. – Он ей очень понравился».
А дальше этот чертов детектив уложит прекрасную Элизабет в постель, займется с ней любовью и будет делать с ней все, что пожелает. Все то, что много раз проделывал с Элизабет убийца... в своих мечтах.
Элизабет и полицейский шли по улице, оживленно беседуя, но убийца не пытался приблизиться к ним и подслушать их разговор. Теперь, когда детектив взялся раскручивать загадочные убийства и уже познакомился с Элизабет Найт, убийце надо быть предельно осторожным. Ни одного лишнего движения, ни одного промаха, иначе этот ловкий парень очень быстро нападет на его след, вычислит и захлопнет капкан.
Полицейский поддерживал Элизабет за локоть, наклоняя голову к ее лицу, а она с откровенной симпатией смотрела ему в глаза и улыбалась. Наблюдать за этой идиллической картиной было невыносимо. Убийца сжал кулаки, а его глаза полыхнули огнем ненависти. Нет, он не допустит, чтобы его Элизабет спуталась с этим наглым парнем! Все, что угодно, но только не это! Элизабет принадлежит только ему, и не важно, знает она об этом или нет. Важно другое.
Он никогда в жизни не помышлял причинить Элизабет Найт ни малейшего вреда, даже мысль об этом казалась ему кощунственной, но теперь, когда она увлеклась этим мерзким полицейским, ему придется пересмотреть свое отношение к ней. Элизабет не оставляет ему выбора, она сама толкает его на это. Ведь все, что он совершал, он делал это ради нее, ради несравненной Элизабет, но, похоже, она не оценила его преданности и безграничной любви. Напрасно...
Глава 10
Пивной бар, куда Элизабет Найт привела детектива О'Коннора, удивил его: Ник почему-то был уверен, что такая знаменитая женщина, телезвезда, посещает исключительно роскошные, изысканные рестораны. А заведение Донахью напомнило ему пивной бар, куда в свое время отец изредка брал с собой Ника и даже угощал пивом. Ник тогда был совсем юным, но выглядел старше своих лет, и никому из посетителей не приходило в голову усомниться в его возрасте. Если Райан О'Коннор привел с собой сына, значит, тот достаточно взрослый, чтобы посещать пивные бары.
Появление в баре Элизабет, да еще в обществе незнакомого мужчины, вызвало заметное оживление в зале. Пока Элизабет и Ник шли к отделенному перегородкой столику в дальнем конце зала, множество посетителей радостно приветствовали ее, улыбались и с нескрываемым интересом рассматривали ее спутника. Всем было любопытно узнать, кто этот мужчина, в обществе которого появилась Элизабет Найт.
– Вы, наверное, удивлены, что наш приход в бар вызвал такую бурную реакцию? – с улыбкой спросила Элизабет, когда они с Ником усаживались за столик. – Это я виновата. Мне не следовало приводить вас в бар, где меня все хорошо знают.
– И посетители всегда так шумно реагируют на ваше появление?
– Да, но сейчас их больше заинтересовали вы, а не я.
– Почему?
– Потому что они подумали, что мы с вами... вместе.
«Вместе», – мысленно повторил Ник, и от этого простого слова у него сильно забилось сердце. Вместе... С этой необыкновенно красивой молодой женщиной? Вот если бы так было на самом деле! «Перестань фантазировать!» – приказал себе Ник и глубоко вздохнул, стараясь унять сердцебиение.
– А это тоже ваши хорошие знакомые? – спросил он, кивнув в сторону официанток, окруживших внушительных размеров мужчину, чей статус в этом заведении угадывался сразу – хозяин и бармен.
– Да, они тоже мои хорошие друзья. Майкл – хозяин бара, а с этими женщинами я была знакома еще до того, как стала ведущей «Темного зеркала». Я здесь подрабатывала в свое время.
Ник удивленно вскинул голову. Вот, значит, как... Успех Элизабет Найт не свалился на нее с неба, и прежде, чем стать знаменитой, она прошла обычный трудовой путь, знает реальную жизнь не понаслышке и видела ее не из салона дорогого автомобиля. Симпатия и уважение, которые Ник испытывал к Элизабет Найт до этой минуты, еще больше усилились, хотя он и боялся признаться себе в этом. А внешность Элизабет просто приводила его в восхищение. Он не отрываясь смотрел в ее прелестное лицо, обрамленное черными блестящими волосами, любовался красивыми руками с тонкими длинными пальцами, обхватившими бутылку пива, с волнением смотрел на немного пухлые, четко очерченные губы, которыми она прикасалась к горлышку бутылки...
