Текст книги "Ключ от всех дверей"

Автор книги: Софья Ролдугина

Софья Ролдугина
КЛЮЧ ОТ ВСЕХ ДВЕРЕЙ

Старики в одной деревне решили поделиться с внуками мудростью. Созвали молодежь и стали рассказывать.

«Помните, дети, – вещал тот из них, кто всю жизнь провоевал. – Много у вас на пути преград будет, много крепостных стен, но сдаваться нельзя. Всякую дверь откроют упорство и сила».

«Это для тех, кого духи разумом обделили, – посмеивался тот, кто торговал. – Я же скажу вот что: много мне довелось поездить по городам и селам, и часто меня гнали, но любую дверь открывают хитрость и лестное слово».

«Любую дверь открывает знание», – уверенно возразил старый колдун.

«Талант, только талант», – покачал седой головой бард.

«Власть», – твердо ответил староста.

А малявки на сходке заскучали… Еще бы – в душной избе, в темной, только свечи и горят.

Не стали детки терпеть – прошмыгнули, будто мышки, на улицу.

Дверь-то открыта была.

Глава первая,
в которой шут ее величества совершает героический поступок, а также обучает Мило премудростям ремесла

Одиночество не может длиться слишком долго. Год, два, а потом ты либо привыкаешь, либо тихо сходишь с ума. Это аксиома.

Я так и не привыкла.

Конечно, на первых порах помешательство было незаметным, необременительным. Оно начиналось с мелочей. Рассеянность, отстраненность, безразличие к деталям… Подумаешь – надела разные чулки. Под платьем все равно никто не видит. И расчесываться каждый день вовсе не обязательно, ведь некому оценить усилия. Разговаривать с собой вслух… А почему бы и нет? Кто осудит? Это было даже удобно – плевать на всех, не чувствовать ничего, кроме боли, ставшей уже глухой и привычной… Так продолжалось, пока однажды я не заглянула в зеркало – и не ужаснулась.

Ах, разумеется, я пыталась бороться с подступающим безумием, с онемением души. Цеплялась за каждый всплеск эмоций, как утопающий за соломинку. Если смеялась – то до колик, до спазмов в груди и сведенных судорогой губ. Если злилась – то с криком, до сорванного горла, до разноцветных пятен в глазах, топая ногами и колотя хрусталь. Если плакала…

Впрочем, нет. Чего тогда не было, так это слез.

У меня появились новые ритуалы. Я заплетала волосы в сотню тонких косичек – не потому, что мне нравилась такая прическа, просто она отнимала достаточно много времени и не требовала посторонней помощи. Наносила на лицо краску – нарочито яркую, броскую. Сегодня – черные губы, назавтра – белые ресницы, а через неделю – могло мне прийти в голову нарисовать золотой и алой тушью перо на виске, занавесив вторую половину лица неровно отстриженными прядями.

Еще смешнее, еще необычнее – лишь бы онине просто смотрели на меня, а видели.

Спустя некоторое время я начала замечать взгляды. Разные – от осуждающих и сочувственных до завистливых и восхищенных. Но безразлично отвернуться не мог уже никто.

Я ликовала. Не одна!

А потом однажды в спину, как плевок, долетело брезгливое – «сумасшедшая». И почему-то это наполнило меня гордостью. И злостью. Что ж, хотите увидеть одержимую – пожалуйста. Получайте, с печатью и вензелем королевского дома. Я украсила косички бубенцами, сожгла ненавистные юбки. Моей излюбленной одеждой стали бриджи и чулки до колен – теперь уже намеренно разные. Белые блузы с пышными воротниками, жилеты, разноцветные пояса и шейные платки – что ж, теперь меня не спутают с добропорядочной горожанкой. Долгих пять лет общество милосердно терпело мои возмутительные костюмы, смех не ко времени, безрассудные выходки и жестокие розыгрыши. А потом меня просто перестали приглашать в свет. Нет, никто не высказывал осуждения открыто – Хранительница ключа, как-никак! – но постные лица, но опасливые шепотки… Я стала затворницей в собственном имении.

А еще через год из королевского дворца пришла бумага, украшенная теми самыми печатями и вензелями. Меня приглашали ко двору и «жаловали» званием шута… и еще кое-каким титулом, о котором простому люду знать было необязательно.

Так я стала одной из карт в раскладе Дома Камней и Снов.

* * *

– Госпожа! Госпожа, просыпайтесь, прошу вас. Ее величество настаивает на вашем присутствии во время беседы с послами Дома Раковин и Песка.

Голос был мальчишеский, звонкий, а тон – просительный, опасливый и самую чуточку восхищенный. Иногда проскальзывали в нем покровительственные нотки. Как же, что бы делала госпожа без помощи этого… этого… гм.

К слову, знакомьтесь. Мило Авантюрин, мой, страшно сказать, ученик. Так, впрочем, только говорят придворные. На деле же милый мой Мило – нянька, комендант и прислуга в одном лице.

– А госпожа настаивает на спокойном сне – по меньшей мере, до полудня, Мило, – ядовито откликнулась я, не открывая глаз. Хорошо быть знатного рода – и самый дурной нрав простят, коли предки у тебя не простые.

– Так время уже к закату, – вкрадчиво заметил мальчик, раздвигая шторы.

Даже сквозь веки я ощутила ало-золотой солнечный жар. Кончается день – начинается жизнь. Во дворце это так.

– И когда же ожидается прибытие послов?

– Через час, госпожа Опал.

– Что?! Не мог разбудить хозяйку раньше, лентяй?

Меня подкинуло на кровати. Одеяло отлетело, как пушинка. Тяжелая, набитая ароматными травами подушка врезалась в стену на ладонь выше головы ученика. Мимо, увы… Старею.

Мило невозмутимо наклонился, подбирая «смертоносный снаряд».

– Госпожа изволит вставать?

– Изволит, изволит.

– Подать завтрак в спальню или в кабинет?

– Никакого завтрака, Мило, – проказливо усмехнулась я, поднимаясь и потягиваясь. – Запомни, розыгрыши тогда будут злее и язвительнее, когда шут голоден и крепко не выспался.

– Запомню, госпожа, – серьезно кивнул ученик, накидывая на мои плечи фланелевое покрывало.

Я благодарно потрепала мальчишку по светлым вихрам, хоть для этого мне и пришлось встать на цыпочки, и, зевая, отправилась в купальню.

Горячая, исходящая паром, непрозрачная вода темно-синего цвета восхитительно пахла ландышами. То, что нужно, чтобы прийти в себя. Я села на дно бассейна, притянув колени к подбородку, а потом откинула голову на край. Тяжелый резной ключ на цепочке никак не хотел теплеть и куском льда льнул к разогретой коже. Впрочем, от этого холода не спасали даже корсеты, в те времена, когда я их носила… Спустя положенные по этикету пять минут дверь застенчиво скрипнула. Звякнули о камень пола стеклянные флаконы и шкатулка из черненого серебра. Прохладные пальцы осторожно оттянули мои волосы.

Шею обдало сквозняком. Я поежилась, сползая в воду почти до подбородка. Мальчишка что-то недовольно проворчал, осторожно разделяя непослушные пряди щеткой.

– Разбудишь меня, когда закончишь, Мило. – Я смежила веки.

– Да, госпожа.

Разумеется, спать я не собиралась. Просто мне необходимо было обдумать предстоящую встречу с послами, вспомнить все, что известно о Доме Раковин и Песка… А еще, когда притворяешься задремавшей, гораздо меньше вероятность, что раскроется постыдная тайна: королевский шут, первейшая язва двора, наводящая страх на высший свет, девятая в раскладе и шестая в совете, Хранительница ключа и просто уважаемая дама Лале Опал… стесняется слуг.

Позор на мои седины. Видимо, плебейские замашки не изжить и за две сотни лет.

– Две сотни и девять лет, госпожа, – педантично поправил бессовестный ученик.

– Нахал. Не будет у тебя возлюбленной, пока не отучишься напоминать даме о ее возрасте или о постылом муже.

– Госпожа изволила говорить вслух.

И эту привычку, увы, не искоренить.

Впрочем, не столь важно. Верность Мило сомнению не подлежала, а потому я могла быть уверена, что ни единое слово не покинет пределов этой комнаты. А коли так – почему бы не позволить себе стать ненадолго собой и не задуматься о деле?

Дом Раковин и Песка… Что же я знаю о нем? Небольшое королевство с обычным для этих мест правящим триумвиратом – монарх, совет и ратная служба. Расположено на побережье, в заливе, богатом жемчужницами и рыбой разных видов. Граничит с четырьмя Домами и с одним из них, Домом Волн и Парусов, обменивается чаще ударами, нежели реверансами. С тремя оставшимися успешно торгует – перлами, дарами моря, пурпурной краской и редкими алхимическими компонентами. Чтобы добраться до побережья из нашей благословенной столицы, придется преодолеть таможенные заставы еще двух государств… Словом, это весьма отдаленное, мирное и едва ли имеющее политический вес королевство. Если бы не экспорт пурпура и кое-каких ценных ингредиентов, то вряд ли бы кто-нибудь вспомнил, что оно вообще существует.

Вроде бы все. Или…

Ах да. Недавно там ушла в прошлое очередная правящая династия. Сменилась она мирно – последний король почил, не оставив наследника, и на престол возвели одного из юных родственников его покойной супруги, обладающего достаточной силой, чтобы стать первым в раскладе.

Гм. Что может заставить монарха, едва приступившего к обязанностям, отправить посольство в весьма влиятельную и воинственную страну, находящуюся на значительном расстоянии от его собственных границ?

– Как ты думаешь, Мило, почему Дом Раковин и Песка решил наладить дипломатические отношения с нашим двором? – озвучила я вопрос.

Руки, заплетающие косичку, на мгновение замерли.

– Не знаю, госпожа, – ровно отозвался мальчик. – Могу ли я услышать ваше мнение? – спросил он с предупредительностью, слишком подчеркнутой для естественной.

– А куда ты денешься, – хмыкнула я, открывая глаза.

Волосы уже были вымыты, высушены, а прическа – почти закончена. Оставалось только закрепить на концах полутора сотен тонких косичек звонкие медные бубенцы.

Всего полчаса прошло. Мило становится настоящим умельцем. Интересно, а справился бы он с этой задачей, не прибегая к волшебству?

– Мое мнение, мальчик, что у побережников на носу война.

Звяк, звяк, звяк – волшебство разбросало бубенчики по местам. Я поморщилась. Несколько прядей дернуло слишком сильно.

– Простите, наставница, – повинился Мило. – А почему именно война?

– Не знаю даже. – Вылезать из воды не хотелось, но время уже поджимало. А опаздывать, разочаровывая ее величество, было бы весьма недальновидно – увы, характером она пошла не в мать, а в отца. – Посуди сам. Государство слабое, а сейчас ослаблено еще больше из-за смены династии. Один постоянный конфликт имеется. Армии, напротив, нет. Наш Дом же славится своими мечниками и стрелками, а также Башней, где обучают седые старцы юношей тайнам волшебства…

– Но слава наша не громче, чем у Дома Осени, – возразил мальчик, укутывая меня полотенцем. – А у них даже есть общие границы с побережниками. Почему тогда дипломатов послали к нам?

– Потому и послали, что у нассовместных границ нет, глупый. Дабы мы не воспользовались оказией и не присоединили к своим землям лакомый кусочек… «Дополнительная гарантия» – вот как это зовется среди людей образованных. К тому же Осенние в давней дружбе с Парусами и Волнами, пусть и неофициально. А с нами – в столь же давней вражде. Интересы пересекаются, сталкиваются… Мило, чулки одинаковые.

– Зато восхитительно полосатые, – улыбнулся лукаво ученик. – Уверяю, это будет выглядеть смешно, госпожа. В нынешнем сезоне в моде цветочные узоры, так что вряд ли кто-то наденет такие же чулки, как у вас. Ох, вы столько знаете о политике… Я многое понял только сейчас.

– Плохо, что так поздно, – вздохнула я, застегивая ботинки. Конечно, одевать хозяйку – забота слуги, но мне легче самой справиться. – Шут обязан разбираться и в мировой политике, и в семейных неурядицах самого распоследнего аристократа в стране, не говоря уже о чаяниях простых горожан. Как иначе он сможет делать свою работу? Выходки должны быть смешными, злободневными, остроумными, своевременными и не выходящими за границы дозволенного. А без высокой степени осведомленности от природного чувства юмора мало толку. Еще стравишь по неопытности два государства… Придворному дураку, конечно, многое прощают, но рисковать не стоит. Голова-то одна…

Мальчик кивнул и задумчиво сощурился. Когда его мысли занимало что-то по-настоящему интересное, эти глаза принимали совершенно невероятный оттенок. Темно-карие, в фиолетовый отлив, с россыпью колючих золотых искр – словно драгоценный авантюрин на солнце. Именно из-за этого волшебного, фантастического взгляда я и выручила некогда Мило из неприятностей, в которые он вляпался по неопытности.

Давно это было… Десять, двадцать лет назад? Уже и не помню.

Кисточка порхала от одной баночки к другой, не забывая ластиться к коже, все еще румяной после горячей купальни. Шут – это не придворная модница, которая за румянами и белилами прячет следы бессонной ночи. Нет, для нашего брата расцветить себе лицо – все равно что королю венец надеть.

Обведенные медной краской глаза, прозрачные «капельки» на ресницах, хрустальная «слеза» на левой скуле… Я придирчиво оглядела результат в зеркале и осталась довольна. Черно-белые полосатые чулки, ботинки с огромными пряжками, серые атласные банты под коленями, удерживающие штанины, жилет цвета сажи с серебряным шитьем и пепельная рубашка с высоким горлом – то, что надо.

– Гм, наставница… Время, – ненавязчиво кашлянул мальчик.

Я недовольно тряхнула головой, пробуя звон бубенцов на вкус. Безупречно. А вот горе-ученичок… Мои пальцы быстро распустили бант на коленке. Если закрутить ленту помудренее и приколоть ему на воротник – вполне сойдет. А еще – добавить руну «печаль» на виске алой краской… Вот так. Надо бы ему уши проколоть, а то позор – мальчику четвертый десяток пошел, а все как ребенок, ни единого украшения.

– Знаю, Мило. – Я отступила на шаг, любуясь результатом. Ну вот, так ты уже больше похож на шута. – Идем. Как раз успеваем.

– Но до зала приемов идти не меньше четверти часа!

Я выпростала из-под рубашки цепочку и подкинула ключ на ладони. Тяжесть приятно оттягивала руку.

– Ты же помнишь, Мило, я всегда знаю короткую дорогу.

Узорчатый металл легко вошел в скважину, будто был создан для нее. Вход в купальню, или перегородка кареты, или просто стенной шкаф – не важно, что за дверью, которую мне вздумалось открыть. Я всегда попадаю именно туда, куда надо.

Это мой дар и моя ноша.

Я – Лале Опал, советник ее величества, королевский шут и Хранитель ключа от всех дверей.

– …с величайшим к вам почтением вручаю эти верительные грамоты от государя нашего Ларры Ночного Бриза!

Как замечательно, что за троном есть потайная дверца! Можно не спеша высунуть нос, оглядеться, просчитать ситуацию…

– Почему так долго, Лале? – Ее величество кокетливо прикрыла губы веером, улыбаясь послу глазами. Слова, произнесенные шипящим шепотом, даже мне нелегко было расслышать. – Церемония подходит к концу. Или ты не собираешься исполнять свои обязанности?

О, этот тон… Иногда манерой поведения она сильно напоминала своего отца – и не с лучшей стороны. Впрочем, пора начинать представление.

– Ах, не рассказать ли мне байку? – радостно пропела я, выкатываясь колесом из-за трона. Тихо, скороговоркой, королеве: – Ваше величество, каких пор вы именно этоподразумеваете под моими обязанностями? А как же служба безопасности? Ведь я – только шут… – громко и весело, послам: – Ба, да у нас гости! О, моя госпожа! Почему вы хранили это в тайне? Я бы хоть подготовилась… – удрученно. – А так даже ленту свою не отыскала… Вы ее не видели? – Я вытянула вверх ногу, демонстрируя хлопающую штанину.

Взгляды послов метнулись сначала к моим чулкам, потом к банту под коленкой, потом к серой ленте, ярко выделяющейся на фоне алого камзола Мило. Вежливо-каменное выражение не сходило с лиц. Пф!

– Опал, как смеешь ты врываться во время приема! – гневно выпрямилась на троне королева. Надо сказать, что это выглядело весьма внушительно. Все-таки росту в ней почти два метра… – Лале, я не могу отдать приказ обыскать послов. Это будет дипломатический скандал, – еле заметно шевельнулись губы. – Да и когда была ты простым шутом? При моей прабабке?

Я пала ниц, расстилаясь на каменных плитках.

– О, простите свою ничтожную слугу, миледи! – В моем голосе появился надрыв, словно у брошенной супруги из старинного спектакля. – Но мне такхотелось посмотреть на гостей! Прошу вас, не гневайтесь!

Обучиться умению сыграть любую роль, от потешной и до трагической, вызывающей неподдельное сочувствие, отнюдь не сложно. Нашлось бы время. У меня его было предостаточно. Даже многоопытных дипломатов проняло… По меньшей мере один из них смотрел с состраданием. Совсем еще мальчишка, наверное, первая его миссия… На фоне остальных застывших истуканами послов он выглядел потрясающе искренним и живым.

Гм… А дипломат ли он вообще? Больше похож на провинциального аристократа, впервые попавшего в свет. Надо бы взглянуть при случае поближе…

– Ах, Лале, Лале, – «смягчилась» ее величество, скрывая веером довольную улыбку. Что ж, такие грубые представления, вроде того, что я разыграла сейчас, были как раз в ее вкусе. – Прошу простить меня, господа. – Она, извиняясь, улыбнулась дипломатам. – Леди Опал служила еще моему прадеду, поэтому ей дозволяется чуть больше, нежели остальным подданным. Она бывает порою не в себе – годы были жестоки к ней… К тому же бремя, которое она несет…

Я тем временем уже уютно устроилась на ступеньках, ведущих к трону, поджав под себя ноги и нацепив на лицо счастливую слабоумную улыбку. Ключ на цепочке застенчиво поблескивал на угольно-черном атласе жилета.

– Как вам угодно, – отвесил учтивый поклон глава миссии, пожилой мужчина в пышном парике, украшенном жемчугом. – Если вы доверяете госпоже… Лале… то и нам не остается ничего иного, как последовать вашему примеру.

– Доверяю, как себе, – вежливо улыбнулась та, что носила имя Тирле Обманчивый Сон. Моих ушей коснулся тишайший шепот: – Действуй, Лале… – и громкое: – Итак, Опал, можешь остаться, но не слишком докучай господам посланникам.

– О, моя королева! Вы – самая великодушная королева из всех, что я знала, а поверьте, мне есть с чем сравнивать! – патетически воскликнула я, вновь падая ниц. – А… можно на них поближе посмотреть? О, прошу вас! – Мои глаза увлажнились.

– Да, Лале, конечно, – благожелательно ответила Тирле и быстро переглянулась с дипломатами.

Те наверняка были недовольны – как же, нарушение протокола! – но промолчали, не подав и виду. Во-первых, как я и говорила, дуракам прощается многое… А во-вторых, побережники все-таки крайне нуждались в нашей помощи, раз терпели подобное обращение. И грех этим не воспользоваться.

– Как интересно… – пробормотала я, широко распахнув глаза. В подобные минуты становилось жаль, что провидение наделило меня темно-серыми, почти черными глазами, – сложно с такими сыграть наивность. Густые трогательно-рыжие ресницы частично возмещали это, как и невинный завиток, падающий на лоб, но общее впечатление все равно было тяжелым, опасным: по-лисьи острые черты лица, порывистые жесты пораженной безумием, млечно-белая кожа. Из-за маленького роста меня часто путали с ребенком, особенно в последнее время, когда трон заполучила Тирле Обманчивый Сон.

Нынешняя королева была очень стройной, высокой женщиной, пожалуй, даже красивой, если не принимать в расчет слишком большую голову и скверную привычку поджимать губы, складывая их в тонкую линию. С воцарением Тирле в моду стремительно вошли туфли на высоких каблуках и объемные короткие прически. Я не собиралась меняться, подстраиваясь под временные течения, – сколько их уже было на моем веку, а сколько еще будет! Но, появляясь в свете, начинала чувствовать себя нелепой среди рослых дам с пышно взбитыми волосами.

Впрочем, на то и шут, чтобы смешить господ придворных.

– Сколько камешков! – Мой восхищенный шепот шорохом осенних листьев разлетелся по залу.

Королева небрежно взмахнула веером, не прерывая ответную речь, давая понять, что на меня не стоит обращать внимания.

Я обходила послов по широкой дуге, Мило уныло тащился следом, не забывая вполголоса причитать: «Осторожней, хозяйка! Не споткнитесь, хозяйка! Не надо грызть ключ, хозяйка, возьмите леденец!» Отыскать взглядом спрятанное оружие – не такой уж большой труд, если вы обладаете богатым опытом. У меня не было недостатка в практике, да и, в отличие от профессиональных соглядатаев королевы, я могла незаметно обыскать подозрительную персону под предлогом осмотра прекрасных жемчужных украшений. Никто не высказал бы неудовольствия – с безумной что возьмешь?

Разумеется, у всех членов миссии обнаружились запрещенные предметы: острая шпилька в волосах самого посла, кинжал в сапоге мальчишки, пара лезвий в складках одежд леди-секретаря и целый арсенал у негласных телохранителей, также нацепивших на себя придворное платье… Но ничего выходящего за рамки. Вряд ли королеве грозит опасность, ведь от метательного оружия и попыток прорваться к высочайшей особе по ступеням пьедестала защищает ее древнее волшебство дворца. Так что вся эта горка железа должна была, скорее, успокоить самих дипломатов, подарив им ложное ощущение безопасности. Шалости ради, а также чтобы преподать Мило очередной урок, я переложила кинжал паренька из одного сапога в другой и подбросила в карман послу свернутую в клубок удавку телохранителя, а потом знаками велела вернуть все на место. К чести юного Авантюрина, он почти справился, мне пришлось вмешаться лишь раз, когда один из дипломатов не ко времени обернулся… Но обошлось.

Напоследок я еще раз окинула всю миссию взглядом – не притаился ли где коварный убийца. И только собралась доложить королеве, что приказ исполнен, как Мило дернул меня за одну из косичек, подавая условный сигнал.

Девица, которую я посчитала секретарем, незаметно поднесла руку к волосам, а когда опустила ее, в кулаке уже было что-то зажато. Будто бы дурачась, я кувырком подобралась поближе и замерла на полу в очевидно неудобной позе, якобы разглядывая туфли одного из дипломатов. Мило, притворно ругаясь громким шепотом, заходил с другой стороны, чтобы подстраховать меня.

Подозрительная леди незаметно огляделась. К счастью, на нас она практически не обращала внимания… жестокая ошибка. Сейчас я была уверена, что женщина что-то замышляет. О да, она великолепно владела лицом и телом, но это напряжение в глазах и запах… Запах затаенного в глубине сердца страха, профессиональной уверенности и терпеливого ожидания. Так пахнут наемные убийцы. Но неужели она нацелилась на королеву? Невозможно. Да и Мило стоит у нее на дороге, закрывая траекторию. Кто же тогда…

Кисть незаметно шевельнулась, будто взбалтывая что-то. В голове тут же вспыхнула картинка из далекого прошлого, когда мой наставник и спаситель рассказывал об обычаях западных царств. Неловкое на первый взгляд положение руки сразу обрело смысл… И я увидела жертву.

Мальчишка-дипломат! Да кто же он?!

Время привычно замедлилось.

Я отчетливо увидела, как расширяются зрачки убийцы, как слегка напрягаются мышцы, как начинают сжиматься пальцы… Решение пришло мгновенно. Черно-рыжей молнией я сорвалась с места с восторженным визгом: «Ах, Мило, там бусинка упала!» – и метнулась между леди и ее жертвой. Что-то несильно укололо бедро, и почти сразу же в этом месте разлилось онемение, сменившееся навязчивым жжением, – яд, и довольно быстрого действия. Ключ мгновенно нагрелся, пораженную ногу свела судорога… Я запнулась, почти упала, но Авантюрин успел вовремя, подхватив меня под руки.

Место укола в последний раз обожгло болью, и все закончилось.

– Госпожа, все в порядке? – В его голосе была настоящая тревога.

Почти повисая на ученике, я незаметно провела рукой вдоль бедра, убирая иголку в кулак, а затем – в потайной карман. Позднее разберусь. Быстро сложила пальцы, подавая знак ее величеству, светло улыбнулась и только после этого ответила:

– Да, Мило, все хорошо. Я такая неловкая…

Тирле поняла все правильно. Краем глаза я заметила, как зашевелились за потайными панелями и фальшивыми картинами подчиненные Тайной канцелярии. Теперь можно и успокоиться. Больше с леди-секретаря глаз не спустят. Осталось выяснить: что это за мальчишка такой, что его пытаются убить с огромным риском для исполнителя, но непременно так, чтобы подставить наш Дом?

Впрочем, у меня есть уже предположение… И еще, чуть не забыла, надо потом поблагодарить Мило. На диво способный мальчик! И удачливый, что еще важнее.

– Бусинка потерялась… – Я готова была «захныкать».

Авантюрин с почтением поставил меня на ноги, оправил задравшийся жилет, подтянул бант под коленкой, а затем протянул раскрытую ладонь:

– Возьмите, госпожа. Это не бусина, это жемчуг, или перл. Наверное, гости вам его теперь подарят, раз вы его нашли…

Я притворно ахнула, разглядывая подарок. А в голове меж тем вертелась одна мысль: где-то уже эта жемчужина мне встречалась… Неужели?.. Взгляд метнулся сначала к «бусине», потом к прическе посла.

Так и есть! Шпилька-то теперь простая…

Ну и Мило! Ну и шельма! Я счастливо расхохоталась, запрокинув голову, и выставила на всеобщее обозрение жемчужину во вскинутой вверх руке. И когда этот хитрюга успел вытащить «оружие» дипломата из прически, выломать камень и вставить шпильку обратно, не потревожив человека, да еще и так, что и я не заметила?

Нет, Мило определенно достоин награды!

– Полагаю, мы можем позволить себе такой подарок, – неожиданно произнес тот, кого я приняла за одного из телохранителей. Рослый седой мужчина, подтянутый, с манерами потомственного аристократа – о, такую осанку сложно вытравить, даже если притворяешься воякой. Неужели этот мужчина и есть истинный глава миссии? – И дальше продолжить разговор в более узком кругу. А ты, Мариша, допустила ошибку. Можешь передать своим хозяевам, что они зря загубили столь ценного человека.

Леди-секретарь низко опустила голову. Потом вдруг начала заваливаться набок, бескостно, словно мешок с фруктовым желе. Тут же встрепенулась охрана, засуетилась Тайная канцелярия, кто-то позвал лекаря… Лишь королева, лидер побережников да мы с Мило сохраняли спокойствие, ибо знали, как быстро действует западная отрава… Вряд ли девицу еще можно было спасти.

Тело унесли, слуг разогнали, а «канцеляристы» исчезли с глаз долой незаметно и без всяческих указаний. В зале остались только ее величество да делегация из Дома Раковин и Песка, глава которой, отбросив маску охранника, вышел вперед и теперь недовольно посматривал на Авантюрина и меня.

– Ваше величество… При всем уважении, речь сейчас пойдет о действительно важных предметах. Не стоит ли удалить посторонних из зала? Или, – он, очевидно, вспомнил, как я заслонила мальчишку собой, – это все же тайные агенты?

Такое предположение меня возмутило. Ах какой догадливый! Да, я Хранитель ключа, и еще порой меня призывают как советницу ее величества по особо важным вопросам или шпионку, но для всех остальных в первую очередь…

– Шут? – Я распахнула глаза. Что ж, поиграем… – Всего лишь шут? О, нет, и нет, и нет! Ведь королевских я кровей – вот мой большой секрет! Еще волшебница, еще – шпионка хоть куда…

– Еще вы склонны помечтать, хозяйка, иногда, – лукаво улыбнулся Мило, сгребая меня в охапку. – Простите, ваше величество, сегодня госпожа Лале в ударе.

Тирле прикрыла губы веером, скрывая усмешку.

– Ах, оно и к лучшему… Дорогая Лале, кажется, наши гости недоверчивы. Сделай милость, рассмеши их, пусть убедятся!

Я ужом вывернулась из цепких объятий Мило и вновь прошлась на руках, звеня колокольцами.

– Что-то никакие шутки в голову не приходят, – пожаловалась я королеве. – Разве что спеть песенку…

Послы недоуменно переглядывались. Суматоха посбила с них спесь, и теперь им было сложно вернуться к прежнему чурбанному состоянию.

– Она вправду собирается выступать? – шепнул мальчик своему соседу-телохранителю.

О, они сомневаются? В моем мастерстве?

– Мило, доставай флейту. Я буду петь!

Ученик с достоинством поклонился и выудил из рукава инструмент. Я наконец-то приняла нормальное положение, ступив ногами на твердую землю.

– Пой, Лале! – усмехнулась королева. И добавила тихо, только для меня: – Сорви маски…

Дипломаты застыли в ожидании. С чего бы начать? Эх, начну, пожалуй, сначала!

 
Приветствую вас, господа дипломаты…
Надеюсь, что в рифмах вы не знатоки.
Шутом ведь невольно я стала когда-то —
То блажь королевской жестокой руки.
 
 
И вот мне приходится шпарить экспромты,
Ходить на руках, рисковать головой,
Нелегкая это, поверьте, работа,
А склонности к ней – эх, увы, никакой!
 

Я сделала «колесо», подскакивая поближе к дипломатам. Те напряженно подались назад – одновременно, будто актеры в спектакле.

 
Но впрочем, не легче приходится вам, —
 

продолжала я нести околесицу, —

 
Вам нужно знать цену и меру словам,
Чтоб напрочь запутать чужих дипломатов,
Назваться неумным, глухим и горбатым.
 
 
Как куклу, вы дурня поставите главным —
За ниточки станете дергать исправно.
Мальчишки ж порой неприметную роль
Играет у вас настоящий король!
 

Я обличительно ткнула пальцем в подозрительного юношу. Тот испуганно отшатнулся, но быстро взял себя в руки и гневно сверкнул глазами. Охрана – настоящая охрана! – мгновенно придвинулась к нему, вытаскивая оружие. Я картинно пала на колени, заканчивая экспромт не в рифму, зато очень жалобно:

 
Не трогайте дурочку, очень прошу,
сама я пугаюсь – такое несу…
 

С этими словами я расстелилась перед послами по каменному полу в глубоком поклоне. Бубенчики глухо звякнули о плиты, финально взвизгнула флейта в руках Мило, и воцарилась напряженная тишина. А спустя мгновение ее хриплым карканьем разбил смех королевы Тирле.

– Ах, Лале, мастерица, позабавила, – заслонилась она веером. Глаза у нее улыбались, но вот губы – зуб даю – вряд ли. – Пожалую тебя орденом.

– Да нужен мне он, и так весь шкаф забит, – чуть слышно буркнула я, поднимаясь с колен.

– Что ты сказала? – Брови королевы сурово сдвинулись.

– Что буду ужасно благодарна, ваше величество, – присела я в реверансе.

Со стороны делегации послышался смешок. Мальчишка… нет, похоже, все же король уже отошел от первого потрясения и теперь улыбался – очень по-взрослому.

– Вы и вправду знаете толк в хорошем экспромте, госпожа Лале, – величественно кивнул он мне. И как я могла принять его за паренька на побегушках? Ума не приложу. – Благодарю вас за прекрасное представление… и спасение моей жизни.

– Прими благодарности и от меня, Опал, – согласилась королева. – А теперь ты свободна. Мы же с его величеством обсудим некоторые детали.

Я еще раз поклонилась и, ухватив Мило за полу камзола, направилась к ближайшей картине. Ключ провернулся в нарисованной скважине, дверь с натужным скрипом отворилась, открывая нашим взорам Малахитовый коридор на седьмом ярусе. Вытолкав замешкавшегося ученичка за порог, я осторожно вернула картину на место, отсекая звуки Церемониального зала. Ни к чему нам пока знать детали переговоров… К тому же ее величество Тирле завтра сообщит мне все действительно необходимое.