Текст книги "Как перевоспитать вампира за 30 дней (СИ)"
Автор книги: София Новен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
Глава 10. Очумелые ручки
Глава 10. Очумелые ручки
Петух горланил, не жалея связок. Я даже не сразу понял, что за тревога. Пожар? Боевой клич?
Вздрогнув, поднял голову и увидел виновника моего недосыпа на письменном столе! Он, хлопая крыльями, продолжил сотрясать воздух.
– Да стой же ты, гадость пернатая! – бежал из сеней Тильбо с тряпкой в руке. – Ох, господин… – стушевался, заметив меня.
Виновник суматохи, воспользовавшись заминкой, перелетел на пол и… бросился в мою сторону! Я вовремя отскочил вместе с одеялом – рехнувшаяся птичка клюнула прямо в подушку! Останавливаться она не собиралась – это я понял по ненависти, горящей в глазах-бусинках!
– Убери его от меня! – заверещал, накрываясь с головой и ныряя в дверной проем.
Мне вдруг прилетело полотенцем по заднице – гад, видно, уже настигал меня!
– Промахнулся! – вознегодовал гоблин, не поспевающий за нами.
Дав кружок вокруг стола, я кинулся ко входной двери. Хитрец – к окну. Заплетаясь в одеяле, решил скинуть его прямо на противника. Птичка застыла буквально в нескольких шагах.
– Кысь-кысь… – поманил пальцем. – Тьфу! Сюда иди, мерзавец!
Выставив одеяло, как красную тряпку, думал зайти с другого бока, но петух вдруг стал грести землю лапой. Раскусил, зараза! Не успел я и глазом моргнуть, как он взлетел, метясь мне…
– Не сме-е-е-ей! – Прикрыв свое достоинство в кальсонах, я галопом бросился в сортир. Благо, тот был не занят!
Заперевшись, еле отдышался. Сердце выпрыгивало из груди! Второе покушение на мою жизнь за сутки! Да только кто мог надоумить пернатого?!
Прислушавшись, осторожно глянул в прорезанное в двери сердечко и чуть в глаз клювом не получил!
– Поджидал, сволочь! – Стукнул кулаком по доскам.
– Ага! Попался! – восторжествовал за дверью Тильбо. – На суп тебя пустить! Ай!!! – Гоблин схватился за лысую макушку, но не отступил – побежал гнать недруга со двора.
Выходить было рано. Мало ли, паршивец вернется… Заодно справлю нужду.
– Ой, а что это Степашка у вас забыл? – послышался уже знакомый голосок. И как не вовремя!
Натянув белье, я сгоряча выглянул из-за двери. Около дома стояла Инга с корзинкой в руках. Она была так обворожительна в этом белом сарафане, с ромашкой, воткнутой в прическу…
– Какой… Степашка? – Тут мне словно щелбан кто-то дал (а может, сила неведомая расшалилась), и я вспомнил, в каком виде предстал перед ней! – Пардон! – Спрятавшись за дверью, прильнул к отверстию. Еще и запашок со мной вышел… не представительный!
– Петух! – рассмеялась девушка. – Убежал, когда птичник затопило… А теперь вернулся!
Я тоже посмеялся. Хотя внутри мне стало страшно! На кой черт приперлась?! Да еще посреди бела дня!
– Я пирог испекла… – будто прочла мои мысли Инга. – Угостить решила. – Она поставила корзинку на подоконник. – Хорошо вчера потанцевали…
– С-спасибо! – Ага, за то, что мне потом этой корзинкой прилетит! – А ты случайно не слышала ничего ночью… странного? Грохот какой-то? – перевел я тему. Ну, не хотелось мне в этом загаженном туалете мечтаниям предаваться!
– Нет, – даже растерялась Инга. – А что?
– Ничего. – Вот тебе и чертовы проделки! Так с ума и сходят! – А где доктор ваш живет, который Захар?
– Через две улицы, на пригорке… – совсем сникла жена кузнеца. – Ладно, я пойду.
– Доброй дороги! – зачем-то ляпнул я.
Постояв еще пару секунд, девушка сдернула с головы ромашку и пулей вылетела со двора.
– Иди, иди… – Я проследил, чтоб точно ушла. И чтоб на хвосте мужика ее не было. – Весь настрой мне сбила!
– Господин! – мчался к дому Тильбо, победно размахивая тряпкой. – Убежал вредитель! Ой, это та дама принесла?
– Кто ж еще?
Ополоснув босые ноги в ведре, я вернулся в дом. От сеней к кровати тянулась дорожка перьев, а на столе красовалось пятно от помета. Видя, что дядька Гоголь едва сдерживает смех, я даже оскорбился:
– Ваших с чертом рук дело?!
Он замотал головой.
– М-м-м, со смородиной! – занес корзину гоблин.
– Тильбо, а Стефан ни разу не приходил? – вдруг вспомнил я об увесистой пропаже.
– Никак нет, господин! – Гоблин стал оттирать со стола помет.
– Вот ты и займешься его розыском. – Приподнял салфетку – из корзинки на меня соблазнительно поглядывала румяная корочка. – Я пойду к Захару – тому, что вчера приезжал. Может, подмогнет чем-то. А то к рыжей соваться после вчерашнего побаиваюсь…
***
Ближайший пригорок найти было нетрудно. Трудно оказалось туда дойти. Уже на полпути у меня стало скручивать живот. Думал повернуть назад, вот только обернулся – показалось, что дорогу перешел клюнутый на всю голову Степашка. Я ускорился. Бедные лаковые туфли совсем истоптались – хорошо, что в чемоданах десять пар запасных.
Подойдя к побеленному дому, выделявшемуся на фоне других, я остановился. У пригорка располагался незакрытый сарайчик, от и до заваленный рулонами ткани и мешками. Поднявшись, крикнул:
– Захар! Это Марко!
Тишина. Заглянул в окна – занавески отдернуты, но вроде бы никого.
Дверь оказалась не заперта. Может, не слышит?
Скрючившись из-за высоты потолков, я миновал сени и попал в основную комнату. Угол занимала печь, у окна стоял стол, на котором валялись какие-то записи. Посмотрел – ну и каракули! Не разобрать! У стены возвышались два шкафа, один из которых был отдан под книги, а другой – забит банками.
Вторая комната служила спальней. Почти все место занимали растения. Горшки стояли на полу, на спинке кровати. Даже под потолком были развешены пучки трав. Но внимание мое привлек подоконник. Там, рядом с цветком, выстроились в ряд разноцветные склянки.
– "От кл", – прочитал надпись на фиолетовой. – Клопов, что ли? Так мне это и надо, чтоб их травить! А это? "От т"? Видимо, тараканов? – Тут меня прервал забурливший живот. – А вот и "От кр" – крыс? – С дуру понюхал – как будто в лошадиный зад носом ткнули!
В комнату влетела жирная муха. Противная, громко жужжащая… Ее тут же захотелось прихлопнуть. Размахивая руками, случайно пролил на пол красную жижу. Ничего, зато крыс не будет!
Муха вдруг села на лепесток цветка. Можно было бы, конечно, прихлопнуть, пожертвовав его целостностью, но я вовремя заметил "От М".
Откупорив зеленую склянку, капнул на насекомое немного. Оказалось, работает! В следующее мгновение оно упало на подоконник лапками вверх. Я стал радостно перебирать другие, но вдруг цветок издал хруст… Подняв глаза, встретился взглядом… с другими глазами! Огромными, злыми, торчащими на верхушке метрового стебля. И самое жуткое, что у выросшего стебля появилась пасть – зубастая, клацающая и…
– Мама!!!! – заорал я что есть мочи.
За ногу меня что-то схватило.
Волосы на затылке зашевелились. В панике обернулся – из дыры в полу смотрело такое же зеленое чудище, отростками сжимая мою щиколотку с нечеловеческой силой. Попытался припечатать его каблуком – еще крепче впилось! Глазки кровожадно захлопали. Дернул рукой – монстр оскалился так, что аж слюна закапала! Острые зубы блеснули, челюсть клацнула у моего запястья…
– Не-е-е да-а-амся-я-я!!! – прокричал, как в последний раз, и рванул со всей силы.
Послышался хруст ткани. Лишившись рукава и куска штанины, я споткнулся о порожек и чуть ли кубарем не полетел вперед. Благо, вовремя руки выставил! Не останавливаясь, я так и поскакал, перебирая руками и ногами. Сзади трещали по швам куски одежды и клацали голодные челюсти…
Чуть ли головой не протаранив дверь, я влетел в чей-то выпирающий живот.
– Мать честная! – охнули знакомым голосом, едва устояв на ногах.
– За-за-ха-хар?! – заикаясь от страха, я повис на докторе. – Где ты был?!
– К ручью ходил, за водой живительной… – Захар перевел взгляд за мою спину. – А ты что тут забыл?
Отвечать не пришлось – за меня все объяснили!
– Хщ-щ-щ-щ! – раздалось в глубине дома, и в спальне со звоном лопнуло окно.
– Ты что, зелья на подоконнике трогал?! – вмиг рассвирепел лекарь, беря меня за воротник рубашки.
– Я случайно…
– Захар! – крикнули у пригорка. Сюда бежала рыжая, неся на руках небольшое коричневое животное. Козла, что ли? – Яшику совсем плохо… – Она остановилась, увидев меня.
Часть крыши с грохотом взлетела вверх – это стала пробиваться разрастающаяся напасть. Не ожидая такой подставы, я подпрыгнул. Рыжая чуть ли не приземлилась на мягкое место.
– Что вылупились?! За вилами бежим! – скомандовал Захар.
– Это те самые экспериментальные реагенты? Я лучше магией попробую! – Всунув мне животинку, Дина побежала за дом. И как она его донесла? Даже для меня тяжеловато!
Махнув рукой, лекарь двинул в противоположную сторону – к миниатюрному сарайчику.
– Ме-е-е! – проблеял козлик, глупо уставившись на меня.
В ту же секунду окно позади нас выбило – оттуда вывалился самый настоящий плющ!
– Вот тебе и ме! – придерживая козла, я побежал просто прямо, куда глаза глядят. А что еще оставалось?!
Честно, еще никогда так не хотелось справить большую нужду! Скрючившись, я враскорячку добежал до склона. Может, ну его, этого Яшика? Сейчас незаметно вернусь к себе, запрусь там и…
– Беги-и-и-и-и! – завизжала рыжая, несясь на меня.
От неожиданности я выронил рогатого. Если кому-то из нас двоих и было плохо, то явно не ему: он резво запрыгал к сараю, позабыв о своем спасителе!
Делать было нечего. Я бежал за радостно блеющим козлом, Дина – за мной, не переставая при этом визжать. Сначала не понял, отчего… Но, обернувшись, заметил зеленую "змейку", настигающую ее по пятам, и сам не сдержался:
– Заха-а-а-а-ар!
Лекарь вылетел из сарая с двумя вилами и одной лопатой. Последней меня чуть ли не зашиб.
– Чего рот раззявил?! Отмахиваться будешь! – ругнулся Захар. – У меня там противоядие спрятано!
– Туда?! Второй раз?! – воспротивился я, но в зад вдруг больно боднули.
Сказать, что Яшику похорошело – это не сказать ничего! То ли руки у меня живительные… то ли страх так все процессы в организме запустил что у меня, что у него! В общем, бежал я без оглядки! В бой, за товарищами!
Основная комната нехило заросла. Плющ уже пробирался в сени, но сам по себе был не опасен – максимум мог обвить лодыжку, тут и лопата не требовалась. А вот спальню… лучше было не видеть! Все, от пола до стен, кишело одичавшими "цветочками"! В потолке зависла самая большая "голова", все еще высматривая нас около дома.
– Да если б тебя не в помощники прислали, собственноручно бы им скормил! – утешил Захар и вонзил вилы в одного монстра. – Оно под кроватью. Прикройте меня!
Рыжая с видом опытного дачника давила стебли, как жуков. Я просто размахивал лопатой по сторонам, чтоб даже приближаться не смели.
Клац!
– Нашел! – радостно сообщил Захар, тряся склянкой с мутной серой жидкостью.
Но им уже заинтересовался самый крупный экземпляр… Не успел он и шагу ступить, как чудище, проделавшее дыру в крыше, обвило тело лекаря и стало поднимать его ближе к своему рту. Вилы выпали из рук, и Захар, повиснув как кукла, замычал. Дина кинулась к бутыльку.
Клац-клац. Только она подняла его, как маленькие извивающиеся гады поползли по ее спине, пытаясь обездвижить.
Я почувствовал что-то липкое на своей ноге и, боясь смотреть, врезал "по ощущениям". Это было плохой идеей.
– Ай!!!
– Да чтоб тебя! – Рыжую оторвало от пола, и пузырек вновь покатился по полу.
Прыгая на одной ноге, я подобрал его.
– Лей на них! – крикнула Дина, отчаянно размахивая руками. Откуда-то сверху послышалось одобрительное мычание.
Откупорив, стал поливать все и всех вокруг. Как только капля попадала на стебель, он мгновенно засыхал, становясь желтым. Вот только всё чудо-средство вскоре ушло на маленьких чудовищ, большому – хоть бы хны! Дина тоже осталась висеть в воздухе – ее держал отросток гиганта.
Я стал безжалостно тарабанить по нему лопатой – даже не шелохнулся! Попробовал вонзить вилы – тверже дерева!
Уж было потерял надежду, но за спиной послышался топот…
– Осторожно! – взвизгнула Дина.
Еле успел отпрыгнуть! В следующий миг козел влетел в стебель рогами и, каким-то образом продырявив его, еще и копытами лягнул. Ошибка садовода-недоучки качнулась и начала покрываться трещинами.
Дина рухнула вместе с отпавшим отростком. С грохотом бухнулся в середину Захар, а рядом с ним приземлилась и глазасто-зубастая головешка.
– Ешки-матрешки… – заключил лекарь, схватившись за голову от масштабов ущерба.
Козел, победно заблеяв, умчался на улицу. В дверном проеме показались лица с разинутыми ртами.
На нас испуганно пялилась целая толпа…
Глава 11. Трудовые будни
– Это ж надо было так с рассадой переборщить… – охнули в толпе.
– Гляньте, завхоз новый уже тут!
– Вы птичник чинить собираетесь?
– А как же теплица? Что мы есть будем, коль все погибнет?
– Пущай сначала разберется, кто по полям ночью шастает и в окна заглядывает!
– Лопаты скоро получим?
– Граждане! – перебил я нестройный хор голосов. – А не хотите ли вы сделать что-то сами?
– Так делаем мы! – заверещала особо бойкая особа. – Теплица на соплях держится, в сарае крыша подлатана. Да только рук и материалов на все не хватает!
– Кто траву косить будет? Картошку копать?
– Товарищи, а ничего, что я теперь вообще бездомный?! – перекричал всех Захар. От злости он покраснел, как помидор.
– Так у вдовы Настасьи поди местечко пустует! – Все головы вмиг повернулись на стоящую позади женщину.
– Нет у меня никакого местечка… – застенчиво отвернулась она.
– А куда оно делось? – вновь влезла "верещалка". – Еще вчера было!
– Любви все возрасты покорны, знаешь ли, – загадочно ответила женщина.
– Ах ты ша…
Уж не ожидал, что ко всем прочим неприятностям добавится драка! Верещалка с кулаками бросилась на деревенскую Джульетту, та схватила противницу за волосы… Тут меня осенила гениальная мысль!
– Барышня! – Вместе с другими мужиками я кинулся разнимать визжащих клуш. – А этот ваш… любовник, такой толстый, некрасивый, носатый и черноволосый? – описал максимально правдоподобно своего кучера.
– Не толстый, а упитанный! Не носатый, а с изюминкой! – гордо заявила женщина.
– Его случайно не Стефан зовут?
– Да… – удивленно заморгала она, расплетая растрепавшуюся косу. – А вам откуда знать?
– Так это кучер мой! – то ли обрадовался, то ли еще сильнее разозлился я. – Я его по всей деревне ищу!
– Как это, кучер? – Руки барышни опустились. – Говорил же, купец, проездом у нас…
– Не купец, а делец! – хохотнул кто-то в толпе.
– Вот же… хряк бесстыжий! – топнула ногой Джульетта. – Да я ему…
Больше в скорейшем возвращении Ромео я не сомневался. Одной заботой меньше – блудный кучер нашелся! Справедливость восторжествовала!
Объектом всеобщего внимания вновь стал я.
– А, собственно, почему у вас тут такая… дыра?
Захар, из ушей которого уже почти валил дым, процедил сквозь зубы:
– Эксперимент проводили. В целях увеличения урожая. Помощник нашего завхоза, если вы не знали, – растениевод со стажем.
– С виду и не скажешь… – кашлянули в толпе.
– Господин помощник завхоза! – ехидно протянул девичий голос, выделив слово "помощник". Вперед шагнула Инга, все это время скрывавшаяся от моих глаз. – Третий день вы уже что-то портите, ломаете… Не пора ли вам делом заняться? Влад Готи явно не будет в восторге, когда ему пришлют письмо с жалобами. Так скоро и в таком количестве.
Я вздрогнул.
– Откуда ты… – осекся. Но с удивлением заметил, что люди вокруг будто не слышали ее слов. Все смотрели кто куда.
– Глаза отвела! – прошипела за спиной Дина.
– Не к тебе, детонька, обращались! – с усмешкой заметила Инга и вновь растворилась в толпе. Как наваждение.
– Да мы тебе местечко найдем! И дом восстановим! Завхоз подсобит! – до ушей стали доноситься утешения селян.
– Травки мои! Да я ж за этой горечавкой в горы ходил, все ноги истоптал! – горевал Захар, утирая слезы с лица. – А зелья! Десять лет придумывал! Пять раз рецепт менял!
Чувствуя, что пора делать ноги отсюда, я медленно попятился к склону. Даже про бурлящий живот забыл – обиженный взгляд Инги так и стоял перед глазами. На душе сделалось очень неспокойно…
Рыжая неотрывно смотрела на меня, но с места не сдвигалась. А на нее почему чары красавицы не подействовали? Ладно, узнаю потом.
Мчался я так, что пятки горели! Горело и еще кое-что, добавляя мне скорости. Все тише становились причитания Захара. Опомнился я только у дома – даже не заметил, как пробежал весь путь…
***
Тильбо в доме не оказалось. Все было прибрано: перья исчезли, кровать стояла застеленная, бумаги, разбросанные рыжей, вернулись в стол. Доев пирог, я пришел к единственному верному заключению – просить помощи, пока совсем не растерзали. Зуб уже точат. Еще и требуют исправить то, что сами сломали! Ишь, деду писать вздумали… Вампир пожилой, здоровье уже не то – в любой другой ситуации я бы и сам написал, но сейчас мое положение оставляло желать лучшего.
– Николя Василич, вы тут? – постучал я по портрету.
Тишина.
– Не делайте вид, что вы меня не слышите! С кем мне еще советоваться?
Опять молчит. Так не пойдет!
– Э… – замахал я руками в надежде, что меня заметят. – Ау!
– Да что тебе, что?! – услышал за спиной его голос.
Обернулся. Никого… Выражение лица Гоголя ни капельки не изменилось – портрет по-прежнему молчал.
– Это что еще за игры?!
– Игры у тебя с барышнями. От дела меня не отвлекай.
Я стал расхаживать по комнате в поисках чего-нибудь говорящего.
– Удосужился бы в зеркало поглядеть! – с укоризной сказал Гоголь и цокнул: – Ну и вид у тебя…
В мутной зеркальной глади действительно виднелась фигура в черной накидке – полупрозрачная, склонившаяся над столом с пером в руке. Но, повернув голову, я так никого и не обнаружил.
– Луна прибывает. Вот я и выхожу, так сказать, воздухом подышать. Без надобности не показываюсь – долго потом хвораю, – не отрываясь от рукописи, объяснился Гоголь. – Ну-с, чего тебе?
– Беда! – в сердцах воскликнул я. – Не успел обжиться, как селение против меня пойти вздумало! Требуют немедленного ремонта птичника и теплицы! И чтоб я им лопаты нашел!
– Полно тебе девицам замужним глазки строить и пол каблуками отбивать. Деревня ленивых не любит, народ помощи ждет. Птичник с теплицей восстановить – элементарно. Материалы собери, несколько мужиков созови, и работа начнется. За пару дней управитесь, и куры разбегаться перестанут. Лопат и добра всего, которого ты людям наобещал, на ярмарке полно. Утром в повозку садись, к обеду вернешься.
– Деньги мне на это откуда взять?! – возмутился я.
– У племянничка моего на то жалование припрятано, – устало вздохнул Гоголь.
– Да я эти гвозди, молотки… что там еще надо?.. в глаза толком не видел! И ни один мужик со мной не пойдет – плюнут в спину! У них, видите ли, картошка, рук не хватает!
– Как ты к людям, так и они к тебе, – пожал дядька плечами. – Спесь твою простому народу не понять.
– Вот спасибо за совет! – всплеснул руками я. – Что делать-то предлагаешь?
– Иди к черту!
– Сам иди!
– Ну и бестолочь! – хлопнул себя по лбу Гоголь. – К сторожу местному. Он все знает, вот и поможет.
– А где найти твоего черта? Появляется, когда хочет! – я потихоньку закипал. – Иди туда, не знаю куда, делай то, не знаемо что!
– Безнадежный, – махнул рукой Николя и, отложив перо, залихватски свистнул.
В ту же секунду за окном раздался громкий "Бух!" и недовольное "Ай!". Появившийся из ниоткуда черт отряхнулся и, перевесив через плечо лопату, прошествовал в дом.
– Чей-то отвлекаете меня от трудовых будней? – недовольно хрюкнул он, заглянув в комнату.
– Небось опять по полю бегал, ворон пугал? – Гоголь с невозмутимым видом вернулся к записям.
– Скучно мне круги мотать, вот и развлекаюсь, как могу! – Черт повел пятаком, принюхавшись. – Пирогом не угостите?
– Плохо ты трудишься, не заслужил, – фыркнул я.
– Чаво?! А кто твой зад вчера спасал?! – встал в позу сторож.
– За это спасибо, – согласился я. – Вот только народ мне пожаловался, мол, ночью по полям кто-то шастает, еще и в окна домов заглядывает.
– Да знаемо кто – цыгане! Время от времени в каждое село захаживают в поисках навара. Но я их вчера выпроводил. Я и так, и эдак, и вот так их, супостатов! – Черт стал показательно размахивать лопатой.
– Кхм, вообще-то, мы тоже там были, – остановил геройствование Гоголь. – Вижу, ты сегодня особо ничем не занят.
– Как это, не занят?! – оскорбился рогатый. – Да я каждый день, без обедов и ужинов бдю и…
– Помощь нужна, – перебил я этого многословного. – Птичник после потопа не восстановлен, с теплицей проблемы. Народ негодует.
– А я тут каким боком? – вновь стал принюхиваться черт, слушая меня вполуха.
– Где вообще все это находится и где достать материалы на ремонт?
– Я че, знаю? – Рогатый посмотрел на меня, как на дурака.
– А что ты тогда охраняешь? – окончательно впал в ступор я.
– Да все, че под руку подвернется! – пожал плечами черт. – Ну, братцы, я пошел…
– Стоять! – Гоголь оторвал от стола суровый взгляд. – Совсем, негодяй, разомлел. Раньше ты чем занимался? Дожди, метели насылал, на ярмарках продовольствие проверял. Все знали: у какой бабы рогатый появится, там и капуста плоха, и мясо не свежо, и яблоки гнилы. А сейчас?! – Николя Василич резко поднялся. – Сейчас что?!
– Че? – Черт согнулся в три погибели, на всякий случай прикрывшись лопатой.
– Ни один дурак тебя не боится! Целыми днями мух считаешь, за воронами гоняешься!
– Деться некуда! Я к этой земле привязан! – всхлипнул от обиды сторож. – Между прочим, до сих пор месяц краду, когда Солоха велит!
Я завороженно наблюдал за перепалкой этих двоих. Теперь понятно, почему Николя бывал тут при жизни так часто – выдумывать ничего не надо. Достаточно перекинуться парочкой слов с местным чертом, и сюжет книги готов!
– Значит так, лукавый! – стукнул ладонями по столу Гоголь. – Или ты перестаешь шутки шутить и имя земли этой оправдываешь, или…
– Понял, не дурак! – сдавшись, поднял руки черт. – Только у меня это… планы еще есть на сегодня! Как луна взойдет, тут как тут буду! – козырнув, он шмыгнул за угол и сам по себе исчез на пороге.
– Так уж и быть, – довольно опустился на стул Николя. – Посреди бела дня неча чертям под ногами мешаться.
Не успел я ответить, как моего собеседника дух простыл. И на том спасибо! Посмотрим, что мне черт делать предложит… Надеюсь, до вечера меня еще не прикопают.
***
Промаявшись около часа, я дал кружок вокруг дома в очередных поисках следов звездопада. Не найдя ничего, кроме таинственной дырки в крыше, вернулся в дом. Переодевшись в новую сорочку и приличные штаны, я присел на кровать и даже не заметил, как уснул. Организм никак не мог настроиться на местных петухов. Вот бы очнуться на пуховой перине, в собственном особняке… М-м-м! Наслаждение! А потом выйти на террасу, отзавтракать свежими плациндами, брынзой и…
Проснулся я от шорохов в комнате. Оказывается, я проспал до самого вечера – вернувшийся Тильбо уже зажигал свечи.
– Господин, я вас разбудил? – вздрогнул гоблин.
– Стефан нашелся? – Я лениво потянулся и встал.
– Ждет вас во дворе… Ох и провинился он! Сам жалеет! – кинулся на защиту друга Тильбо, но я лишь отмахнулся. Не собирался я никого наказывать – денег и так кот наплакал, лошадей все равно нет.
По доносившемуся из телеги храпу понял, что разговору не суждено состояться. Видно, набегался герой-любовник!
Вечер еще не успел полностью овладеть небосводом. Над горизонтом виднелась оранжевая полоска, уже со всех сторон окруженная фиолетовыми и синими пятнами. Звезды после вчерашнего решили уйти на покой – на небо сбегались темные кудрявые облака.
Облокотившись на шаткий заборчик (точнее его остатки), я стал насвистывать веселую мелодию в ожидании черта. Однако каково было мое удивление, когда взгляд выцепил фигуру, приближающуюся со стороны пустыря. Женскую фигуру.
Мысли, как пчелы, зароились в голове. Инга? Снова?! Неплохо бы выяснить, откуда она знает моего деда. А может, несостоявшаяся любовь Стефана идет с новой порцией тумаков?
Но спустя пару минут я увидел нечто куда страшнее всего, о чем успел подумать. То, что могло дать тумаков мне.
– Какими судьбами? – крикнул я Дине, заранее отойдя от заборчика.
– Надо поговорить! – отозвалась она, размахивая колоском. Подготовилась.
– О чем? – нервно улыбнувшись, уже рассчитал, как убегу и запрусь в доме.
– Не смей связываться с Ингой, – в лоб заявила рыжая. – Колдовка она, не ведьма даже, как я.
– А если свяжусь, что тебе с этого? – хмыкнул я.
– Недалекий ты, оно и видно. – Рыжая устало оперлась спиной о забор – ей это позволял рост – и закусила колосок. – Ведьма колдовством пользоваться умеет и направляет его осознанно, потому вреда просто так не причинит. Насолить ей надо хорошенько, – добавила как бы невзначай. – А вот колдовка сил не различает. Дарованы они ей от природы, но осознанному колдовству не обучена. Потому, даже не замышляя ничего, силу свою против тебя обратить может.
– И что она меня, убьет? На меня вообще мало что действует, – обнажил я клыки.
– Ворожба без исключения работает. Только кузнец тебе этого с рук не спустит, попомни мои слова. Не робкого десятка мужик.
– Раз ты ведьма, отворожи ее от меня! – предложил я оптимальный вариант.
– А ты влюбись в кого-нибудь другого по-настоящему, – пожала плечами девчонка. – И чары сами рассеются.
– Так не в кого! Я бы с радостью… – с ностальгией вспомнил столичных красоток. Тяжело, оказывается, жить без женской ласки!
– Один раз тут уже был скандал на все село. Досталось купчику заезжему, который в город с ярмарки путь держал… – Дина отвела глаза и вдруг заторопилась. – Ну, я предупредила, ничем больше помочь не могу.
– Подожди, – успел схватить ее за запястье. – А расскажи про купчика.
– Делать мне нечего, – нехотя обернулась она. – Не о чем нам трепаться, в каждом селе таких историй наберется.
Силой приставил ее к забору.
– Нет уж! Я все равно черта жду, а он придет не раньше, чем луна взойдет. Уж будь добра договорить!
Дина зыркнула на меня исподлобья и, выплюнув колосок, произнесла:
– Ладно, лучше ты от меня это услышишь, чем кто-то в трактире нашепчет.
– Я весь внимание. – Тем не менее руку с ее плеча не убрал. Еще передумает.
– Некрасивая то была история. Для меня, – издалека начала Дина, потупив взгляд. – Весной в двадцати верстах отсюда ежегодная ярмарка проходит: съезжаются иноземные торговцы, и наши, местные. Везут все самое лучшее: ткани, драгоценные камни, животных диковинных, одежды красоты неописуемой. Василь оттуда даже напиток заморский привез, нынче модный. Вроде кофе называется. Редко здесь гость какой затесаться может, но это был тот редкий случай. Оказался он из Клужа и звали его Дан. Внешне недурен, не сказать, что красавец, но Инге чем-то приглянулся… Мы тогда с ней дружили. Приезжих здесь по пальцем перечесть, на этой почве и сошлись пару лет назад. Ты не слушай Ингу, я далеко не "детонька", да и разница у нас небольшая, всего два года.
– А сколько тебе? – слегка опешил я. – На вид ты не старше гимназистки.
– Двадцать четыре вот-вот стукнет. В следующем году я из академии выпускаюсь. – Мне показалось, что она обиделась. Хотя женщинам всегда приятно, когда их возраст округляют в меньшую сторону. – В общем, Дан этот, когда на ярмарку ехал, с Ингой познакомился – она ему дорогу подсказала, вот они и разговорились. Уж не знаю, о чем там дальше беседа зашла – это Инга смолчала, – но купчик обещал на обратном пути заехать. На ярмарке глаз толком не сомкнуть, в лесу ночевать опасно, а дорога не близкая. Через два дня возвращается он и останавливается в доме вдовы Настасьи. И Инга как будто случайно начинает пропадать: то на посеве ее не досчитаемся, то на очистках. Один раз я ее словить успела. Бежала, как дура, в тайное место встречи – сарай! А на мой вопрос "Не смущает ли колечко на пальце?" лишь пропела "На то мамка родила, чтоб дивчина любила!". И захохотала. Она и раньше умом не отличалась, но это уже было слишком. На следующий день и Вакула два плюс два сложил. Я разговор подслушала в трактире – он с мужиками собирался найти этого Дана и… сам понимаешь. – Тут даже луна выглянула из-за облака, подслушав душещипательные подробности. – Я бегом к сараю. Примчалась, когда они только миловаться начали. Думала, успела. А Инга глядь в окно – там уже вилы виднеются, к мужикам еще и бабы добавились. Давай сарай окружать. Понятно стало, что не выйдет дивчина незамеченной. Тут-то она задрожала, стала умолять подыграть… Сама одежку подобрала и спряталась за мешками. Инга дура, но подруга же. Я разделась до исподнего, легла на ее место. Дан этот ка-а-ак впился мне в губы… так больно, аж слезы на глаза навернулись. В этот момент дверь открылась. Вакула весь сарай прочесал, да только изменщица хорошо спряталась, небось сила ее спасла. Извинились, вышли. Дан негодовать стал, видите ли, оскорбили его. На следующее утро след купчика простыл… А Инга нашлась в тот же вечер. Наплела мужу, мол, у завхоза была, а потом домой вернулась. Так уморилась, что уснула, не дожидаясь его. Василь, как ни странно, в ту ночь снова слег… Кто ж знал, что сама змеюка слухи про меня плодить станет, чтоб о пропажах ее забыли? Так я стала обесчещенной гуленой, а Инга – образцовой женой, – рыжая выдохнула, будто скинув с плеч тяжелый груз. В больших зеленых глазах застыла обида. – Ох и пожалела я! И ты не ввязывайся – все карты тебе спутает. На заезжего господина у нее небось особые планы имеются. Ты не Дан, спустя пару свиданий она еще замуж попросится. А не возьмешь, всех собак на тебя спустит, еще и до деда твоего дойдет.
– Думаешь, какая-то деревенская баба может повлиять на дедулю? – ухмыльнулся я. – Это не удалось даже валашской аристократии! Что уж говорить о…
– Ты даже не представляешь, на что способна мстительная колдовка, – в свою очередь горько усмехнулась Дина. – Уж очень сильно она хочет выбраться отсюда.
– Ба-а-а-атю-ю-юшки-и-и-и!
Воздух пронзил истошный вопль Стефана. Чуть не поседев, я обернулся.
– Я больше не буду! Клянусь! Мамой! – Кучер уже удирал подальше от дома, кидаясь в черта камнями.
– Ну вот, только нашелся! – всплеснул руками я.
– Забыл причесаться, с кем не бывает! – заявил в оправдание рогатый. – Неужель страшный такой…
Дина, воспользовавшись заминкой, юркнула за забор и засеменила по дороге.
– Стой! – выскочил я за ней.
– Удачи, парни! – Рыжая всего-то махнула рукой и прибавила шаг.
Черт присвистнул.
– Че, девчонку упустил? Пардон, помешал! Симпатишная… – последнее он заговорщически шепнул мне на ухо.
– Жалко ее, – неожиданно для себя сказал я. Женщин в своем окружении я жалел редко. По сути все они были счастливы, что бы ни творили: после импульсивных порывов "любви" они все равно возвращались в отчий дом, к богатому (или не очень) мужу, на худой конец, выходили на новый променад, не забывая порадовать себя очередной сумочкой или платьем. Судьба их была устроена.
