Текст книги "Как перевоспитать вампира за 30 дней (СИ)"
Автор книги: София Новен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Глава 33. Одной темной ночью
Глава 33. Одной темной ночью
Я успел схватиться за борт телеги, а Дина… видимо, понадеялась, что черт шутит!
Спустя мгновение телега рванула с такой силой, что рыжая повалилась в кузов и кувыркнулась аккурат в противоположный конец. Под колесами загрохотало так, будто мы гром метали. А молнии и без того искрили перед глазами, от скорости! Грязь фонтаном поднималась по обе стороны, комьями приземляясь на одежду. Полей давно было не видать – черная полоса тянулась далеко на горизонте. Горы не то что приближались, они уже высились над нами. Но черт привстал на облучке – полы накидки теперь зловеще развевались – и только поторопил кобылу. От того, чтобы влететь в каменистый склон и закончить путешествие раз и навсегда, нас отделяли жалкие секунды…
– Держись! – скомандовал рогатый, натянув поводья. – Щас взлетим!
– Куда?! – вскричал, не помня себя от испуга. И я еще жаловался на дорогу в Балдейкино?! Тогда хоть безопасно было, без риска выпасть за борт!
Телега резко оторвалась от земли – лошадь сделала прыжок в невесомость. Под синхронное "А-а-а-а-а!" нас с Диной, попытавшейся привстать, не просто прижало ко дну кузова – нас расплющило от потока хлынувшего ветра. Телега качнулась – я завалился на свою спутницу, затем накренилась – тут уж меня вернуло на место. Зато теперь перекатило Дину, и она оказалась прямо на мне. Вцепившись друг в друга, мы сползли к краю. Я исчертил спиной весь кузов, но положение рыжей было куда бедственнее: она вот-вот могла сорваться. От смертельного полета ее спасало кольцо моих рук…
Так крепко, как мог, я прижал к себе Дину и зажмурился.
– Зря приуныли! Уже идем на посадку! – задорно хрюкнул рогатый кучер.
Внезапно под колесами и впрямь захрустели камни. Осмелился открыть глаза – мимо нас проносились тенью деревья. Дина тоже завертела головой. Убедившись, что угроза миновала, она оправила платье и сползла с меня.
Пелена мороси действительно накрыла горы, ухудшив видимость. Двухэтажный дом с мансардой вынырнул из дремотной мглы неожиданно. Некогда помпезный, теперь он хирел среди беспросветной стены деревьев.
Черт остановился у забора. Пройти на прилегающую к особняку территорию не составляло труда – на поржавевших воротах замка не было.
– Все, как заказывали! – резюмировал рогатый, боязливо оглядываясь. – Ну, ребятки, я помчал! Надеюсь, свидимся…
Дина еле успела схватить котомку с метлой – телега сорвалась с места в ту же секунду. Отсюда черт сматывался еще быстрее. И я его понимал! Место, окруженное серой пеленой, выглядело гиблым, чуть ли не проклятым. Шутка про то, что Стефана пожрали волки, обретала в моих глазах правдоподобные очертания – никакой огонек в доме не теплился. На окнах лежал полувековой слой пыли, и лишь постукивание капель нарушало бездыханную тишину.
Только мы сделали шаг во двор, как шевельнулась ветка – оттуда за нами наблюдал чернокрылый ворон. Дина буквально впилась мне в рукав и припустила так, будто птица могла вот-вот спикировать на нее.
Заросшая тропинка привела к таким же запущенным ступеням. Я взялся за дверное кольцо и ударил им трижды. Ответа не последовало.
– Вот и доехали до столицы… – обреченно сказала Дина.
– Тоже заплутали? – проскрипел сзади незнакомый голос.
Мы с рыжей, вздрогнув, обернулись. Готов поклясться, никаких шагов слышно не было! У ступеней замер старик со связкой поленьев, возникший будто из ниоткуда. Судя по взгляду Дины, не я один заметил отсутствие следов на мокрой земле…
– А кто еще кроме нас? – я опомнился первым.
– Вчера оттуда, – он махнул рукой вниз, – приехал чей-то посыльный. До сих пор непогоду пережидает. Не видно ни зги.
Я облегченно выдохнул.
– Платите и оставайтесь, сколько вздумается, – грубо бросил старик и взошел на крыльцо.
Внешне хозяин тоже был не приветлив: угрюмые морщины избороздили лицо, темные круги залегли под черными, не утратившими цвет глазами, губы были поджаты так, словно никогда не изгибались в улыбке.
Дернув тяжелую дверь, старик прошаркал в кромешную тьму дома. То, что когда-то это была его парадная часть, выдавали уцелевшие панно на стенах и лепнина на потолке. Обои потемнели и местами облезли до пола, паркет, испещренный царапинами, уже превращался в труху. Стылая сырость въедалась в кожу с первых секунд, и никакой очаг не был способен уберечь от нее.
– Кажется, здесь когда-то жила некая пани, – вспомнил я слова Гоголя.
– Их благородие давно на тот свет отправились, – нахмурился старик, подбрасывая поленья в камин.
– А вы кем приходитесь? – Осторожно присел на затертый диван.
– Ключник я. Был, – с грустью в голосе добавил пожилой слуга. – Барыня от чахотки сгинула, отпрысков после себя не оставила. Кто мог – ушел, а кто и сам за эти годы помер. Никак к рукам имение не приберут, вот я и остался, век свой доживать.
– И часто здесь останавливаются? – продолжил я.
– Когда мышь мимо не проскочит, когда несколько за день. Вы не смотрите, что в доме скверно так. Тяжело одному за ним уследить, но комнаты наверху я в порядке держу, гости все-таки платят… – Глаза его жадно сверкнули. – Чай, одну на двоих вам?
Мы с Диной переглянулись. Она незаметно потерла пальцы и мотнула головой, мол, переплачивать не будем.
– Одну, – согласился я.
Купюра легла в сухую ладонь, и старик, кутаясь в лохмотья, пошел по скрипучей лестнице. Не прошло и минуты, как на ступенях замаячила другая фигура.
– Господин? – ахнул заспанный кучер. – Я услышал голоса…
– Впервые рад тебя видеть! – признался я, оглядывая Стефана. – Откуда же ты взял деньги?
– Настасья дала… на всякий случай, – повинился кавалер. – Со вчера уехать не могу, дождь, чтоб его, не вовремя зарядил! Что-то стряслось?
– Мне тоже нужно в столицу, но дед не должен знать, что я приехал с тобой. Передашь письмо, как я велел, и вернешься с ответом на адрес, который сообщу, – бегло ввел его в курс дела.
– Комната готова! – донеслось сверху, и ступени протяжно заскрипели.
Стефан был отпущен проведать лошадь, оставшуюся на заднем дворе. Поднимаясь, я заметил портрет одутловатой женщины, на котором в отличие от всего остального не было ни пылинки. Ночь предстояло провести в тесной спальне в конце коридора. Из мебели, некогда добротной, а теперь обветшавшей, сохранилась кровать с прибранным балдахином, комод да помутневшее зеркало.
– Как-нибудь переживем, – подытожил я, пристраиваясь с краю.
Стемнело быстро. Сон не шел. Косой дождь бил в окно, и мне все время чудилось, что кто-то бродит по коридору. Дина сидела на другом конце кровати, не смыкая глаз.
– Думаешь, твой друг пустит нас на порог? – спросила она, заслышав мое шевеление.
– Если никуда не отлучился, обязан пустить. Знаешь, сколько бутылок вина он забрал у меня на прощание? – отшутился я, придвинувшись к ней.
Дина обратила на меня внимательный взгляд. Пламя свечи отбрасывало мягкую тень на лицо девушки, делая ее опасно притягательной. Грудь начала учащенно вздыматься, в зеленых глазах мелькнул странный блеск, пробудивший внутри жгучее чувство…
Ничто не могло так взволновать сердце, как ночь, предстоящая в тихой, безлюдной глуши.
***
Тем временем в Чертовой заводи
Как только повечерело, окна хаты плотно задернулись занавесками. Полумрак разгоняли свечи, горящие на столе. Там же лежала колода игральных карт. Ночка выдалась подходящая: луне, исправно наблюдавшей за ведьмой, закрывали обзор тучи, а рогатый подельник еще не вернулся. Солохе никто не должен был помешать.
Перетасовав карты, ведьма взглянула в зеркало и вытащила… валета сердечной масти.
– Тьфу! – выругалась она. – Только этого не хватало! Ну-ка, еще раз…
Но карты не слушались хозяйку. Одна из них юркнула ей в рукав, другая и вовсе вылетела под стол. Солоха нагнулась, чтобы поднять ее, и с удивлением обнаружила, что зеркало пошло рябью. В дрожащей глади показались черты полупрозрачного лица.
– Здравствуй, Солоха, – хмуро поприветствовал Гоголь.
– Пан Никола?.. – Она заозиралась, прикрывшись карточным веером. – Какими судьбами?
– Поговорить мне с тобой, ведьма, надо, – сказал он с нескрываемым раздражением. – Ловко ты меня в прошлый раз вокруг пальца обвела, но тут я тебе с рук проделки не спущу. Долго еще обиду таить будешь?
– Вот тебе и червонный валет… – вздохнула Солоха, глядя на приставшую к ней карту. Еще и подмигнула, зараза!
А пан Никола не сводил с нее глаз. Он уже являлся к Солохе по весне, пытаясь вытребовать объяснение приступов, участившихся у племянника. Верилось ему в то, что ведьма к этому руку приложила. Как затаила смолоду обиду, так и держит, зуб точит.
– Я вам, пане, все сказала, – осталась непреклонна Солоха. – Не по силам мне это.
– Врешь! – Угол зеркала вдруг полоснула трещина. – Знаешь, что проклятие снять можно, да только молчишь. Недостаточно тебе было моих страданий? За границу уехал – даже там твои злостные слова мне помешали. Счастия я не нашел, наследников не нажил… а в каких страшных муках кончил! Давно меня нет на этом свете, а тебе все мало. Еще одну судьбу погубить вздумала?
Солоха подняла на него почерствевший взгляд.
– Я вам сердце свое открыла… а вы со мной так обошлись, – ответила она, пытаясь унять дрожь в голосе. – Земля слово помнит, былое воротить – не ворочу. Коль и он заслужил, недолго ему осталось.
– По-хорошему ведь хотел, ан нет… – Глаза Гоголя запылали гневным огнем. – Пора тебе, ведьма, знать свое место! Сама проход открыла…
Свеча вмиг погасла. Бросив карты, Солоха вскочила со стула и думала бежать к двери… Но тут со стороны зеркала послышался звон битого стекла.
Он опередил ее.
В глухой темноте раздались шаги.
***
Прекраснее этих губ ничего не было… Они пленяли, заставляя желать большего. Непорочный поцелуй норовил стать преступным. С какой нежностью, с каким трепетом Дина отдавалась ему. Я смело обхватил ее тонкий стан – она же робко провела пальцами по моей шее и нащупала пуговицу рубашки.
Неужели Дина, гордячка с высокими моральными принципами, могла отдаться мне здесь и сейчас?
Неужели она действительно хотела этого и… не боялась?
Она была в моей власти. Ничто не мешало мне продолжить, и в любом другом случае я бы не стал останавливаться. Ни статус дамы, ни ее неопытность никогда меня не смущали…
Но с Диной я не мог себе это позволить.
Я мягко отстранился. В ее глазах тут же мелькнул испуг.
– Ты будешь жалеть об этом, – сказал, убрав с растерянного лица непослушную прядку.
Щеки девушки вспыхнули. Меня обожгло горячее дыхание:
– А если я впервые испытала это чувство… с тобой? Пускай я буду жалеть, чем думать всю оставшуюся жизнь, каково бы это было.
Мне захотелось провалиться на месте! Я разделял ее влечение до дрожи… Но я не мог не открыть ей ужасающей правды.
– Не будь наивной. Я уеду. Заживу как и прежде. А что станет с тобой?
В то же мгновение взгляд Дины остекленел. Она попыталась унять прерывистое дыхание, но из груди вырвалось что-то похожее на всхлип. Сорвавшись с кровати, Дина стрелой подлетела к окну и обхватила себя руками.
– Мимолетная страсть толкает на глупости. Ты же сама говорила…
Она обернулась, заставив меня прерваться на полуслове. Взгляд ее был острее лезвия и заменял любые слова. Дина не нуждалась в моих утешениях. Она не желала меня видеть.
Оставив ее, я направился к лестнице. В сумраке коридора ни черта не было видно, дождь заглушал даже поскрипывание половиц, однако мне показалось, что в углу мелькнула тень. Я остановился – очертание исчезло, словно и не бывало. Прибавив шагу, спустился в пустую гостиную, в которой все еще горел очаг.
Заняв кресло у камина, я уставился на потрескивающие дрова. Нутро, кипевшее внутри, сжалось и встало сухим комом в горле. Впервые в жизни меня волновало сказанное женщине…
Когда камин погас, дом погрузился во тьму и мертвенную тишину. Я не заметил, как утекла целая ночь и как я сомкнул веки. Проснулся от шарканья над ухом и, увидев рядом с собой ключника, с непривычки вздрогнул.
– Целую ночь тут, что ли, просидели? – спросил старик, с подозрением прищурившись.
Я кивнул.
– Смело… не тронули же, – бессвязно пробормотал он себе под нос.
Меж тем за окном забрезжил рассвет. Розовые лучи солнца буквально прорывали тучи, захватывая верхушки деревьев.
– В какой комнате остановился тот посыльный? – оживился я.
– Тремя дверьми правее вас, – ответил старик, расчищая очаг. – Откушать не желаете?
Мотнув головой, чуть ли не бегом сорвался с места. Стучать пришлось долго – я стал подозревать, что разбудил Дину, но носа из комнаты она не высунула.
Дверь наконец открылась, и на пороге показался сонный увалень.
– Господин…
– Мы должны выезжать сейчас же. Там почти распогодилось.
– Может, подождем хотя бы до обеда, чтоб удостовериться? – Стефан зевнул и поежился.
– У нас нет времени. В случае чего доберемся до постоялого двора, где останавливались по пути сюда.
Еще одной ночи, проведенной в этих стенах бок о бок с Диной, я бы не выдержал.
Глава 34. Деревенские авантюристы
Глава 34. Деревенские авантюристы
То ли судьба надо мной сжалилась, то ли вновь решила посмеяться, толкнув навстречу сокрушительному провалу. Двое последующих суток погода благоволила, и чем дальше мы были от Чертовой заводи, тем яснее становилось небо. Нигде подолгу не задерживались – спешились лишь пару раз у трактиров. Когда поредевший лес остался позади, дорога побежала меж привычных холмов и вскоре выровнялась. Очертания городков, разбросанных вдоль тракта, пронеслись перед глазами в два счета.
И вот, глубокой ночью, не жалея лошади, мы въехали в столицу. Весь мир мерк перед ней: она утопала в огнях, благоухала изысканными духами дам и сигарами джентльменов, звенела от музыки, шелестела деньгами, спускающимися на каждом углу. По улицам разъезжали не грязные телеги, к которым я успел привыкнуть, а роскошные кареты. Одни возвращались со светских приемов в свои особняки, другие только выходили поохотиться – их встречали вышколенные лакеи. Дома, высившиеся то тут, то там, казались мне как никогда большими и фешенебельными, заведения же манили заглянуть внутрь.
Я был готов отдать все, чтобы вернуться. А впрочем, не отдал ли я уже?..
Дом Тадеуша находился в старой части города, потому пришлось пересекать центр, который всегда патрулировался. Телега, громыхающая ночью по столице, не могла не вызвать вопросов. Но, как ни странно, ни один блюститель порядка нам не попался. Лишь некоторые "променадчики" оборачивались вслед, разглядывая разношерстных путников.
Стефан остановился у ворот. Я помог Дине спуститься и выглянул из-за забора. Свет теплился не только в коридорах, но и в угловой комнате на втором этаже.
Тадеуш был дома.
– Поезжай к особняку деда. На рассвете, когда принесут утреннюю корреспонденцию, отдай конверт вместе с ней дворецкому, дождись обратного письма и возвращайся сюда, – велел я кучеру.
Телега тронулась. Дина осоловело захлопала глазами в ожидании. Огни столицы мою спутницу не впечатлили – дорога уморила ее так, что она еле на ногах держалась.
Привратник отлучился на обход, и двор, освещенный одиноким фонарем, пустовал. Бить в ворота и поднимать посреди ночи шумиху не хотелось – Тадеуш вряд ли бы обрадовался. На ум не пришло ничего, кроме…
– Придется перелезть через забор.
Дина боязливо покосилась на кирпичную ограду.
– Шутишь?
– Полезай первая, я подсажу. – Я уже был наготове. – Скорее, привратник сейчас вернется! Поверь мне, с ним не сговоришься!
Сняв пожитки, рыжая забралась с моей помощью на ограждение и свесила ноги на ту сторону. Я и глазом моргнуть не успел, как она ухнулась вниз! Послышался глухой звук падения и шелест примятой травы.
– Ты жива? – тихо спросил.
– Бок ушибла, – буркнули в ответ.
Следом во двор приземлилась котомка с метлой, после чего через забор перемахнул я. Размял руки – вспомнил молодость! Именно так я сбегал от барышень, когда дед еще не подарил мне особняк.
Проскочив аллею, мы взлетели вверх по ступеням, и я застучал увесистым молотком. Послышались торопливые шаги – из-за приоткрывшейся на цепочку двери показался дворецкий.
– Господин Готи? – узнал меня давешний слуга. – Господин Ракоци не предупреждал о вашем визите…
– Дорин, немедленно доложи ему, что я здесь, – перебил дворецкого. – Дело не терпит отлагательств.
Несколько секунд слуга с подозрением разглядывал Дину. Особенно смущал его веник, которая рыжая усердно прятала за спиной.
– Дорин?! – повторил раздраженно.
Дворецкий нехотя снял цепочку и пропустил нас в холл. Я не нуждался в расшаркиваниях, потому без лишних приглашений завернул в просторную гостиную.
Когда все канделябры были зажжены, Дорин удалился будить хозяина. У Дины, впервые попавшей в такую обстановку, сон как рукой сняло. Ясное дело, не деревенская хата! Взгляд ее блуждал по интерьеру: тут тебе и хрустальная люстра, и диваны с бархатной обивкой, и шелковый ковер, и рояль на случай званых вечеров. А в позолоченной раме над камином – портрет владельца, человека, в изыски не вписывающегося.
На лестнице раздались голоса, и из-за колонны вынырнула туша в халате и ночном колпаке. Заметив меня, Тадеуш чуть ли кубарем не скатился вниз.
– Мать честная… – Он хлопнул в ладоши. – Да разве сны бывают такими правдоподобными?
– Давно не виделись, домосед! – пошел ему навстречу с распростертыми руками.
– Ты посмотри, живее меня будет! – Толстяк по-дружески обнялся со мной. – Твой отдых в пасторали кончился? Знатно тебя потрепало… – вынес вердикт он, с удивлением рассматривая меня.
– Не совсем, – оправился я. – Чтобы отдых кончился, нужна твоя помощь.
– Как скажешь! – Тадеуш переплел пальцы на брюхе и наконец заметил Дину, переминающуюся с ноги на ногу. – Разве ты не со своим гоблином уезжал? На кой черт ты привел в мой дом горничную?
Спиной ощутив ее взгляд, нервно кашлянул.
– Это не горничная. Это… ведьма. Дина, – сказал я с оглядкой на метлу. – Она поможет мне вернуть особняк.
Напрягшись при слове "ведьма", Тадеуш попытался отшутиться:
– Решил испробовать народные средства?
– А есть другие предложения? Ты мне даже сообщить ни о чем не соизволил! – вскинулся я. – Предоставь-ка ей комнату со всеми удобствами. Мы почти трое суток тряслись в дороге.
– Дорин! – засуетился Тадеуш и расплылся в неловкой улыбке. – Прошу прощения, не признал… У нас тут ведьмы в диковинку!
Последовавший зырк не оставил сомнений: "горничную" мне еще долго будут припоминать… Вскоре комната была готова, и дворецкий увел Дину. Тадеуш распорядился подать горячего чая и шепнул мне:
– Почему она все время молчала? Прокляла уже, да?
– Когда скромность успела стать чем-то скверным? – усмехнулся я, подойдя к окну. – Выкладывай, что изменилось в мое отсутствие.
– Ну, Эржебет, с которой ты крутил шашни по весне, сделал предложение скряга Карл, свадьба через месяц, – развалившись на диване, стал перечислять друг. – Нику спустил все деньги на тур по Средиземноморью, а Адриана…
– Я, конечно, рад за них, – прервал его на полуслове, – но это не то, что меня интересует. Что с моим домом? Ты был там?
Тадеуш замешкался.
– Нет. Твой дед провел сделку быстро, и уже через пару дней после того, как ты уехал, его заполучили Милош с Зораном.
– Наверняка все об этом посудачили… – сквозь зубы процедил я. – И что же, они бывают там?
– Не знаю. Никого из этой шайки я не видел, – странно отозвался друг.
– Даже Ольгу? – обернувшись, с подозрением прищурился.
– Я справлялся о ней интереса ради, но она как в воду канула, – заверил Тадеуш.
– И все-таки ты недоговариваешь, – смерил его укорительным взглядом.
Толстяк поджал губы и, вздохнув, неохотно сознался:
– Послезавтра, в пятницу, в твоем особняке намечается званый вечер. Мне тоже пришло приглашение.
Не веря ушам, я подлетел к нему.
– Мы с Диной должны попасть туда!
***
Утро в доме Тадеуша началось далеко за полдень. Разговоры в гостиной не утихали до рассвета: я пересказывал другу все, что приключилось со мной за эти недели. Услышав про сельского черта и призрачного писателя, он явно решил, что я свихнулся, а потому под конец беседы сам горел желанием вернуть мне особняк. Как можно быстрее.
Не мечта ли проснуться на свежей перине? Не слыша петухов за окном, потянуться и не спеша принять ванну… Да я помолодел лет на двадцать!
По коридорам уже разносились запахи выпечки, зазывая заглянуть в столовую. Щекотал нос пряный штрудель, угадывался и сладкий аромат "трандафиров" – булочек со сливочным кремом, особо любимых Тадеушем. В предвкушении спустившись, я застал в гостиной Дину. Казалось, весь дом был погружен в умиротворение, но только не она.
Что-то не давало ей покоя…
– Давно ты здесь сидишь?
Девушка вздрогнула, словно до сих пор не замечала меня, и подняла полные печали глаза.
– Уже час жду, пока ты проснешься.
– Что случилось? – насторожившись, занял кресло напротив.
Я видел, что Дина мечется в сомнениях: говорить или нет? Чувствовал, что сопротивляется, пытаясь унять бурю внутри.
– Мне кое-что понадобится для дела… – И все же озвучила не то, о чем думала. – Подлить зелье в бокал – недостаточно. Тебе понадобятся доказательства причастности.
– Все, что скажешь, – незамедлительно кивнул я.
– Нужен красный драгоценный камень. Рубин или гранат. Любое украшение с ним. – Голос Дины выровнялся – она окончательно отмела то, что занимало ее мысли.
– У Тадеуша точно что-то найдется. Но как нам это поможет?
– Оба этих камня обладают отличной магической проводимостью. Я могла бы заговорить украшение и записать на него все, что удастся выудить из сестры под действием зелья.
Конечно, я верил в способности Дины, но такой хитрости представить не мог!
– Не думаю, что у тебя получится выяснить все при первом визите, – сказал, слегка оторопев.
– При первом – нет, мне нужно дождаться подходящего момента. Сестрица не пальцем делана, еще пронюхает, что здесь что-то нечисто, – и бровью не повела рыжая. – Я должна задержаться в твоем особняке на некоторое время.
– Собираешься давить на жалость? – не сдержал смешок.
– У нее не останется выбора. Я все придумала, – с непреклонной решимостью заявила Дина.
– Хорошо бы разоблачить их на глазах у всех… – Наткнувшись на заинтересованный взгляд, пояснил: – Послезавтра в моем особняке устраивают званый вечер. Тадеуш тоже приглашен. У тебя есть два дня, чтобы прощупать почву.
***
За завтраком странное напряжение вернулось к Дине. Все это время и даже после того, как с трапезой была покончено, она держалась отстраненно, чем снова навела страх на Тадеуша.
– А если она потеряет его? Или, чего хуже, украдет?! – трясся друг, жертвуя своим гранатовым перстнем.
– В отличие от твоей Ольги, она довольно честна, – ответил с иронией в голосе. Естественно, о родстве девушек я смолчал – Тадеуш и без того получил массу впечатлений.
Завладев кольцом, Дина продела в него заранее приготовленный шнурок и, повесив себе на шею, скрыла приспособление за тканью платья. Спустя каких-то двадцать минут карета встала неподалеку от злосчастного особняка.
Предварительно выглянув в поисках знакомых лиц, я вышел первым и протянул Дине руку.
– Приезжай, как стемнеет, – шепнула моя подельница. – Я подам тебе знак, когда в дом можно будет проникнуть.
– Надеюсь, черный ход еще не успеют запереть, – прикинул в голове план действий.
Распрощавшись с Диной, я уж было заскочил в карету… Однако шелест купюр, забытых в кармане, остановил меня.
– Постой! – метнулся обратно. – Возьми. Вдруг что-то пойдет не так и придется ловить экипаж?
– Не стоит во мне сомневаться. Лучше оставь себе, – отрезала Дина и скрылась за поворотом.
Вернувшись в салон, я завертел скромную пачку в руках.
– Ну? Куда прикажешь двинуть? – ухмыльнулись на противоположном сиденье. – К Иштвану за самой вкусной рулькой? Или хочешь, познакомлю тебя с мадам Джофранкой? – облизнулся голодный до всего Тадеуш.
– Не надоело скакать между борделем и рестораном? – впервые оскорбился подобным предложением. – Никто не должен прознать, что я здесь, иначе наш план потерпит крах! А вот куда мне действительно необходимо, так это в ателье… Негоже на очную ставку неприбранным являться.
Тадеуш обреченно вздохнул и, отвернувшись к окну, подпер рукой щеку. Обломал я ему веселье!
Дина
Дойдя до нужного дома, я с удивлением обнаружила, что никакого привратника тут и в помине нет. Ворота были приглашающе распахнуты – проникнуть на территорию мог кто угодно. Стоило сделать шаг, как ко мне пристало ощущение липкого взгляда. Кто-то наблюдал за мной, не торопясь выйти навстречу.
Дорожка, пролегавшая меж фигурных кустов, привела к белокаменному особняку. Я поднялась на крыльцо и стукнула дверным молотком. Лакей отозвался не сразу. Еще и окинул с порога пренебрежительным взглядом.
– Что вам будет угодно? – деланно спросил он.
– Мне известно, что здесь проживает девушка по имени Ольга. Будьте добры передать ей, что с ней хочет увидеться сестра, – вздернула подбородок я.
– Ни о каких гостях меня не предупреждали. Обождите, – фыркнул во всеуслышанье противный слуга.
Минуты тянулись мучительно долго. Я стала расхаживать туда-сюда и даже не заметила, как в дверях вновь показался лакей.
– Госпожа ожидает вас в гостиной. Прошу следовать за мной.
Меня аж передернуло! Боюсь представить послужной список сестрицы – просто так величать госпожой провинциалку без роду и племени не станут!
В первые секунды я даже усомнилась, кто передо мной. В окружении изысканной мебели и живописных полотен восседала преобразившаяся до неузнаваемости дама. Волосы, собранные в высокую прическу, локонами спадали на плечи, по хрупкой фигурке струилось белое платье, придававшее новоиспеченной госпоже непорочности. К запудренному лицу была приклеена растерянная улыбка.
– Ну здравствуй, сестра… – прервала молчание я, все еще не веря глазам.
