Текст книги "Как перевоспитать вампира за 30 дней (СИ)"
Автор книги: София Новен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
Глава 22. Обычай крепче закона
Глава 22. Обычай крепче закона
– На какое еще новоселье? – с подозрением посмотрел на лекаря.
– Ну как же ж? У нас в селении традиция – обмыть новую хату! Тем более в чужие дома ты позаглядывать успел, а в свой чего-то не зовешь! – припомнил мне Захар, с важным видом накручивая ус на палец.
– А вот сегодня вечером и позовет! – конкретно подставила меня Дина.
– Да все сюда даже не влезут! – возмутился я.
– А зачем всех звать-то? Пригласи тех, кто тебя любезно встретил, обжиться на новом месте помог… – Лекарь переглянулся с Диной, и та кивнула.
– И в сарай на краю деревни поселил? – с упреком сказал я.
– Я человек подневольный, мне Василь велел! А в то утро он еще бодрствовал! – упрекнули уже меня. – Ну, позови жителей почетных!
– Понятия не имею, кто это! – Мне порядком поднадоело ему отказывать. Задарма все почетными станут, никто не откажется!
– Я сама всех, кого нужно, приглашу! – поставила точку Дина. – А ты, как хозяин, стол накрой, делов-то.
Я уж было хотел заикнуться, что сам решу, что мне делать… Но эти двое явно сговорились!
– Ты осматривайся, пан завхоз, мы мешать не будем! Вечерком заглянем! – махнул мне рукой повеселевший лекарь. – Захочешь – приходи в академию, заодно тебе расскажу, как у нас дела обстоят.
Заговорщики поспешили смыться. Ну, неужели они думали, что я поверю, что в этой глуши так чтили обычаи? Новых домов здесь, наверное, уже лет двадцать не появлялось – обмывать давно было нечего! А тут так подфартило: пан уехал, и повод нашелся!
С тяжелой душой зайдя в дом, я первым делом попал в сени. Здесь было три двери: правая вела в кладовую, заставленную всем нажитым, левая – в просторную светлую комнату, оказавшуюся опочивальней. Именно отсюда выглядывала Солоха. Пуховая перина была пышно взбита и украшена вышитыми узорами подушками. Рядом с ней громоздился сундук, на котором стояла лампада, а чуть дальше высился деревянный платяной шкаф. У окна висело зеркало, на которое накинули полотенце. Под ним, у стены, располагался стол с блюдом для мытья рук и умывания лица, застеленный скатертью.
Третья дверь вела в столовую: тут размещалась изразцовая печь, длинный обеденный стол с самоваром и буфет с ажурной резьбой. На стенах, расписанных под потолком тем же цветочным орнаментом, висели рушники, полы были устелены пестрыми дорожками. За печью, прикрытый шторкой, скрывался закуток – этакая кухня, забитая хозяйственной утварью.
Из столовой я проследовал в последнюю комнату – подобие кабинета. Входящего встречал портрет бывшего владельца – копии Корнея, только с густыми усами и бородой. Основную часть занял шкаф с книгами и связками писем, однако в дальнем углу я заметил игровой стол в окружении деревянных кресел и лавки, накрытой покрывалом. К безукоризненному порядку явно приложила руку Солоха.
В задумчивости повернув назад, я не сразу заметил фигуру в сенях.
– Короче, сегодня без варенья… – хрюкнули огорченно.
Аж вздрогнул!
– А жаль… это мое любимое было… Сливовое! – Перепачканное бордовой жижей создание макнуло палец в макушку и причмокнуло. – Нормальная у тебя хата, мне как раз перекантоваться негде!
– Не простили тебе разбитые зелья? – усмехнулся я.
– Не, – мотнул головой черт. – Но это она так, для профилактики подуться решила, вечером назад пустит. Вот если б не девчонка твоя, Дина… отправился бы я в печь вместо пирожков! – вздохнул он, сожалея о содеянном с крайне искренним видом.
Тут я смекнул, что угрызения совести рогатого мне на руку, и предложил:
– Раз тебе делать нечего, ты мне поможешь. А я за тебя перед Диной словечко замолвлю.
– Че, опять чинить? Мне б это… Солохе на глаза не попадаться, – замешкался черт. – Она, знаешь, два раза повторять не любит…
– Дина с Захаром буквально заставили меня устроить вечером новоселье. Надо накрыть стол, а я этого в жизни не делал! Мог бы сказать своему гоблину, да только в карманах у меня пусто – где ему еду достать, чтобы все приготовить? – выложил я, и решение пришло само: – Ты ж у Янко в трактире вчера свинтил банку наливки? Свинти и для меня что-нибудь!
Рогатый повел пятаком.
– Если подкормишь, то и украсть не жалко. Да и ваще-то я этому прохиндею вчера на кухне помогал, а он мне даже котлетку зажал! Солоха на твоем новоселье будет? – Черт стал озираться, словно ведьма могла нагрянуть из-под полы.
– Раз Дина вознамерилась собрать всех почетных жителей селения, Солоха первая в списке, – огорчил его я.
– У-у-у! Почетные кадры селения… Пожалуй, останусь! – Настроение нечистого отчего-то мигом улучшилось. – Только это… под столом отсидеться придется. Ты мне туда время от времени че-нить кидай…
– Договорились.
– Мне в трактире наследить нельзя, умыться хоть дай. – Черт размазал по морде варенье, стекающее ему на глаза.
Отослав его на задний двор (я еще из окна заприметил клозет и бочку у забора), направился к Тильбо – сообщить о переезде.
Гоблин сидел прямо у двери без дела. Вручив ему ключ, я хотел войти, чтобы попрощаться с дядькой (знакомцы все же), но в спину мне донеслось:
– Господин… а как же Стефан?
– О, за этого донжуана я не переживаю! Сам нас найдет! – отмахнулся, даже не огорчаясь по поводу таинственной пропажи кучера. Ну, пускай устраивает личную жизнь! Теперь я все равно в нем не нуждался!
Уже на пороге понял, что объясняться не придется.
– Значит, переехать решил? – Гоголь с недовольным видом откинул рукопись.
– Представилась возможность, – пожал плечами я.
– Сними меня немедленно! – огорошил Николя. – Мне здесь скучно одному висеть! А с тобой хоть поговорить можно… иногда!
– Уговорил! Пару раз ты даже был полезен… – Я снял портрет с гвоздя. Правда, он оказался тяжелее, чем я себе представлял, и, пошатнувшись, я чуть было не уронил Гоголя на пол.
– Ай! – Послышался приглушенный грохот с картины – это Николя навернулся с кресла. – Нельзя быть чуточку деликатнее?!
– Прости, не рассчитал! – прокряхтел я, еле дотащив портрет до порога. По ощущениям, я поднял человека! Удивительно, как гвоздь мог это выдержать!
Взвалив ношу на Тильбо, имеющего опыт в перетаскивании сундуков, я не придумал ничего лучше, чем скоротать время в академии. Черт прекрасно справится сам, а до новоселья осталось как минимум несколько часов.
Люди, встречающиеся по пути, исправно склоняли передо мной головы – видимо, метили в почетные жители. После вчерашнего затишья селение вновь ожило. Одни шли со стороны поля с инструментами, другие что-то активно перетаскивали в складские помещения. В некоторых дворах тоже происходила возня: женщины стирали в корытах прямо на улице.
На подходе к академии я заметил оживленную толпу адептов у крыльца. Услышав раздавшийся звон колокольчика, все, как один, припустили в терем – по всей видимости, у них закончился перерыв. Я зашел следом и чуть ли не был снесен адептами, разбегающимися по кабинетам. Колокольчик не прекращал звенеть – с ним расхаживал по коридору Захар. Когда последний студент скрылся за дверью, дребезжание стихло и лекарь обратил на меня внимание:
– О, пан завхоз! Это ты вовремя, у ребят только пара началась!
– Да вот, поручил слуге заняться сегодняшним ужином и решил прогуляться до академии, – отвел от себя лишние подозрения.
– Ну, пойдем потолкуем. Как раз в учительской никого нет. – Захар повел меня прямиком в конец коридора – под лестницу.
Вчера, пройдя мимо, я и не заметил, что в углу скрывалась какая-то каморка. Лекарь со скрипом отворил дверь, и я оказался в небольшой комнатке, сплошь заваленной книгами и пачками бумаги.
– Ты погодь, я сейчас самовар растоплю, чайку нам сделаю, – сказал Захар и оставил меня одного. А точнее в компании бубликов с маком – с ними я еще вчера успел познакомиться.
Через некоторое время лекарь вернулся с пузатым самоваром. Наверху приспособления стоял заварочный чайник, из которого он разлил по чашкам напиток. Я сразу оценил необычный вкус.
– Я туда веточку можжевельника добавил, – пояснил Захар и откусил бублик. – Ну, выкладывай, какие порядки пан велел в академии наводить?
– Порядки – это громко сказано, – отмахнулся я. – Всего лишь поручил немного разнообразить обучение адептов. Не нравится ему, что вы здесь колдовством занимаетесь.
– Этим он всегда недоволен! – цокнул Захар, разливая по второй чашке. – Да только не годишься ты на эту роль! Давай честно, у тебя знаний, вон, дырка от бублика! – Он приставил один к глазу на манер монокля и прищурился.
Тут мне даже вредно стало! Еще зачуханный сельский лекарь будет тыкать мне в собственное невежество?!
– У меня была прекрасная гувернантка. Ее стараниями я обучен не только грамоте и арифметике, но и иностранным языкам. – А что? После пары бокалов все немного парле и вполне андерстенд! – Что уж говорить о моих блестящих светских манерах…
Сам себя не похвалишь – никто не похвалит! На Захара подействовало.
– Мы, конечно, давно поняли, что твоих навыков растениеводства нам не видать, – припомнил мне лекарь. – Но, может, волк в лесу таки сдохнет и ты нас удивишь… Бдительность не теряй, я за тобой наблюдать буду. От адептов все прознаю! – пригрозил пальцем Захар.
Разговор был внезапно прерван: в "учительскую" вихрем внеслась рыжая. Не заметив меня, она выпалила:
– Захар, я всех обошла! Мы к нему ка-а-ак нагрянем…
Я кашлянул. Рыжая осеклась и удивленно вскинула брови.
– И кого же ты позвала? – решил уточнить.
– Ну… Солоху… – Бинго – я угадал! – Брута, Маруську с мужем – она за постройку академии ратовала и вообще много помогала. Вакулу…
– Вакулу?! – Я поперхнулся чаем!
– Он же единственный кузнец в селении! Без него ни одна стройка не обходится, ни одна лошадь не протянет… – стали перечислять мне заслуги врага.
– Вот он меня в подкову и скрутит! Спасибо, Диночка! – Я треснул по столу рукой, отчего чашки зазвенели.
– Перестань! Солоха его уже подлечила! – заверила меня рыжая.
– Я смотрю, она у вас здесь всех лечит! – взорвался я. – Спрашивается, на кой вам Захар?!
– А преподавателей ты не забыла? – опомнился тот от нашей перепалки.
– Не забыла! Итого с нами двенадцать человек получилось, – обрадовали меня.
На такую ораву я не рассчитывал! И вообще, когда это Дина успела стать почетной жительницей селения?
Дармовый шабаш был назначен на шесть вечера. Я искренне надеялся, что гости придут не с пустыми руками – черт явно не мог незаметно обчистить половину трактира!
Но, возвратившись в дом, я… потерял дар речи! В столовой уже был накрыт стол. И он буквально ломился под тяжестью тарелок! Я так и замер на пороге, рассматривая вереницу блюд.
– Компотик и медовуху я, конечно, спер из подпола… – сознался черт, польщенный моей реакцией. – Но потом я пробежался по карманам посетителей… и честно купил все это у Янко! Ну че, красота? Только сразу говорю, одной котлеткой ты уже не отделаешься!
Глава 23. Поддай огоньку!
Глава 23. Поддай огоньку!
Вскоре самовар был растоплен, а стол – окончательно сервирован на тринадцать персон. Рогатый занял укромный уголок под стулом, где собирался сидеть я.
– Ты галушки к себе придвинь, а то Захар их пожрет! – напоследок выглянул нечистый.
– Сиди да помалкивай! – Накинув на него скатерть, я вдруг почувствовал подозрительный запашок. – Ты что, уже хряпнул?!
– Всего лишь продегустировал! – хрюкнула обнаглевшая морда.
Словив мандраж, я вышел на улицу глотнуть свежего воздуха. Перед смертью, так сказать, не надышишься…
Правда, одиночество мое продлилось недолго. Через пару минут на тропинке, ведущей к пригорку, появились двое: Дина с лекарем. Всю дорогу они о чем-то переговаривались. Рыжая так вообще на себя не была похожа: шла развеселая, с румянцем на щеках, в пристойном платье, явно пылившемся в шкафу для особого случая. Бирюзовый цвет подчеркивал белизну ее кожи, сочетался с глазами и удачно контрастировал с медной копной, собранной в косу. Я инстинктивно приосанился и будто заново осознал, что все это время рядом со мной была… девушка. А не истрепанное, вечно злобное создание, прятавшееся в бесформенном мешке.
– Ты гляди, уже нас ждет! – по привычке усмехнулся Захар. – Смурной ты какой-то, пан завхоз!
– Скорее задумчивый, – сказал я, не отрывая глаз от Дины.
Ответив мне насмешливым взглядом, рыжая вздернула подбородок и между тем сообщила:
– Гостей будет тринадцать.
– Где-то завалялся еще один достопочтенный гражданин? – с не менее важным видом подыграл ей. Судьба словно глумилась надо мной, подсылая чертову дюжину!
– Кузьмич. В народе – Чуб, – кивнула Дина и, не выдержав, сорвала маску спесивой дамы. – Он отстать не мог! Привязался и все, зови его! Ни одну гулянку не пропускает!
– Между прочим, он рекордсмен по выкопке картошки! – нашел достижение Захар.
Скрипя зубами, я крикнул Тильбо, чтобы готовил еще одно место, и пригласил назойливого лекаря в дом. Сам остался с Диной – встречать остальных.
– Признаться, не узнал тебя, – не придумал я ничего лучше. – Отлично выглядишь в этом платье.
Дина пропустила комплимент мимо ушей и вместо хоть какого-то "Спасибо" воскликнула:
– Кажется, Солоха идет!
Подавив тяжелый вздох, я натянул улыбку. Корпулентная ведьма не заставила себя ждать – заявилась с тарелкой золотистых пирожков и, любезно поприветствовав нас, прошествовала в дом.
Следом пришла весьма колоритная пара: громадная тетка, встречавшая пана рядом с Солохой, и щуплый мужичок, с которым мы тоже виделись. Именно он поспособствовал нашему с чертом знакомству – за ним рогатый погнался с лопатой. Тетка без умолку подгоняла благоверного, обращаясь к нему исключительно "Котик". За что мужик заслужил такое погоняло, я мог только гадать. Судя по глазам, натура его была далеко не белой и пушистой…
– Маруся! – представившись, женщина вручила мне саженец в горшке. – А это муж мой, Сева.
Котик только похлопал ресницами в знак знакомства и послушно прошествовал за супружницей.
– Чудной он, ты внимания не обращай, – поспешила объяснить Дина. – Маруська его никак закодировать не может. Ужасно запойный мужик этот Сева…
– Оно и понятно, почему, – кашлянул я.
За парочкой пожаловали коллеги из академии. Коротко поздоровавшись, они с непониманием покосились в сторону Дины и присоединились к застолью. А застолье уже набирало обороты: спор Солохи и Захара соревновался по громкости с перебранкой Маруси и Котика.
Завидев угрожающую фигуру кузнеца, я больше не мог устоять на месте. Ноги буквально сами поворачивали в дом!
– Да не полезет он на тебя с кулаками при всех! – взяла меня под руку Дина.
– Пф! На глазах у всего селения не постеснялся с голой задницей оставить, а тут точно совесть взыграет! – вскинулся я.
– Прекрати бубнить! – шикнула Дина и крепче вцепилась в меня – чтоб не сбежал!
Вакула уже поднимался по пригорку с мужчиной, которого я видел однажды. В то утро, когда народ пришел глазеть на птичник, именно он твердил, что ко всему причастен нечистый. Теперь старик не нуждался в представлении: благодаря седому чубу на лысой голове я легко догадался, кто передо мной.
– Вечер добрый, пан завхоз. – Судя по тону Вакулы, вечер как раз-таки обещал быть не добрым…
Бросив на нас с Диной презрительный взгляд, кузнец без приглашения зашагал в дом. Земля под ним будто сотрясалась… А может, это меня так от нервов колотило.
Дольше всего мы прождали Брута – он опоздал, но в качестве извинений вручил мне томик сочинений Гоголя, завалявшийся у него в двух экземплярах. С самим Николя он тоже не забыл поздороваться – Тильбо успел повесить портрет в столовой.
Оставив саженец в сенях, я последним прошел к гостям и поздно понял, что до конца вечера обречен смотреть на Вакулу. Как назло, он занял место в конце стола – прямо напротив меня! Дина села по левую руку – в опасной близости от логова черта. Благо, его хозяйка восседала на противоположной стороне, рядом с Захаром.
Тильбо стал разливать напитки, предварительно спрашивая кому что. Ароматные блюда дымились так, будто были только вытащены из печи – не обошлось без стараний рогатого. Заслышав жадное глотание слюны под стулом, я вспомнил про уговор и придвинул галушки поближе. Пока гости накладывали себе еду, даже успел кинуть ему пару штук. Дурак так оголодал, что подавился – галушки же были горячими! Пришлось покашлять для прикрытия!
– Смета-а-анки-и-и… – шепнули мне.
Легонько пнув черта, чтоб не наглел, я ляпнул сметаной на пол. Как-нибудь разберется!
Выбирать было из чего. Кроме того, что черт принес свои любимые яства, он раздобыл еще и запеченную курицу, и огромный холодец, на который я не мог смотреть без содрогания. Переел вчера!
Присоединившись к трапезе, я заметил, как Дина стесняется взять блюдо с варениками. Подозвав Тильбо с этой просьбой, деликатно спросил:
– Что-нибудь еще?
По одному взгляду понял, что именно. В трактире она за обе щеки уплетала крылышки…
– И курочку неси.
– Та котлетку мне, а не курочку… – просипели под стулом, за что снова получили пинок. Каков нахал! И так Вакула глаз с меня не сводит, жизнь усложняет! Еще и другие услышать могут!
Словно читая мои мысли, Чуб стал озираться. Заподозрил что-то, с-собака! Он сюда только за этим и приперся!
Следующий час прошел спокойно – то было затишье перед бурей… Солоха интересовалась, как мне живется в родных краях и почему такой мужчина, как я, все еще не женат. Захар поднял тост за новоселье и, оценив медовуху, начал плести все, что приходило в голову: как в этом году прошел сенокос, как удачно разродилась Дунька, кто и с какой болячкой приходил к нему лечиться… Интереснее всего было Котику: мужик сметал все, что оказывалось рядом с тарелкой. Заглотив полпирога, он стал пихать в себя блюдо с котлетами. Я еле успел схватить одну и "случайно" уронить. Из-под стола донеслось довольное чавканье – пришлось изображать, что это мне так вкусно! Дина странно посмотрела на меня – то ли поняла… то ли разочаровалась!
Двое в конце стола перешептывались, постоянно зыркая в мою сторону. Чуб еще на печку показывал – думал, там я прячу черта… Когда разговор о плохом урожае стих, Вакула прочистил горло и вдруг громко спросил:
– Пан завхоз, а не поспорить бы нам с вами?
У Дины из рук выпала вилка. Захар так и замер с опрокинутым стаканом. Солоха, смачно хрустнув соленым огурцом, с открытым ртом уставилась на Вакулу. Брут тихо ойкнул и стал медленно сползать со стула…
Наконец я прервал повисшее молчание.
– По поводу?
Кузнец поднялся, заставив меня вздрогнуть, и направился в мою сторону.
– Еремей… – нахмурилась хозяйка рогатого, не забывая похрустывать огурчиком.
Скатерть у стула шевельнулась – кажется, кое-кто испугался за целостность собственного зада.
– Вот вы в селение уже вторую неделю, а пользы от вас ни-ка-кой! – с усмешкой заявил Вакула и добавил сквозь зубы: – Одни убытки.
– Как это, никакой? – Я выпрямился, стараясь не выдавать волнения. Кто бы знал, каких усилий мне стоило смотреть ему в глаза! – Я сделал почти все, о чем меня просили: подлатал крышу птичника, полностью отремонтировал теплицу… привез с ярмарки лопаты, которых никак досчитаться не могли!
– Хлева в порядок привел! – вспомнила Дина.
– Бумаги мне достал! А то ж совсем не на чем писать было… – пискнул Брут, слившись со скатертью.
– Ну-ну! – ухмыльнулся Вакула, подойдя вплотную. – Да только все это вы руками нечистой силы сделали, а не своими. Сами и яйца выеденного не стоите.
Все как один ахнули. Глаза Гоголя нервно забегали по сторонам. Я же заметил, как в противоположном конце из-под стола вынырнула лохматая ручонка и украла с тарелки Вакулы необглоданную куриную ножку. Этого чудом не заметил Кузьмич.
– Вакула дело говорит! Совсем ты, Солоха, черта своего запустила! Велено ему было в хозяйство не соваться! – поддакнул залетный гость, словно ждал этого весь вечер.
– Говори да не заговаривайся, голубчик! – встала на дыбы ведьма.
– Где доказательства? – спросил я, отодвигаясь от кузнеца. Мало ли, рука у него зачешется…
Широкая ладонь с грохотом приземлилась на стол, отчего приборы подпрыгнули. Мы с Диной как по команде отпрянули.
– Так я в Балдейкино за́вчера был, а там народ вовсю судачит, что черт красную свитку ищет… Уже на ярмарку захаживает, в бабу переодевается… – кузнец устрашающе понизил голос и склонился ко мне.
Солоха побагровела и отвела взгляд. Я же мысленно расчертил путь ко входной двери, готовясь сорваться в любой момент.
– Неча тут бесовской силе порядки наводить, место знать должна! – Негодующий Чуб аж подпрыгнул на стуле.
– Ребята, зря вы так! Чудненько же сидели, в самом деле… – вступился за меня Захар, порядком осмелевший.
– Так давай поспорим, пан завхоз? У нас бурака всего четыре сотки остались некопанные. Раз за ночь ты с крышей птичника и теплицей управляешься, для тебя их за день убрать – проще пареной репы! Я легко три копаю, но ты пошустрее меня будешь! – Вакула протянул мне руку.
– Только мы за тобой посматривать будем, беса позвать не выйдет! – вставил едкий комментарий Чуб.
Дина аккуратно толкнула меня ногой и покачала головой. Но чувство ущемленной гордости уже распухало внутри. Я не мог позволить каким-то котикам и любителям копать картошку насмехаться надо мной!
– А поспорим! – пожал протянутую руку.
Вакула больно стиснул ладонь – так, что костяшки пальцев хрустнули. Но я не подал виду и даже выдавил из себя улыбку.
Тем временем нешуточные страсти разворачивались и у Котика с Марусей. Та, засмотревшись на нашу перепалку, не заметила, как прямо из ее рук исчез пирожок. Запоздало обнаружив пропажу, она заподозрила в этом котика, сидящего рядом… Однако тот, воспользовавшись всеобщим отвлечением, давно наслаждался компанией медового напитка…
– Ах ты скотиняка такая! – Маруся отвесила ему подзатыльник.
Котик, уронив злополучную банку, нырнул под скатерть… и вылетел оттуда с криком:
– А-а-а-а! Он меня и здесь наше-е-ел!
Оказавшись пойманным с поличным, черт на четвереньках вылез из-под стола и, подхватив тарелку с варениками, сиганул в распахнутое окно.
Что началось… Мама мия! Я даже опомниться не успел!
Чуб схватил вилку и с криком "Стой, супостат!" понесся на улицу. За ним кинулась с кулаками Солоха, приговаривая:
– А ну не трожь моего касатика!
Захар, перебравший за вечер, навернулся со стула в попытке догнать рассвирепевшую ведьму. Брут забился в угол, не зная, куда податься. А Маруська не теряла надежды поймать благоверного. Тот как раз метнулся к портрету дядьки и… опрокинул стоящий рядом столик. Все бы ничего, да только опрокинулся он вместе со свечами – Тильбо поставил туда канделябр для дополнительного освещения…
Вмиг вспыхнули половики – как не кстати, они лежали повсюду! Я отпрыгнул к окну, мимо промчался Вакула, с места подскочила Дина… Котик бросился наперерез рыжей и, столкнувшись с ней, буквально повалил с ног. Пламя, бежавшее по дорожкам, стремительно подкралось к ее платью…
Дина попыталась подняться. Одновременно с ней Маруся, догоняющая муженька, слегка не рассчитала шаг. Послышался хруст ткани – рыжая, освобожденная от загорающейся юбки, полетела прямиком в мои объятия!
– Тильбо! Бочка с водой на заднем дворе! – крикнул гоблину.
Из угла охнули – это, завидев женские панталоны, не выдержал Брут. Я же, держа Дину за талию, поспешил на выход – гарь вовсю распространялась по хате!
– Дай хоть ковриком прикрыться! – Оттолкнув меня, рыжая обернулась половиком из сеней.
Захар, пытающийся потоптать пламя, бросил свою затею и вместе с Брутом припустил за нами. В горящую хату уже неслась Солоха, а за ней – кузнец и мой Тильбо с ведрами.
– Хлопцы, на счет три! – скомандовала ведьма. – Раз, два…
Послышался плеск воды, затем раздалось оглушительное шипение. Из хаты повалил густой дым – все кинулись врассыпную. След коллег из академии уж подавно простыл!
Не успели мы с Диной отдышаться, как на пороге возникла Солоха.
– Ну шо… Вот и заглянули на огонек! – Сорвав с головы чепчик, ведьма вытерла пот со лба. – С новосельем, пан завхоз!
