Текст книги "Любовный контракт (ЛП)"
Автор книги: Софи Ларк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 32
Салли
На следующий день я отменяю все свои встречи, чтобы остаться дома с отцом. Тео не может пропустить работу, но она приезжает домой в обеденный перерыв, чтобы проведать нас, и настаивает на приготовлении домашнего куриного супа, хотя папа все еще слишком плохо себя чувствует, чтобы много есть.
Он съедает только половину миски, но кажется, что визит Тео его взбодрил. Остаток дня он проводит за чтением биографии Уинстона Черчилля, которую она одолжила у Мартиники, чтобы он мог насладиться ею.
К четвергу ему становится немного лучше, а в пятницу он встает с постели, выглядя бледным и изможденным, но с более ясным взглядом, чем я видел за последние годы.
Он выбросил абсолютно весь алкоголь в домике у бассейна, а в пятницу вечером он посещает свое первое собрание анонимных алкоголиков, хотя едва оправился настолько, чтобы самостоятельно встать на ноги. Риз идет с ним, чтобы поддержать физически и морально.
Тео поздно возвращается домой с работы. Когда к восьми вечера ее все еще нет дома, я борюсь с желанием поехать к ней в офис и наброситься на Ангуса. Клянусь, он специально задерживает ее перед выходными, просто потому что у него нет своих собственных планов.
Но когда она наконец приезжает, выясняется, что ее задержал вовсе не Ангус, а лохматый пушистый шарик на пассажирском сидении.
Тео расстегивает ремень безопасности, удерживающий самого огромного щенка сенбернара, которого я когда-либо видел. Она с трудом вытаскивает его из машины, все ее руки в шерсти, щенок ухмыляется, высунув язык.
– Новый парень? Вот так просто меня заменили.
Тео смеется, прижимаясь носом к уху щенка.
– Он не для меня. Хотя, если я подержу его еще час, то уже не смогу отпустить.
– Пожалуйста, скажи мне, что он не для Риза. Нельзя, чтобы за щенком ухаживала необученная собака.
– Вообще-то… ― немного волнуясь говорит Тео. ― Я планировала подарить его Меррику. Я читала книгу о зависимости, и там было написано, что можно заменить плохую привычку чем-то положительным.
– Хорошо… ― Меня немного беспокоит, как мой отец будет заботиться о щенке, когда он едва может позаботиться о себе. Но полагаю, что смогу подстраховать его, помогать с прогулками, кормлением и так далее. К тому же, это поможет занять его и составить компанию, когда мы с Ризом будем в отъезде. ― Как его зовут?
– Берни Сандерс, ― сразу же отвечает Тео. ― Видимо, он отзывается только на свое полное имя.
Я сомневаюсь, что он вообще на что-то отзывается. Этот пушистый шарик явно живет, чтобы есть и дремать.
– Где ты его взяла?
– У Лиэнн, бухгалтера, был сенбернар, который неожиданно заигрался с соседской собакой, бедняжка была так стара, что никто не думал, что такое возможно. У нее только один щенок, но он выглядит вполне здоровым.
– Он выглядит так, будто съел весь остальной помет.
– Берни никогда бы так не поступил, ― говорит Тео, прижимая его к груди.
Берни повезло, что его подарят моему отцу, потому что он уже отнимает слишком много внимания Тео. Я слегка ревную.
– А как же я? ― рычу, ― где мои объятия?
Тео поднимает подбородок, чтобы поцеловать меня над макушкой пушистой головы собаки.
Последние две ночи она спала в моей постели, не то чтобы мы много спали. Я почти благодарен отцу за то, что он так сильно заболел, потому что и речи не могло быть о том, что Тео вернется в свою собственную квартиру, и я не собираюсь поднимать эту тему.
На самом деле, с этим щенком она может остаться еще как минимум на неделю, просто чтобы помочь Берни освоиться. Я почесываю пса за ушами, готовый простить все, что угодно, если он обеспечит мне еще несколько дней с Тео.
– Где Меррик? ― спрашивает она, уже направляясь к дому.
– В домике у бассейна с Ризом. Они только что вернулись.
Я иду следом за ней, пользуясь возможностью полюбоваться задницей Тео в ее рабочей одежде. На ней темный костюм, который она надела в тот день, когда встретилась со мной в пиццерии, кажется, что это было сто лет назад.
Костюм тот же, но Тео выглядит по-другому, когда она оглядывается на меня через плечо. Она оставила волосы распущенными, и даже ее походка стала более флиртующей. Может, это для меня, ведь она знает, что я иду прямо за ней. Надеюсь, что для меня.
Из-за Берни она вся в собачьей шерсти, но Тео, кажется, это не волнует. Она подпрыгивает от возбуждения, без стука врывается в домик у бассейна и кричит:
– Меррик, я привела тебе нового друга!
Я должен был это увидеть. Я бы не сказал, что мой папа – человек, который любит сюрпризы или подарки. Я даже не уверен, что он любит собак.
Он выглядит слегка ошеломленным, когда берет на руки огромного пушистого щенка.
– Кто это?
– Берни Сандерс Второй, ― говорит Тео.
Мой отец с недоумением смотрит на собаку. В ответ Берни с энтузиазмом вылизывает ему лицо. Не один или два раза, а практически умывает все лицо.
Риз дуется.
– Ты никогда не разрешал мне завести щенка.
Я напоминаю ему:
– Ты не справился даже с золотой рыбкой.
– У меня два года был Джордж!
– Было шесть разных Джорджей, ― говорит наш папа.
― Что?
– Каждый раз, когда очередной Джордж всплывал брюхом кверху, твоя мама выпускала в аквариум такую же золотую рыбку.
Риз издает придушенный звук.
– О боже! Бедный Джордж.
Я спрашиваю:
– Который?
Риз закрывает лицо руками.
Тео бросает на меня взгляд, означающий, что она считает меня слишком жестоким по отношению к брату. Она не знает, как сильно он в этом нуждается, все остальные спустят ему с рук даже убийство.
Особенно убийство золотой рыбки. Шесть раз, мам?
– Лучше держись подальше от Берни, ― предупреждаю я Риза. ― Он такой только один.
– Но я хочу его подержать, ― тоскливо говорит Риз. ― Посмотри, какой он пушистый…
Папа отворачивается, когда Риз тянется к собаке.
– Ему и здесь удобно.
Берни Сандерс уже свернулся в клубок, большие карие глаза сонно моргают.
Отец гладит его по голове, медленно, как гипнотизер. Через несколько минут щенок уже храпит. Но папа все равно продолжает его гладить.
Тео старается не улыбаться слишком сильно, и от этого у нее появляются ямочки. Она выглядит довольной и гордой собой, так и должно быть. Мой отец смотрит на собаку с таким выражением лица, которое я никогда уже не думал увидеть. Бедняга уже влюбился.
– Как прошла встреча? ― спрашиваю я его.
– Хорошо, ― отвечает он. ― Я собираюсь вернуться завтра.
Мой близнец, способный найти развлечение где угодно, говорит:
– Я тоже! Истории, которые рассказывают эти парни, вдохновили меня на сценарий.
Я киваю вместе с ним.
– Я рад, что их боль может стать материалом для твоей работы.
Тео тихонько фыркает, но Риз не обращает на это внимания.
– Я знаю! И я могу подвезти папу, убьем двух зайцев одним выстрелом.
– Я бросил пить не для того, чтобы погибнуть в автокатастрофе, ― говорит отец. ― Я сам поведу.
– Немного отвык за все эти месяцы в джунглях. ― Ризу хватает ума выглядеть виноватым и не спорить. ― Я всего лишь забыл о поворотниках.
– И о торможении, ― говорит папа.
– Если бы у нас была Тесла, мне бы не пришлось ничего этого делать. Это первое, что я куплю, когда сериал продлят на второй сезон.
– Хорошая идея. ― Я шлепаю его по спине. ― Убедись, что ты тратишь всю свою зарплату и ничего не откладываешь на черный день.
– Я слышу сарказм, любимый брат?
– Это отставка.
– Посмотрим, кто первым доберется до двадцати миллионов. Тогда я буду оплачивать твои счета.
– Не могу дождаться. Ты все еще должен мне пятьдесят баксов, которые я тебе одолжил на свидание с какой-то девушкой из Тиндера. Не говоря уже о пятизначной сумме других твоих кредитов.
Риз только усмехается.
– Запиши это на мой счет. К следующему году…
– Да, да, я знаю, ты будешь потягивать май-тай на яхте Лео.
– В одинаковых плавках. ― Риз блаженно улыбается.
– Я встречал Лео, ― замечает папа. ― На вечеринке в Сан-Тропе. Он все время пялился на грудь Стеллы.
Несмотря на то, что она всю жизнь прожила в Лос-Анджелесе, а также четыре года на звездной орбите Ангуса, Тео питает удивительную слабость к сплетням о знаменитостях. Ее глаза расширяются.
– Ты разозлился?
– Нет. Я делал то же самое. Она так роскошно выглядела в купальнике, что мне пришлось бы драться с половиной яхты.
Смотрю на Тео, а она смотрит на меня, и понимаю, что мы оба вспоминаем, как я топил Ангуса.
Она прикрывает рот рукой, ее лицо раскраснелось и стало прекрасным. Мягкость ее пальцев, проводящих по губам, то, как ее глаза задерживаются на мне… Думаю, воспоминания доставляют ей удовольствие, и ей еще приятнее, что я тоже думаю об этом.
В тот момент я впервые потерял контроль над собой, впервые отклонился от плана. И с тех пор я больше не оглядывался назад.
Люди обманывают себя. Придумывают ложь, чтобы объяснить, почему не смогли что-то сделать или что это не их вина…
Я стараюсь трезво оценивать себя. Через призму того, что я делаю на самом деле, а не того, что намереваюсь.
И если задуматься, то становится совершенно очевидно… Что я все это время добивался Тео.
План? Какой, к черту, план… Я хочу ее.
В тот день я был парнем с самой шикарной женщиной на яхте. Тео выглядела сногсшибательно. Она потрясающая. А Ангус чуть с ума не сошел, осознав, какая девушка все это время была рядом с ним.
С тех пор я смеюсь над ним.
Но, может быть, это я чертов идиот.
Тео здесь, рядом со мной, и делает мою жизнь такой, какой она никогда не была – сияющей. Так зачем я продолжаю играть в игры?
Я хочу прекратить все это, притворство, шоу для Ангуса… даже сама сделка начинает казаться мне ошибкой. Если я встречался с ней ради своей выгоды, то настоящие отношения должны быть еще лучше, но это не так. Я не могу больше играть с Тео, не с тем, что я к ней чувствую. Я не могу использовать ее, чтобы обмануть Ангуса.
Это уже выходит за рамки манипуляций.
Я боюсь.
Боюсь, что если я все испорчу, то могу потерять ее.
У меня даже сейчас ее нет, не по-настоящему. Из-за этого проклятого контракта.
Вот он, написанный чернилами, подписанный нами обоими ― то, ради чего она здесь.
Для меня – безопасность и защита моей семьи. Способ взять эту чертову кучу травы, эту гребаную собственность, которая досталась мне в результате неудачной сделки, и превратить ее в золото, продав Ангусу.
Вон там сидит мой отец, у него на коленях щенок, и за плечами у него один прекрасный, драгоценный, сияющий день трезвости. Если бы он потерял дом сейчас, то скатился бы в еще большую депрессию.
Но он здесь только благодаря Тео. В глубине души я понимаю это.
Я годами заботился о нем.
Но именно Тео заставила его снова стать человеком.
Она заложила трещину в его сердце тем сэндвичем, а потом сломала его броню полностью. Хотя он знал, что боль от этого может почти убить его.
Она показала ему, что хорошее все еще здесь, не мама, а ужины во дворе, пот под солнцем и то, что теперь он держит на коленях, что-то мягкое, нуждающееся в нем.
И может быть, Тео сделала что-то одно, а может, и все, а может, просто наконец-то пришло время. Но какой бы ни была причина, без нее этого бы не случилось.
И что бы ни ждало меня завтра, если мой отец сорвется с катушек, если меня собьет автобус, я хочу, чтобы Тео была рядом со мной. Так же, как я хочу быть рядом с ней.
Мне нравится заботиться о ней, Боже, мне это чертовски нравится. Добиваться того, чего я хочу ― это здорово, но делать это для нее ― это бесценно. Она берет обычный момент и превращает его в нечто особенное, что я проигрываю в голове снова и снова, как любимый фильм… Свет в ее глазах, выражение ее лица, то, как она поворачивается ко мне…
Может быть, я смогу получить все – и Тео, и сделку…
Но если я чему-то и научился, так это тому, что всегда есть компромисс.
И я не могу обменять одно на другое.
ГЛАВА 33
Тео
Воскресенье начинается прекрасно, когда я просыпаюсь от звуков того, что Меррик играет с Берни на заднем дворе, но настроение быстро скатывается вниз, когда я вспоминаю, что сегодня вечером вечеринка поп-звезды Джессики Кейт.
Мартиника жаловалась всю неделю. Ее без всякого согласия назначили на единственную на планете должность ассистента, которая хуже моей.
Джессика – безжалостный руководитель, она гоняет Мартинику по всему городу, когда не выпытывает у нее информацию об Ангусе или, судя по всему, обо мне.
– Вчера она задала мне миллион вопросов, ― ворчит Мартиника, пока я помогаю ей затащить подносы с едой в холодильник Ангуса. ― И где ты училась, и как давно вы с Салливаном встречаетесь, и где ты работала раньше. Будь осторожна, Тео, она копает под тебя.
Мой желудок сжимается от беспокойства. Я невероятно рада, что так и не проболталась Мартинике, сколько бы раз меня ни искушали. Как бы я ни любила свою лучшую подругу, я уверена, что она не выдержала бы недельный допрос Джессики, если бы знала правду.
Однако я не смогла удержаться и не рассказать ей, что мы с Салли наконец-то переспали.
– Расскажи мне все! ― визжит она. ― Все до мельчайших подробностей!
– Не все детали… ― Я уже краснею.
– Все самые хорошие, ― настаивает Мартиника.
Я рассказываю ей все до мельчайших подробностей, пока мы обе не раскраснелись и не захихикали. Мартиника смотрит на меня решительно.
– Если он настолько хорош, то сегодня я точно пересплю с его братом. ― Ее мысли устремляются в далекое будущее. ― Может, мы выйдем замуж за близнецов! Разве это не потрясающе?
В голове всплывает образ кольца. Салли, ожидающий у алтаря. Возвращение домой, в свой красивый, обветшалый особняк, не на неделю, а навсегда…
Мартиника перестает смеяться, увидев выражение моего лица.
– Что случилось? Слишком рано говорить о свадебных колоколах?
– Нет…
– Потому что ты выглядишь, как влюбленная женщина.
Влюбленная?
Болезненный, тянущий на дно страх овладевает мной.
Я не могу быть влюблена в Салливана.
Я могу быть увлечена, ослеплена им… Но не влюблена. Это меня уничтожит.
– Я не влюблена, ― говорю я.
Есть только одна проблема. За последние несколько недель я стала гораздо лучше понимать, когда лгу. И это… было чертовски похоже на ложь.
Мартиника тоже не верит.
– Не влюблена? Или не готова в этом признаться?
– И то, и другое. Ни то, ни другое.
– Ой… ― Она смотри на меня с жалостью. ― У тебя все плохо.
– Нет. Все не так. ― Я тяжело сглатываю, быстро и нервно качая головой. ― Я не влюблена.
Ложь, ложь, ложь.
Мартиника понимает, что я страдаю, хотя и не знает, почему. Она кладет руки мне на плечи и заглядывает в лицо.
– Девочка, почему ты так расстроена?
Это больше похоже на панику, это давление в моей груди, которое все время увеличивается, пока не начинает казаться, что я вот-вот лопну.
Я не могу влюбиться в Салливана.
Потому что, как бы ему ни нравилось флиртовать со мной и даже трахать меня, он ни за что не позволит себе влюбиться в меня.
Но когда я представляю его прямо сейчас, тяга, которую чувствую, может отделить мою душу от тела.
Я хочу его. Он нужен мне.
Я люблю его.
– Я не расстроена, ― говорю я. И тут же разражаюсь слезами.
Час спустя я все рассказываю Мартинике.
Я знаю, что не должна. Знаю, что обещала. Но я больше не могла сдерживаться, мне нужен совет моей лучшей подруги.
– Вот дерьмо, ― таков ее первый блестящий ответ.
– Мне нужно немного больше, чем это.
– Это имеет гораздо больше смысла! Я так злилась на тебя за то, что ты не сказала мне, что у тебя есть парень, я должна была догадаться, что что-то происходит.
– Мне жаль.
– Я прощу тебя, если ты пойдешь со мной в караоке.
Мартиника до безумия любит караоке. Я точно знаю, о чем она просит, потому что уже несколько раз терпела это – шесть часов ужасного пения и еще худших порций желе, и Мартиника отказывается уходить, пока мы вместе не исполним Umbrella и Cheetah Sisters.
– Договорились, ― соглашаюсь я без колебаний.
Чувствуя свое преимущество, она наклоняется ко мне, чтобы добить.
– Три раза.
– Это шантаж!
– Я училась у лучших, а лучшим был твой парень.
– Ха, ха, ха.
– Это невероятно. Ты как шпион…
– Я не шпионю. Я должна была только познакомить их… а теперь все стало немного сложнее.
– Не то слово. ― Мартиника ухмыляется.
– Что мне делать?
– Скажи ему, что ты чувствуешь на самом деле, ― сразу же говорит она.
– Я не могу этого сделать.
– Почему?
От одной мысли об этом я чувствую себя так, будто ступила на край трамплина с бассейном в сотне футов внизу.
– Потому что я не знаю, чувствует ли он то же самое.
– А как ты узнаешь, если не спросишь? ― Мартиника говорит с убийственной практичностью.
– Я думала, что просто подожду и понаблюдаю, посмотрю, как все пойдет…
– Отлично. Это приведет тебя к цели как раз, когда вам обоим будет по восемьдесят.
Я вздыхаю. У Мартиники все кажется таким простым и очевидным. Но это не так, не для меня.
– Я не ты, Мартиника, парни не падают ниц, желая со мной встречаться…
– А этот хочет.
– Он притворяется.
– Он не притворяется.
– Я только что сказала тебе…
– Детка, никто не может быть настолько хорошим актером. Я видела, как он на тебя смотрит.
Я хочу в это верить. Боже, я хочу верить в это всей душой. Но Мартиника предвзята. Однажды она сказала мне, что я выгляжу сногсшибательно в том самом комбинезоне, который, по мнению Ангуса, делает меня похожей на малыша с обвисшим подгузником.
Мартиника видит, что я не убеждена.
– Он бы не стал с тобой встречаться, если бы ты ему не нравилась, ― настаивает она.
– Не то чтобы я думала, что совсем ему не нравлюсь… ― Я вздыхаю. ― Просто я не думаю, что он чувствует… то же самое, что и я.
Я не понимаю, как он может.
То, что я чувствую – это возмутительно, слишком сильно и неконтролируемо. Это слишком много, слишком рано, всеохватывающе и всепоглощающе.
Мне не просто нравится мой парень по контракту…
Я влюблена в него по уши.
ГЛАВА 34
Тео
Когда все готово к вечеринке, я оставляю Мартинику в доме Ангуса и еду к Салли, чтобы переодеться.
Салливан, как всегда пунктуальный, уже одет в серый костюм, его волосы еще слегка влажные после душа, кожа раскраснелась, а лицо свежевыбрито.
От его вида у меня в груди болезненно щемит, отчасти от удовольствия, отчасти от тоски. Это как последний день отпуска, никогда еще я так не ценила то, на что смотрю, и в то же время с болью думаю о том, как скоро я могу это потерять.
– Как дела у Меррика? ― спрашиваю я.
– Отлично, ― говорит Салли. ― Он съел все остатки супа и спагетти с прошлой ночи.
– Я собирался съесть это на завтрак, ― жалуется Риз, присоединяясь к нам на кухне.
– Тогда, может, тебе стоило проснуться раньше двух, ― говорит Салли.
Риз бросает на него безучастный взгляд.
– Но сегодня же воскресенье?
– Отличный наряд, ― замечаю я.
На Ризе дедушкины брюки и мокасины, расстегнутая рубашка с серебряными блестками, надетая поверх белой футболки, и несколько цепочек на шее.
Риз дарит мне улыбку, такую же яркую, как его блестящая рубашка, но слегка сдвинутую влево, в противоположность Салли.
– Я называю это – Диско-Слиз.
– Мартинике понравится, она без ума от винтажной одежды.
– А чем еще она увлекается? Я пытался посмотреть ее Instagram, но он закрыт.
Ответить на этот вопрос легко: моя лучшая подруга не может не говорить о своих предпочтениях. Я, наверное, могла бы написать для Риза пятидесятистраничный путеводитель по Республике Мартиника.
– Она любит моду и выпечку. Она делает самые милые торты на день рождения для всех своих знакомых с их любимыми вкусами – это достаточная причина, чтобы дружить с ней. А еще она очень любит плавать и заниматься серфингом…
– Подожди, подожди! ― Риз достает свой телефон и начинает делать заметки.
– Ты еще даже не познакомился с ней, ― говорит Салли.
– Я хочу быть подготовленным! Никогда не знаешь, когда свидание вслепую может превратиться в «ту самую».
– Лучше скажи ему, что ей не нравится, ― говорит Салли. ― А то он явится с букетом съедобного нижнего белья.
Я смеюсь.
– Это может прийтись ей по вкусу.
– Правда? ― Риз лучится. ― Потому что у меня есть несколько пушистых наручников…
– Видишь? ― Салли качает головой.
– Вещи, которые Мартиника ненавидит… – Я перечисляю их на пальцах. ― Людей, которые перебивают, людей, которые комментируют кино, людей, которые не закрывают дверь, когда выходят, маленьких собак, больших вонючих собак, дорогие авокадо, которые уже коричневые внутри…
– Ну, последнее должно быть незаконным, ― говорит Салли.
Риз судорожно набирает текст.
– Я думаю, мы можем быть родственными душами.
– Ты все время перебиваешь, ― замечает Салли.
– Когда это я тебя перебивал?
Салли смотрит на него прищурившись.
– Тебе нужен список в алфавитном порядке или…
– Вот видишь, никогда! ― кричит Риз.
Салли медленно качает головой.
– Не стоит так шутить на свидании.
Я не могу решить, полюбит ли Мартиника Риза или возненавидит его. С одной стороны, Риз – очаровательный дурачок. С другой стороны, Мартиника никогда не встречалась ни с кем дольше месяца. Причины, по которым она расставалась с мужчинами: слишком мало разговаривает со своей мамой, слишком много разговаривает со своей мамой, храпит и прочие похожие отговорки.
Большинство из них Ризу не угрожают, но мне понадобится месяц, чтобы перечислить остальные придирки Мартиники, а ехать до дома Ангуса всего двадцать минут.
Салли садится за руль, Риз устраивается на крошечном заднем сидении.
– Вот это да! ― говорит Риз, когда мы подъезжаем к дому Ангуса. ― Это настоящее логово злодея. Его дом выглядит так, будто он выбил бы все дерьмо из нашего дома и забрал бы его деньги на обед.
– Кто-то уже выбил дерьмо из нашего дома, ― говорит Салли.
– Ты не захочешь здесь жить, ― говорю я Ризу. ― Это все равно что бродить по музею.
Дом Ангуса холодный и безликий. Он не оживил ни одну из комнат своим присутствием, и это именно то, что чувствуется, декорация, всегда готовая к съемке в глянцевом журнале.
Но Риз отвергает мысль о том, что такой уровень роскоши может быть неприятным.
– Подумать только, какие вечеринки я мог бы здесь устраивать!
Салли оглядывается по сторонам, наблюдая за тем, что происходит вокруг.
– Да, все, что тебе нужно – это подружка-золотоискательница…
– Могу я подать заявку? ― говорит Мартиника, появляясь в поле зрения.
Мартиника похожа на крошечную петарду в своем облегающем красном платье и на каблуках, с блестящей копной черных волос.
Риз загорается при виде ее.
– Все, что мне нужно, чтобы начать копать – это немного золота.
Она улыбается ему в ответ.
– Пицца и Нетфликс для меня – чистое золото.
Я подавляю фырканье. Мартинике, должно быть, очень нравится внешность Риза, потому что она чуть не убила последнего парня, который привел ее во второсортный стейк-хаус. У нее вкусы «Тиффани» при бюджете «Таргет», и обычно ее бойфренды компенсируют разницу.
Я предупредила ее, что Риз действительно входит в девяносто девять процентов актеров, которые сидят на мели, но она все равно согласилась на свидание, основываясь в основном на сексуальности и смехотворно малой вероятности того, что мы выйдем замуж за близнецов.
Похоже, она не жалеет о своем выборе. Она обнимает Риза.
– Хочешь угостить меня бесплатной выпивкой?
– Столько, сколько сможешь выпить.
Послав нам воздушный поцелуй, Мартиника исчезает в толпе вместе с уже покоренным братом Салли.
– Отличная работа, ― говорит Салли. ― Ты собираешься подрабатывать профессиональной свахой?
– Посмотрим, что с ними будет к концу вечера, прежде чем я решу сменить профессию.
– Если повар и сваха не сработаются, ты можешь стать организатором вечеринок на полный рабочий день. ― Он восхищенно кивает в сторону сверкающих зеленых украшений, установленных по всему дому. ― Это невероятно.
– Это в основном Мартиника…
– Не пытайся скромничать со мной, я узнаю твою руку. ― Он указывает на перевернутый лес изумрудной мишуры, капающей с потолка и переливающейся сказочными огоньками. ― Я знаю, кто это придумал.
Я краснею от удовольствия, вызванного не только его взглядом, но и тем, что он узнал мою работу. Салли заставляет меня чувствовать себя особенной. Он заставляет меня чувствовать, что вещи, которые я создаю, имеют ценность, что я важна.
– Мы выложились по полной, если сегодня все пройдет хорошо, Джессика будет довольна, и тогда Ангус будет в еще лучшем настроении на завтрашней встрече.
В понедельник рано утром Салли наконец-то покажет Ангусу принадлежащую ему собственность. Все зависит от этой встречи – завтра Ангус должен влюбиться.
Салливан всегда казался уверенным в своем плане, но сейчас на его лице выражение беспокойства.
– Что случилось?
– Ничего. ― Он качает головой. ― Ты совершенно права. Сегодня вечером мы должны польстить Ангусу, а Джессика должна почувствовать себя королевой поп-музыки.
– Это не должно быть слишком сложно…
Но, окинув взглядом море лиц, я замечаю нечто странное: знакомое лицо, которого я не видела уже очень давно.
– Это Эмбер Паттерсон?
Салли смотрит туда, куда я указываю, его густые черные брови сходятся вместе.
– Да, это она.
Эмбер училась в Пьемонтской подготовительной школе в том же году, что и мы.
– Я не видела ее целую вечность. Интересно, что она здесь делает?
– Хм… ― Салливан осматривает толпу, хмурясь все сильнее.
Ангус хватает меня за руку.
– Вот ты где! Я искал тебя! Рад тебя видеть, Салливан.
Двое мужчин пожимают друг другу руки, Ангус держит Салли за руку, словно утопающий. Он выглядит так, будто уже навеселе, лицо раскраснелось, глаза остекленели. Судя по ухмылке шириной в милю, я полагаю, что Ее Величество пока довольна вечеринкой.
– Где Джессика? ― спрашиваю я.
– У бассейна.
Я вижу ее через окна, она лежит в зеленом бикини с блестками, очаровывая толпу поклонников, включая Коргуса, который изо всех сил старается сохранить натянутую улыбку на лице.
– Она выглядит счастливой.
– Так и есть, ― говорит Ангус с видимым облегчением. ― Я заплатил… то есть, мне удалось добиться того, чтобы ее сингл крутили по радио.
– Поздравляю, ― говорит Салли.
Он старательно маскирует сарказм, но выглядит встревоженным. Его плечи напряжены, и он все еще осматривает комнату.
Я касаюсь его руки, желая встретиться с ним взглядом, чтобы понять, что его беспокоит, но Мартиника прерывает меня.
– Ты не могла бы помочь мне с кейтерингом? Я завалила испанский в средней школе.
У меня только четверка с плюсом, но этого вполне достаточно, чтобы договориться с Консуэлой, представителем любимой закусочной Ангуса, где подают настоящие тако и уличную кукурузу.
Иногда я подозреваю, что Консуэла прекрасно говорит по-английски, но притворяется, чтобы не разговаривать с Ангусом. Это хорошая стратегия, и я не собираюсь разрушать ее прикрытие, как бы плохо я ни произносила слово «servilletas».
К тому времени, когда я возвращаюсь с кухни, Ангус уже утащил куда-то Салли, а на вечеринке собралось больше народу, чем когда-либо. Несмотря на высокие потолки и открытые двери, на главном этаже жарко. Я потею в своем платье.
Стайка подружек-моделей Джессики дружно хохочет, разглядывая худого веснушчатого парня, который кажется мне странно знакомым. Он похож на парня, который сидел рядом со мной на уроках математики.
– Тео? ― влажная рука касается моего локтя.
Я поворачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с лицом, которое не видела одиннадцать лет – моим кавалером на выпускном, Дэвисом Вергером. Он стал крепче, чем раньше, больше мышц и шире в плечах. Его волосы немного поредели, а очки в роговой оправе он сменил на контактные линзы, но это определенно он.
– Дэвис? ― Я задыхаюсь, чувствуя странную неустойчивость, как будто время поворачивается вспять. ― Что ты здесь делаешь?
– Что ты имеешь в виду? ― смеется он. ― Ты меня пригласила!
Ошеломленная, я оглядываю толпу незнакомцев, смешавшихся с сотрудниками «Галактики», друзьями Ангуса и Джессики и другими знакомыми лицами… Здесь слишком много знакомых лиц.
Дэвис Вергер, Эмбер Паттерсон, Джоди Вестбэнк, тот парень с алгебры… Мой желудок сжимается все сильнее, когда я узнаю своих бывших одноклассников. Это не просто один или два из них… это целая чертова встреча выпускников.
– Что значит, я пригласила тебя?
Дэвис замирает, голубые глаза прищуриваются, образуя морщинки в уголках его глаз.
– Ты отправила мне письмо? В приглашении было твое имя…
– Да, конечно. ― Мое сердце колотится, а во рту пересохло. ― Прости.
– Что-то не так?
– Нет, все в порядке… – Мои глаза бегают по сторонам, отыскивая незваных одноклассников.
– Хорошо, ― с облегчением говорит Дэвис. ― Потому что я был очень взволнован, когда получил твое сообщение. Я давно хотел тебя разыскать…
– Ага…
Я едва слушаю, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит. Мартиника никак не могла пригласить этих людей, и знаю, что это была не я. Остается только одна возможность…
– Какого черта? ― Яд в тоне Дэвиса заставляет меня вскинуть голову. Он смотрит через всю комнату на Салливана, который, как оказалось, наблюдает за нами. ― Что он здесь делает?
Я тяжело сглатываю, пытаясь прочистить горло.
– Я встречаюсь с Салливаном.
Дэвис оборачивается, пренебрежительно кривя губы.
– Этого не может быть. Ты встречаешься с Салливаном Ривасом?
– Неужели в это так трудно поверить? ― Тревога заставляет мой голос звучать напряженно, он словно пронизан чем-то еще, чем-то более глубоким и сжимающим.
Дэвис говорит со мной, как с прежней Тео. И смотрит на меня так же. И это заставляет меня снова чувствовать себя ботаником, фриком, вызывающим сочувствие… той, с кем Салливан никогда бы не стал встречаться.
– Это немного удивительно, ― говорит Дэвис.
– И почему же?
– Потому что он животное, Тео! Ты же видела, что он со мной сделал.
Я видела. Салливан схватил Дэвиса за воротник рубашки, сорвал его со стула, вытащил за спортзал и избил до полусмерти. Без единого слова. Даже без предупреждения.
Тогда я подумала, что это свидетельство того, что Салливан был таким же злым, как и выглядел. Это, конечно, соответствовало его грубости и вечно испорченному настроению.
Но это совершенно не вяжется с тем, что я знаю о нем сейчас.
– Что послужило причиной той драки?
Выражение лица Дэвиса становится шокированным и обиженным.
– Не было никакой причины, я же сказал! Он напал на меня ни с того ни с сего. Я думал, мы друзья!
Это не имеет смысла, хотя, если судить по взгляду, которым Салливан смотрит на Дэвиса с другого конца комнаты, кажется, что мы на пороге второго раунда избиения. Салли был хулиганом в школе. Но только один раз я видела, чтобы он напал на кого-то первым.
– Он ничего не сказал? Даже после?
– Нет! ― настаивает Дэвис. ― Мы больше никогда не разговаривали. Мои родители хотели возбудить дело, но я… ― Он делает паузу, поправляет себя. ― Я сказал им не делать этого.
– Почему?
– Потому что раньше мы были друзьями. И я решил, что у него и так все плохо после того, что случилось с… ну, ты понимаешь. ― Дэвис неловко пожимает плечами.
