Текст книги "Шрам: 28 отдел (СИ)"

Автор книги: Сим Симович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4

Утро началось в пять. Дюбуа проснулся до будильника, как всегда. Собрался быстро – камуфляж, берцы, разгрузка. Проверил оружие: HK417, Глок, Вектор. Магазины с серебром, обычные бронебойные отдельно. Гранаты, ампулы. Всё на месте.

Потом открыл рюкзак, достал свёрнутую ткань. Развернул. Внутри лежал нож в старых кожаных ножнах. Клинок длиной сантиметров двадцать пять, широкий, с лёгким изгибом. Рукоять из рога – тёмного, полированного, с трещинами возраста. Ножны потёртые, с выцветшим тиснением – какие-то символы, которые легионер никогда не понимал.

Лебедев дал ему этот нож в Зоне. Сказал: «Это не просто железо. Сталь закалена в особых условиях, с добавками, которых нет в таблице Менделеева. Режет то, что обычное железо не режет.» Пьер тогда не понял. Думал, старик несёт чушь. Но нож действительно был странным – резал любой материал легко, как масло, и никогда не тупился.

Он вытащил клинок из ножен. Металл был тёмно-серым, почти чёрным, с едва заметными разводами. Провёл пальцем вдоль лезвия – острота бритвенная. Убрал обратно, пристегнул ножны к поясу слева, удобно для быстрого извлечения.

Спустился в столовую. Команда уже собралась – Маркус, Жанна, Ахмед, Томас. Все в полной экипировке, все сосредоточенные. Завтракали молча – яйца, рис, хлеб, кофе. Боевой завтрак, без разговоров.

Капитан Рахман появился через десять минут. В гражданском – джинсы, футболка, лёгкая куртка. Под курткой явно пистолет.

– Готовы?

– Готовы, – ответил Маркус.

Вышли на двор. Два джипа ждали. Плюс старый пикап Toyota – на кузове двое местных полицейских в штатском. Рахман объяснил:

– Это мои люди. Офицеры Касим и Джамал. Хорошие парни, надёжные. Будут проводниками и переводчиками.

Погрузились. Маркус, Ахмед и Рахман в первый джип. Пьер, Жанна и Томас во второй. За рулём снова местный водитель. Пикап сзади.

Выехали из компаунда на рассвете. Город ещё спал – точнее, не спал никогда, но в это время было чуть меньше хаоса. Улицы серые, туманные от влажности. Мусорщики таскали мешки. Бродячие собаки рылись в отбросах. Велорикши уже возили первых пассажиров.

Ехали на юг, к дельте. Застройка постепенно редела, здания становились ниже, грязнее. Асфальт сменился грунтовкой. Джипы трясло на выбоинах. По обочинам тянулись трущобы – жестяные хижины, брезентовые навесы, люди, спящие прямо на земле.

Через час въехали в зону дельты. Здесь река разливалась множеством рукавов. Мосты – узкие, деревянные, скрипучие. Джипы ползли осторожно. Вода внизу мутная, с плавающим мусором. На берегах – лодки, сети, хижины на сваях.

Рахман по рации сказал остановиться. Джипы встали у небольшой деревни – десятка полтора хижин, мечеть, лавка. Люди вышли, смотрели настороженно. Дети забились за спины матерей.

Капитан вышел, поговорил с старостой – старик с седой бородой в белой курте. Разговор шёл на бенгальском, долго, с жестами. Потом Рахман вернулся.

– Здесь три недели назад пропал рыбак. Ушёл проверять сети вечером, не вернулся. Лодку нашли пустой, дрейфующей. Сети целые, рыба на месте. Но его – нет.

– Одежда? Кровь? – спросил Маркус.

– Ничего. Как будто испарился.

– Ещё случаи?

– В соседней деревне, неделю назад. Женщина стирала бельё на берегу. Тоже вечером. Соседка услышала крик, прибежала – никого. Только бельё в воде и кусок ткани с кровью.

Команда вышла из джипов. Снайпер огляделся. Деревня нищая, но живая. Дети играли, женщины готовили, мужчины чинили сети. Обычная жизнь. Но в воздухе висело напряжение – люди косились на них, шептались.

Жанна подошла к Рахману.

– Они боятся. Не нас – чего-то другого.

– Они говорят, здесь бхут, – сказал капитан. – Духи. Злые. Местные не выходят после заката, не подходят к старой фабрике.

– Какой фабрике?

– Покажу.

Сели обратно, поехали дальше. Дорога превратилась в колею. Джипы буксовали в грязи. Проехали ещё километра три, остановились у полуразрушенного здания.

Фабрика. Старая, кирпичная, двухэтажная. Крыша провалилась, окна выбиты, стены облупились. Джунгли начали поглощать её – лианы, кусты, деревья росли прямо сквозь стены. Вокруг мусор, ржавое железо, битое стекло.

Команда вышла, осмотрелась. Легионер проверил HK417, снял с предохранителя. Остальные тоже подготовились. Рахман махнул своим людям, те остались у машин.

– Что здесь было? – спросил Ахмед.

– Текстильная фабрика. Закрылась лет пятнадцать назад. Владелец обанкротился, рабочих выгнали, здание бросили. – Капитан достал пистолет – китайский Norinco. – Местные говорят, тут иногда слышны звуки. Крики, скрежет. Видят огни по ночам.

– Когда началось?

– Месяца четыре назад. Сначала редко. Потом чаще. Три недели назад начались исчезновения.

Француз подошёл ближе к зданию. Земля вокруг была мокрой, илистой. Он присел, осмотрел. Следы. Много следов – босых ног, неровных, растопыренных. Некоторые смазаны, но чёткие видны. Пальцы длинные, когти. Не человеческие.

– Маркус, смотри.

Немец подошёл, присел рядом. Изучил следы, достал камеру, сфотографировал.

– Гули. Как минимум пять-шесть особей. Ходят здесь регулярно.

Жанна обошла здание с другой стороны, вернулась.

– Там вход в подвал. Дверь сломана. Ведёт вниз, к реке, похоже.

– Гнездо? – спросил Томас.

– Возможно. – Маркус встал. – Но сейчас не полезем. Сначала соберём информацию. Ахмед, сфотографируй всё. Томас, проверь, нет ли биологических следов. Пьер, Жанна, обойдите периметр.

Наёмник пошёл вдоль стен. Обратил внимание на кости. Много костей – разбросаны у входа в подвал. Мелкие, крупные. Он присел, взял одну. Человеческая бедренная кость. Обглоданная, с зубными следами. Шрам показал Жанне.

– Обедали тут.

– Часто, судя по количеству.

Они обошли здание полностью. С обратной стороны нашли ещё один вход – провал в стене, ведущий в затопленный подвал. Вода чёрная, с плёнкой на поверхности. Пахло гнилью и чем-то едким, химическим.

– Канализация, – сказала бельгийка. – Или река затопила. В любом случае, идеальное место для гулей. Темно, сыро, спрятаться можно.

Легионер достал фонарь, посветил в провал. Вода уходила вглубь. Стены покрыты плесенью, слизью. Где-то внутри что-то плеснуло. Он напрягся, направил винтовку. Тишина.

– Они тут, – тихо сказал он. – Чувствую.

– Я тоже. – Жанна отошла от провала. – Вернёмся днём, с полной командой. Ночью туда лезть – самоубийство.

Вернулись к остальным. Ахмед снимал следы, делал замеры. Томас нашёл пятна крови на стене, взял мазки. Маркус говорил с Рахманом.

– Капитан говорит, четыре месяца назад сюда приехали люди, – сказал немец. – Чужаки. Наняли лодку, поплыли по реке. Потом вернулись, сказали, что ищут место для склада. Местные решили, что контрабандисты. Не стали задавать вопросы.

– Описание?

– Смуглые, говорили на урду, не на бенгальском. Может, пакистанцы, может, индийцы. Трое мужчин. Один старший, два помоложе.

– Они привезли гулей?

– Или разбудили. – Рахман затянулся. – В этих местах много старых захоронений. Мусульманские, индуистские, ещё древнее. Земля здесь пропитана смертью. Если кто-то знал, где копать…

Боец задумался. Значит, не случайность. Кто-то специально пришёл сюда, что-то сделал, и гули активизировались. Вопрос – зачем? Культ? Эксперимент? Месть?

– Нужно найти этих троих, – сказал Маркус. – Или хотя бы узнать, откуда они.

Рахман кивнул.

– Я спрошу у лодочников. Кто-то их перевозил.

Поехали обратно в деревню. Капитан нашёл лодочника – старик с морщинистым лицом, курящий биди. Долгий разговор на бенгальском. Старик сначала отнекивался, потом Рахман сунул ему деньги, и язык развязался.

– Он помнит троих, – перевёл капитан. – Говорит, они плыли к старому кладбищу. Там, где хоронили рабочих с фабрики. Кладбище заброшенное, затопленное. Никто туда не ходит.

– Покажет?

– За деньги покажет.

– Сколько?

– Пятьдесят долларов.

Маркус достал купюру, протянул. Старик кивнул, пошёл к лодке. Команда последовала. Лодка была длинной, узкой, с навесом. Уселись – пятеро бойцов плюс Рахман. Лодочник оттолкнулся шестом, и они поплыли по протоке.

Вода была мутной, тёплой. Берега низкие, заросшие. Дюбуа смотрел вокруг. Полная тишина, только плеск воды и крики птиц. Жанна сидела напротив, держала винтовку наготове. Томас нервно ёрзал. Ахмед снимал на камеру.

Плыли минут двадцать. Протока сузилась, заросла. Лианы свисали с деревьев. Лодочник осторожно проталкивал лодку сквозь заросли. Потом вышли на открытую воду – небольшое озерко, окружённое мангровыми зарослями.

Посреди озерка – остров. Вернее, то, что от него осталось. Земля размыта, торчат надгробия – покосившиеся, обросшие мхом. Кладбище. Половина под водой, половина на суше. Мрачное, гнилое место.

Лодка причалила к острову. Команда вышла. Земля хлюпала под ногами. Снайпер поднял винтовку, пошёл вперед. Надгробия были старыми – мусульманские, с арабской вязью. Некоторые разбиты. Некоторые вырыты.

Маркус подошёл к одной из могил. Земля свежевскопанная, яма пустая. Гроба нет. Только куски дерева, ткани. Он посветил фонарём внутрь.

– Здесь копали недавно. Месяц, может два.

Жанна обошла кладбище. Нашла ещё пять вскрытых могил. Все пустые.

– Они вырыли тела, – сказала она. – Зачем?

– Гули не рождаются, – сказал Маркус. – Они создаются. Есть разные способы. Один из них – некромантия. Возвращение мертвеца, заражение его плотоядной инфекцией. Трупы становятся гулями.

Томас побледнел.

– То есть эти твари – мертвецы?

– Технически – нет. Они живые, но изменённые. Метаболизм другой, нервная система другая. Они едят плоть, потому что им нужны определённые белки и минералы. – Немец присел у могилы, взял горсть земли, понюхал. – Здесь пахнет серой и чем-то ещё. Алхимия или магия.

Ахмед нашёл обрывок ткани на кусте. Показал Маркусу. Ткань была грязной, но видны символы – нарисованные кровью или краской. Арабская вязь, но странная, искажённая.

– Это не Коран, – сказал Ахмед. – Это что-то другое. Тёмная магия, запретные книги.

– Значит, культ, – заключил командир. – Кто-то пришёл сюда, вырыл трупы, провёл ритуал, создал гулей. Вопрос – зачем?

Рахман подошёл, посмотрел на символы.

– Я видел такое раньше. В деле о культе в Читтагонге. Они поклонялись старым духам, призывали джиннов. Полиция накрыла их, но лидер сбежал. Его звали… – Капитан нахмурился, вспоминая. – Хафиз. Хафиз аль-Дин. Мулла, изгнанный из мечети за ересь. Говорили, он изучал чёрную магию.

– Он жив?

– Не знаю. Но если это его работа… – Рахман сплюнул. – Тогда гули – только начало. Он хотел создать армию нежити.

Легионер слушал, обрабатывал информацию. Картина складывалась. Хафиз и двое помощников приехали сюда, вырыли трупы, провели ритуал, создали гулей. Гули начали охотиться, пожирать людей. Может, Хафиз их контролирует. Может, они вышли из-под контроля.

– Где может прятаться этот Хафиз? – спросил Маркус.

– Если он умный – далеко отсюда. Если фанатик – где-то рядом, наблюдает. – Рахман посмотрел на фабрику вдали. – Может, в фабрике. Там есть офисы на втором этаже, не затопленные.

– Нужно проверить, – сказал немец. – Но не сейчас. Сначала вернёмся, проанализируем. Составим план. Вечером пойдём на зачистку.

Вернулись к лодке. Пока плыли обратно, боец думал. Артефактный нож на поясе вдруг стал тяжелее, будто отозвался на мысли о магии и мертвецах. Лебедев говорил, что нож режет «то, что обычное железо не режет». Может, имел в виду нечисть? Может, знал о гулях, вампирах, прочей дряни?

Француз не удивился бы. Старик знал слишком много. И сыворотка, которую он вколол – тоже не простая химия. Что-то большее. Что-то, связанное с этим миром аномалий.

Но думать об этом сейчас – непродуктивно. Сейчас нужно сосредоточиться на задаче. Найти гнездо гулей. Зачистить. Найти Хафиза, если он ещё тут. Остановить его, пока он не создал ещё больше тварей.

Вернулись в деревню. Пересели в джипы, поехали обратно на базу ООН. По дороге Маркус созвал совещание по рации.

– Итоги. У нас есть гнездо – фабрика, затопленный подвал. Есть кладбище – источник гулей. Есть подозреваемый – Хафиз аль-Дин, культист-некромант. План такой: вечером идём на фабрику, зачищаем гулей. Если найдём Хафиза – берём живым или убиваем. Вопросы?

– Сколько гулей? – спросила Жанна.

– Пять-шесть, судя по следам. Может, больше.

– Тактика?

– Огонь и серебро. Термобарики для подвала. Работаем группой, не разделяемся. Я впереди с дробовиком, Пьер за мной с Вектором, Жанна прикрывает сзади. Ахмед на связи, Томас рядом с ранеными, если будут.

– Экипировка?

– Полная. Броня, каски, фонари. Защита от укусов – плотная одежда, перчатки. Ампулы с серебром у каждого. Беруши от ультразвука. – Маркус помолчал. – И молитесь, кто верит. Потому что там будет жарко.

Легионер невольно коснулся рукояти артефактного ножа. Сталь была тёплой, как живая. Он не верил в молитвы. Но в этот нож – верил. Лебедев не врал. И если нож режет нечисть – сегодня проверят.

Джипы въехали на базу ООН. Команда выгрузилась, пошла в жилой корпус. Впереди было несколько часов отдыха, проверки снаряжения, подготовки. Потом – ночь. Фабрика. Гули.

Дюбуа лёг на койку, закрыл глаза. Но не спал. Прокручивал в голове план. Движения, позиции, траектории огня. Старые навыки легиона. Подготовка ума перед боем.

Нож лежал на поясе. Тяжёлый, надёжный. Как старый друг.

Сегодня ночью узнают, насколько реальны гули. И насколько смертельны.

А пока – тишина. Кондиционер гудел. За окном кричали птицы. Город жил своей жизнью.

Но вечером придёт тьма. И с ней – охота.

Семнадцать ноль-ноль. Комната для брифингов на базе ООН. Команда собралась за час до выезда. На столе разложено снаряжение, карты, фотографии. Запах оружейного масла, пота, кофе. За окном солнце клонилось к закату, окрашивая небо в оранжевый и багровый.

Маркус стоял у карты, тыкал пальцем в отмеченные точки.

– Выезжаем в восемнадцать ноль-ноль. Прибытие к фабрике – девятнадцать тридцать, уже в сумерках. Работаем быстро, пока не стемнело совсем. Гули активнее ночью, но днём они слабее, медленнее. Сумерки – компромисс.

Он обвёл пальцем периметр фабрики на спутниковом снимке.

– Заходим с северной стороны, там меньше завалов. Первая задача – зачистить верхний этаж, проверить офисы. Если там Хафиз или его люди – берём или убиваем. Вторая задача – спуститься в подвал, зачистить гнездо. Термобарики, огонь, серебро. Без пленных среди гулей.

– А если их больше шести? – спросил Томас.

– Отходим, перегруппировываемся, вызываем подкрепление. Но сначала пробуем. – Немец посмотрел на каждого. – Главное правило – не разделяемся. Работаем группой. Кто-то оторвался – кричит. Кто-то ранен – сразу обрабатываем серебром. Видите гуля – стреляете на поражение, голова или центр масс. Не экономьте патроны.

Шрам стоял у окна, проверял магазины в последний раз. Серебряные пули тускло поблёскивали. Он вставил магазин в HK417, дослал патрон в патронник, поставил на предохранитель. Потом проверил Вектор – три магазина с Hydra-Shok, сорок пять калибр. Глок на поясе, два запасных магазина. Нож Лебедева слева, кукри за спиной. Термобарические гранаты в подсумках. Ампулы с серебром в разных карманах – на случай, если одну разобьёт.

Жанна сидела на стуле, чистила оптику снайперской винтовки. Медленно, методично, с той сосредоточенностью, которая успокаивает перед боем. Волосы заплетены туго, лицо серьёзное. Она подняла взгляд, встретилась глазами с Дюбуа, кивнула. Он кивнул в ответ.

Ахмед возился с радиостанцией, проверял частоты, запасные батареи. На нём была лёгкая броня, карабин M4 с коллиматором. Он будет держать связь с базой, координировать, если что-то пойдёт не так.

Томас упаковывал медицинский рюкзак. Руки дрожали слегка – легионер заметил. Парень нервничал. Первая операция с гулями, наверное. Или просто адреналин. Маркус подошёл к нему, положил руку на плечо.

– Томас, ты справишься. Просто держись рядом, делай свою работу. Мы прикроем.

– Я знаю. Просто… – Медик выдохнул. – Просто не хочу облажаться.

– Не облажаешься.

Капитан Рахман вошёл в комнату. На нём разгрузка, бронежилет, каска. Norinco на бедре, дополнительные магазины. Он выглядел спокойным, но боец видел напряжение в плечах.

– Мои люди ждут у джипов. Касим и Джамал. Они останутся на периметре, будут страховкой и транспортом на случай эвакуации.

– Хорошо, – сказал Маркус. – Но в здание не лезут. Это наша работа.

– Понимаю.

Немец посмотрел на часы.

– Семнадцать пятьдесят. Грузимся.

Команда подхватила снаряжение, вышла на двор. Вечер был душным, влажным. Солнце висело низко, окрашивая всё в медный свет. Два джипа стояли с работающими двигателями. Пикап сзади – там уже сидели Касим и Джамал, курили, переговаривались на бенгальском.

Наёмник бросил рюкзак в багажник, сел на заднее сиденье. Жанна села рядом, Томас спереди. Маркус, Ахмед и Рахман в первый джип. Водители получили команду, колонна тронулась.

Выехали за ворота компаунда. Город встретил их шумом, гулом, тысячами запахов. Но сейчас это было фоном. Дюбуа смотрел в окно, не видя деталей. Мозг уже переключился в боевой режим – оценка рисков, траектории движения, позиции, дистанции. Легион научил его этому двадцать лет назад, и навык никуда не делся.

Ехали молча. Жанна проверяла винтовку в сотый раз. Томас смотрел вперёд, сжимая и разжимая кулаки. Водитель сосредоточенно вёл джип, лавируя между велорикшами и грузовиками.

Город редел. Трущобы сменились пустырями, потом началась дельта. Река, протоки, мосты. Солнце садилось быстро, как всегда в тропиках. Небо из оранжевого стало красным, потом фиолетовым. Сумерки сгущались.

Через час двадцать минут добрались. Джипы свернули на заросшую дорогу, проехали ещё километр, остановились в трёхстах метрах от фабрики. Дальше на машинах не пройти – завалы, грязь, заросли.

Команда вышла. Воздух был тяжёлым, влажным, пропитанным запахом гнили и реки. Комары поднялись тучей, но репеллент работал – кружили, но не садились. Где-то кричали птицы – последние перед ночью. Где-то плеснула рыба в протоке.

Маркус достал бинокль, посмотрел на фабрику. Здание торчало среди зарослей – тёмное, разрушенное, зловещее. Окна пустые, как глазницы черепа. Крыша провалилась. Стены покрыты лианами.

– Признаков активности нет, – сказал немец. – Но это ничего не значит. Гули могут быть внутри, в подвале, ждать темноты.

Он убрал бинокль, повернулся к команде.

– Построение: я впереди с дробовиком и фонарём. Пьер за мной с Вектором. Жанна прикрывает с винтовкой, дальние цели – твои. Ахмед в центре, связь. Томас рядом с Ахмедом. Рахман замыкает. Дистанция между нами – три метра. Не сближаемся, но и не отстаём. Беруши надели?

Все кивнули, вставляя беруши с шумоподавлением. Звуки стали приглушёнными, отдалёнными. Боец слышал своё дыхание, стук сердца.

– Проверка связи, – сказал Ахмед по рации.

– Первый, слышу, – ответил Маркус.

– Второй, слышу, – Пьер.

– Третья, слышу, – Жанна.

– Четвёртый, слышу, – Томас.

– Пятый, слышу, – Рахман.

– Связь есть. Касим, Джамал, вы на позиции?

Из рации донёсся голос с акцентом:

– На позиции, держим периметр.

– Отлично. Начинаем.

Маркус взвёл дробовик, включил фонарь на стволе. Мощный луч прорезал сумерки. Двинулся вперёд. Легионер последовал, держа Вектор в удобном положении. Остальные за ним.

Шли медленно, осторожно. Земля хлюпала под ногами – грязь, ил, вода. Заросли обступали со всех сторон. Ветви хлестали по лицу, цеплялись за снаряжение. Шрам смотрел вперёд, влево, вправо. Глаза привыкали к полутьме. Фонарь Маркуса выхватывал детали – ржавое железо, битое стекло, кости.

Кости. Много костей. Разбросаны по пути, как мусор. Мелкие, крупные. Некоторые свежие, с остатками мяса. Наёмник наступил на череп – тот хрустнул, провалился в грязь. Человеческий. Нижняя челюсть отсутствовала.

– Они тут кормятся, – прошептал Маркус по рации. – Осторожно.

Приблизились к фабрике. Здание возвышалось над ними – мрачное, тёмное, молчаливое. Окна пустые. Вход зиял чёрной дырой. Запах усилился – сладковато-гнилостный, едкий. Запах смерти, разложения, чего-то неправильного.

Француз поднял Вектор, направил на вход. Сердце билось ровно, но быстрее обычного. Адреналин. Он дышал глубоко, успокаивая тело. Рядом Жанна подняла винтовку, смотрела в оптику, сканировала окна второго этажа.

– Второй этаж чист, – прошептала она. – Движения нет.

– Первый этаж проверяем, – сказал Маркус.

Они подошли к входу. Дверь сорвана с петель, валяется в стороне. За порогом темнота, сплошная, плотная. Фонарь немца прорезал её, выхватывая куски пространства. Холл. Разрушенный, заросший. Стены обвалились, потолок провис. Лужи воды, мусор, железные балки.

Маркус вошёл первым. Дробовик впереди, фонарь сканирует. Боец вошёл за ним, Вектор наготове. Включил собственный фонарь на каске – второй луч света. Остальные вошли, выстроились.

Внутри было тихо. Слишком тихо. Даже насекомые не звучали. Только капли воды где-то – мерные, тяжёлые. Пахло плесенью, гнилью, химией.

Дюбуа огляделся. Слева лестница на второй этаж – покосившаяся, ступени провалились местами. Справа коридор, ведущий вглубь здания. Прямо – дверь в подвал, открытая, уходит вниз. Оттуда тянет холодом и мертвечиной.

– Сначала второй этаж, – скомандовал Маркус. – Проверим офисы, потом спустимся.

Двинулись к лестнице. Немец ступил на первую ступень – та заскрипела, но выдержала. Он поднялся выше, проверяя каждую ступень. Снайпер следовал, держа Вектор направленным вверх. За ним Жанна, потом Ахмед, Томас, Рахман.

Лестница скрипела, стонала. Легионер чувствовал, как ступени прогибаются под весом. Одна треснула, он перепрыгнул, продолжил. Наконец вышли на второй этаж.

Коридор. Длинный, узкий. Двери по обе стороны – в офисы, комнаты. Некоторые открыты, некоторые закрыты. Фонари команды выхватывали детали – облупленные стены, старые плакаты на бенгальском, грязный пол.

Маркус двинулся вперёд, проверяя двери одну за другой. Первая комната – пустая, разгромленная. Столы перевёрнуты, стулья сломаны. Вторая – то же самое. Третья – там что-то шевельнулось.

Немец замер, поднял руку – знак «стоп». Команда застыла. Боец прицелился в дверь. Тишина. Потом снова движение – шорох, скрежет.

Маркус рванул дверь, ворвался внутрь, фонарь и дробовик вперёд. Пьер следом. Комната освещена лучами. Там никого. Только крысы – огромные, жирные, грызут что-то в углу. Они подняли морды, уставились на людей красными глазами, потом бросились врассыпную, скрылись в щели в стене.

– Чисто, – выдохнул Маркус.

Продолжили проверку. Четвёртая комната, пятая, шестая. Все пустые, заброшенные. В седьмой нашли спальные мешки, остатки еды, свечи. Кто-то тут был недавно.

– Хафиз? – спросил Ахмед.

– Может быть. – Немец осмотрел спальники. – Три штуки. Он и двое помощников. Но ушли, похоже. Вещей нет.

Жанна нашла на стене рисунок – нацарапанный углём. Символы, похожие на те, что видели на кладбище. Арабская вязь, искажённая, зловещая.

– Он был здесь, – сказала она. – Проводил ритуалы.

– Значит, гули под контролем, – сказал Маркус. – Или были. Но где он сейчас?

Проверили остальные комнаты. Все пустые. В последней, угловой, нашли окно с видом на подвал. Наёмник подошёл, посмотрел вниз. Внизу, в полутьме, виднелась вода. Чёрная, неподвижная. И что-то в ней двигалось. Медленно, осторожно. Силуэты – несколько. Гуманоидные, но неправильные. Сгорбленные, с длинными руками, неровной походкой.

– Внизу они, – прошептал Пьер в рацию. – Вижу как минимум четверых. В воде.

– Понял, – ответил Маркус. – Спускаемся. Приготовьтесь.

Вернулись к лестнице, спустились на первый этаж. Подошли к двери в подвал. Тьма там была абсолютной. Фонари прорезали её, но свет будто тонул, не доставая дна. Лестница вела вниз, в воду. Ступени скользкие, покрыты слизью.

Маркус включил ультрафиолетовую лампу на дробовике. Фиолетовый свет выхватил следы на стенах – биологические жидкости, светящиеся в ультрафиолете. Кровь, слюна, моча. Много. Повсюду.

– Они живут тут, – сказал немец. – Готовьтесь к контакту.

Снайпер передёрнул затвор Вектора. Сорок пять патронов готовы разорваться в плоти. Серебряные ампулы в карманах. Нож Лебедева на поясе – вдруг почувствовал его вес острее. Будто нож ждал.

Команда начала спускаться. Медленно, осторожно. Ступень за ступенью. Вода приближалась. Холодная, вонючая, мёртвая.

И где-то внизу, в темноте, гули ждали.

Охота началась.