Текст книги "Теперь ты меня видишь"

Автор книги: Шэрон Болтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

70

Мы отвели Тая Хаммонда в круглосуточное бистро и заказали еду, к которой он не проявил никакого интереса. Как и предполагал Джосбери, мы нашли его в складском помещении – к слову, викторианском – в прибрежном районе Вулиджа и кое-как уговорили побеседовать в непринужденной обстановке. За столик огнеупорной пластмассы мы уселись вместе с Таллок и Майзон, а Хелен и трое мужчин сели в отдалении, чтобы лишний раз не нервировать человека.

– Вы меня арестовать хотите? – спросил он, засыпая в кружку грязно-белый порошок из сахарницы.

Таллок кивком велела отвечать мне.

– Нет. Просто хотим поговорить об одном событии, случившемся много лет назад. На лодке у Дептфорд-Крик произошел пожар, помнишь?

Он начал помешивать чай ложкой.

– Ну, помню, допустим.

– В пожаре погибли люди, – сказала я. – Кто угорел, кто утонул. Выжил только ты.

– Ну, повезло.

– Как? Как тебе повезло?

Вместо ответа он вцепился в кружку и уставился на сахарницу, наполовину им же опустошенную. В глаза он мне еще ни разу не взглянул.

– Тай, никто не хочет везти тебя в участок на официальный допрос. Но если надо будет, отвезем. Почему бы не…

Он наконец-то поднял глаза.

– Думаете, вы меня запугаете? В обезьяннике-то хоть кормят. Там тепло. В сортир нормальный можно сходить.

– Да, но героин там не выдают, – сказала я. – Ты же под героином, я правильно поняла? Нам даже придется ждать, пока тебя попустит, пока ломка пройдет. А это дело часов на двенадцать, если не больше. Двенадцать малоприятных часов.

Тай снова уставился на кружку, потом взялся за вилку и принялся гонять бобы по ободку тарелки.

– Ладно, едем, – сказала Таллок, вставая из-за стола.

– Подождите. Было же это, как его… Узнавание?

– Дознание? – подсказала я.

– Ага. В суде. Я им все рассказал, больше ничего не знаю.

– Расскажи еще раз, – попросила я. – Почему лодка оторвалась от причала?

– Веревку кто-то перерезал. Я потому и вышел на палубу. Эта девчонка, Кэти, меня позвала. Кто-то перерезал веревку, и мы начали дрейфовать.

Я не видела, как Таллок и Майзон переглядываются, но почувствовала это. Сама я не сводила глаз с Тая.

– Кэти? А фамилия у Кэти была какая?

– Не знаю, Кэти и Кэти. Мы по фамилиям друг друга не называли. У нас и имена в основном выдуманные были.

– Продолжай.

– Ну вот. Отплыли мы уже от берега, а это, знаете, паршиво – отплыть среди ночи без руля, без ни х… Поняли, что дело плохо. А потом Кэти закричала: «Пожар!»

– На лодке?

– Ага. Я сам не видел, но она побежала к носу. Потом р-раз, вспышка – и я уже под водой. Упал, получается.

– Тебя вытащили?

Я вспомнила, как еще совсем недавно с надеждой смотрела на огни речного патруля и понимала, что выживу.

– Нет, я сам доплыл до мола. Ухватился за этот… ну, столбик и выкарабкался.

Я краем глаза заметила, что Таллок подзывает ребят за соседним столиком.

– Повезло тебе. Крупно повезло. Тай, сколько человек было в ту ночь в лодке?

Тай задумался, будто считая в уме. Досчитав, покачал головой.

– Шестеро. Пятеро погибли, я один уцелел.

– Да, так и в рапорте написано. Трое мужчин, включая тебя, и три женщины, включая Кэтрин Луэлин. Все верно?

Он пожал плечами. Дескать, кажется, так. Кто-то передал фотографию Таллок, и та положила ее перед Таем. Это был моментальный снимок сестер.

– Узнаешь кого-то из этих девушек?

Он указал на младшую.

– Вот она. Кэти.

Глаза у Тая, как мне показалось, заблестели.

– Она была твоей девушкой? – спросила я, спиной чувствуя чье-то приближение.

Он покачал головой.

– Но она тебе нравилась, да?

К столику подошел Джосбери и пригнулся, чтобы наши головы оказались на одном уровне.

– А вторую девушку узнаешь? – спросил он. – Ты не видел их вместе?

Тай снова посмотрел на фото, потом на меня и покачал головой.

– А тебе никогда не казалось, что Кэти кто-то ищет, что она кого-то ждет?

– Да всех нас кто-нибудь искал. Менты, собесовцы, упрямые родственники. Бандиты всякие, которые считали, что мы им бабки должны. Вечно кто-то нас донимает.

– Понятно. Но Кэти – ее кто-то конкретно искал?

Тай еще раз осмотрел бобы у себя в тарелке и кивнул.

– А кто?

Он покачал головой.

Джосбери достал из кармана две двадцатифунтовых купюры, положил их на стол и прижал сверху ладонью.

– За вранье я не плачу, Тай, можешь даже не стараться. Скажешь что-нибудь интересное – оставлю деньги на этом столике.

Глаза у Тая мигом загорелись: он, должно быть, уже прикидывал, что сможет купить. И у меня почему-то закралось подозрение, что этот парень вряд ли отправится в ближайший супермаркет за листьями салата и йогуртом с живыми бактериями.

– Она чего-то боялась? – подстегнул его Джосбери.

Тай неуверенно кивнул, но потом сразу пожал плечами – привычный жест.

– Она точно не хотела, чтобы ее нашли. Отказывалась переезжать на север от реки. Думаю, там жил этот парень – она никогда не говорила, что это парень, но мне казалось, что все ж-таки парень. Он, наверно, жил на северном берегу, поэтому она и не хотела туда перебираться.

Трое моих коллег переглядывались между собой, но я упорно смотрела только на мужчину напротив.

– Она никогда не упоминала о своей сестре? – спросила я.

Тай уставился на меня пустым, ничего не выражающим взглядом и, разумеется, пожал плечами.

– Думаете, он ее нашел? – спросил он. – Думаете, это он в ту ночь перерезал канат и поджег нашу лодку? Думаете, это его боялась Кэти? – спросил он уже у всех нас.

Джосбери смотрел на меня.

– Вполне возможно, – сказал он и выпрямился в полный рост.

71

Пятница, 5 октября

– Надо послать наряд в Кардифф, – говорила Таллок в диспетчерской, когда я пришла утром на работу. – Кого именно, пока не знаю. Но мы должны найти еще какие-то фотографии Виктории, поговорить с людьми, которые ее знали, и выяснить, где она живет.

Дверь снова отворилась, и я увидела, как Джосбери пропускает вперед Гейл Майзон с двумя бумажными стаканами кофе в руках. Один стакан она отдала ему, за что была награждена улыбкой. Запах кофе доплыл и до меня. У Джосбери волосы еще не высохли после душа. Зазвонил телефон. Трубку взял Барретт.

– Надо будет снова съездить на квартиру Купера, – продолжала Таллок. – Вдруг мы что-то не углядели? Частичный отпечаток или еще что.

– Босс… – Голос Барретта.

– Ее одежда, этот черный балахон с цветными разводами, он…

– Босс… – Уже громче.

Теперь мы все развернулись на голос. Блестящая черная кожа Барретта в одночасье потускнела.

– Тут… важный звонок. Голова нашлась.

Таллок застыла как вкопанная.

– Где? – только и смогла сказать она.

– В зоопарке, – ответил он. – В Лондонском зоологическом саду.

– Извращенка сраная, – процедил сквозь зубы Андерсон, когда мы проходили через ворота в обход длинной очереди.

Там нас уже поджидали два констебля в форме. Еще один стоял снаружи и объяснял посетителям, что их пока не могут пустить внутрь. Надеюсь, о причине он не распространялся.

Впереди стояла Таллок, к которой присоединились двое мужчин в деловых костюмах и женщина в черных брюках и зеленом свитере.

– Высокий – это местный криминалист, – тихо объяснил мне Андерсон. – Мы с ним в Ислингтоне вместе работали. – Он указал на стайку детворы у магазина сувениров. – Смотри. Тут же школьников полным-полно, посреди недели-то. Этот зоопарк, он вообще хоть викторианской эпохи?

– Строго говоря, построен он был еще до коронации Ее Величества, – ответила я: перед уходом я наспех порылась в Интернете. – Но открылся уже в правление Виктории.

– Моя дочка сюда ходит. Черт побери…

– Успокойся, приятель, – сказал Джосбери.

Высокий криминалист представился сам и познакомил нас с администратором зоопарка – по забавному стечению обстоятельств фамилия у того была Шип. [5]5
  Фамилия администратора созвучна английскому слову sheep– «овца».


[Закрыть]Женщина оказалась одной из смотрительниц. Ее била дрожь.

– Когда ее нашли? – спросила Таллок.

Шип глянул на часы.

– Без пятнадцати десять, плюс-минус. Мы только открылись. Слава богу, людей еще почти не было, только парочка жаворонков и вот эти школьники, которых вы видели.

– Вы можете куда-нибудь их отвести, чтобы мы с ними потом побеседовали?

– Да, давайте в «Оазисе», это наш ресторан. Он недалеко, и места там хватит.

– Спасибо, – сказала Таллок. – Гейл, опросишь их? И проследи, чтобы собрались все, включая дворников и кассиров.

– У нас сейчас самое напряженное время, – сказала женщина в зеленом. – Надо почистить вольеры, накормить животных.

– Понимаю. Мы постараемся быстро. Где можно будет посмотреть записи с камер слежения?

– Лучше всего, наверно, у меня в кабинете, – сказал Шип. – Я вас провожу.

– Хорошо, возьмите констебля Стеннинга. Пит, для начала собери все записи за последние сутки. Дальше видно будет.

Стеннинг и Шип отправились к зданию администрации.

– Ладно, давайте побеседуем на ходу. Нам далеко идти?

И наша процессия, возглавляемая криминалистом по имени Джон Халлистер, двинулась с горы по главной аллее зоопарка. Справа возвышались старинные кирпичные постройки – аквариум и террариум. Крохотные кафе по обе стороны только начинали работу, официанты провожали нас беззастенчиво любопытными взглядами.

– Нам позвонили без десяти десять, – сказал Халлистер. – Мы прибыли минут через пятнадцать, зоопарк был уже закрыт, вольер огорожен лентой. Зверей пришлось вернуть в их спальни, что, кстати, было не так-то легко: они очень разволновались.

– Зверей? А каких именно? – Но Таллок уже знала ответ на свой вопрос. – «Королевство горилл», – почему-то разочарованно прочла она, остановившись у ленты.

– Гориллы – очень чувствительные животные, – с дрожью в голосе сказала смотрительница. Если верить бейджу на груди, звали ее Анна. – Они плохо реагируют на запах крови.

– Я тоже, – тихо сказала Таллок.

– Это один из новейших павильонов, – сказала я. – И, наверное, самый популярный. Если публику хотели шокировать, то лучшего места не найти.

– Вы хотите сказать, что голову нашли гориллы? – спросила Таллок.

– Мы сразу поняли, что что-то случилось, – сказала Анна. – Они начали кричать, как только их выпустили. Но близко, конечно, не подходили.

– Значит, они к ней не притрагивались? Голова лежит там же, где ее оставили?

– За колобусов ручаться не могу, мы их потом еле загнали обратно. А это очень любопытные животные. То ли дело гориллы – гориллы просто расстроились. У них альфа-самка как раз беременна.

Мы не знали, как реагировать на эту новость, – время для поздравлений было не самое подходящее. Отодвинув пластиковую занавеску, мы очутились в настоящих субтропиках: сочная листва, журчащие водопады, декоративные сооружения из бамбука и яркие, как драгоценные камни, птицы. Преодолев еще несколько пластиковых занавесок, мы наконец подошли к вольеру, очень и очень просторному. Мертвое дерево казалось скульптурой на фоне бледного октябрьского неба. Я подняла глаза, но никакой крыши не увидела.

Гориллы по-прежнему нервничали. Даже на таком расстоянии их вопли раздражали слух.

– Вот тут, – сказал Халлистер. – За тем камнем.

Мы столпились в точке обзора, от горилл нас отделял забор в метр высотой и заполненный водой ров. Голова лежала лицом книзу примерно в пяти метрах от нас, по ту сторону рва. На каштановых волосах, доходивших до подбородка, поблескивали капельки росы. По линии отреза шла бахрома запекшейся крови.

– Она могла забросить ее прямо отсюда, – сказал Джосбери. – Достаточно хорошенько размахнуться.

– Кто-то туда уже заходил? – спросила Таллок.

– Нет, – ответил криминалист. – Мы загнали животных в помещение и ждали вас.

– А наши криминалисты когда приедут? – спросила Таллок у Андерсона.

Тот принялся кому-то звонить.

– Животных на ночь запирают? – спросил Джосбери.

– Да, – сказала Анна. – В целях безопасности. К тому же в такую погоду им там теплее.

– Значит, голову могли оставить еще ночью?

– Ну, ночью зоопарк закрыт, – заметила смотрительница. – Никто не должен заходить на территорию. У нас и сторожа есть.

– Талли, можно я отойду? – спросил Джосбери, оглядываясь по сторонам.

Таллок кивнула, и он вышел из павильона, пропустив прибывших экспертов.

Через десять минут, облачившись в защитные костюмы, Таллок, Андерсон, старший эксперт-криминалист, Анна и я вошли в вольер. На полпути к голове мы заметили Майка Кейтса, оказавшегося в то утро на дежурстве; он был уже в защитном костюме. Мы остановились, чтобы дождаться его.

– Мух нет, – сказала я.

– Что-что? – переспросила Таллок.

– Смотрите. Вон там – это же навоз, верно?

– Мы еще не успели убрать, – извиняющимся тоном сказала смотрительница.

– Вокруг летают мухи, мне даже отсюда видно.

– И?

– А над головой – нет.

– Точно, – сказала Таллок, всмотревшись. – Может, она ее чем-то обработала?

Кейтс, кивнув нам в знак приветствия, подошел к голове и принялся неторопливо расхаживать вокруг нее. Сделав полный круг, он присел. Мы видели его руку, но не видели, к чему он прикасается. Он опустился на колени, потом встал и пошел в нашу сторону.

Выражение лица у него было, прямо скажем, странное: он почти что улыбался.

– Из музея мадам Тюссо с вами не связывались? – спросил он у Халлистера.

– Это не наш район. А что?

– Скоро свяжутся. Идите сами гляньте.

Мы послушно прошли вперед и, встав кругом, посмотрели вниз. Я принюхалась – все тот же запах: сырая земля, кофейный аромат из забегаловок, продукты жизнедеятельности теплокровных животных. И все.

Таллок опустилась на колени, и через секунду мы все последовали ее примеру. Со стороны это, наверно, напоминало какой-то причудливый молебен.

– Это не человеческая голова, – сказал Кейтс, хотя мы все и так уже поняли. Вблизи ошибиться было невозможно. – Это голова восковой куклы.

72

– Значит, розыгрыш, – объявил Халлистер.

– Не вполне, – сказал Кейтс. – Красное по краям – это не краска, а настоящая кровь.

Мы с Таллок, Халлистером и патологоанатомом сидели на летней площадке небольшой закусочной у павильона с насекомыми. На улице холодало, но внутрь никому все равно не хотелось. Андерсона мы оставили охранять место преступления, Майзон опрашивала посетителей, а Стеннинг по-прежнему просматривал записи с камер слежения. Куда подевался Джосбери, я понятия не имела.

– Человеческая? – уточнила Таллок.

– Пока что неясно, надо будет провести анализы. Думаю, к вечеру буду знать.

– Это был не просто розыгрыш. – Подняв глаза, я увидела перед собой Стеннинга с Джосбери. – Я просмотрел все записи, – продолжил Стеннинг. – Она пришла в зоопарк в своем традиционном наряде: черная мешковатая куртка, шапочка в обтяжку. В три двадцать четыре утра ее засекла камера возле террариума. С небольшой сумкой в руке.

– Как она сюда проникла? – спросила Таллок.

– Перелезла через забор, – ответил Джосбери. – Подвинься, Флинт. – Он взял стул и, втиснувшись между мною и Таллок, разложил на столе карту зоопарка. – Смотрите. За вольером с верблюдами есть железный забор, отделяющий зоопарк от просто парка. Меньше пяти футов. Кажется, я даже нашел точное место.

– Как?

– На траве видны четыре примятости, которые образуют прямоугольник примерно два фута на пятнадцать дюймов. Его уже фотографируют. Вот здесь.

Он указал на карте, и мы все дружно вытянули шеи.

Зоопарк имел форму прямоугольного треугольника, две стороны которого – примерно равные – тянулись вдоль Принц Альберт-роуд и главной аллеи Риджент-парка. Гипотенуза треугольника шла наискось с юга на северо-запад. Джосбери ткнул указательным пальцем на середину диагонали, где скучились вольеры с верблюдами, карликовыми бегемотами, бородатыми свиньями и комодскими варанами – последним приобретением зоопарка.

– С другой стороны я обнаружил очень похожие следы. Камеры туда не нацелены. Думаю, она приставила к забору стремянку, перелезла, а потом и стремянку за собой затащила. И оставила ее уже на территории зоопарка, чтобы как можно быстрее перелезть обратно.

– Неужели это так просто? – удивилась Таллок.

– Ну, рано или поздно человек, который шляется тут ночью, попадет в объектив камеры, или заденет датчик сигнализации, или наткнется на сторожа, – сказал Стеннинг. – Другое дело, что до горилл, если шеф не ошибся, оттуда совсем близко. Она небось минут за десять управилась.

– Но зачем ей это? Что это за игра?

– Именно, – сказала я. – Она играет.

Джосбери откинулся на спинку стула и щедро одарил меня своей гадкой ухмылочкой.

– И, похоже, только-только вошла во вкус, – сказал он.

К концу дня мы убедились, что восковую голову не скупясь обмазали человеческой кровью, которая и взбудоражила горилл. Чья это была кровь, мы пока точно не знали, но никто не сомневался, что вытекла она из Карен Кертис. Таллок поручила двум детективам-констеблям выяснить, откуда украли голову. Те первым делом связались с музеем мадам Тюссо, но ни из основных залов, ни из запасников экспонаты не исчезали. Работники музея любезно предоставили полный список возможных поставщиков, и поиски в Интернете увенчались поразительным успехом. Как выяснилось, купить отрубленную голову из воска совсем не трудно.

– Мир сошел с ума, – прокомментировал Андерсон, вернувшись из зоопарка.

В диспетчерской он насладился доселе невиданным успехом: вопросы сыпались со всех сторон. Да, гориллы в порядке, уже очухались после утреннего потрясения; да, за беременной самкой ведется наблюдение, но поводов для беспокойства нет; кстати, он тут один такой или расследование серийных убийств интересует еще кого-то?

В сжатой форме выразив свое негодование, Андерсон сообщил, что зоопарк снова работает, но в «Королевство горилл» пока не пускают. Никто из посетителей, опрошенных Майзон, ничего странного не заметил, но мы на них, признаться, и не надеялись.

Женщина в черной экипировке скейтбордиста передвигалась в блеклом лунном свете. Я несколько раз отматывала видео, возвращаясь к тем секундам, когда она пересекает главную аллею.

– Пять футов восемь дюймов. Может, девять, – прикинул Стеннинг, неслышно подкравшись сзади. – Одежда на ней висит – видно, стройная.

– Мать Карен Кертис называла ряженую медсестру симпатичной девчушкой. Пять футов девять дюймов – ничего себе девчушка!

– Может, она имела в виду только худобу, – предположила Майзон. Я и не знала, что она тоже тут стоит. – И еще упоминала, что у нее черные волосы. У Виктории на фото тоже черные волосы. А вот под шапкой не разглядеть.

– Некоторые женщины меняют цвет волос чаще, чем я носки, – сказал Джосбери. Ну, если уж я даже его проглядела, значит, увлеклась всерьез! – А телосложение сильно зависит от выбора одежды. Что скажешь, Флинт?

– Насчет чего? – спросила я, не отрываясь от экрана. – Стоит ли тебе попробовать силы в качестве стилиста?

Он навис надо мной и положил руку мне на плечо.

– По-твоему, она на каблуках? Отмотай-ка чуть-чуть.

Майзон сделала это за меня.

– Смотрите, – сказал Джосбери. – Следите за ее походкой.

Фигура в черном, опустив голову, пересекла главную аллею и исчезла в обезьяннике.

– Гейл, ты сейчас на каблуках?

Майзон подняла правую ногу, чтобы мы все полюбовались ее двухдюймовыми танкетками. Большинство женщин даже не назвали бы это каблуками, но чего еще требовать от полицейского при исполнении?

– Можешь пройтись до стенки? – попросил Джосбери. – Если хоть кто-то свистнет, получит по мозгам.

Жеманно хихикнув, Майзон исполнила его просьбу.

– Флинт, ты у нас, как обычно, в «мартенсах», да? Пройдись-ка и ты.

Напомнив себе, что старших по званию в жопу не посылают, я встала и прошлась к стене. У меня в шкафу, между прочим, не было ни единой пары «мартенсов». Поравнявшись с Майзон, я развернулась. Джосбери, подонок ты эдакий!

– Ладно, теперь возвращайтесь. Не спеша.

Мы обе исполнили приказ, но улыбалась из нас только одна.

– Надеюсь, ты это не ради развлечения затеял, – сказала Таллок, застав наше дефиле.

– По-моему, эта женщина пытается выглядеть выше и крупнее, чем есть на самом деле. Для этого она носит мешковатую одежду и высокие каблуки. Смотрите, – указал он на экран, – она двигается, как Гейл. Женщины на каблуках шагают от бедра. А наша красавица еще и споткнуться боится. Флинт вот, например, топает, как мужик.

Кто-то в комнате рассмеялся. Точно не я.

– Мне кажется, миссис Ричардсон была права. Это довольно миниатюрная девушка. Ты какого роста, Флинт?

– Пять футов шесть дюймов, – процедила я сквозь зубы.

– Правда? – Он взял мой пиджак, висевший на спинке кресла. – Двенадцатый размер. А ты в нем утопаешь. Значит, какой у тебя – восьмой? Десятый, когда плотно покушаешь?

– Спасибо, Марк, мы поняли, – вмешалась Таллок. – Это женщина хрупкого или среднего телосложения, которая пытается скрыть этот факт, когда ее снимают. Так, пока я не забыла: сможешь на выходных съездить в Кардифф? Можешь Гейл с собой взять, чтобы особо не распоясываться.

Я, извинившись, вышла из комнаты. Мне срочно нужно было разбить что-то вдребезги.