Текст книги "Обними меня на рассвете (ЛП)"

Автор книги: Шелли Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Анка улыбнулась Лукану. Он действительно был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. И к тому же одним из лучших по характеру.

– О, блевотина, – пробормотал Шок рядом с ней.

«Пожалуйста, постарайся быть счастливым. Я сохраню твой секрет. И я всегда буду рядом, если понадоблюсь тебе».

– Да, да, – проворчал он. – И тебе того же.

Шок передал ей сообщение громко и ясно. Он не был в трауре по паре. Он даже не был ужасно расстроен. Ее инстинкт, что она не была парой его сердца, оказался верным.

«Когда-нибудь ты найдешь идеальную женщину для себя. Она дополнит тебя, заставит улыбаться и вытащит из бутылки. Я буду очень рада за тебя».

Передернув широкими плечами в черной кожаной куртке, Шок поморщился:

– Я бы предпочел обезглавить себя бритвой.

– Нужна помощь? – язвительно спросил Лукан.

Но в нем не было той ненависти, которая поддерживала его слова раньше.

– Да пошёл ты, – проворчал Шок.

– Подожди, – возразил Брэм достаточно громко, чтобы снова привлечь всеобщее внимание. – Если Фелиция будет там, никто из нас тоже не сможет использовать магию. Я не знаю, хорошая ли это идея.

Анка отстранилась от Лукана и повернулась к Брэму.

– Вот в чем дилемма. Мы должны дать Фелиции ускоренный курс по доверию ко всем нам. Без этого план не сработает. И мы должны действовать быстро. Морганна не собирается долго ждать, чтобы найти меня. Еще день или два, в лучшем случае, а потом… боюсь, нас ждет война.

****

Лукан прижал к лицу влажное полотенце и попытался успокоиться. Герцог и Маррок отвели в сторону человеческих дам, Сидни и Кари, чтобы обучить их самообороне. Оливия работала в углу с книгой заклинаний, лихорадочно читая, чтобы понять более продвинутую магию. Все они прекрасно справлялись. На этом хорошие новости закончились.

Фелиция сидела, свернувшись калачиком у дальней стены, закрыв глаза и явно сосредоточившись, пока он, Шок, Анка, Кейден, Айс, Сабэль, близнецы и Брэм по очереди пытались использовать свою магию. Рейден настоял на том, чтобы Табита отсидела битву, учитывая ее скорые роды. Они все согласились.

Бедная Неприкасаемая выглядела маленькой с коленями, прижатыми к груди, и ее миниатюрное тело казалось угнетенным среди такого количества воинов. Фелиция позволила ведьмам преодолеть барьер доверия в течение часа. Анка и Сабэль умудрялись включать и выключать свет, колдовать над предметами и легко использовать магические защитные заклинания. Анка даже проявила немного своей озорной стороны и вырастила толстый пол из бермудской травы внутри бального зала Брэма, в комплекте с насекомыми. Как и следовало ожидать, Брэм запротестовал. Но ему никак не удавалось волшебным образом заставить неуместную фауну исчезнуть и восстановить деревянный пол.

Время было на исходе. Они занимались этим уже почти сутки, останавливаясь лишь ненадолго, чтобы поесть и поспать несколько часов. Несмотря на разочарование, все волшебники продолжали свои попытки. Лукан подавил желание крикнуть Фелиции, что он никогда не причинит ей вреда. Шок вообще не сдерживался. Кейден отвлекся с помощью висящей боксерской груши. Айс присоединился к нему. Даже Брэм начал терять самообладание.

– Какого хрена мы будем делать, если ничего не получится? – спросил Шок.

Лукан колебался. Он понятия не имел, почему этот придурок разговаривает с ним.

– О, закопай уже этот гребаный топор войны. – Голос Шока звучал как нечто среднее где-то между усталостью и раздражением. – Ты получил женщину. Я свободен. Теперь мы все можем срать единорогами и радугой и быть счастливыми.

– Звучит забавно.

Но он все еще не понимал, почему Шок его о чем-то спрашивает.

– Честно? Айс будет ненавидеть меня вечно, и это не будет для меня потерей. Брэм чертовски раздражает меня. Твой брат… – он пожал плечами. – Я совсем не знаю этого мерзавца. Похоже, он сильно взвинчен. Близнецы ушли в свой собственный мир. Если бы они не были родственниками, я бы подумал, что у них романтическая связь. Значит, остаешься ты.

Обычно Шок вообще не хотел разговаривать, но Лукан решил, что может немного подыграть ему.

– Кейден, Айс! Перестаньте колотить эту чертову грушу и посмотрите, не нужно ли что-нибудь Фелиции. Расслабляющего.

Он отошел в дальний конец комнаты, и неожиданно за ним последовал Шок. Анка хмуро наблюдала за ним, но он остановил ее, подняв руку. На этот раз она прислушалась.

– Значит, ты больше не испытываешь ко мне ненависти. Прекрасно. Это все?

– О, я бы так не сказал. Но Анка всегда будет важна для меня, даже если она любит тебя по какой-то непонятной мне причине. Если мне придется быть милым с тобой, чтобы увидеть ее, я это сделаю.

– Но она не пара твоего сердца.

– Видимо, нет. – Он оглядел комнату, глядя куда угодно, только не на Лукана, как будто весь этот разговор был слишком неудобным. – Я уже несколько дней как трезвый. Новая ясность и все такое дерьмо.

– Просвети меня, и я буду более склонен позволить тебе время от времени видеться с Анкой.

Шок нахмурился:

– О Боже, ты из тех типов, которые хотят, чтобы парень вывернул себя наизнанку? Опра в одежде волшебника? Блять. Ладно. Что ты хочешь знать?

– Почему ты зациклился на Анке?

– Превосходно. Это очень простой вопрос, на который нужно ответить, чертов идиот. – Он покачал головой. – Она очень красивая. И она действительно порядочная. Добрая. Я знаю ее почти всю свою жизнь. Она хранит секреты. Она очень преданная.

– Но у тебя никогда не было к ней инстинкта спаривания. Ты не взывал к ней, пока я не заинтересовался. Когда ты боялся, что потеряешь ее, вот тогда ты и действовал.

– Благодарю вас, доктор Фрейд. Я почти уверен, что все эти брачные инстинкты – чепуха, поэтому я выбрал ведьму, которую, как мне казалось, смогу терпеть всю оставшуюся жизнь. В моих глазах она все еще женщина, стоящая выше всех остальных. И да, несколько месяцев, чтобы утереть тебе нос тем, что Анка спала в моей постели, было весело. Особенно мне нравилось читать твои мучительные мысли.

Лукан напрягся. Как раз в тот момент, когда он подумал, что Шок не был полным придурком, он сказал что-то, чтобы доказать, что Лукан ошибается.

– Иди, мать твою, напейся и оставь меня в покое.

Он двинулся вперед, чтобы пройти мимо Шока и возобновить работу. Все равно нет времени на эту дурацкую болтовню.

Шок схватил его за руку:

– Я залез в бутылку только потому, что устал читать мысли Анки каждый раз, когда мы трахались. Она думала только о тебе. И единственный раз, когда я мог отвлечься от ее мыслей, это когда я был пьян в стельку. Счастлив?

Недоверчивость скользнула сквозь Лукана.

– Что?

– Если ты не слышал этого в первый раз, глухой болван, то я не буду повторять.

Шок только что признал, более или менее, что он все это время знал, что Анка хочет свою бывшую пару. Что он никогда по-настоящему не любил ее больше, чем друг. Небо падает?

– Нет, зайка, не падает. – Шок испустил раздраженный вздох: – Мне она нравится, и я подумал, почему дурак с привилегиями должен получить девчонку?

Так Анка была достойным призом. Он хотел, чтобы она выровняла поле между ними двумя. Он хотел победить не потому, что любил девушку, а потому, что ненавидел проигрывать. Ошеломление не могло скрыть реакцию Лукана.

Лукан посмотрел на Шока для подтверждения. Волшебник только покачал головой:

– Да пошел ты, тупица.

Из этих слов Лукан понял, что был прав.

Шок развернулся и направился обратно к Фелиции и другим воинам. Лукан остановил его:

– Ты можешь видеть Анку. Она заботится о тебе. Я никогда не отниму у нее то, что делает ее счастливой. Ты никогда не будешь угрожать ее безопасности.

И Лукан знал, что, как только они с Анкой соединятся, она больше никогда не сможет прикоснуться к Шоку.

– Я не буду стоять у тебя на пути.

Широкие плечи напряглись, Шок остановился как вкопанный и обернулся.

– Спасибо. А теперь действительно отвали.

Лукан рассмеялся, глядя, как другой волшебник уходит, послав Айсу непристойный жест рукой, чтобы просто затеять драку. И как вы думаете, это сработало. Он закатил глаза, глядя на двух волшебников, катающихся по циновкам, как дети, а затем подошел к Фелиции.

Опустившись на колени перед Неприкасаемой, он с беспокойством смотрел, как она уткнулась лбом в колени, опустив плечи.

Он посмотрел на Кейдена.

– Позови Герцога. На сегодня с нее достаточно.

Фелиция вскинула голову:

– Мы должны двигаться дальше. Я должна сделать так, чтобы это сработало. Просто у меня уже было время с Сабэль и некоторыми другими дамами в Суонси. И… доверять мужчинам мне гораздо труднее.

Он вспомнил, что однажды Герцогу пришлось чертовски долго уговаривать эту красавицу поверить в него.

– Мы справимся. Не дави на себя слишком сильно.

– Безопасность каждого в моих руках. Твоя, твоего брата, Брэма, Анки… малыша. Я не могу подвести вас всех. – Ее глаза наполнились слезами отчаяния. – Это подождет еще пять минут.

Лукан наклонился и, несмотря на ее протесты, подхватил ее на руки и понес к обеспокоенному мужу.

– Нет нужды убивать себя. Отдохни немного.

– Но я подвергаю вас всех опасности с каждой минутой промедления. Я не знаю, почему я не могу… ослабить свою защиту.

Она хлопнула себя ладонью по лбу.

– Ничего подобного, – мягко возразил он. – Мы справимся сами. Я верю в твои способности. Ты должна сделать то же самое. Привет, Герцог.

Сердитый супруг Фелиции подошел к ним и протянул руки. Лукан передал в них маленькую блондинку, и она свернулась калачиком на груди Герцога.

– Тебе вовсе не обязательно нянчиться со мной.

– Обязательно, – не согласился Герцог. – Это было частью моей работы, когда я подписался на роль твоей чрезмерно заботливой половины. Прости, солнышко. Ты застряла со мной.

Она устало улыбнулась Герцогу и снова повернулась к Лукану:

– Спасибо.

– Подожди несколько минут.

Лукан скользнул взглядом по Герцогу.

– Я думаю, она пропустила большую часть своего обеда.

Волшебник прищурил темные глаза, глядя на свою маленькую пару:

– Фелиция?

– Я не была голодна.

Гергоц вздохнул:

– Тебе нужна сила.

Фелиция закатила глаза, затем перевела взгляд на Лукана:

– Сплетник.

Лукан улыбнулся:

– Виновен. А теперь ешь.

– Вот именно. Лукан заботится только о твоих интересах.

Герцог выругался:

– Осмелюсь предположить, что он больше заботится о твоем благополучии, чем ты сама.

Глядя, как они уходят, Лукан задумчиво улыбнулся. Будут ли они с Анкой так тесно связаны в будущем? Сможет ли он оправиться от ее вероломства и просто снова поверить ей? Злиться на нее было бы легко – и бессмысленно. Она была напугана и неуверенна в себе. Ни один из них не был достаточно общителен. Теперь они должны были двигаться вперед, и у него было только два выбора: либо сойти с ума и уйти, страдая целую вечность, либо попытаться понять ее страхи и помочь ей, а потом посмотреть, что принесет им будущее.

Никакой борьбы. Он не собирался отпускать ее. Но одно беспокойство не давало ему покоя. Сможет ли она когда-нибудь полностью открыться ему и впустить его в свою голову и сердце?

Казалось, все вокруг сделали перерыв. Кейден нашел Сидни и притянул ее к себе на колени, чтобы спросить о ее обучении самообороне. Сабэль стояла между Айсом и Шоком, ударяя их обоих, пока они не взорвались проклятием. Близнецы все еще махали кулаками и громко ругались в углу, а Кари со смехом наблюдала за ними. Брэм сидел, прислонившись спиной к стене, с закрытыми глазами, и украдкой посапывал.

Чье-то присутствие скользнуло у Лукана за спиной. Знакомый запах. Его сердце бешено колотилось.

– Подкрадываешься ко мне, Анка?

– Нет, я… – она покачала головой. – Что ты сказал Шоку, чтобы его разозлить? Он пытался избить Айса в кровавое месиво, а Айс ничего не ответил.

«Конечно же, нет».

– Я заставил его признать, что его любовь к тебе – дружеская. Тогда я сказал ему, что не буду стоять между вами.

– О, ты пытался быть хорошим человеком. – Она мягко улыбнулась: – Без сомнения, это разозлило его.

– Точно.

Он обнял Анку, и она скользнула в его объятия, отчаянно желая, чтобы они остались одни. Он жаждал поговорить с ней, восстановить их прежнюю близость. Он ни за что не откажется от возможности разделить с ней удовольствие и энергию. Он застонал, едва сдерживаясь, чтобы не потереться о нее, его спортивные штаны стали еще теснее, чем несколько минут назад.

– Анка, я знаю, что это ужасное время, но последние несколько месяцев научили меня, что хорошего времени может больше никогда не быть. Я не буду откладывать важные разговоры с тобой. Почему ты до сих пор не ответила мне на Зов?

Лукан не был уверен, что ему нужен ответ.

Ее улыбка погасла.

– У нас было так мало времени, чтобы все уладить.

– Ты можешь произнести эти слова сейчас, и у нас будет на это время до конца наших веков.

Она судорожно сглотнула:

– Ты воззвал ко мне снова только потому, что думал, что я умираю.

– Это то, что ты думаешь? – Он покачал головой: – Я бы все равно произнес эти слова.

– Даже после всего этого? Я не была уверена, что ты все еще хочешь меня. Я была далеко не идеальна…

– Мне не нужно совершенство, только честность.

– Ладно. Честно говоря, я беспокоюсь по двум причинам: когда связь пары отразится в наших подписях, мы снова станем мишенью. Матиас и Морганна оба будут знать, где ты снова уязвим. Они могут использовать это против тебя.

Лукан пожал плечами:

– Возможно, но они уже видят мой Зов в моей подписи и моего малыша в твоей. Даже без полного завершения брачных уз Матиас уже знает, что ты моя слабость. Я не думаю, что держать эти слова при себе будет иметь какое-то значение. Какая у тебя еще отговорка? Я знаю, что твое сердце выбрало меня.

Анка колебалась, очевидно обдумывая вопрос. Лукану казалось, что он уже несколько часов как затаил дыхание, ожидая, когда она скажет ему эти драгоценные слова. И все же она оставалась нема. Он чувствовал, что в ее нежелании было нечто большее.

– Анка, правду. Всю.

Она вздохнула:

– Я не могу избавиться от чувства, что всегда буду разочаровывать тебя. Я баньши со шрамами из нереспектабельной семьи. Ты мог найти гораздо лучше.

Черт возьми, она все еще чувствовала себя недостойной. Они будут работать над этим понемногу, день за днем. Он мог надрать себе задницу за то, что поправлял ее в течение их прошлого столетия, хотя ему следовало каждый день говорить ей, что она прекрасна именно такая, какая есть.

Лукан обхватил ее лицо ладонями:

– Но я не могу! Ты же моя пара, Анка. Навсегда. Я просто разваливался на части без тебя. Твой мягкий дух, чувство юмора, доброта и то, как ты думаешь о других. Любовь моя, я возвращаюсь к тебе снова и снова, потому что ты – это ты. Ты та женщина, в которую я влюбился. Ни время, ни расстояние, ни место никогда этого не изменят.

Она кивнула, и ее янтарные глаза наполнились слезами, когда она бросилась в его объятия.

– Ты больше не сердишься?

– Что хорошего в том, чтобы злиться? Цепляясь за злость, я не получаю того, чего хочу, а именно тебя. Но я ожидаю абсолютной честности в будущем, иначе придется чертовски дорого заплатить. Ясно?

У нее вырвалось рыдание.

– Спасибо. Я всегда буду стараться быть такой, как тебе нужно. Клянусь, я больше никогда не буду хранить секреты.

Она отстранилась, чтобы погладить его по щеке и заглянуть в глаза. Любовь сияла на ее лице. Он уже видел это выражение однажды, полное надежды. Она хотела произнести связующие слова.

– Я все понял!

Брэм вскочил на ноги и вдруг закричал так громко, что его слова эхом разнеслись по большому бальному залу.

– У меня был сон… видение будущего. Теперь я понимаю. Я точно знаю, где найти зелье. Все собирайтесь. Скорее! У нас не так много времени.

Глава 17

Через несколько часов все члены Братства Судного Дня и их пары сидели за огромным обеденным столом Брэма. Они все разошлись в разные стороны, чтобы зарядиться энергией, и Анка покраснела, вспомнив, как ее любил Лукан. Каждое прикосновение было страстным, приятным… и отчаянным. Они оба знали, что если дела пойдут плохо, то это могло быть их последним разом.

Теоретически сегодняшняя миссия состояла в том, чтобы просто достать зелье, но видение Брэма предсказало битву, в которой будут присутствовать и Морганна, и Матиас, и, вероятно, Анарки. У волшебника не часто бывали такие предчувствия, но когда они появлялись, они были точны. Анке до чертиков хотелось, чтобы Брэму приснился такой исход, чтобы она знала, к чему готовиться.

Когда они с Луканом удалились в спальню, которую делили как пара, Анка всей душой жаждала привязаться к нему, но она ждала. Сейчас не время быть импульсивной или эгоистичной. Матиас, вероятно, все еще имел желание ослабить Братьев Судного Дня. Если им удастся достать это зелье и заставить Морганну выпить его, Матиас все равно останется их врагом, а она и Лукан станут еще более опасной мишенью теперь, когда она ожидала малыша. Если бы она сегодня сказала связывающие слова, Анка не могла не чувствовать, что, независимо от того, что думает Лукан, она будет держать неоновую вывеску, рекламирующую их уязвимость перед Матиасом.

Теперь воины снова собрались на ужин, понимая, что им необходимо усовершенствовать свой план. До сих пор Шок не появлялся. Это немного беспокоило Анку. Другие могли бы многое сказать о Шоке, и порой они были даже правы. Но когда речь шла о ее безопасности, Шок всегда ставил ее на первое место.

– Мне это не нравится, – сказал Айс. – Никто из волшебников пока не может использовать магию рядом с Фелицией. Я думаю, она должна остаться здесь.

– Мне очень жаль, – пробормотала Неприкасаемая.

Фелиция выглядела ужасно виноватой. Анка всем сердцем сочувствовала женщине.

– Я тебя ни в чем не виню.

Айс попытался смягчить выражение лица, но оно все еще выглядело как нечто среднее между хмурым и сердитым.

– Я просто констатирую факт.

– Даже если ты не можешь использовать магию рядом с Фелицией, мы с Анкой можем, – заметила Сабэль.

– И ни Морганна, ни Матиас не смогут этого сделать. У нас все еще есть преимущество.

– Это слишком опасно.

На этот раз Айс даже не потрудился скрыть рычание.

Сабэль приподняла бровь и, казалось, была готова встретиться с ним лицом к лицу.

– Это так же безопасно, как и битва.

Кейден вскочил:

– Я согласен с Айсом. Это слишком рискованно. Это накладывает бремя сдерживания и убийства Морганны, а возможно, и борьбы с Матиасом, на Сабэль и Анку. Лучше оставить Фелицию дома и надеяться, что наша объединенная магия достаточно сильна. Мы же воины. Мы готовились к этому месяцами. Вы талантливые ведьмы, но не готовы к этому.

– Это дерьмо! – настаивала Сабэль. – Вы не смогли заманить Матиаса в ловушку с тех пор, как Зейн вернул его обратно, но вы собираетесь добавить Морганну в микс и вдруг добьетесь успеха?

Маррок откинулся на спинку стула и скрестил руки на массивной груди:

– Если Морганна и Матиас не владеют своей магией, то подумай вот о чем: ни один из них не разбирается в человеческих способах ведения войны. С помощью магии ваших женщин, – он обратился к Айсу и Лукану, – и всего объединенного боевого мастерства в этой комнате, вероятно, мы сможем заставить Морганну выпить смертельное зелье. Тогда, возможно, Айс сможет отравить меч своей кровью и покончить с Матиасом.

– Я могу помочь заманить его в ловушку, чтобы ты мог заколоть его, Айс, – предложила Анка.

Она могла предложить себя в качестве приманки, если это необходимо.

– У тебя будет ребенок, – прогремел Лукан. – Ты обещала телепортироваться, как только мы получим зелье. Неужели забыла?

– Конечно, нет, но…

– Никаких «но».

Лукан покачал головой:

– Если тебя там больше нет, и никто из воинов не может использовать магию, можем ли мы действительно ожидать, что только магия Сабэль победит Морганну и Матиаса?

– Черт возьми, нет! – прорычал Айс.

– Разве они не будут похожи на людей без своей магии? – возразила Анка. – Я знаю, что обещала телепортироваться, но если они будут выведены из строя… разве их не должно быть легко победить?

– Теоретически, – заметил Лукан, – Фелиция отключает магию Матиаса. Мы знаем это с той ночи, когда он напал на дом предков Герцога. Но мы не знаем наверняка о Морганне, мы предполагаем, что силы Фелиции будут воздействовать и на магию этой суки, но кто знает?

– Согласен, – поддержал Герцог. – Слишком многое непредсказуемо. Анка, эта драка слишком опасна для тебя и ребенка. И что помешает Матиасу найти способ убить Фелицию? Он должен быть в сотне ярдов от нее, чтобы она могла отключить его магию. Он же не дурак. Он наверняка догадался, что мы будем держать ее поблизости, и приготовился использовать какое-нибудь человеческое оружие.

Да, риск был, но эти чересчур заботливые волшебники не видели общей картины.

– Матиас тщеславен, – возразила Анка. – Он никогда не поверит, что кто-то, и уж тем более группа женщин, может превзойти его.

– Возможно, – согласился Лукан. – Но стоит ли ради мести рисковать малышом?

Вопрос прозвучал как пощечина для Анки.

– Мы уже это обсуждали. У нашей дочери нет будущего, если Матиас и Морганна все еще здесь.

– Хватит спорить.

Брэм встал, наконец-то насытившись этим спором.

– Фелиция, ты готова пойти с нами и продолжать пытаться пропустить волшебников через свою неприкасаемую защиту? Если они смогут использовать магию около тебя… Матиас может ожидать этого, но он все равно будет бессилен. А если Шок – шпион, то он доложит, что до сих пор мы безуспешно творили заклинания около Фелиции.

– Тогда почему бы не подождать день или два, чтобы убедиться, что мы действительно можем добиться успеха? – спросил Рейден.

– А что, если Морганна потеряет терпение и сделает что-нибудь такое, что снова выдаст нас человечеству? – бросил Брэм. – У нас на руках будет потенциальный геноцид, охота на ведьм двадцать первого века. Я не сомневаюсь, что она скоро найдет Анку, а потом пригрозит убить всех, кто нам дорог, пока мы не приведем ее к зелью. Если мы захватим его первыми, то, может, у нас есть какая-то молитва, чтобы остановить или убить ее?

– Но если мы знаем, что Матиас схватит его и попытается контролировать ее, почему мы играем ему на руку? – спросил Лукан.

– Если мы сделаем все так, как я хочу, Матиас будет мертв, и его планы не будут иметь никакого значения.

Брэм повернулся к Неприкасаемой:

– Фелиция?

Она с извинением перевела свои голубые глаза на Герцога и снова повернулась к Брэму:

– Да. Я буду продолжать пытаться. Всегда.

– Я верю в тебя, – заверил ее Брэм. – Ты пришла за Герцогом в самый последний момент, когда уже встречались с Матиасом. Я верю, что со временем ты снова обретешь доверие.

– Ты уверен, что Морганна будет там? – спросил Кейден.

– Она была в моем видении. Либо она сама вычислила местонахождение зелья, либо следит за каждым нашим шагом. Я ожидаю, что она сделает осуществление этого плана трудным или даже невозможным. Поэтому мы должны быть готовы ко всему. Что же касается Матиаса, то у меня в рукаве припрятан еще один трюк. Это должно быть весело.

****

Лукану чертовски не понравилось, что Брэм потребовал, чтобы он последовал за ним в эту последнюю минуту отдыха. И он с радостью велел бы своему бывшему другу отвалить… но ему не нравилась мысль, что Брэм будет плести интриги без присмотра. Если внук болвана Мерлина собирается впустить его в то, что, черт возьми, зреет у него в голове, Лукан последует за ним.

Брэм вытащил зачарованный камень из кармана, что-то пробормотал и бросил. Удовлетворенно кивнув, он вышел из столовой и направился прочь от остальных. Лукан последовал за ним, чувствуя на себе оценивающий взгляд Брэма.

– Вижу, ты все еще зол на меня.

Лукан удивленно поднял бровь:

– В ярости, на самом деле.

– И ты никогда не поверишь, что я отправил Анку к Шоку, чтобы обезопасить ее?

– Ты мог отправить ее ко мне.

– Она бы не пошла.

– А ты откуда знаешь? Ты не пробовал эту тактику, – возразил Лукан.

– В то время она почти не разговаривала с тобой.

Брэм пригвоздил его взглядом.

– Мы бы с этим справились. Тебе просто нужен был шпион. Признайся.

– С удовольствием. Да, мне это было необходимо. Единственный человек, которому я доверяю Шока – это Анка. Он всегда будет заботиться о ее интересах. Я уверен, что это принесет ему некоторую пользу, хотя до сих пор не могу понять, какую именно. Но он сделает все, чтобы защитить ее. Я дал тебе возможность тренировать ее, потому что знаю, что вы двое принадлежите друг другу. Я хотел, чтобы у нее было больше времени, чтобы научиться драться, но миссия теперь на нас. И скоро она будет привязана к тебе, а у тебя уже есть ребенок. – Брэм натянуто улыбнулся: – Не благодари.

Гнев хлынул из Лукана, как раскаленная лава:

– Морганна сделала больше для того, чтобы мы снова были вместе, чем ты, придурок!

Брэм открыл рот, но, прежде чем смог выдать любой кусок дерьма, который в настоящее время крутился в его мозгу, прозвучал волшебный звонок. Легкий и звонкий, немного старомодный.

– А, вот и она.

Брэм бросился к входной двери и впустил свою дряхлую тетю Милли.

Она похлопала его по щеке морщинистой рукой:

– Привет, дорогой мальчик.

Она улыбнулась Лукану:

– И тебе тоже. Как поживает Анка?

– Очень живая и беременная, – добавил Брэм.

У Милли был такой вид, словно она хотела спросить, кто же это сделал, но никак не могла найти способ выразить столь деликатный вопрос. Лукан избавил ее от лишних хлопот.

– Моим ребенком.

Она лучезарно улыбнулась:

– Значит, ты – пара ее сердца. Как это мило!

Да, он пара ее сердца. Предположительно. Тогда почему Анка не произнесла эти слова сегодня днем, когда они были одни и он был глубоко внутри нее, обмениваясь любовью и энергией?

– Что я могу сделать для тебя, милый племянничек? – спросила Милли. – Ты хочешь, чтобы я посмотрела Анку?

– Мне нужно немного связующей магии.

Маленькая ведьма поджала губы:

– Ты же знаешь ограничения.

– Мы получим ее согласие, – заверил ее Брэм.

– Какого черта ты делаешь? – потребовал ответа Лукан.

Если это касается Анки и Брэм снова возьмет дело в свои руки, Лукан поклялся Богу, что разорвет бывшего друга на кусочки.

– Что-то такое, что поможет нам справиться сразу с двумя проблемами.

Лукану совсем не понравилась улыбка Брэма.

– Лучше бы это не имело никакого отношения к Анке.

– Абсолютно никакого, кроме как более обезопасить ее, – заверил Брэм. – Тебе это наверняка понравится.

Племянник вел Милли, положив руку ей на поясницу. Через несколько шагов Лукан понял, что они спускаются в подземелье. Брэм взмахом руки открыл некоторые из своих магических защит, а затем снова запечатал их, как только они миновали барьер.

Кивнув нескольким новым охранникам, которых он поставил сюда после последнего побега Зейна из этого места, Брэм подошел к магической камере с ее единственной пленницей Реей.

Любимая игрушка Матиаса и одновременно куртизанка надулась, упершись локтями в бледные колени, и села на деревянную скамью внутри камеры. На ней было черное белье, которое никак не могло быть законным даже в спальне. Гладкие темные волосы волнами спадали ей на плечи. Со своими темными, сонными глазами, такими красными губами и грешным телом Рея выглядела как любовница дьявола. По сути, так оно и было. Она также выглядела чертовски истощенной, ее магическая подпись тускнела и слабела.

Она встала при их приближении. Ее полные груди едва умещались в корсете. Трусики даже не касались ног, которые, казалось, тянулись вечно. Она была прекрасной ведьмой, но Лукан почти не мог выносить ее вида.

– Что вам надо? – потребовала она.

– Я здесь, чтобы заключить с тобой сделку, Рея.

– У меня нет на это сил. Последний суррогат, которого ты мне прислал, дал мне так мало, – захныкала она, затем посмотрела в сторону Лукана. – А я-то надеялась, что ты привел мне еще одного сюда.

Лукан почувствовал, как ее взгляд танцует по всему его телу, раздевая, а затем она закатила глаза.

– Он очень мил, но женат. И как это мне поможет?

– Для этого тебе не понадобится энергия, дорогая. Все, что тебе нужно сделать, это сказать «да». Моя тетя позаботится обо всем остальном.

Рея с подозрением посмотрела на них обоих:

– Я ни на что не обязана соглашаться.

– Не обязана, – согласился Брэм. – Если только не хочешь быть свободной.

Она вытянулась по стойке «смирно» и прищурилась:

– В чем подвох?

– Я хочу связать твою судьбу с Матиасом. Это будет очень похоже на то, что ты стала его парой.

Ее губы приоткрылись. Глаза заблестели, и Лукан понял, что мысль о браке с Матиасом пришлась Рее по душе. Больная женщина.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросила она.

– Ну…

Брэм подошел поближе к ее камере и провел костяшками пальцев по ее руке:

– Если мы свяжем твою жизненную силу с его, то в конце сегодняшней встречи с Матиасом, если он будет следовать правилам и знакам внутри линий, ты немедленно телепортируешься туда, где он находится. Ты будешь свободна.

– А как же твоя магия? Разве это не удержит меня здесь?

– Я дам тебе слово, что ты будешь освобождена при таких обстоятельствах. Это будет частью волшебства в твоей связи.

Рея закусила губу. Лукан видел, что ей очень понравилась эта идея.

– Что тебе с этого?

– Ты – причина его поведения. Я случайно узнал, что он очень скучает по тебе. Я думаю, он будет хорошим мальчиком сегодня, если мы дадим ему правильный стимул. Это ты.

– Если он будет сотрудничать сегодня, я буду свободна? Никаких фокусов?

– Точно. Что скажешь, дорогая? Мне будет немного грустно, когда ты уйдешь. Я так наслаждался нашими разговорами.

Она сузила глаза:

– Я не сказала тебе ничего полезного.

– Но ты была восхитительно упряма. Теперь я понимаю, почему Матиас так увлечен тобой.

Она улыбнулась этой мысли. Затем, словно поняв, что слишком много выдала, она стерла это выражение с лица.

– А если он не будет сотрудничать?

– Тогда тебе не станет хуже. Ты просто останешься здесь. Твой выбор.

Брэм пожал плечами, как будто это не имело никакого значения.

Но Лукан почувствовал напряжение в теле волшебника. Он определенно что-то задумал.

Брэм послал ей кокетливую улыбку:

– Я почти надеюсь, что он идиот. И даст больше времени для нас вместе.

Рея закатила глаза:

– Заткнись, придурок. Я ненавижу это место, и ты это знаешь. Ты же спариваешься.

– Это не значит, что я мертвый, когда увижу хорошенькую ведьму. – Он подмигнул: – Что выбираешь? Возможность уйти с Матиасом или остаться здесь со мной?

Она заколебалась, явно обдумывая все, что он сказал в голове. Наконец она кивнула:

– Я воспользуюсь любым шансом выбраться отсюда и снова быть с Матиасом. Что мне нужно сделать?

– У тебя есть что-нибудь от Матиаса?

– Зачем?

– Будет гораздо проще связать ваши судьбы.

Она бросила на него подозрительный взгляд:

– Ты исполняешь заклинание?

– Нет. Моя милая маленькая тетушка. Она полна сердечной магии.