Текст книги "Еловые Боги (СИ)"

Автор книги: Сфагнум Мох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

...Майлз дышал, глубоко и размеренно – руки телепата перебирали четки, вырезанные из зеленого апсаранского аметиста, а микрокосм расширялся за пределы физического тела подобием сферы, вбирая в себя окружающее пространство. Вот – класс, в котором упражняются молодые эмпаты... он считал каждого, отметив, что на пару ребят, чей эмо-фон был явно нестабилен, надо обратить внимание их учителей и семейных психологов. Другие классы... какой-то ребенок скучает, просматривая фильм по истории Изначальной Земли – осторожно коснуться его мыслей, сдвинуть вектор внимания, подбавить интереса, детская задачка, но – часть его ежедневных обязанностей. Заодно – и мягко скорректировать ценностные ориентиры, вплетая в податливый еще детский разум императивы безусловной преданности интересам Семьи, – если в дальнейшем именно этого ребенка передадут Корпорации, то мозгоправы той, конечно же, запишут поверх его установок свои, но императивы преданности Семье не сотрутся – просто уйдут чуть поглубже. Редко когда случались неудачи – вроде этого самого юноши, Кристиана, обладающего врожденным иммунитетом к ментальной коррекции, – но тем интереснее было работать с такими, ведь некоторые из них обещали в будущем вырасти одареннейшими телепатами... и каждой из своих неудач Майлз Флеминг присматривался самым пристальным образом – в конце концов, кого-то из этих ребят, неподдающихся коррекции, ему рано или поздно предстоит назначить своим вероятным преемником.

...Руки старого телепата перебирали прохладные, гладкие бусины четок, микрокосм охватил весь замок, вплел в себя микрокосмы его обитателей – и расширился дальше, простираясь над лесом... охватывая все большую площадь... вбирая в себя сосновые хвоинки, брызги текущего меж корней ледяного ручья, разум хищной птицы, что кружила над поляной... а вот – еще чей-то микрокосм, незнакомый... турист, что ли, какой заблудился, отбившись от группы? Майлз, хмыкнув, осторожно коснулся того – если и вправду турист, то надо отвести его подальше, нечего праздным зевакам крутиться в окрестностях замка.

Коснулся – и тут же ослеп.

Четки выпали из разжавшихся пальцев, низка лопнула, и бусины с гулким бряцаньем раскатились по полу. Микрокосм незваного гостя сиял, как солнце Сальватерры – нет, как дюжина солнц Сальватерры, ослепительный и огромный. Телепатический щуп Майлза, протянувшийся над лесом, мгновенно сгорел в его свете. Каков же масштаб микрокосма, каков индекс онтологической квалификации, просто немыслимо – прежде, что-то подобное он встречал только у глав другой Семей, сайоников высшего уровня, но это однозначно не был ни Тадеуш Метлинский, ни Игнасия Фрей, чьего прибытия он ожидал. Так кто же это?..

"Вот мы и встретились с вами, лорд Флеминг", – женщина? Кажется, да, – "Я намереваюсь нанести визит в вашу уютную обитель. Вы не откажетесь принять меня, не так ли?"

– "Кто вы?"

– "Мое имя Сати".

Сати, Сати... неужто же – Сати Шанкар? Леди Котенок, директор корпорации "Нексус" по связям с общественностью? Да, одна из Шанкаров могла бы, пожалуй, обладать подобным индексом онтологической квалификации, но что, проклятье, надо здесь этой девице?..

– "Я с радостью приму вас, леди Сати. Вы на аэрокаре?"

– "О нет, погода чудесная, а ваши леса так красивы – я отпустила машину, и решила, что прогуляюсь до вашего замка пешком".

– "Рискованно с вашей стороны, леди. Тут довольно легко заблудиться. Я вышлю вам кого-нибудь в сопровождение".

– "Вообще-то я уже здесь, – жду, пока вы соизволите открыть наконец-то глаза" – и тихий переливчатый смешок, уже не мысленный – нет, реальный, вполне реальный. Только десятилетия тренировок позволили Майлзу не вздрогнуть – и приподнять веки подчеркнуто медленно, почти лениво, как если бы услышанное не было неожиданностью, и весьма неприятной. Перед ним, – в другом кресле – расположилась хорошенькая девушка с копной непокорных кудряшек, в мерцающе-белом одеянии наподобие сари. На старшего Флеминга гостья смотрела с задорным лукавством в глазах. Этот образ упорно не желал совмещаться с тем, что он видел, как телепат – и Майлз свернул сферу сверхчувственного восприятия, пока несоответствие внешнего и истинного обликов Сати Шанкар не сбило его с толку окончательно. За спинкой кресла девушки обнаружился один из младших Флемингов. Глаза эмпата были пусты, их заволокла туманная дымка, хорошо знакомая Майлзу – явный признак жесткого телепатического воздействия:

– Не были бы вы столь любезны отпустить моего человека, прелестная леди? – он не позволил проявиться на лице ничему из истинных своих эмоций. Только улыбка, ничего не выражавшая улыбка, точное отражение улыбки его гостьи.

Девушка рассмеялась:

– Ах, простите! До замка-то я добралась, а вот внутри тут у вас достаточно сложная планировка, и мне пришлось найти гида... – она сделала жест пальцами, как будто обрезая что-то в воздухе, и Флеминг, что стоял за креслом девушки, изумленно захлопал глазами. Майлз отослал его – запомнив, впрочем, лицо, чтобы отправить на повторное обучение по ментальной защите, а то куда это годится – взрослого сайоника, чистокровного, кстати, поймали и спеленали телепатическими нитями, легко, как несмышленого младенца!

Девушка хихикнула в рукав своего белоснежного одеяния:

– Вы уж помягче с этим мальчиком, пожалуйста. Он честно сопротивлялся почти что минуту, но... моя фамилия все же Шанкар. Сами понимаете, наша программа селекции была начата раньше вашей на пару веков – это элементарная разница в уровне.

– Весьма интересно – с учетом того, что формально ваша семья и вовсе не сайоники, леди Шанкар, – Майлз добавил в свой голос едва различимую капельку яда, и девушка захлопала пушистыми ресницами:

– Но вы же не сдадите меня Генконтролю, не так ли? – и умоляюще сложила руки, подавшись чуть ближе к нему. Мысленно Майлз усмехнулся. Давно уж старый телепат не встречал достойных соперников в телепатической игре – а эта девушка была в той просто превосходна. Наблюдая за тем, как виртуозно она отклоняет протянутый к ней ментальный щуп, призванный проверить на прочность защиту от чтения, Майлз чувствовал восхищение – и, самую чуточку, страх. То, что он видел внутренним зрением – как телепат, было настолько несовместимо с образом юной девушки, еще почти ребенка, что к горлу подступал холодный и колючий ком. Сати Шанкар виделась некой первичной и стихийной силой, заточенной в слишком тесное вместилище физического тела. Века селекции? Похоже, правдивы были те слухи, что утверждали – евгеническая программа проклятых Шанкаров не предусматривает моральных ограничений, в отличие от программ самих Флемингов, прочих Семей. На миг, он ощутил нечто навроде смутной зависти... впрочем, тут же загнал ту подальше, как недопустимый в такой ситуации эмоциональный аффект:

– И с чем же вы пожаловали в наше скромное обиталище, Леди Котенок?

– Что, вот так сразу и перейдем к делу? – девушка обиженно надула губки, – Даже чаю не предложите? Как это невежливо по отношению к даме, лорд Флеминг!

– Давайте не будем играть в эти игры, миледи. Вы едва ли явились сюда, чтобы выпить чаю и поболтать о погоде. И кстати, знают ли ваш братья – о том, что вы здесь?

Это был пробный шар.

– Лекс и Янус? – переливчато рассмеялась девушка, забираясь на кресло с ногам, обняла колени, располагая на тех подбородок. Наклонила голову, глядя на Майлза: – Не думаю. Им, а особенно Лексу, совсем ни к чему – знать, о чем мы с вами будем говорить, лорд Флеминг.

...Точно в цель!..

– Вот как, – Майлз улыбнулся. Игра начинала доставлять ему некоторое удовольствие, – И о именно ни к чему знать вашим братьям?

– Например, о том, что я раскрыла ваш маленький заговор с Тадеушом Метлинским и Игнасией Фрей, – сердце сайоника пропустило удар, – О, не нервничайте, лорд Флеминг, в вашем возрасте это бывает опасно! Я вовсе не намерена доносить о вас Лексу, – смех девушки вворачивался в виски Майлза острыми буравчикам. Стерва, вот же стерва, подумал он почти что с восхищением, – читает сквозь его защиты, как через прозрачное стекло!.. – Фактически, мои намерения совершенно обратные.

– Вы хотите сказать... – старший Флеминг помедлил, рассчитывая все возможные варианты трактовки слов Сати Шанкар. Если она имеет в виду именно то, что, похоже, имеет – это сулит их альянсу с Фреями и Метлинскими довольно неплохие перспективы, но что, если Леди Котенок попросту таким изощренным способом проверяет его на лояльность – по наущению своего брата? – что обнаружили некий гипотетический... заговор, но не намерены доносить о нем – следовательно?

– Следовательно, я собираюсь помочь вам, лорд Флеминг, – девушка одарила его лучезарной улыбкой, – Да не держите вы этот ментальный щит, не собираюсь я лезть вам в голову, старый вы параноик, – так не поступают с потенциальными союзниками, нам еще работать вместе на благо сайоников всей Федерации. Итак, что вам известно о... – она помедлила, – новых угрозах, что появились недавно?..

– Если вы об угрозе, что черного цвета – только то, что мои телепаты считали из снов ясновидящих-Эли, – он решил рискнуть и приоткрыть перед потенциальной союзницей карты, все равно она при желании прочитает в его мыслях имена всех двадцати двух телепатов Семьи.

– Но вы, конечно же, в курсе последних проблем с глубинной навигацией?..

– Скажем так, я хорошо представляю последствия скорого прекращения той.

– И, полагаю, столь же хорошо представляете, что ждет Федерацию – если это случится?

– Не уверен, что правильно понимаю суть вашего вопроса, леди Сати, – старший Флеминг хмыкнул, любуясь раздосадованным выражением на хорошеньком личике Сати Шанкар. Сколь бы искусна ни была Леди Котенок в игре слов, но чтобы подловить на столь простую подначку его, – той расти еще годы и годы, – Поясните.

– Да не притворяйтесь вы, лорд Флеминг, все вы понимаете, – и нечего вилять. Как только прекратится глубинная навигация, наша Федерация прекратит свое существование как государство – и власть возьмут те, у кого есть реальная сила, а это либо мой брат, либо вы, – девушка с улыбкой развела руками, – Братец Лекс не дурак, и он конечно же решит сыграть на упреждение. В конце концов, как только распадутся связи меж центральными планетами, Ассамблея, это собрание болтунов, лишится даже того жалкого влияния, которым она обладает сейчас. И тогда единственными сколь-бы то ни было значащими фигурами на политической карте останутся главы Семей – а мой брат никогда не позволит кому-то вроде вас, лорд Флеминг, ухватиться за реальную власть, – Сати серебристо хихикнула, – насколько я знаю Лекса, он скорее уж предпочтет избавиться от вас превентивным порядком.

– Ничего нового для меня, – он улыбнулся в ответ, – вы не сказали, миледи. О намерениях вашего брата в отношении сайоников Семей нам известно довольно давно, – кажется, это для его собеседницы стало сюрпризом, причем не особо приятным – очевидно, та рассчитывала преподнести эту информацию в знак подтверждения собственных добрых намерений, – Вы не сказали главного. В чем – лично ваш интерес?..

– Похоже, вы все еще не доверяете мне, – девушка огорчилась – и будь он проклят, если это огорчение казалось хоть самую малость наигранным. Нет, ну какова же мастерица!.. – Хорошо. Если я скажу, что мотивы не столь уж отличны от ваших – это убедит вас в моей искренности?

– Поясните, пожалуйста.

– Недавно я узнала, что мой дорогой братец Лекс включает в группу... потенциально неблагонадежных, и потому подлежащих превентивному уничтожению элементов не только лишь Семьи сайоников, но и меня, – Сати с улыбкой развела руками, – Потому что, в отличие от Януса, я никогда не скрывала, что имею амбиции и за пределами нашей семьи. Так что мои мотивы, лорд Флеминг, банальны почти до смешного – я лишь хочу выжить, – она подалась вперед, ища его взгляда, – В одиночку, я ничто против брата, но с вами... возможно, мы сможем друг другу помочь.

Это звучало достаточно правдоподобно – и в эмоциональном фоне девушки не чувствовалось фальши, но Майлз был бы достоин ножа в спину, если б хоть на миг поверил, что это – все мотивы его гостьи. Нет, та явно рассчитывала, воспользовавшись хаосом, что неизбежно воцариться после прекращения глубинной навигации, попытаться самой урвать власть. Он не испытывал иллюзий по поводу Леди Котенка. Как только они совместными усилиями покончат с Лексом Шанкаром, она предаст альянс Семей – немедля и с великой радостью.

Но пока... почему бы нет? В конце концов, в эту игру – предательство – можно играть и вдвоем:

– Хорошо.

– Замечательно! – девушка заулыбалась и захлопнула в ладоши, а в пространство вокруг нее выплеснулась чистая, яркая радость, заставив, кажется, заискриться сам воздух – и как только она это делает? Ведь ясно же, что все эти эмоции безнадежно фальшивы, и все-таки... хочется верить. Проклятая семья Шанкар, проклятые сверхчеловеки! Майлз с трудом удержался от того, чтобы не скрипнуть зубами уж слишком отчетливо.

В дверь между тем постучали:

– Лорд Флеминг?..

– Моя помощница, – пояснил в ответ на вопрошающий взгляд Сати, – Войди, Луиза.

Его секретарь в очередной раз продемонстрировала, что недаром назначена на эту высокую должность – Луиза вежливо поприветствовала гостью, ничем не выдав своего удивления, и, встав за спинкой кресла Майлза, доложила на ухо ему:

– Прибыли лорд Тадеуш и леди Игнасия.

– Пригласи их, – кивнул он. Луиза, кажется, заколебалась, и он счел необходимым пояснить, – Леди Сати – наш новый союзник. Веди их сюда – и принеси нам чаю, будь добра.

– Сию секунду, – деловито кивнула Луиза, окинув напоследок Софью быстрым взглядом, – и стремительно вышла из зала. Гостья Майлза прихмыкнула:

– Лорд Флеминг, вы в курсе, что эта девочка без памяти в вас влюблена?..

– Да, – похоже, Сати Шанкар была напрочь лишена чувства такта.

– И что вы намерены по этому предпринять?..

– Я не намерен ничего... предпринимать, леди Сати, – сухо ответил Майлз. Кажется, даже божественные Шанкары могут быть не чужды любви к сплетням. К счастью, в этот момент в зал вошли Игнасия Фрей и Тадеуш Метлинский – избавив его от необходимости поддерживать этот бессмысленный и утомительный разговор:

– Леди Игнасия, Тадеуш – позвольте представить нам нашу новую союзницу, леди Софью – и, предвосхищая возмущение, – прошу поверить, не я раскрыл ей наш маленький... заговор. Леди Сати, это глава Семьи Фрей, леди Игнасия, и Тадеуш Метлинский.

– Мы знакомы, – очаровательно улыбнулась Сати, склоняя набок голову, – И я присоединюсь к просьбе вашего... друга, – я здесь, как союзник, так что не стоит бояться меня.

Восхитительная прямота, что сказать. Майлз почувствовал, как губы против воли раздвигаются в улыбке. На его памяти, впервые кто-то осмелился заявить нечто подобное Тадеушу Метлинскому, лучшему целителю – и лучшему убийце в обитаемой части Галактики. Тадеуш, кажется, тоже оценил эту шутку, а вот Игнасия...

– Союзник, значит, – глава Семьи кинетиков, сухопарая седоволосая женщина в закрытом темном платье, в каждом движении которой было такое достоинство, что Сати Шанкар казалась рядом с ней неуклюжим ребенком, поджала бесцветные губы, – И что же вы можете нам предложить... как союзник? – она уселась в кресло – и выжидающе уставилась на девушку. Та, впрочем, не смутилась – ответила женщине:

– Многое, дорогая Игнасия, многое. Для начала – точные данные по экспериментам в области создания эрзац-сайоников, что осуществляются моим братом Янусом в его лабораториях на "Нараке"...

Кудрявая чертовка знала, чем можно их подловить – Майлз хмыкнул. Ну что ж, возможно, она все-таки будет полезна. В конце концов, ради будущего всех ныне живущих сайоников, он был готов использовать любой доступный инструмент – пусть даже столь опасный, как Сати Шанкар.

"Что ж, поиграем, кошечка. Посмотрим, достаточно ли остры у тебя коготки – для меня".

...Сати улыбалась. Трое сайоников, сидящие перед ней, сами не заметили, как попались в искусно сплетенную сеть.

"Что ж, братец Лекс. Если ты не желаешь протянуть руку и взять власть, что предназначена тебе по праву крови и рождения, я поднесу ее тебе – руками этих вот мятежников. Ответственность полагается – сильному. Как бы ты ни старался, тебе не уйти – от нее... от судьбы... от себя".

Радужное настроение, владевшее мною со дня назначения в экспедицию, начало мало-помалу сходить на нет, – а уж после разговора с Майлзом Флемингом от него остались и вовсе одни лишь дурные предчувствия. Оставшуюся до отлета неделю я, (махнув рукой на планы провести ту где-нибудь в глуши, все равно ведь достанут и там), – шатался по отделу, не зная, куда себя деть, изводил своим дурным настроением Ито и отвлекал от работы коллег. Один раз даже смотался на Новый Бали – есть такой архипелаг в южном океане, популярное местечко у туристов, – и наведался в бордель (да-да, на Сальватерре и такое есть – вы просто не там ищите!). Выбрал там девушку – экзотическую смуглянку с тьмой мелких косичек, смешливую и трещавшую без умолку – и, что главное, ни капли не похожую на Лу. Словом, всю неделю до отлета на Хель я отчаянно пытался навести хоть какой-то порядок в мозгах – а вместо этого, закономерно, капал на мозги всем окружающим. Даже девица из борделя – Бекка? Бетси? – и та заявила, что я «скучный какой-то и смурной». Меня изводили тревожные мысли о намечающемся, кажется, противостоянии «Нексуса» и коалиции Семей, в которое я ухитрился по глупости влезть; еще мне не давал покоя вопрос Майлза Флеминга – о цвете моих странных снов. Я ведь никому не рассказывал, что в последние два года все чаще просыпаюсь средь ночи в холодном поту, и снова уснуть помогают только таблетки, рецепты на которые всеми правдами и неправдами добывает мне Ито. Сами сны почти полностью забываются по пробуждении – помню только их цвет.

Черный. Не как ночь и не как антрацит, или с чем там его еще сравнивают, – нет, этот черный чернее их всех и оттенком похож на космическую пустоту меж галактиками. У этого черного цвета есть звук – низкое, на грани слуха гудение, монотонное, напоминающее шум работающего ртутного двигателя, "колокола"; есть привкус – соли и металла; есть ощущение – злого, кромешного, лютого голода (как все эмпаты, я немного синестетик). Словом, черные рубашки, брюки, галстуки и свитера в последнее время обходят мой гардероб стороной, и я стараюсь не смотреть на небо в беззведные ночи. Смешно?

Не очень-то.

Луиза. "Вирус доверия". Гендиректор Шанкар – и Майлз Флеминг, что знает откуда-то о моих "черных снах".

Неудивительно, что к концу недели я ото всех этих мыслей настолько извелся – Ито добавил бы "и вокруг всех извел " – что не придумал ничего умнее, как надраться в хлам аккурат накануне отлета. Не лучшая идея, учитывая мои более чем своеобразные отношения с алкоголем – и тот факт, что даже глоток слабенького вина гарантирует "черные сны", что уж говорить о вылаканной мной бутылке виски... бр-р-р. Определенно, плохая идея – жаль, что столь светлая мысль посетила мою голову со значительным запозданием. В итоге, на посадку в шаттл я заявился бледный, невыспавшийся и совершенно больной – солнце нещадно палило, не спасали даже темные очки, глаза слезились, голова... эх, кто бы милосердный отрубил. Благо, хоть оформление всех документов взял на себя мой сердобольный координатор – честно, никогда не подумал бы, что для посещения хелийского заповедника необходимо столько разных разрешений, виз, справок и прочего, прочего, прочего. Надеюсь, вся эта утомительная процедура не предусмотрена лично для меня, как для единственного в группе сайоника, – и прочие участники экспедиции прошли через те же круги канцелярского ада (Нет-нет, я не всегда такой зловредный тип, просто... похмелье). В общем, настроение мое было нынешним утром нерадостным, – а окончательно упало, когда мы прибыли на орбитальную платформу «Эмпирея».

Здесь следует упомянуть, что старт любых космических судов – что внутрисистемников, что глубинных – на Сальватерре, по требованию зубастых столичных экологов, разрешен только лишь с орбитальных платформ. Да и не нырнуть в инфру с планеты, а байки о пилотах, что умеют это делать – стопроцентное вранье, уж это-то я могу заявить, как опытный путешественник через инфру. К тому же "тропы" инфры, как правило, планеты огибают стороной, – опять же, есть слухи об уникумах, что якобы кладут... ну, ясно что на долгий путь по относительно безопасным тропам, и внаглую прут напролом. Вот это – не вранье, только среди пилотов Семьи Дитмар на такое способны от силы две дюжины чистокровных – и все они обретаются на военных судах. Нам же, как гражданской экспедиции, предстояло почти стандарт-месяц честно пилить по "тропе"... настроение же мое подпортила новость, что погружение, оказывается, предстоит с пересадками. Сначала, малыми глубинами, – до Синнабарского Узла, а там пересаживаемся на более серьезный транспорт, глубинную рукму – и на нем идем дальше, до Хель. Плестись до Синнабара нам предстояло на легком суденышке, оснащенном лишь минимальной защитой от "голода инфры" – еще бы, посудинки эти обычно плывут мелководьем, почти в норм-пространстве, и в серьезной броне не нуждаются. "Нексус" штампует их сотнями, и именует "шикарами" (отчего-то все космическое железо, производимое Корпорацией, именуется на индийский манер). Вот на такую шикару нам – в количестве двадцати человек – и предстояло загрузиться, и все было бы ничего, не подоспей в последнюю минуту двадцать первый, неучтенный нигде пассажир. Выглядело появление в составе экспедиции Алджернона Уилби, сенатора Ассамблеи от Сальватерры, более чем подозрительно – и не у одного меня возникли мысли, что место свое сенатор втихую купил. Официально, впрочем, его поездка на Хель была знаком благодарности от корпорации "Нексус" за активную меценатскую деятельность, вроде бы, сенатор из своих средств финансировал несколько перспективных научных проектов. Впрочем, мне не было особого дела до того, на каких основаниях представительного вида седоголовый господин оказался включенным в состав экспедиции, – мне было куда больше дела до того, что пассажирских мест на шикаре насчитывалось аккурат двадцать, то есть десять двухместных кают! В итоге, разумеется, потесниться пришлось единственному из участников экспедиции с категорией гражданства ниже, чем "бета" – а именно, мне. При том экипаж у шикар маленький, – два пилота, бортмех, он же по совместительству и повар, и медик – самое важное лицо на любом корабле из тех, что предназначены для межсистемных перелетов через инфру. Пилоты делили на двоих одну каюту (да и не сунулся бы я к дитмарцам), бортмех же занимал уголок возле машинного отсека, размером примерно со шкаф. В итоге меня определили в постояльцы в лазарет, в примыкающей к которому небольшой одноместной каюте обитал корабельный медик. Медик этот, кстати, был занят предполетным осмотром пилотов, так что располагался я самостоятельно, облюбовав один из двух стоящих в лазарете медицинских ложементов под спальное место. Ну а что, койка как койка, только убрать с нее кучу сомнительного вида ремней, проводков и прочего медицинского барахла – и выйдет вполне даже уютное лежбище. Занятый потрошением сумки, я как-то проглядел появление в лазарете хозяина, продолжая раздумывать, куда бы приткнуть кейс с туалетными принадлежностями, – пока мое внимание не привлекли тихим покашливанием:

– Кх-м, уважаемый. Вы, очевидно, заблудились, пассажирские каюты – не в этом отсеке.

Что? Вроде бы глава экспедиции, профессор Штолле, обещал предупредить инфра-медика о появлении у него постояльца, да, похоже, напрочь о том позабыл. Нм-да, неловко как-то вышло – надо как можно скорей прояснить обстановку:

– Нет-нет, я знаю, что тут лазарет, а пассажирские каюты – на верхней палубе, просто так вышло...

– О, так вы не заблудились, а искали лазарет? – а врач-то, кажется, талассианин – это у них в моде отращивать длинные гривы и заплетать те во всякие хитрые косы. Вот и у этого волосы спускались почти до лопаток – сами какого-то совершенно невнятного цвета, не то пепельные в синеву, не то седые, с парой десятков косичек, унизанных бусинками – все разного плетения. Сам маленький какой-то, мне под подбородок, – точно, талассианин, на Талассе какие-то нелады с микроэлементным составом воды, потому все ее жители отличаются низким ростом и хрупким сложением. Пока я все это разглядывал – талассиане нечастые гости на Сальватерре, все-таки система их самое настоящее захолустье, по меркам что Карты, что Территории, – хозяин лазарета успел оценить организованный мной беспорядок и сокрушенно потряс головой:

– Впервые вижу, чтобы медицинская помощь потребовалась пассажиру даже еще до отлета, – аккуратно отодвинув меня в сторону, прошел мимо ложементов к встроенным в стену шкафчикам, выдвинул ящик, и, не глядя, выудил что-то оттуда – протянув мне упаковку таблеток:

– Диагноз ваш, уважаемый, более чем очевиден, так что вот вам антипохмельное и детоксикант. Советую принять сейчас же, тогда при погружении в инфра вас, может быть, не стошнит – а вообще, никакого пьянства на борту моего корабля, иначе всю дорогу проведете привязанным к койке.

От этакого заявления я замер с отвисшей челюстью – и далеко не сразу вернул себе способности к человеческой речи:

– Да я же... не за тем... как бы... вообще-то...

– Не за тем? А за чем же, любезный? – не оборачиваясь, талассианин продолжал рыться в ящичках.

– Да я тут... как бы сказать... буду спать.

– Вы? Здесь? – черт, вот как это у него получается? Вроде на постной физиономии ни одна мышца не дрогнула, а ощущение – что мне только что запустили ледышку за шиворот, – Вы ничего не перепутали? Тут лазарет.

– Да тут такое дело... кают не хватило... и профессор Штолле... в общем, определил меня к вам в постояльцы... ну, до Синнабара... я приношу извинения, что создаю неудобства...

– А, вот в чем дело, – волшебным образом ледышка за шиворотом мигом растаяла – в терпеливом голосе талассианина проявилось сочувствие, – Да, профессор Штолле что-то мне такое говорил, но я, признаться, прослушал половину его болтовни. В таким случае – да, полагаю, лучше ко мне, чем к Лесли с Отто, так что располагайтесь и будьте как дома. Но антипохмельное все-таки лучше принять.

– Спасибо, – я благодарно кивнул, принимая из рук талассианина стакан с водой и глотая таблетку, – А Лесли с Отто – это, кстати, кто?

– Пилоты.

Бр-р-р. Нет, к ним мне точно не надо.

– Лучше? – у меня отобрали стакан и поставили в нишу, включив очиститель.

Я прислушался к ощущениям в голове:

– Да, гораздо.

– Отлично. Тогда приберите-ка весь беспорядок, что вы тут устроили, – и прошу со мной в кают-компанию, на общее собрание. Там будет предстартовый инструктаж по технике безопасности.

Черт, снова этот инструктаж, в зубах уже навязший – "это не делай, туда не ходи!" Да я знаю его наизусть!

– Э-э, я, в общем-то, уже не в первый раз на межсистемнике...

– Нет, не "может". Инструктаж обязателен, даже не спорьте, – инъекторы он небрежным движением заткнул в два поясных крепления, затем выдвинул еще один ящичек – этот, в отличие от прочих, был защищен генетическим сканером.

– А это что? – кивнул я на две ампулы с красноватой жидкостью, что отправились по карманам халата.

– Это? "Красная эссенция", для Отто с Лесли.

– Что-что?

– Ну вот, а говорите, что не впервые совершаете перелет через инфру, – талассианин укоризненно покачал головой – ни дать ни взять учитель, отчитывающий нерадивого школьника, – "Красная эссенция", психотропный препарат для активации сайонических способностей. Историю изучали, помните, как в инфру впервые вошел Сингх Шанкар?

– Да, – я нахмурился, – но вроде бы только сайоники первого поколения нуждались в тяжелых наркотиках, чтобы...

– Все верно, пилоты-сайники нынешнего поколения не нуждаются в наркотиках для погружения в инфру, для них норм-пространство лишь сон. Но чтобы убедить себя, что мы – мы все – им тоже просто снимся... – он поднял палец, – пилотам Семьи Дитмар, нечистокровным, нужны препараты навроде "эссенции", – конечно, строго в безопасных дозах, и только в момент погружения.

– А что это вообще за "эссенция"? Мне приходилось, по работе, изучать наркотики, но о таком не слышал...

– И не услышите, это не для гражданской публики. Состав, вообще-то, засекречен, но в основном – смесь растительных алкалоидов, во всяком случае, мускарин однозначно там есть... Да, кстати, – мне был адресован строгий взгляд, – пробовать не советую, здоровой человек, употребив "эссенцию", гарантированно заработает острый психоз, – глянув на браслет терминала, он спохватился, – Время, время! Идемте, идемте, и хватит ворчать – знай вы, действительно, технику безопасности, не заявились б на борт в состоянии абстиненции!

Спеша за ним по коридорам шикары, я мысленно хватался руками за голову. И рядом вот с этим занудой я обречен стандарт-месяц прожить?!

Да тут, и вправду, впору спятить, точь как дитмарцы, – безо всяких наркотиков!.. И что это еще за намеки на "пробовать не советую", я что, похож на идиота, который будет в инфре травиться неведомой наркотической гадостью?.. Да и какой "здоровый человек" решится экспериментировать со всякой сомнительной химией – а если решится, тогда какой же он, к черту, "здоровый", или это он о генетически полноценных гражданах, в противоположность сайоникам-Дитмарам? И кстати, к слову о сайониках:

– Я, кажется, забыл представиться. Я...

– Потом, все потом, молодой человек, а пока мы пришли – занимайте свое место среди пассажиров, – "молодой человек"?! Да кем этот талассианин себя возомнил, он же явно не старше меня! Кипя от возмущения, я протопал следом за ним в кают-кампанию, и приземлился на обегавшем круглое помещение низком уютном диванчике – между девушкой, культурологом, кажется, и одним из генетиков. Инфра-медик же прошагал к середине, где стояло несколько кресел со столиками. Проигнорировав те, он остался стоять, сунув руки в карманы халата и меряя притихших участников экспедиции хмурым взглядом:

– Приветствую вас на борту. Я – корабельный инфра-медик, и моя задача – сохранить вам, во время пути через инфра, здоровье и жизнь. Тем, кто не в курсе, позвольте напомнить, что на глубинных судах класса "шикара" инфра-медик выполняет также обязанности капитана, являясь первым лицом корабля. Вижу, многие из вас впервые отправляются в долгий рейс через инфра, говоря "многие", я имею в виду и вас, господин сенатор, так что извольте слушать, что я говорю! Инфра – не парк развлечений на Тропике, и тот, кто невнимательно отнесется к вводному инструктажу, рискует своим же здоровьем и жизнью. Итак, через полчаса по стандарту мы покидаем "Эмпирею", еще спустя полчаса достигнем нужного ускорения и нырнем на первый из уровней инфры. К началу погружения все – вас, господин сенатор, это особо касается! – подчеркиваю, все, кроме членов экипажа, должны находиться в каютах. В них же вы проведете первые сутки после погружения – это обязательный срок карантина на случай проявления... нестандартных психических реакций. Момент погружения лучше всего переносится в глубоком сне, так что всем, кто путешествует подпространством впервые, я введу снотворный препарат – он отключит вас ровно на час. Далее, в целях сохранения вашего же психического здоровья, все три стандарт-недели пути до Синнабара вы будете получать препараты, блокирующие сновидения, а те, кто продемонстрирует плохую переносимость воздействия инфры – также, в дополнение к ним, седативные. Вас расселили в каюты по двое – это обязательное правило техники безопасности, никаких одноместных кают, да-да, даже для вас, сенатор, и не спорьте!.. Если заметите, что ваш сосед ведет себя неадекватно, говорит во сне, – незамедлительно, в любое время суток, извещайте об этом меня. Если вдруг станет плохо, тревожно, голоса начнут слышаться или мерещиться что-то в тенях – то же самое, в любое, повторяю, время суток. И да, – взгляд инфра-медика, и без того тяжелый, ощутимо надавил на завороженно внимавшую публику, – надеюсь, мне нет нужды напоминать о действующем все время рейса категорическим запрете на любые психостимуляторы, включая кофе, и на алкогольные напитки. На этом закончим. Вопросы?