Текст книги "Еловые Боги (СИ)"

Автор книги: Сфагнум Мох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

"Проклятье, Крис Флеминг! Тебя счас сожрут! Соберись уже, тряпка – и сделай... чего-нибудь!"

Тварь встала на задние лапы, заревела и замахнулась на меня лапой размером как раз в половину меня... я пригнулся – и вовремя, когти прочертили по дереву над моей головой три глубокие борозды. Черт, черт, почему я не урожденный сайоник-эмпат?! Таких, как я, не учат атакующим эмпатическим техникам, говорят, мол, рефлексы не те – учат только пассивной защите...

"Мне страшно, страшно, очень-очень страшно", – и толкнуть из себя этот страх, благо, накручивать себя совершенно не надо – мне было и вправду страшно до дрожи в коленках, – "Тебе тоже страшно, тварина! Давай, убирайся отсюда!"

...Зверь уже снова занес лапу. А я почувствовал, как снова – снова! – все мои способности как будто отрезает от меня стеной из прозрачного метастекла – тонкого, но прочного, как армированный супрапластик, з-зараза! Кое-как перекатился в сторону, располосовал руку об острый сучок. Что делать, что?!.

...Медведь – остановился.

Кровь стекала по руке, орошая собой черный мох, впитываясь в глинистую хелийскую землю.

"Напои нас своей кровью..."

– Жрите, – зло прошептал я, всаживая глубже в рану еловый сучок. Кровь потекла сильнее, – Жрите, чтоб вас. Б-боги клятые... вот вам кровь, вот вам я.

А тварь меж тем уставилась на что-то за моей спиной. Опустилась с двух лап на четыре. Склонила набок тупую башку – осторожно так...

"Отдай нам себя без остатка – и мы будем вечно стоять у тебя за спиной."

– Да не надо мне вечно! Сейчас!..

...Тварь издала какой-то вовсе не медвежий звук, похожий на скулеж обиженного пса, и, резко развернувшись, ломанула прочь сквозь заросли, оглашая окрестности жалобным ревом. Малость отдышавшись, я уставился на руку.

А точнее – на то, как порез от сучка, глубокий, до самой кости, на глазах заживает, скрываясь под кожей. Обернутся за спину я, к слову, сказать, не решился, да, судя по ощущениям, уже и не было там никого. Зато был на поляне Отто Дитмар, к которому я и рванулся. Слава всем богам обитаемой части Вселенной, и в частности местным, Еловым, пилот был жив, хотя установить это удалось, только пощупав его пульс. Осторожным похлопыванием по щекам я добился того, что Отто на миг поднял веки, и вяло прошамкал:

– Кто... тут?

– Я.

– Не... вижу ни хрена.

– Это от кровопотери. Не двигайся! Просто сиди.

– Флеминг.

– Что?

– Ты это... лучше брось меня, – глаза Отто закрылись, и голова упала обратно на грудь – он снова потерял сознание, и потому не смог оценить всех эпитетов, которыми я живописал его умственные способности. Закончив свою речь – по той простой причине, что из легких вышел воздух – я обессилено повалился рядом, и уткнулся лбом в колени. Светало. Судя по состоянию Отто, ему едва ли грозило дожить до заката. И я ничего не мог сделать, совсем ничего.

Ни-че-го.

– Что ты там говорил, Лаури, чтоб тебе посох твой в задницу? "Войди в царство наше... напои нас кровью своей... ну, это уже... что там дальше по тексту? Глаза, вроде, выколоть? Это мы запросто! А еще что? Сердце, кажется на алтарь положить... ну да. Счас, найду, чем его из груди вырезать – и положу. Ты только поясни, для особо тупых, где алтарь – и я разложу на нем сердце, глаза и печенку...

"Черт, вроде печенки не надо... а может быть, надо?.."

Меня разобрал истерический смех.

– Лаури... что ж ты, скотина такая, нас бросил, когда так нужен врач!!

Так же, хихикая – и смаргивая слезы (а с чего вдруг слезы? Не иначе как от смеха), я занялся сооружением "алтаря". Неподалеку отыскался выбеленный временем череп неизвестного происхождения, – его я в порыве вдохновения окружил шишками, и призадумался. Как-то оно получалось не слишком торжественно – чтобы выколоть глаз и принести его в жертву таинственным "им", что обещали стоять у меня за спиной. Достал из кармана лаурины четки, поиграл ими в пальцах, огладил черепок неизвестного грызуна – и вздохнул:

– Как ты там говорил, на шикаре... "Черной ели кровью, и"... вроде, гор корнями? Или озер корнями?.. Точно, "черной ели кровью, и озер корнями!.." – думаю, это сойдет.

Добавил четки к получившейся у меня композиции, – вышло неплохо. Довольно кивнув, я оглянулся по сторонам, и, приметив подходящий еловый сучок, обломил его. Не ритуальный кинжал, но сойдет. Символично, опять же:

– Черной ели кровью, и озер корнями... – приставил сучок к глазу. Снова разобрало на хихиканье, – пришлось немного переждать, а то нехорошо как-то, все-же таки жертву Еловым Богам приношу, – Какой-то там костью и чьими-то слезами... м-да. В общем, вот вам, уважаемые, глаз, как заказывали – только не надо учить меня мудрости этого мира, вместо этого, просто придите к нам... кто-нибудь. И помогите!!

...Рука дрожала. Было трудно – заставить себя надавить на сучок... очень трудно. Представить себя в этот миг со стороны – до чего ты докатился, Кристиан Русланов, приносишь жертвы, заклинания читаешь... любой мой сослуживец с Сальватерры хохотал бы до колик в желудке. Зря. Не бывали они на Хель – и не знают, как быстро эта планета превращает обратно в язычников, и как просто тут – поверить, что всем правят всесильные боги, жестокие боги...

Я закусил губу – и крепче сжал сучок. Сейчас.

– Не надо, – послышался из-за спины тихий голос.

Я замер.

– Не надо, – повторили, и чья-то ладонь осторожно обхватила мою руку, разжала пальцы, достала из тех "ритуальный сучок", – Достаточно.

Я сглотнул – отказываясь верить. В то, что слышу этот голос. В то, что слышу его – наяву, не во сне...

– Обернись.

Я изо всех сил замотал головой.

– Идиот.

Это стало последнею каплей. Из глаз полились слезы, я расхохотался – и, обернувшись, со всей силы впечатал кулак в нос Лаури чертова Карьялайнена, что стоял у меня за спиной.

– И все-таки, гендиректор Шанкар, ну скажите, не слишком ли это – три боевые глубинные станции? Да еще и переоснащение флота «орудиями Вельского», как будто мало нам нынешних... э-э-э... десяти агнихотр? – Этьен Маркес, глава Федерации в должности Канцлера, бледнел, потел и нервно покусывал губу, глядя на гостя, сидящего в кресле для посетителей. В отличие от кресла самого Канцлера, это кресло – хоть и выдержанное в общем для всего кабинета вычурном стиле «апсаранский ампир», но намного, намного скромнее в отделке, – подлокотников не имело, и установлено было ровно за два шага до стола, причем обладало слишком внушительным весом, чтобы так просто его передвинуть. Дистанция была рассчитана специалистами своего дела, и предполагалось, что любой сидящий в кресле поневоле проникнется обстановкой, и в полной мере ощутит собственную малозначительность перед лицом Канцлера... правда, на нынешнего гостя мистера Маркеса, ради которого пришлось отменить встречу с министром коммерции, ухищрения дизайнеров и целого штата психологов почему-то не действовали. Канцлер промокнул платком лоб, на котором обильно выступила испарина, и сделал про себя заметку, – надо бы сказать секретарю, пусть вызовет техников, отрегулировать климатическую систему – что-то в кабинете душновато, аж нечем дышать, вот уж и рубашка промокла насквозь... Разумеется, все это не имело ни малейшего отношения к личности гостя, с терпеливой улыбкой наблюдавшего за Канцлером и его страданиями. И уж конечно же, ощущение, что они поменялись местами, и не Лекс Шанкар, а Этьен Маркес сидит в кресле для посетителей, – просто игра воображения...

– Не уверен, что правильно понимаю суть ваших претензий, господин Канцлер, – голос гостя был – воплощение вежливости, точно так же, как было ее воплощением выражение маски (бр-р, ну и жуткая все-таки штука!.), и даже наряд. Ради визита к главе Федерации гендиректор Шанкар соизволил-таки сменить свой излюбленный свитер с затертыми джинсами на тунику, накидку и брюки – все в положенных черных и серых тонах, каждая складка накидки на месте, булавка, скреплявшая ту (простая стальная с маленьким шариком гематита, без всяких брильянтов) ровно на два дюйма ниже левого плеча – хоть сейчас снимай для иллюстрации к пособию по служебному этикету. Квинтэссенция вежливости, вежливость, возведенная в квадрат, даже в куб – так почему же Канцлеру казалось все упорнее и упорней, что на ним просто-напросто издеваются, пусть и в неявной манере?..

– Ну же, господин Канцлер, – несносный Шанкар заложил ногу на ногу и сцепил пальцы поверх лежащей на коленях планшетки в черном кожаном чехле. Планшетка, что характерно, была не последней моделью "Нексус Этерна", а все-навсего недорогой "Нексус Астра"... во всяком случае, корпус-то точно был "Астра" – а начинка... черт знает, может, и от формально существующей пока что только в слухах и грезах любителей навороченных гаджетов "Нексус Дивинити", – Что вас смущает в ситуации с глубинными станциями, заказанными нами у Технократии? "Бхайрава" уже прошла испытания и принята в состав Синнабарского Флота, "Хэваджра" и "Калачакра" будут достроены через месяц...

– Смущает...э... дороговизна этих станций, – припомнив количество нулей в заявленной проклятыми байкальскими варварами цене, Канцлер Маркес сглотнул, – Такие расходы не предусмотрены в военном заказе на нынешний год, и резервы бюджета...

– Не надо этих отговорок, господин Канцлер, вы прекрасно помните, что две трети стоимости "Бхайравы" были компенсированы "Нексусом", а еще треть – мной лично, так что военный бюджет от ее приобретения не пострадал.

– Но все-таки... такие траты... – промямлил обильно потеющий Канцлер, вытягивая из пачки в ящике стола четвертый по счету платок, – Конечно, мы ценим то, как ответственно ваш "Нексус", гендиректор Шанкар, выполняет социальные обязательства перед Федерацией, но не слишком ли это большие расходы?..

– Хм, господин Канцлер, с чего бы это вдруг вы озаботились расходами Корпорации? – проклятущий Шанкар приподнял одну бровь, а мистер Маркес обнаружил, что на столе перед ним валяются уже пять неопрятного вида бумажных комков – кои смахнул в утилизатор, – Наши прибыли стабильно высоки уже не первый век подряд, и можете не волноваться, – мы можем позволить себе поспособствовать увеличению обороноспособности государства...

– Да, но почему вы решили, что нам необходимы три этих чудовища, глубинные станции? Польза от них против Звездного Сада сомнительна... И орудия Вельского...

– Я ведь не далее как неделю назад предоставил вам, господин Канцлер, выводы моих экспертов по внешним угрозам. Или вы так и разыскали в своем, без сомнения, до предела нагруженном графике времени ознакомиться с ними?

– С этими... смехотворными выдумками о какой-то там "черной угрозе"? Да помилуйте, гендиректор Шанкар – мы с вами ведь взрослые люди, а это... какие-то сказочки, сюжет дешевого ужастика, и только!..

– Сказочки, подтвержденные выводами лучших экспертов аналитического отдела моей Корпорации? И выводы эти, господин Канцлер, сделаны на основе данных, предоставленных нам лично Лукасом Эли. Думаю, вы согласитесь, что во всей Федерации не найти лучшего прогнозиста, чем тот, кто консультирует ваше военное министерство?.. – Приподнятая бровь, исполненная мягкого терпения улыбка.

– И все-таки это абсурд! – упрямо гнул свою линию Канцлер – напомнивший себе, что он, все-таки, тут глава Федерации, он, а вовсе не гость, гендиректор Шанкар, – "Последнее Солнце над миром восходит, усыхает само Древо Жизни", – что это за глупости!!

– Господин Канцлер, давайте не будем тратить время на пустые препирательства, мы с вами оба, все-таки, занятые люди. Вот вам проект договора на переоснащение Технократией нашего флота последней модификацией "орудий Вельского", – подпишите, а все расходы корпорация "Нексус" берет на себя...

– Не подпишу! – Канцлер строптиво стиснул зубы. – И прекратите отвлекать меня с этой ерундой, гендиректор Шанкар! У нас тут, если вы не заметили, чрезвычайное положение! Глубинная навигация приостановлена! Инфру штормит! Экономические потери уже исчисляются миллиардами! А вы тут мне вещаете о какой-то там "черной угрозе"! Это саботаж! Это... да это...

– Значит, вы отказываетесь подписать договор? – похоже, то, что распалившийся хозяин кабинета сорвался на крик, Лекса Шанкара не смутило – он только склонил набок голову, – Я верно понял, что впредь по всем вопросам, связанным с противостоянием "черной угрозе", вас лучше не беспокоить?..

– ...диверсия! Возмутительно! Не потерплю!!.

– Ясно, – вздохнул гендиректор Шанкар, убедившись в том, что его не то, что не слушают – даже не слышат, – Тогда я умываю руки, господин Канцлер. Я и пальцем не ударю, чтобы помочь вам сохранить пост главы Федерации – когда наш друг Майлз Флеминг все же наберется смелости начать играть в открытую.

Эти слова также утонули в воплях разгневанного чиновника. Покачав головой, Лекс Шанкар подхватил со стола так и оставшийся не подписанным договор, и, развернувшись, ровным шагом вышел прочь из кабинета – оставив без внимания доносившиеся вслед ему обещания привлечь к ответственности. Ему почтительно поклонились двое стражников из почетного караула – до их ушей вопли Канцлера, разумеется, долетели, но людьми оба были разумными, и помнили, из чьих налогов платится жалование всем государственным служащим Федерации:

– Доброго дня, гендиректор Шанкар.

– Вам того же.

На крыше величественного здания Администрации дожидалась "бабочка", за штурвалом которой скучал русоволосый паренек. Завидев приближающегося Лекса, он тут же запихнул куда-то под сиденье бумажный стаканчик из-под синткафа, смахнул с колен крошки от пончика и спрыгнул навстречу тому:

– Гендиректор Шанкар!

– Будет вам, Найджел, – Лекс досадливо отмахнулся от секретаря, норовившего одновременно вытянуться по стойке смирно и незаметно вытереть с носа пятнышко от шоколадной глазури, – Возвращаемся в "Венец".

– Как прошел ваш разговор с Канцлером? – полюбопытствовала с пассажирского сиденья женщина, статная, нордического типа блондинка в униформе отдела безопасности корпорации "Нексус".

– Пустая трата времени, – отмахнулся Лекс, забираясь на второе сиденье и стягивая рукав с запиликавшего терминала-браслета. "Бабочка" мягко взмыла над крышей – и взяла курс на главный офис Корпорации, что располагался в другом полушарии Сальватерры, – Наш дорогой Канцлер упрям, как всегда, и как всегда, не склонен к восприятию рациональных доводов... – пробежал глазами сообщение, только что поступившее на терминал. Пришло оно с Цирцеи, от Луиса Аматанидиса, главы тамошних лабораторий, – и представляло собой пересланный сигнал от Ллойда Фрэйзера, через дальнюю связь поступивший с "Кумари". Сообщение было коротким:

"Белый код. Связь с объектом потеряна".

– Найджел, будьте добры, передайте в "Венец" распоряжение, чтобы готовили шаттл. Сразу же по прибытии мы отправляемся на "Унзинн".

– А что такое? – забеспокоился секретарь.

– Кое-что... хорошее, вероятней всего. Готовьтесь к увлекательному путешествию на Хель – вы же, кажется, давно мечтали побывать на этой удивительной планете?..

– А график?! – возмутился тот, но распоряжение Лекса исполнил, – У вас же запланировано совещание с региональными директорами! А визит на Федру, инспекция пищевых производств? А...

– Все это неважно – теперь, – Лекс Шанкар светло улыбнулся своим сотрудникам, – Случилось то, что меняет все планы. Несколько наших людей стали жертвами религиозных фанатиков на Хель.

Найджел Азуле сжал штурвал чуть-чуть сильнее, чем требовалось. Он был всецело предан гендиректору Шанкару, он верил в того безоглядно – и все-таки... иногда Лекс Шанкар не на шутку пугал паренька. Как сейчас – когда говорил о смерти нескольких сотрудников "Нексуса", называя ее "что-то... хорошее, вероятнее всего".

Секретарь Лекса занимал свою должность всего лишь полгода, но уже достаточно знал своего начальника, чтобы понимать – радуется он не гибели своих людей.

И даже не поводу исполнить давнюю заветную мечту династии гендиректоров "Нексуса" – под благовидным поводом наложить лапу на столь лакомый кусочек, как планета-заповедник. А в том, что именно аннексия Хель станет ответом на убийство сотрудников Корпорации, сомнений не было – когда новость станет достоянием общественности, именно этого и будут ожидать от Лекса. И плевать, что на аннексию не будет санкции Ассамблеи, – по сути, ее не было и на содержание "Нексусом" немаленького боевого флота, а репутация есть репутация. И если Корпорация однажды заявила, что посягнувший на ее собственность (к коей, с некоторыми оговорками, относились сотрудники) не уйдет безнаказанным – то аннексировать Хель и искать виновных гендиректору Лексу придется, хочет он этого или не хочет.

...Пугало Найджела Азуле то, что Лекс, похоже, все-таки хотел.

– ...Лорел, от вас я к концу дня ожидаю готовый план переброски нашей гиперборейской группировки к Хель – думаю, пяти кораблей класса "шакуна" и пятисот единиц личного состава будет более чем достаточно для установления полного контроля над этой планетой. Найджел, по прибытию на "Унзинн" организуете мне связь с "Анойей", нам понадобится помощь Семьи Дитмар, их пилоты и обещанные ими и Технократией инфраконденсатные установки нового поколения для кораблей Корпорации, – "бабочка" приземлилась на одну из смотровых площадок главной башни комплекса "Венец". Первой выбралась Лорел, к которой тут же подскочили двое дежуривших на площадке охранников, вторым Лекс:

– Так, вас двоих я больше не задерживаю – встречаемся через час на борту шаттла.

– Служу Корпорации! – хором ответили начальник службы безопасности и секретарь вслед гендиректору, уже скрывшемуся в сопровождении одного из охранников (отряженному с ним коротким кивком Лорел Шлахтер). Найджел тряхнул головой, расстроенно запустив руку в и без того встрепанные русые вихры – и поспешил прочь, передавать все дела Лекса его заместителям. Лорел же в одиночестве осталась на площадке.

Подойдя к парапету, женщина оперлась на него – и рассеянно потерла запястье под рукавом черной форменной куртки, там, где его обхватывал браслет-терминал. Закусила губу – и достала из внутреннего кармана другой терминал, замаскированный под пудреницу. Имелись в том и пудра с пуховкой – самые настоящие, а вот зеркальце было с секретом. Вторым нажатием на рычажок, открывающий "пудреницу", оно превращалось в экран. Клавиатуры или иного устройства для набора в терминале не было – ведь предназначался он для связи с единственным человеком.

С человеком, который был врагом гендиректора Лекса – и которого Лорел Шлахтер с превеликой охотой лично расстреляла бы, дай гендиректор приказ.

С человеком, который спас сестру Лорел, у которой в возрасте пятнадцати лет вдруг проявился неведомым образом упущенный на генетическом тесте сайоникс-синдром эмпатической спецификации.

Женщина отщелкнула крышечку терминала. Так не хотелось нажимать на рычажок второй раз. Но...

...Прогрессировала болезнь слишком быстро, перепрыгнув от первой стадии до четвертой за какие-то несколько месяцев. По закону Федерации Марту Шлахтер ожидало лишение человеческого статуса – и участь биологического материала в лабораториях на "Нараке". Тогда, Лорел не решилась обратиться к гендиректору Шанкару напрямую. Не решилась – попросить спасти сестру. Слишком недавно Лорел Шлахтер работала в отделе безопасности, слишком боялась царственного и далекого гендиректора, и, что уж греха таить – слишком дорожила своей категорией "альфа" и работой в "Нексус". Получить должность охранника в главном офисе Корпорации было редкой удачей для уроженки Аргенты, отставной военной, прилетевшей на Сальватерру в поисках иной участи, чем место вышибалы в каком-нибудь баре – лучшее, на что могла Лорел рассчитывать в родном захолустье. Зарплата была более чем щедрой – через год она смогла вывезти на Сальватерру мать с сестрой, купить им дом и оплатить учебу Марты в колледже. Беда с любимой сестренкой случилось спустя месяц – потом врач Флемингов, качая головой, объяснял Лорел, что причиной неожиданного пробуждения спящих генов сайоникс-синдрома у взрослого могут быть сильные переживания, независимо от эмоциональной окраски. Для такого и термин специальный, оказывается, существовал – "триггер Бланки", по имени генетика, впервые описавшего это явление. Радость от обретения нового дома на Сальватерре (маленького, всего в пару комнат коттеджа из розового ракушечника на одном из островов Южного Архипелага), и от осуществления давней мечты – возможности выучиться на программиста, – и стали для Марты Шлахтер этим самым распроклятым "триггером", а заодно билетом на "Нараку".

Нарака-лока.

Ад...

...Человеком, что спас сестру Лорел от ада, стал глава Семьи Флеминг – лично явившийся в их дом, и предложивший свою помощь Марте. Она, оказывается, была столь сильным эмпатом, что годилась для какой-то там их евгенической программы...

...А платой – за то, что имя Марты Шлахтер и сам факт ее рождения на свет таинственным образом исчезли из всех документов, – стало обещание Лорел шпионить в "Нексусе" для Семьи Флеминг. Тогда она еще не была начальником службы безопасности, разумеется...

...Лорел и не заметила, как прокусила губу до крови. Потрясла головой, обругала себя дурищей несусветной и нажала на рычажок, активируя терминал.

Ее отражение в зеркальце сменилось чужим лицом – лицом, в которое Лорел Шлахтер с охотой вцепилась б ногтями:

– Здравствуй, девочка, – за одно это "девочка" Майлза Флеминга при каждом их разговоре хотелось убить, а повторялись разговоры раз в неделю – Лорел, связанная долгом за жизнь Марты, отчитывалась о каждом шаге гендиректора. Ненавидела себя за это, да, но – отчитывалась, – Какие новости? Как поживает наш дорогой гендиректор Шанкар?

– Прекрасно поживает, – сквозь зубы ответила Лорел, за что удостоилась снисходительной улыбки. Этот старый пердун всегда улыбался ей так – как годовалой малявке, только-только научившейся лопотать "мамочка"!.. – У меня... новости.

– Говори, говори.

Лорел впилась ногтями в ладонь – незаметно для Флеминга, и сухо доложила о сегодняшнем визите гендиректора Шанкара к Канцлеру. Еще суше – о сообщении с Цирцеи и о распоряжении начать подготовку к карательной операции...

– Вот как, – Флеминг стукнул пальцем по губам, – Интересно... весьма интересно. И ты, девочка, по-прежнему не разузнала, что именно ищет гендиректор Шанкар на Хель?..

– Нет, – прошипела в ответ женщина. – Он не делится со мной такими планами, я начальник отдела безопасности, а не доверенный помощник!

Это было, конечно же, не совсем так. Просто Лорел всеми правдами и неправдами избегала чести быть посвященной в такие секреты – меньше знаешь, меньше и доложишь. Она уже не раз и не два пожалела о том, что гендиректор удостоил ее своего доверия, назначив на высокий пост – лучше бы, право, оставаться мелкой сошкой, которой известно немногое...

– Ладно, поверю на слово. И когда гендиректор Шанкар покидает нас?..

– Я еще не составила план операции! – удалось умолчать хотя бы о том, что через час Лекс Шанкар отправляется на "Унзинн", – Может быть, сутки. Может, двое.

– Двое суток. Хорошо, – ей улыбнулись – одобрительно, и Лорел с трудом удержалась, чтобы не плюнуть в холеную рожу на экране терминала. Вот же мразь!! – Пожалуй, ты отработала свой долг, Лорел Шлахтер. Отныне ты мне не нужна.

– Вы убьете меня? – сжала губы женщина, глядя в безмятежные голубые глаза, – в том, что трекляный сайоник на это способен даже посредством терминала, не было сомнений. Но тот покачал головой:

– Нет, зачем мне? Пока твоя дорогая сестра с нами, уверен, ты не дашь нам повода... принимать меры. Не так ли?

– Так, – через силу кивнула Лорел. От того, чтобы сознаться в своем предательстве еще три года назад, в день, когда ее повысили с заместителя – до начальника, взамен мистера Эрлиха, отправившегося на почетную пенсию, – женщину удерживала мысль о том, что старый Флеминг держит жизнь ее сестры в своих руках.

– Вот и умница, – кивнул эмпат, коснувшись рукой экрана – с другой стороны. И зеркало вновь стало зеркалом, – отражавшим только море, небо и перекошенное лицо Лорел Шлахтер.

– Пропади ты пропадом, чертов колдун, – с размаху расколов передатчик о край парапета, она бросила осколки вниз и отряхнула руки – после прикосновения к мерзкой вещице те ощущались испачканными. Впрочем, Лорел была уверена, что от ощущения этого не избавиться, просто вымыв ладони – за десять лет ее работы на Семью эмпатов оно въелось в кожу. На то, что ее предательство может быть искуплено даже еще десятью годами верной и безукоризненной службы, она не рассчитывала.

Тряхнув головой и заправив за ухо выбившуюся из узла белокурую прядь, Лорел Шлахтер направилась в свой кабинет. Через час на рабочем столе объявилась папка с подробно расписанным планом затребованной гендиректором переброски. С учетом того, что к той привлекались пилоты-дитмарцы с пятой стадией синдрома, уже через десять дней после старта с Гипербореи шакуны должны были выйти из инфры над целью – мятежной планетой Хель. Какие потрясающие возможности открывал заключенный гендиректором договор с Семьей Дитмар и байкальскими технократами, просто немыслимо – прежде на подобные перемещения уходили месяцы, даже для самых быстроходных военных судов!.. Лорел расстроенно закусила губу – жаль, что ей уже не суждено поучаствовать во всем этом, и своими глазами увидеть, какое будущее замыслил создать гендиректор Шанкар.

Поверх папки легло подписанное "генетическим ключом" Лорел Шлахтер заявление об увольнении из корпорации "Нексус".

... – Таким образом, мы можем начать действовать сразу после отбытия Лекса Шанкара с планеты.

– А с чего ему вздумалось – лично возглавить операцию, в такое время, когда его присутствие необходимо здесь, на Сальватерре? – подозрительно сощурилась собеседница Майлза, глава Семьи Фрей – леди Игнасия. Кивнул и Тадеуш:

– Да, Майлз – ты уверен, что эти сведения действительно надежны, и Лекс Шанкар не водит нас за нос посредством этой твоей... шпионки? – Метлинский скривил губы – у лучшего и самого высокооплачиваемого наемного убийцы в Федерации были какие-то свои, весьма своеобразные представления о чести – убийство пациента в них вписывалось, а шпионаж – нет, – На его месте, прознай я о нашем... маленьком заговоре, так бы и поступил – чтобы разом выявить всех, кто причастен к предательству.

Майлз покачал головой:

– Сведения более чем надежны. А что до мотивов нашего уважаемого гендиректора... – он усмехнулся, – ну, просто вышло так, что в данный момент он целиком сосредоточился на Хель – а дела в прочих частях Федерации отложил на потом.

– А что там, на этой Хель?.. – нахмурилась Игнасия.

– Этого нам так и не удалось выяснить. Вероятно, что-то, что выгодно можно продать, – поджал губы глава Семьи Флеминг. На самом деле он не верил в то, что гендиректор Шанкар ищет на Хель новых источников дохода для и так процветающей Корпорации. Но, коли все так удачно сложилось, что кроме своей вожделенной планеты, Лекс Шанкар сейчас не видит вообще ничего – момент был самым подходящим, чтобы выступить наконец-то в открытую:

– Насчет плана – ни у кого более нет возражений?

Его союзники кивнули. Оба не улыбались. Оба понимали, что рискуют не только собой – но и всеми своими родичами, что чистокровными, что приемышами, которых пришлось в соответствии с проклятым Договором отдать Корпорации. Майлз оглядел их – и прочих, глав более мелких Семей, участия в разговоре не принимавших, а только внимавших ему с экранов терминалов дальней связи. Ювинги, Лайелллы, Кинси... удалось собрать на своей стороне чуть более половины Семей. Проклятые дитмарцы переметнулись на сторону Лекса, хотя изначально планировалось, что их задачей будет заманить того в ловушку на "Анойе" – что уж он им обещал, оставалось лишь только гадать. Эли сразу отказались участвовать в заговоре, сославшись на то, что "не время". На миг Майлза Флеминга охватило сомнение. Правильно ли он поступает? В час, когда Федерация как никогда нуждалась в единстве, они собирались – ее расколоть.

...Но если этого не сделать, все сайоники, сгинувшие в лабораториях "Нараки", так и не простят их – глав Семей и приемных родителей.

– Да помогут нам предки, – у чистокровных сайоников – кроме дитмарцев – религии не было, но в таких случаях уповали обычно на предков, – Мы начинаем завтра. Семья Шанкар будет низложена!

– Да помогут, – прошептала леди Фрей, прикосновением ладони отключая терминал. Следом за ней то же сделал Тадеуш, и остальные союзники Майлза.

Оставшись в одиночестве среди погасших экранов зала дальней связи, Флеминг позволил себе накрыть глаза ладонью. Головная боль – проклятие всех телепатов, в последнее время от нее не было никакого спасения, даже лучшие и самые дорогие лекарства уже не спасали...

На плечо Майлза осторожно легла девичья ладонь – напомнив, что он все-таки не совсем в одиночестве. Впрочем, о присутствии Луизы Ксавье, молчаливой и тихой, как тень, всегда было до крайности просто забыть.

– Думаешь, я не совершаю ошибки? – спросил Майлз помощницу. – В случае нашей с Игнасией и Тадеушем неудачи, не только нас, но и всех вас ждет незавидная участь...

– Мы с вами, лорд Флеминг, – ответили ему, и вторая ладонь опустилась на голову. Как и всегда, прикосновение пальцев Луизы Ксавье чуть облегчило боль – не совсем, разумеется. Совсем уже ничто не заглушало, даже бесценный экстракт красного змеелистника с Топи, – Чем бы все ни окончилось, мы не будем – в обиде на вас.

– Не будете в обиде... – хмыкнул телепат, – Это утешает, без сомнения. А ты, девочка? Лично ты – тоже не будешь в обиде, даже если станешь биоматериалом в лабораториях Януса на "Нараке"?..

– Никогда, лорд Флеминг, – ответили после секундной заминки. В эмо-фоне Луизы пахнуло болью, – похоже, она не ждала от Майлза сомнений в своей верности Семье. Болью, а еще – затаившейся где-то глубоко под слоями ментальных щитов надеждой, слабой, едва ощутимой. Старший Флеминг вздохнул. Чего хочет Луиза Ксавье, он знал уже давно, и бестактное замечание Сати Шанкар в свое время не стало особенным откровением, – девушка хотела выносить его ребенка в рамках евгенической программы.

...Конечно, в качестве партнера по программе нечистокровная эмпатка всего на третьей стадии синдрома не слишком годилась.

...Но, а с другой стороны – не все ли равно теперь, когда они или победят – и смогут устанавливать свои законы взамен правил Генконтроля, или станут сырьем на "Нараке"?..

Пожав плечами, Майлз нашарил на плече руку девушки и накрыл ее пальцы – своими.

...Потом я, конечно же, извинялся, сумбурно и долго – а Лаури неловко улыбался и твердил, что все в порядке, что с кем не бывает, и вообще, что он сам виноват – нечего подкрадываться к человеку, у которого явно истерика. Нос талассианин... хелиец уже вправил, даже не поморщившись, кровь остановил двумя пучками мха, что заткнул в ноздри, – и через пару минут ничто уже не напоминало о последствиях моей крайне постыдной несдержанности. Пока Лаури был занят всеми перечисленными манипуляциями, я исподтишка разглядывал того, кого все еще упорно считал своим другом – и с немалым облегчением пришел к выводу, что передо мной, без сомнения, человек. Ну да, в хелийских одеждах, правда почему-то без любимых местными обеих полов побрякушек, и да, с черным узором на лице – куда как проще, чем в моем недавнем сне, всего лишь перевернутая "V" от лба от до подбородка, и еще какая-то закорючка на лбу, – и да, с посохом, увенчанными черепом некоего козлорогого существа, но... человек. Не существо из навеянного галлюциногенной водичкою сна, что гладило мою щеку когтями, с безумной улыбкой вещая о том, как его найти, принеся в жертву кровь, глаз и сердце.