Текст книги "Кыпчаки в истории средневекового Казахстана"

Автор книги: Сержан Ахинжанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Исследование топонимических следов пребывания змеиного племени на территории действительного обитания, согласно показаниям источников, кимаков арабо-персидских нарративов показывает, что все они приурочивают основное место их обитания после ухода из северо-восточной Монголии к территории современного Восточного Казахстана, к региону бассейна Иртыша, куда входят юго-западные склоны Алтая, Тарбагатайский хребет, район озера Алаколь, Саурский горный массив. Все эти места, согласно Джувейни и Рашид ад-дину, ещё в XIII в. именовались Алакамак, или просто змея-кумак[443] 443
  СМИЗО. Т. 2. С. 22, 66.


[Закрыть]. Почти такое же название сохраняется за регионом Притарбагатайской долины к северу от озера Алаколь, за долинами р. Эмиля и Кобука и в XIV в. Он именуется местнстью Кубак. Чередование согласных м-б в середине слова – явление типичное для тюркских языков средневековья и современности.

В регионе, носящем название Кумак (Кубак), происходили основные военные действия армии Тимура против некоторых могулистанских ханов, в частности Инга-тюре, когда могущественный завоеватель предпринял поход в северо-восточные окраины Могулистана, дойдя при этом до Иртыша. Описание этих событий, происходивших в 1388–1389 гг. встречается у авторов XIV–XV вв., летописцев деяний Тимура, era походов и сражений – Низам ад-дин Шами, Шараф ад-дина Иезди, Абд ар-Раззака Самарканди. Они сообщают, что главная ставка Инга-тюре, где он располагался со своей армией, находилась в местности Урунг-Иар[445] 445
  Материалы по истории киргизов и Киргизии. М., 1973. Вып. 1. (далее – МИКК).


[Закрыть]. Далее Низам ад-дин Шами пишет, что отправленные авангардные части войск Тимура во главе с Эмирзаде Омар-шейх-бахадуром с приказом «в местности Урунг-Иар настигнуть Инга-тюрю»[446] 446
  Низам ад-дин Шами Зафар-Наме // МИКК. С. 107.


[Закрыть], действительно, в этой местности столкнулись с его армией и «учинили им жестокое сражение и, разграбив вилайет врага и изгнав оттуда Инга-тюре, захватили беспредельные и неисчислимые богатства и скот». В то же время для этой местности Низам ад-дин Шами приводит название не Урунг-Иар, а Кубаг[447] 447
  Там же.


[Закрыть], т.е. эти два топонима выступают как синонимы. То же самое сообщает и Шараф ад-дин Иезди, информирующий, что Омар-шейх-бахадур во исполнение приказа Тимура настигнуть могулистанского правителя в «местности Урунг-Иар»[448] 448
  Там же. С. 137.


[Закрыть] прошёл через горы и степи, пока «в местности Кубак не подошёл к Инга-тюре»[449] 449
  Там же.


[Закрыть], где в завязавшемся сражении разбил могулистанцев, «перебив многих из них, и, преследуя Инга-тюре, изгнали его из вилайета…»[451] 451
  Там же. С. 137.


[Закрыть].

У более позднего автора, Абд ар-Раззак Самарканда писавшего об этих же событиях, приуроченных к местности Урунг-Йар[452] 452
  Матла’Ас-Са’Дайн ва Маджма’ал-Бахрайн Абд Ар-Раззака Самарканда // МИКК. С. 155.


[Закрыть], которая, как выясняется, ещё именовалась и местностью Кубак, данная территория обозначена другим названием. По его версии, «царевич (Эмирзаде Омар-шейх-бахадур. – С.А.), отправившись без обоза, налегке, настиг Инга-тюрю в местности Канас и перебил его иль и улус, (сам же) Инга-тюря ушёл»[453] 453
  Там же.


[Закрыть]. Как видим, новый топоним синонимичен вышеуказанным Урунг-Иару и Кубаку. Естественно, было бы предположить, что все три информатора о событиях конца XIV в., происходивших в верховьях бассейна Иртыша, говоря о ставке Инга-тюря, имели в виду три разные её точки локализации под тремя различными наименованиями: Урунг-Йар, Кубак и Кайас.

Однако, зная, что местность, приуроченная к верховьям Иртыша, именуемая в ряде источников как Кумак (Кубак), получила своё наименование, по всей вероятности, от имени главенствующего народа, поселившегося по обоим берегам на рубеже I и II тыс. н.э., а именно кумак-кимак, резонно отождествить их с народом змей, варианты названия которого звучат то как уран в тюркской лексике, то как каи в монгольских диалектах. Существование тройного варианта названия Кубак-Кумак, Кайас и Урунг-Йар, приуроченного к одной географической точке, не должно вызывать удивления. Оно только подтверждает нашу точку зрения об идентичности народа змей – кимаков-уранкайцев (уран+каи).

Исследуя топонимические следы пребывания змеиного племени в регионе верхнего бассейна р. Иртыш и соседствующих с ним земель, следует, по нашему мнению, обратить внимание на ойконим, отмеченный рядом письменных источников первой трети II тыс. н.э. Так, Вильгельм Рубрук, глава миссии, посланной в 1253 г. французским королём Людовиком IX в далёкую Монголию, францисканский монах-минарит во время своего путешествия в ставку великих монгольских ханов, проезжая по территории Семиречья, в прекрасно орошаемой долине, лежащей между отрогами Джунгарского Алатау и оз. Балхаш, посетил большой город Кайлак, известный своим обширным базаром, посещаемым множеством купцов[455] 455
  Рубрук В. Путешествие в Восточные страны. Спб. 1911. С. 125.


[Закрыть]. Как отмечает В.В. Бартольд, этот «Кайлак, несомненно, соответствует Каялыку мусульманских источников, столице карлукского хана Арслана, который в начале XIII в. отложился от каракитаев и подчинился монголам»[456] 456
  Бартольд В.В. К вопросу об археологических исследованиях в Туркестане. Соч. М., 1966. Т. 4. С. 105.


[Закрыть]. У Рашид ад-дина же Каялык (Киялык) в XIII в. отмечается, скорее, как местность, чем как населённый пункт[457] 457
  СМИЗО. Т. 2. С. 66.


[Закрыть]. Согласно Джувейни, Каялык располагался в семи днях пути от местности Алакумак[458] 458
  Там же. С. 22.


[Закрыть].

Хотя некоторые авторы произвольно трактуют имя Каялык как Койлык, т.е. «баранье место», якобы получившее такое название из-за «знаменитого бараньего базара, который устраивался у его стен»[459] 459
  Байпаков К.М., Ерзакович Л.Б. Древние города Казахстана. Алма-Ата, 1971. С. 110.


[Закрыть] (неизвестно, почему чётко зафиксированный у разноязычных авторов топоним Каялык-Кайлак превратился в Койлык, что не оправдано и фонетически), нам представляется, что в данном топониме также отразился факт пребывания в этом регионе части змеиного племени, где вторая часть слова Каялык-Кайлак – лак-лык – является аффиксом, указывающим на свойство (каялык – змеиный).

Если наша конъектура приемлема, то, как нам кажется, найдёт своё разъяснение и довольно загадочное высказывание Рубрука о том, что страна, где проживали каялыкцы, называлась Оргонум – Organum, якобы получившая это наименование потому, что жители были хорошими органистами[460] 460
  Рубрук В. Путешествие… С. 125.


[Закрыть]. Однако, как писал ещё В.В. Бартольд, «относительно названия Оргонум нельзя, конечно, принять толкование Рубрука»[461] 461
  Бартольд В.В. К вопросу об археологических исследованиях. С. 105.


[Закрыть] за серьёзный аргумент. Этот энергичный и смелый путешественник, скорее всего принял желаемое за действительное. Для монаха, христианина-католика, конечно, было очень приятно узреть атрибуты своей религии в далёких азиатских землях, тем более что Рубрук сообщает о присутствии представителей одной из ветвей, правда еретической, христианской веры – несториан – в одном селении, находившемся всего в 3 милях от Кайлака. Увидев церковь, францисканский монах со своими спутниками со слезами на глазах вошёл туда и радостно запел «Salve regina»[462] 462
  Рубрук В. Путешествие… С. 112.


[Закрыть].

В настоящее время казахстанскими археологами окончательно установлена локализация средневекового Кайлака-Каялыка. Он отождествляется с выявленным крупнейшим городищем северо-восточного Семиречья, расположенным на месте современного села Антоновское[463] 463
  Байпаков К.М. Средневековая городская культура Южного Казахстана и Семиречья: Алма-Ата, 1986. С. 36.


[Закрыть], отстоявшего в нескольких десятках километров к юго-западу от оз. Алакуль.

Мы уже пытались доказать, что территория Алакульской котловины, соседствующей с регионом Верхнего Иртыша, где в конце XIV в. вёл боевые действия Тимур, в ряду письменных источников того периода именовалась, с одной стороны, Кумак-Камак, с другой – Кайас и Урунг-Йер (варианты названия последнего топонима – Оренг, Уранг, Уран, нелишне напомнить, что с Калбинского хребта, расположенного в северной части этого региона, берёт свои истоки р. Уранхай, впадающая в Иртыш). Нам представляется, что этот топоним, широко бытовавший ещё в XIV в. был, конечно, в обиходе и в XIII в., когда волей судьбы указанный регион пересекал Вильгельм Рубрук, державший путь к берегам далёкого Орхона, в центре Монголии и в создании которого странным образом местное название области Урунг-Йер, трансформировалась в привычное слуху Оргонум.

Такая латинизированная передача названий местных топонимов для Рубрука, не знавшего всех тонкостей аборигенной речи и пользовавшегося толмачём, неким крещённым сирийцем Омодеем, не должна вызывать особого удивления. Несколько раньше этот путешественник также привёл и использовал латинизированное имя для названия города, который он встретил, когда переправился с левого берега р. Или на правый. Город, известный ещё в XI в. Махмуду Кашгарскому и отмеченный на его круглой карте как Ики-Огуз[465] 465
  Кошгарий М. Ташкент. Т. I.


[Закрыть], благодаря информации Рубрука, вошёл в историю и под именем Эквиус[466] 466
  Рубрук В. Путешествие… С. 105.


[Закрыть]. В настоящее время Ики-Огуз-Эквиус отождествляется археологами с «городищем Дунгане, расположенным в Долине Коксу, неподалёку от современного Талды-Кургана»[467] 467
  Байпаков К.М. Средневековая… С. 36.


[Закрыть].

Перемещаясь за кимако-кыпчакскими племенами на рубеже I и II тыс. н.э. далее на запад и следуя по следам их довольно сложных перемещений, мы неминуемо обратим внимание на совпадение географии их расселения с распространением топонимов с редкой основой уран и кай. Например, в Башкирии, бесспорно, являющейся регионом, где в эпоху предмонгольского нашествия кочевали племена кимако-кыпчакских формирований, сыгравших значительную роль в этногенезе башкир[468] 468
  Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. М., 1974.


[Закрыть], имеются гидронимы по имени Уран. Так, два притока Сакмары носят название Большой и Малый Уран, в Зауралье близ города Миасса в XVIII в. два озера именовались Уранга и Урангич[469] 469
  Там же. С. 355.


[Закрыть].

Гидронимы и ойконимы с основой уран-оран встречаются и в Закавказском регионе. В Азербайджанской ССР, в Варташенском районе протекает р. Уран, в Лерикском районе расположено с. Оран[470] 470
  Мусабекова Н.Ч. Об образовании этногидронимов Азербайджана. С. 1., 1986, № 2. С. 70.


[Закрыть]. Остатки средневекового города Байлакана (V–XIII вв.) имеют и местное название Орен-Кала.

Появление этих топонимических наименований следует связывать главным образом с продвижением представителей кимако-кыпчакских группировок, которые проникали в Азербайджан двумя путями – с юга, из Средней Азии и с севера, из Дешт-и Кыпчака. Как пишет Р.А. Гусейнов, в начале XI–XII вв. «имела место массовая миграция тюрок, которые обосновались в различных зонах Передней Азии, в том числе в Азербайджане»; где относительно многочисленные носители кыпчакского языка появились в XII в., что связано «с именем атабеков Ильдегизидов, по происхождению, как считается, кыпчаков»[471] 471
  Гусейнов Р.А. Огузы, кыпчаки и Азербайджан XI–XII вв. // Проблемы современной тюркологии. Алма-Ата., 1980. С. 351.


[Закрыть].

Со второй половины XI в. кыпчаки становятся известны грузинским летописцам. В 1118 г. грузинский царь Давид IV строитель, готовившийся к войне с тюрками-сельджуками, и со стремившимися к сепаратизму местными грузинскими феодалами, для укрепления своих военных сил провёл через земли аланов-овсов около 40 тыс. воинов-кыпчаков с семьями. Вновь приобретённый воинский контингент был поселён на восточных и юго-восточных рубежах Грузинского царства. И именно в этих районах Грузии были зафиксированы нетипичные для грузинской лексики топонимы Кок-Уран и Ак-Уран[473] 473
  Мусабекова Н.Ч. Указ. раб. С. 70.


[Закрыть].

Указанные негрузинские топонимы являются отчётливыми следами пребывания определённых компонентов кыпчакского этнополитического объединения, среди которых не последнюю роль играли представители кимакских, т.е. уранийских родов, поселённых грузинскими правителями в межгорных долинах, наиболее пригодных для скотоводства. Чтобы сильнее привязать кыпчаков к новым землям, Давид Строитель стал насаждать среди них христианскую религию и, как пишет информатор, «с каждым днём больше и больше кыпчаков становились христианами»[474] 474
  Анчабадзе Г.3. Кыпчаки в Грузии // Проблемы современной тюркологии Алма-Ата, 1980. С. 342.


[Закрыть]. Последующие цари Грузии продолжали привлекать кыпчакские воинские контингенты на службу, приглашая их из ceвepoкавказских степей, где кыпчаки проживали в XII в., находясь, по всей вероятности, в союзнических отношениях с местными народами, например, аланами (овсами).

При грузинском царе Георгии III (1156–1184 гг.) в Грузию вновь переселились несколько десятков тысяч кыпчаков и овсов[475] 475
  Анчабадзе 3.В. Кыпчаки Северного Кавказа… С. 119.


[Закрыть], названных в грузинских летописях «новыми кыпчаками». Часто упоминаются кыпчаки и в войсках царицы Тамары (1184–1213 гг.). Например, во время вооружённого мятежа западно-грузинских феодалов кыпчаки были среди тех, кто сохранил верность царице. Во время нашествия монголов и позже, при описании политических коллизий в Закавказье, источники сообщают и об активной роли кыпчакских племён в тех или иных событиях. Много кыпчаков служило в войсках, воевавших с Грузией атабеков Южного Азербайджана, Гянджи, дербентских эмиров. Во время появления на Кавказе преследуемого монголами хорезмшаха Джелал ад-дина кыпчаки принимали активное участие в борьбе с ним на стороне грузин, а также в качестве его военных союзников при захвате Дербентского прохода и крепости Дербент[476] 476
  Там же. С. 343.


[Закрыть].

Последние упоминания о кыпчаках на Кавказе в письменных источниках относятся к началу XIV в.[477] 477
  Анчабадзе 3.В. Кыпчаки Северного Кавказа… С. 115–116.


[Закрыть], когда они принимали участие во внутрифеодальных войнах правителей Грузии. Память о них сохранилась в грузинских народных преданиях, в топонимии (Кок-Уран и Ак-Уран).

Конечно, кыпчаки-половцы не могли бы столь активно участвовать в исторической жизни народов Закавказья начала II тыс. н.э., если бы не чувствовали мощную поддержку своих родственных племён, уже в XII в. прочно обосновавшихся в северопредкавказских степях. Впервые в этих местах они появились, вероятно, в конце XI в., вытеснив с этих кочевий печенегов[478] 478
  Там же.


[Закрыть], на первых порах внедрение их на новые земли проходило далеко не мирным путём. На вооружённую борьбу с пришельцами-степняками местного оседло-земледельческого населения (аланами, адыгами, вайнахами и др.) недвусмысленно указывает грузинский автор конца XI в. Джуаншер: «В последующее время печенеги и джики во множестве бежали от тюрок и ушли печенеги на запад»[479] 479
  Там же. С. 116.


[Закрыть]. Джики – это адыги, а под тюрками Джуаншер имел в виду кыпчаков[480] 480
  История народов Северного Кавказа с древнейших времён до конца XVIII в. М., 1988 С. 149.


[Закрыть]. Однако уже с начала XII в., когда определились границы между кыпчаками, адыгами, аланами по течению Кубани, Тереку и другими местами, в северокавказских степях установилось политическое равновесие, и началось взаимное сближение, в чём были заинтересованы обе стороны. Не последнюю роль в этом примирении сыграла политика грузинских правителей. Летопись сообщает: «Овсы (аланы. – С.А.) и кыпчаки, по предложению царя Давида, отдали друг другу заложников, учинили друг с другом обоюдное согласие, между собой мир и любовь»[481] 481
  Там же.


[Закрыть]. Какие же конкретные кыпчакские объединения кочевали по предкавказским степям и играли столь значительную роль в политической жизни народов Кавказа в канун монгольского нашествия?

Скудость источниковедческого материала не позволяет конкретно ответить на вопрос. Русская летопись не приводит сведений о половецких группировках, жизнь которых не была непосредственно связана с Русью, поэтому предкавказские кыпчаки не были предметом их непосредственного интереса. По сведению грузинских же хроник, кыпчаки проникли в центральные части Предкавказья, включая часть равнин Чечено-Ингушетии и часть приморского Дагестана в районе Дербента, где известны «дербентские кыпчаки»[482] 482
  Анчабадзе 3.В. Кыпчаки Северного Кавказа… Нальчик, 1960. С. 118.


[Закрыть]. Археологические памятники уточняют эти границы. Картографирование кыпчакских каменных изваяний, являющихся яркими и выразительными памятниками культуры этого народа, обычно сооружаемых только на землях, по которым кочевали кыпчакские объединения, показало, что наибольшее их число сооружалось по линии верховья Кубани (Пятигорск и Ессентуки) – левобережье р. Кумы. Многие из них известны на территории Ставропольского края. Пребывание кыпчаков, в этом регионе чётко локализуется и по курганным материалам, датирующимся XII–XIII вв.[483] 483
  Минаев Т.В. К вопросу о половцах на Ставрополье по археологическим данным // Материалы по изучению Ставропольского края. Ставрополь, 1964. Вып. 11. С. 167–196.


[Закрыть] Как видим, письменные известия и археологический материал свидетельствуют о том, что кыпчаки занимали на Северном Кавказе большие пространства равнинного Предкавказья – от Дербента до Нижнего Дона[484] 484
  История народов Северного Кавказа… С. 149.


[Закрыть], где их кочевья соприкасались с территорией самого старого половецкого объединения – Донского, и даже, судя по данным источников, предкавказские кыпчаки являлись отколовшейся частью донских половцев[485] 485
  Плетнева С.А. Половецкая земля // Древнерусские княжества X–XIII вв. М., 1975. С. 275.


[Закрыть].

С.А. Плетнева, на основании данных русских летописей и картографирования половецко-кыпчакских каменных изваяний, пришла к выводу, что кочевья «донских» половцев располагались в самом центре Половецкой земли – в бассейне среднего течения Северского Донца, который русские летописи неоднократно называли Доном или даже Доном Великим[486] 486
  Рыбаков Б.А. Дони Донец в «Слове о полку Игореве» // Научные доклады высшей школы. Сер. Истор науки. М., 1958.


[Закрыть]. Согласно ей же, донские половцы, обосновавшиеся в первой половине XI в. в придонских степях, перешли на вторую стадию кочевания – с определёнными и ограниченными местами и маршрутами кочёвок, летними и зимними[487] 487
  Плетнева М.А. Донские половцы // «Слово о полку Игореве» и его время. М., 1985. С. 253.


[Закрыть], и в местах их зимовок у половцев в XI в. возникают небольшие оседлые поселения. Благодаря данным русских летописей, нам известны некоторые имена этих «городков» – Шарукан, Сугров и Балин, все они локализуются на Северском Донце[488] 488
  Фёдоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. МГУ. 1966. С. 202.


[Закрыть]. Если название Балин можно сопоставить, как предполагает С.А. Плетнева, с древнетюркским словом – balig[489] 489
  Плетнева С.А. Донские половцы… С. 255.


[Закрыть], что означает город[490] 490
  Древнетюркский словарь. Л., 1969. С. 80.


[Закрыть], то два упомянутых ойконима Шарукан и Сугров, несомненно, получили своё название по имени донских половецких предводителей (хана Шарукана и его брата Сугра).

Шарукан, известный в летописях на протяжении почти 40 лет, с 1068 по 1107 г., являлся одним из главных предводителей (перед ним как глава донских половцев, в летописных анналах, только один раз упоминается его отец – хан Осень, умерший в 1082 г.) могущественного донского объединения кочевников. Династия Шаруканидов прослеживается в русских летописях на протяжении четырёх поколений. К роду Шарукана принадлежали «его сыновья Отрок, бежавший в Грузию от Мономаха, и Сарьчан, а также брат Шарукана Сугр, сын Отрока Кончак (упоминается с 1172 по 1203 г. как глава донских половцев), и, наконец, сын Кончака Юрий, участник битвы на Калке, упоминается с 1205 по, 1223 г. и, по нашему мнению один из предводителей кыпчакского войска, неудачно выступившего в союзе с аланами в 1222 г. против монголов, в период их первого появления в предкавказских степях.

Нам представляется, что династия Шаруканидов, возглавлявшая объединение донских половцев, была выходцем из змеиного племени (кимаков – уран – каи – уранкаев). Приведём в подтверждение этой гипотезы некоторые доказательства.

Начнём с вышеупомянутых половецких городков. Учёными были сделаны попытки определить их местонахождения. Например, Н.В. Сибилев помещал их ниже Изюма, сопоставляя Шарукан с Теплинским городищем, Сугров – с Сидоровским городищем, Балин– с Маяцким[491] 491
  Фёдоров-Давыдов Г.А. Кочевники… С. 202.


[Закрыть]. Однако С.А. Плетнева, обследовав эти городища, пришла к выводу, что они датируются VIII–XI вв. и относятся к типу так называемых городищ с земляными валами салтовско-маяцкой культуры[492] 492
  Плетнева С.А. Половецкая земля… С. 270.


[Закрыть]. В то же время, согласно Плетневой, в данном регионе имеется одно, разрушенное распашкой укреплённое поселение, датируемое по керамическому материалу XII в. Это городище у с. Гайдары и, что интересно, рядом с Гайдары (Кайдары-Кайлары?) расположен г. Змиев (ныне Готвальд). В этой связи С.А. Плетнева далее замечает: «Факт существования в районе Змиева городища XII в. чрезвычайно интересен, так и как сам г. Змиев был, судя по названию, половецким становищем. Название города от слова «змея» связывает его с половцами-кыпчаками…»[493] 493
  Там же.


[Закрыть]. С.А. Плетневой как бы вторит И.Г. Добродомов, писавший, что «очевидно, половецкий город Шарукан можно отождествить с городом Змиевым в Харьковской области, тем более что он находится в том районе, куда специалисты по русской исторической географии помещали этот половецкий город»[494] 494
  Добродомов И.Г. Тюркская топонимика в «Повести временных лет» // Тюркская ономастика. Алма-Ата, 1984. С. 140.


[Закрыть].

Сопоставление г. Шарукана с ойконимом Змиевым исходит из этимологии личного половецкого имени Шарукан от тюркского названия дракона, о чём подробно сообщает К.Г. Менгес, писавший, что слово Шарукан восходит «к венг. sarkan (sarkany) или его древневенгерской форме, имеющей значение «дракон»… слово встречается впервые в 1193 г. Поппе сравнивает «венг. sarkan с тур., крым., куман, sazayan– дракон, змея»»[495] 495
  Менгес К.Г. Восточные элементы… С. 172.


[Закрыть], и «это имя первоначально обозначает дракона почитавшегося «великим духом», или тотемным животным…»[496] 496
  Там же. С. 173.


[Закрыть]. А как известно, именно дракон и змея как главная его ипостась были тотемными животными кимаков во времена их политического господства в степях Казахстана в IX–X вв., где они именовались в тюркской лексике под именем уран, в монгольской – каи.

Начиная с середины XI в. кимаки в составе кыпчаков-половцев появились у границ Древнерусского государства, что нашло отражение в русских летописях, преданиях и былинах.

Народ змей, т.е. кимаки, отложился в русской письменной традиции и под своим самоназванием, принесённым им из центральноазиатских степей, отложился он и в топонимике. Например, в древнерусских летописях встречается племя каепичи[497] 497
  ПСРЛ. Т. 2. С. 507.


[Закрыть]. Структура этого этнонима ясна. Как пишет К.Г. Менгес, «имя представляет собой патроним на – ичь в им. п. мн. ч., образовано от сложного слова, вторая часть которого – opa/apo «отец»… Первая часть сложения – племенное название Qai (Кашг.) или Qajy; последнему отдаёт предпочтение Маркварт…»[498] 498
  Менгес К.Г. Восточные элементы… С. 61.


[Закрыть]. Одним из следов топонимического пребывания кимакских племён в землях донских половцев является ойконим Гайдары, отождествляемый с городом Шарукан. Интересно, что г. Шарукан, названный в честь хана Шарукана, в некоторых летописных списках, например Троицкой летописи, именуется Чешуевым[499] 499
  Приселков М.Д. Троицкая летопись. М.; Л., 1950. С. 207.


[Закрыть], в чём, по справедливому замечанию С.А. Плетневой, опять же можно усмотреть связь со змеёй[500] 500
  Плетнева С.А. Половецкая земля… С. 270.


[Закрыть].

Варианты ойконима Шарукан – Чешуев, Гайдары, Змиев, прикладываемые к конкретному половецкому городу, как видим, являются лингвистической разновидностью одного термина, означающего змею.

Исходя из факта, что Шарукан – город донских половцев, во главе которых свыше 150 лет стояла династия Шаруканидов или, по нашему мнению, династия драконов, змей (основателем династии, видимо, следует считать Шарукана, в личном имени которого персонифицировался этноним), а для информаторов, описывающих события в Евразийских степях начала II тыс. н.э., не было секретом, что под змеиным племенем имелось в виду только этнические коллективы кимакской группировки, можно, как нам представляется, с определённым основанием предположить, что ханами донских половцев, образовавших династийную линию, были выходцы из народа «змей» – кимаков (уран-каи).

Выше мы пытались обосновать положение о том, что кимаки в своей первоначальной основе были народом монголоязычного этнического круга, в дальнейшем сильно отюреченного, почти полностью ассимилированного в процессе более чем 300-летнего проживания на территории Казахстана в кыпчако-йемекской тюркоязычной среде. Исходя из этого, следует предположить полиэтничность донского союза половцев, во главе которого стояли Шаруканиды, в среде которых, очевидно, представления о своих генетических связях с далёкой родиной, монгольскими степями никогда не прерывались и в драматические отрезки истории вдруг выступали на передний план. Помимо половцев-кыпчаков и кимаков в донское объединение кочевников входили остатки «самого различного степного и лесостепного населения, обитавшего на данной территории до прихода… кыпчаков. Это были аланы и болгары… печенеги и тюрки…»[501] 501
  Плетнева С.А. Кочевники средневековья… С. 61.


[Закрыть]. Например, в половецких городах Шарукан и Сугров, являвшихся зимними ставками обоих ханов, проживали вместе с половцами остатки разорённого и почти полностью уничтоженного ещё печенегами аланского (ясного)[502] 502
  Миллер В.Ф. Осетинские этюды. 1887. М. Ч. 3.


[Закрыть] населения Хазарского каганата[503] 503
  Плетнева С.А. Кочевники средневековья… С. 59.


[Закрыть], исповедующих христианство. Поэтому во время похода русских войск на «Дон» население Шарукана сдалось им без боя и вышло встречать их как представителей христианского воинства со всеми почестями, а во время второго похода в 1116 г. на эти же города сын Владимира Мономаха князь Ярополк «и ту взял полон мног… и приведе с собой Ясы, и жену полони себе Ясыню»[504] 504
  Приселков М.Д. Троицкая летопись… С. 207.


[Закрыть].

Эти действия русских войск являлись заключительной серией походов на донских половцев, организованных Владимиром Мономахом в начале XII в. против своих беспокойных южных кочевых соседей. Разгром половцев был полным и результаты были значительными. Угнанные «за Дон, за Волгу, за Яик» кочевники надолго прекратили набеги на русские княжества, о Шарукане источники больше ничего не сообщают, он, видимо, вскоре умер, а его сын Отрок (Атрак) со своим народом откочевал далеко на юго-восток – в Предкавказские степи, в Обезы. Значение этих событий хорошо понимали и современники, и летописцы, ведшие записи спустя 100 лет. В них неоднократно повторяется, что Владимир Мономах «пил золотым шеломом Дон» и приводятся его слова: «И сказал Владимир. Сегодня день, созданный богом, возрадуемся и возвеселимся в этот день, потому что бог избавил нас от врагов наших и сокрушил им головы змеиные (курсив наш. – С.А.)[505] 505
  ПСРЛ. Т. 1. С. 279.


[Закрыть]…»

Можно предположить, что Владимиру Мономаху, крупнейшему политическому деятелю Древней Руси на рубеже XI–XII вв., многие годы ведшему борьбу с кочевой степью (по преданию, он хорошо знал половецкий язык), было несомненно известно, что во главе объединения донских половцев стояли правители, образовавшие «змеиную» династию, основателем которой был хан Шарукан, и поэтому в его эмоциональной речи определение «змеиные головы», скорее всего, было не данью политической метафоре, а отражало истинное положение вещей. Русские летописи не характеризуют эпитетом «змеиный» другие известные им половецкие объединения, существовавшие в тот период на южных границах Древней Руси. Этот термин относился только к объединению донских половцев, значительная часть, которых в начале XII в. из-за походов Владимира Мономаха, его союзников и сыновей, была разгромлена, а хан Отрок (Атрак), ушёл со своим народом в степи Северного Кавказа, где после определённой конфронтации установил дружеские и союзные отношения с обитавшими в этих краях аланами (ясами). Возможно, это было облегчено предыдущим совместным проживанием половцев и аланов (ясов) на берегах Северного Донца, в городках Шарукан, Сугров и Балин. Не исключено, что часть оседлого населения, это в основном аланы (ясы), после разгрома в 1116 г. городков ушла вместе с разгромленными половцами-кыпчаками хана Отрока к своим родственным племенам в Предкавказье. В установлении дружеских отношений между аланами и кыпчаками помогла и политика Давида IV Строителя, который, прежде чем пригласить к себе на службу кыпчакские племена Отрока, настоял на заключении между кыпчаками и аланами «мира и любви».

Одним из результатов этого союза было то, что аланы в 1118 г. пропустили кыпчакские войска через кавказские перевалы в Грузию, где Давид IV расселил их на восточных и юго-восточных рубежах своей страны. Теперь становится понятным, почему именно в этих районах и обнаруживаются нетипичные для грузинской лексики топонимы Ак-Уран и Кок-Уран – их, несомненно, принесли с собой тюркоязычные кыпчаки, во главе которых стояли предводители династийного «змеиного племени», т.е. уранийцы, а точнее, соплеменники хана Отрока (в русских летописях этот хан значится также под именем Атрак, настоящее, тюркское его имя было скорее всего Артык)[506] 506
  Баскаков Н.А. Тюркская лексика… С. 87.


[Закрыть].

Союз кыпчаков и грузин, кроме принятия кочевниками христианства[507] 507
  Анчабадзе Г.3. Кыпчаки в Грузии… С. 342.


[Закрыть], был закреплён женитьбой царя Давида IV Строителя на дочери хана Отрока – Гуран-духте. Если во второй части двухкомпонентного антропонима Гуран+Духт – слово духт-дохт переводится с иранского как дочь, девушка, что не удивительно, если помнить о долголетних связях донских половцев, с ираноязычными аланами, то о первом компоненте имени дочери половецкого вождя трудно сказать что-либо с уверенностью. Не считая предложенную версию семантики этого слова вполне убедительной с филологической точки зрения, рискнём всё же предположить, что имя Гуран является, возможно, искажённым небольшим дефектом (лишняя буква – г), названием племени, к которому принадлежала дочь Отрока. Следовало, скорее всего, читать это слово как Уран – «змея», и тогда имя юной супруги грузинского царя переводилось бы как «дочь змеи», «дочь дракона».

После смерти Давида Строителя, в 1125 г., значительная часть переселённых им кыпчаков вернулась обратно на Северный Кавказ, а сам хан Отрок после смерти Владимира Мономаха, также последовавшей в 1125 г. вернулся на берега Дона, уступив долгим уговорам своего старшего брата Сырчана, продолжавшего кочевать с немногочисленными соплеменниками в Донских степях. Отрок вернулся не один, а с сыном своим Кончаком.

Как пишет С.А. Плетнева, «благодаря Кончаку, не погас род старого Шарукана»[508] 508
  Плетнева С. А. Донские половцы… С. 264.


[Закрыть], который после смерти половецких ханов, его отца Отрока и дяди Сарычана, возглавил их объединения и превратился, таким образом, в одного из крупнейших половецких предводителей конца XII столетия. Ему, видимо, удалось объединить многие разрозненные половецкие роды и племена, кочевавшие по берегам Дона и Северского Донца. В «Слове о полку Игореве», где основным противником князя Игоря является именно хан Кончак, в поэтической форме приводятся сведения о том, что в решающий день битвы, приведшей к разгрому войск Игоря, на стороне Кончака выставили свои отряды половцы, пришедшие «от Дона, и от моря, и от всех стран»[509] 509
  «Слово о полку Игореве» и его время. М., 1985. С. 12.


[Закрыть]. Складывается впечатление, что против Игорева войска ополчилась вся половецкая степь: от Волги до Приднепровья и от русского пограничья на севере до предкавказских степей на юге. Большинство исследователей истории русско-половецких отношений пришли к мнению, что это, конечно, далеко от действительности. Поход Игоря был направлен против донских половцев и поэтому на стороне Кончака выступили, главным образом, те половецкие племена, чьи кочевья попадали непосредственно под угрозу разорения, т.е. объединения, которые кочевали на берегах Северского Донца и Дона.

Ипатьевская летопись приводит имена половецких ханов, принявших участие в битве. Большинство из них является персонифицированными этнонимами и поэтому при упоминании имени хана Токсобы, принявшего участие в сражении, следует иметь в виду, что на стороне донских половцев, возглавляемых Кончаком, в битве приняли участие и половцы-токсобичи, чьи кочевья располагались на среднем течении Северского Донца. Согласно источникам, они входили в Донской союз[510] 510
  Плетнева С.А. Половецкая земля… // С. 292.


[Закрыть]. Поражение Игоря, несомненно, способствовало возвышению Кончака и росту могущества его объединения, которым он управлял до самой смерти, последовавшей в самом начале XIII в. Наследником Кончака, по всей вероятности, стал его сын Юрий Кончакович, упоминаемый в летописях с 1205 по 1224 гг., который помимо донских половцев имел влияние и на родственные ему племена, кочевавшие в предкавказских степях, и поэтому о нём русские летописи писали, что он «больший всех половец».

Как видим, объединение донских половцев, под контролем которых находились земли от северных отрогов Кавказского хребта до низовьев Дона и во главе которых стояла правящая династия Шаруканидов или «рода дракона, змеи», находившаяся уже под насильственной, переходящей от отца к сыну (Осень – Шарукан – Отрок – Кончак – Юрий) властью (а не по обычаю – от отца дяди к племяннику), начало уже в 1022 г. складываться в раннефеодальное кочевническое государство[511] 511
  Там же. С. 300.


[Закрыть]. Однако этот процесс был прерван нашествием татаро-монголов в первой трети XIII в.