355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Зонин » Адмирал Л. М. Галлер
Жизнь и флотоводческая деятельность
» Текст книги (страница 13)
Адмирал Л. М. Галлер Жизнь и флотоводческая деятельность
  • Текст добавлен: 20 марта 2017, 14:00

Текст книги "Адмирал Л. М. Галлер
Жизнь и флотоводческая деятельность
"


Автор книги: Сергей Зонин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

Положение на суше продолжало оставаться напряженным. Результаты успешного контрнаступления 7-й армии были сведены на нет новым наступлением белых вдоль шоссе Ямбург – Красное Село. С 5 по 6 июня противник продвинулся к Петрограду. Части белых вышли на линию реки Коваши и оказались на ближних подступах к фортам Серая Лошадь и Красная Горка. Пытались помочь наступлению на Петроград и белофинны. 5 июня в Кронштадте раздались взрывы крупнокалиберных снарядов – стрелял форт Ино. Галлер сразу же получил приказ вывести «Андрея Первозванного» на Большой рейд и на огонь с Ино «отвечать равным числом выстрелов». Но белофинны стрельбы не возобновили, и на следующий день Лев Михайлович ввел линкор в гавань. Однако на душе у него было неспокойно. Чувствовал: наступают тяжелые дни. 11 июня как-то загадочно возник пожар на форту Павел, используемом как склад мин. Почти до двух ночи следующих суток там взрывались мины.

Это случилось 11 июня, в день, когда адмирал Коуэн дал радиограмму с сигналом к восстанию белогвардейским заговорщикам в Кронштадте и на Красной Горке, принадлежащим к контрреволюционному «Национальному центру». Она была перехвачена и поступила в штаб Балтфлота.

Утром 13 июня «Андрей Первозванный» стоял в Военной гавани у Усть-Рогатки. В начале десятого Галлера вызвал на «Петропавловск» начальник ДОТ. В салоне у С. Н. Дмитриева находился Н. М. Разин, комиссар «Петропавловска», день назад принявший и обязанности комиссара ДОТ. Разговор был недолог: Галлеру сообщили, что на Красной Горке и Серой Лошади белогвардейское восстание, крепостные полки – 1-й и 2-й Кронштадтские с мятежниками. Фронт у фортов практически оголен. Около семи утра с Красной Горки передали по телефону на форт Риф ультиматум, требуя присоединиться к мятежу и угрожая открыть огонь в случае отказа. «Андрею Первозванному» надлежит быть в готовности к стрельбе главным и средним калибрами по Красной Горке и к выходу на рейд.

Галлер не успел еще выйти из салона, когда радисты принесли две радиограммы с мятежной Красной Горки. Одна из них была адресована в Биорке адмиралу Коуэну: «Красная Горка в Вашем распоряжении». Другая – гарнизону Кронштадта: «Присоединяйтесь к нам, иначе Кронштадт будет уничтожен» [116]116
  ЦГАВМФ, ф. р-92, оп. 1, д. 418, л. 216, 217.


[Закрыть]
. У Галлера не было сомнений – впереди бой с Красной Горкой.

Вернувшись к себе, Лев Михайлович приказал немедленно готовить корабль к бою и походу. Около одиннадцати начальник ДОТ распорядился вывести линкор на Большой Кронштадтский рейд. Заканчивали обедать, когда подошли буксиры. Сыграли аврал. Галлер стоял на мостике, всматривался сквозь оптику бинокля в южный берег. Пока все спокойно. Но он не обманывался, ожидал начала огня Красной Горки. Прикинул: на форту две двухорудийные башни и четыре открытых орудия калибром 305 миллиметров. Итого, восемь пушек. Значит, могут вести огонь четырех– или даже восьмиорудийными залпами… Он вспомнил бой в Ирбенском проливе в октябре 1917 года, когда Церельская батарея стреляла по германским линкорам. Противник вел дуэль, непрерывно маневрируя, церельцы добились, кажется, лишь одного попадания. Но и огонь дредноутов по батарее не был эффективным. Выводы? Нужно вести обстрел Красной Горки на ходу. Правда, маневрировать придется на прямых курсах – диктует движение по фарватеру. Таким образом, управляющий огнем на Красной Горке будет знать курс «Андрея». Что же делать? И он решил: нужно сбивать пристрелку изменением скорости. А чтобы повысить мощь огня линкора, ввести в дело и 203-миллиметровый калибр. При стрельбе бортом это будет семь орудий. И плюс четыре 305-миллиметровых. Стрелять по форту будут одиннадцать орудий. Неплохо!

Предстоящие действия ДОТ определил приказ Реввоенсовета Балтфлота, полученный С. Н. Дмитриевым вскоре после инструктажа командира «Андрея Первозванного»: «Ввиду известной вам обстановки предлагается: 1. Привести в готовность все боевые суда вашего отряда („Андрей Первозванный“ в полную, „Петропавловск“ в двухчасовую, „Олег“ в часовую, миноносцы: дежурный в полную, а остальные в четырехчасовую готовность).

2. Суда расположить таким образом, чтобы: а) они могли вступить в кратчайший срок в бой с наступающим с моря неприятелем; б) могли производить обстрел обоих берегов (северного и южного берега залива. – С. З.), по возможности не выходя за меридиан Толбухина маяка.

3. В случае обстрела Кронштадта или судов флота с береговых батарей следует немедленно отвечать»[117]117
  Балтийские моряки в борьбе за власть Советов в 1919 г. С. 124–125.


[Закрыть]
.

Содержание приказа соответствовало складывающейся обстановке. Появление у Кронштадта английских кораблей не исключалось. Видимо, «Национальный центр» должен был обеспечить захват всех фортов Кронштадтской крепости. Получив секретные карты и шифры с перешедшего 13 июня на сторону мятежников тральщика «Китобой», Коуэн мог попытаться двинуть свои корабли непосредственно к Кронштадту. Надо думать, Коуэн ожидал дальнейшего и, как он надеялся, благоприятного развития событий.

Одновременно с предъявлением Реввоенсоветом Балтфлота в полдень 13 июня ультиматума Красной Горке началась подготовка к подавлению мятежа силами 7-й армии и Балтфлота. Формировалась береговая группа войск, в основном из моряков, для наступления на Красную Горку со стороны Ораниенбаума. Предусматривалось, что оно будет проходить во взаимодействии с ДОТ и авиацией. Решение было правильным, так как уже после истечения двухчасового срока ультиматума Реввоенсовета мятежники предъявили Кронштадту новый ультиматум, требуя сдаться через 15 минут. Прошел этот срок, и в 14 ч 50 мин 305-миллиметровые орудия Красной Горки открыли огонь по Большому рейду и по городу.

Галлер, не покидавший мостика и после того, как в 14 ч отдали якорь на Большом Кронштадтском рейде, немедленно запросил «добро» на ответный огонь. К этому времени он вместе с артиллеристом А. С. Соболевым и его братом старшим штурманом Л. С. Соболевым, будущим известным советским писателем, рассчитал данные для стрельбы по Красной Горке с места стоянки. И вот разрешение начальника ДОТ получено, в 15 ч 15 мин пошли первые залпы… Одновременно он услышал гром выстрелов «Петропавловска». Дредноут стрелял из Военной гавани, в секторе обстрела у него оказалась лишь одна башня – четвертая. Вскоре дальномерщики доложили Галлеру, что залпы «Петропавловска» падают с недолетами, и он приказал дать об этом семафор начальнику ДОТ. Между тем артиллеристы мятежного форта пристрелялись по «Андрею Первозванному», снаряды ложились довольно близко от корабля, поднимали высокие всплески в саженях 50—100. Но огонь с Красной Горки вели редкий, с большими паузами.

После пяти вечера Красная Горка почему-то прекратила обстрел рейда. В 17 ч 40 мин дал последний залп главным калибром и «Андрей Первозванный». Лев Михайлович приказал оставить у орудий одну смену, разрешил команде обедать и спустился в кают-компанию. С едой покончили быстро: все уже знали, что скоро съемка с якоря и переход к маяку Толбухин. Галлер поднялся на мостик, закурил трубку. На баке пробили две с половиной склянки – 18 ч 30 мин. Как всегда, с удовольствием слушал он приятный перезвон – склянки отбивали и на «Петропавловске», отдававшем якорь поблизости. «Время!» – подумал он, взглянув на часы, и приказал играть аврал. Вскоре линкор снялся с якоря, медленно развернулся к западу. «Легли на створ Николаевских маяков», – доложил штурман Л. С. Соболев.

Путь до Толбухина прошли меньше чем за час. Все данные в приборы стрельбы были введены, в башнях и казематах напряженно ожидали открытия огня. Но Галлер не давал команду – не хотел начинать бой с Красной Горкой на сближении, на курсе к весту. Ведь если корабль получит в начавшейся дуэли повреждения, разворачиваться на курс к Кронштадту придется под сосредоточенным огнем форта. А до него каких-то 50–60 кабельтовых. На такой дистанции от мощных снарядов 305-миллиметровых орудий не спасет никакая броня… На траверзе Остовых вешек Галлер скомандовал на руль, и линкор начал поворот на обратный курс.

Видимо, на мятежном форту не открывали огня по «Андрею Первозванному», решив вначале установить его намерения. Может быть, линкор идет к Шепелевскому маяку, в Копорский залив? Но увидев, что линкор ворочает на обратный курс, привели в действие артиллерию. Корабль еще не закончил поворот, когда встали всплески от падения снарядов с недолетом. Галлер тут же приказал открыть огонь по форту главным и средним калибрами. В 20 ч 20 мин грянули залпы двух башен 305-миллиметровых орудий, двух башен 203-миллиметровых. Из казематов били три 203-миллиметровых орудия правого борта. «Стреляют хорошо, без пропусков!» – отметил Галлер. Опытный артиллерист, он чувствовал, что снаряды ложатся кучно. Вот на форту начался пожар… Но поначалу ослабевши было огонь с Красной Горки вскоре усилился. В 20 ч 45 мин снаряды стали ложиться в 10–15 саженях от борта, засыпая палубу осколками. «Пристрелялись», – заключил Галтер и поставил телеграфы на самый полный. Линкор прибавил узла четыре. И два снаряда с Красной Горки, которые наверняка бы попали в цель, теперь лишь подняли фонтаны за самой кормой линкора…

Лев Михайлович счел дальнейшую дуэль для «Андрея Первозванного» невыгодной. На такой дальности боя мятежники могли задействовать и имеющиеся на форту орудия других калибров – 280 и 254 миллиметра. Он повел линкор на Большой Кронштадтский рейд. В 21 ч 15 мин корабль отдал якорь на рейде, став так, чтобы не мешать стрельбе «Петропавловска» по Красной Горке. Пока сигнальщики передавали начальнику ДОТ семафор с вопросом «Повторить ли маневр?», Лев Михайлович собрал в кают-компании командный состав. Вместе с Зуевым они заслушали доклады о состоянии артиллерии и машинной части, расходе снарядов. Существенных неисправностей не было, и он от своего имени и от имени комиссара поблагодарил за отличную службу.

Потом вместе с Н. Н. Зуевым обошел кубрики. Военморы, несмотря на усталость, вспоминали прошедший бой. Кто-то посмеивался над молодым комендором, прятавшим голову в плечи при каждом залпе… Зуев остался в кубрике носового плутонга, а Лев Михайлович вновь поднялся на мостик. Его уже поджидал ответный семафор Дмитриева: «Идти и стать на якорь на меридиане Толбухина, на выстрелы отвечать». Чуть позже пришло дополнение, обрадовавшее Галлера: «В ваше распоряжение переходят „Гавриил“, „Гайдамак“ и „Всадник“». Это было совсем неплохо: не дело линкору ходить без охранения миноносцев. Английская подлодка может рискнуть пройти и к Шепелевскому, и даже к Толбухину…

В 23 ч 25 мин на «Андрее Первозванном» снова прозвучала боевая тревога. Снявшись с якоря, линкор двинулся к маяку Толбухина. Впереди шли эсминцы. После полуночи, в 0 ч 50 мин, 14 июня Галлер поставил линкор на якорь к югу от маяка. Котлы приказал иметь на поддержке, чтобы сразу же можно было дать пар к машинам. Рискованно, конечно, стоять на якоре так близко от Красной Горки, но что делать, если уголь на вес золота, да и есть на это прямой приказ. Дав указание старшему боцману Е. Л. Костюченко быть готовым расклепать якорь-цепь, если придется спешно сниматься под обстрелом, Лев Михайлович устроился в кресле на мостике. Лучше подремать здесь – в каюте ему все равно не заснуть. Но и тут сон не шел. Галлер проверил носовую башню главного калибра, башню № 3 среднего, посмотрел, как несут готовность на 120-миллиметровых орудиях противоминного дивизиона.

Галлер вернулся на мостик, совсем было задремал, но за плечо тронул сигнальщик: «Товарищ командир, на норд-весте дым!» Оставив для охранения «Гайдамака» и «Всадника», он приказал «Гавриилу» пройти до линии своего минного заграждения – для разведки. И почти сразу же с Красной Горки грянули залпы. Галлер немедленно приказал играть боевую тревогу и сниматься с якоря. Но снаряды вблизи не падали. Красная Горка била по Кронштадту. Скорее подавить ее огонь, помешать стрельбе! В 1 ч 41 мин «Андрей Первозванный» уже был на ходу, лег на курс 285°, в 1 ч 50 мин заработали его орудия. Дальномерщики доложили: «Накрытие!»

В течение всего дня Лев Михайлович не спускался с мостика. Линкор вел огонь по форту, эсминцы выходили в разведку, выясняя, кому принадлежат дымы, появившиеся на горизонте. Их обнаруживали на западе дальномерщики линкора, вознесенные в своем посту на 20-метровую высоту. Дымили миноносцы: то их было шесть больших, видно английских, то два малых. «Гавриил» обстреливал форт Серая Лошадь и селение Лебяжье, где находились части мятежников, а может быть, и белых из армии генерала Родзянко, на запад пролетел на разведку наш аэроплан. Галлер водил линкор то вестовыми, то остовыми курсами, изменял скорость, если форт начинал пристреливаться по кораблю. И внимательно следил, как падают снаряды орудий линкора, контролируя по возможности доклады из дальномерного поста.

Конечно, стреляла то по подходившему ближе к форту, то удалявшемуся линкору и Красная Горка. В 20 ч 27 мин четыре залпа легли вплотную по носу и по корме, многометровые всплески от снарядов окатили ют. Снаряды упали настолько близко, что газы при их разрыве попали в кормовую башню главного калибра. Отравленные газами, потеряли сознание плутонговый командир К. И. Славецкий, комендоры П. В. Васильев, В. К. Горсков и И. Ф. Якушин. Но обошлось: люди остались живы, хотя двоих на следующий день пришлось отправить в госпиталь. А Галлер самым полным вывел линкор из накрытий. Чудо – корабль двое суток под обстрелом, и ни одного попадания!

Периодический огонь по форту, открытый 14 июня в 1 ч 50 мин, «Андрей Первозванный» прекратил только в 23 ч 45 минут. Придя на Большой Кронштадтский рейд, Галлер запросил «добро» на вход в гавань. Нужно было принять уголь, провести ремонт рулевой машины, пополнить артиллерийские погреба. Несмотря на усталость – Лев Михайлович не спал уже вторые сутки, – он вместе с комиссаром пригласил старшего артиллериста А. С. Соболева. Расход снарядов оказался внушительным: главного калибра за два дня 170 – половина имеющегося, среднего – 408, т. е. шестая часть.

Утром на линкор приняли уголь. Рулевую машину привели в порядок еще ночью, и Галлер к полудню 15 июня доложил начальнику ДОТ о готовности к выходу. Но немедленной нужды в том не было: по Красной Горке с Большого Кронштадтского рейда вел огонь «Петропавловск», от Толбухина маяка – крейсер «Олег». Галлер получил приказ быть в двухчасовой готовности. 16 июня утром «Андрей Первозванный» вновь стоял на Большой рейде. К 17 ч 15 июня наши войска вышли на ближние подступы к Красной Горке. Два часа спустя, не выдержав непрерывного артобстрела, мятежный гарнизон фактически оставил форт. Разбежавшиеся мятежники бродили в лесу, при появлении наших войск сдавались в плен группами без сопротивления. Отступил и оборонявший форт полк белых – так называемый Ингерманландский, которым командовали английские и белофинские офицеры. В 23 ч 20 мин «Петропавловск» дал по форту последний залп. Через пятьдесят минут в Красную Горку вошли советские войска. После полудня 16 июня без боя был занят и форт Серая Лошадь. Наши войска развивали наступление вдоль побережья Котюрской и Лужской губ. Оперативная сводка штаба Балтфлота, которую Галлер читал в штабе ДОТ, сообщала, что белые отступают, теряя захваченное в мае – июне 1919 года.

Так в тесном взаимодействии сухопутных сил и флота, подавившего артиллерию фортов, в течение трех-четырех дней был ликвидирован контрреволюционный белогвардейский мятеж. В короткий срок оба форта были подготовлены к бою. Огонь могли вести семь из имеющихся восьми 305-миллиметровых орудий Красной Горки. Ничто не угрожало теперь Кронштадту с южного берега, вновь стал открыт выход кораблям Балтфлота в Финский залив, вновь был прегражден путь врагу к Петрограду по побережью Копорской и Невской губ. Операцию по разгрому гарнизонов и взятию фортов Красная Горка и Серая Лошадь спланировали и провели штабы 7-й армии и Балтфлота, руководимые военачальниками, имевшими опыт мировой войны, – И. И. Вацетисом, Д. Н. Надежным, А. П. Зеленым, А. К. Ремезовым, С. Н. Дмитриевым.

И поэтому выглядит странным хвастливый тон телеграммы, данной 16 июня В. И. Ленину уполномоченным Совета Обороны И. В. Сталиным: «Морские специалисты уверяют, что взятие Красной Горки с моря опрокидывает морскую науку. Быстрое взятие Горки объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела, доходившие до отмены приказов по морю и суше и навязывания своих собственных.

Считаю своим долгом заявить, что я и впредь буду действовать таким образом, несмотря на все мое благоговение перед наукой»[118]118
  Балтийские моряки в борьбе за власть Советов в 1919 г. С. 132–133.


[Закрыть]
.

Здесь и искажение реально происходившего и явное самолюбование – «взятие с моря», хотя операция была комбинированной, но без морского десанта, апология грубого вмешательства в оперативные дела со стороны непрофессионала и «навязывание своих собственных» приказов… Пройдет немногим более года, и на члена Военного совета Юго-Западного фронта И. В. Сталина ляжет тяжкая ответственность за невыполнение приказа главкома С. С. Каменева о передаче 12-й и 1-й Конной армий Западному фронту, за «навязывание своих собственных» приказов. И это послужит одной из главных причин неудачи Варшавской операции Красной Армии…

Потерпев неудачу в первом наступлении на Петроград, британские интервенты и Юденич немедленно приступили к подготовке нового комбинированного удара. На этот раз наступать намеревались большими силами и по суше, и со стороны моря. В Балтийское море вошло соединение английских крейсеров, 14 июля в Биорке прибыла авиаматка «Виндиктив» с 22 гидросамолетами и значительным числом колесных аэропланов. К 30 июля в Биорке находились семь английских торпедных катеров (водоизмещение 5 тонн, скорость 40 узлов, вооружение – одна торпеда, 3–4 пулемета) и полуфлотилия миноносцев.

Тем временем белые готовились прибрать к рукам корабли Красного Балтийского флота. В Биорке еще в последних числах июня появился контр-адмирал Пилкин – в 1917 году начальник бригады крейсеров, назначенный Колчаком командующим «будущего белого» Балтийского флота. Английский адмирал принял его на крейсере «Дельфи» и заявил, что признает его «полномочия как командующего флотом» и обещает «передать ему сдавшиеся военные корабли в Кронштадт, сохраняя за собой главнокомандование союзными флотами»[119]119
  Гражданская война: Боевые действия на морях, речных и озерных системах. Т. 2. Ч. 1. С. 178.


[Закрыть]
. Об этом сообщал из Лондона «российский поверенный в делах» Набоков в Омск колчаковскому «генмору» (т. е. морскому генштабу, существовавшему при «верховном правителе»). Видимо, не сомневались в успехе похода на Петроград деятели «белого движения»…

В штабе Балтфлота, в штабе ДОТ и на кораблях не сразу стало известно об усилении противника на море. Но что англичане и белые вновь угрожают Петрограду и Кронштадту, Галлер, как и все военморы и жители флотской столицы, почувствовал по начавшимся воздушным налетам. С конца июля Галлеру не раз приходилось подниматься на мостик «Андрея Первозванного», чтобы управлять отражением воздушных атак англичан. Пилоты не выдерживали зенитного огня, не осмеливались приближаться к боевым кораблям, зато сбрасывали бомбы на жилые кварталы Кронштадта, даже на Летний сад. Гибли дети и женщины.

В первой половине августа, продолжая воздушные налеты на Кронштадт, англичане в строгой тайне готовили комбинированный удар торпедных катеров и авиации по главным силам Балтфлота – линкорам. Они надеялись, что после вывода из строя линкоров «Петропавловск» и «Андрей Первозванный», броненосного крейсера «Рюрик», крейсеров «Аврора» и «Диана», учебного судна «Память Азова» – плавбазы подводных лодок, Красный Флот не сможет поддержать приморский фланг 7-й армии и не окажет сильного сопротивления английской эскадре на морских подступах к Кронштадту и Петрограду. Наличие у англичан торпедных катеров оставалось неизвестным командованию Балтфлота даже после торпедирования 18 июня 1919 года крейсера «Олег», стоявшего на якоре у маяка Толбухина. Английский катер был обнаружен после взрыва торпеды – на отходе, по нему вели огонь с охранявших «Олега» эсминцев «Гайдамак» и «Всадник». Но катер посчитали рубкой подводной лодки. Командир «Олега» докладывал: «…увидел кабельтовых в 20–25 на курсовом угле 30° с левого борта… рубку и перископ подводной лодки, уходящей на норд-вест»[120]120
  Балтийский флот в Октябрьской революции и гражданской войне. С. 213.


[Закрыть]
. Почему-то командование флота должным образом не оценило и не отреагировало и на выход в атаку 30 июля английского катера по тральщику «Невод», который находился в дозоре у маяка Толбухина. Ему удалось уклониться от выпущенной катером торпеды. В. А. Белли вспоминал, что, по рассказам Галлера, примерно в начале августа на совещании у С. Н. Дмитриева командир «Петропавловска» С. П. Ставицкий предложил закрыть вход в гавань боном. Его поддержал Галлер, напомнив, что в июне прошлого 1918 года итальянские торпедные катера потопили австро-венгерский линкор. Однако командование Кронштадтской крепости так и не собралось поставить боны…

И. С. Исаков в своих воспоминаниях «Кронштадтская побудка» утверждает: «К лету 1919 г. советские моряки ничего не подозревали о существовании так называемых „торпедных катеров“»[121]121
  Исаков И. С. Избранные труды. М., 1984, С. 407.


[Закрыть]
. Однако с этим согласиться трудно, памятуя о рассказанном Л. М. Галлером и торпедной атаке на «Невод». Да и сомнительно, чтобы к августу 1919 года на Балтийском флоте не знали о действиях английских торпедных катеров в 1917 году в Северном море и итальянских в 1918 году в Адриатическом. Таким образом, непринятие мер по заграждению входа в гавань Кронштадта явилось результатом халатности, которая чуть было не привела к тяжелейшим последствиям.

В ночь на 18 августа в 3 ч 45 мин Галлера разбудила аэропланная тревога. Он выбежал из каюты на мостик, принял доклады о готовности к бою зенитной артиллерии и всего корабля в целом, посмотрел в небо. Ночь выдалась лунная, но высокая облачность часто скрывала ночное светило. Где-то в небе гудели моторы, в просветах облаков мелькали тени английских самолетов, изредка слышались взрывы бомб у Пароходного завода, в Средней гавани. К частым налетам английских самолетов летом 1919 года в Кронштадте уже привыкли. Но в этот раз вдруг сквозь хлопки выстрелов зенитных автоматов, так называемых «помпомов», более гулкие и редкие выстрелы зенитных пушек прорвался откуда-то поблизости, с воды, рев моторов. Лев Михайлович не понял вначале, в чем дело: подбитый гидросамолет?! Но тут же скомандовал: «По воде не стрелять!» Напротив стояли заградители с минами на борту. Со стороны рейда, от ворот гавани, тоже были слышны выстрелы. Как выяснилось позже, это вел огонь по мчавшимся к гавани семи торпедным катерам дежуривший на Малом рейде эсминец «Гавриил». Его меткие залпы пустили ко дну один катер на подходе к воротам гавани и два на выходе из нее. Прорвавшиеся в гавань катера выпустили торпеды…

Галлер вдруг ощутил, как вздрогнул корпус, в носу, по левому борту, блеснуло пламя взрыва, фонтан воды, вставший чуть впереди мостика, обрушился на бак. «Торпедировали!» – мелькнула мысль. И он сразу же скомандовал: «Аварийные партии в нос!» Удары колокола оповестили о водяной тревоге. А в воротах гавани что-то пылало – горели подбитые «Гавриилом» катера.

Улетели самолеты, около 7 ч дали отбой тревоги. «Андрей Первозванный» несколько осел носом, но крен был незначителен, и вода более не поступала. Галлер приказал старшему офицеру и стармеху осмотреть повреждения борта. Вскоре, обобщив все доклады о повреждениях, Лев Михайлович принялся за донесение начальнику ДОТ. Он указал, что пробоина незначительная – выбиты со своих мест две броневые плиты, затоплены четыре отделения – таранное, канатный ящик, помещение трюмных, провизионка с ледником. Корабль сел носом на два фута. Есть жертвы: один военмор убит и два контужены. Галлер сам отнес донесение С. Н. Дмитриеву на «Петропавловск». «Что, бог миловал?» – спросил начальник ДОТ. «Бог миловал, Степан Николаевич. Попади мина чуть подальше в корму – как раз бы в погреб носовой башни. Тогда бы я вам не докладывал…»

И в самом деле, «Андрею Первозванному» повезло. Когда к концу дня стали в док, увидели: пробоина между 4 и 13 шпангоутами. Заводские вместе с помогавшими военморами за неделю заделали борт, закрепили броню. А англичане желанного успеха не добились: потопили лишь учебное судно «Память Азова», военное значение которого было невелико. К счастью, в момент атаки у его борта не было подводных лодок. Не удалось интервентам и взорвать батопорт Николаевского дока, чтобы лишить возможности ремонтировать большие корабли. Противник же потерял шесть катеров из семи, поврежденные пришлось затопить. Да и секрет нового боевого средства – русский флот с торпедными катерами встретился впервые – был теперь раскрыт. Красный Флот продолжал действовать. 31 августа подводная лодка «Пантера» пустила ко дну в Копорском заливе английский эсминец «Витториа».

Но Галлер понимал, что успокаиваться нельзя. Летнее наступление белых на Петроград отбито. Однако, судя по разведсводкам, британский флот не собирается уходить из Финского залива, а Юденич спешно приводит в порядок свои полки. Белые намереваются вновь вскоре ринуться на Петроград, чтобы помочь армиям Деникина, рвущимся к Москве. 21 сентября белые захватили Курск… Правительства Англии, Франции и США явно не оставляли планов уничтожения Республики Советов. Под их давлением тянули с началом мирных переговоров с РСФСР буржуазные правительства Эстонии, Латвии, Литвы и Финляндии. «Можно ожидать нового наступления на Кронштадтскую крепость с моря, на южные форты и Петроград – по суше. Мы должны быть готовы к бою», – сказал Лев Михайлович, выступая перед командой «Андрея Первозванного».

Начавшееся 28 сентября 1919 года второе наступление Северо-Западной армии генерала Юденича и белоэстонских частей, поддерживаемое с моря британскими кораблями, не застало Балтфлот врасплох. Но опять начались неудачи на сухопутном фронте. Части 7-й армии отступали, вновь нависла угроза над твердынями Кронштадтской крепости на южном берегу залива – фортом Краснофлотский (Красная Горка), и фортом Передовой (Серая Лошадь). Реввоенсовет флота спешно формировал береговые экспедиционные отряды и отправлял их на защиту южных фортов. В эти отряды вошли и многие военморы с «Андрея Первозванного».

Галлер ждал приказа на выход, но наморси Зеленой пока держал корабли в гаванях Кронштадта – с топливом с началом наступления Деникина стало совсем плохо. Было решено, что корабли получат приказ выйти к маякам Толбухин и Шепелевский, когда британский флот предпримет попытку прорыва к Котлину или возникнет непосредственная угроза южным фортам. Случилось так, что «Андрей Первозванный» из Средней гавани так и не вышел. По полкам белых, прорвавшимся на ближние подступы к Петрограду, начиная с 20 октября били орудия линкора «Севастополь», стоявшего на позиции у Гуттуевского острова. Его артиллерия поддержала успешное наступление 7-й армии, начавшееся с рубежа Пулковских высот 21 октября. Перелом был достигнут благодаря принятым экстренным мерам для защиты Петрограда. Под руководством прибывшего председателя Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкого в городе провели мобилизацию коммунистов, сформировали новые части. На фронт были отправлены коммунистические батальоны и рабочие полки, курсантские подразделения…

Радость с начавшимся разгромом белых войск омрачила гибель трех эсминцев «новиков» – «Гавриила», «Свободы» и «Константина», подорвавшихся на минном поле. Эти три корабля и «Азард» должны были поставить мины в Копорском заливе, чтобы помешать английскому флоту обстреливать советские войска на приморском фланге. В числе погибших были и командир дивизиона «новиков» Л. Н. Ростовцев – Лев Михайлович хорошо знал этого храброго офицера. Командир «Гавриила» В. В. Севастьянов – тоже знакомый… И опять у Галлера недоумение: зачем спешили, нарушая все каноны военно-морского искусства? Разве можно было посылать корабли, не обеспечив предварительного траления или не послав впереди тральщики? Неужели не могли предусмотреть это те, кому следовало оценивать оперативную обстановку: Зеленой, Дмитриев, наконец, сам Ростовцев? Как будто все забыли о гибели германских эсминцев на минном заграждении в устье Финского залива в 1916 году…

Не получил «Андрей Первозванный» приказа на выход в море и когда 27 октября английский монитор «Эребус» обстреливал форты Краснофлотский и Передовой из своих 381-миллиметровых орудий. Огонь по фортам вели также крейсера и эсминцы противника. Артиллеристы береговых батарей вступили в единоборство с кораблями врага и заставили их отойти. Не выдержали огня орудий фортов и атак экспедиционных отрядов моряков-кронштадтцев и части белых на суше. 3 ноября началось отступление белых на Красногорском участке фронта. Наступали и полки 7-й армии. 14 ноября был освобожден Ямбург, а к концу ноября последние остатки армии Юденича отступили в Эстонию.

Близилась зима, скоро лед скует залив. Лев Михайлович листал атлас: Москве уже не угрожает Деникин. С 11 октября войска Южного фронта перешли в контрнаступление, освобождены Орел и Курск. Похоже, белых вскоре погонят к Крыму и Азовскому морю. С 19 ноября наступают Южный и Юго-Восточный фронты. Можно не сомневаться, что теперь правительства Эстонии, Латвии и Литвы пойдут на мирные переговоры с Советской Россией. Быть может, идет к концу и война на Балтике? Лев Михайлович прикидывает: вот уже пять с половиной лет Балтийский флот в боях. Изношены корабли, есть немалые потери… Но и британцы, поднявшие меч на Советскую Россию, с конца 1918 года потеряли в Финском заливе легкий крейсер, два эсминца, подводную лодку, два тральщика, несколько торпедных катеров. Понят ли урок, попытается ли английский флот вновь начать боевые действия весной 1920 года? Об этом Галлер может лишь гадать.

Мирный договор с Эстонией будет подписан 2 февраля 1920 года. А до этого, с началом ледостава, на командира «Андрея Первозванного» нахлынули обычные заботы. Его линкор, как сообщил С. Н. Дмитриев, остается в составе ДОТ и на кампанию 1920 года. Значит, надо организовать ремонт механизмов и оружия, начинать учебно-боевую подготовку военморов – рядовых и командного состава. И это при том, что план зимней обороны Кронштадта предусматривает готовность части артиллерии линкора к ведению огня: враг может неожиданным ударом захватить форты, в первую очередь те, что цепью протянулись от северного, теперь финского, берега к острову Котлин, пройти по льду к Кронштадту. Да, мирные дни еще не пришли. И все-таки Лев Михайлович уверен, что худшие времена позади. Республика Советов крепнет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю