Текст книги "Крайняя война (СИ)"

Автор книги: Сергей Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

– Приветствую вас, принцесса Алгала! – Как Кротов и ожидал, голос у него оказался могучий, как выдох самой большой трубы в духовом оркестре. Когда он заговорил, капитан Орлов, стоявший сзади Сергея, восхищенно заметил:

– Вот это командирский бас! Такой может в космосе без связи командовать.

– Алгаста всегда давала Империи настоящих вояк! Вы, принцесса, – блестящее подтверждение!

Голос адмирала заполнил все вокруг. Алгала, казавшаяся на фоне Сандара маленькой девочкой, с достоинством ответила:

– Приветствую вас, адмирал Гранбер Сандар! Спасибо за высокую оценку вклада моей планеты, со временем я постараюсь оправдать ваш комплимент, но пока я не считаю себя настоящим военачальником. В отличие от вас, Адмирал. Я думаю, что и кармадонцы, и флот Свободных Миров до сих пор со страхом вспоминают ваше имя.

– Да, дал я им по носу в свое время, – довольно захохотал адмирал. – Точно вспоминают.

На этом обмен любезностями закончился. Сандар прервал смех, глаза его сузились и блеснули льдом. Он внимательно смотрел на землян. Потом его взгляд остановился на мече, висевшем на поясе Кротова. Он долго рассматривал оружие. Было ощущение, что он хочет спросить о нем, но спросил совсем не об этом.

– Вы Сергей Кротов? Я видел вас на голограмме. А это ваши люди?

Бас хотя и остался таким же раскатистым, но теперь в нем не было ни капли веселости.

– Так точно, Адмирал Гранбер Сандар! – так же сухо ответил Сергей. – Я Кротов, а это мои командиры рот – капитан Виктор Орлов и лейтенант Александр Грек.

Сандар еще несколько секунд молча рассматривал землян, потом обратился к Алгале:

– Я изучил операцию на Баррахе. Все, что написано о нем, – он кивнул в сторону Сергея. – Это правда?

– Можете не сомневаться, – усмехнулась Алгала. – Я там была и подтверждаю.

– Ладно, все увидим в деле. Идемте в рубку, надо заняться делами, время поджимает.

"Теперь я верю, что он адмирал не только по праву рождения", – подумал Кротов, шагая в толпе разномастных военных. Он оглянулся – его подчиненные шагали рядом, а вот Глемас исчез. "Гронец в своем репертуаре, уже шпионит", – улыбнулся землянин.

– Начните обсуждение без нас, – пророкотал адмирал, когда все расселись вокруг огромного круглого тактического стола. – Мы с принцессой ненадолго отлучимся.

Он снова развеселился, подмигнул всем и, уходя, пояснил:

– Надо поболтать о родственничках.

Начальник штаба флота, адмирал Сгон Карека, представился сам и представил коллег, сначала флотских, потом приданных – Космическую пехоту и Спецназ. Спецназ был не пехотный, а, как и обещали – Семнадцатый Батальон. «Так вот где был Глемас. Общался с коллегой. Семнадцатый Батальон – спецназ МРОБ». Гронец сейчас сидел рядом с их командиром, генералом Люхом Кленом.

Когда все представились, адмирал развернул над столом голограмму района нахождения захваченной орбитальной крепости. Он коротко рассказал о сложившейся обстановке и о возможностях нанесения удара по "Тору". Из рассказа выходило, что хотя суммарная ударная сила флота и превосходит вооруженность крепости, но выгодное расположение дают ей преимущество. Так что, в случае неудачи с десантом, флот даже если и уничтожит боевую звезду, сам, скорей всего, исчезнет как боевая единица.

– Поэтому, вся надежда на вас, капитан, – в голосе адмирала как раз никакой надежды не было.

"Понятно. Если вся мощь флота не может ничего сделать, что сможет горстка людей? На его месте я бы тоже сомневался". Сергей посмотрел на своих подчиненных. Орлов и Грек сидели с непроницаемыми лицами, словно речь шла совсем не о них.

– Мы не гарантируем ничего, если не сможем попасть внутрь крепости, – Кротов сразу перевел разговор на то, что волновало его больше всего. – Я бы хотел услышать, как мы окажемся там.

В это время появились Алгала и Сандар. Адмирал еще от входа загрохотал.

– Я услышал немного из того, что вы сказали, капитан. Вопрос правильный и, честно сказать, главный.

– Садитесь! – приказал он вскочившим при их появлении военным. – Разговор будет долгим.

Принцесса обошла стол и села в свободное кресло рядом с Кротовым.

– Продолжайте, адмирал, война в космосе – ваша прерогатива.

Адмирал поворочался, вгоняя свое тело в кресло, вмиг посерьезневшие глаза опять остановились на троице землян.

– Я всю голову сломал, как это можно сделать. Да и не только я, весь штаб с самого получения приказа только и этим и занимается. Нет такого способа. Любое судно, хоть транспортник, хоть разведкатер – любое, будет уничтожено на подходе к "Тору".

– Так что, адмирал? – съязвила принцесса. – Мы можем отправляться обратно? Нам здесь делать нечего?

– Нет, – адмирал вздохнул, замер на пару секунд, как будто собираясь с силами, и продолжил: – Нет, мы кое-что придумали, спасибо генералу Клену, подсказал. Вот пусть он и расскажет, я потом добавлю про наши действия.

Спецназовец был не такого богатырского сложения, как Сандар, напротив, жилистый и поджарый, но голос у него оказался тоже командирский – громкий и твердый. Он заменил голограмму космоса изображением крепости. Генерал набросал удручающую картину последствий атаки крепости с использованием различных средств доставки.

– Все, что является техникой, начиная от капсулы индивидуального десантирования до ударного корабля эскадры, все обречено на уничтожение. Она неприступна. Но мои люди нашли маленький изъян в системе обороны – защита никак не реагирует на присутствие живого человека. При проектировании никто не рассматривал всерьез такую угрозу.

Сергей не сразу сообразил, о чем говорит генерал. Потом до него дошло. "Он что, хочет, чтобы мы атаковали пешком?! Как это?" Он хотел высказать это, но его опередила принцесса:

– Генерал Клен, все это понятно, но как люди окажутся на броне "Тора" и, даже если это произойдет, как они проникнут внутрь? Им откроют двери?

– Принцесса Алгала, мне понятен ваш сарказм, но просто дослушайте меня.

Спецназовец крутнул голограмму крепости и продолжил:

– Вот эта сторона "Тора" постоянно смотрит в нашу сторону. Станция стабилизирована, так легче для запусков ракет и, вообще, для целей обороны. Из-за топонимики космоса в этом районе, обойти мы её не можем, так что обречены атаковать только с этой стороны. В этом плюс для обороны крепости, но есть маленький плюс и для нас. Нам надо подавить меньшее количество средств обороны.

Флот нанесет массированный удар по всей поверхности боевой звезды. Это будет продолжаться в течение нескольких суток. Я не думаю, что мы уничтожим что-то серьезное, но за это время противник привыкнет к постоянным обстрелам. Потом мы начнем бить в несколько определенных точек, чтобы они подумали, что мы хотим взломать оборону в этих местах. В это время мы и высадим десант на броню крепости. Они должны заложить мины в нескольких местах, опять же для дезинформации, но входить будут через одну из шахт сброса отходов. Вот здесь. Такого противник точно не ожидает, и эффект внезапности сыграет нам на руку.

Кротов слушал, рассматривал голограмму, но никак не хотел верить, что генерал говорит всерьез. Он опять взглянул на своих командиров: и Орлов, и Грек слушали все также внимательно, но на лицах обоих застыло недоверие. Наконец, он не выдержал.

– Генерал Клен, я все-таки не услышал, как мы окажемся на броне? Пройдем пешком через космос?

Люх Клен посмотрел на Сергея и серьезно ответил:

– Да. Это почти так.

– Генерал, поясните, – в голосе принцессы прорвалось раздражение.

– Да скажи уже! – громыхнул адмирал Сандар.

– Последние пятьдесят километров до станции десант преодолеет без техники, только в скафандрах.

Все замолчали. Сергей изумленно смотрел на генерала. "Он это серьезно?"

– Генерал Клен, я ведь тоже знаком с характеристиками обороны крепости. Все, что больше камня, все равно собьют. Но дело даже не в этом. Как вы это представляете – пролететь пятьдесят километров в открытом космосе? Кто-то делал когда-нибудь такое?

– Сейчас вам все объяснит специалист, – Лех Клен показал на сидевшего в одиночестве полковника со знаком инженерных войск. Тот вскочил и представился.

– Полковник Геген Саллион. Центр управления и обеспечения боеспособности.

Он сменил голограмму, уменьшив орбитальную станцию, и сразу начал объяснять.

– Смотрите, сейчас "Тор" атакуют виртуальные средства нападения.

Несколько кораблей и космических торпед особой мощности, что по размерам не сильно отличались от кораблей, понеслись с разных сторон к станции. Между ними неслись катера огневой поддержки и десанта. Вслед за основным флотом появилось еще небольшое облачко каких-то мелких целей и тоже направилось к станции.

Первыми погибли торпеды и транспортники.

– Селекция целей в действии. Электронный мозг "Тора" выбрал самых опасных и уничтожил на первом рубеже – это район от пятисот километров до крепости. Сейчас погибнут корабли меньшей массы.

Так и произошло – вслед за транспортниками взорвались атакованные ракетами крейсеры и эсминцы.

– Вы видите, что катера миновали этот район без потерь. Но это просто потому, что для целей такого размера есть свой район. Он начнется от ста километров до станции.

Все повторилось – как только катера оказались ближе, они тоже попали под массированный удар малоразмерных ракет. Прорваться не удалось никому.

– Катера уничтожены, но вы видите, что этот район миновали "яйца".

Облако, летевшее за кораблями, приблизилось, и Сергей узнал индивидуальные десантные капсулы, на армейском сленге – "яйца". Он сам много раз десантировался из космоса на таких. Армейцы-практики считают их лучшим средством десантирования. "Ну и что? Сейчас и их собьют". Беззвучные вспышки и разрывы, появившиеся в виртуальном космосе, подтвердили мысль Кротова.

– Капсулы начали уничтожать с расстояния тридцать километров, при этом было задействовано кинетическое оружие. А теперь смотрите, что будет с десантником, вовремя покинувшим "яйцо".

Крохотная человеческая фигурка приблизилась и заняла место в углу голограммы. Человек в скафандре высшей защиты отработал соплом встроенного двигателя, стабилизировался и понесся, набирая скорость, к занявшему весь горизонт "Тору". Фигурка приближалась, и в свете звезд стали видны многочисленные боевые башни на поверхности станции. Однако он так и не смог достичь брони. Одиночный лазерный импульс, посланный с крутнувшейся башни, за краткий миг превратил десантника в факел. "Все, сгорел", – Кротова передернуло. Голограмма была столь правдоподобной, что он на минуту поверил в происходящее.

– Что вы хотели этим показать? Как мы сгорим?

– Давайте повторим ситуацию, но уменьшим скорость.

Инженер вернул голограмму на момент, когда десантник стабилизировал вращение, но разгоняться не стал, а медленно поплыл к станции. Тот рубеж, где его сожгли в прошлый раз, он миновал беспрепятственно, но перед самой броней одна из башен опять среагировала и в прорези бойницы, дергая стволом, отработала обычная автоматическая пушка. Виртуального человечка за секунды изорвало в клочья.

– Очень познавательно, – усмехнулась принцесса. – Каким образом убьют его в следующий раз?

Саллион, не отвечая, запустил десантника с прежней высоты. Он опять медленно приближался к "Тору". Но в этот момент, когда он приблизился к рубежу, где его сожгла лазерная установка, его обогнали ракеты. Они шли несколькими пакетами, расходясь только перед самой броней, чтобы нанести удар сразу по всей видимой поверхности звезды. В бой вступили все башни ближней защиты. Все пространство вокруг десантника горело и взрывалось, и только в коридоре, где он плыл, была тишина. Человечек благополучно опустился на броню и помахал глядевшим на него землянам.

Полковник оставил это изображение и повернулся к Алгале.

– Сейчас я все поясню. Первый раз по десантнику отработала лазерная установка, но не потому, что программа поняла, что это десант. Нет, у него была скорость и масса метеорита, который может нанести вред вынесенному на броню вооружению и оборудованию. Программа скомандовала уничтожить его именно как метеорит. Однако когда он уменьшил скорость, программа проигнорировала.

– Но ведь его все равно сбили.

– Да. Мы моделируем все возможные варианты. Как известно, видеоинформацию, кроме электроники, просматривают еще и операторы. Не всю конечно, а выборочно. Раз он был один, его и заметили. В последнем же варианте операторам некогда было следить за тихими коридорами: они все прикованы к местам, атакуемым ракетами. Результат вы видели.

– Ладно, возможно, это все – полет в космосе рядом с ракетами; преодоление рубежей обороны; скорость полета, чтобы не сойти за метеорит – вы сможете рассчитать. Но кто мне скажет, пролетал ли кто-нибудь при десантировании пятьдесят километров в открытом космосе без всяких технических средств, только в скафандре? Я сам десантировался из космоса, но в "яйце", и даже представить себе не могу такой прыжок.

Адмирал Сандар, как медведь, заворочался, вывернулся из кресла и навис над столом.

– Я много раз бывал за бортом. Но тоже не представляю прыжок на такое расстояние, хотя знаю, что случаи были, и парни пролетали в космосе гораздо больше. Все всегда бывает в первый раз, и это единственный реальный вариант. Сегодня же начнем обучение и тренировки твоих людей.

– Адмирал прав, – поддержал генерал-спецназовец. – Надо пробовать. У нашего батальона был опыт скрытного десантирования на планету из космоса. Высота была тоже порядочной. Километров десять. И прыгали они в скафандрах. Некоторые солдаты здесь. Я пришлю, пусть расскажут.

– Это они что? – капитан Орлов повернулся к Сергею. – Это они про нас? Мы, блин, что – космонавты?

– Пока нет, но, похоже, нам придется ими стать.

Грек промолчал, но по его лицу было видно, что он тоже не верит в эту затею.

Итог подвела Алгала.

– Сергей Кротов, – официально, словно и не было вечерних разговоров обо всем, спросила она. – Ты можешь что-то сказать? У тебя есть другой вариант?

– Нет, принцесса Алгала, – так же сухо ответил он.

– Тогда приступаем к подготовке и выполнению. Командуйте, адмирал!

****

В представлении большинства жителей этой галактики Империя была также незыблема, как и сотни лет до этого. Но те, кто владел информацией – высшие эшелоны власти и допущенные к тайной кухне самые богатые и знатные дома Империи – они уже знали, что это не так. Впервые после Великой Войны, приведшей к разделению Первой Империи на Кармадонский Союз и Свободные Миры, мир стоял на грани. Неведомая внешняя сила, словно ржавчина, начала разъедать края Имперского мира. Хотя самый большой урон был нанесен Империи, но и обе другие звездные державы тоже подверглись нападениям.

Никто в Цивилизованном Мире не понимал, что угроза их существованию наступает не только из Пограничных Миров, она давно уже исподволь грызет их изнутри. Никто, кроме одного человека.

– Полковника Кари ко мне!

Закаленные бойцы Охраны Императора, стоявшие в оцеплении вздрогнули от властного голоса, начавшего звучать прежде, чем из черной брони корабля появилась фигура в переливающемся плаще. Офицер, стоявший ближе всех, шагнул вперед.

– Император, полковник находится у штаба Космической Пехоты. Ведет переговоры о выдаче нифлянца.

– Какие переговоры?! – зарычал Император. – С предателями, прячущими главных врагов Империи, не ведут переговоры!

Если бы сейчас Кротов увидел человека, вышедшего из корабля, то вряд ли узнал в нем того старичка, с которым беседовал темной ночью на острове: черный блестящий бронекостюм придал фигуре мощи, сделав его широким в плечах, наполнив мышцами руки и ноги. Сейчас Император был именно таким, каким он был на древних голограммах, когда его еще разрешалось изображать. Рогатый шлем с черным щитком и играющий при движении всеми красками плащ завершали наряд. Но, главное отличие было не в этом экзотическом одеянии, казалось, он поменял лицо. Если черты того старика-садовника еще можно было разглядеть на этом властном надменном лице, то голос полностью изменился. Безо всякого усиления он звучал на весь огромный зал, заполняя души желанием подчиняться. Невозможно было ослушаться приказов, отданных таким голосом.

– Как тебя зовут? – черные, бездонные как горные озера, глаза смотрели прямо в глаза офицера.

– Капитан Врубе Гольм, Императорская Охрана!

– Врубе Гольм, назначаю тебя командиром роты моей личной гвардии и присваиваю звание полковник! Собери всех людей из оцепления, через пять минут они должны стоять здесь в полной боевой. Похоже, сегодня придется повоевать.

Ровно через пять минут перед застывшим в молчании императором ровной коробкой выстроились бойцы в белой броне. На груди и на левом плече светились эмблемы службы Императорской Охраны.

– Мои солдаты! Пришел наш час! Готовы исполнить приказ своего Императора?

– Готовы! Слава Императору! – в едином порыве выдохнули десятки глоток.

– Слава Империи! – перекрывая голоса бойцов, ответил Император. И сразу совершенно спокойно спросил: – Полковник, сколько людей?

– Девяносто шесть!

– Не густо. Сколько людей у Кари?

– Почти весь наш полк. Не меньше пятисот.

Император на несколько секунд задумался, потом скомандовал:

– Веди на площадку флаеров. Летим к штабу Космической Пехоты.

****

Сергей огляделся, безуспешно пытаясь разглядеть хоть кого-нибудь из своих людей. Умом он понимал, что никого не увидит – черные скафандры бойцов сразу растворились в темноте космоса – но все равно крутил головой. Человек не всегда подчиняется своим мозгам. Здесь, в районе, где до ближайшей звезды надо лететь и лететь, человеческий глаз был бессилен. Он представлял, какое жуткое одиночество сейчас испытывают земляне. Если бы не ежедневные ночевки в медкапсулах, многие бойцы, несмотря на закаленную психику, уже бы сорвались. Слишком много на них навалилось: бой на Земле, казавшийся последним; похищение и появление в космосе; непонятная фантастическая жизнь вокруг. И вот теперь это – полет в одиночестве в открытом космосе.

Кротов видел, какими измочаленными они выходили из скафандров после тренировки. Открытый космос – бездна, не поддающаяся осознанию мозгом человека, не так страшила своим холодом и отсутствием воздуха, как своей беспредельностью. Малейшая ошибка – и человек-пылинка мог отправиться в вечное путешествие по этому величественному миру, миру, которому человек, несмотря на все свои корабли и умение перемещаться по нему, до сих пор был чужд как и тогда, когда он, сидя у костра с луком, мог только глядеть на звезды.

Кротов не ожидал, что самого его будет ждать в космосе другая беда. Он, в отличие от остальных бойцов, совсем не испытывал страха перед бесконечностью, но стоило только ему расслабиться, как он начинал терять себя. На первой же тренировке, когда надо было пролететь десять километров вакуума от одного корабля флота до другого, он чуть не отправился в бесконечное странствие. После тревожных первых десяти минут полета он проверил траекторию, понял, что все нормально – попадает в нужный район – и расслабился. Это было ошибкой – та часть Кротова, которая пряталась в обычной жизни, вдруг безраздельно завладела им. Через несколько секунд его не стало: не было больше землянина Сергея Кротова; не было кораблей вокруг; не было Звездной Империи и угрозы, нависшей над ней; не было ничего, кроме космоса, и он стал его частью.

Это произошло внезапно, словно щелкнул переключатель, выключавший человека Сергея Кротова и включавший того, чей дом – космос. В тот раз его поймали, когда он ушел из расчетного коридора и начал дрейфовать к звездам. Он до сих пор помнил, как сопротивлялся маленьким зеленым точкам, пытавшимся оторвать его от блаженства. Он уже готов был потушить их, но человек в нем оказался и в этот раз сильнее – неимоверным усилием воли он разорвал пелену бездумного счастья и оказался снова в скафандре в космосе. Две такие же, как и он, неуклюжие фигуры, схватив его под руки, отрабатывали заплечными двигателями, подплывая к шлюзу транспортника.

В тот раз никто ничего не сказал – Сергей не сомневался, что это работа Глемаса – но теперь, входя в скафандр на очередной тренировке, он часто ловил скептические взгляды матросов, помогавших облачению. На следующем же выходе в космос он испробовал однажды проверенное средство – начал петь. И опять это помогло. Глядя на мириады блесток, подмигивающих со всех сторон, мгновенно выхватывая среди них знакомые по той, второй памяти, звезды, он чувствовал, как накатывает эйфория и хочется бросить это мешающее тело. Тогда он заводил:

– Ой, мороз, мороз, – и родители, певшие эту песню со своими друзьями на деревенских гулянках, хватали его и выдергивали из мира без печали.

Завершив оборот, Кротов стабилизировал тело и посмотрел на приближающийся идеальный шар орбитальной крепости. В зависимости от того, как ты сам этого захочешь, можно было думать, что ты падаешь вниз или, наоборот, летишь вверх к усеянной бородавками башен броне. Сначала, когда на расстоянии пятидесяти километров он покинул "яйцо", космос казался гораздо темнее. Сейчас же Сергей уже адаптировался к свету звезд и узнал очертания района приземления. И тотчас свету добавилось – внизу на броне засверкали искорки, и в космосе закрутил карусель беззвучный фейерверк. "Капсулы достигли рубежа уничтожения, – сообразил землянин. После того как бойцы покинули свои модули, программа ускорила "яйца", превратив их в бомбы. Перед самым рубежом уничтожения капсулы дополнительно выпустили весь боезапас. Кассеты разошлись в стороны и в свою очередь разродились облачками ракет. При обычном десантировании эти ракеты расчищали место высадки. Все это делалось не в расчете на уничтожение чего-то, а лишь для рассеивания внимания защитных программ.

После первых взрывов бой уже не прекращался, он только перемещался на разные высоты. Кротову страшно захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Все выкладки и расчеты, доказывающие, что все факторы учтены и ни при каком раскладе десантники не попадут под свой или вражеский огонь, здесь, рядом с гуляющим со всех сторон пламенем, сразу показались неубедительными и жалкими.

Ракеты, эти чудовища с огненными хвостами, чертили космос в обоих направлениях – к "Тору" и обратно, к Имперским кораблям. По мере нарастания интенсивности атак взрывы стали происходить и на броне станции. Та не осталась в долгу, далеко в космосе на долгие несколько секунд вспыхнула сверхновая. "Блин! Достали, – понял Сергей. – Судя по взрыву, что-то не меньше эсминца. Космос вам могилой, мужики". Крепость огрызалась и огрызалась не в пустую. За три дня ожесточенной артиллерийской дуэли погибли уже не меньше десятка кораблей флота. Станция действительно была неприступна. "Вот же построили себе на погибель".

Где-то в уголке сознания появился противный червяк вины. Все эти погибшие корабли, как и тысячи тонн боеприпасов, ежечасно уходившие к станции, были положены на алтарь удачного десантирования команды землян. "Как там ребята? Не запаниковали бы". Чтобы не искушать судьбу, на время десантирования было решено полностью отказаться от любого вида связи, как и от использования двигателей и другого оборудования, способного выдать электромагнитные импульсы. Поэтому, погиб ли кто-нибудь, можно будет узнать, только оказавшись на броне станции.

Кротов уже долго плыл между полыхавших со всех сторон взрывов. Он даже привык к этому огненному вихрю, носившемуся по всему окрестному космосу и волшебным образом обходившему путь землян. Страх, парализовавший его при первых взрывах, исчез. Человек привыкает ко всему, даже к жизни в аду. До встречи со станцией оставалось еще несколько десятков минут. Сергей уже не пел, ад, творившийся вокруг, не давал расслабиться, и космос перестал затягивать его.

Мысли вернулись во вчерашний вечер. Перед последней мирной ночью на корабле он допоздна был с батальоном и сам проследил, как капитан Орлов последним улегся в медкапсулу. Потом зашел к зардерцам. Приказ, пришедший еще несколько дней назад, был категоричен – в атаку на крепость воинов Зардера не брать. Впервые принцесса, обычно лояльная к просьбам Кротова, уперлась и не изменила своего решения. Кротову было неудобно перед зардерцами, и он решил как-то смягчить этот отказ, поговорив с ними.

К его удивлению, Парибо, этот любитель повоевать, не переживал. Сергею даже показалось, что Пассимуши рад. Почему – Кротов никак не мог сообразить. За время, что они провели вместе, Сергей во многом понял душу этих меховых коротышек и мог со стопроцентной уверенностью сказать, что страх перед смертью тут не причем. Смерть в бою привычна и почетна – каждый воин Зардера может только мечтать о таком конце.

"Что случилось с миром после Барраха? Даже такие простые создания, как зардерцы, стали непонятными и загадочными. Где-то я пропустил тот поворот, по которому пошел мир". Окончательно все запуталось позже, когда ночью его неожиданно вызвала Алгала. Он уже был вечером у неё, доложил о готовности к завтрашней операции и зарядился новой порцией странно-ласковых взглядов. Кротов хотел разозлиться – надо было выспаться, благо, медкапсула заставит заснуть, даже несмотря на ком тревожных мыслей в голове – но понял, что разозлиться на принцессу не может. Более того, он подспудно ждал этого вызова, ему казалось, что перед боем, который вполне может оказаться последним, они должны попрощаться иначе.

Уже привычно, не докладываясь, – охраны опять не было – Кротов прошел в личный кабинет принцессы и оторопел: стоявшая спиной Алгала не повернулась при его появлении, лишь махнула рукой – садись. Сергей тихо опустился в кресло – он не верил в то, что слышал. Принцесса всхлипывала. "Что с ней?!". Сергей растерялся – подойти и успокоить? Но это наследная принцесса и как бы она ни смотрела на него – между ними пропасть. Сделать вид, что ничего не заметил? Он так просто не мог – не настолько еще дипломат заменил в нем мальчишку-землянина.

"К черту все!" Он вскочил и шагнул к девушке. Но Алгала справилась с собой. Она повернулась – слез уже нет, лишь припухшие, покрасневшие глаза и губы. У Кротова, хоть его и разрывало желание узнать о поводе, хватило ума не спрашивать. Она улыбнулась, улыбка получилась неожиданно робкой. Сергей впервые видел такое – казалось, из брони властной, всегда уверенной в своей правоте наследной принцессы Империи, выглянула обычная расстроенная девчонка. Он так и стоял, не соображая, что делать и что сказать.

– Садись, Сережа. Я проверила, так звучит твое имя для близких людей. Правильно?

Пораженный таким обращением, Кротов упал в кресло и растерянно кивнул. Он впервые допустил мысль, что слезы как-то связаны с ним.

– Принцесса Алгала, я это... батальон спит..., вы...я, – он совсем смешался. – Я пойду? Надо поспать перед...

Принцесса подошла к его креслу, наклонилась и, вдруг, коснулась губами его лба.

– Иди, Сережа. Помни одно – я жду тебя живым.

Кротов впал в прострацию.

Он почувствовал, как его опять обдало вчерашним жаром. «Ну и дурацкая же, наверное, у меня сейчас рожа». Сергей встряхнулся. «К черту воспоминания! Скоро в бой». Вокруг, на всем обозримом пространстве, космос по-прежнему взрывался и горел. Однако Кротов уже смотрел на это, как на кино. «Блин, к беззвучным взрывам привыкаешь быстрей». Он аккуратно, стараясь не делать резких движений – невесомость коварна – перевернулся и оказался лицом к приближающейся станции. За время, пока он рылся в своих воспоминаниях, она заняла весь сектор обзора. Коммуникатор был отключен, и точно определить расстояние он не мог. «Километров восемнадцать, – решил он. – Еще минут пятнадцать-двадцать. Надо готовиться». Сначала он проверил внешнюю навеску, все, что навьючили на скафандр. Судя по тому, что руки уперлись в раму сзади, «ступа» на месте. В темноте и невесомости даже такой габаритный груз можно потерять незаметно. Раз индивидуальная платформа на месте, значит и все, что закреплено, тоже в сохранности. На счет этого он был уверен, потому что «товар» в «ступу» он паковал сам: боезапас, сухпай, игольник, две трубы одноразовых плазмометов, дополнительная упаковка гранат и контейнер «мух», плюсом к тому, что закреплены на броне. Внутри скафандра, на спецназовском бронекостюме, стандартная навеска для дальнего разведвыхода. И, конечно же, меч – куда без него?

Про него напоминали все – от принцессы до выпускающего на площадку посадки в индивидуальные капсулы десантирования, как будто без меча нельзя воевать. И только сам Кротов так и не понимал, зачем он таскает эту железяку. Он пересмотрел всю информацию по мечу, попробовал расспрашивать Глемаса и даже Алгалу – неизменно выяснялось, что все знают – если с вами Звездный Меч, победа обеспечена. Однако почему и какую роль он играет, никто сказать не мог, как и то, откуда он взялся. Теперь Сергей уже не сомневался, что это оружие произведено не в Империи. Он бы, пожалуй, решил, что это артефакт предтеч, но уж слишком меч не подходил к сверхтехнологиям Повелителей Звезд.

По мере того как он приближался к станции, она приобретала вид вогнутой тарелки. Кротов вспомнил, как первый раз на десантировании из космоса увидел подобное. Тарантос рос, рос, занимая весь горизонт, и вдруг вместо шара превратился в чашу. Потом на занятиях объяснили, что это зрение людей играет с ними такую шутку.

Внизу, сразу в нескольких местах, полыхнуло особенно сильно. Взрывы следовали один за другим с минимальным интервалом. В это же время в космосе началась настоящая вакханалия. Страх опять лизнул душу. "Блин, не попасть бы под свой удар. Это будет глупейшее окончание моих приключений". Умом он понимал, что смерть всегда глупа, но в душе было другое – если уж погибнуть, так в бою, на пике славы. Несмотря на то, что по обычным меркам прожитого им хватало на десяток жизней, в глубине души он оставался земным двадцатилетним парнем. "Прорвались. Похоже, это те удары, что обещали".

Как-то сразу – Кротову даже показалось, что броня прыгнула вперед – крепость внизу стала плоской, а орудийные башни выросли и ожили. Теперь он видел, как они быстро вращаются, изрыгая пламя. Даже разглядел, как перед пуском ракет из шахт расходится диафрагма брони. "Ну, держись, Сережа! В космосе ты еще не воевал, давай попробуй, – подзадорил он себя. – Немного похоже было только на Тарне". Он оглядел место внизу – чисто, ни башен, ни люков. Перевернулся так, чтобы опуститься на броню магнитными подошвами, и даже поджал ноги, чтобы компенсировать удар, словно находился не в невесомости, а прыгал из атмосферы на планету. Когда в сполохах взрывов стало видно выбоины на броне, а орудийные башни превратились в огромные срезанные сферы, Кротов понял – пора! Он включил коммуникатор. Сердце запрыгало в груди, адреналин подхлестнул нервную систему и мысли понеслись по привычному боевому режиму.