Текст книги "До и после Победы. Книга 1. Начало. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Суханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Но и такую оборону в начале наступления еще прорывали, хотя и с большими потерями. Уже ночью дивизия оборудовала несколько переправ, утром начала форсировать реку, но наткнулась на такую же сильную ПТО из порядка трех дивизионов артиллерии на участке в два километра, а с рассветом появилась и немецкая авиация. Так что танкистам пришлось отойти в лес, танковая атака возобновилась только в четыре часа дня, когда мотострелковый полк смог овладеть западным берегом, но был остановлен сильным пулеметно-минометным огнем. Тут уж снова вступили в дело танкисты – некоторые танки, врываясь на позиции немцев, вызывали в их рядах панику и заставляли отступить. Правда, потом к немцам подошли еще танки, и наши вступили в бой уже с ними, закрепившись на достигнутых рубежах. Всего за этот день наши подбили 42 танка, один даже утащили к себе в качестве трофея, уничтожили 41 орудие, но и сами потеряли более 70ти машин. Потери огромные. Да и по людям только убитыми было более двухсот человек. Но, в кои то веки, советские войска обладали преимуществом в маневре – просто за счет большего количества танков они смогли сформировать несколько групп, которые, делая попытки форсирования в нескольких местах, все-таки нащупали два плохо прикрытых участка в немецких порядках. Точнее, наши уже переправились через реку, когда столкнулись с немецким разведывательным подразделением. Смяв его в лобовой атаке, наши танки зашли во фланг оборонявшимся на основном направлении фашистам. Немцы дрогнули и стали отходить.

Более-менее успешно действовал и 5й мк. Он еще не успел сосредоточиться к началу наступления, так как изначально был направлен на Украину, уже потом перенацелен под Оршу, и так получалось, что эшелоны, отправленные из мест постоянной дислокации последними, приходили сюда уже первыми, так как шли уже по прямой. А части, уже прибывшие на Украину, снова грузились в вагоны и прибывали с опозданием. Да и то не все – мотострелковая дивизия корпуса большей частью осталась воевать на Украине. Из-за этого наступление отодвинули на день, но и 6го мехкорпус был не готов настолько, что ему пришлось сливать из танков топливо, чтобы обеспечить им хотя бы их часть, так что он рванул в наступление только передовым отрядом – остальные до часу дня ждали топлива и только потом бросились догонять.

Боевая группа под командованием И.П. Корчагина, состоящая из 33го танкового полка, мотострелкового полка и артполка 17й (советской, у немцев тоже есть тд с таким номером, в РИ как раз воевала здесь, в АИ – еще под Слуцком) танковой дивизии 5го мехкорпуса слитным ударом атаковала не успевших перейти к обороне немцев из 7й танковой и те начали беспорядочный отход

(в РИ эта атака была под Лепелем (на северо-восток от Орши), до которого наши добирались через лесисто-болотистую местность со множеством речек, дожди размочили дороги, колесные машины и артиллерия постоянно отставали, и тем не менее группу смогли собрать и она провела успешную атаку. В АИ нам не надо атаковать на Лепель (тогда это наступление было нацелено в тыл немецким войскам, которые наступали на Полоцк), и наши наступают вдоль шоссе Минск-Орша, где проще с дорогами).

Генерал Павлов, выступавший в качестве координатора этого удара, пока не добился каких-то успехов – дистанция между полосами наступления дивизий была великовата, чтобы можно было говорить о каком-то взаимодействии соединений. Пока единственное, чем он мог помочь – это как-то наладить работу тыла, где, как и на фронте, хватало недостатков. Так, в изданном на третий день наступления приказе говорилось (РИ):

"Опыт двухдневных боев механизированных корпусов показал следующие недочеты в ведении танкового боя:

1. Мелкие танковые подразделения (рота, взвод) во время наступления двигаются большей частью по дорогам, в колонне, один танк за другим. При встрече с противотанковой артиллерией обычно головной танк выводится из строя, а остальные, вместо того чтобы быстро развернуться, атаковать и уничтожить противника, теряются, топчутся на месте и часто отходят назад.

2. В действиях отдельных подразделений и частей отсутствует маневр. Напоровшись на противотанковый рубеж или заграждение, танки пытаются их атаковать в лоб или отходят, не используя присущей им маневренности, не обходят противотанковые укрепления и не ищут обходных путей.

3. Отсутствует взаимодействие танков с пехотой и артиллерией. Артиллерия не прокладывает дороги танкам и пехоте, стреляет по площадям, а не по конкретным целям, недостаточно метко уничтожает противотанковую артиллерию противника. При встрече танков с противотанковой артиллерией и инженерными препятствиями пехота не помогает им преодолевать их. Необходимо даже с самыми мелкими танковыми подразделениями посылать пехоту для того, чтобы она помогала танкам своим огнем подавлять противотанковые орудия и преодолевать противотанковые укрепления, а затем танки должны прокладывать путь пехоте.

4. Командиры полков и дивизий вместо массовой и решительной атаки противостоящего противника высылают без нужды много различных разведывательных и охраняющих групп, распыляют свои силы и ослабляют танковый удар.

5. Преступно обстоит дело с донесениями и информацией. Командиры частей и соединений находятся в танках, теряют свои рации для связи с вышестоящими штабами. Никто не несет ответственности за информацию вышестоящего штаба. Часто сведения о противнике, о состоянии своих частей, характере и формах боя искажаются, перевираются и приносят вред. В тылу много разнообразных слухов, причем при проверке оказывается, что никто ничего не знает, один передает со слов другого. Даже разведывательные органы, высылаемые с целью добыть достоверные данные боем, докладывают командованию неверные данные и со слов других, вместо того, чтобы доносить то, что выяснил личным наблюдением и боем. И никто за это не привлекается к суровой ответственности.

6. Приказ об отрядах заграждения и наведения порядка в тылу не выполняется. Дисциплина марша не соблюдается. Одиночные машины без руководства и конкретной необходимости сотнями катают по дорогам, обгоняя друг друга и нарушая нормальное передвижение. Бойцы одиночками и целыми толпами бродят в тылу, не находя себе места.

..."

В общем, было над чем работать. Кстати – в моей истории вроде бы Павлов был арестован и расстрелян (в РИ – арестован 4го июля, расстрелян 22го июля), а тут он еще командует, хотя и с понижением – Тимошенко поставил его начальствовать над танковыми силами Западного фронта (в РИ так и предполагалось), что и неудивительно – танкист ведь, и довольно толковый – я позднее видел его довоенные докладные записки по развитию бронетанковых войск. Возможно, менее катастрофичное развитие событий не дало оснований для его ареста – наступление на южном фланге "он" все-таки сдержал, Гудериана остановил, ну а то, что Гот быстро прорвался к Минску – это уже вина Северо-Западного фронта – именно он стремительным домкратом отошел от границы на север и пропустил немцев. Получается, Павлов – наш должник. Вот только не знает об этом и, наверное, не узнает никогда.

ГЛАВА 36.

На южном фланге 4го июля советские войска оставляют Слуцк. Несмотря на то, что он стоял на очередном удобном рубеже – реке Случь – наша оборона тут представляла собой опасный выступ на запад длиной более ста километров, если считать от Бобруйска, и шириной в основании также под сотню. Но с севера продолжали давить 20я танковая Гота и подходили пехотные дивизии немцев, с юга переправился через Случь и начал подрезать выступ Гудериан с остатками своих танков, а в запада также подходили пехотные дивизии. Становилось жарковато.

К тому же 5го июля Гудериан начал попытки форсировать Орессу, протекавшую в сорока километрах к востоку от Случи – он с боями, сбивая заслоны, прошел по шоссе от Погоста в 30 км к югу от Слуцка до Любани, находившейся в 30 км восточнее и, похоже, уже намеревался так переть прямо до самой Березины. Часть его артиллерии, шедшей в передовых порядках, совместно с авиацией нанесли массированные удары по артиллерии и боевым порядкам частей, окопавшимся на восточном берегу и затем немцам удалось вклиниться в нашу оборону. Но полностью взломать ее фрицам в этот день не удалось. В журнале боевых действий 47го моторизованного корпуса сложившаяся ситуация описывается так:

"В ровной, полностью просматриваемой противником долине реки шириной несколько сот метров 40-му сп после ожесточенных боев удается силами одной роты образовать небольшой плацдарм. Однако затем противник, используя значительное превосходство в артиллерии, пресекает все попытки перебросить подкрепления через реку и громит собравшиеся на западном берегу для переправы части 40-го сп. Передовые части несут большие потери от артиллерийского огня. Противник располагает как минимум тремя артдивизионами, из них по меньшей мере одним тяжелым, и занимает на восточном берегу многочисленные полевые укрепления, напоминающие ДОТы" (в РИ – эпизод при форсировании Днепра).

Попытки нащупать слабину в наших боевых порядках также не увенчались успехом – головные танки посланного в обход к югу отряда попали на заминированные участки и, потеряв на минах несколько машин, немцы откатились обратно (в РИ происходило под Слуцком 27го). Севернее же помимо самой Орессы пришлось бы форсировать еще и ее приток, к тому же это междуречье заросло лесом и, согласно указаниям советского командования (РИ), было превращено в сплошную засечную черту – немецкая разведрота, последовательно попав в несколько засад, устроенных у завалов на лесных дорогах, с трудом вырвалась обратно на западный берег.

Так что немцам пришлось ждать прибытия основных сил артиллерии, и лишь на следующий день они позволили подавить нашу артиллерию, оттеснить советские войска от Орессы на три километра и начать наводить переправу. Оборона была прорвана к вечеру и танки устремились на северо-восток – к Бобруйску. Плохо было то, что еще не все наши части отошли даже от Слуцка, не говоря уж про то, чтобы пересечь Орессу и выйти дальше на восток. Советскому командованию срочно пришлось бросать в бой не до конца сосредоточенные соединения.

Но и немцы несли большие потери. Так, в 3й танковой дивизии, в которой после разгрома под Ивацевичами (АИ) оставалось менее двух десятков танков (это уже с учетом восстановленных) и которая действовала как моторизованная пехотная дивизия, скорее даже полк, был сплошной падеж офицеров. Под огнем оказался командир дивизии генерал-лейтенант Вальтер Модель, тяжело ранен командир мотопехотного батальона майор Кратценберг и убит его заместитель капитан Ортс (в РИ – в бою близ Калиты, восточнее Слуцка, 27го июня), в неразберихе боя своими же был тяжело ранен командир отряда полковник Линнарц (в РИ – 27го июня, при переправе по мосту через Птичь), убит подполковник Луни (в РИ – при попытках форсировать Березину 28го).

Да и наши части постоянно переходили в контратаки. Как отмечали сами немцы – "Русские местами большими толпами атаковали наше правое крыло, с криками "ура" вклинились в оборону наших передовых частей, но были отбиты и под прикрытием внезапно появившегося тумана отступили и спрятались в ямах, из которых вели разрозненный, но точный ружейный и пулеметный огонь по приближающейся нашей пехоте. В связи с этим возникли потери убитыми и ранеными..." (в РИ – из ЖБД 3й тд за 29е).

Помимо этого, на коммуникациях как прорвавшей нашу оборону 2й танковой группы, так и в более глубоких тылах, все активнее начинали действовать не только партизанские отряды, но и соединения РККА, заброшенные туда специально для таких действий. Так, в леса восточнее Случи в начале июля прибывала 204я воздушно-десантная бригада (входила в 1й ВДК, передана из состава Юго-Западного фронта). Как и ее аналог из 4го ВДК – 214я ВДБ – эта также имела 3000 человек личного состава, 20 плавающих танков, 10 бронемашин, 12 45мм орудий, 6 76-мм орудий, 130 пулеметов (165 станковых, 108 ручных и 6 12,7-мм зенитных), 24 82-мм миномета, 288 ранцевых огнемета и 113 самокатов. А с такими силами можно много чего наворотить. Но командование использовало и другие легкие подвижные силы Западного фронта. Еще 27го июня Жуков передал в штаб Западного фронта следующий приказ Ставки: "... Пятое. Конницу отвести в Пинские леса и, опираясь на Пинск, Лунинец, развернуть самые смелые и широкие нападения на тылы частей и сами части противника. Отдельные мелкие группы конницы под водительством преданных и храбрых средних командиров расставьте на всех дорогах". К Пинску конники не поспели, но западнее Случи уже разворачивались массовые действия советской конницы из 36й кавдивизии, вышедшей из Белостокского мешка.

Но немцы, несмотря на свои горящие тылы, перли вперед – Гудериан и командиры его дивизий все еще горели желанием взять реванш за то, что так бездарно растратили ударную мощь своей танковой группы (АИ). Поэтому советскому командованию пришлось формировать сводные группы из стрелковых дивизий и бросать их в атаки по флангам прорывающейся на восток 2й танковой группы.

Первой из таких дивизий, прибывших в Бобруйск, была 117я сд. Она прибывала в Бобруйск начиная с 5го июля (в РИ – 3го в район Жлобина – 60 км на восток-юго-восток от Бобруйска). Еще не успев занять оборону, комдив-117 Чернюгов получил задачу создать боевую группу и нанести контрудар по тылам прорвавшихся немецких войск.

7го июля отряд из четырех стрелковых батальонов, нескольких дивизионов артиллерии и 12 танков БТ разведвзвода пошел на запад, тогда как остальные части занимали оборону в подготовленных укреплениях у Бобруйска, местами сменяя выводившиеся за Березину части приграничных армий – их требовалось пополнять, довооружать, да и просто дать отдохнуть. Отряд выдвинулся на запад, вступил в бой с прорвавшимися немцами, много наших орудий и машин пострадало от артиллерийского огня, а, самое главное, немцы начали обтекать наших с флангов – танки были заведомо быстрее пеших воинов. Заняв оборону, наши на два дня блокировали шоссе Глуск-Бобруйск, пока, не расстреляв все снаряды, в ночь на 10е июля не прорвались на юг

(в РИ при наступлении на Бобруйск 117я сд столкнулась во встречном бою с 10й мд, была окружена, прижата к болоту и потеряла 2324 человека, 48 танков, 2 бронемашины, 81 орудие, 49 минометов, 203 пулемета, 29 тракторов, бронепоезд N 16, 387 лошадей).

Советские войска уже более спокойно относились к окружению – даже вновь прибывшие сумели пообщаться с уже повоевавшими, да и командование организовывало лекции с привлечением бойцов и командиров приграничных армий – опыт понемногу перетекал к новичкам. Вначале окружение неплотное и через него можно прорваться – в первый день – как правило, а дальше – по обстановке. Подразделениям 117й это удалось. И, хотя этот контрудар и не остановил немецкий прорыв, но немцам все-таки пришлось отвлечь на его парирование часть своих сил, которые им очень бы пригодились в наступлении на Бобруйск. Хотя и они вряд ли бы помогли – наши были готовы к встрече.

Это ощутили и немцы, когда попытались сходу овладеть городом. Передовой отряд 3й танковой был почти полностью уничтожен на подходе к Бобруйску. Как писали сами немцы: "4-я рота 6-го танкового полка (оберлейтенант фон Бродовски) по дороге, не обозначенной на картах, на максимальной скорости подъехала прямо к Бобруйску. Рота прорвала противотанковый заслон, поскольку не имела возможности съехать с дороги. Так танк за танком катились во все усиливавшийся огонь противника, на Бобруйск. Русские орудия почти невозможно было обнаружить, к тому же отдельные танки были так хорошо замаскированы в высокой ржи, что они вели огонь по 4-й роте с минимального расстояния. Вот застрял первый немецкий танк, второй наскочил на мину, следующие три были подбиты русскими танками. Пехота отстала, ее продвижение затруднялось из-за огня русской дальнобойной артиллерии. Русские сосредоточили огонь на вырвавшиеся вперед танки 4-й роты. Утром перед началом наступления рота насчитывала 13 танков. Теперь один за другим они застывали в огне и дыму. Только три наших танка вернулись из этого смертельного марша 4-й роты 6-го танкового полка!" (в РИ – бои у Жлобина). На этом 3я танковая дивизия вермахта и закончилась – в ней осталось несколько танков, сводный дивизион артиллерии и около батальона пехоты – дивизия так и не смогла восстановиться после того, как, находясь в скученных порядках на шоссе под Ивацевичами, попала под удар полка 203-мм гаубиц (АИ). Звезда Моделя потускнела.

Не дольше промучилась и 4я танковая, также потерявшая много танков в боях под Ивацевичами. Как отмечали сами немцы: "Дивизия начала атаку двумя боевыми группами. Правая боевая группа несколько продвинулась вперед, но затем атака была остановлена из-за сильного сопротивления противника. Левая группа немедленно пришла к катастрофе. Пехота на мотоциклах, которая должна была сопровождать танки, завязла в глубоком песке и не вышла на линию атаки. Командир танковой роты начал атаку без поддержки пехоты. Направление атаки, однако, было полигоном гарнизона Бобруйска, где были установлены мины и вырыты окопы. Танки напоролись на минное поле, и в этот момент по ним открыли огонь артиллерия и противотанковые пушки. В результате атака провалилась. Командир роты был убит, и 11 из 13 наших танков было потеряно. К полудню этого "черного" дня батальон потерял 22 танка, практически все что было! Эти потери не покрывало и уничтожение или захват 19 русских танков, 21 орудия, 2 зенитных и 13 противотанковых пушек. Противник оказался намного сильнее, чем ожидалось". (в РИ – описание атаки 3й тд на Могилев, потеряно половина остававшегося состава батальона, запись полковника в отставке Хорста Зобеля). Немцы постарались в очередной раз прорваться с кондачка, без подготовки, и опять огребли.

Эта попытка прорыва к Бобруйску была лебединой песней второй танковой группы – на этом она просто закончилась. В ее 3й, 4й, 10й, 17й и 18й танковых дивизиях еще оставалось полсотни танков – от единиц до четверок. Из почти тысячи танков на начало войны. Но, потеряв столько техники за две недели боев, немцы отчетливо понимали, что ловить тут уже нечего. Да, еще полсотни подбитых и сломавшихся танков могут быть введены в строй в течение десяти дней, и еще сотня – за месяц, да еще столько же, если не больше, готовилось к перегону из Германии и Чехии. Тогда и можно будет снова повоевать. Но на ближайшие две-три недели о подвижных танковых соединениях на южном фланге Белоруссии можно было забыть. Разве что 12я и 20я тд 3й тг Гота, действовавшие к югу от Минска, еще были способны на подвижные действия, но у Гота и к северо-востоку дела обстояли неважно, и куда он двинет свои дивизии – вопрос.

К тому же с десятых чисел июля начала ухудшаться обстановка на коммуникациях в южной Белоруссии – немцы начали отмечать повышение активности "партизан" и "недобитых советских частей". А это были уже мы, ага ))). Хотя были и первые две категории, но вот обстрелы аэродромов из минометов, разрушение мостов с уничтожением их охранения, обстрелы колонн и поездов, в том числе с применением артиллерии – тут уже работали мы, и чем дальше, тем все интенсивнее. Немцы уже начинали обращать на нас внимание, вот только все их силы пока были отвлечены на прорыв обороны советских войск по Березине – они надеялись дойти хотя бы до Днепра, используя те силы и запасы, что пехотные и остатки танковых дивизий притащили с собой до того, как были закупорены транспортные артерии южной половины Белоруссии – на северные 2я тг и 4я армия пока могли не рассчитывать, так как они интенсивно использовались 3й тг и 9й армией.

Так что на Бобруйском направлении немцам требовалось подтягивать пехотные подразделения, и только потом продолжать наступление. Эти соединения были не так уж далеко – их передовые части уже штурмовали, а, когда наши начали отход – преследовали советские войска, оставляя на каждом рубеже все новые и новые могилы. Неделя – и к двенадцатому-тринадцатому июля выйдут к Березине. Но впереди их ждал Бобруйск, который наши успели превратить в сильноукрепленную крепость. Как впоследствии отмечали сами немцы – "В течение дня становится ясно, насколько сильную позицию представляет собой бобруйский плацдарм. Дивизии обнаружили перед собой мастерски отстроенные полевые укрепления, великолепно замаскированные, глубоко эшелонированные, с искусным использованием всех возможностей организации фланкирующего огня" (в РИ – отчет 7го АК о штурме Могилева; у Бобруйска, по восточному берегу Березины, наши – сводный отряд 47го стрелкового корпуса генерал-майора С. И. Поветкина – сдерживали немцев два дня, причем гораздо меньшими силами и практически без укреплений, так еще умудрились 30го контрударом захватить обратно Бобруйскую цитадель !!!). Еще бы – руку к организации обороны приложил сам Карбышев (в РИ он оказался в окружении, 8 августа при переходе через Днепр был контужен и захвачен в плен, погиб в плену в феврале 45го; в АИ – отходит вместе со всеми в плановом порядке).

ГЛАВА 37.

А к северо-востоку от Минска немцы – в лице Гота и четырех дивизий его 3й танковой группы (напомню – в РИ тут было девять дивизий 2й и 3й тг) – старались выстроить очередное подобие клиньев. Только сейчас мы уже не воспринимали эти бои как приграничный конфликт – уже было понятно, что, несмотря на предыдущие попытки, опять нашлись 'вумные', которые считали, что у них 'наконец-то все получится'. Поэтому 'относились' к ним соответственно. С ними дрались.

В отличие от 7й танковой вермахта, которая шла вдоль московского шоссе, 19я танковая шла параллельно ему в 50 километрах севернее, с трудом продираясь через местность. Как отмечал Гот: "Последствия неправильной оценки противника стали проявляться особенно тогда, когда начались дожди. Если раньше войска и машины сталкивались на марше с трудностями, связанными с преодолением песков, пыли и жары, то теперь неукрепленные дороги превратились в бездонные болота, где безнадежно вязли тяжелые машины. И вместо быстрого, как надеялись, овладения Оршей 19й танковой дивизией, наступавшей в первом эшелоне, потребовалось два дня для того, чтобы добраться до Рудного, то есть пройти 90 километров. Дивизия потеряла боеспособность, так как ее колонна, постоянно прерываемая застревающими машинами, сильно растянулась. Кроме того, русские использовали полученное время для первого планомерного разрушения мостов. Сказалось и то, что танковая группа не выслала охранения к Западной Двине..."

(в РИ – продвижение 7й танковой на Витебск, добираются до Лепеля – 40 км к северу от Рудного; в АИ тут вместо шести танковых и трех моторизованных действует всего 2 танковые и 2 моторизованные дивизии, поэтому немцы не зарываются).

То есть захватчикам все время что-то мешало – то 'морозы', то 'плохие дороги'. 'Бедняфки' (с). Стоило их и пожалеть. Сначала уничтожить, а потом пожалеть. Да мы и вообще люди жалостливые, да. Ибо нехер к нам лазать – дома сидите, целее будете.

Так что ко всем этим неурядицам добавился еще один 'природный' фактор, который немцы и прочие завоеватели стараются поначалу не замечать – русские. Лишь после того, как завоеватели как следует огребут, они начинают задумываться, что 'что-то тут не так'. Вот и наша 50я сд, которую отодвинули частью на север, частью – на восток, не сдавалась, постоянно устраивая засады и завалы на дорогах – климат у нас такой, русский. (в РИ 50ю сд оттесняет на север 20я мд, в АИ она к югу от Минска). Это именно 50я сд заняла переправы через Березину у Зембина (25 км на северо-восток от Борисова), что позволило выходить на восток советским частям с техникой и тяжелым вооружением (в РИ это не удалось – Зембин был захвачен 7й тд вермахта; в АИ 7я тд наступает по московскому шоссе (в РИ там наступала 18я тд)). Позднее наших все-таки оттеснили от переправ, и отрезанный от основных сил отряд 50й сд так и остался к северу от Борисова, действуя на нервы и коммуникации фашистов – что 19й танковой, а потом 14й моторизованной, наступавших севернее, параллельно шоссе, что 7й танковой и 18й моторизованной, наступавших южнее, вдоль шоссе.

'Канал' в лесах, который прокладывали себе шедшие на восток друг за другом 19я танковая и 14я моторизованная, поджимался 'пятидесяткой' не только с юга, но и с севера. Там также сражались части 50й сд, разрезанной пополам. Хотя они понесли потери, утратили часть вооружений и техники, но еще вполне могли огрызаться. Так, 202й артполк устроил засаду у деревни Нивки (в северу от Зембина), был серьезный бой у деревни Липск – в итоге Гот решил не идти на север, к Лепелю, и стал заворачивать северный клин своих дивизий все больше к востоку (в РИ немцы захватывают Лепель 3го июля – у них просто больше дивизий, риск гораздо меньше).

А ведь в начале июля в Лепеле находились только курсантский полк Лепельского артиллерийско-минометного училища, отошедшие на восток остатки Виленского пехотного училища, пограничники и некоторые подразделения 37-й стрелковой дивизии, прорвавшиеся сюда из-под Лиды (в частности, 103-й отдельный противотанковый дивизион и 58-й саперный батальон). Именно поэтому еще вечером 27 июня командир 62-го стрелкового корпуса генерал-майор И. П. Карманов (в полосе которого оказался Лепель) начал направлять к Лепелю сформированные из подразделений 186й и 153й сд боевые группы (в РИ – отдал приказ удерживать Лепель в стиле 'денег нет, но вы держитесь' – на эти дивизии наступали 19я, 20я, 7я танковые и 18я моторизованные дивизии), имея задачей успеть эвакуировать военные склады (в РИ сделать это полностью не удалось – 7я тд захватила Лепель 3го июля). И одновременно склады разносились по всем соединениям, которые только могли до них добраться. Так, там неплохо попасся 7й мехкорпус – 2го июля 'из Лепеля вернулся транспорт с боеприпасами. Получено 200 000 45-мм снарядов и 76-мм. 37-мм зенитных и крупнокалиберных патронов – нет...'. В последующие дни корпус начал направлять в тот район разведотряды с десяток танков, чтобы прикрыть транспортные колонны и заодно вовремя отследить появление немцев (в РИ начиная с 3го июля они наталкивались на немцев и отходили).

В журнале боевых действий 186й дивизии описан бой ее 290го стрелкового полка, высланного в качестве отряда для защиты Лепеля к югу от города: "В ночь с 4 на 5.07.41 Лепельское минометное училище без приказа оставило передний край обороны – левый фланг 290 сп остался открытым.

Трижды вводя ударную группу в контратаку 290 сп в районе Рудни сбрасывал противника в р. Эсса, но открытый фланг и подошедшие резервы противника не дали возможности закрепиться на берегу.

В боях 5.7.41 г. полк потерял до 40 % личного состава и до 40 % уничтожено матчасти. В бою ранено два командира батальона капитаны Доценко и Жевлаков, пропали без вести военком полка – батальонный комиссар Денисов и начальник штаба капитан Савельев. Героической смертью погиб командир 1 пульроты мл. лейтенант Ягупов, который прикрывал фланг полка. Командир 1 дивизиона 327 ап капитан Пашкин, будучи тяжело ранен в голову, до конца боя оставался в строю и маневрированием огня сдерживал противника, чем обеспечил выход 290 сп.

9.07.41 г. полк получил приказ отойти на новый рубеж..." (в РИ – бой в ночь с 7го на 8е под Бешенковичами с 20й мд (а рядом 186ю сд атаковала и 20я тд)).

Южный клин – вдоль шоссе – помимо подразделений 50й сд с севера пожимали, уже с юга, советские 100-я и 161-я стрелковые дивизии 2-го стрелкового корпуса, которые занимали позиции южнее Борисова на западном берегу рек Волма и Березина, при этом левофланговая 100-я дивизия потеряла соприкосновение с противником. В журнале боевых действий 2-го стрелкового корпуса записано, что "Весь день 2.7.41 г. на всем фронте корпуса противник не появлялся, и только вечером 2.7.41 г. были замечены разведывательные части противника северо-западнее м. Червень. Командир корпуса, несмотря на имевшийся приказ командующего 13-й армией отойти за р. Березина, решил без давления противника не отходить и боем задерживать и изматывать части противника. Местность этому в максимальной степени способствовала, так как на всем пространстве между реками Волма, Березина тянулись большие лесные массивы..."

Странность этого решения была в том, что немцы и не собирались лезть в эти дебри. Но эта странность оказалась полезной, когда началось наступление 5го мехкорпуса – стрелковым дивизиям также была поставлена задача ударить с юга по шоссе, чтобы отрезать немцев от Борисова и далее на восток. Тем более что оборону к югу от Березины уже занимала 187я сд (в РИ там должны были обороняться как раз 100я и 161я сд, но они вовремя не отошли, в результате участок оказался не прикрыт советскими войсками).

И вот, 6го июля, когда с фронта, вдоль шоссе, 7ю танковую вермахта атаковал наш 5й мехкорпус, всем этим дивизиям была поставлена задача атаковать московское шоссе с юга и с севера.

7я танковая дивизия вермахта уже понесла существенные потери в боях в районе Алитуса, затем – севернее Минска, к концу июня в его 25м танковом полку осталось только два батальона из трех. Однако к началу нового наступления часть танков удалось вернуть в строй, 30 июня был восстановлен и третий танковый батальон. К началу июля на вооружении дивизии было 149 танков (включая 11 Pz.IV) из 265 танков, имевшихся в ней на 22 июня 1941 года. Причем безвозвратные потери на 30 июня составили всего 25 танков и была вероятность ввода в строй еще 90 танков в течение недели, максимум – двух. К тому же как раз 6го июля дивизии был придан 101й отдельный батальон огнеметных танков (около 70 танков). Правда, и потери с начала июля были большими – семерке приходилось прорывать оборону сначала сводного отряда Сусайкова, затем – драться с 'пролетаркой' – выбытие танков пока заметно превышало их ввод.

Особенно злились немцы на 7ю бригаду ПВО. Бригады ПВО были довольно крупными соединениями. Каждая бригада, имела в своем составе 5 зенитно-артиллерийских дивизионов (60 орудий среднего и 12 орудий малого калибра), зенитно-пулеметный дивизион (27 крупнокалиберных пулеметов), прожекторный батальон, полк (или батальон) ВНОС, в котором было от трех радиорот, рота связи, дивизион аэростатов заграждения (81 аэростат), авиационный отряд. Один зенитно-артиллерийский дивизион был способен прикрыть войска двухслойным огнем на площади 2 км по фронту и 2,5 км в глубину, соответственно, пять дивизионов могли прикрыть суммарно уже полосу в 10 километров в ширину и 2,5 в глубину. Ну и по наземным целям зенитчики также могли работать. Так что 7я бригада сначала отличилась в обороне Минска, уничтожив за 22-26 июня 11 самолетов врага (а уж сколько самолетов было повреждено и сколько прицельных атак сорвано – неизвестно, но явно немало), затем – под Борисовым, куда передислоцировалась незадолго до занятия немцами Минска. Причем уже во время передислокации она столкнулась с танками семерки, но зенитчики быстренько развернули орудия и нащелкали более десятка машин – фрицам пришлось откатываться. И в дальнейшем бригада была эффективна в борьбе с танками, хотя насчет ее возможностей защитить войска от немецкой авиации были нарекания со стороны Сусайкова – командира борисовского гарнизона. 2го июля он докладывал, что 'Имеющаяся в моем распоряжении бригада противовоздушной обороны оказалась очень малоэффективной и к тому же за последние 2 дня имеет много потерь.' Но, несмотря на все эти потери, бригада продолжала исправно выбивать немецкие танки. И она смогла сохранить несколько орудий вплоть до контрнаступления, хотя, если бы оно задержалось еще на пару дней, все орудия были бы уже уничтожены. Так что немцам для мести не хватило самую малость – буквально пары-тройки дней.