Текст книги "До и после Победы. Книга 1. Начало. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Суханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Так что, несмотря на потери в уже бывших в армии ранее и некомплектность новых дивизий, их было много – аж 7 штук, в том числе одна моторизованная, и еще одна воздушно-десантная бригада. Это сила. Которой к востоку от Минска противостояли "всего-то" две танковых – 7я и 19я, и две моторизованных – 14я и 18я – дивизии вермахта. Ну и начали прибывать на грузовиках передовые части одной из пехотных дивизий. Не так уж и много

(в РИ помимо этих дивизий тут были еще 20я танковая и 20я моторизованная из 3й танковой группы, 17я и 18я танковые и 29я моторизованная дивизии из 2й танковой группы, 10я танковая и моторизованная СС Райх – то есть десять дивизий; две из них – 19я танковая и 18я моторизованная – наступали на Полоцк – 140 км на северо-восток от Орши, но это не так уж далеко – пара дней пути, а южнее Могилева – еще и 3я, 4я тд и 10я мд 2й тг – то есть всего наступало слитным фронтом тринадцать танковых и моторизованных дивизий; в АИ 12я, 20я танковые и 20я моторизованная 3й тг Гота наступают к югу от Минска, 2я тг – 3я,4я (то, что от них осталось),10я танковые, а также моторизованные – 10я и СС Райх – все еще пробиваются южнее Минска в направлении Слуцк-Борисов).

Пополнялись и части, воевавшие под Слуцком. Более того, в связи с постепенным схлопыванием сначала Новогрудского мешка, а потом и Слуцкого выступа, советское командование начало отводить с первой полосы истощенные части. Так, 30го июня с передовой был выведен 28й ск, в котором оставалось всего 12 000 человек и 21 орудие (в РИ – 9881 человек и 12 орудий). Ночным маршем корпус отошел к Бобруйску (в РИ – за три дня совершили марш в 180 км – под Пропойск, уже на реке Сож, за Днепром), где за последующие три дня принимал пополнения – численность его 55й и 143й дивизий были доведены до восьми тысяч человек (в РИ – до шести) – за счет отбившихся от своих частей и вновь мобилизованных – а также получали новую артиллерию, транспорт, тыловое имущество, боеприпасы – их снова стало почти положенная норма (РИ). Одновременно вокруг Бобруйска продолжали оборудоваться позиции.

Но и немецкое командование также было настроено в наступательном ключе. Неудачи к югу от Минска (АИ) немцы списывали на плохую проходимость территорий и слишком большое количество советских войск. Но они считали эти войска всем, что есть у советского командования – фрицы обнаружили штаб только одной новой армии в дополнение к уже известным.

Как отмечал 3 июля 1941 г. Гальдер:

"Когда мы форсируем Западную Двину и Днепр, то речь пойдет не столько о разгроме вооруженных сил противника, сколько о том, чтобы забрать у противника его промышленные районы и не дать ему возможности, используя гигантскую мощь своей индустрии и неисчерпаемые людские резервы, создать новые вооруженные силы."

Это потом он заноет – "Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен.".

Но пока же его настроение было радужным:

"Как только война на Востоке перейдет из фазы разгрома вооруженных сил противника в фазу экономического подавления противника, на первый план снова выступят дальнейшие задачи войны против Англии, к осуществлению которых тогда следует немедленно приступить. Такими задачами являются:

Подготовка наступления через территорию между Нилом и Евфратом из Киренаики и через Анатолию, а возможно, и с Кавказа через Иран. Первое направление, которое всегда будет находиться в зависимости от морских коммуникаций и поэтому останется подверженным всяким не поддающимся учету случайностям, будет второстепенным театром военных действий, который мы предоставим в основном итальянским войскам. С нашей стороны на этот участок будут выделены лишь две полные танковые дивизии (5-я легкая и 15-я) с приданными частями.

Операция через Анатолию против Сирии, в известном смысле при поддержке вспомогательной операцией с Кавказа, будет начата сосредоточением необходимых сил в Болгарии, что одновременно следует использовать для политического давления на Турцию, чтобы добиться разрешения на проход войск через ее территорию."

То есть раскат губ был по полной. Грубо говоря, немецкая разведка снова лопухнулась. Она и изначально-то насчитала у нас только 164 дивизии, из которых на 8е июля 86 стрелковых уже считались уничтоженными или потерявшими боеспособность, а из 29 танковых и моторизованных списала 20. А тут она снова прошляпила подход еще четырех советских армий (РИ). А все остальные армии – 3я, 4я, 10я, 13я – были им известны и считались уже сильно ослабленными соединениями. В принципе, это было правдой, но лишь отчасти – дивизии этих армий понемногу, но постоянно получали пополнения, технику, боеприпасы – советскому командованию было нужно еще немного времени, чтобы закончить сосредоточение новых армий, и прикрыть этот процесс могли только уже воевавшие "старички". А уж "новички" со своими более чем двумя тысячами танков как минимум в три, а то и в четыре раза превосходили по количеству танков немецкие дивизии. Да, три с лишним тысячи танков Западного ОВО не смогли сдержать почти две тысячи немецких, но сейчас и соотношение, и готовность воевать были уже другими. И вскоре неприятные сюрпризы заставят гитлеровцев снимать крупные части с других направлений. Немцы считали выигранным весь бой, мы же готовились к следующему раунду. Одному из.

ГЛАВА 34.

А пока шло сосредоточение и подготовка, «старые» армии продолжали понемногу отступать. И учиться, прежде всего – борьбе с танками.

Тем более что у немцев их оставалось не так уж много, а основной их тактикой было попытаться прорвать нашу оборону наскоком и, если это не удавалось (а часто так и бывало), найти незащищенные участки местности и обойти наши войска. Но сейчас таких незащищенных участков становилось все меньше – разве что к востоку, северо-востоку от Минска, где сражалась только 13я армия, да и то – с передачей ей новых дивизий оборона все уплотнялась. А уж к югу и юго-востоку от Минска, куда вышли все приграничные армии, немцы везде натыкались хоть на какую-то оборону – все-таки более ста тысяч бойцов на двести километров – по 500 на километр – тут все решает только грубая сила, так как любой прорыв быстро зарастает резервами. Поэтому немцы все чаще стали не выискивать проход, а все-таки проламываться через нашу оборону. Иногда, особенно со второго раза, когда они подтягивали артиллерию и согласовывали атаку с налетом авиацией, им это удавалось. Сгруппировав два-три десятка танков, фашисты прорывали нашу оборону. Вот только она уже не была тонкой цепочкой пехотинцев с пустыми тылами (как бывало в РИ сплошь и рядом). В тылу передовой линии немцев ждали группы контратаки, которые выдвигались к месту прорыва и старались отсечь пехоту, устроить заграждения на дорогах, остановить следующие группы немецких войск. Если это удавалось, то прорвавшаяся группировка уничтожалась, либо с большими потерями прорывалась обратно к своим – немецкая пехота, поддерживавшая танки, отстреливалась нашим огнем со всех направлений, а на танки устраивалась загонная охота. Конные отряды преследования вились на флангах, устраивали заграждения, обстрелы, обозначали угрозу окружения. Немецким танковым и моторизованным дивизиям остро не хватало пехоты, чтобы надежно взломать оборону и затем плотно запечатать фланги прорыва. Но передовые отряды пехотных дивизий вермахта уже подтягивались к Слуцку, поэтому наши постепенно отходили, пока была возможность.

Советские войска, отходившие к Березине (в РИ – к Днепру), перешли к тактике подвижной обороны. Ночью, когда гитлеровцы останавливались на отдых, наши части незаметно отходили к следующему рубежу обороны, где закреплялись, уделяя основное внимание дорогам, и утром встречали огнем подходившего противника. Колонны врага останавливались и были вынуждены разворачиваться в боевой порядок. Подтянув артиллерию и нанеся удары своей авиацией, противник начинал атаку. Когда немцы, проткнув оборону (в РИ – часто просто нащупав открытые участки), начинали обтекать фланги оборонявшихся советских частей и окружать их, наши выходили из боя и под прикрытием темноты, оставив арьергарды, отходили на 10 – 12 км на восток, где был готов новый оборонительный рубеж – он был уже недоступен для огня артиллерии, и немцам приходилось тратить время на смену позиций – наши действовали строго по уставу. Утром немцы атаковали арьергарды, тратили время, затем все-таки начинали движение, но опять встречали организованное сопротивление на очередном рубеже. В результате такой тактики темп продвижения гитлеровских войск к Березине (в РИ, повторю – то же самое было уже по направлению к Днепру) заметно снизился.

Не помогали немцам даже их хитрости с переодеваниями. Как рассказывал нам один десантник из 7й вдб – "На дороге показались три грузовика с красными флажками на радиаторах. В машинах ровными рядами сидели бойцы в советской форме, но наши разгадали хитрость – уж больно ровно сидели, а когда еще попробовали остановить криками "Хенде хох !" – переодетые фашисты повели себя недружелюбно и были расстреляны из орудий и пулеметов".

Бои шли по всему фронту, изогнутому на пятьсот километров (по прямой между флангами – триста).

Так, на севере, под Плещеницами (50 км на северо-запад от Борисова, 60 км на север от Минска) сражались части 50й стрелковой дивизии из 13й армии. Заняв оборону по господствующим на местности высоткам, ее воины огнем встретили продвигавшиеся к переправе у Зембина колонны врага. Особенно отличился второй дивизион 202го артполка, который уничтожил несколько вражеских танков и транспортеров, около двух рот пехоты, два орудия и подавил огонь двух тяжелых пулеметов противника. Противник обошел позиции советских воинов с двух сторон с наступлением темноты дивизия начала переправу на восточный берег Березины.

На юге – 9 июля пограничники 9-й и 10-й застав, воевавшие с немцами от самого Бреста, держали оборону на западной окраине Турова – 100 км на запад от Мозыря, 120 км на восток от Пинска и 280 км от Бреста. В течение пяти часов они сдерживали превосходящего по силе противника и только к исходу следующего дня отошли к селу Озераны, заняв оборону по берегу реки Уборть вместе с личным составом 3-й комендатуры. На этом рубеже пограничники держались до 12 июля, уничтожив в боях около пехотного полка врага (скорее всего, действовали вместе с другими подразделениями, оказавшимися здесь, так как численность погранзаставы – 64 человека, даже до войны). 14 июля пограничники отряда старшего лейтенанта Иванова сорвали попытку врага форсировать реку Припять. Особенно тяжелый бой провели воины погранотряда в начале августа у разъезда Коржевка, где благодаря их смелым и решительным действиям при поддержке бронепоезда был разгромлен полк 293-й пехотной дивизии врага (все – РИ).

По центру же, к востоку и северо-востоку от Минска, вглубь страны рвались две танковые и две моторизованные дивизии. Танками немцы пробивали себе путь, тогда как мотопехота прикрывала фланги и занималась окружениями. К сожалению, здесь плотность наших войск была недостаточна, поэтому немцы постоянно находили лазейки в обороне.

Тяжелый бой завязался у Белынич (20 км на восток от Минска). Окопавшись на высотке по обе стороны моста, советские воины при поддержке артиллерии встретили огнем подходившую вражескую мотоколонну врага. Подбив возле взорванного моста несколько танков, они заставили врага отойти и развернуться для боя. Атаки чередовались с налетами авиации, но советские воины выстояли. Батарея 122-мм пушек капитана Хигрина была выдвинута на прямую наводку. Вместе с имевшимися 45-мм противотанковыми орудиями артиллеристы создали сплошную стену огня, через которую враг так и не смог в этот день прорваться в Белыничи. Заменив раненого наводчика орудия, капитан лично подбил несколько танков врага. А всего враг потерял у Белынич 9 своих танков. К сожалению, и сам герой погиб. Вечная память.

На Березине также шли бои. У деревни Пружанка (10 км на север от Березино – 90 км на восток от Минска (в РИ – уже у деревни Корытница – 30 км на восток от Березино)) рота из 4го вдк несколько часов отражала атаку 30ти немецких танков. Другая рота более семи часов сдерживала попытки немцев форсировать реку и начала отход только после того, как ее обошли с флангов.

С тяжелыми боями, преодолевая сопротивление войск 13-й армии Западного фронта, продвигалась к Днепру танковая группа генерала Гота (в РИ – Гудериана, в АИ она еще под Слуцком). Как отмечал Гальдер – "Главные силы танковой группы Гота (в РИ – Гудериана) продвигаются очень медленно, ведя упорные бои между Минском и Березиной" (в РИ – "между Березиной и Днепром").

Штаб Западного Фронта тоже не сидел без дела, анализируя обстановку и раздавая приказы. Для замедления продвижения немецких танков маршал Тимошенко потребовал от руководства 13й армии (в РИ – 4й) срочно осуществить следующее мероприятие: "Для преграждения возможностей действия противника со стороны Минска (в РИ – Бобруйска) в восточном (в РИ – северном) направлении организовать сплошную полосу заграждений на участке от реки Волма до реки Березина (в РИ – от Березины до Днепра) глубиной до 5 км. В первую очередь заградить проходы, дороги, поляны и другие доступные для танков проходы, применив завалы, мины, надолбы, фугасы..." – наши все еще пытались сохранить выступ к востоку от Минска, где находились 100я и 161я сд, хотя их все сильнее обжимали с флангов танки Гота – дивизии находились уже в полукоружении.

От всех армий, не только 13й, штаб требовал "немедленно приступить к организации службы заграждения ... Все мосты на дорогах, по которым движутся мотомеханизированные части противника, взрывать. В качестве заграждений широко применять лесные завалы, усиливая их противотанковыми минами, и прикрывать пулеметным огнем и противотанковой артиллерией. При прорыве танков противника ни в коем случае не оставлять без прикрытия место прорыва, а немедленно закрывать его, отрезая танки от мотопехоты, которая следует за ними."

И народ работал. Так, в той же 13й были созданы два отряда заграждения численностью по 2 – 3 саперных батальона – отряд полковника М.С. Овчинникова осуществлял свою деятельность на витебско-лепельском направлении, полковника И.Г. Старинова – на оршанском, борисовском, могилевском и березинском направлениях. Отряды минировали мосты, дороги, берега рек, при помощи местного населения устраивали лесные завалы, возводили противотанковые рвы. Были заминированы мосты через Березину (АИ, в РИ немцы ее уже форсировали во многих местах, а не только у Борисова), Друть, притоки Днепра. При приближении врага саперы осуществляли уничтожение мостов и переправ через реки. Только отряд полковника Овчинникова в период со 2 по 10 июля взорвал свыше 50 автомобильных мостов (все – РИ, только для Старинова происходило немного западнее). Как результат – генерал Гот (в РИ – Гудериан) докладывал командующему группой армий: "Противник на всем фронте наступления оказывает ожесточенное сопротивление, почти все мосты между реками Волма, Свислочь (АИ), Березина (в РИ – и Днепр), в особенности на шоссейных дорогах, разрушены".

Требовал штаб и налаживать связь между соединениями – "В результате недостаточного внимания вопросам связи со стороны командиров штабов и особенно начальников связи всех степеней зачастую нарушается связь с войсками, что затрудняет управление. Нижестоящие штабы, как правило, ждут связи сверху, не проявляя заботы о том, чтобы нарушенную связь установить снизу. Нижестоящие штабы, за редким исключением, используют службу делегатов связи с целью ориентировки об обстановке и получения своевременных указаний по дальнейшим действиям от старшего начальника. Требую от всех командиров, штабов и начальников связи иметь постоянную и надежную связь, используя для этой цели все технические и подвижные средства (провод, радио, машина, танк, конные и пешие посыльные и делегаты связи). При перерывах связи в обязательном порядке искать связь как сверху вниз, так и снизу вверх."

Так что, если с тактикой мелких групп у нас все было неплохо (когда хватало боеприпасов), то крупными силами мы воевать пока не умели. Единственное что спасало, в основном на юге – высокая плотность войск, когда в любой дырке сидит боец и ничтожит фрица.

Занимался штаб и совсем уж экзотическими делами. Так, для борьбы с танками противника на фронт самолетами было доставлено свыше 10 000 бутылок с зажигательной смесью.

Затем, немного подумав, штаб начал выдвигать на помощь "старым" армиям и "новичков". Про 167ю к северу от Осиповичей я уже упоминал. Но эта дивизия успела переместиться туда раньше всех. Остальные же новички по приказу командующего фронтом начали формировать и выбрасывать на запад передовые разведывательные отряды, включавшие стрелковую роту или батальон, саперный и артиллерийский взводы (а то и батареи, дивизионы). Перед ними стояла задача – разведка противника, ведение боевых действий с целью задержать его продвижение к рубежам обороны своих соединений (РИ), поддержка передовых дивизий 13й армии (АИ).

И уже 1 июля некоторым подразделениям нового Западного фронта пришлось пройти испытание огнем. Рота лейтенанта Ларионова из 514го стрелкового полка (172й сд), выделенная для проведения разведки на осиповичском направлении, в 10 км за селом Чечевицы встретила двигавшуюся навстречу разведгруппу противника. В завязавшемся бою было подбито несколько вражеских танков и бронетранспортеров. Но вскоре под натиском подошедших к врагу подкреплений советские воины были вынуждены отойти за Березину, успев взорвать за собой мост. Заняв оборону за рекой, рота при поддержке артиллеристов 174-го отдельного противотанкового дивизиона два дня сдерживала противника на этом рубеже (в РИ – действовали на бобруйском направлении, отошли за Друть – 40 км к западу от Днепра).

В начале июля и на разных участках прикрытия 21-й армии начались бои с разведывательными отрядами 3й танковой группы вермахта, стремившимися захватить переправы через Березину в районах Свислочи и Богушевичей. Но пока все их попытки срывались передовыми отрядами 21й и войсками 13й армии, занимавшими оборону (в РИ – 2я тг, переравы – через Днепр в районах Рогачева, Жлобина, войска – только 21й армии).

И силы продолжали прибывать на Березину и даже западнее – наши стрелковые дивизии тоже могли формировать сильные подвижные отряды, то есть такой способ действий был характерен не только для немцев. Так, 117я сд сформировала отряд, в который вошли 240-й сп, батальон 275-го сп, 707-й гап, дивизион 322-го лап, зенитный и истребительно-противотанковый дивизионы, 12 танков БТ. 1го июля она вышла из Жлобина (на Днепре) в сторону Березины, чтобы подкрепить нашу оборону в районе городка Свислочь, стоявшего на месте впадения Свислочи в Березину. Еще днем батальон немецкой мотопехоты из 3й тг (в РИ – 2й) при поддержке нескольких танков нащупал слабину в нашей обороне, переправился на западный берег реки и рванул вперед, расширяя плацдарм. Советское командование собрало все силы, включая мотострелковый полк из 20го мк, тут еще подошел этот передовой отряд – и совместными усилиями немцы были сначала отброшены к Березине, а в ночном бою окончательно разгромлены (в РИ произошло на Днепре).

Наши бронепоезда тоже отжигали. Экипаж одного из бронепоездов почти двадцать часов вел бой с прорвавшимися механизированными частями противника. В бою он уничтожил три легких и три тяжелых танка противника и 12 мотоциклов, потеряв 12 человек (в РИ – бой 5го июля на станции Ротмировичи). Но немцы были остановлены и затем блокированы подошедшими резервами.

Вообще, немцы не меньше нашего дробили свои силы. Если мы делали это из-за того, что еще не успели отмобилизоваться, то фашисты старались побыстрее проникнуть вглубь нашей территории, чтобы нарушить связность тылов и затем громить части, оказавшиеся в тактическом окружении – выйти еще можно, но придется прорываться с боем. Да, было много примеров, когда это приносило немцам успех. Но было немало примеров и обратного, особенно когда им противостояли сравнимые по силе и подвижности отряды советских войск. Так, 100я стрелковая (даже не моторизованная) дивизия сформировала моторизованный отряд (разведбатальон, отдельный противотанковый и зенитно-артиллерийский дивизионы, взвод батальона связи) подошел к одной из деревень, в которой уже находились пехотные подразделения противника, и неожиданным ударом с двух направлений отряд выбил гитлеровцев из деревни. Правда, при попытке пройти дальше наш отряд напоролся на подготовленную оборону.

И чем дальше, тем мощнее становились передовые отряды дивизий резерва – фактически, эти дивизии постепенно перетекали с рубежа Днепра на рубеж Березины. Так, в ночь с 3го на 4е июля четыре отряда силою один до полка, остальные по 100 – 200 человек каждый были высланы на машинах на направление Марьина Горка – Минск (в РИ – Шацилки, Паричи, Бобруйск) с задачей: действиями по тылам противника связать его действующие механизированные части в бобруйском (в РИ – рогачевском) направлении. Немецкие танковые и моторизованные дивизии продолжали наступать отдельными пальцами, между которыми мало того что многое ускользало, так туда можно было и отверткой ткнуть. Поэтому наши в очередной раз хотели как следует пошуршать по дырявым тылам фашистов, как будто тем мало было десантников из 214й вдб и выходящих из окружений советских подразделений и отдельных бойцов. Ж...тылы у немцев горели, и неплохо.

ГЛАВА 35.

Но они, казалось бы, этого то ли не замечали, то ли терпели со стоическим спокойствием – «вот подтянутся пехотные дивизии, и наступит благодать». Поэтому своими танковыми и моторизованными частями гитлеровцы ломились вперед и вперед.

Наши тоже пребывали в более-менее спокойном настроении. Южный фланг Западного фронта в общем уже не давал беспокойства – пока не подтянутся немецкие пехотные дивизии, сдерживать остатки моторизованных корпусов не представляло особых проблем. Тем более что на южном фланге немцам приходилось последовательно преодолевать несколько водных преград. От Слуцка на восток шли несколько относительно крупных рек – Случь, на которой стоял сам Слуцк, в 30 километрах на восток – Оресса, еще в 50 – Птичь, через 40 – Березина, на которой стоял Бобруйск, еще в 50 – Друть, которая впадала в Днепр у Рогачева, а севернее между ними было 20 километров, через 40 – Сож, на которой стояли Гомель и Чечерск. Причем все они текли преимущественно с юга на север или с севера на юг, то есть поперек движения немцев, а значит естественных препятствий для их наступления хватало. К тому же между этими реками были реки и поменьше, правда, порой они текли с запада на восток, но и в таком варианте они были препятствием для маневра по фронту.

И эти препятствия становились еще более трудными, когда на них занимали оборону советские войска. Помимо отступавших с запада армий ЗОВО, с востока постепенно подходили новые соединения. 167ю сд, занявшую оборону к северу от Осиповичей, вдоль южного берега Свислочи, я уже упоминал. Она прибыла раньше всех, так как ее начали перебрасывать поближе к границе еще в середине июня, до начала войны. А в первых числах июля в междуречье Березины и Днепра стала прибывать и 187я сд, которая 27го июня начала выдвижение из Харькова сначала в Чернигов, а затем была перенацелена на Могилев и затем выдвигаться на запад – к Березине (в РИ основная оборона шла по Днепру, с передовыми отрядами на реке Друть – тогда немцы уже захватили Бобруйск, то есть перебрались через Березину в ее нижнем течении). 3го июля ее передовые отряды начали прибывать на рубежи по Березине – севернее впадения в нее Свислочи (35 км на север от Бобруйска, 25 км на северо-восток от Осиповичей) – наши старались прикрыть правый – восточный – фланг 167й дивизии.

Почти успели. Протекающие в меридиональном направлении реки обычно имели высокий западный и низкий восточный берег – из-за вращения Земли текущая вода активнее воздействовала на западный берег, постепенно подмывая его, и одновременно отступала от восточного – она как бы постепенно смывала, сглаживала поверхность в направлении с востока на запад. Из-за этого восточный берег был далеко не всегда удобен для обороны – если на участках реки с обоими низкими берегами еще куда ни шло, то при высоком западном береге наша оборона просматривалась на значительную глубину, поэтому корректировка артиллерийского огня и налетов авиации были довольно эффективны. В том числе и по этой причине выгоднее было занимать оборону на западном берегу, хотя бы там, где берег высокий. С таких плацдармов сложнее отступать, но по другому получается еще хуже – немцы просто разобьют огневые точки артогнем с высокого берега и все-равно пройдут вперед. В этом плане Березина представляла собой даже более удобный рубеж, чем Днепр – ее берега были гораздо более болотистыми и заросшими лесом, так что наше командование окончательно решило использовать Березину в качестве очередного рубежа – первоначально быстрое продвижение немцев явно забуксовало к югу от Минска, а к востоку развивалось не так быстро, как в первые дни.

И для выравнивания фронта было бы хорошо отбросить обратно за Березину две танковые и две мотопехотные дивизии Гота, что рвались к северо-восток от Минска по направлению к Орше (в РИ, напомню, дивизий было больше). Да и пока не подошли пехотные дивизии, надо было попытаться уничтожить моторизованные силы, которые оторвались от пехотных дивизий почти на двести километров. В них, конечно, тоже было достаточно пехоты, но она уже порядком устала (ведь все время была на острие наступления), понесла потери, да и изначально ее было не так уж много. Самое время бить немцев по частям. Да и Тимошенко, назначенный 4го июля командующим Западным фронтом вместо Павлова (тот стал его заместителем; АИ) решил мести по новому, а не строить оборону на основе пехотных дивизий, поддержанных контрударами мехкорпусов (что, в общем-то было бы самым логичным после неудач первых двух недель войны). Ну да – "маленькое победоносное наступление" еще никому не помешало.

Тем более что отданный ранее Павловым приказ о переброске "пролетарки" к Борисову сильно сказался на дальнейших действиях – наши получили время на сосредоточение сил для такого удара – "пролетарка" хоть и откатывалась, но и не позволяла немцам двигаться на восток парадным маршем. Да и фланги немецкого наступления не позволяли им расслабиться. С юга немецкий клин на Оршу поджимала 13я армия, хотя ее постепенно и оттесняли от шоссе. К северу немцам тоже не было свободной дороги – путь на Витебск, чтобы зайти на Оршу а то и Смоленск с севера, преграждала 153я сд. В первой половине июня она была переброшена в Витебск, там доукомплектовалась до штатов военного времени, получила вооружение, технику, боеприпасы, и к 1му июля занимала позиции к югу от Витебска на фронте в 54 км, проходившем южнее Сенно в 17 км – от станции Комарово, и до Жестянки, 30 км на юго-запад от Бешенковичей. 5го июля к ее позициям вышли части 19й танковой дивизии вермахта (в РИ – 20й, 19я прорывается западнее Полоцка; в АИ 20я – к югу от Минска, а западнее Полоцка немцы не идут – нет сил).

Первое столкновение закончилось в нашу пользу. Небольшая группа немецких танков атаковала позиции дивизии. Саперы вовремя взорвали мост через реку, который ушел под воду с вражеской танкеткой и мотоциклистом. Зенитным огнем было сбито три самолета противника. За последующие два дня немцы так и не смогли прорвать оборону дивизии и стали смещать направление своего удара на восток. И в этот момент последовал контрудар наших мехкорпусов.

Основной удар наносил 5й мехкорпус по 7й танковой дивизии, прущей на восток по шоссе. Вспомогательный удар наносил 7й мк по 19й тд – только чтобы притормозить ее. Да и расположение соединений не позволяло быстро организовать другую конфигурацию удара – пятерка находилась к северу от Орши, наступать вдоль шоссе ей было самое то. А семерке потребовалось бы передислоцироваться еще на пятьдесят километров к югу, только чтобы выйти на него. Да и ставить два мехкорпуса друг другу в затылок – только терять время – пробивной силы это не увеличит, а дороги будут запружены. Так что семерка должна была идти на запад южнее Витебска.

Напомню, что в двух мехкорпусах было почти 1700 танков, из которых минимум 1400 могло принять участие а наступлении вот "прямо сейчас", а остальные – по мере того, как ремонтники будут вводить их в строй. И это – против менее 250 танков двух танковых дивизий вермахта. Да плюнуть и растереть. И если бы не сильная противотанковая артиллерия этих дивизий, если бы не проблемы с бронебойными снарядами для сорокопяток – основной пушки танков обеих дивизий -так бы все и было. Правда, из той же семерки более сотни танков Т-26 было уже растащено на охрану штабов и поддержку пехоты, а 44 КВ и 29 Т-34 были получены уже в районе сосредоточения и времени на их освоение практически не было. Но и четыреста танков в двух танковых дивизиях и более двухсот – в моторизованной – это большая сила.

7й мк начал выдвижение на запад еще 5го июля, как только был получен приказ. 40 км на северо-восток от Лиозно до Витебска, потом – 50 на запад до Бешенковичей – и на юг. Часть колонн направлялась на юг и раньше – от шоссе Витебск-Бешенковичи как бы начинали стекать на юг стальные колонны дивизии под прикрытием 153й сд, которая, несмотря на вклинения, в общем еще сдерживала напор 19й танковой и, начиная с 7го июля – 14й моторизованной дивизий – прошедшие в предыдущие дни дожди размыли дороги, существенно замедлив продвижение дивизий. (в РИ 7й мк прорывал оборону уже в сорока километрах на запад от Витебска, причем прорывался через шестикилометровое дефиле между Западной Двиной и озером Сарро, при этом еще форсировал Черногостицу). Причем комкор Виноградов самовольно изменил маршруты движения колонн – вдоль Двины он пустил только одну дивизию, вторую же направил южнее – через Крынки-Замосточье-Подданы-Сенно или -Тепляки-Пустынки – путь выходил более петляющим, зато не надо было подниматься к Витебску, так что то на то и выходило.

Удар нанесли утром 6го июля. Создали артгруппы дальнего действия, а в танковых и мотострелковых полках – группы поддержки в составе двух-трех артдивизионов. Вначале наступление развивалось успешно – наши сбили с позиций передовые отряды немецких дивизий. Но недавно прошли дожди, реки разлились, и темп продвижения упал, порой не превышая четырех километров в час, а раскисшие грунтовые дороги замедляли передвижение грузовиков еще сильнее, да и делегаты связи доставляли сообщения гораздо медленнее возможного. Вскоре практически каждую реку приходилось брать штурмом. Так, в одном из боев передовой отряд под командой полковника Васильева фронтально атаковал немецкие позиции на том берегу батальоном танков Т-34, а в обход направил батальон на БТ-7. Через час немцы, потеряв девять танков и несколько орудий, были разгромлены при наших потерях в пять танков (РИ). Но через пару километров была уже следующая речушка, на которой атаку пришлось повторить – там была уже сильная ПТО и продвинуться дальше наши не смогли.