Текст книги "До и после Победы. Книга 1. Начало. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Суханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

К вечеру 25го июня немецкие атаки выдохлись (как и в РИ, но 24го) и наши даже смогли организовать вполне успешную контратаку, которая и привела к временному окружению 18й танковой (в РИ Гудериану пришлось вводить в бой 29ю мд, сейчас – в РИ – она не могла выйти из Ружанской пущи – дороги были забиты подразделениями 18й танковой). А подоспевшие на помощь нашим войскам 22-я танковая дивизия полковника И. В. Кононова и действовавший с ней вместе отряд 6й стрелковой дивизии полковника Осташенко и части 205й мд неожиданной атакой во фланг 47-му немецкому танковому корпусу оттянули на себя значительные силы противника и едва не пленили самого Гудериана (в РИ это происходило 24го, восточнее, у Слонима, и тогда не было частей 205й мд, которая все еще держала оборону по Ясельде – фактически в тылу у немцев).

В междуречье Ясельды и Щары наши и немецкие части переплелись в огненный клубок.

ГЛАВА 15.

Днем же 25го был отдан приказ на отход 3й и 10й армий, которые находились в Белостокском выступе – 3я должна была выходить на Новогрудок, 10я – южнее, на Слоним. Причем части 11го мехкорпуса – 29я тд и 204я мд – держали позиции юго-восточнее Гродно до конца 26го июня, прикрывая отход остальных частей 3й армии.

Стрелковые дивизии с западного фаса Белостокского выступа начали отход тоже только 26го июня – а это, пардоньте, 50 км на северо-запад от Белостока, 120 км на запад-северо– запад от Волковыска, 220 км почти в том же направлении от Барановичей – это если считать по Осовцу, где оборонялась 2я сд. Да и остальным – 8й, 13й сд – мало что светило (все – РИ) – максимум, добраться до Супрасельской (или, правильнее – Супрасльской) пущи, находившейся севернее Белостока, если повезет – до Беловежской, на юго-восток от него же, ну, потом пройти дальше на юго-восток через Ружанскую пущу, перебраться через варшавское шоссе Минск-Брест, далее на восток – Пинскими болотами и там лесами-болотами до Гомеля. Мы, кстати, многих из этого потока все-таки перехватили или кооптировали в свои ряды из партизанских отрядов, что они начали образовывать, не надеясь выйти к своим.

К Волковыску сходились две колонны наших отходящих войск: одна с юго-запада – от городов Браньск, Свислочь, другая – с запада – из Белостока. И далее – на Слоним, Барановичи – двигались уже неуправляемые, разрозненные, но многочисленные остатки пехоты, моторизованных, артиллерийских и других частей. К 10.00 26.6.41 г. части 10-й армии головами колонн подошли к р. Зельвянка (РИ), и начали переправляться на тот берег (в РИ мосты были уже взорваны, переправы и местность уже были заняты немцами 25го июня – 29й мд).

Штаб 10-й армии расположился в районе Волковыска (Замковый лес северо-восточнее города). Однако находившиеся на острие немецкого пехотного "клина" на южном фасе Белостокского выступа передовые части пехотных дивизий 9-го армейского корпуса вермахта достигли уже местечка Свислочь в непосредственной близости Волковыска (РИ). Против них в районе города Свислочь остались прикрывать отход войск 10й армии 27я сд и 208я мд.

Так что немцам было кого перехватывать при отступлении наших войск с запада. Для этого и надо-то было перерезать дефиле между Волковыском и Мостами, стоявшими уже на Немане в тридцати километрах севернее. Да даже перережь они шоссе Белосток-Волковыск-Слоним – и все – советским войскам придется выбираться на восток по проселочным дорогам, что значительно замедлит их продвижение (в РИ так и было). Но шоссе еще действовало (в РИ было перерезано уже 24го у Слонима) – немцев не пускали к нему наши войска, защищавшие Ружаны.

При этом командир 9го армейского корпуса Герман Гейер даже не попытался перерезать дорогу Белосток-Волковыск ближе к Белостоку, а начал параллельное преследование наших отступающих войск (РИ). И это даже не моторизованными частями, что еще имело бы смысл, а пехотными частями, двигавшимися с той же скоростью, что и отступающие. Ну, если только сформирует подвижную группу, как часто это делали пехотные дивизии вермахта. Но до 26го он этого так и не сделал, продолжая продвигаться вдоль железной дороги Черемха-Волковыск. Естественно, наши такой подарок не упустили, продолжая отступать прямо на восток по удобному шоссе. В том числе по нему перебрасывались механизированные и артиллерийские части.

Немецкому командованию это естественно, не нравилось, поэтому утром 26го, потерпев неудачу с захватом Ружан, чтобы затем броском на северо-восток перерезать шоссе у Слонима и тем самым перехватить как можно больше советских войск, Гудериан все-таки решил поискать счастья севернее.

Сделай он это днем раньше – и нашим был бы кирдык – котел был бы обеспечен. Ведь на севере был Волковыск, через который проходило шоссе Белосток-Барановичи, удобное для отхода (в РИ оно было перерезано у Слонима уже 24го и наши отступали севернее по проселочным и грунтовым дорогам либо прорывались на юго-восток, поперек шоссе, по таким же неудобным дорогам, в АИ наши еще удерживают Ружаны – прямой путь к Слониму с юго-востока). Ведь еще 25го Волковыск был очень слабо прикрыт войсками. До войны в городе и его окрестностях располагались 7я танковая дивизия и 36я кавалерийская. В семерке было 51 КВ, 150 Т-34, 125 БТшек и 42 Т-26 – сила и мощь. Правда, для 76мм не было бронебойных снарядов (РИ), поэтому она могла использоваться только против двоек и троек, которые еще не экранированы. Но и то хлеб. Да и по четверкам, если удачно попасть, можно заклинить башню, проломить бортовую броню или порвать гусеницу – в общем, машины были не совсем уж беззубые. И вся эта сила и мощь утром 22го ушла на запад – выбивать фрица с нашей территории. Кавалеристы тоже имели не только лошадей – в составе этой дивизии был танковый полк с 64 БТ и 18 бронеавтомобилями. Тоже ушли. Правда, не все – ее конно-артиллерийский дивизион попал под воздушный налет вскоре после выхода из Волковыска (РИ), поэтому часть его пушек, что остались целыми, командование и приспособило к обороне города. Но основной костяк обороны в первые дни войны составили бойцы 204й дивизии, которая также дислоцировалась в Волковыске и 22го ушла на запад, но не вся – для двух тысяч человек не хватило оружия, поэтому они остались в городе (РИ). Понятно, без оружия много не навоюешь. То есть город был практически беззащитным – его единственной защитой было расстояние, которое отделяло его от немцев. Именно поэтому часть 121й сд 23го ночными маршами отправили на Волковыск – немцы продвигались гораздо быстрее, чем ожидало наше командование.

Так что, двинь Гудериан свои танки на север 25го – его никто бы не смог остановить. Утром же 26го такие силы уже нашлись. Во-первых – к городу подошли части 121й сд и начали занимать оборону на юг. Во-вторых, севернее 4й действовала 10я армия РККА. Ее 13й мехкорпус, находившийся в первые дни войны на юг и юго-запад от Белостока, уже в ночь на 24 июня получил приказ на отход. Подразделения корпуса шли двумя колоннами – 31я тд пробиралась через Беловежскую пущу в направлении на Новый Двор, расположенный в 30 км к северу от Пружан, остальные части – через станцию Свислочь, расположенную в 25 км на северо-запад от Нового Двора – еще 25 км на северо-восток – и будет Волковыск. В Свислочи нашу колонну встретил огнем немецкий десант. С помощью огня двух 45-мм пушек их вышибли с колокольни и чердаков, зачистили город и двинулись дальше (РИ). Пройдя на северо-восток чуть больше десяти километров, наши на опушке леса вблизи Мстиблово вырыли окопы полного профиля (РИ), отразили немецкую атаку пехотой, пережили налет пикировщиков и затем танковую атаку (скорее – атаку самоходками, что придавались пехотным дивизиям немцев – танковых частей в том районе не было) – все закончилось для немцев безрезультатно, с минимальными для нас потерями в несколько человек раненными – все благодаря траншеям полного профиля (РИ). С 31й тд было сложнее. К началу войны в ней был сформирован только один танковый полк – 62й, да и тот имел лишь несколько единиц бронетехники, а всего в дивизии было 38 Т-26, из них 18 – двухбашенных, учебных. В первый же день все танки были потеряны, и далее дивизия действовала как стрелковое соединение, да и то – в мотострелковом полку было по пять винтовок на взвод. 25-26 июня они приводили себя в порядок в Беловежской пуще, вбирали остатки 113й и 49й стрелковых дивизий, принявших бой у самой границы против шести пехотных дивизий двух немецких пехотных корпусов – 9го и 43го.

А группа генерала Ахлюстина – командира 13го мехкорпуса – утром 26го была готова встретить любого врага. Под его началом были 49я сд, 208я мд, часть 31й тд и другие части. Утром 26го июня они находились южнее Волковыска, на опушке Беловежской пущи, и к нему же были направлены части 6й кавдивизии и 4й тд, подошедшие к Волковыску с запада (РИ). Разведка велась кавалерийскими разъездами и немногими остававшимися у генерала самолетами.

Немцы, раздраженно наблюдая за уходящими на восток колоннами еще не сдавшихся военнопленных, стали заворачивать на север вместо 9го армейского корпуса, раз уж он не заворачивает, 43й армейский корпус Вермахта, который вечером 25го уже находился под Пружанами. Все предыдущие дни он практически не участвовал в сражениях, продвигаясь через Беловежскую пущу и практически не встречая сопротивления. Вечером 25го его 131й и 134й пехотным дивизиям была поставлена задача достичь передовыми частями трассы Слоним-Волковыск (РИ), чтобы помочь 47му мехкорпусу – его 17й танковой – пробить оборону советских войск (АИ; в РИ – для помощи 29й мд, которая уже сменила 17ю и 18ю тд, ушедшие дальше на восток, к Минску) и перерезать трассу, захватив Зельву.

Как обычно в таких случаях, пехотные дивизии сформировали подвижные боевые группы – посадили пехоту на штатный транспорт артиллерийских и противотанковых частей. 134я сформировала передовой отряд "Коницки", погрузив на автотранспорт артиллерийских и противотанковых частей пехоту, и отряд двинулся на север. Состав передовой группы был небольшой – рота истребителей танков, усиленная пехотная рота, подразделение тяжелой артиллерии и зенитный взвод. За ними следовали другие части дивизии – согласно графику, с 07.30 должны были прибыть авангарды следующих частей: 1 кавалерийский эскадрон, 1 самокатная рота, 1 взвод истребителей танков, 2 легких, пехотных орудия и моторизованный инженерный взвод – немцы явно крохоборили, добирая по сусекам все что только могло бы передвигаться сравнительно быстро. С 09.00 – пехотный батальон, с 16.00 – первые крупные маршевые колонны дивизии. (в РИ такой план был нацелен восточнее на 60 км и на день позже – 27го, но тогда немцы вовремя одумались и стали наступать полноценными пехотными дивизиями; здесь же, в АИ, наглость их действий подкрепляется близким расположением – 30-40 км – двух танковых и одной моторизованной дивизии).

Это все, что немецкая пехота могла пропихнуть на север – основная масса безнадежно вязла на второстепенных дорогах, по которым она продиралась через Беловежскую пущу – основные магистрали немцы отдали своим моторизованным и танковым дивизиям, которые увязли в боях на Свислочи и за Ружаны. Как писали сами немецкие пехотинцы – "страдая от невыносимой жары, пробивалась вперед дивизия. Повсюду стояли застрявшие моторные и гужевые транспортные средства. Между ними, утопая по щиколотку в песке, двигались колонны пехотинцев и ползли автомобили, совершенно не соблюдая походный строй. Не имело никакого смысла устраивать из-за этого разнос командирам. Каждый и так делал все, что было в его силах. Военный порядок – это не самоцель. Неплохо было уже то, что мы вообще двигались вперед." (РИ, заметки генерал-майора Гейера).

"Сильно растянувшись, дивизия продвигалась вперед, преодолевая трудности бездорожья. От этого можно было прийти в отчаяние: никакого сопротивления со стороны противника и тем не менее никакой возможности двигаться быстрее. Моторизованные подразделения не могли обогнать медленно ползущие колонны пехотинцев. Уже через несколько километров пришлось отказаться от попытки использовать полотно железной дороги, ведущей в сторону Волковыска, для быстрого преследования отступавшего противника силами истребительно-противотанкового батальона, усиленного штурмовыми орудиями и подразделением саперов. Очень быстро выяснилось, что полотно железной дороги оказалось слишком ухабистым для транспортных средств и крюки станин орудий могли сломаться."

Так что, отправив передовые соединения, 134я пд продолжала формировать и выпихивать на маршрут новые колонны. И, если бы не группа Ахлюстина – у них бы получилось. Но Ахлюстину поставили задачу ударить во фланг наступавшей на север 17й танковой. Маршрут к этому флангу шел на восток и пересекался с маршрутом передовых частей 134й пд. Причем за счет кавалерийской разведки 36й кавдивизии наши засекли противника первыми, поэтому за недолгий бой – всего два часа – смахнули первую немецкую колонну с дороги и уже собрались было двигаться дальше на восток, но тут с юга подошла следующая колонна немецкой 134й пд – пришлось воевать и с ней. Начинался двухдневный бой ахлюстинцев с пехотными дивизиями 43го армейского корпуса (в РИ они пробивали оборону этих корпусов 27го июня на фронте в 18 км, причем корпуса подтянули уже основные боевые силы, и несмотря на это – их боевые части были окружены, им пришлось отступать на восток).

У 43го моторизованного корпуса вермахта утро тоже не задалось. Так как часть подразделений 17й танковой еще участвовали в боях за Ружаны, то впереди танков 17й Гудериан решил утром 26го направить на север разведку из 29й моторизованной дивизии – ее мотоциклетный и разведывательный батальоны. Задачей 29-го разведбатальона была "разведка в районе Рудня-Конюхи-Зельва (в РИ – восточнее и севернее на 30 км – Слоним – Щара – Мосты – Пески – Зельва)". В свою очередь, 29-й мотоциклетный батальон в 10.35 26го июня (в РИ – 27го) получил приказ: "Достичь своей основной массой через Монцяки деревни Большая Кокотка (в РИ – севернее – Деречин Куриловице) и захватить мосты через Зельвянку (в РИ – через Щару) у Большой Кокотки и Озерницы (Езерницы) (в РИ – Кароле и Щары), в случае успеха – мосты в Зельве". То есть немцы двумя бросками собирались зайти в тыл нашим войскам, оборонявшимся в Ружанах, и одновременно создать условия для последующего прохода там танков 17й тд, а также перекрыть основной путь отступления наших войск из Белостокского выступа – шоссе Волковыск-Слоним (в РИ сам Слоним был захвачен уже 24го и речь шла о перекрытии всего 30-километрового прохода на восток между Волковыском и Мостами). Однако у немцев ничего не получилось – они наткнулись на отходившую из района Волковыска 29ю мд 6го мк (совпадение номеров немецкой и нашей моторизованных дивизий можно рассматривать как намек судьбы, был и еще один такой намек – в нашей 29й мд воевал и в РИ сдался в плен старший лейтенант Ющенко А.А. – отец одного из президентов Украины Ющенко В.А.). Немецкие батальоны и их отдельные подразделения неоднократно попадали в локальные окружения, несли потери, в итоге с трудом смогли прорваться обратно на юго-восток, к своим. Всего за день только разведбат потерял все 24 бронемашины (в РИ – 16, происходило севернее – тогда наши прорывались, а не оборонялись). Наши мотодивизии по количеству танков могли превосходить немецкие танковые – так, в 29й мд на начало войны было 183 танка БТ, 127 легких типа Т-37, -38, -40. Конечно, к 26му июня их стало гораздо меньше, но дивизия по-прежнему представляла собой грозную силу. Именно она, сойдя с шоссе на юг, остановила прорыв 17й тд и 29й мд вермахта – и если бы не эта немецкая разведка двумя батальонами, наши бы так и проследовали дальше на восток, получив удар по шоссе танковой дивизией. А многочисленные шныряющие немцы сначала притормозили отход нашей бронетехники, а затем насторожили командование 10й армии и оно стало спешно выдергивать из отходящих колонн артиллерию, пехоту, технику и лепить из этих частей и подразделений оборону шоссе к востоку от Волковыска. На нее-то днем 26го и наткнулись танки семнадцатой, когда они все-таки вышли из боев за Ружаны и прошли на север более двадцати километров.

ГЛАВА 16.

Итак, к утру 26го на шоссе Белосток-Волковыск-Слоним были нацелены несколько корпусов вермахта. 9й армейский шел почти параллельно шоссе, южнее него – 43й, чья 134я пехотная дивизия сформировала и отправила на север подвижный отряд, еще южнее – 12й АК. Ну и в тридцати километрах на северо-восток воевал 47й моторизованный корпус в составе 17й и 18й танковых и 29й моторизованной дивизий.

Вечером 25го июня к Ясельде прибыла первая из дивизий 12го армейского корпуса вермахта – 31я. Совершив за три дня марш в 110 км. Как отмечали сами немцы, "путь следования, особенно в лесах севернее Тевли, был настолько занесен песком, что о нормальном марше не могло быть и речи. Запряженные лошадьми повозки и автомобили увязали в песке. Приходилось использовать пристяжных лошадей, а сзади толкать повозки вручную, чтобы вообще сдвинуть их с места и провести через песчаные заносы. В силу необходимости часть имущества сгружали с повозок, и солдаты перетаскивали его вручную, а часть повозок и транспортных средств приходилось, не разгружая и тоже вручную, выталкивать из песчаного месива. С этой целью из состава рот были выделены постоянные группы "толкачей", сопровождавших транспортные средства. Дорога отвратительная, жарко, над колонной густые клубы пыли. Рота вынуждена часто делать остановки, так как транспорт не успевает за пехотой." (РИ)

Утром 26го (в РИ – вечером 25го) они двинулись дальше, в сторону Ружаны. Так как немногочисленные дороги были забиты колоннами 29й моторизованной дивизии, пехоте, как обычно, достались лишь условно проходимые дороги. От моста через болото проходила на север пешеходная тропинка длиной 6 километров до Михалин-Стари. По сторонам тропинки располагалась местность, совершенно непроходимая для транспорта, да и людям можно было передвигаться по ней с большой осторожностью. Но в Ружанской пуще еще оставались подразделения советской 205й механизированной и 6й стрелковой дивизий. Так как болотистая местность полностью исключала развертывание войск, немцы могли вести наступление только вдоль узкой дороги, почти что тропинки. Задача, возложенная на 2-й батальон 82-го полка, усложнялась тем, что тяжелое вооружение полка безнадежно отстало от ушедшей далеко вперед пехоты, и связь между выдвинувшимися вперед наблюдателями и огневыми позициями оказалась очень растянутой. Прикомандированный 3-й дивизион артиллерийского полка 31-й дивизии еще не смог развернуться на огневых позициях и изготовиться к ведению огня. 6-я и 7-я роты 2-го батальона выдвинулись по траншеям вдоль дороги на расстояние около 400 метров от Михалин-Стари. В 10 часов батальон должен был в сопровождении двух подтянутых на дорогу штурмовых орудий и под прикрытием огня шести противотанковых орудий, которыми достаточно густо была насыщена пехота, начать штурм населенного пункта. Уже во время подготовки 6-я и 7-я рота попали под массированный ружейный и пулеметный обстрел, который противник вел из местности, покрытой густым лесом и кустарником. Особенно же неприятным был для немцев огонь русских зенитных пушек. После вступления в бой двух немецких орудий советские подразделения начали отступать, причем, по словам немцев – "В арьергардном бою противник очень грамотно использовал особенности местности, сумев малыми силами задержать наступление и связав наши превосходящие силы. Наступавшие не смогли из-за болотистого характера местности развернуть силы и обойти противника с флангов. 2-й батальон доблестно и осмотрительно выполнил возложенную на него задачу. Потери, к сожалению, оказались значительными (28 убитых, 50 раненых)." (в абзаце использованы цитаты по книге "Пехота Вермахта на восточном фронте")

Как бы то ни было, днем 26го подразделения 29й моторизованной и 31й пехотной начали сменять части 18й танковой, которая до этого все пыталась пробить нашу оборону у Ружан. Немецкие танки наконец-то получили свободу. Пройдя 15 километров на юго-восток, 18я танковая ударила по Косово и в течение часа овладела городом. После этого она повернула на северо-восток и устремилась к Слониму, до которого было чуть менее сорока километров. Казалось бы – пара часов хода – и передовые соединения ворвутся в него. Не вышло. Сначала на пути оказалась оборона одного из батальонов 143й дивизии, а затем вокруг стало все больше и больше советской бронетехники, пока уже в половине четвертого с северо-запада на немецкие танки не набросились крупные – по несколько десятков – танковые цепи. Это 6й мехкорпус РККА, пройдя по мостам через Зельву, направлял часть своих колонн на юго-восток, чтобы как можно больше освободить шоссе на Барановичи для следующих колонн, а заодно подпереть оборону Ружан, которая только и не давала пробиться немцам к шоссе. Борьба советских и немецких войск между Слонимом и Волковыском разгоралась все сильнее.

Южнее же, на варшавском шоссе у Ивацевичей, начиная с самого утра 26го июня 4я танковая дивизия вермахта, вобрав в себя остатки третьей, яростно атаковала оборону советских войск, пока наконец не прорвала ее, отбросив наших к северу – за Гривду и Руднянку, и к югу – в болота под Ивацечичами. Все самолето-вылеты пикировщиков Ю-87 в первой половине дня были направлены именно на этот участок – немецкое командование требовало срочно расчистить путь на восток, освободив «танковое шоссе». Но это было непросто – мало того, что сначала требовалось расчистить пятикилометровый участок шоссе от обломков немецкой техники и засыпать воронки, оставшиеся после артиллерийского удара 203-мм гаубицами советского 210го артполка, так еще требовалось оттеснить от дороги вглубь леса мелкие подразделения, что мешали выполнять эту работу. Только в одиннадцать часов дня немцам удалось прорваться дальше на восток – к этому моменту советская артиллерия была частично выбомблена несколькими налетами пикировщиков, частично снялась с места и отошла на другие позиции.

Ю-87 – эта "летающая артиллерия", поистине пробомбила путь на восток, хотя у немцев тут и было-то в поддержке 2й танковой группы менее сотни пикировщиков. Но каждый нес по полтонны бомб и тысячу патронов винтовочного калибра – вполне хватало, чтобы нанести до пяти бомбовых ударов и выполнить полсотни обстрелов. Да при этом еще хватало времени как следует повисеть над целями – несмотря на то, что до аэродромов было более двухсот километров, 1я эскадра пикирующих бомбардировщиков была вооружена самолетами Ju-87R, а не -B, на основе которых и были созданы – если вторые имели дальность полета 600 километров и действовали бы тут уже на пределе, то эрки за счет дополнительных баков внутри крыла могли летать уже на семьсот километров, а с подвесными – почти на полторы тысячи, правда, с бомбовой нагрузкой только в 250 кг. Но тут подвесных не требовалось – четыреста километров полета в оба конца, и над целью остается еще триста километров – при крейсерской скорости в двести километров в час можно висеть полтора часа.

Правда, они столько не висели – отстреляются за 20-30 минут – и домой. А им на смену прилетают следующие 20-30 самолетов – непрерывный конвейер висел в воздухе с самого утра. Правда, это существенно снизило интенсивность налетов на другие участки – ту же Ружану или шоссе Белосток-Слоним – наши могли отходить в более спокойном режиме и, соответственно, быстром темпе – там порой охотились только мессеры, да пару раз высыпали груз горизонтальные бомбардировщики – немецкое командование пыталось замедлить отход наших войск, но было слишком много других мест, где требовалось наносить бомбовые удары.

Но и пикировщики сделали свое дело – почти двести пятьдесят самолето-вылетов не выдержит никакая оборона, даже подкрепленная крупнокалиберной артиллерией – один бомбовый удар вырывает пять-семь метров окопов, а немцы как правило попадали в круг диаметром тридцать метров, поэтому хоть одна из четырех 50кг, а то и единственная в 250, да в окоп попадала – сотня-полторы бомбовых ударов – и километр траншей становится пунктиром отдельных уцелевших участков, где оставшиеся в живых защитники в лучшем случае оглушены близкими взрывами. Отдельные стрелковые ячейки в этом плане были даже предпочтительнее, так как менее заметны по сравнению с четкими линиями более капитальных сооружений. Помогали и ложные траншеи – неглубокие канавки с намеренно неприкрытыми брустверами из черного грунта – они приняли на себя несколько десятков ударов, так как сверху мало чем отличались от обычных траншей. Но все-равно наши окопы были просто срыты, да и позициям гаубиц и ПТО досталось.

Но еще после первого налета пехота не выдержала и стала отступать. Хорошо хоть немцы, озадачившись уничтожением именно земельных оборонительных сооружений, ставили взрыватели бомб на фугасное действие – так бы наших при отходе выкашивало со страшной силой, даже если бомбы просто ставить на осколочное действие. Так у немцев была штука под названием "спаржа Динорта", названная по имени одного из командиров пикировщиков. В 50-кг бомбах в носовой части устанавливали шток длиной 60 см – с таким устройством бомбы взрывались примерно в тридцати сантиметрах над землей, увеличивая площадь накрытия осколками. Кстати, по поводу пресловутых сирен – они действовали не только на наших бойцов, но и на самих немецких пилотов, поэтому некоторые экипажи просто привязывали веревками деревянные лопасти пропеллера, что приводил в действие сирены. Это нам рассказывали и бойцы, которые далеко не всегда слышали пресловутый вой, и пленные немецкие летчики.

Так что 4я танковая дивизия вермахта с помощью пикировщиков к полудню 26го июня пробила себе путь по шоссе и рванулась на восток. Уже в час дня было захвачено предмостное укрепление на Щаре (15 км на северо-восток от Ивацевичей), сам мост, и создан плацдарм на противоположном берегу (в РИ это случилось уже 24го июня). Попытка двинуться на север, к Слониму, была пресечена 143й дивизией РККА и артиллерией 55й дивизии, наконец добравшейся сюда на конной тяге (АИ; в РИ она уже 25го воевала с немцами восточнее – на втором пересечении Щары с шоссе). Поэтому немцы, выставив против нее незначительный заслон, поперли дальше на восток. Далее последовал трехчасовой марш-бросок на шестьдесят километров, почти не прерываемый сопротивлением советских войск – и вот передовые отряды 4й танковой уже захватывают мосты через Щару – ее второе пересечение с шоссе, а заодно перерезают и железную дорогу Барановичи-Лунинец, идущую с севера на юг (в РИ немцы столкнулись здесь с частями 55й стрелковой дивизии с ее артиллерией, остатками 30й танковой, 6й и 42й сд – они сдерживали немцев более пяти часов; в АИ все эти части сражаются еще (для 30й, 6й, 42й) или уже (для частей 55й) западнее, а другие части еще не подошли). Но еще за двадцать километров до этого, у населенного пункта Вулька (Волька) часть подразделений сворачивает на север – к Барановичам.

В Барановичах размещался 17-й механизированный корпус РККА. Формирование части не было закончено. Подвижной матчасти не было, личный состав был вооружен винтовками на 30-35 %. Небоеспособной и невооруженной дивизии было приказано занять оборону в районе Барановичей. На линию обороны вышло 3000 человек, а остальные, до 6000 человек, были сконцентрированы в лесу в 18 км от Барановичей, все 6000 бойцов не имели оружия (РИ). На эту-то оборону и обрушились передовые части 4й танковой (АИ; в РИ Барановичи были атакованы 17й и 18 танковыми дивизиями, а когда те потерпели неудачу – привлекли еще и 4ю, но в РИ город обороняли еще части 121й, 143й и 155й стрелковых дивизий РККА, в АИ они обороняются западнее – под Ружанами, так как их еще не оттеснили на восток).

Но даже при такой своей слабости корпус успел организовать противотанковую оборону и уничтожить до сорока танков противника (РИ). Но потом немцы подтянули еще танковые части, части 10й моторизованной пехотной дивизии – и 17й корпус не выдержал натиска и начал отходить. К шести вечера 26го июня Барановичи были захвачены. (в РИ – на день позже, вечером 27го). Но и сам 24й моторизованный корпус дальше двигаться не мог – 3я танковая фактически разбита, 4я – потрепана, как и 10я моторизованная. К тому же корпус, растянувшись вдоль шоссе и в сторону Барановичей почти на сто двадцать километров, уже с трудом сдерживал фланговые атаки советских войск, отброшенных его ударом в стороны от шоссе. Клинч, пат и цугцванг в одном флаконе.

ГЛАВА 17.

Пока же 43й моторизованный корпус в лице 4й танковой (включенные в него остатки 3й тд далее не упоминаю) и 10й моторизованной совершали прорыв на восток и захват Барановичей, западнее – вокруг Ружан и южнее Волковыска – шла другая война, которую позднее назовут маневренно-позиционной. Впервые с момента начала боевых действий плотность советских войск достигла высоких значений – наши успели подтянуть в этот район с востока несколько дивизий второго эшелона плюс отходящие от Белостока войска постоянно укрепляли оборону. Если ранее дивизии растягивались на десятки километров, то на линии Волковыск-Ружаны-Слоним их фронт мог составлять и пять километров. Пусть дивизии были раздерганы по разным участкам, пусть многие направления прикрывались сводными отрядами, но высокая плотность войск была. И не только пехоты. С полудня 26го к Волковыску подходили танки 4й танковой дивизии, множество артиллерии, которую неспешно тащили тракторы, и часть этой техники заворачивали на юг – укреплять оборону. И наши силы продолжали прибывать. Так, днем 26го июня немецкая авиаразведка делала такие доклады:

"13.43 – 10 км восточнее Белостока – 48 грузовиков, 10 тягачей с артиллерийскими передками, 20 танков.

13.44 – 17 км восточнее Белостока – артиллерия на конной тяге, 16 артиллерийских тягачей, 53 боевых машины; 18 км восточнее Белостока – тягачи с орудиями, 3 грузовика; 19 км восточнее Белостока – 3 артиллерийских повозки (упряжки по 6 лошадей), 18 боевых машин; западная окраина Гродека – 29 артиллерийских тягачей с прицепами, 58 грузовиков, 5 танков.

13.46 – юго-восточная окраина Гродека – 28 моторизованных транспортных средств, 12 моторизованных артиллерийских тягачей; восточная окраина Гродека – 7 грузовиков, 4 танка.

13.58 – начало колонны 1 км восточнее Гродека – 206 грузовиков, 17 танков.

14.05 – от Волковыска на восток – 34 грузовика, 13 танков.