Текст книги "Война. Часть 4"

Автор книги: Сергей Кротов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

– Но до 15-го мая земля ещё не просохнет.

– Не везде,– мягко возражает начальник Генерального штаба,– на юге Польши и в Румынии, в полосе Юго-Западного и Южного фронтов, грунтовые дороги с высокой долей вероятности будут пригодны для колёсного транспорта, но в целом вы правы. Если принять во внимание, что германский Генштаб планирует одновременное нападение на всём протяжении государственной границы с севера на юг, то середина мая – это крайняя оценка времени, когда их группировка может быть готова к наступлению. С другой стороны, исходя из грандиозности задач, поставленных перед германской армией и учитывая, что дожди на территории Европейской части СССР начинаются в сентябре, нападение не может произойти позднее конца июня. Эти полтора месяца и составляют окно возможностей вермахта. Исходя из сказанного, рассмотрим теперь возможности наши. Для надёжного отражения немецкого нападения войска Особых округов должны к середине мая быть полностью отмобилизованы, то есть все их дивизии пополнены до штатов военного времени, со складов хранения и из народного хозяйства получена вся положенная ей техника и они находятся в полной боевой готовности . Это необходимое условие, но не достаточное. Как нам недавно стало понятно из планов германского Генштаба, дислокация наших войск в соответствии с планами прикрытия границы не может обеспечить устойчивой обороны, а, скорее всего, приведёт к окружению и разгрому наших войск в приграничных сражениях. Для предотвращения подобного развития событий необходима переброска дополнительных войск из внутренних округов для усиления наиболее опасных направлений от ударов противника...

– Но, Матвей Васильевич, противник же не будет просто так безучастно наблюдать как мы перебрасываем войска. Он внесёт коррективы и в темп переброски, и в направление своего удара.

– ... И тут вы частично правы, Алексей Сергеевич,– Захаров ставит стакан с остывшим напитком на стол,– однако, что касается смены направления удара, то противнику будет сделать это не так уж просто. Генштабу придётся создавать новый план всей кампании на что уйдёт немалое время, потом отводить уже развёрнутые соединения в пункты погрузки, перемещать их в тыл и снова к фронту, загружая узловые станции и создавая встречные потоки, что повлечёт за собой снижение общего темпа переброски. Но всё же я уверен, что германский Генштаб справится с задачей и нам также придётся вносить коррективы в свои планы на ходу. Положа руку на сердце, я не уверен, что мы сможем справиться с подобной задачей лучше германцев. Наибольшую тревогу у меня вызывают четыре их танковые группы, которые могут быстро своим ходом пройти на сотню километров вдоль фронта и, самостоятельно пробив оборону, войти в её разрыв...

– А как же наши танковые дивизии, они что на такое не способны?

– ... Наши танковые дивизии ещё только учатся действовать совместно в составе танкового корпуса, а германская танковая группа, как мы видим из 'Директивы' состоит из нескольких подобных нашим моторизованных корпусов. Например, 1-я танковая группа состоит из 3-его, 14-го и 48-го эМ-Ка, которые в свою очередь состоят из двух танковых и одной моторизованной дивизий. Подобную организацию германцы довольно успешно обкатали уже в Польше и Франции. Глухая оборона против такой силы сопряжена с большими трудностями, глухая оборона – это не пассивное сидение в окопах и работа на отбой. Это непрерывная разведка противника, быстрая оценка обстановки, немедленное принятие решений командирами всех уровней и маневр резервами, артиллерией при бесперебойном снабжении. Дело в том, что, как ни странно, времени на всю эту работу у обороняющейся стороны меньше, чем у атакующей, так как последняя, владея инициативой, может действовать по заранее продуманному выгодному ей плану.

– То есть вы, Матвей Васильевич, согласны с вариантом нанесения превентивного удара по не успевшему изготовиться врагу?

– Тут тоже, Алексей Сергеевич, имеются свои трудности, связанные и с выучкой наших войск, и с организацией снабжения, но так сложилось, что наступлению мы, по сравнению с отработкой задач в обороне, уделяли значительно больше внимания. Красная Армия наступала и на Хасане, и на Халхин-Голе, и в Финляндии, где наши танковые бригады, мехкорпуса и стрелковые части получили бесценный опыт по прорыву обороны и окружению противника. В Освободительных походах 1939 года Красная Армия хоть и не вела серьёзных боевых действий, но отработала, пусть и не всегда успешно, вопросы частичной мобилизации, скрытного сосредоточения, форсированных маршей, преодоления водных преград и организации снабжения в масштабах фронта. Боевых действий в обороне Красная Армия, по сути, никогда не вела, поэтому наступление для нас является предпочтительным способом ведения боевых действий...

'Значит всё-таки наступление'?

– ... Но в данный момент именно Германия,– Захаров пытливо смотрит на меня,– держит свою армию отмобилизованной, с развёрнутыми тылами, поэтому опираясь на более развитую дорожную сеть, именно она планирует и имеет возможность первой нанести по нам внезапный удар. Чтобы сорвать планы противника нам необходимо перехватить инициативу у Германского командования, атаковать противника в тот момент, когда он будет ещё находиться в стадии развёртывания, не успеет организовать сплошной фронт и наладить взаимодействие родов войск. График перевозок германской армии показывает, что начало-середина мая является наиболее благоприятным для нас временем, чтобы захватить инициативу и начать свою наступательную операцию. В этот период в пределах стокилометровой полосы вдоль нашей западной границы будет расположено чуть более 50 дивизий германской армии, из них 2 танковых и одна кавалерийская, общей численностью в 700 тысяч человек, а также до 5 пехотных дивизий Венгрии и Румынии. С учётом последних, в Южной Польше и Румынии нам будет противостоять около 18 дивизий. Уже сейчас только армии прикрытия противостоящего им КОВО, без своих резервов, второго эшелона и без учёта сил ОдВО, составляют 25 дивизий и 10 танковых бригад. После призыва по БУС, к маю эти дивизии будут доведены до 14-тысячного состава, что обеспечит нам полуторакратное преимущество в личном составе и двукратное – в танках и артиллерии...

'А если добавить ещё одну воздушную армию в дополнение к тем авиакорпусам, что будут действовать в Румынии и несколько полков Резерва Главного Командования, а в помощь к десяти танковым бригадам – один танковый корпус, то преимущество станет подавляющим, как на земле, так и в небе'.

– Я так понимаю, Матвей Васильевич,– не могу сдержать улыбки,– вы собираетесь разыграть это наступление на картах?

– А вот тут вы, Алексей Сергеевич, правы полностью,– в ответ улыбается Захаров,– разыграем сразу вслед за проверкой оборонительной операции на том же теаре военных действий.

Германия, Вюнсдорф,

Генеральный штаб Сухопутных Войск.

10 марта 1941 года, 08:00.

'Что тут у нас следующее?– генерал-полковник Манштейн, достаёт из папки следующий документ,– так, приказ о подготовке к передислокации Генерального штаба в Восточную Пруссию в Мауервальд. Поближе к Восточному фронту... что ж, это разумное решение – собрать в одном месте всё военное руководство, но вопрос в том – будут ли готовы к этому времени все необходимые помещения? Нет, сомнений в том, что бункеры новой Ставки фюрера и кабинеты Верховного командования вермахта будут готовы в срок, у меня нет, а вот что касается потребностей Генштаба Сухопутных войск и в первую очередь в связи– не уверен... Что?! Предлагается начать переезд 24 июня... В самом начале войны, то есть в то самое время, когда на земле будет решаться судьба Восточной кампании, мы будем трястись в душных вагонах и слушать известия Министерства пропаганды с фронта... Кто же этот гений, который подписал приказ, кхм... Верховный Главнокомандующий, завизировал Рундштедт... А что вновь назначенному Главнокомандующему Сухопутных войск оставалось делать? Начать конфронтацию с первого дня службы в новой должности? Придётся выкручиваться, надо будет послать оперативную группу связистов, чтобы всё проверили там'...

Манштейн берёт красный карандаш и размашистым почерком торопливо пишет внизу свои замечания.

Перечитав, откладывает бумагу в сторону и тянется за новым документом:

' ...Ещё одна директива от Кейтеля... 'О подготовке к операции 'Изабелла''... Скоро я в них начну путаться... 'Изабелла' – это захват Испании и Гибралтара, 'Феликс' – захват Гибралтара, 'Подсолнечник' – развёртывание войск в Африке, 'Марита' – операция в Греции... Шайзе'!

Губы начальника Генерального штаба невольно расплываются в счастливой улыбке:

'Вот где настоящая жизнь! Вот оно счастье для военачальника! И дал мне его фюрер, если бы не он, я бы до сих пор наверное прозябал в должности командира роты где-нибудь в глуши на границе с Польшей... Он возродил германскую армию и вручил её мне... Неважно, что он ни черта не смыслит в военном деле, фюрер поставил во главе вермахта профессионалов, которые исправят его ошибки'....

Манштейн хватается за телефонную трубку:

– Гюнтер, пожалуйста принесите все материалы по операциям 'Изабелла' и 'Феликс', а также последние разведсводки абвера по Испании, включая Гибралтар.

* * *

'Силы республиканцев,– начальник Генерального штаба жадно впивается глазами в документ,– абвер сейчас оценивает численность их армии, состоящей из 21-ой дивизии и бригады примерно в 270-300 тысяч человек. С начала прошлого года, когда было достигнуто перемирие между Хунтой и 'красными' и из Испании были выведены наши и русские военные, а также добровольцы, была проведена демобилизация и армия республиканцев сократилась вдвое. Им противостоят войска генерала Молы и Примо де Ривера. Как это ни странно, точных данных по составу их армий абвер тоже не имеет, поэтому также даёт оценку в 150-200 тысяч. В четырёх танковых бригадах республиканцев около 700 устаревших русских танков, против 562-х немецких и итальянских у Хунты, в основном Т-1 и Т-2. По самолётам равенство, примерно по тысяче штук, значительная часть из которых неисправна. Новейшие самолёты нами и русскими были выведены из Испании при заключении перемирия'.

Манштейн торопливо развязывает тесёмки другой папки с надписью 'Изабелла':

'Так, какой же был замысел операции у моего предшественника? Передовая база материально-технического снабжения – Бордо. Состав группировки – танковый корпус, состоящий из двух танковых и одной моторизованной дивизии, одного армейского корпуса в составе трёх пехотных дивизий и горного корпуса – двух горнопехотных дивизий. Время первого этапа операции, который завершается выходом к Гибралтару – 10 суток. Танковый корпус, действуя из района Байонна во Франции, захватывает северный выход в Испанию в западных Пиренеях – город Сан-Себастьян. Затем наступает на Бургос – Мадрид и далее на юг, отрядив часть сил на захват портов вдоль северного побережья Испании. Горный корпус в течение первых суток захватывает перевалы на границе в восточной и центральной части Пиренеев. Ближайшая цель – железнодорожный тоннель Сомпорт, далее – наступление на Уэску и Сарагосу. Армейский корпус блокирует с суши одной дивизией Барселону, остальными силами наступление вдоль приморского шоссе на Валенсию. Поддержка со стороны люфтваффе – 8-й авиакорпус... Толково, кому Гальдер поручил разработку плана операции? Генералу Марксу... тогда не удивительно... Так, теперь задачи союзников'...

* * *

– Доктор Кёппен, узнайте в чём дело,– Розенберг раздвигает занавески и встревоженно глядит в окно вагона на приближающийся перрон,– наш поезд не должен останавливаться в Потсдаме.

– Сию минуту,– невысокий худощавый референт тут же срывается с места.

Снаружи в купе врывается хрип громкоговорителя поездного радио:

– Телеграмма для рейхсляйтера Розенберга, телеграмма для рейхсляйтера Розенберга!

Сердце ёкает в груди партийного функционера, он вскакивает, с опаской выглядывает в коридор и замечает двух рослых мужчин в одинаковых серых плащах и фетровых шляпах, идущих в его сторону.

'Неужели это арест? Не может быть!– Розенберг обессиленно падает на обитый бархатом диван,– ведь не найдя денег, грабители просто выбросили портфель в переулке на соседней улице, полиция нашла его в урне для мусора на следующее утро... Никто не мог прочесть или сделать копию. Когда в Аграм приехал резидент Хёттль, от дневника не осталось и следа... Кёппен, конечно, мог видеть, что я что-то сжигаю в камине гостиницы, но уверенно сказать что это было е сможет'...

– Партайгеноссе Розенберг,– мужчины в серых плащах, казалось, занимают собой всё пространство купе,– вам телеграмма от рейхсляйтера Бормана.

– 'Фюрер просит вас',– бланк телеграммы дрожит в руках сидящего,– 'срочно прибыть в Рейхсконцелярию по важному вопросу'.

'Ведь ясно сказано, 'просит',– вниз по виску Розенберга скользит крупная капля пота,– я становлюсь параноиком. Ну конечно, как я забыл, на прошлой неделе, ещё до поездки в Аграм, фюрер взялся прочесть мою докладную записку о 'Восточных делах', теперь, очевидно, он хочет высказать свои замечания... Определённо, если бы речь шла об аресте, то здесь бы стояли молодчики Мюллера, а не Бормана... А вдруг это гестаповцы, они часто орудуют в штатском?! Нет, не может быть. Они бы произвели арест тихо где-нибудь на вокзале в Аахене, без шума на весь поезд и ломки расписания движения'...

– Кхм-кхм, партайгеноссе,– нарушает тишину один из 'серых плащей',– автомобиль ждёт вас на привокзальной площади.

'Борман, этот выскочка, полностью перекрыл мне прямой доступ к фюреру,– Розенберга начинает трясти от злости,– но ничего, скоро всё поменяется, Министерство оккупированных территорий, о скором создании которого намекнул недавно фюрер, будет моим трамплином к вершинам власти, я стану рейхсминистром'!

* * *

– Вам не нравится моя капуста, Розенберг?– Гитлер кивает на почти нетронутую тарелку гостя,– учтите, что жизненные силы вегетарианцев постоянны, тогда как мясоеды после еды, подобно льву, переживают резкий прилив сил, однако напрочь лишены выносливости и большую часть дня проводят лежа в тени деревьев. Нам следует питаться исключительно растениями, если мы хотим быть здоровы и энергичны в течение дня. В средние века немецкие императоры ели практически только мясо и умирали очень молодыми. Мне же нужны работоспособные помощники.

– Напротив, я очень люблю капусту, мой фюрер,– притворно протестует Розенберг,– но у меня пропал аппетит оттого, что я немного волнуюсь, ожидая вашей реакции на мои заметки по поводу нашей Восточной политики.

– Я прочёл ваше сочинение,– Гитлер делает глоток сельтерской из хрустального бокала,– документ неплох, особенно в части обзора историко-политических проблем на Восточных территориях, подлежащих оккупации. Однако ваш проект 'декомпозиции' России, несмотря на некоторые здравые мысли, выглядит избыточным. Вы предлагаете разделить её на семь территорий: на собственно, как вы её называете, 'Московию' и шесть окраинных регионов, к каждому из которых подходить дифференцированно, всячески поощряя в них сепаратистские силы и разжигая национализм. Но я, к примеру, не собираюсь вводить войска в среднеазиатский регион России и поэтому создание округа 'русский Туркестан' вижу бессмысленным. Вы можете попытаться осуществить свой план на Прибалтийских территориях и на территории Белоруссии, но территории Украины и Кавказа имеют для Германии особую стратегическую ценность, в первую очередь как источник ресурсов. Вы ничего не записываете, Розенберг, где же ваша записная книжка?

– Я решил , мой фюрер, пока отказаться от каких-либо записей,– щёки рейхсляйтера вспыхивают огнём,– но будьте уверены, что все ваши замечания будут запомнены в точности.

– Что ж, разумно,– Гитлер с усмешкой смотрит как его гость давится капустой,– предосторожность чрезмерной не бывает. Так вот, на Восточных территориях, которые вскоре, благодаря мощи германской армии, перейдут под наше управление, нам не следует увлекаться игрой в политику и поддерживать там хоть какую-то самостоятельность. Вам надлежит сосредоточится в проекте гп идеологическом аспекте. Идея предстоящей войны на Востоке, как 'крестового похода' всего человечества против 'красной чумы', не состоятельна. Следует понимать нашу настоящую цель – превратить Россию из субъекта европейской политики в объект германской мировой политики. Поэтому мы идём в 'крестовый поход' не для того, чтобы освободить 'бедных русских' от еврейского большевизма, а для того, чтобы устранить угрозу Германской империи с Востока. Россия, вне зависимости от государственного устройства, а уже только в силу своих размеров, географического положения и природных ресурсов представляет опасность для Западной Европы. Эта опасность растёт от года к году с той же скоростью, с которой Россия расширяет использование своих огромных экономических возможностей. Теперь же эта страна ещё и попала в руки большевиков, провозгласивших своей конечной целью всемирную революцию, то есть широчайшую экспансию власти, осуществляющих одну за другой пятилетки ради достижения заявленной цели – увеличения своего военного потенциала, и поддерживающих в боеготовности Красную Армию, в любой момент готовую обрушиться на Европу. Поэтому мы не можем оставить задачу безопасности Рейха будущим поколениям.

– Это исторические слова, мой фюрер,– заходится в кашле Розенберг, поперхнувшись капустой.

Довольный произведённым эффектом, Гитлер с улыбкой поднимается со стула, подходит сзади к гостю и кулаком стучит его по спине.

– Для решения всех русских вопросов я намерен создать бюро, и вы должны возглавить его, Розенберг. А сейчас давайте прогуляемся, Розенберг, вы уже видели мой зимний сад в Рейхсконцелярии?

* * *

– 'Новый мировой порядок будет построен на обломках России и за счёт её ресурсов',– Сталин, бросает фотографии на стол и поворачивается к Генеральному Секретарю Коминтерна, сидящему в одиночестве за длинным столом для совещаний,– насколько можно доверять этим фотографиям, товарищ Димитров?

– Их прислал мне товарищ Тито из Югославии,– помедлив, отвечает тот,– я знаком с ним давно с конца двадцатых. Думаю, что ему можно доверять.

– Почему текст отпечатан на пишущей машинке? Никто не будет делать записи в дневник, пользуясь машинкой, а тут у нас даже не печатная копия, а фотография с неё. Кроме того, здесь всего десять страниц, где остальное? Где находится оригинал дневника?– забросал гостя вопросами вождь.

– Это неизвестно, товарищ Сталин,– как от холода ёжится Димитров,– в шифровке Тито указывает, что эти фотографии он получил от своего агента. На обратной стороне одной из фотографий есть запись на английском языке, что весь дневник можно купить за двадцать тысяч английских фунтов. Возможно агент Тито работает в английском посольстве. Товарищ Пятницкий так считает...

– Вы показывали дневник Пятницкому?

– Нет-нет, товарищ Сталин,– протестует гость,– я лишь поинтересовался у него хорошо ли он знает товарища Тито и есть ли у того агенты, говорящие на английском.

– Хорошо,– вождь провожает Димитрова до двери кабинета,– пока ничего не отвечайте товарищу Тито,– я позвоню вам позже.

* * *

– Но как такое возможно, товарищ Берия?– хмурится Сталин,– человек родился и учился в Российской империи, только через четверть века уехал в Германию, а вы не можете найти образца его почерка. Допустим, что гестапо почистило все архивы в Латвии, но как написано в справке, он закончил Высшее Техническое Училище в Москве. Как же он получил диплом, не написав ни одной учебной работы или хотя бы заявления?

– С дипломом такая ситуация, товарищ Сталин,– нарком внутренних дел срывает с носа пенсне,– в журнале учёта бланков МВТУ есть запись о выдаче диплома инженера-архитектора на имя Альфреда Розенберга, есть подпись секретаря, ныне покойного, есть дата январь 1918 года, но подписи получателя нет. Странно также то, что МВТУ никогда ни до, ни после не выпускало специалистов по такой специальности. Наиболее близкая– инженер-строитель, но записей о том, что он обучался на инженерно-строительном факультете нет, а опрос студентов и преподавателей, которые в самом деле преподавали или учились в то время, этого не подтвердил. Кроме этого, в январе 1918-го никакого выпуска МВТУ имени Баумана не проводил. Возможно, что диплом был ему выдан секретарём за взятку, тем более, что буквально через неделю после получения диплома Розенберг выехал за границу...

– Вы меня пытаетесь убедить, товарищ Берия, что он не оставил ни одного следа?– раздражённо бросает вождь,– так не бывает. Ищите знакомых Розенберга в Латвии, у них могли сохраниться его письма. Хотя почему в только в Латвии? Ищите где угодно, хоть в Берлине или Париже. Надеюсь, что вы сами понимаете важность поисков.

– Понимаю, товарищ Сталин, приложим все силы.

– Можете быть свободны,– сухо замечает вождь, оборачиваясь к двери, из-за которой появляется статная фигура Игнатьева,– Алексей Алексеевич, присаживайтесь. Где сейчас находится Мальцева?

– В Стамбуле, товарищ Сталин, в нашем постпредстве,– отвечает на рукопожатие он,– завтра она со своей группой отплывает на нашем торговом судне в Севастополь.

– Срочно радируйте ей, что отъезд отменяется, они должны срочно вернуться в Югославию,– вождь выкладывает на столе перед Игнатьевым фотографии,– прочтите это...

Глава 7.

Москва, улица Кирова дом 33,

Командный пункт 1-го корпуса ПВО.

11 марта 1941 года, 10:00.

– С новосельем вас, товарищ Громадин,– пожимаю руку бравому генерал-лейтенанту, встречающему нас со Штерном у главного входа своего КП, нового ничем не приметного трехэтажного здания.

– Спасибо, товарищ Чаганов,– краснеет от удовольствия генерал.

– Ведите нас сразу в центр управления,– предлагаю я, бросая взгляд на часы.

– Слушаюсь,– споро разворачивается он, скашивает глаза на своего непосредственного начальника и, получив утвердительный кивок, продолжает,– разрешите уточнить в какой, наземный или подземный?

– У вас и подземный есть?– подковки начищенных до блеска сапог командира корпуса звонко цокают по цементному полу.

– Так точно, товарищ Чаганов, прямо здесь под нами на глубине 50 метров, запасной управления.

– Тогда ведите в основной, товарищ Громадин,– останавливаюсь, поджидая чуть отставшего от нас Штерна,– вы не против, Григорий Михайлович?

– Я только – за, товарищ Чаганов, сам ещё не видел как центр выглядит в окончательном виде.

'Не ожидал, что Штерн так быстро начнёт реализацию моих, в общем-то ни к чему его не обязывающих пожеланий',– с удивлением разглядываю огромную, составленную из склеенных лоскутов, карту европейской части СССР с заездом в Норвегию, Финляндию, Польшу и Румынию, расстеленную на трёх, стоящих рядом, циклопического размера столах в центре зала.

– Здесь вы можете видеть, товарищи,– начинает экскурсию командир корпуса,– три стола с картами по числу направлений, на которых действуют части противовоздушной обороны: соответственно на на севере-западе, западе и юго-западе страны. Наш 1-й корпус отвечает за Московский сектор ПВО, но поскольку на его базе решено создавать центр управления ПВО страны, то сюда будут стекаться доклады со всех частей ПВО страны, размещённых также на Севере, Западе, Юге и Дальнем востоке...

– Я правильно понимаю, товарищ Громадин, что вы здесь будете создавать карту актуальной воздушной обстановки над территорией всей страны, но под вашим управлением будут находиться только части ПВО Московского военного округа?

– Именно так, товарищ Чаганов,– отвечает за подчинённого Штерн,– в наркомате пришли к выводу, что оперативное управление частями ВНОС останется в военных округах в руках помощников командующих по ПВО.

– И отдельные батальоны ВНОС с радиоуловителями 'Подсолнух' тоже останотся в управление округов?

– Так точно, товарищ Чаганов, и отдельные батальоны тоже, за исключением тех, которые входят в объектовые ПВО Москвы, Ленинграда, Киева и Баку.

'Так всего у нас по штату шесть РЛС в батальоне... В Москве два батальона, в трёх остальных по одному – итого реально этот центр сможет получать информацию от 30-и 'Подсолнухов', а с остальных 180-и, которые останутся в особых округах'?

– Но вы же сами понимаете, товарищ Штерн, что если мы хотим создать единую карту воздушной обстановки, то все радиоуловители должны быть под управлением из центра. Необходимо в сжатые сроки провести топографическую привязку возможных мест их дислокации, чтобы создать более или менее непрерывное поле наблюдения с перекрытием по фронту, перемещаться между ними по приказу из центра, иначе поле наблюдения будет дырявым. В штабе военного округа или фронта должен быть представитель ПВО для передачи полученной информации, а не помощник командующего, выполняющий его приказы.

– Мы предлагали это, товарищ Чаганов, но командующие округами выступают резко против. Генеральный штаб также склоняется к тому, чтобы сохранить обнаружение и уничтожение целей в Особых округах под единым оперативным командованием.

'Кхм, тоже логично... В любом случае сейчас не самоё подходящее время начинать реформы подчинённости, в которые будут вовлечены ещё командующие артиллерии и ВВС округов'.

– Вот как, что ж Генеральному штабу виднее. В таком случае, Григорий Михайлович, вам следует рассчитывать на личные отношения с командующими округов и тщательный подбор кандидатур помощников по ПВО. Продолжайте, товарищ Громадин.

– Доклады из всех частей ВНОС будут стекаться в наш Центр,– кивает он,– и отображаться на на этих картах операторами. Для этого наши умельцы вырезали из дерева вот такие фигурки по типу шахматных, которые будут изображать собой обнаруженные цели. Картонные фишки с числами на этих фигурках будут отражать количество самолётов, высоту полета и время когда было получено сообщение о цели. Цель, переданная для перехвата, помечается особой фишкой с номером авиационной части. 15-го марта завершается монтаж телефонного коммутатора на 100 линий специально для этого зала. Сейчас проводим набор в группу вольнонаёмных девушек-'шахматисток', с завтрашнего дня начинается их обучение...

– Меня интересует такой вопрос, товарищи,– прерываю доклад генерала,– мы в Спецкомитете проводили изучение работы оператора радиоуловителя и выяснили, что он, глядя на экран не может обнаружить цели если они появляются чаще, чем раз в две секунды. А уже через 30 минут после начала работы он начинает пропускать или наоборот регистрировать несуществующие цели, если их темп появления ещё в 5 раз реже. Я это к тому, что на карте с неизбежностью будут появляться ложные цели. Ситуация ещё ухудшится с началом войны когда резко возрастёт количество целей и противник начнёт умышленно вносить помехи в работу наших радиоуловителей. Вы предусмотрели какие-нибудь меры, чтобы отфильтровывать их? Нет. А это важно. Может быть для начала как-то помечать вновь обнаруженные цели, затем назначить 'фильтровальщика', который будет уделять им особое внимание, более часто запрашивать о них информацию. Вообще-то мы в данный момент работаем над прибором, который будет автоматически отфильтровывать помехи, но пока он не готов вам придётся заниматься этим вручную, в том числе укорачивая смены и назначая контролёров...

'Правильнее назвать этот прибор приставкой к 'Подсолнуху', которая в основном состоит из накопительной электронно-лучевой трубки и двух ограничителей на её входе и выходе. При этом экран НЭЛТ разбивается на 512 элементов по азимуту и 128 – по дальности. Если принять, что антенна вращается со скоростью 5-10 оборотов в минуту, то становится понятным, что передать такое количество информации по полевой телефонной линии, скажем, в центр обработки невозможно. Решить эту проблему и помогает приставка. Накапливая за несколько проходов электрический заряд на каждом элементе экрана и автоматически отсекая элементы с низким зарядом низкой амплитуды, НЭЛТ будет эффективно отфильтровывать полезный сигнал от шума. А ограничители на входе и выходе оставят на экране лишь две градации яркости, таким образом выполнив задачу оператора по определению: 'есть цель' – 1, 'нет цели' – 0. Нолики и единички, упакованные кодирующим устройством в информационые пакеты с заголовком, телом и контрольной суммой, затем побегут по телефонным линиям в центр управления, где вычислительная машина препарирует их, вычленив суть – географические координаты цели, её тип и состав... Ну это я размечтался, конечно, до этого ещё далеко, две, а может и три пятилетки, но если, строя информационную систему ПВО, одновременно конструировать инфраструктуру советского интернета, то он нам достанется если и не бесплатно, то с огромной скидкой'...

– Предлагаю пройти к лифту, товарищ Чаганов,– повторяет Громадин, с удивлением глядя на меня.

– Да-да, конечно,– возвращаюсь к действительности я.

– Сюда, пожалуйста,– включает гида генерал,– командный пункт находится на глубине 50 метров, имеет два этажа, имеет запасной выход на станцию метро 'Кировская'. На первом этаже находятся комнаты боевого расчёта, на втором – помещения вспомогательного назначения: для отдыха, столовая, душевая, туалет. Технические помещения: фильтровая, силовая и вентиляционные установки, аккумуляторная, коммутаторная, автоматики. ЗКП снабжён приточной и вытяжной вентиляцией, водоснабжением, основным и аварийным электроснабжением, отоплением, канализацией и дренажём.

* * *

– Товарищ Чаганов, уже три часа ночи, а вы всё на работе,– хмурится вождь когда мы сталкиваемся с ним в коридоре Сенатского дворца,– мне докладывают, что вы в последнее время работаете практически круглые сутки без отдыха. Это плохо кончится. Человек без сна долго работать не может, он неизбежно заболеет, а здоровье людей, находящихся на ответственной работе, им не принадлежит. Оно является казённой собственностью, а вы его бездумно транжирите. Поскольку сами вы бережно распоряжаться своим здоровьем не можете, то мне придётся приставить к вам охрану, чтобы она регулировала вашу работу и отдых. Как вы на это посмотрите?

– Насчёт здоровья я совершенно с вами согласен, товарищ Сталин,– виновато опускаю голову,– только организмы у всех людей разные. Вот вы, например, обычно спите шесть часов в сутки, нарком товарищ Устинов четыре часа, а мне хватает всего пары часов. Я их набираю в течение дня в автомобиле, достаточно прикорнуть на четверть часа в поездке и чувствую себя отдохнувшим. Кроме того, я регулярно занимаюсь спортом, постоянно прохожу проверки у своего 'прикреплённого врача'. Она на моё здоровье не жалуется...