Текст книги "Война. Часть 4"

Автор книги: Сергей Кротов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

– Только не говори, что русские ударили по Тульче,– мрачно замечает Антонеску.

– Именно так, кондукэтор, сегодня на рассвете они высадили речной десант на нашем берегу. Силы десанта в данный момент точно не известны, но, судя по всему, их было достаточно, чтобы к десяти утра захватить Тульчу.

– Необходимо как можно быстрее всеми доступными силами отбить Тульчу и сбросить русских в Дунай,– краснеет от возмущения Антонеску,– если мы промедлим, то русские смогут перебросить дополнительные силы и их тактический успех превратится в оперативный. Вы связывались с командующим 2-м армейским корпусом или командирами 9-й и 10-й дивизий?

– Со штабом 2-го корпуса связи нет, кондукэтор, он вчера вечером находился в западном пригороде Констанцы и мог попасть под удар авиации или корабельной артиллерии русских. Кроме того, согласно сообщению коменданта Констанцы до того, как телефонная и телеграфная связь с городом прервалась, русские с рассветом начали высадку на севере и юге от города крупного морского десанта, а сообщению по радио от командира авиаполка, базирующегося в том же районе, и воздушного десанта на аэродромы.

– Речной, морской и авиационный десанты,– хмурится Антонеску,– ты уверен, Александру, что это не дезинформация противника с целью отвлечь наши силы от места своего главного удара?

– Не думаю, кондукэтор, 2-й армейский корпус ограниченно мобилен и вряд ли сможет прийти на помощь нашим войскам на участке главного удара русских, где бы он ни был.

– 'Где бы он ни был',– задумчиво повторяет премьер за начальником Генерального штаба,– ну и где, по-твоему, русские наносят этот главный удар?

– Ну уж точно не там, где считает генерал Шоберт,– Иоанициу вместо указки берёт в руки карандаш,– он полагает, по крайней мере так написано в шифровке, которую прислал мне его начальник штаба, что русские двумя сходящимися ударами: с севера со стороны Черновиц, и востока со стороны Кишинёва на Пьята-Нямцу, где находится его штаб армии, пытаются окружить основные силы 11-й армии. На мой взгляд, противник, атакуя на этих участках, ведёт лишь сковывающие действия...

– Ну да,– бормочет себе под нос Антонеску,– каждый генерал уверен, что враг наносит главный удар именно на его участке...

– ... По-моему, ответ очевиден, Плоешти – вот их главная цель. Поэтому и направление главного удара – через Галац на Браилу, затем по шоссе на Бузаю и уже оттуда на Плоешти, при этом нельзя исключать вспомогательного удара из Бузаи на Бухарест. Буквально перед вашим приходом, кондукэтор, я имел телефонный разговор с военным комендантом Браилы. Он говорил, что из окна своего кабинета может видеть колонну русских танков, которая вступила в город...

– А это значит,– качает головой министр обороны,– что Галац уже в руках русских.

– 170 километров по шоссе до Плоешти, 200 – до Бухареста,– взрывается Антонеску,– к вечеру танки могут быть в столице, которую нам по милости немцев нечем защитить! Пусть меня соединят с Гитлером, если он не примет экстренных мер, то я отдам при...

Кондукэтор замирает на полуслове, глядя завороженным взглядом в окно, где на фоне голубого безоблачного неба медленно плывут два больших четырёхмоторных самолёта с красными звёздами на крыльях. Неожиданно у обоих самолётов в хвосте появляются белые, блестящие на солнце, шлейфы.

– Что это?– В тот же момент отмирает Антонеску, бросаясь к окну.– Листовки! Где наши истребители? Почему они позволяют...

* * *

– Ваше Величество,– в 'жёлтую' гостиную Королевского дворца заглядывает взволнованный начальник охраны,– русские разбрасывают со своих аэропланов вот такие листовки...

– Спасибо,– юный король с благодарственным кивком принимает из рук майора лист желтоватой бумаги.

– Что там, Михай?– Елена Румынская, королева-мать, сидящая на диване напротив сына, откладывает французский роман.– Прочти, пожалуйста.

– Озаглавлено, как воззвание к румынскому народу, мама,– Михай садится рядом.– 'Граждане Румынии! Советский Союз, подвергнувшийся нападению со стороны Германии и вынужденный принять ответные действия, не имеет намерения приобрести какую-либо часть румынской территории или изменить существующий в Румынии социальный строй, или ущемить каким-либо образом независимость Румынии. Наоборот, Советское правительство считает необходимым восстановить совместно с румынами независимость Румынии путём освобождения Румынии от немецко-фашистского ига и при этом готово поддержать справедливые требования народа в восстановлении попранных Германией границ. Это станет возможным только при немедленной отставке антинародного правительства Антонеску, узурпировавшего государственную власть в Румынии, обеспечении свободной деятельности всех политических партий, исключая профашистских, и разрыве новым правительством Румынии всех отношений с фашистской Германией. Красная Армия не является врагом румынской армии, Красная Армия, временно находясь на территории Румынии, ведёт здесь войну против агрессора – германской армии. При соблюдении условий невмешательства в эту борьбу, прекращении огня, отмены мобилизации и нахождения в казармах, Красная Армия не будет стремиться к разоружению румынской армии'.

– Что это значит, Михай?– Мать встревоженно глядит на сына.– Тебе предлагают назначить нового премьер-министра?

– Похоже на то, мама.

– А что если это ловушка?– Елена берёт за руку сына.– Разве можно доверять 'большевикам'? Может быть, пока не поздно, нам куда-нибудь уехать?

– Я не знаю, мама. Если слухи из армии верны, то русские к вечеру будут в Бухаресте. А ехать нам сейчас некуда, да и я сомневаюсь, что Антонеску отпустит нас из страны.

– События развиваются быстро, Михай. Если русские и впрямь вечером будут в Бухаресте, то через час-другой узурпатору будет уже не до нас, он начнёт спасать свою собственную шкуру.

– Именно поэтому мне, как королю, и надо в этот момент находиться в столице.

– Чтобы подписать указ о назначении нового премьера, Михай, нет нужды быть в Бухаресте. Это вполне можно сделать, находясь в надёжном месте, например в Олтении, в горах поблизости от Крайовы у нас есть шале, где тебя никто не найдёт, а я могла бы в это время...

– Не может быть и речи, мама!– Король порывисто вскакивает с дивана.– Что скажет народ? Это тебе вместе с тётушками следует укрыться в горах, а я останусь в Бухаресте в Королевском дворце.

– В таком случае я тоже остаюсь в столице,– поднимается королева-мать, упрямо глядя в глаза сыну,– вот увидишь, от меня сейчас здесь сейчас будет больше толку. Ты не думай, мой мальчик, что твоя мать способна лишь запоем читать французские романы и сплетничать с фрейлинами на балах и раутах...

– Бог с тобой, мама, ничего подобного и в мыслях не было.

– ... Поверь мне,– волнуется Елена,– фрейлины вовлечены в государственную политику не меньше своих мужей, только этого никто не видит или не обращает внимания. Находясь в регентском совете, я имела возможность поближе узнать многих государственных мужей и могу с уверенностью сказать, что некоторые из их жён дадут сто очков вперёд. Я должна позвонить...

– Только не по телефону, мама...

– Хорошо, поеду сама. В первую очередь – к госпоже Сэнэтеску, её муж генерал командует войсками в Фокшанах. Антонеску выгнал Сэнтэнеску из Генерального штаба, за близость к твоему отцу и за то, что тот и не скрывает своих монархистских взглядов. Кроме того, генерал в прошлом вёл переговоры в Москве о новой границе, значит известен в России. Обязательно нужно привлечь к заговору либералов и царанистов, поэтому на обратном пути заеду к госпоже Маниу и госпоже Братиану...

– Самой тебе не успеть, мама,– Михай с удивлением смотрит на раскрасневшуюся мать.

– ... Значит пошлю фрейлин. Обязательно пригласить госпожу Никулеску-Бузешти, они с мужем, он у неё дипломат, недавно вернулись в Румынию из-за границы. Сейчас муж – глава Управления делами Кабинета и заведует отделом секретной связи, очень порядочный человек.

* * *

– Что вы сказали, Шмундт?– Гитлер наконец замечает своего адъютанта, стоящего перед ним у стола.

– Рундштедт и Манштейн просят перенести свой доклад на 20:00, мой фюрер. У них с Руководством ОКВ возникли серьёзные разногласия по поводу плана действий в сложившейся ситуации на Восточном фронте...

– Я не понимаю, как при такой сложной обстановке можно терять столько времени и не принимать немедленно решений, когда положение ухудшается.

– ... Они мотивируют свою просьбу тем, что им до сих пор неясно в какой группировке русские наносят свои многочисленные удары, и какой или какие из них являются главными. Без этого они не могут принять окончательное решение, поэтому Генеральный штаб отправил телеграммы в войска с предложением действовать по обстановке, применяя манёвренную оборону с целью выигрывания времени и нанесения противнику максимальных потерь. Рундштедт считает, что наши лёгкие оборонительные сооружения на границе не смогут оказать большой помощи в организации успешной обороны...

– Так в чём суть их разногласий?– перебивает его Гитлер.

– ... Кейтель со своей стороны считает, что войска, не взирая ни на что, должны занять твёрдую оборону и не отступать ни на шаг. Дело в том, что сейчас на Востоке в полосе развёртывания Групп армий в полосе примерно ста километров от границы находятся примерно 90 процентов складов боеприпасов, топлива и продовольствия, предназначенных для ведения Русской кампании. Кейтель утверждает, что их захват или уничтожение противником ставит крест на нашей возможности наступать в этом году. К тому же, в полосе развёртывания сосредоточены большинство наших отдельных мостовых колонн, а их утрата может иметь даже более долгосрочный эффект, чем потеря складских запасов. Манштейн же считает, что оборона на неподготовленных в должной мере позициях при подавляющем превосходстве противника в численности личного состава, артиллерии и бронетехники может привести к потере нами и складов, и мостовых колонн, и значительной части пехотных соединений.

– Что ж, 'если гора не идёт к пророку, то пророк идёт к горе',– на лице Гитлера мелькает мстительная улыбка,– и неизвестно, какой из вариантов лучше для горы. Шмундт, передайте охране мы едем в Цоссен... вместе с Кейтелем и Гейдрихом, они будут меня сопровождать в поездке.

* * *

– Меня всегда поражало,– Гитлер отходит от стола с развёрнутой на нём картой, испещрённой синими тактическими знаками от южной Финляндии до северной Болгарии, и, не обращаясь ни к кому конкретно из собравшихся, продолжает холодным тоном,– что наши генералы, принимая оперативные решения, руководствуются исключительно военными соображениями. Даже имея перед глазами горький урок 1918-ого года, который наглядно показал, что можно проиграть войну, не потерпев поражения на поле боя, нынешние генералы не хотят учиться на ошибках своих предшественников. Переход в оборону, неважно какую эластичную или твёрдую, это смерть для нас. Конечно, она в определённой степени поможет сократить наши потери, но впоследствии с неизбежностью приведёт нас к поражению. Из-за той неторопливости, с которой Генеральный штаб сухопутных войск готовил Русскую кампанию, кстати заметьте, я вновь оказался прав, когда настаивал на срочной подготовке к войне с Россией, из-за предательства в его рядах, русские опередили нас, выбили из рук вермахта его главное оружие – блицкриг. Именно с его помощью мы планировали разрешить проклятие 'войны на два фронта', которое, как дамоклов меч висит над Германией. Сейчас блицкриг уже невозможен, но это не значит, что нам остаётся оборона, нам нужно везде, где только есть такая возможность, отвечать ударом на удар, бороться за инициативу и атаковать, не дожидаясь подхода подкреплений. И это касается не только Восточного фронта. Вот вы сейчас, Рундштедт, обосновывая своё решение о переходе к обороне на Восточном фронте, говорили о необходимости переброски дополнительных войск с Запада, в частности из Франции. С этим я категорически не согласен, так как в ближайшее время будет подписана директива о начале операции 'Изабелла'... Что у вас, Кейтель?

– Мой фюрер, фельдмаршал Рундштедт, игнорируя опасность высадки англо-французского десанта в Испании, который по данным разведки произойдёт в течение 48-и часов, ещё две недели назад отдал приказ о передислокации на Восток 49-го Горного корпуса генерала Кюблера. Таким образом, без основной ударной силы, предназначенной для действий в Пиренеях, операция 'Изабелла' в ближайшее время не может быть начата.

– В чём дело, Рундштедт?– топорщит усы Гитлер, ненавидяще глядя на командующего Сухопутными войсками.

– Мой фюрер, операция 'Феликс' по захвату Гибралтара была официально отменена директивой Верховного командования вермахта 30 апреля. Отсюда следует, что отменена и операция 'Изабелла', так как 'Феликс' является её составной частью. В любом случае в Испании в связи с ожидаемым десантом противника, генштаб оценивает его численность в 50 тысяч человек, и последними данными об отказе Хунты участвовать в операции 'Изабелла' кардинально изменилась обстановка. Армия вторжения должна быть значительно усилена, по крайней мере одним танковым, одним армейским корпусом, а также авиацией.

– Разрешите добавить, мой фюрер?– Выступает вперёд Манштейн.– Согласно последней разведсводке Абвера не исключена ситуация, что нам придётся сражаться ещё и против войск Хунты. Есть информация, что англичане пообещали генералу Моле и Примо де Ривере помощь продовольствием и огромные взятки золотом, в случае если последние выступят против нас. Поэтому возможно, что придётся наши силы вторжения на границе с Испанией усиливать ещё больше. Генеральный штаб Сухопутных войск выступает против поспешного ввода войск, необходима очень серьёзная предварительная подготовка. Непростая обстановка также складывается на Балканах. Мы вынуждены держать больше сил, чем рассчитывали в Босниии и на границе с Болгарией, где в горах укрылись остатки сербской армии, а также Греции, где после отмены десанта на Крит, сохраняется опасность высадки англичан. Однако особую тревогу вызывает ситуация в Румынии. Я 30 минут назад разговаривал с генералом Шобертом командующим 11-й армией. Он докладывает, что русские прорвали фронт румынской армии в районе Галаца, ввели в прорыв, по крайней мере, две танковые дивизии. Существует реальная угроза быстрого захвата столицы и нефтяного района Плоешти. Войска 11-й армии на севере страны связаны боями с русскими, не имеет подвижных частей, и не могут купировать этот прорыв своими силами. Я считаю необходимым изъятие из составы 1-й танковый группы по крайней мере двух танковых и одной моторизованной дивизии, и переброску их через Сербию или Венгрию на запад Румынии. Придётся также через Болгарию из Греции перебросить, как минимум один армейский корпус. Я убеждён, что это позволит в ближайшей перспективе двух-трёх недель восстановить положение в Румынии...

– У нас с вами разное понимание выражения 'восстановить положение', Манштейн, я понимаю под этим восстановление поставок нефти в Рейх, а вы, очевидно, – восстановление контроля над тлеющими головешками Плоешти.

Не дождавшись реакции на свои слова от потупившегося начальника Генерального штаба, Гитлер возвращается к карте:

– В какие сроки подвижные соединения смогут прийти на помощь нашим войскам, атакованным русскими не территории Генерального губернаторства?

– 1-я танковая группа,– Манштейн берётся за указку,– ближе всего к театру военных действий находятся 9-я и 13-я танковые дивизии, которые расположены между Бреслау и Катовице. 9-я дивизии восстанавливается после напряжённых боёв в Югославии и Греции, примерно третья часть боевой техники находятся на ремонте в ротных мастерских со сроком окончания работ 1-го июня, примерно такая же часть личного состава находится в отпуске. 13-я танковая дивизия также принимала участие в Балканской кампании, но в боях не участвовала, находясь в резерве в Румынии на случай удара русских...

Гитлер сжимает кулаки и тяжело вздыхает.

– ... Думаю, она является наилучшим кандидатом для немедленной переброски в район Плоешти. Остальные дивизии Танковой группы находятся довольно далеко от фронта: 14 танковая – в окрестностях Берлина, 11-я танковая – Вены, 16-я танковая в Силезии – она будет, кстати, вторым кандидатом на отправку в Румынию, 25-я моторизованная дивизия – в Штутгарте, 16-я моторизованная – в Лейпциге. Для их приведения в боевую готовность и переброске вне очереди к линии фронта потребуется от одной недели до двух. 2-я Танковая группа – 3-я танковая дивизия завершает переформирование в Берлине, 4-я танковая понесла серьёзные потери в людях и технике во Франции и сейчас находится там на восстановлении боеспособности, 17-я и 18-я преобразованы в танковые в конце прошлого года, расположены в Нюрнберге и Праге. Лишь 10-я танковая и 10-я моторизованная могут прибыть на фронт в течение недели, они находится под Бреслау и Франкфуртом. Из 3-ей танковой группы вблизи от театра военных действий в Восточной Пруссии находится только 20-я моторизованная дивизия, четыре танковых и ещё одна моторизованная – в Кёльне, Эрфурте и Лейпциге в разной степени готовности ...

– А 1-я и 6-я танковые,– вытягивает шею Гитлер, низко наклоняясь над картой,– они ведь находятся у вас под рукой. Почему вы не хотите ударить ими во фланг русской группировки у Остроленки?

– Вы правы, мой фюрер,– кивает Манштейн,– 1-я и 6-я дивизии из 4-й Танковой группы находятся примерно в 60 километрах от Остроленки. Однако основные силы 1-ой танковой расположены в тылу наших войск в Сувалкском выступе, где разведкой отмечена готовность двух стрелковых корпусов русских при поддержке танков к наступлению на него со стороны Августова и Мариамполя. В такой ситуации лишить наши пехотные части единственного мобильного резерва от Тильзита до Ортельсбурга было бы крайне опрометчиво. А удар одной 6-й танковой дивизии по группировке русских, состоящих по крайней мере из трёх танковых дивизий, чей фланг с севера прикрыт вышедшей из берегов рекой Нарев, вряд ли приведёт к успеху. Генеральный штаб Сухопутных войск склоняется к идее переброски 6-й танковой в район Варшавы, куда скорее всего и направлено острие копья русского наступления.

– Вы не ничего не сказали о войсках СС, Манштейн,– резко выпрямляется Гитлер.

– К сожалению, мой фюрер, командование Сухопутных войск не получает от командования войск СС подробной информации о состоянии и перемещениях его подвижных соединений. В наличии у меня имеется лишь план-график их сосредоточения в составе Танковых групп. Механизированная дивизия 'Викинг' по последним данным на середину мая находилась в 200-х километрах юго-западнее Мюнхена, моторизованная бригада 'Лейбштандарт Адольф Гитлер' в пути из Греции в Германию. Танковая дивизия 'Райх' в Австрии южнее Линца, а моторизованная дивизия 'Мёртвая голова' на пути из Франции в Германию. Таким образом, в связи с тем, что наши основные подвижные силы в данный момент находятся далеко на Западе и не могут короткие сроки прийти на помощь войскам вермахта на Востоке, Генеральный штаб предлагает придерживаться гибкой обороны в приграничном сражении. Вместе с тем начать подготовку плана контрнаступления с целью полного разгрома войск противника на правобережье Вислы, в Прибалтике и Румынии...

– Поясните, Манштейн,– Гитлер жестом останавливает начальника Генерального штаба,– как вы собираетесь впоследствии наступать, если практически все складские запасы боеприпасов, топлива и продовольствия Групп Армий 'Центр' и 'Юг', предназначенные для 'Барбароссы', могут быть потеряны сейчас в рамках вашей 'гибкой обороны'?

– Действительно, мой фюрер, такая опасность существует, поскольку вывезти в тыл все эти запасы физически невозможно. Поэтому мы предлагаем не ставить перед командирами соединений, вследствие их малочисленности, задач по формированию единого фронта, а ограничиться созданием твёрдой круговой обороны непосредственно вокруг армейских складов.

* * *

– Присаживайтесь, господин генерал,– Черчилль исподлобья глядит на Сикорского в полной парадной форме с орденами и знаками различия,– я пригласил вас на эту встречу потому, что, как сообщил мне министр иностранных дел, у вас на переговорах с русскими возникли некоторые трудности...

Вошедший вместе с генералом Иден, молча указывает на стул, стоящий напротив и на некотором расстоянии от письменного стола премьера.

– ... Конечно, вопрос послевоенных границ является серьёзным и важным,– Черчилль пыхает сигарой и возвращается за стол, Иден устраивается в кресле сбоку,– но сейчас, в связи с началом войны между Россией и Германией, он может препятствовать усилиям кабинета Его Величества по созданию единой антигитлеровской коалиции. Должен отметить, что, обуславливая подписание советско-польского пакта о военной взаимопомощи признанием со стороны русских границ Польши 1939 года, вы вредите в первую очередь себе, поскольку это может дать в руки Сталину аргумент в пользу отказа от контактов с вашим правительством и провозглашением на освобождённой территории Польши своего марионеточного правительства.

– Господин премьер,– покатый, с большими залысинами лоб Сикорского покрывается испариной,– формулировка, которую проталкивают на переговорах русские, неприемлема для моего правительства. Декларация 'о готовности содействовать созданию польского государства в его национальных границах' слишком расплывчата и оставляет свободу в интерпретации, как в отношении границ, так и в отношении государства.

– А мне кажется, господин генерал,– с трудом сдерживается Черчилль,– что вас должна волновать лишь западная интерпретация этой формулы. Сейчас же вы должны действовать, а не теоретизировать. Действовать в интересах западной коалиции, в которой на данный момент находится также и Россия. Сейчас же наш интерес заключается в том, чтобы нанести возможно больший ущерб сильнейшей стороне, а именно Германии. На данном этапе речь идёт пока лишь о помощи русским разведывательными сведениями о германской армии и отдельных диверсионных выступлениях против неё на территории Польши...

– Но позвольте, господин премьер,– вскакивает со стула Сикорский,– русские удерживают в своём плену польских офицеров, бросают в застенки наших товарищей по 'Союзу вооружённой борьбы'...

– Все эти проблемы, генерал,– бубнит, не вынимая сигары изо рта Черчилль,– могут быть решены лишь в рамках вашего пакта с Советами и никак иначе. Могу сообщить вам, что правительство Его Величества провели консультации с советской стороной на предмет освобождения тех военнослужащих польской армии и членов их семей, которые оказались интернированы на территории Советского союза в результате войны 1939 года. В случае заключения советского-польского пакта о военной помощи русские готовы благожелательно рассмотреть вопрос о передаче этих лиц правительству Великобритании...

– А что будет с теми поляками, которые находятся в застенках НКВД?

Черчилль подходит к Сикорскому и протягивает руку, показывая, что аудиенция окончена:

– Жду от вас успешного завершения переговоров с русскими в течение ближайших дней, генерал.

* * *

– Ваше Высокопревосходительство,– у генерал-полковника Хенрика Верта, неотрывно смотрящего на спину регента Хорти, на мгновение от волнения перехватывает дыхание,– я по-прежнему твёрдо убеждён, что мы не можем бездействовать во время германо-русской войны. Мы должны принять участие в этой войне: ибо этого требуют обеспечения территориальной целостности страны, нашего государственного, общественного и экономического строя. Эти интересы требуют ослабления русского соседа и отдаления его от наших границ. К этому обязывает нас наше мировоззрение и наша антибольшевистская позиция, ибо политически мы окончательно связали с себя с державами оси и от этого зависит приращение территории Венгрии. Поэтому я предлагаю немедля, не дожидаясь окончания весеннего сева, объявить мобилизацию с целью полного обеспечения обороны страны необходимым количеством частей; привести в боевую готовность военно-воздушные силы и силы противовоздушной обороны; привести в боевую готовность и довести до штатной численности мобильный корпус, 1-й, 6-ой, 7-ой и 8-ой пехотные корпуса и наиболее важные части, находящиеся в ведении Главного командования. Эти силы нам понадобятся в первую очередь для прикрытия слабо обеспеченного участка границы в Прикарпатье, где находятся лишь две егерские и одна горнострелковая бригада.

– Что ж,– Хорти отворачивается от окна кабинета, за которым открывается прекрасный вид с высоты на Дунай и Пешт, в сторону Верта и стоящего рядом с ним премьер-министра Бардоши,– пожалуй, сейчас я готов поддержать предложение начальника Генерального штаба о мобилизации. Тем более, что сама мобилизация и развёртывание войск в создавшейся ситуации не означает нашего вступления в войну. На мой взгляд наш Генеральный штаб находится в плену своих довоенных планов, которые, как известно, устаревают после первого выстрела. В связи с начавшимися боевыми действиями в Румынии и юге бывшей Польши вы, генерал, должны учитывать также возможность открытия боевых действий в Северной Трансильвании, что безусловно потребует от нас значительного усиления находящихся там войск. Причём чисто теоретически не исключён такой вариант, что противостоять наши войска в Северной Трансильвании будут не русским, а румынской армии. В этих условиях, несмотря на то что я готов подписаться под всеми доводами, что вы привели здесь, генерал, вступать в войну на чьей бы то ни было стороне было бы верхом безрассудства. Необходимо дождаться момента когда ситуация проясниться и, возможно, прозондировать позицию русских в отношении Венгрии по дипломатическим каналам. Вы согласны со мной, господа?

Глава 14.

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

25 мая 1941 года, 20:30.

Вождь, попыхивая трубкой, отходит к дальнему концу стола для заседаний и останавливается напротив Вышинского:

– Где сейчас находятся германские дипломатические работники?

– Сотрудники германского посольства в Москве и Генерального консульства в Ленинграде сосредоточены в Костроме, товарищ Сталин, а сотрудники консульств во Владивостоке и Батуми – неподалёку от этих городов. Все они помещены в добротных специально подобранных нами помещениях под охраной НКВД. Немецко-подданные, которые не являются сотрудниками, интернированы и изолированы органами, их местоположение НКИД неизвестно.

Осторожно опускаю глаза на наручные часы:

'Чёрт, времени совершенно нет, ну зачем Хозяин меня к себе привозил'?

– Почему не вместе?– Хмурится вождь.

– Мы получили такое предписание из наркомата внутренних дел.

– Дело в том, товарищ Сталин,– быстро отвечает Берия,– что во второй группе 'несотрудников' находится некто Зонненберг, представитель крупной германской химической компании. Мои подчинённые выяснили, что никакой он не химик, а под этой фамилией скрывается Вальтер Шелленберг – руководитель отдела внешней разведки Имперской службы безопасности. Это редкая удача, в наши сети впервые попала столь крупная рыба. Не слышали эту фамилию?..

Берия с опаской косится на меня.

'Да без проблем – пусть будут 'ваши подчинённые'',– с улыбкой пожимаю плечами я.

– ... Поэтому мы германцев и разделили на две категории,– веселее продолжает нарком,– ведь среди наших в Германии остались только сотрудники диппредставительства...

– Зонненберг имеет дипломатический паспорт,– вклинивается в речь Берии Вышинский,– в котором на границе была поставлена въездная виза.

– Нам это известно,– холодно отвечает нарком,– но нам необходимо время, чтобы поработать с объектом. Наша официальная позиция такая – при его задержании паспорта с ним не было, в квартире он также не найден. Кстати, при допросе с помощью спецсредств у Шелленберга удалось выяснить, что целью его посещения нашей страны была подготовка покушения на товарища Чаганова.

– Работайте спокойно, товарищ Берия,– кивает Сталин, принимая решение,– необходимо размотать все ниточки этого дела. А вы, товарищ Чаганов, поживите пока идёт расследование в Кремле, вам будет подготовлена квартира на первом этаже рядом с моей. Что же касается обмена этого Шелленберга, то, товарищ Вышинский, исходите из того, что отдать его германцам всё же придётся. Однако не просто отдать, а поменять на действительно крупную фигуру в германском руководстве. Я считаю, что ей должен стать Эрнст Тельман. Все свободны, товарищи.

'Последнюю фразу вождь уже произносит с трудом, едва подавив кашель... Ангина – дело серьёзное'.

* * *

– Собери, пожалуйста, наши вещи, самое необходимое...

– Ну уж нет,– взвивается Оля,– в Кремле я жить не стану. Я лучше в 'Лаборатории' перекантуюсь, пока Абакумов будет боевиков Шелленберга по Москве искать. Да здесь хуже, чем в тюрьме, нет, такого режима я не вынесу.

– Выходит, ты меня одного хочешь оставить в тюрьме?– Игриво прихватываю супругу за талию и прижимаю к себе.– Свободы захотелось? Смотри, а то ведь товарищ Сталин может мне и другую жену назначить, как, говоришь, звали ту, ну которую ты мне...

– Понравилась?– Резко освобождается она из моих объятий. Злость, ревность, испуг, страх, любовь со скоростью калейдоскопа сменяют друг друга в её глазах. Олины руки удавкой обвивают мою шею.

– Прости, прости, я – дура, дура,– её зубы и губы терзают мочку моего уха.

Я подхватываю её на руки и делаю шаг в сторону комнаты отдыха.

– У тебя в приёмной полно людей,– шепчет она.

– Подождут,– рычу я, ногой открывая дверь.

* * *

– А ты тут не плохо устроился, Чаганов,– супруга с вафельным полотенцем на голове выскальзывает из душа,– пожалуй я подумаю над твоим предложением. Если, конечно, спальня в нашей новой квартире не будет примыкать к кабинету Хозяина.

– Блин,– судорожно подношу часы глазам и бегу в кабинет к телефону,– Поскрёбышев, наверное, уже звонил, а мы тут не слышали...

– Заседание Бюро Совнаркома переносится на полчаса, товарищ Чаганов,– отвечает помощник заведующего Секретариата вождя,– ваш референт должен был вас предупредить.

– У нас есть полчаса,– натыкаюсь в дверях на полностью одетую супругу.

– Отлично,– строго кивает она,– кратко расскажи, как идут дела на фронте?

– Ну и переходы у тебя,– мотаю я головой из стороны в сторону, опускаясь на стул,– какие новости, ну если кратко, то 'идут ожесточённые бои', как сообщает Совинформбюро... Оля делает каменное лицо.

– ... Многое мне непонятно,– продолжаю я со вздохом,– но складывается такое ощущение, что обстановка не такая радужная, какой она представлялась нашему военному руководству в первые пару дней начала войны. Немцы не побежали, упёрлись, быстро создали круговую оборону в местах своей дислокации и вокруг складов снабжения. Обнадёживает то, что наши танковые дивизии, бывшие мехкорпуса, Западного и Юго-Западного фронтов за неделю, обходя узлы сопротивления противника, практически на всём протяжении своего фронта вышли к Висле. Исключение составляет лишь районы Варшавы у Праги и Кракова, до которых осталось 30-40 километров. Наши стрелковые корпуса, которые значительно отстали от мехкорпусов, атакуют противника, иногда удачно там, где ими руководят грамотные и энергичные командующие, при этом сами несут большие потери. Ещё один позитивный момент, что нашим десантникам удалось уничтожить на аэродромах большое количество немецких самолётов, в первую очередь бомбардировщиков: последних – около ста штук, главным образом на аэродроме под Люблиным. Наш удар по срезанию Сувалкского выступа закончился ничем, немцы легко отбили атаки двух наших корпусов Западного и Северо-Западного фронтов. Как ты знаешь, единственный крупный стратегический успех у нас сейчас в Румынии. После четырёхдневных упорных боев удалось захватить Плоешти и окрестности, которые стойко обороняли зенитчики Люфтваффе. Их 'ахт-ахт' пожгли много наших танков, но в итоге 152-миллиметровые гаубицы двух наших танковых дивизий сказали своё решающее слово. На севере под Ботошанами и Яссами частями 18-ой и 9-ой армий удалось окружить две дивизии 30-го армейского корпуса 11-ой немецкой армии...