Текст книги "Война. Часть 4"

Автор книги: Сергей Кротов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

– 'Юпитер, ты сердишься...', – язвительно улыбается супруга,– как-то ведь без тебя справились тогда – справятся и сейчас...

– ... Опасаюсь за судьбу начатых разработок – ракеты, реактивная авиация ...

– ... Не волнуйся,– обнимает меня Оля, нежно беря за руку,– если сядут в лужу, то ждать не будут – сразу позовут. Да и ты, чай, не на другую планету уезжаешь. Поэтому вернёмся к 'империалистическим хощникам', которые решают будет ли у нас ленд-лиз или нет. Прошлый подход к ним с 'плёнкой' был явно неудачным и всё потому, что мы не понимаем с кем имеем дело, чего точно они хотят, в чём готовы уступить? А что если спросить Троцкого? Он тёртый калач, наверное, с финансовой олигархией имел дело не меньше, чем Литвинов, и юлить у него в тюрьме меньше причин, чем у Максима Максимовича на свободе.

* * *

– Зачем это тебе, Алексей?– Глаза вождя сужаются до двух щёлочек.

– Хочу понять, товарищ Сталин, что на уме у акул с Уолл-стрита...

– Откуда Троцкому знать, что на уме у финансовых заправил?– Вождь отворачивается и раздражённо тушит папиросу в пепельнице. – Ты думаешь он с ними хоть раз встречался?

– Нет, не думаю, товарищ Сталин, но факт остаётся фактом, что американские финансовые круги до революции, да и после неё делали серьёзную ставку на Троцкого. В 1917 году снабдили его американским паспортом и крупной суммой денег, обеспечили освобождение в Галифаксе, когда того арестовали канадцы по запросу англичан. Всё это было сделано на самом высоком уровне – на уровне президента США Вудро Вильсона, того самого, который добился подписания закона о создании Федеральной Резервной Системы США. Вопрос ФРС тормозился в Сенате США в течение нескольких лет, а тут едва новый президент вступил в должность, как сразу проблема была решена...

– Алексей, ты веришь всему, что Троцкий пишет, сидя на нарах?– язвительно улыбается вождь.

– Всему – нет, а этому – верю, товарищ Сталин. Для англичан Троцкий представлял серьёзную угрозу, так как живя в Нью-Йорке, не скрывал своей цели – по прибытию в Россию организовать свержение Временного правительства. Кроме того, в то время Троцкого ещё и обвиняли в шпионаже в пользу Германии. И вдруг англичане во время войны с Германией освобождают Троцкого вместе с группой его соратников, возвращают все деньги и не препятствуют проезду в Россию. Такие вопросы решаются только на уровне первых лиц.

– Алексей, честно скажу, – морщится вождь,– мне совсем не нравится идея ворошить эту старую историю. Дело прошлое. Ну допустим, узнаешь ты о том, кто, как и сколько давал денег на революцию Троцкому и другим ... в 1917 году, как это тебе это поможет понять планы американских и английских финансистов сейчас?

– Мне кажется, товарищ Сталин, что те же самые силы, что толкали Троцкого наверх к власти будут и сейчас действовать схожим образом. Ничего нового тут не придумаешь. Лучше узнав их образ действий, а следовательно их планы тогда, мы сможем лучше защититься от их действий сейчас – в чём-то подыграть, где-то обмануть. Конечно, ситуация в мире сейчас отличается от 1917 года, но есть и что-то общее – вновь мировая война, практически те же участники. По итогам империалистической войны США не удалось полностью решить свои задачи, значит будут стремится завершить дело сейчас. Для этого им очень нужен 'новый Троцкий' в России. Чтобы 'помочь' им в этом нужно больше информации.

Цыкнув, вождь отходит к окну и невидящим взглядом долго смотрит на зубцы Кремлёвской стены.

– Ну что ж, давай попробуем, но учти, Алексей, есть единогласное решение политбюро по вопросу запрета контактов с Троцким,– наконец продолжает он, не глядя на меня,– ставить его на рассмотрение вновь я не собираюсь – просто потому, что тогда тебе придётся там подробно объяснять свою позицию и цели. А затем, в случае положительного решения, ещё и держать отчёт перед политбюро за каждую свою встречу с иностранцами и слово, произнесённое на переговорах с ними. Будь уверен, когда придёт время, твои недоброжелатели тебе их припомнят. Поэтому если уж затеваться с этим, то лучше всего как встречу с Троцким, так и игру с американцами держать в строгом секрете. Вся ответственность – на тебе. Единственное с чем помогу, так это дам распоряжение Берии, чтобы он не препятствовал твоей встрече с Троцким и временно снял там прослушку. Согласен?

– Спасибо, товарищ Сталин.

* * *

'Да, не пощадила его жизнь за решёткой,– с трудом узнаю в высохшем невысоком арестанте, севшего передо мной на краешек стула и тревожно глядящего изподлобья, некогда грозного 'Демона революции,– сколько лет-то прошло с его ареста? Больше трёх'.

– Здравствуйте, Лев Давидович,– стараюсь выжать из своего лица максимальную доброжелательность,– сразу скажу, я здесь не для того, чтобы обсуждать изменение в вашем статусе, он останется неизменным.

– Вот как,– глаза Троцкого оживают,– а я уж, грешным делом решил, что мне не удастся закончить свой труд, гражданин Чаганов...

'Кажется даже всхлипнул или показалось'?

– Лев Давидович, зовите меня Алексей.

– Алексей,– всем телом тянется ко мне Троцкий,– скажите, что с моими родственниками?

– Ваша вторая жена продолжает жить в Мексике,– быстро отвечаю я,– исполнение смертного приговора в отношении Льва Седова так же, как и вам отложено на неопределённый срок. Сергей Седов на свободе, успешно трудится на одном из оборонных предприятий, женился, имеет дочь пяти лет. О ваших внуках от первого брака сведений не имею, надеюсь, что с ними всё в порядке. Никто их преследовать из-за вас не будет, в компетентные органы спущены соответствующие инструкции. Теперь, как говорится – 'Quid pro quo' – я тоже хочу задать вам несколько вопросов.

– Да-да, конечно,– шепчет заключённый, глотая невидимые слёзы.

– Лев Давидович,– отвожу глаза, давая время Троцкому прийти в себя,– вы были знакомы с убитым Бернардом Барухом?

– Видел один раз мельком в Нью-Йорке на заседании социалистического клуба 'Х',– заключенный начинает в такт словам слегка покачиваться взад-вперёд,– в основном слышал о нём от знакомых и из газет.

– Что он был за человек? Говорят, что он являлся представителем могущественного финансового клана.

– ... У меня другие сведения. Я слышал о нём, как о 'человеке, который сделал себя сам'. В начале карьеры удачно играл на бирже, сколотил состояние в несколько миллионов долларов. В 1916 году президент Вильсон назначил его председателем Комитета по мобилизации военной промышленности, где Барух распределял госзаказы и прибыли от них, работал в Высшем экономическом совете Версальской конференции, затем перешёл в команду управленцев Рузвельта. Барух скорее менеджер, чем финансист, по крайней мере, такое он производил впечатление. Хотя в Комитете 'Х' и инвестиционной компании 'Америкэн Интернешнл Корпорэйшн' он вращался в среде финансистов, скажем так, средней руки Карнеги, Варбург, Кан, Гувер, Гарриман...

– Гарриман?– Поднимаю глаза я.

– ... Уильям Гарриман,– как автомат быстро переключается Троцкий,– я был знаком с ним, как как он был владельцем марганцевой концессии в Закавказской федерации. И Барух, и Гарриман, кстати, были финансовыми советниками президента Рузвельта и оба погибли недавно. Это странно ...

– Вы, Лев Давыдович, неплохо осведомлены о последних событиях.

– Я здесь время от времени получаю 'Правду',– Троцкий сцепляет ладони перед собой,– нельзя бы мне получать также иностранную печать? Это бы мне очень помогло в работе над книгой, да и мои консультации бы стали более актуальными.

– Я посмотрю, что можно для вас сделать... 'Средней руки', говорите?– Возвращаю заключённого к прежней теме. – А кто тогда, по-вашему, в Америке сейчас является 'купцом первой гильдии', какие финансовые кланы находятся 'на гребне волны'?

– Их два,– продолжает 'качать маятник' зэка,– Морганы и Рокфеллеры, хотя я не удивлюсь, если на самом деле и за тем, и за другим маячат Ротшильды.

– Поясните, Лев Давидович, почему вы так думаете.

– Тут всё просто,– серые глаза Троцкого до этого смотревшие на тюремное окошко за моей спиной, останавливаются на моём лице,– когда в 1915 году было объявлено о создании компании 'Америкэн Интернешнл Корпорэйшн', которая была задумана как финансовый орган, который обеспечивает воплощение плана 'Марбург' в жизнь... Вы не знаете, Алексей, что такое план 'Марбург'? Если называть всё своими именами, то это план американских финансистов по установлению контроля над международным социалистическим движением. Идея заключалась в том, что все правительства мира должны быть социализированы и при этом подчинены верховной власти международных, но в основном, конечно, американских финансистов...

– И зачем это им надо?– Вырывается у меня.

– ... Очевидно, что к этому моменту финансисты уже досыта нахлебались свободой предпринимательства и демократией. Их потянуло к монополизму в экономике и политике, который, по их мнению, может обеспечить устойчивость их власти. Как раз в это время я почувствовал интерес к себе со стороны Социалистической партии США и интернационалистов из 'Международного примирения' фонда Карнеги. Оттуда посыпались заказы на статьи, выступления и тому подобное – их заинтересовала моя теория перманентной революции. Для меня не составило труда понять истинные намерения этих господ – захватить с моей помощью последний нетронутый на планете действительно крупный рынок. Впрочем, они особенно и не скрывали своих планов, предлагая мне свою помощь в захвате и укреплении моей власти в России. Я согласился принять эту помощь, имея свою, отличную от предложенной мне цели. Но я несколько отклонился от заданного мне вопроса. Когда в 1915 создавался АИК, то от желающих выкупить долю в объявленном её капитале в 50 миллионов долларов не было отбою. В итоге же эти доли разделились примерно поровну и как вы, Алексей, уже догадались между группировкой Моргана, которая объединялась вокруг 'Чэйз Манхэттэн Банк' и и группировкой Рокфеллера вокруг 'Нэшнл Сити Банк'. В совет директоров АИК вошли соответственно по десять представителей связанных с этими банками.

– Вы упомянули о Ротшильдах, Лев Давидович, которые стоят за спиной двух кланов.

– Тут, Алексей, твёрдых данных у меня нет,– морщится Троцкий,– одни догадки и слухи. Например, что основатель династии Морганов был американским агентом в Банке Ротшильдов и тому подобное. Или присутствие в АИК несколько английский директоров, которых также связывают британскими Ротшильдами.

– Понятно. Вот только меня одно смущает, вы говорите, что банкиры предложили вам свою помощь, однако хорошо известно, что те же самые люди выдали многомиллионный кредит Колчаку. Не кажется ли вам это странным?

– Эти господа играют по-крупному, ставят сразу на всех лошадей,– зэка показывает два ряда мелких жёлтых зубов,– главное, чтобы контрагент мог предоставить залог. В 1919 году Колчак владел практически всем царским золотым запасом, а это больше миллиарда золотых рублей, но, когда в начале 20-го, мы отбили у него большую часть золота под Иркутском, банкиры о дополнительном кредите на 10 миллионов долларов Колчаку сразу забыли и внесённый залог не вернули. Что-то подобное, помнится, они провернули и с Керенским, однако с нами этот фокус у них не прошёл.

– Вы, Лев Давидович, упоминали о 'социализации' подконтрольных государств, но как-то не вяжутся Керенский и Колчак с этим.

– Согласен, на первом месте для них всегда были деньги. Однако 'социализация', как процесс интеграции свободного индивида, как необходимого условия функционирования капитализма, в социалистическую общественную и экономическую среду, для них также важен, поскольку якобы упрощает процесс эксплуатации. Они, например, я это точно знаю, были бы совсем не против если Германия была социализирована, поэтому не возражали против нашего участия в событиях 1918-19 годов. Эти банкиры-интернационалисты вообще любят играть за обе стороны – и в Первую мировую войну, и в нашу Гражданскую, да и после. На каком-то этапе они смогли меня увлечь своими взглядами...

'Уверен, что так бы и продолжал ими увлекаться, если б оставался сейчас на свободе. Что ж на этом можно и закругляться. Пока понятно лишь, что теория конвергенции – это та база, на которой сейчас можно найти взаимопонимание с международным финансовым капиталом'.

* * *

– Мальцеву пригласите,– вождь опускает телефонную трубку на рычаги, бросив быстрый пытливый взгляд в мою сторону.

' Так вот, кто скрывался под именем – 'Выступ. предст. НКГБ' – в седьмом пункте повестки совещания 'пятёрки' политбюро – Сталин, Молотов, Киров, Жданов, Чаганов – по иностранным делам. Выходит, у Оли сегодня 'смотрины'... Никаких признаков волнения не заметно. Выглядит в строгом чёрном костюме и белой шёлковой блузке ослепительно. Даже обычно суровое выражение на лице Молотова смягчается'.

– Здравствуйте, товарищи,– супруга в нерешительности останавливается посреди кабинета.

– Присаживайтесь, товарищ Мальцева,– командует вождь, что-то ища на своём письменном столе,– всем вам было послано разведсообщение 1-го Главного Управления НКГБ, в котором наш агент в Америке с кодовым именем 'Юрист' сообщает о начале разработки в министерстве финансов США под руководством министра Моргентау плана финансирования проекта 'Манхеттен', нацеленного на создание атомной бомбы. Кроме этого, там же началась предварительная работа над ещё двумя программами – по созданию новой мировой финансовой системы с американским долларом во главе и программой 'по предотвращению развязывания Германией третьей мировой войны'. Как вы видите, согласно данным 'Юриста',у нашего союзника нет никаких сомнений в том, чьей победой закончится вторая мировая война и кто будет в итоге диктовать свою волю не только побеждённым, даже и своим союзникам. Как вы считаете, товарищ Мальцева, достаточно ли надёжен этот источник?

– 'Юрист' достаточно надёжен, товарищ Сталин,– частит Оля, в спешке проглатывая слоги,– в окружение, из которого вышел он, у нас имеется ещё несколько источников. Все они утверждают, что ещё в 1936 году 'Юрист' носился с идеей создания золотодолларового стандарта, который предусматривал приравнивание доллара Федеральной Резервной Системы США к золоту. Предполагается при этом, что Казначейство США будет обязано свободно разменивать доллары на золото денежным властям других стран по фиксированной цене 35 долларов за тройскую унцию. Организационной поддержкой золотодолларового стандарта будет служить, так называемый Международный валютный фонт и Международный банк реконструкции и развития, в которых США при помощи квот планируют добиться большинства голосов и занятия ключевых позиций...

– Товарищ Мальцева, скажите,– прерывают супругу,– что это за 'окружение, из которого вышел 'Юрист''?

– ... 'Чикагская школа', товарищ Жданов,– мгновенно подхватывает другую тему Оля,– группа профессоров-экономистов Чикагского университета с левыми и даже откровенно социалистическими взглядами. В данный момент они среди экономических советников президента Рузвельта составляют большинство...

– Дожили,– мрачно замечает Молотов,– люди, которые являются проводниками интересов финансовой олигархии, теперь называются социалистами.

– ... 'Социалистами' в том смысле, что состоят или сочувствуют Социалистической партии Америки, которая в свою очередь поддерживает 'Новый курс' Демократической партии Рузвельта. Впрочем, и та, и другая действительно находятся на содержании американской финансовой олигархии, которая пытается взять под свой контроль всё международное левое движение...

'Знай наших'!– С гордостью гляжу на раскрасневшуюся от волнения супругу.

– Меня такой вопрос интересует, товарищ Мальцева,– хитро прищуривается Сергей Миронович,– 'золотодолларовый стандарт', 'Международный валютный фонд', 'Банк реконструкции' – это понятно, но неужели вы думаете, что Великобритания вот так просто уступит?

– Великобритания, товарищ Киров, конечно, без боя свои позиции не сдаст, однако ситуация для неё в мире складывается не лучшим образом. Америка вновь, как и в годы 1-ой мировой войны становится центром притяжения золота и капиталов со всего мира. По некоторым данным, уже более половины золота капиталистического мира находится за океаном. По сведениям 'Юриста', который входит в группу советников, готовящих американский план, этот процесс идёт по нарастающей, что может стать решающим аргументом, когда наступит время выбирать между американским и английским проектом. Другую сторону представляет английский экономист Кейнс, который выступает за создание наднациональной валюты 'банкор'. В ней будут проходить международные взаимозачёты, а от золота, как мировых денег предлагается вообще отказаться. Однако большие расходы, которые несёт Великобритания на ведение войны, подрывают доверие к ней как мировому финансовому центру. По данным агента 'Лист' резервы Банка Англии в начале года упали ниже планки в один миллиард фунтов стерлингов, в основном из-за активных закупок оружия, военного снаряжения и продовольствия по системе 'кэш-энд-кэрри' на условиях немедленной оплаты. При этом Великобритания была вынуждена распрощаться со своими вложениями в США и Канаде на сумму до 8-ми миллиардов фунтов стерлингов.

– Не думал, что когда-нибудь скажу это,– хмыкает Жданов,– но неплохо было бы как-то подсобить старому гегемону в борьбе с молодым хищником. Не прямо сейчас, конечно, а ближе к концу войны в Европе...

– Морально поддержать,– добавляет Сергей Миронович, похлопывая Жданова по плечу и заразительно смеясь.

– Нам что-нибудь известно об обсуждении этой темы политиками в Лондоне?– Морщится вождь, повернув голову к Молотову.

Оля, подождав паузу после неопределённого пожатия плечами наркома Иностранных дел, продолжает:

– Открытых дискуссий в популярной прессе и среди политиков по этому вопросу действительно не отмечено, товарищ Сталин. Однако в финансовой сфере на страницах журналов 'Экономист' и 'Банкер' тема международной финансовой системы обсуждается довольно остро. Можно отметить две основные группировки Казначейства и Банка Англии. В Казначействе сильны позиции последователей Кейнса, в Банке Англии – ставленников международного финансового капитала, в частности клана Ротшильдов...

Вождь подозрительно косится на меня.

'А что делать? Всё равно рано или поздно придётся включаться в эту Игру, если хотим стать в ней субъектом, а не объектом. По сравнению с тем, что случилось в нашей с Олей историей позиции СССР можно только позавидовать. У страны есть всё – сильная отмобилизованная армия, 'несокрушимая и легендарная, в боях познавшая радость побед', мощное народное хозяйство, плавно перешедшее на военные рельсы, а также сильный и храбрый народ, сплотившийся вокруг своего вождя'.

– ... Из сообщения агента 'Ки' ...,– Оля грациозным движением руки отодвигает локон, упавший на глаза.

'Ким Филби только недавно занял пост начальника отдела контрразведки в Ми-6, но уже на постоянной основе передаёт важнейшую информацию'.

– ... Следует, что президент Рузвельт крайне недоволен политикой, которую проводит премьер-министр Великобритании, в частности в вопросе сотрудничества двух стран в области ядерных исследований, а также медленным обсуждением Атлантической Хартии в английском парламенте. Американские дипломаты в Лондоне в частных беседах с парламентариями намекают на возможные, в связи с этим задержки с осуществлением поставок по ленд-лизу. Ходят слухи, что часть депутатов из оппозиционных партий собираются вскоре голосовать против продления полномочий военного кабинета Черчилля на следующий годичный срок...

– Слухи,– раздражённо прерывает Олю помрачневший вождь,– скажите лучше, товарищ Мальцева, что Иностранный отдел думает а развитии событий в Англии, что предпримет Черчилль?

– Я думаю, товарищ Сталин,– не отводит взгляда супруга,– что Черчилль попытается обострить ситуацию и сорвать голосование о продлении полномочий. Для этого он может вновь поднять вопрос о создании Англо-французского союза. Договор был согласован обеими сторонами, но Черчилль явно тормозил его принятие, дожидаясь подходящего случая. Думаю, что этот случай настал...

– Что это за фантазии,– цыкает зубом Молотов.

– ... Поскольку по условиям соглашения предполагается объединение британского и французского кабинетов, то вопрос о продлении полномочий английского правительства становится неактуальным. Также совместным становится парламент – Палата общин объединяется с Палатой депутатов французского парламента, а Палата лордов с Сенатом, что в значительной мере затруднит контроль парламента над исполнительной властью...

Краем глаза замечаю, как в комнату неслышно проникает располневшая фигура Маленкова. Бросив на Олю быстрый ненавидящий взгляд, он подходит к вождю и что-то шепчет ему на ухо.

'Мда-а, недолго Маленков оставался директором Шатурской электростанции... Вот уже третий день, как вновь трудится помощником вождя... А нам с Олей следует теперь ухо держать востро, ожидая ответного удара'.

– Черчилль выступает в Палате общин,– трубка вождя описывает круг, указывая на дверь ведущую в комнату связи.

'Сегодня у Оли бенефис',– Сталин передаёт ей наушники, мы теснимся в маленькой комнатке, готовясь слушать её перевод.

– 'Мои дорогие коллеги, сегодня я стою перед вами,– как робот громко и без интонаций проговоривает слова она,– чтобы представить величайший вызов и одновременно величайшую возможность для нашего народа и всей свободной Европы'...

'Ненавижу это чуждое слово 'вызов'.

– ... 'Мир, каким мы его знали, висит на волоске'...

'Ну да, англичане бегут из Гибралтара, а мир должен содрогнуться. Непонятно Черчилль о Гитлере или о своём заокеанском союзнике, который хочет лишить его рынков'.

– ... 'Сегодня я предлагаю нечто, что ещё недавно казалось бы немыслимым:'...

'Любимое слово'?

– ... 'Объединение наших двух народов в единую политическую и военную мощь – в союз, на равенстве, доверии и общей цели'...

'Три раза 'ха'... что и требовалось доказать,– украдкой слежу за смущёнными лицами 'ареопага',– остальное уже можно не слушать – дальше, как обычно, у Черчилля последуют исторические, военные, моральные и политические аргументы в пользу ... в общем, в свою пользу, а закончится каким-нибудь напыщенным девизом'.

Начинаю перебирать в голове неотложные дела, которые сегодня нужно обязательно закончить после заседания Ставки и чуть не пропускаю концовку.

– ... 'И пусть нашим девизом будет: Едины мы стоим, разделённые мы падём'!– С облегчением заканчивает Оля.

'Я бы перевёл это так – будем делить мир на троих'!

* * *

– А нам кажется, товарищ Будённый,– в голосе вождя почувствовалось раздражение,– сводить большие потери наших войск только к тому, что атакующие несут большие потери, чем обороняющиеся – это упрощение серьёзной проблемы. Надо понять настоящие причины этого, а не убаюкивать себя тем, что наши общие ресурсы военнообязанных сильно превосходят ресурс врага. 30 миллионов человек на конец 1941 года! Вы что собрались всеми 34-мя возрастами воевать? Где столько оружия взять? А кто тогда останется работать в народном хозяйстве? Товарищ Щаденко, я посмотрел перед заседанием ваш прошлогодний доклад о 'Накоплении начальствующего состава и пополнении им РККА'. В нём давался прогноз, что около 80 процентов начальствующего состава в 1941 году в стрелковых соединениях будут составлять младшие лейтенанты, прошедшие лишь краткосрочные курсы. Так ли это?

– Так точно, товарищ Сталин,– армейский комиссар 1-го ранга быстро открывает блокнот, лежащий перед ним на столе,– было такое опасение. Вот, в начале 1940-го года в связи с образованием Финляндского фронта я был вынужден поставить вопрос о дополнительном развёртывании пехотных училищ на 50 тысяч курсантов и еще курсов запаса на 60 тысяч. Вопрос обсуждался на комиссии товарища Кулика. 1-го июня 1940-го года Директивой наркомата обороны было дано указание на развёртывание военных училищ только на 30 тысяч курсантов. Развёртывание произведено 1 сентября того же года, но реально результаты, то есть новые выпуски, получим летом 1942 года.

– Товарищ Будённый,– хмурится вождь, поворачиваясь к маршалу,– чем было вызвано это сокращение?

– Переформированием части пехотных училищ в технические, товарищ Сталин, согласно решениям Главного военного Совета. Кроме того, из пехоты постоянно все последние годы изымался лучший комсостав в пользу ВВС и бронетанковых войск...

– Начальник Управления по начальствующему составу пишет справки,– вождь грозным взглядом обводит участников заседания,– комиссии, советы принимают решения, а 'воз и ныне там'. В колокола надо было звонить, требовать у правительства. Если бы товарищ Щаденко или кто-то другой из военного руководства пришел бы ко мне год назад и рассказал о сложившейся ситуации с начальствующим составом – неужели вы думаете, что я бы не помог? А что мы имеем сейчас? Всего 14 тысяч выпускников пехотных училищ в год, что едва ли компенсирует наши боевые потери этого года. По мобилизации из запаса уже пришло и ещё больше ожидается младших лейтенантов, окончивших краткосрочные курсы, частью – на двухмесячных военных сборах, частью – в гражданских вузах. Как они будут обучать младший начсостав, как будут командовать в бою? Мы не знаем. А ведь эти люди уже сейчас составляют большинство в 198 стрелковых дивизиях Красной Армии. Как выяснилось по результатам проведенной недавно инспекции, в военных училищах преступно растрачивалось военное время. Около его трети пропадало даром ввиду отсутствия организованности, на перерывы, отпуска и праздники. Из почти 5 тысяч часов двухлетней учебной программы на собственно учёбу приходилось лишь 2 тысячи 800 часов. Занятия по тактике в основном велись в классе, сапёрному делу – на классной доске. Курсанты оставались без должной полевой практики и выучки. Такая же ситуация сложилась и с подготовкой в армии младшего начсостава. Может быть в этом следует искать причины наших больших потерь? Что вы скажете по этому поводу, товарищ Захаров?

– Очень трудный вопрос, товарищ Сталин,– видно, что начальнику Генерального штаба с трудом удаётся выдержать испепеляющий взгляд вождя,– безусловно, слабая подготовка части начальствующего состава – это одна из основных, но не единственная причина наших высоких потерь. Тут важно отметить, что при штатной численности стрелковой дивизии в 14483 человек, реальная средняя численность дивизий в Особых округах на начало скрытой мобилизации – середина-конец апреля этого года – составляла чуть более 9 тысяч или около двух третей штата. За оставшийся до начала боевых действий месяц было просто невозможно подтянуть пришедший по мобилизации в основном необученный личный состав из недавно вошедших в состав СССР областей до уровня кадра. По сведениям от представителей Корпуса офицеров Генерального штаба в войсках большая часть наших потерь приходится именно на этот контингент личного состава...

– А чем вы, товарищ Захаров,– вождь нависает над вспотевшим НГШ, оперевшись о столешницу,– тогда объясните большие потери младшего и среднего начсостава?

– ... К сожалению тем же самым, товарищ Сталин,– задирает голову Захаров, не отводя взгляда,– чтобы купировать негативные проявления – низкую дисциплину, невыполнение приказов, оставление позиций и самовольный отход в тыл – начальствующий состав вынужден постоянно находится на передке в подразделениях с большим процентом мобилизованных для того, чтобы контролировать исполнение ими приказов и даже показывать личным примером, как их надо исполнять. Германцы это быстро поняли и буквально устроили 'охоту' за нашим командирами. Анализируя данные с фронта, сразу видно, что чем выше доля кадра, в том числе начсостава, в дивизии, тем меньшие потери она несёт. Например, гвардейские танковые дивизии, несмотря на то что они действуют на самых трудных участках фронта, в среднем несут минимальные потери.

– Тогда выходит, товарищ Захаров, так,– продолжает наседать вождь,– что если не переломить ситуацию, то численность кадра в дивизии будет неуклонно уменьшаться, а численность пришедшего ей на смену недостаточно обученного пополнения только расти.

– Довоенного кадра,– не сдаётся ГГШ,– но в целом выучка личного состава будет расти, так как на их место встают военнослужащие, в том числе, мобилизованные, которые получили боевой опыт. Кстати, о потерях, товарищ Сталин, мне показались подозрительными соотношения между безвозвратными и санитарными потерями у германцев и дал поручение Корпусу офицеров Генерального штаба разобраться с этим вопросом...

– Что такое?– Поднимает бровь вождь.

– ... Просто, товарищ Сталин, военная статистика уже давно определила приблизительное соотношение между погибшими и ранеными на поле боя. Оно составляет обычно от 1-го к 3-м до 1-го к 4-м и даже к 5-и в зависимости от интенсивности использования артиллерии. Наши данные, полученные от Санитарного управления, в эти рамки укладываются – 1 к 3.5, а немецкие потери, полученные из докладов по линии войсковой разведки – нет. Соотношение один к полутора может свидетельствовать, что германцы при выходе из окружения часть своих раненых забрали с собой...

– Либо о том, что много их раненых умерло из-за невозможности в этих условиях оказать надлежащую медицинскую помощь?

– Такой вариант, товарищ Сталин, также офицерами рассматривался,– кивает Захаров,– и оба они оказались верными. По результатам отчётов наших похоронных команд и показаний пленных офицеры пришли к выводу, что общие потери германцев оказались заниженными, как минимум на 100 тысяч человек. Потому можно с уверенностью сказать, что соотношение потерь по результатам приграничного сражения примерно равное, хотя наши войска наступали, а германцы оборонялись.

– Это неплохо, товарищ Захаров,– вождь, покачивая головой, отходит к письменному столу и начинает колдовать над трубкой,– это неплохо. Однако и не особенно хорошо, учитывая то, что наше наступление было неожиданным, что мы имели подавляющее преимущество в артиллерии и танках, а также то, что противник находился в окружении. Как вообще так получилось, что ему удалось выскользнуть из кольца? Куда смотрела наша разведка?

– Вынужден признать, товарищ Сталин,– опускает голову начальник Генерального штаба,– что ни войсковая разведка, начиная с батальона и выше, ни радио-, ни авиаразведка не смогли вовремя обнаружить подготовку врага к прорыву. А те немногочисленные настораживающие сведения о противнике, которые всё-таки удалось добыть были нами неправильно истолкованы как подготовка отвлекающих действий окружённых частей навстречу готовящимся ударам деблокирующих соединений. Оставив на позициях всё тяжёлое вооружение и небольшие силы прикрытия, которые вели непрерывный артиллерийский и пулемётный огонь, противнику под покровом ночи в пеших колоннах удалось прорвать кольцо окружения. График и маршруты его движения на запад были тщательно продуманы – использовались второстепенные грунтовые и лесные дороги в обход крупных хорошо укреплённых населённых пунктов и железнодорожных станций. За ночь и в течение дождливого утра противнику удалось оторваться от наших преследующих частей и проделать примерно половину расстояния до цели. Остаток пути до Вислы походные колонны прикрывала вражеская авиация. В течение ночи германскими сапёрами были на возведены и замаскированы многочисленные лёгкие понтонные переправы и подготовлены переправочные средства – лодки, плоты, паромы и тому подобное. Это позволило врагу скрытно, не вступая в бой с нашими войсками, и с малыми потерями преодолевать водные преграды вдали от мостов. Следует отметить высокую подготовку командования, а также организованность и отличную физическую подготовку германской армии, которая позволила всего за 36 часов вывести из окружения и переправить на левый берег Вислы до трёх четвертей своих окружённых частей и соединений. Нашему же командованию не удалось в этой быстро меняющейся обстановке что-то противопоставить действиям германского командования.