Текст книги "Война. Часть 4"

Автор книги: Сергей Кротов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

'Изощрённый план, однако, а с немцами они его согласовали'?

– ... При чтении 'Директивы' сразу бросается в глаза, что силы, которые командование противника планирует привлечь для действий в Прибалтике не уступают силам Красной Армии, а на направлении главного удара в направлении на Шауляй превосходят в два раза. Причём следует учесть, что непосредственно на границе наши силы прикрытия относительно невелики, в среднем один батальон от каждого полка, а остальные войска планируется держать в тылу на расстоянии примерно ста километров, где они с началом войны будут завершать мобилизацию, пополняться людьми и техникой. Неожиданным для нас является то, что командование вермахта планирует иметь все свои войска в боевой готовности на границе и с началом войны сразу бросить их в бой...

– Почему это является для вас неожиданным, товарищ Захаров?– скрипучим голосом останавливает его вождь,– разве пример Польши и Франции вас ничему не научил?

– ... Наш план стратегического развёртывания, товарищ Сталин, составлен в предположении, что главный удар противника будет нанесён на юге, поэтому мы не ожидали, что он будет ставить перед собой задачу наступления с решительными целями также на севере и в центре, на это у него по нашим данным просто не хватило бы сил...

– Не ожидали...,– повторяет вождь, отходя к письменному столу, берёт из коробки папиросу и возвращается к карте,– продолжайте доклад.

– Предполагалось, что в Белоруссии противник будет действовать следующим образом: с началом боевых действий опираясь на свои укрепления в Восточной Пруссии и Польше и используя упреждение в развёртывании на границе, начать наступление на глубину до 120 километров и на исходе 13-х суток выйти на линию Лида – Барановичи – Кобрин, а на исходе 50-х суток на линию Молодечно – Минск – Слуцк – Пинск. Считалось также весьма вероятным, что противник может попытаться вместо фронтального наступления попытать ударить из района Сувалок и Бреста на Барановичи с целью окружения наших войск в Белостокском выступе. Но ввиду того, что по данным военной разведки его силы значительно уступают нашим, этот план рассматривался нами как авантюрный. Однако, как это следует из 'Директивы', и здесь противником планируется сосредоточить порядка 50-52 дивизий, то есть столько же, сколько планируем иметь мы. Выясняется, что основные силы командование вермахта планирует сосредоточить в районе Сувалок и Бреста с задачей сходящимися ударами двух танковых групп замкнуть кольцо окружения наших войск в районе Минска, а при благоприятных условиях даже у Смоленска.

– Как это возможно, не имея численного преимущества перед нами, товарищ Захаров?– вождь крутит в руках незажжённую сигарету.

– В районе прорывов, товарищ Сталин, судя по количеству дивизий концентрирующихся там, германским командованием планируется создать подавляющий численный перевес: один к четырём у Сувалок и один к трём у Бреста. В образовавшиеся бреши будут введены подвижные войска, которые, пользуясь преимуществом в скорости перемещения и силах, начнут громить по частям наши тылы и подходящие резервы. А затем, нарушив снабжение окружённых частей... в общем, если нашей разведке заблаговременно не удаётся вскрыть направления этих ударов, с неизбежностью получится то, что мы наблюдали в Польше и во Франции – прорыв обороны и ввод в них подвижных частей.

– А как же наши укрепрайоны,– начинает раздражаться вождь,– мы что же миллионы рублей, что тратим на их постройку, выбрасываем псу под хвост? Так, Борис Михайлович?

– УРы мы строим для того, товарищ Сталин,– в кабинете раздаётся низкий хрипловатый голос Шапошникова,– чтобы придать устойчивости в обороне нашим частям армии прикрытия границы. При подавляющем превосходстве нападающей стороны, они не могут служить гарантией отражения удара...

– Превосходство в три-четыре раза,– табак разорванной папиросы сыплется на ковёр,– когда противник зарылся в землю и прикрылся бетоном – это теперь подавляющее преимущество?

– В общем случае нет, товарищ Сталин, но я полагаю, что начальник Генерального штаба при подсчёте соотношения сил включил в наш зачёт части, которые по плану находятся в 70-100 километрах от границы, ведь так, товарищ Захаров?

– Так точно. Пехотное заполнение УРов происходит в угрожаемый период по специальной директиве Главного командования. В остальное время в укрепрайоне находится не более 30 процентов штатной численности.

– Кроме этого,– Шапошников жадно втягивает носом дым от папиросы, которую раскуривает вождь,– следует учитывать, что наши бетонные фортификационные сооружения сборного типа, в основном пулемётные. Крупный артиллерийский калибр они не держат, поэтому кроме пехотного заполнения в составе гарнизона УРа, особенно на участках прорыва, должны быть артиллерийские части Резерва Главного Командования.

– Вот оно значит как,– цедит слова вождь, покачивая им в такт головой,– имеем армию прикрытия, которая не в состоянии прикрыть границу, так как слаба и к тому же расположена слишком далеко от неё, а бетонные укрепления сами нуждаются в защите, так как недостаточно прочны. Понятно, что ж, послушаем что нас ждёт на Украине. Продолжайте, товарищ Захаров.

– По 'легенде' предстоящей оперативно-стратегической игры,– хрипит начальник Генерального штаба, Анисов протягивает ему стакан с водой, тот быстро делает пару глотков и продолжает,– 'синие' двумя фронтами Юго-восточным и Южным, но в разное время, на 15-е сутки от начала боевых действий на Севере переходят в наступление против львовско-тернопольской группировки 'красных'. Однако в течение последующих двух суток на рубеже Львов – Ковель противник был встречен сильным лобовым контрударом 'красных' и, потеряв до 20 пехотных дивизий, на восьмые сутки от начала операции отошёл на заранее подготовленный рубеж Грыбув, Тарнув, река Дунаец, река Висла, где перешёл к обороне. Южный фронт 'синих' на вторые сутки от начала операции перешёл в наступление в проскуровском направление, на пятые сутки форсировали Днестр и завязали бои на подступах к Каменец-Подольскому укрепрайону, но в связи с неудачами Юго-Восточного фронта отошли за Днестр и перешли к обороне. Собственного с этого момента и начинается оперативно-стратегическая игра. В задачу Юго-Западного фронта 'красных' на следующих этапах входит, получив подкрепление, разгромить группировку 'синих' в районе Люблин – Жешув и, во взаимодействии с частями 'красных' в районе Бреста, уничтожить весь Юго-Восточный фронт противника и на 50-е сутки операции выйти на фронт Краков – Будапешт – Темишоара – Крайова. Слева Черноморский флот, блокируя 'южных', обеспечивает господство на Чёрном море и не допускает проникновение в него морских сил 'синих' через Босфор...

'М-да, ну что тут сказать, устами бы нашего Генштаба да мёд пить'.

– ... Следует однако признать, что силы вермахта, которые противник собирается сконцентрировать,– указка начальника Генштаба скользит по вощёной поверхности карты,– на границе от Владимира-Волынского до Равы-Русской, то есть на направлении его главного удара, почти в четыре раза превосходят наши собственные, что не позволяет надеяться на успех операции по его разгрому в районе Люблин – Жешув. Главных же силы Юго-Западного фронта, нацеленные для удара в направлении Кросно – Краков, напротив не встретят серьёзного сопротивления, поскольку на их пути находится лишь две пехотные дивизии, одна из которых горная. По сути, наш удар придётся по пустому месту. Быстро продвигаясь к Кракову и дальше на запад по единственному шоссе в северных предгорьях Карпат, силы 26-й и 12-й армий Юго-Западного фронта и особенно их тылы станут очень уязвимы для немецких ударов с севера, а также с юга со стороны Словакии, что может привести к их окружению...

* * *

Контролируя по просьбе Захарова ход подготовки программного обеспечения для предстоящей оперативно-стратегической игры на картах, мне приходилось в последние пару месяцев несколько раз встречаться с помощником начальника Оперативного отдела Генштаба генерал-майором Василевским.

Пользуясь случаем, решил задать ему вопрос, который мучил меня:

– Скажите, Александр Михайлович, а почему наша игра не включают начальный период войны?

– Так сложилось исторически,– мягко улыбается он,– ещё с царских времён, когда Генеральный штаб был разделён на Главное управление и Войсковые управления, состоящие в свою очередь из окружных, корпусных и дивизионных штабов. При этом стратегические военные игры всегда проводились под руководством Главного управления в штабах округов, а оперативные и тактические – в корпусных и дивизионных. Генеральный штаб Красной Армии совмещает функции Главного управления и частично окружных штабов императорской армии, поэтом мы и проводим оперативно-стратегические игры, а тактические игры, к которым относится управление армиями прикрытия границы и укрепрайонами находятся в ведении корпусных и дивизионных штабов. Именно эти штабы составляют планы прикрытия границы, которые Генеральный штаб РККА лишь формально утверждает. Эти планы считаются вступившими в силу даже без подписи начальника Оперативного управления.

– Тогда получается и 'красные пакеты' не нужны, так как каждый командир дивизии сам составлял план прикрытия?

– В какой-то мере это так, Алексей Сергеевич, но лишним особый секретный оперативный пакет не будет. Например, при смене командира дивизии или каких-то непредвиденных случаях.

* * *

– Присаживайтесь, товарищ Захаров,– вождь начинает покачиваться взад-вперёд, перекатываясь с пятки на на носок и обратно,– теперь, я думаю, всем стало понятно, что мы оказались в ситуации, когда у нас по сути отсутствует план обороны страны. Также совершенно ясно, что намеченный план оперативно-стратегической игры, призванный проверить правильность принятых военно-политических решений, уже не отвечает текущей обстановке.

''Военно-политических...', 'мы'...,– бросаю быстрый взгляд в сторону насупленных военных, они тоже с облегчением реагируют на эти слова Сталина,– значит решения совместные, всю ответственность на них никто не перекладывает. Похоже, что все останутся на своих местах... а куда деваться?, времени на перестановки нет, война на носу'.

– ... Но коней, как известно, на переправе на меняют,– продолжает вождь после эффектной паузы,– товарищ Захаров, сколько времени вам потребуется, чтобы внести соответствующие изменения в план игры?

– Пятеро суток, товарищ Сталин,– не задумываясь отвечает начальник Генерального штаба,– если со стороны товарища Чаганова также не будет задержки, то игры могут начаться, как и запланировано, 1-го марта.

'Хм,– пытаюсь сосредоточиться под жёстким взглядом вождя,– что предстоит переработать, добавить, убрать? Так, обстановка на Балтийском и Чёрном морях – без изменений; таблица боевого состава 'красных' остаётся той же, 'синих' – уточняется в соответствии с данными 'Директивы'; ведомости обеспеченности войск – те же; планы и таблицы перегруппировок войск обеих сторон– значительные изменения, но в основном со стороны Генштаба; сведения о пропускной способности дорог – без изменений... В крайнем случае подключу к работе всех дешифровщиков'...

– Думаю, что мы тоже справимся, товарищ Сталин,– как и вождь не отказываю себе в удовольствии насладиться долгой паузой,– но прошу Генеральный штаб вновь рассмотреть моё предложение о включении в ход игры начального периода войны. Оно первоначально было отвергнуто по каким-то неизвестным мне причинам, но сейчас с получением подробной информации о местах сосредоточения и намерениях противника мы просто обязаны включить части прикрытия границы в разыгрываемую часть. Мне кажется, что игра должна начинаться с момента начала боевых действий, а не по итогу приграничного сражения. Это позволит задействовать в игре большее количество штабов и проверить работу радиосвязи.

– Наркомат обороны принимает это предложение, товарищ Сталин,– отвечает Будённый, опережая Захарова.

В кабинет неслышно проникает Поскрёбышев и передаёт вождю маленькую записочку.

– Штерн сообщает,– щурится вождь,– только что на севере Москвы ракетой зенитной установки 'Зет-1' сбит самолёт-нарушитель. Его обломки упали в окрестностях Кубинки. Один из лётчиков воспользовался парашютом, он задержан... Это большой успех, поздравляю вас, товарищ Чаганов. 'На этой позитивной ноте, мы и закончим наше совещание,– со всех сторон получаю ободряющие похлопывания от обступивших меня военных,– о промахах и потерях будем говорить завтра'.

Глава 6.

Москва, Кремль, кабинет Чаганова.

2 марта 1941 года, 05:00.

'Отовсюду одно и то же, ГСП-1, дайте больше ГСП-1,– отодвигаю в сторону очередное письмо с просьбой о 'первоочередной установке гироприцелов ГСП-1 на истребителях ПВО' от Штерна,– чем, интересно, его истребители лучше фронтовых? Да и вообще, я такие вопросы не решаю, ты к своему начальству за этим обращайся. Или Штерн ко мне, как к другу? Ну так у меня таких друзей сейчас... Моё дело производство... вот только с этим всё не просто'.

Для производства прицелов надо было решить кучу конструкторских и технологических задач. Титанат бария, сердце твердотельного вибрационного гироскопа, имеет неприятную особенность при температуре +5 градусов менять свою сегнетоэлектрическую фазу. При этом меняются оси поляризации двух приклеенных друг к другу брусков сегнетоэлектрика, а следовательно и амплитуда выходного напряжения. А ведь +5 градусов – это температурная точка, через которую самолёт проходит почти при каждом полёте.

Чтобы решить эту проблему, пришлось вводить терморегуляцию всего прибора, что увеличило его габариты и уменьшило место для электроники. Электрическая схема прибора, состоящая из девяти электронных ламп и так не отличалась простотой, но теперь, чтобы уместиться в приборе, её пришлось перевести на миниатюрные стержневые лампы, что увеличило стоимость прицела сразу в несколько раз, но это оказалось не самым трудным. Значительно труднее оказалось увеличить выпуск стержневых ламп, производство которых почти не поддаётся автоматизации.

'Действительно, ввиду их секретности сейчас, да и в обозримом будущем эти лампы будут выпускаться строго под конкретные в основном военные проекты, что неизбежно потянет за собой многообразие их типов, отсутствие унификации при ограниченном объёме выпуска. Какая уж тут автоматизация, а значит решение проблемы нужно искать только в экстенсивной плоскости'.

Строительство нового завода со всеми вытекающими из этого проблемами встало перед нами в полный рост. Но следует понимать, что такое новый радиоламповый завод. Прежде всего это фондоёмкое производство: для начала это регламентируемая температура, влажность и запылённость, которые предъявляют особые требования к строительству и эксплуатации производственных зданий и сооружений.

К этому надо добавить маленькие геометрические размеры стержневых ламп, сложную и точную технологию и высокую трудоёмкость изготовления, из которых вытекают особенности их производства: большое количество женского труда, высокий процент инженерно-технических работников и высокий удельный вес инструмента и производственной оснастки.

'Опыта создания с нуля подобного производства, сравнимого со 'Светланой и МЭЛЗ', с нуля мы, однако, не имеем'.

Как один из вариантов решения даже попробовали заменить стержневые лампы бескорпусными германиевыми транзисторами на керамической пластине. Получилось не хуже, чем на лампах, помогла термостабилизация.

'Однако же и тут, похоже, решить задачу без строительства нового завода не удастся, ну если вдруг резко не увеличится выход годных транзисторов'.

Построить завод полупроводникового производства, это всё равно что построить радиоламповый завод, только во много раз труднее: ведь станции по производству азота и кислорода, деионизованной воды, компрессорная, оборотной воды, дублирующие мощности электроэнергии, многие километры трубопроводов из нержавеющей стали, всё это и многое другое – неотъемлемые атрибуты любого электронного производства.

'Не тянем мы всё это сейчас перед войной никак и точка... А если один цех по производству радиоламп во Фрязино перепрофилировать на стержневые лампы? Звучит, конечно, дико... ведь придётся остановить по крайней мере две производственные линии компании 'Радиокорпорэйшн', выпускающие вместе за смену 8 тысяч радиоламп... Надо переговорить с Шокиным, вдруг сыщется какой-нибудь вариант уплотнения производственных мощностей на радиоламповых заводах?... Сейчас их три: 'Светлана', 'МЭЛЗ' и фрязинская 'Радиолампа', что если на каждом из них организовать по участку сборки стержневых ламп? Сколько нам надо прицелов? Тысяч десять в год, то есть необходимо, грубо говоря, 100 тысяч ламп... Стоп, хватит служить в каждой бочке затычкой или как это раньше говорилось – заниматься микроменеджментом. Есть же люди, которые за это отвечают'.

Рука хватает телефонную трубку:

– Найдите мне Шокина. Да, жду на линии.

* * *

Военный атташе в Белграде генерал-майор Самохин, высокий плечистый шатен лет сорока со вздохом облегчения откидывается на спинку стула. Текст радиограммы в Москву в пару десятков строк дался резиденту военной разведки нелегко.

– Ну не моё это,– звук его голоса задрожал, многократно отражаясь от голых стен пустой комнаты без окон.

Он привстаёт, чтобы сразу отнести бланк шифровальщику, но порядок, въевшийся в в кровь за время двадцатилетней военной службы, заставлет его снова сесть и перечитать написанное.

– '1.03.1941 года по данным т.'Воздух',– шевелятся пересохшие губы Самохина,– состоялся визит одного из приближённых Гитлера Альфреда Розенберга. Целью визита была встреча с председателем Крестьянской партией Хорватии Мацеком. Во встрече участвовал генеральный консул в Хорватии Карл Фройнд. Вероятно речь на ней шла о готовящемся подписании соглашения о вступлении Югославии в Тройственный союз. Предположительно в ходе встречи германский посланник оказал давление на Мацека с целью поддержки принца-регента королевства Югославии Павла в этом его решении. Этот вывод можно сделать из того, что сегодня объявлено о визите Мацека в Белград. Не исключено тоже, что Мацеком в столице будет предъявлен ультиматам цетральным властям: либо вхождение в Тройственный союз, либо Хорватия объявляет о своей независимости'...

''Вероятно', 'предположительно', 'не исключено',– морщится генерал,– а что делать? Ну нет у меня точных сведений'.

– '... Во время визита произошёл неприятный для принимающей стороны случай. Багаж Розенберга по дороге из железнодорожного вокзала в германское консульства подвергся нападению неизвестных вооружённых лиц. По сообщениям хорватских газет никто в результате этого нападения не пострадал, но был похищен портфель с важными документами. Подтверждений или опровержений этому со стороны хорватской полиции не поступало. Косвенным подтверждением чрезвычайного происшествия может служить сегодняшний срочный вылет в Загреб резидента СД в Югославии Хёттля и всей его группы. Местные газеты считают, что нападение осуществили британские диверсанты'...

– 'Местные газеты'... Разведчик хренов, позор,– рычит Самохин, дёргая себя за волосы.

– ' ...Группа 'Ольги' в полном составе сегодня в 11:00 села на поезд Белград – София – Стамбул... 'Софокл''.

* * *

– Сюда, товарищ Чаганов,– Василевский открывает передо мной тяжёлую дубовую дверь с табличкой 'Ставка Главного командования'.

Из полумрака и холода подземного коридора Запасного Командного Пункта Главного командования Красной Армии в Измайлово попадаем в залитое ярким светом помещение. Глаза на секунду слепнут от множества ламп, в лицо ударяет теплая волна.

– Осторожно, тут ступеньки.

По мягкой ковровой дорожке минуем анфиладу, выстроившихся по обеим сторонам мраморных колонн и попадаем в центральную комнату, увенчанную высоким куполом. Круглый ковёр на полу окружён подковой стола для заседаний, за котором расположился Начальник Генерального штаба и несколько его помощников, перед ними переговорные устройства – выносные пульты 'Айфона'. Мы с Василевским присаживаемся сбоку, ожидая пока освободится Захаров.

– Товарищ Тюленев,– генерал Анисов подносит к глазам лист бумаги,– уже 14:05, а от штаба Южного фронта ещё не получены боевые приказы третьего дня с начала боевых действий, вы последний остались, задерживаете работу руководства игры...

– Виноват, были некоторые трудности со связью,– в громкоговорителе послышался немного металлический, но вполне узнаваемый голос генерал-полковника Тюленева,– директива, боевой приказ и оперативная сводка в данный момент передаются по ВЧ факсимильной связи...

– Мне здесь не нужны оправдания, товарищ командующий,– обрывает его Захаров,– учтите при принятии решения по результатам игры будет учитываться всё. Но пока мы здесь вынуждены ждать, доложите о принятых вами решениях.

– Слушаюсь, товарищ начальник Генерального штаба,– в громкоговорителях послышался шелест бумаги,– Южный фронт силами 35-го и 48-го стрелковых корпусов и 16 танковой дивизии и 15-ой мотострелковой дивизии, заняв оборону в укрепрайонах на левом берегу Днестра, упорной обороной сдерживают наступление со стороны германской 11-ой армии, а также 3-ей и 4-ой румынской армий на фронте от Липкан до Ясс. В наступлении противника задействовано около 20 пехотных дивизий противника, из них все семь немецких. Оставшиеся пять пехотных дивизий 4-ой румынской армии занимают фронт длиной около 400 километров, а также прикрывают Плоешти и Бухарест. Учитывая данные разведки и тот факт, что основные силы противостоящего противника уже связаны боями, принял решение: силами 7-го стрелкового корпуса и 11 танковой дивизии в 6:00 начать форсирование реки Прут у города Галац. Стремительным ударом уничтожив части противника в районе города и захватив мост, 116 стрелковая дивизия обеспечивает переправу остальных частей корпуса и 11-ой танковой дивизии, а затем в течение дня совершает сорока километровый марш на север вдоль железной дороги Галац – Яссы до станции Текуч и к его исходу вместе с подошедшими корпусными частями занимает оборону...

Василевский, слушая Тюленева, подтягивает к себе одну из карт, разложенных на столе, и карандашом подчёркивает перечисляемые пункты.

'Текуч, Фокшаны,– заглядываю ему через плечо,– с запада и востока отроги Карпат, в узкой долине между ними три притока Прута. На юг ведут две железные дороги, но в этом месте они почти сходятся. Идеальное место для перерезания Румынии на две части... и обороняться удобно: одна дивизия здесь, заняв оборону, может достаточно просто сдерживать атаки значительно превосходящего по силе врага. Вот только силы эти уже связаны боем'...

– ... 196-ая стрелковая дивизия,– голос Тюленева начинает садиться,– при поддержке кораблей Дунайской флотилии захватывает Браилу и движется на юг вдоль реки Дунай к Бухаресту. 11-ая танковая дивизия стремительным броском через Бузау к исходу дня выходит в район Плоешти и занимает его. 206-ая дивизии совершает пеший марш следом за подвижной группой до Бузау, впоследствии будет использована для занятия Бухареста. С воздуха их поддерживает 44-ая истребительная авиадивизия. Черноморскому флоту поставлена задача осуществить морской десант с кораблей и десантных судов с целью захвата порта Констанца. В качестве сил морской пехоты предполагается использовать 9-й особый стрелковый корпус в составе 106-ой и 156-ой стрелковых дивизий. Десант будет поддержан подводными лодками Черноморского флота, которые ведут разведку побережья и акватории Чёрного моря и способствуют высадке диверсионно-разведывательных групп в тылу румынских войск...

'Наверное наиболее трудная часть задачи, учитывая что опыта подобных десантов Черноморский не имеет. К тому же может вмешаться погода... Хотя если у наземных войск и Дунайской флотилии дело пойдёт хорошо, то на третьи сутки этой операции Констанца окажется отрезанной от остальной Румынии и уступающий нам по всем параметрам румынский флот сочтёт за благо уйти к Босфору...

Что ещё? Нашу армию вторжение поддерживает 5-ая воздушная армия, состоящая из трёх корпусов – истребительного, бомбардировочного и транспортного. В резерве оставлен стрелковый корпус и ещё одна танковая дивизия. Все эти силы в целом вдвое превосходят нашу группировку, которая готовилась удару по Румынии в моей истории летом 1941-го, но он был тогда отменён по вполне понятным причинам. Если в этой истории пойдёт как задумано, то на седьмой день операции, введя в наступление резервы и прикрываясь с севера Карпатами, наши войска, без боя захватывая перевалы, выйдут на границу с Югославией, что создаст уже угрозу вторжения мехкорпуса в Южную Германию.

Мехкорпуса... В феврале начался процесс 'укрупнения' мехкорпусов. Услышав впервые об этом на заседании Главного Военного Совета, я похолодел: 'неужели опять'? Опять эти плохо управлямые монстры о тысячу танков будут гореть на полях Белоруссии и Украины? Но нет, быстро выяснилось, что Генштаб задумал нечто другое. По итогам Финляндской спецоперации и боёв на Халхин-Голе военные неожиданно осознали, что в мехкорпусах не хватает пехоты. Короче, в мехкорпусе появился второй мотострелковый полк. Добавили также четвёртый батальон в танковый полк, но общее число танков в полку осталось прежним – 250 штук, что получилось за счёт выведения за штат огнемётных танков и уменьшение их числа в батальонах. Штатная численность танковой дивизии, как теперь стали наименовать мехкорпус, выросла до 14 тысяч человек, то есть почти в полтора раза.

Кстати, этот четвёртый батальон во всех 12 существующих на данный момент в Красной Армии танковых дивизий комплектуется исключительно танками Т-43. Большая часть наших танковых войск пока так и осталась в бригадной структуре для непосредственной поддержки пехоты. Их реформирование в танковые дивизии будет проходить по графику, до конца года, если не произойдёт ничего неожиданного, запланировано создание ещё шести танковых дивизий'.

– Тюленев собирается все три дивизии по одному мосту переправлять?– тихо спрашивает Рокоссовский, но его голос, благодаря отличной акустике, хорошо слышан всем сидящим за столом.

– Там два моста,– быстро отвечает Анисов,– второй – железнодорожный.

– А если румыны оба взорвут,– хмыкает заместитель наркома,– ведь мосты наверняка заминированы.

– Странно, что Тюленев в своём докладе не упомянул о приданных фронту понтонных батальонах,– хмурится Захаров,– сколько у него их всего, товарищ Анисов?

– Три,– не глядя в бумаги отвечает тот.

– Поступим так,– пристукивает ладонью по столешнице начальник Генерального штаба,– Южный фронт получает вводную: оба моста под Галацем разрушены фугасом. Возможное время восстановления – трое суток. Ещё что-то?

– Разрешите?– сзади к сидящим подходит Голованов, Захаров поворачивается к нему,– фронту приданы авиакорпуса, но они как-то потерялись в докладе командующего фронтом. Тюленев похоже пытается раздавать приказы авиадивизиям напрямую.

– Я не уверен, товарищи, что товарищ Тюленев справится со взаимодействием родов войск в предстоящей операции,– замечает адмирал Алафузов,– он вообще не слушает моряков.

– Попрошу вас быть более конкретным в ваших словах, товарищ Алафузов, а ещё лучше фиксируйте ваши разногласия на бумаге, работайте, через два часа жду ваши оценки обстановки,– поднимается из-за стола Захаров и широко улыбаясь движется в мою сторону,– здравия желаю, товарищ Чаганов, как вам показался наш новый ЗэКаПэ?

– Здравствуйте, Матвей Васильевич,– обмениваемся рукопожатиями,– често говоря ожидал увидеть нечто более основательное что ли?

– Зрите в корень, Алексей Сергеевич,– хитро улыбается он,– пойдёмте ко мне в кабинет я угощу вас кофе.

– Не откажусь.

– Мы тут временно расположились, просто у нас в Антьпьевском места не хватает для всей вашей техники. Место тут больно хорошее: безлюдное – подальше от любопытных глаз – рядом мощный узел связи, два аэродрома, ПВО и Авиации Дальнего Действия, в двух шагах кольцевая железная дорога, ну и готовый тоннель под стадионом и подземные подтрибунные помещения, где мы сейчас собственно и находимся...

Сразу за нами в небольшой кабинетик, четверть площади которого занимает письменный стол, входит адъютант с двумя стаканами цикориевого, судя по запаху, кофе в руках. Захаров сдвигает бумаги со стола в сторону и предлагает присесть на стоящий рядом стул:

– Я очень рад, Алексей Сергеевич, что вы к нам заглянули. Рад доложить, что вся ваша радиотехника и счётные машины работают хорошо. Их задействование в корне поменяло ход игр. У руководства появилась возможность значительно повысить точность разыгрывания различных ситуаций. Мгновенная оценка счётной машиной возможности переброски войск и техники, автоматическая шифрованная связь – просто бесценны для нас. Это позволяет в разы ускорить ход игры, сократить число 'операторов', 'посредников'. При этом за один день мы успеваем разыграть три, а то и четыре дня, позволяет разобрать несколько вариантов развития событий. Это просто фантастика какая-то.

– Спасибо, Матвей Васильевич,– с опаской отхлёбываю напиток, нежданно оказавшийся очень приятным на вкус,– приятно слышать такие слова, над этим результатом работал большой коллектив нашего Спецкомитета. Но приехал я к вам не за этим...

Лицо начальника Генерального штаба мгновенно серьезнеет.

– ... Скажите, на ваш взгляд Красная Армия сумеет выдержать первый удар германцев? Я уверен в нашей окончательной победе, но при неудаче в приграничном сражении война пойдёт по крайне тяжёлому для нас сценарию, напряжению всех сил, гибели огромного количества наших людей, большим разрушениям. Вы, естественно, понимаете, что вставая в глухую оборону, мы отдаём инициативу противнику, который в этом случае сможет, встретив сильное сопротивление на одном участке, ударить на другом. Быть может, нам разумнее самим ударить первыми? Я понимаю, что не вы принимаете решение о начале боевых действий, но допустим, что это находится в вашей компетенции, как бы вы поступили? Или допустим такой вариант: подготовившись к обороне мы за несколько часов до начала войны, сами наносим удар всеми видами оружия по изготовившемуся к атаке врагу. Может быть есть и другие возможности, которых я не представляю. Что вы выберете? Поймите, что я задаю этот вопрос не из праздного любопытства. За мной стоит военная промышленность страны...

– Понимаю вас, Алексей Сергеевич,– Захаров кивком останавливает мою сбивчивую речь,– что же, попробую ответить. Внимательное изучение известного вам документа и особенно приложения к нему, в котором намечен график военных перевозок до начала операции, позволяет сделать следующий вывод: самая ранняя дата начала войны – середина мая. Перевозки германским Генштабом планируется проводить в нарастающем темпе, достигнув предела пропускной способности магистралей в течение последнего месяца перед началом боевых действий, в который на границу прибудет примерно половина от запланированного количества частей...