Текст книги "Возвращение бумеранга"

Автор книги: Сергей Буренин

Соавторы: Олег Семергин-Каховский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Прага, 16 ноября 1941 года

Сидя за столом, Гейдрих перебирал пачку документов и одни подписывал, другие откладывал в сторону. Наконец, он наткнулся на документ, который привлек его внимание несколько дольше остальных.

– Вы хотите отпустить Тюммеля? – обратился он к стоящему в ожидании рядом со столом Франку.

– У нас нет веских доказательств его вины, – коротко ответил Франк.

– И стоило тогда затевать всю эту чехарду и склоку с абвером?

– Как мне сказал следователь, который занимается этим делом: «Мы выпускаем его, чтобы он показал нам, где лежат улики».

– Вы уверены, что этот следователь знает, что делает? – нахмурился Гейдрих.

– В этом я уверен, – отчеканил Франк, – У этого следователя нет нераскрытых дел. Его профессионализм вызывает восхищение у многих наших сотрудников.

– Странно, – покачал головой Гейдрих, – И какие же улики он должен вам показать?

– В первую очередь гауптштурмфюрер Абендшен рассчитывает, что Тюммель попадется на деньгах. Сейчас мы незаметно пытаемся проверить всю его бухгалтерию. Похоже, он получает от англичан приличные суммы. И движение этих-то денег и можно проследить.

– А у вас не получится, как в этот раз: он вам тут же представит вполне законный источник доходов? – с издевкой спросил Гейдрих.

– Вот для этого мы и стараемся тщательно проверить все его счета. Включая зарубежные банки.

– Ну, например, в Швейцарии вы никогда не получите никаких отчетов, – с сомнением сказал Гейдрих.

– Отчетов от банка не получим, – согласился Франк, – но вот если с каких-то счетов оплачиваются издержки Тюммеля, то ему придется потрудиться объяснить, что это за счета.

– Это в том случае, если такие счета не придерживаются им до лучших времен.

– Он не тот человек, который откладывает на черный день, – настаивал Франк, – В этом мы уже убедились. Тратит он намного больше жалования майора абвера. К тому же, по нашим подозрениям, он сейчас остался без связи. Когда налаживаешь новый канал связи, всегда существует большой риск ошибок и провала. Если он связан с Лондоном, мы его обязательно на чем-нибудь да поймаем.

– Если, – проворчал Гейдрих и подписал бумагу.

Лондон, 18 ноября 1941 года

Полковник Моравец закончил свой доклад, аккуратно подровнял разъехавшуюся стопку бумаг и закрыл папку.

– Если у вас, пан президент есть какие-то вопросы, то я готов постараться дать на них ответы.

– У меня к вам, Моравец, накопилось много вопросов, – нахмурился Бенеш, – и надо отдать должное, все они неприятные.

– Ну, что ж, давайте неприятные, – вздохнул Моравец.

– Как дела с операцией «Персентаж»?

– На том же уровне, – вздохнул Моравец, – агент так на связь и не вышел.

– И как вы это объясняете? – настаивал Бенеш.

– На это есть только два объяснения, – пожал плечами полковник, – либо агент провалился, либо что-то случилось с рацией.

– А может быть, провалились те, к кому он шел? – высказал свое предположение президент.

– В этом случае он должен был выйти в эфир самостоятельно, – покачал головой Моравец.

– Хорошо, – кивнул Бенеш, – А что у нас с вашим Рене? Не помню, говорил ли я вам это, но Черчилль отозвался о нем так: «Это тот агент, получив сообщения от которого, мы начинаем двигать армии». Или что-то в этом роде. Я давно не слышал от вас сообщений о нем.

– Во-первых, – Моравец начал загибать пальцы, – Рене на данный момент лишен связи. Про операцию «Персентаж» мы с вами только что говорили. Во-вторых, в начале месяца мы потеряли радиостанцию, которая хоть и с опозданием, но передавала сообщения от Рене. А в-третьих, у меня есть непроверенные данные, что Рене сейчас находится в гестапо.

– Если последнее правда, то это будет для нас невосполнимой потерей. Вы бы не могли ему как-то помочь?

– Как я уже сказал, у нас сейчас трудности со связью, – напомнил Моравец. – К тому же, наша помощь скорее пойдет ему во вред. Рене занимает довольно высокий пост в вермахте – такого человека гестапо может взять только в том случае, если у него есть очень веские основания для этого. Но даже и в этом случае, контрразведка вермахта постарается заполучить его себе, чтобы не выносить сор из избы. Я предлагаю подождать более точных известий.

– Ладно, подождем, – недовольно кивнул Бенеш. – Перейдем к следующему. Я давно ничего не слышу об операции «Антропоид». В каком она состоянии?

– Я вам уже докладывал, что первый вылет этой группы оказался неудачным, – напомнил полковник, – Англичане обещают сделать в конце месяца вторую попытку, пока ориентировочный срок – 30 ноября.

– Ускорьте это дело, – попросил Бенеш. – А теперь самое неприятное, и это как раз связано с операцией «Антропоид». Оказывается, эта операция не более, как секрет Полишинеля.

– Я не понимаю, о чем вы говорите? – поднял брови Моравец.

– Сейчас объясню, – кивнул Бенеш. – Три дня назад ко мне в резиденцию пробрался молодой человек. Надо отдать должное, парашютисты у вас прошли хорошую подготовку. И передал моей жене для меня прошение, в котором просит моего содействия для отправки его с заданием убить Гейдриха или кого-нибудь еще из руководства Рейха. Он явно в курсе данной операции.

– На этот вопрос я вам сейчас не готов ответить, – признался Моравец, – Вы бы не могли мне сообщить имя этого человека. Я наведу справки и предоставлю вам обстоятельный отчет об этом деле. Я не верю, что у нас произошла утечка информации.

– Имя этого человека – рядовой Петр Каминский, – сказал Бенеш, заглянув в бумажку. – Попрошу вас дать мне объяснения по этому делу в ближайшие дни.

Лондон, 22 ноября 1941 года

Пока президент Бенеш читал поданный ему рапорт, полковник Моравец продолжал в ожидании стоять перед его письменным столом. Сегодня, против обыкновения, президент и не подумал предложить ему сесть. Президент читал рапорт и все больше хмурился. А в рапорте говорилось следующее:

«Рядовой Каминский Петр, личный номер Ф-3311, родился 27.06.1919 в Старой Любовне, в Словакии, прописан там же; родной язык – словацкий; профессия – продавец; холост; вероисповедание – римско-католическое; образование – 5 классов начальной школы и 3 – городской, а так же курсы торговых работников; говорит по-польски, по-венгерски и по-немецки. В заграничную (чехословацкую) армию вступил 7.05.1940.

Командир 2-й роты первого батальона дает вышеуказанному следующую характеристику:

„Личные качества: хитрый, льстивый, ведет себя не по-товарищески, лицемерный.

Воинские качества: нерешительный, непорядочный, обучен хорошо, но работает только под наблюдением, ненадежный“.

Перечень нарушений дисциплины прилагается.

При расследовании его появления в загородной резиденции президента республики были установлены следующие факты:

Рядовой Каминский находился в резиденции президента республики два месяца назад в составе 2-й роты первого батальона для несения охранной службы, тогда-то он и познакомился с обстановкой.

Рядовой Каминский сообщил, что в субботу, 15.11.1941 года, вскоре после обеда, он выехал автостопом в Бэнберри, откуда поездом доехал до Оксфорда и потом автобусом до Эйлсберри, где переночевал в городской ночлежке. На следующий день, между 13.20 и 14.00, он вошел в здание резиденции господина президента, пройдя через ворота для машин, и, никем не замеченный, вошел в само здание, поднялся на второй этаж, где, встретив супругу господина президента, вручил ей письмо для господина президента. Обратно он вернулся тем же путем и оказался в своей части 16.11.1941 около 20 часов.

В резиденцию президента республики рядовой Каминский отправился без пропуска; у него было только разрешение на увольнение из части до 7 часов 16.11.1941.

Рядового Каминского постоянно преследуют навязчивые фантастические идеи о том, как он мог бы устранить руководящих нацистских лиц в Германии. Например, он желал бы отправиться самолетом в Словакию, где у него якобы есть знакомый майор запаса Шварц, по профессии коммивояжер, с его помощью… он попал бы в Германию, где на каком-нибудь сборище нацистов осуществил бы свой замысел с помощью ручной гранаты.

По этому поводу он уже писал господину президенту, а потом его секретарю. Не получив ответа, он сам направился с письмом к господину президенту 15.11 в его резиденцию. Хотя рядовой Каминский и делает тайну из своих замыслов, тем не менее, он доверительно поделился со штабс-капитаном Дивоким, что ведет себя так для того, чтобы его наказали и признали ненадежным. А потом, когда он исчезнет из части и разнесется слух, будто бы он удрал к врагу, то это только облегчит осуществление его планов, о подробностях которых он и хотел бы поговорить с президентом.

После беседы с рядовым Каминским, последний обещал, что планы свои оставит и вести себя будет пристойно. Судя по всему, рядовой Каминский, вероятно, не совсем нормальный.

Командир бригады: Мирослав (собственноручно)».

Президент дочитал до конца рапорт, отложил его в сторону, снял очки и протер глаза.

– Час от часу не легче, – вздохнул он. – Вы уверены, что он до этого додумался сам, а не услышал эту идею из разговоров?

– Ротмистры Габчик и Кубиш и сержант Свобода достаточно дисциплинированы для этого, – отрезал Моравец, – а если офицеры разведки или Генерального штаба обсуждают такие вещи с рядовыми, то это уже не армия. И смею сказать, что подобная идея не так уж и оригинальна. Насколько мне известно, англичане тоже подумывают об организации покушения на Гитлера.

– Откуда вы знаете? Они бы должны держать это в секрете! – воскликнул Бенеш.

– Вы, наверное, забыли, что я разведчик, – грустно улыбнулся полковник. – Чужие тайны – это моя профессия.

Лондон, 3 декабря 1941 года

– Что случилось, полковник? – спросил Бенеш, поднимаясь из-за стола, когда в дверях его кабинета появился Моравец. – Секретарь сказал мне, что вы просите буквально немедленно принять вас.

– Да, извините, пан президент, я действительно очень настоятельно просил срочно принять меня, – закивал Моравец, подходя ближе к президенту. – Мне нужна ваша помощь. Я уже устал бороться с англичанами. Поднимите вопрос о заброске наших парашютистов на самом верху. Обратитесь к Черчиллю, в конце концов. 30 ноября выброска «Антропоида» снова сорвалась: самолет сбился с курса и вернулся ни с чем. Возможно, надо и впрямь создать чешский экипаж специально для этих целей.

– Я уже слышал, что выброска «Антропоида» сорвалась в очередной раз, – вздохнул Бенеш, – и меня это очень расстроило.

– Вопрос надо ставить гораздо шире, пан президент, – настаивал Моравец, – У нас без связи сидит очень ценный агент. У нас без поддержки остались несколько очень активных групп. В конце концов, они просто уйдут в коммунистическое подполье. Москва с каждым днем все активнее поддерживает движение сопротивления в Центральной Европе. И, вы уж меня извините, такой оборот дела приведет к краху вашей политики. На родине будут говорить, что вы президент радиостанции, так как это единственное, что у нас есть. Из-за неточной, это еще, мягко говоря, выброски сорвана операция «Бенджамин», и потерян агент. В провале операции «Персентаж» мы не можем прямо обвинять англичан, но и не можем сказать, что они тут ни при чем. Отложены операции «Антропоид», «Сильвер-А» и «Сильвер-Б». А мы уже планируем следующие. Среди парашютистов скоро начнет падать дисциплина. Да и сами посудите, как можно с риском для жизни идти на выполнение операции, спланированной людьми, которые не могут организовать даже начало, даже самую простую часть операции?

– Да-да, – замахал руками Бенеш, – вы, наверное, во многом правы, но поймите правильно, мы здесь в роли приживалок, и не можем стучать кулаком по столу.

– Нас сюда пригласили, как союзников в борьбе с общим врагом, – забыв о всякой вежливости, отрезал Моравец. – Или мы вместе боремся, или я тоже пойду к Советам. Кстати говоря, в Москве уже поговаривают о создании нового чешского правительства.

– Это просто невозможно! – воскликнул Бенеш.

– Очень даже возможно, пан президент, – жестоко продолжал Моравец, – польское правительство там уже, можно сказать, сформировано. И учтите, ситуация под Москвой заставляет всех тех, кто сидит под немецким сапогом, обращать свои взоры именно туда.

– Ситуация под Москвой еще очень неясная, – попробовал возразить Бенеш. – Русским помогает зима. Немцы остановят наступление на зиму, а весной начнут его снова. Вспомните Францию.

– Здесь нет ничего общего, – стоял на своем полковник. – Во Франции всю зиму велись редкие перестрелки, а русские на такое положение не согласны. Русские и сейчас ведут настоящие бои. По моим данным, немцы уже потеряли около пятнадцати процентов личного состава, а вот русские подтягивают все новые и новые дивизии из Сибири. Вы постоянно в своих выступлениях говорите о том, что война закончится в будущем году. Возможно и так, но только при таком развитии событий она закончится тем, что русские будут стоять во Франции.

– Англия и Америка этого не допустят, – энергично замахал руками Бенеш.

– А их и не спросят, – уже устало закончил Моравец.

– Хорошо-хорошо, – тоже устало сказал Бенеш. – Я сейчас же, следуя вашему совету, буду настаивать на срочном приеме у Черчилля.

Аэродром Тангмор, 28 декабря 1941 года

У командного здания аэродрома стояла и курила группа чешских парашютистов.

– И чего это нас привезли сюда в такую рань? – заметил ротмистр Вальчик.

– У них не получается выброска по ночам, – усмехнулся ротмистр Кубиш, – теперь они хотят попробовать днем. Будем прыгать, как на авиационном празднике на стадионе «Сокол».

– До такого маразма не додумаются даже англичане, – проворчал надпоручик Бартош. – Нас привезли сюда, чтобы мы торчали здесь, как бельмо на глазу, и не позволили им отменить вылет.

Подошел запыхавшийся и раскрасневшийся штабс-капитан Шустр.

– Я предупреждал, чтобы группы между собой не переговаривались, – напомнил он уже на подходе.

– Пан штабс-капитан, – с какой-то укоризной заметил Бартош, – мы все очень хорошо друг друга знаем, и разговаривали между собой не ранее, как во время завтрака. Давайте не будем строить из себя идиотов.

Шустр махнул рукой.

– Я договорился, чтобы вас накормили обедом, – с гордостью объявил он. – Сейчас пойдете в летную столовую и подкрепитесь.

– Пан штабс-капитан, а какой смысл был привозить нас сюда с самого ранья? – поинтересовался Габчик, – Попробовать местную кухню и вернуться обратно?

– Была речь о том, чтобы перебросить вас на другой аэродром, – чувствуя нервное состояние парашютистов, попробовал их успокоить Шустр. – Сегодня вы полетите на новом мощном самолете «Галифакс». Были опасения, что этот самолет не сможет здесь сесть из-за короткой взлетной полосы. Но сейчас пилоты убедили начальство, что они здесь сядут и взлетят, – Штабс-капитан сделал небольшую паузу, а потом, видно для того, чтобы быть убедительней, добавил: – А пока вы обедаете, сюда подвезут еще одну группу. Заброска будет произведена в трех районах одновременно.

Установилась тишина, все пытались переварить услышанное.

– Может, это и к лучшему, – кивнул Бартош.

Часам к пяти вечера приехала машина, которая привезла группу «Сильвер-Б». Штабс-капитан Шустр провел ее в комнату для парашютистов.

– С вами должны были отправить мне пакет, – обратился он к старшему группы ротмистру Земеку.

Тот передал штабс-капитану большой пакет, который все это время держал в руках. Шустр проверил печати и вскрыл пакет. Внутри были два паспорта и фотографии участников группы «Сильвер-Б». Потом он взял свой портфель, открыл его и достал оттуда ножницы, коробочку с печатями и подушку для штампов. Шустр довольно быстро вырезал и вклеил в паспорта фотографии, но когда дело дошло до печатей, тихо выругался.

– В чем дело? – поинтересовался Земек.

– Да вот, на днях купил новую подушку для штампов и забыл залить ее пастой, – покачал головой штабс-капитан, – Пойду, попробую найти пасту у англичан.

Его не было почти полчаса. Наконец, он появился с чернильницей в руках.

– Пасты нигде нет, – пояснил он, – попробуем залить в подушку чернила.

Он залил чернила из чернильницы в подушку и на чистом листе бумаге попробовал поставить несколько печатей, затем поставил печати в паспорта, подождал пока чернила высохнут и протянул паспорта Земеку и Шкаху.

– Паспорта отличные, – заметил Земек, несколько секунд рассматривая свой документ, – но вот печать вызывает подозрения. Словами даже это не выскажешь, но чувствуется, что что-то не то.

– Ничего, немцы спишут это на небрежность чехов, – высказал свое предположение Шустр.

– И списали бы, – согласился Земек, – если бы им предъявили один такой паспорт, а когда им предъявят два паспорта, выданные в разных местах и в разное время, но с одинаковой небрежностью – тут они могут и призадуматься.

– Доберетесь с этими паспортами до места, а там вам сделают новые, – пообещал Шустр.

Ребята со вздохом убрали паспорта в карманы.

Когда Шустр и группа «Сильвер-Б» появились на крыльце здания, радист Иржи Потучек сообщил:

– Кажется, прилетел наш самолет. Здоровенная машина.

– Сейчас я пойду к диспетчерам и все узнаю, – пообещал Шустр, он взглянул на часы, – Надо уже готовиться к отлету.

Прилетевший самолет оказался действительно «Галифаксом», предназначенным для парашютистов. Этот самолет и в самом деле не был похож на те, на которых ребята летали раньше: в помещении, где сидели парашютисты, было тепло, шум двигателей не так слышен, были поставлены мягкие скамейки. Во время полета ребята сидели группами, и только время от времени переговаривались с соседом.

Наконец, из кабины пилотов вышел штурман и объявил:

– Пролетаем Прагу. Группе «Антропоид» подготовиться к прыжку.

Габчик и Кубиш встали и занялись проверкой своих парашютов, Шустр начал переставлять мешки со снаряжением.

Наконец открылся люк, и через пару секунд вспыхнула красная сигнальная лампочка.

Первым прыгнул Габчик, потом Шустр выбросил мешок со снаряжением. Кубиш обернулся и крикнул остающимся:

– Скоро вы о нас услышите!

И тут же прыгнул в пустоту.

Минут через пять полета тот же штурман приказал подготовиться группе «Сильвер-А».

Последней самолет покинула группа «Сильвер-Б».

Как только самолет приземлился в Англии, штабс-капитан Шустр пошел искать телефон.

– Это Шустр, – представился он, когда ему ответил сонный голос полковника Моравца. – Заброска произведена.

– Все в порядке? – поинтересовался полковник.

– Можно сказать, что да, если не считать того, что районы высадки всех трех групп были слегка изменены: район, где надо было выбросить «Антропоид», пилоты не нашли и сбросили их поблизости, потом из-за низкой облачности они не смогли перелететь Железные горы и поэтому «Сильвер-А» была сброшена в районе Часлова, а «Сильвер-Б» в районе к севро-западу от Ждирца.

– Ну, это еще не так страшно, – после небольшой паузы ответил Моравец. – Спасибо, штабс-капитан.

Район Брандыс-над-Лабой, ночь с 28 на 29 декабря 1941 года

Кубиша сначала начало слегка крутить, но очень скоро хлопок парашюта и рывок ремней зафиксировали его в воздухе. Немного придя в себя, он начал оглядываться. Ночь была тихой и ясной, светила половина луны. Очень скоро он разглядел внизу два парашюта и начал подтягивать стропы в ту же сторону. Габчик, очевидно, ориентировался по грузовому парашюту, каким образом он за ним наблюдал, было непонятно. Вскоре Ян сумел рассмотреть поле, небольшую деревеньку и рощу. Грузовой парашют и Габчик опускались прямо в середину рощи. Кубиш решил не рисковать и приземлиться на краю поля рядом с рощей. Уже у самой земли он в последний раз взглянул на парашют Габчика, чтобы запомнить направление.

Приземлился он очень удачно: на поле было по колено снега. Он отстегнул парашют, но после недолгих размышлений решил пока не снимать летный комбинезон. Собрав в охапку парашют, он оттащил его на край поля и спрятал под кустами. Проделав это, он достал пистолет и пошел на поиски Габчика. Роща была буковой, довольно редкой и это облегчало задачу Кубиша. Местные жители, очевидно, постоянно собирали здесь хворост: весь лес был изрезан узенькими тропинками, однако все они были слегка присыпаны только что выпавшим снегом.

Он более получаса бродил по лесу, прежде чем наткнулся на грузовой парашют. Тот висел примерно в четырех метрах от земли на большом суку раскидистого дерева. Габчика нигде поблизости видно не было. Кубиш остановился в задумчивости: он прикидывал, что лучше, снять сначала груз или сперва пойти искать Габчика. Наконец, он решил, что Габчик сейчас тоже ищет его или груз, поэтому пока он будет снимать парашют с дерева, тот вполне может появиться здесь. На то, чтобы снять парашют с дерева ушел почти час. Ветки как живые, цеплялись за парашют и не отпускали его. В конце концов, он справился с этой задачей, но Габчик так и не появился. Теперь Кубиш начал уже волноваться. Он оставил парашют и груз под деревом и отправился на поиски Габчика, рассчитывая по следам очень быстро вернуться на это место.

Он уже собрался было вернуться, зарыть парашюты, спрятать груз и отправиться на конспиративную квартиру одному, как это и было обговорено на подобные случаи, как услышал хрустнувшую ветку. Он насторожился, достал пистолет и осторожно пошел в ту сторону, откуда раздался звук. Он сделал десяток шагов и заметил впереди и чуть-чуть слева какое-то движение. Он замер, но тут услышал громкий шепот:

– Ян, это ты?

– Я, я, – радостно с облегчением отозвался Кубиш.

Он подошел к Габчику – тот сидел под деревом, рядом на поляне валялся отстегнутый парашют.

– Что случилось? – поинтересовался Кубиш.

– Что-то с ногой, с большим пальцем, – ответил Йозеф. – Представляешь, пока летели, все думал про Свободу, мол, хорошо, что с ним это случилось на тренировке. И вот те на.

– Идти-то сможешь?

– Без груза по дороге как-нибудь доковыляю.

– Как это случилось?

– Да вот, хотел дотянуть до опушки леса, но так и не сумел. Лес кончается метрах в ста отсюда, а там поле. Попробовал сесть между деревьями, но все же зацепился за какой-то сук и упал. Вот и ушиб ногу.

– Значит, лес кончается и с этой стороны, – задумчиво сказал Кубиш. – Давай-ка я схожу, посмотрю что там, а потом решим, что делать. Подожди меня здесь. Нам надо уже поторапливаться – скоро будет светать.

На опушку леса он вышел довольно быстро. Там действительно простиралось поле, но в отличие от того поля, где он приземлился, дороги за ним не было. Метрах в ста пятидесяти от леса на поле возвышался поросший деревьями холм. В это время показалась луна и ярко осветилась вся окрестность. Ян заметил у подножия холма какую-то дыру. Он решил подойти поближе и посмотреть, что это такое.

Дырой оказался вход в явно заброшенную каменоломню.

– Там заброшенная каменоломня, – сообщил он Габчику, вернувшись со своей разведки. – Давай я помогу тебе добраться туда, потом схожу, спрячу парашюты, и перенесу туда же все снаряжение. Попробуем день отсидеть там.

Он подставил плечо Габчику, и они поковыляли в сторону каменоломни.