Текст книги "Возвращение бумеранга"

Автор книги: Сергей Буренин

Соавторы: Олег Семергин-Каховский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Пардубице, 3 января 1942 года

Когда в комнату вошел Франта Гладена, Бартош лежал на койке и читал какую-то книжку, а Потучек стоял у окна и курил.

– Ребята, быстро собираемся, одеваемся и отправляемся на вечеринку, – объявил Франта.

– Какая еще вечеринка? – недовольно оторвался от своей книги Бартош, – Ты с ума что ли сошел? У нас и нормальных документов-то нет. Да и приехали мы сюда не веселиться.

– Ничего, иногда можно немного и повеселиться, – возразил Франта. – К тому же это веселье мы соединим с делом. А еще вас там ждет один приятный сюрприз.

– Что еще за сюрприз? – насторожился Бартош.

– Слушай, Фреда, – с обидой в голосе проговорил Гладена, – мы здесь тоже дурака не валяем. Если бы в этом не было необходимости, я бы спросил, хочется тебе идти, или нет. А тут я говорю «одевайся и идем».

Бартош с недовольным видом начал подниматься с кровати.

Они подошли к старому четырехэтажному коммерческому дому. Привратник в парадной кивнул Франте, как старому знакомому, об остальных он даже не спросил. Они поднялись на третий этаж, и Франта позвонил в обшарпанную дверь.

Им открыл мужчина лет пятидесяти в толстых очках. Он был невысокого роста, очень сутулый с заметной лысиной на макушке. Мужчина, близоруко прищурившись, посмотрел на Франту, потом заулыбался и сказал:

– А мы вас уже заждались. Стол давно накрыт, а вас все нет и нет.

Все трое вошли в прихожую, разделись, но когда Бартош попытался зайти в комнату, то так и застыл в дверях.

За накрытым столом, лицом к двери сидел Вальчик.

Наконец, Бартош пришел в себя от неожиданности, прошел в комнату, сел напротив Вальчика и сказал:

– А рация?

– И рация здесь, – засмеялся Вальчик.

Наконец вокруг стола собрались и остальные.

– Рассказывай, как ты здесь очутился, – попросил Бартош.

– Наверное, так же, как и ты, – ответил Йозеф. – В общем, приземлился я в том лесу у дороги. Еще в воздухе я заметил один парашют и старался держаться к нему поближе. Его я нашел довольно скоро – это был грузовой, с рацией. Потом пошел искать вас, но ни вас, ни ваших следов так и не нашел. Смотрю, уже рассветает. Пошел прятать парашюты и рацию. Сначала я хотел закопать рацию вместе с парашютами, но меня словно остановил кто-то. Нет, думаю, перетащу-ка я ее поближе к дороге. И как позднее оказалось, правильно сделал. Потом пошел к деревне, дошел до указателя и понял, где я нахожусь.

– Во сколько это было? – поинтересовался Бартош.

– Наверное, где-то полшестого, а что?

– Мы с тобой разошлись минут на пятнадцать, – прикинул Бартош.

– Ну вот, прошел я эту деревеньку и пехом направился в Подебрады. Пришел туда около восьми. Взял такси и поехал на явку в Хрувим. И опять мне повезло. Подхожу к явке – нет никаких условных сигналов. Ни что явка действует, ни что явка провалена. Смотрю, дом вроде как кто-то и навещает, но не живет. Побоялся я туда идти. Да и машина там поблизости странная стояла – черный «Опель». Помнишь, как нас на курсах этими «опелями» пугали? Пошел в Микуловице, на запасную явку. Там пешком не очень далеко. Пришел я к пану Швадленке. Ну, наш первый диалог я тебе после как-нибудь расскажу. Умора полная. Я ему и пароль, и все остальное, а он мне – докажи, что ты парашютист. Тут, говорит, провокаторы стаями шляются, может и ты один из них. В конце концов, уговорил я его. Накормил он меня и уложил спать. Я так до следующего утра и проспал.

– К какому же времени ты туда добрался? – удивился Бартош.

– К какому добрался, не помню, – признался Вальчик, – а вот спать завалился в три часа дня. Наутро встал, и пан Швадленка отвел меня сюда, в Пардубице, к учителю Яначеку. Вот он сидит перед вами, – Йозеф кивнул головой в сторону хозяина квартиры, – Устроили мы тут военный совет – как нам перевезти рацию. За рацией поехали на следующий день все трое. Приехали в Подебрады, купили там санки и пошли за рацией. По дороге еще купили мешок картошки, чтобы спрятать в нем рацию. Это все мы заранее продумали. Пришли на место, откопали рацию, спрятали ее в мешке. И тут я пошел перепрятать парашюты. Даже не перепрятать, а просто проверить, надежно ли они спрятаны. Может что подправить. Прихожу – а парашютов-то там и нет. Вот тут-то я и закрутился.

– Как нет? – насторожился Бартош.

– Так и нет. Вырыл их кто-то. Я быстрей обратно и говорю: «Надо быстрее отсюда сматываться». Мы обратно вернуться хотели на поезде, но тут я говорю: «Нет». Если парашюты нашел кто-то из местных и прибрал их в хозяйство – это одно. А вот если их нашли немцы, то поезда наверняка прочесывают мелким гребешком. Оставили мы пана Яначека с картошкой в корчме, а мы с паном Швадленкой побежали в Подебрады за такси. На такси и сюда вернулись. Потом спрятали рацию у пана Швадленки. А сегодня узнал, что и вы здесь объявились. Вот и все мои приключения. А как вы здесь очутились?

– Ты сам только что сказал, примерно так же, как и ты. Не найдя ни тебя, ни рации, мы решили уходить. До деревни мы дошли тем же путем. А вот дальше я не рискнул сразу идти на явку, и пошли мы в дом к учителю и попросили у него приюта. Поесть, обогреться и немного поспать. Учитель оказался человеком неплохим: вопросов не задавал, накормил, обогрел и уложил спать. А часов пять вечера мы от него ушли. Пошли мы в одну деревушку около Гержманов-Местеца. Там у меня живут еще довоенные знакомые, а дочка у них до войны работала в Пардубецах. Вот я и подумал, попрошу у них ненадолго остановиться, а заодно узнаю обстановку и здесь. Ну, а вчера перебрались сюда.

Лондон, 10 января 1942 года

Полковник Моравец шел быстрым шагом по огромному залу радиостанции и почти не видел сидящих по обе стороны машинисток, что-то читающих или пишущих корреспондентов, разговаривающих за стеклянными перегородками дикторов. Он направлялся в отдел связи разведки, расположенный в самом конце зала. Там, в небольшой комнатке с мощными приемниками и передатчиками сидело всего три человека. Он подошел к старшему, Вацлаву, мужчине средних лет с одутловатым, нездорового цвета лицом и спросил:

– Вы меня сегодня чем-нибудь порадуете?

– К сожалению, нет, – покачал головой Вацлав, – ни один из «Сильверов» на связь так и не вышел. Во вчерашних передачах на Прагу мы опять несколько раз вставляли условные фразы, чтобы дать им понять, что мы их не слышим.

– Продолжайте слушать, – приказал полковник, – и фразы продолжайте передавать.

– Может быть, фразы уже лишнее? – высказал свое предположение Вацлав. – Они и так понимают, что мы их не слышим. А как только выйдут в эфир, то связь установится.

– Нет, передавайте, – строго сказал Моравец, – Мы не представляем, какая у них там обстановка. Может быть, они так до сих пор и не установили связь с подпольем. Тогда у них просто нет возможности ни развернуть свою рацию, ни слушать ваши передачи.

– Я все это понимаю, – согласился Вацлав, – но и они должны учитывать фактор времени.

– А если они чинят рации и проверяют их работу по нашим фразам? – выдвинул очередную версию Моравец.

– Обе сразу? – засомневался радист.

– То, что они оба сразу провалились, вы считаете вполне возможным, а то, что у них у обоих одновременно отказала рация, вы считаете нереальным, – уже с раздражением сказал полковник, – Где тут логика?

– К сожалению, вероятность провала намного больше, чем вероятность отказа рации, – вздохнул Вацлав, – Я тоже за них переживаю, но при этом стараюсь оставаться реалистом.

– В общем, делайте так, как я вам сказал, – приказал Моравец и, не прощаясь, развернулся.

Больше его ничего не интересовало: остальные новости он прочитает позже из полученного стандартным путем рапорта.

Богданече, 12 января 1942 года

В дверь постучали условленным образом: три точки и тире. Потучек встал с койки, отложил книжку и пошел к двери. На пороге стоял Бартош.

– Не ожидал тебя так рано, – улыбнулся Иржи. – Проходи, раздевайся, а я сейчас кофе сварю.

Бартош разделся, прошел в комнату, а когда появился с кофе Потучек, выложил из кармана на стол завернутый в газету пакет.

– Что это такое? – спросил Иржи.

– То, что просил, – улыбнулся Бартош. – Детали к твоей рации.

– Так скоро? – просиял Иржи. – И где, если не секрет, ты их достал?

– Это не я доставал, – покачал головой Бартош, – это местные ребята постарались. Говорят, что из полиции, правда, чешской.

– Отлично, – воскликнул Иржи, развернув пакет и посмотрев на содержимое.

– Теперь дело за тобой, – посерьезнел Бартош. – Связь нам нужна, как воздух. Лондон каждый день в радиопередачах напоминает нам, что он нас не слышит.

– Сегодня же и займусь, – пообещал Потучек, – если больше ничего не полетело, то завтра, в крайнем случае, послезавтра связь будет.

– Это хорошо, – кивнул Бартош. – Как ты тут обустроился? Все нормально?

– Нормально. Только вот рацию я хочу переместить в каменоломню.

– В какую каменоломню? – нахмурился Бартош.

– Здесь недалеко есть заброшенные каменоломни. Пещеры с несколькими выходами. Вести оттуда передачи будет безопасней. Ни один пеленгатор близко к тому месту не подъедет. Всех, кто туда приближается, можно заблаговременно заметить. А здесь на квартире – пеленгатор будет под самым носом, а ты и не заметишь. И дом незаметно окружить можно без особого труда.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Бартош.

– А вы как там устроились? – полюбопытствовал Потучек.

– Вальчик устроился просто замечательно: теперь он работает в ресторане «Веселка» и жить будет в Пардубице. Работа очень удобная: можно встречаться с кем угодно, не вызывая никаких подозрений. А со мной несколько хуже, – посетовал Бартош, – мне нашли квартиру в Дашице, и я в таком случае оказываюсь на отшибе. А мне надо бы быть в самом центре.

– А почему тебе не нашли квартиру в Пардубице?

– Квартиру-то найти не проблема, – заметил Бартош, – Ребята боятся, что меня там узнают: я ведь там школу кончал, да и после школы какое-то время жил наездами. Я, правда, считаю, что все это ерунда. Подумают, что ошиблись, а если даже и остановятся и поговорят – не будут же они спрашивать документы, и под каким именем я живу сейчас.

– Они все-таки правы, – с сомнением покачал головой Потучек. – Рискованно это.

– Ну, что-нибудь придумаем, – пожал плечами Бартош, – Буду сидеть на квартире и не высовывать носа на улицу.

Прага, 15 января 1942 года

Было около двух часов дня, и народу в пивной «Большая кружка» было немного. Наплыв посетителей отмечался здесь или в конце рабочего дня, или по воскресеньям. За дальним угловым столиком сидели два уже немолодых человека и, прикладываясь к кружкам с пивом, вели тихую беседу.

– Как там у тебя Моравек? – спросил пан Пехачек, сухощавый, спортивного вида мужчина.

– Как всегда: лезет на рожон и все ему сходит с рук, – пожал плечами мужчина в очках с металлической оправой, известный в своем кругу под кличкой Индра, он был постарше своего собеседника.

– А у меня есть интересные для него, да и для тебя тоже новости, – оглянувшись, сообщил пан Пехачек, – у нас объявились парашютисты.

– Какие еще парашютисты? – насторожился Индра.

– Что значит «какие парашютисты»? – не понял Пехачек.

– Откуда они взялись?

– Не знаю, наверное, из Лондона. Они приземлились здесь недалеко от Праги. Сначала жили в какой-то пещере. У одного нога была подвернута. А потом пришли к Пескачеку с Высочан. Он мне про них и рассказал.

– А что тебе еще известно о них? – настаивал Индра.

– Да, в принципе, больше ничего. Вот с тобой они хотят встретиться.

– А что, если это провокаторы? Как можно доверять первому встречному? – разозлился Индра.

– Ну, какие же они провокаторы, если спрыгнули с парашютом? И парашюты у них где-то в лесу зарыты, – объяснил Пехачек.

– Ты думаешь, немцам трудно сбросить двух провокаторов с парашютом?

Пехачек обиженно поджал губы и замолчал. Потом вдруг сказал:

– Ведь твой Моравек уже несколько раз просил Лондон прислать ему парашютистов.

– Ну, хорошо. Твои ребята им доверяют?

– Вполне, – оживился Пехачек, – Они считают их вполне нормальными ребятами.

– Тогда договоримся так: я послезавтра приду к тебе, а ты приведи их. Там и поговорим.

Пардубице, 16 января 1942 года

Вашек и Ганка позвонили в дверь. Ждать почти не пришлось: Франта словно стоял за дверью и ждал звонка. – Проходите, проходите, гости дорогие, – заулыбался он. В прихожей сразу же появилась его жена Татьяна. Когда гости разделись, Франта сказал:

– Пусть женщины поболтают о своем, а у нас будет мужской разговор. Я сейчас тебе еще одного гостя покажу.

Они прошли в заднюю комнату, и Вашек увидел сидящего на диване молодого человека, который встал при их появлении. Он не сразу и узнал его.

– Фреда? Бартош? – удивился Вашек, – Откуда ты взялся?

– Вот, вернулся в родные пенаты, – не уточняя, ответил тот, – А ты-то как? Как ты пережил Мюнхен? Раньше в форме таким гусаром был, а теперь вон и животик появился.

Вашек сел на диван рядом с Бартошем, вздохнул и начал рассказывать:

– Когда произошла мюнхенская катастрофа, я, как и многие другие офицеры, тоже хотел бежать за границу. Собралась нас небольшая группа, человек шесть поручиков, договорились мы и с французами, и с пограничниками, но где-то в чем-то нас обманули, и выбраться за границу мы не сумели. Пришлось устраиваться как-то здесь. Удалось найти работу в электрической компании, а теперь в позапрошлом году женился. Вот так потихонечку и прозябаю. А у тебя как жизнь сложилась? Женился? Помню, ты обручен был.

Бартош немного помолчал, а потом начал свою историю:

– Тебе не удалось выбраться за границу, а я сумел. Сделали мне вызов во Францию для получения фиктивного наследства. Нацисты на это купились, и меня выпустили. Поступил я во французский Иностранный легион. Сначала был в Африке, потом принимал участие в битве за Францию. Вместе с английскими войсками добрался до Англии, там вступил в чешскую Освободительную армию. Кончил курсы парашютистов, и вот я здесь.

– Да, помотало тебя, – покачал головой Вашек, – и с каким же заданием тебя сюда забросили?

– Ну, о задании, как сам понимаешь, я говорить не буду, – усмехнулся Альфред. – И все же, я хотел бы попросить тебя о помощи.

– И о какой помощи пойдет речь?

– Мне сказали, что ты, по роду своей деятельности, много разъезжаешь по Протекторату. Мне потребуется от тебя кое-какая стратегическая информация. Ты в прошлом человек военный и знаешь, какая информация может представлять для нас интерес. Так как?

Вашек на секунду задумался, потом кивнул:

– Хорошо, в этом я тебе помогу.

– Ну, вот и отлично, – засмеялся Бартош. – Я не сомневался, что ты с нами.

– И Ганка вместе с моей Татьяной может нам помогать, – восторженно заявил Франта.

– Это опасное дело, – покачал головой Вашек. – Думаю, женщин в это дело лучше не вмешивать.

– Не скажи, – запротестовал Франта, – женщине съездить к кому-нибудь, чтобы получить или передать весточку, намного безопасней, чем мужчине. Мы же не будем их привлекать к какой-нибудь действительно рискованной работе.

В это время в комнату вошла Татьяна, пригласила мужчин к столу, и разговор на этом закончился.

Прага, 16 января 1942 года

Абендшен сидел за письменным столом и быстро перебирал лежащую перед ним стопку бумаг. Но вот одна бумага привлекла его внимание, он еще раз уже внимательно перечитал ее, встал и подошел к стене, на которой с недавнего времени появилась большая карта Протектората. Он долго ее рассматривал, потом взял со стола линейку, что-то измерил, подсчитал в уме и пробормотал: – Ну, вот она, родимая, и появилась. Он снова сел за стол и задумался. В бумаге, которая привлекла его внимание, говорилось о том, что вечером 15 января в районе Пардубице (район был указан очень приблизительно) заработала неизвестная радиостанция. Он снял трубку телефона и назвал оператору номер. Когда на другом конце ответили, он сказал:

– Извините, группенфюрер, это гауптштурмфюрер Абендшен. Я хочу попросить, чтобы вы распорядились о патрулировании четырьмя радиопеленгационными машинами район Пардубице.

– У вас есть что-то новое по делу Моравика-Тюммеля? – оживился Франк.

– Еще рано говорить, связано ли это с этим делом или нет, хотя вероятность этого очень высока. В этом районе заработала радиостанция, сброшенная в ночь на 29 декабря. Мы еще раньше нашли парашют, на котором она была сброшена, и сумку.

– Позвоните сами в службу радиоперехвата и сделайте необходимые распоряжения от моего имени, – сказал Франк. – Не будем играть в испорченный телефон.

Сразу по окончанию разговора Абендшен позвонил в службу радиоперехвата и отдал соответствующие указания. Потом он позвонил в шифровальный отдел и поинтересовался, не сумели ли там расшифровать перехваченную вчера радиограмму. Ему дали отрицательный ответ.

Прага, Смихов, 17 января 1942 года

Индра сидел на кухне у пана Пехачека и разговаривал с хозяином квартиры. В это время раздался звонок в дверь. Пехачек пошел открывать дверь, и менее чем через минуту в кухню в сопровождении пана Зеленки-Гайского, которого в подполье больше знали под кличкой Ржига, вошел молодой парень. Он был среднего роста, крепкого телосложения, с тонкими губами. Парень настороженно оглядел кухню, но, увидев там одного Индру, похоже, несколько успокоился.

– Здравствуйте, – поздоровался он. – Можете называть меня Ота.

– Здравствуйте, Ота, – улыбнулся Индра, – а меня вы можете называть просто Индра.

Они обменялись рукопожатиями. Когда на кухню вошли пан Пехачек и Ржига, Пехачек начал тут же разливать чай. Наконец, и он уселся за стол.

– Мне сказали, что вы хотели поговорить со мной, – начал Индра.

– Да, мне много о вас рассказывали, и я хотел бы убедиться, что вы тот человек, который мне нужен.

– А какой же человек вам нужен?

– Активно борющийся с немцами, – ответил парень, глядя прямо в глаза Индре.

– Это очень провокационный вопрос, – усмехнулся Индра. – Учтите, дом окружен, и у каждого из нас в кармане кое-что есть…

– Я тоже люблю мужские игрушки, – в свою очередь усмехнулся парень и выложил перед собой на стол пистолет. – Я не столько опасаюсь провокаций, сколько провалов.

– Судя по вашему поведению, этого не скажешь, – заметил Индра, – Откуда вы?

– Этого я вам сказать не могу. У меня секретное задание.

– А я слышал, что вы прилетели из Англии.

– А если и так, вас это смущает?

– Нет, – покачал головой Индра, – но я вам уже сказал, что мы боимся провокаторов. Можете ли вы назвать несколько чешских офицеров, находящихся сейчас в Англии?

Парень назвал около десятка фамилий. Индра тут же попросил описать внешность некоторых из них. Ота исполнил его просьбу. Потом последовало еще несколько каверзных вопросов. Во время разговора Индра обратил внимание, что парень говорит на моравском диалекте.

– Вы из Чехии? – спросил Индра.

– Нет, из Моравии, – с явной неохотой ответил парень.

– Оказывается, мы с вами земляки! – радостно заметил Индра.

– А откуда именно из Моравии? – не унимался Индра.

– Из Тршебича, – с еще большей неохотой ответил парень.

– Красивые места, – кивнул Индра. – Я там не раз бывал и хорошо их знаю. А вы не помните, чем отличается станция во Владиславе?

– Там всегда было очень много роз, – даже не задумываясь, ответил парень. – Наверное, кто-то из станционных служащих очень любит эти цветы.

К опросу парня время от времени подключались и Пехачек с Ржигой.

– Хорошо, – кивнул, наконец, Индра, – похоже, что вы действительно тот, за кого себя выдаете. Так в чем, хотя бы в общих чертах, состоит ваше задание?

– Этого я вам сказать не могу, – покачал головой парень. – Задание строжайшей секретности, и у меня есть приказ не привлекать к нему местное население. Могу вам только сообщить его кодовое название – «Антропоид».

– Уж не убийство ли Гейдриха вы затеяли? – насторожился Индра.

Парень чуть не подпрыгнул на месте.

– С чего вы такое взяли?

– Очень просто, молодой человек, – улыбнулся Индра, – Антропос – по-гречески «человек». Значит, ваша цель – человек. А самой привлекательной в Протекторате фигурой может быть только Гейдрих. Так какая помощь вам от нас нужна?

– В первую очередь с квартирами. Квартиры нам придется постоянно менять, и здесь без помощи не обойтись. А второе – это информация. Нам надо будет получать от вас хотя бы выход на людей, обладающих необходимой нам информацией.

– Это можно устроить, – согласился Индра. – Что еще?

– Пока вроде все, – пожал плечами парень.

– А какая у вас связь с Лондоном? – поинтересовался Индра.

– Я тут не один. Мой напарник повредил ногу при приземлении, поэтому я пошел один. Вместе с нами были выброшены еще две группы. У них есть рации. Через них, если понадобится, мы и будем получать инструкции.

– Ладно, как я уже сказал, мы вам поможем, – подвел итог разговора Индра, – Квартирами для вас займется пан Пехачек, через него же будете запрашивать и нужную вам информацию. Но у меня просьба: будьте поосторожней – теперь от этого зависит не только ваша жизнь, но и жизнь наших людей. Насколько я понял, в Лондоне имеют довольно смутное представление о том, что творится здесь.

– То, что Лондон во многом живет иллюзиями, мы тоже поняли, оказавшись здесь, – согласился Ота, – А что касается осторожности, то мы, конечно, постараемся быть предельно осторожными. Но то же самое относится и к вашим людям.

После этого пили чай и разговаривали об общем положении в Протекторате. Из этого разговора Кубиш почерпнул много интересного.