Текст книги "Агдан. Не стены, а паруса! (СИ)"

Автор книги: Сергей Саут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 69 страниц)

Небольшая пауза, ДоХи продолжает.

– К тому же, возможно это только первые ласточки, ты сама прекрасно знаешь сколько народу посмотрело этот самый фильм про Агдан. Просто почему-то именно эти испанцы оказались самыми шустрыми. Сейчас, кстати мне это тоже полицейский рассказал, во всем мире набирает силу возмущение и протесты граждан разных стран против корейского правосудия и вообще против нашей страны. Возмущение, связанное с этим фильмом, судьбой и осуждением Агдан и к чему это приведет, никто не скажет сейчас точно. Поэтому вполне возможно, что количество желающих устроить провокацию, митинг или еще что-нибудь непосредственно у тюрьмы Анян будет только расти. А возможно, что это все будет происходить просто в геометрической прогрессии. Так что мирный палаточный городок, это еще не самое плохое что может произойти у нашей тюрьмы.

– Если этот твой такой полицейский умный, то ты может случайно не спросила у него как нам поступить в данной ситуации? – несколько саркастически поинтересовалась НаБом.

– Поинтересовалась. – кивнула ей заместительница без тени улыбки. – Он сказал, что, во-первых, нам надо срочно доложить о сложившейся ситуации нашему начальству. При чем не просто доложить, а желательно все это сделать официальным путем, чтобы обязательно остались следы этого доклада. Потому что если дело зайдет слишком далеко, то нас первых и обвинят в бездействии, ну или в неправильных действиях. Причем если ситуации с протестующими у тюрьмы не изменится, более того если она станет ухудшаться, то такие вот рапорта надо слать нашему руководству ежедневно, а может и два раза в день. Опять же, чтобы при этом оставались следы этих рапортов. Также можно периодически и фото с видео с этим протестующими посылать нашему руководству в Сеул, чтобы оно не только читало о сложившейся непростой здесь ситуации, но и видело ее воочию.

Снова пауза, и вот продолжение от ДоХи.

– Также Чон ДжонСо рекомендовал вам самой выйти на руководство городской полиции, или это сделать через наше начальство, но главное, сейчас нужно срочно поставить на повороте с главной дороги на тюрьму Анян полицейский пост. Который бы сразу заворачивал, таких-вот приехавших в Анян непонятных личностей. Если наладить работу такого поста, то они могли бы к примеру, пропускать только родственников и знакомых осужденных, продуктовый и прочий разрешенный транспорт, который нужен для жизнедеятельности нашего учреждения. И при этом разумеется не пропускать на нашу территорию всех этих поклонников Агдан, а это на его взгляд сделать не сказать, что будет сложно, по крайней мере ориентируясь на их внешний вид, так как там скорей всего будет преобладание … европейских лиц. По крайней мере этим заняться нужно прямо сейчас, это будут хоть какие-то видимые меры противодействия.

– А, я смотрю этот твойЧон ДжонСо похоже хорошо разбирается в вопросе противостояния с поклонниками ЮнМи. – усмехнулась НаБом. – И имя такое прямо интересное … Чон ДжонСо!

– Да ладно, шучу я, шучу. – засмеялась главная по Анян, посмотрев на нахмурившуюся ДаХе. – Но вообще-то, рациональное зерно в этих его советах определённо есть. Буду сейчас готовить доклад о сложившейся ситуации в Министерство Юстиции. Пусть там тоже предпримут меры со своей стороны, а если ничего не предпримут, то пусть хотя бы будут в курсе данной проблемы. Чтобы действительно потом, если эта ситуация выйдет из-под контроля не обвинили меня в бездействии и не в своевременном докладе. Вот же ж не было печали, но делать действительно что-то надо, чтобы потом не оказаться крайним. С одной стороны, повезло нам с этой Агдан, что ни говори, но с другой стороны она у нас теперь – «как шип в глазу!»

(корейская поговорка, рус скоязычный аналог – «Как бельмо в глазу!» Прим. – автора).

Так что нам с тобой остается делать в сложившейся ситуации только одно, держать руку на пульсе событий, а нос по ветру возможных изменений.

Корея. Тюрьма Анян. Точнее снова прилегающая к тюрьме территория, следующий день после инцидента с испанской палаткой.

На следующий день подъезжая на машине к работе НаБом обратила первым делом свое внимание на две вещи.

Первая, это на организованный с этого дня, в том числе и по ее личной просьбе главе городской полиции, пост полиции, состоящий из одной из патрульной машины, прямо на повороте с главной дороги в тюрьму Анян.

Ну, а вторая, это ее интерес к тому самому месту, где вчера она и увидела этот трехцветный испанский флаг. К ее огромному облегчению, никого на этом месте сегодня не было. Неужели принятые меры оказались настолько действенными? С поднявшимся настроением она кивнула рукой водителю, тот уловив желание начальства, предусмотрительно сбавил скорость до минимальной, проезжая это, вчера еще такое примечательное место.

Подъехав к тюрьме, и отпустив машину, она уже собиралась зайти через проходную, как вдруг неожиданно увидела спешившую к ней навстречу Хан ДаХе. Та почему-то решила встретить ее прямо за проходной, чего раньше никогда не делала. Взглянув на ее хмурое лицо, НаБом почувствовала, что ее хорошее настроение, которое было у нее совсем недавно испаряется без следа.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила она. – В тюрьме Анян какое-то ЧП?

– Нет в тюрьме все нормально! – ответила ДаХе к облегчению начальства. – Но вот за ее пределами …

– А что у нас за пределами тюрьмы? – встревоженно поинтересовалась НаБом.

– Там, впрочем, пройдем НаБом, сама все поймешь, лучше как говорится один раз увидеть …

Так и не зайдя в тюрьму через КПП, они обошли ее по периметру, и вскоре НаБом резко замерла на одном месте от открывшего ей неожиданного живописного вида. Сегодня, это примерно было место, как раз прямо противоположное месту вчерашнего испанского лагеря, то есть ровно с другой стороны тюремной стены. Похоже, непонятливые господа испанцы решили просто сменить точку локации.

Да и испанцы ли теперь это? Нет, вчерашняя знакомая ей красно-желтая палатка с таким же флагом над ней, опять гордо стояла практически в центре импровизированного лагеря в окружении еще добавившихся пяти своих товарок. Но что интересно, так это то, что над этими четырьмя палатками, также висели флаги, но они были совсем не красно-жёлтыми, то есть совсем не испанскими.

Первый флаг был трехцветный, и он состоял из трёх вертикальных полос – синей, белой и красной, чей это флаг НаБом не знала, но подозревала что точно еще какая-то страна в Европе.

(Флаг Франции – состоит из трёх вертикальных равновеликих полос: синей – у древкового края, белой – в середине и красной – у свободного края полотнища. Отношение ширины флага к его длине – 2:3. Введён в использование 15 февраля 1794 г. Именно он на палатке. Прим. – автора).

Второй флаг тоже был трехцветным, правда тут полосы были уже горизонтальными – чёрного, красного и золотистого цвета, идентификация этого государственного символа также вызвало у НаБом затруднения, но она подозревала что это тоже кто-то из европейской части мира.

(Флаг Германии представляет собой прямоугольное полотнище с соотношением сторон 3:5, состоящее из трёх равновеликих горизонтальных полос: верхней – чёрного, средней – красного и нижней – золотистого цвета. Был утверждён 23 мая 1949 г. Именно он на следующей палатке. Прим. – автора).

Третий флаг, и он был снова трехцветный, и очень похож на первый за исключением одного цвета, состоял из трёх вертикальных полос – зеленой, белой и красной. И то, что это кто-то из Европы, НаБом уж точно знала. Ее знакомой из Европы привезли какую-то жутко дорогую модную сумочку, как раз из этой страны чей флаг она сейчас видела, она его хорошо запомнила, очень уж он красиво смотрелся на шильдике модной женской сумочки, но вот название этой страны сейчас напрочь вылетело у нее из головы.

К тому же, палатка на которой развевался этот флаг, была внешне самой вместительной, и что примечательно даже сама палатка была в цветах этого самого флага что развевался над ней.

(Флаг Италии представляет собой прямоугольное полотнище, состоящее из трёх вертикальных равновеликих полос: зелёной у древкового края, белой – в середине, и красной – у свободного края полотнища. Отношение ширины флага к его длине – 2:3. Изначально, утверждён как флаг Циспаданской республики 9 декабря 1797 г. Разумеется, на палатке именно он. Прим. – автора).

Но если с этими тремя флагами в плане опознания у госпожи начальника тюрьмы возникли какие-то проблемы, то вот оставшиеся два, таких затруднений априори не вызвали.

Звёздно-полосатый флаг главного союзника и самого важного партнера Южной Кореи, знал в Корее каждый гражданин.

Впрочем, каждый в Корее прекрасно знал и следующий флаг – белое полотно с большим красным кругом в середине, олицетворяющим восходящее солнце, бывший злостный оккупант и враг, а нынче один из союзников и главных торговых партнеров – государство Япония!

Но даже узнавание двух из пяти, ну или трех из шести, учитывая испанцев, символов государственности иностранных стран не принесло НаБом особой радости. Наоборот! Дело похоже резко выходило на неожиданно высокий уровень. Международный уровень. И что теперь со всем этим делать, что делать с этими иностранными гражданами она решительно не представляла. Впрочем, что, что, для начала надо хотя бы поговорить.

Конечно вероятность того, что эти поклонники и сторонники Агдан послушают ее и свернут палатки и уедут прочь стремится к нулю, но как там ДаХе говорила словами этого полицейского Чон ДжонСо? … главное показать свою работу с этими протестующими, ну или … попытку такой работы, ну а то что она получилась не совсем удачной, то что делать ну … вот так получилось. В конце концов переговоры с протестующими у тюрьмы иностранцами это что-то очень далекое от ее прямых обязанностей. Так что сейчас для начала короткие переговоры, надо так сказать уже официально узнать цели этого протеста, впрочем, они уже довольно очевидны, ну а после этого нужен новый срочный доклад начальству в Сеуле, все остальное пока подождет.

НаБом уже поджидали, знакомые испанские лица, правда что-то не видно этой вчерашней красотки, неужели уехала? Но зато на месте эта вчерашняя переводчица, как ее там? Ах да, На КенВон! Ну сейчас хоть не будет языкового барьера.– облегченно выдохнула НаБом про себя, разумеется.

Кстати, встретили ее не сказать, что дружелюбно, что, впрочем, и не удивительно, учитывая вчерашний день, когда в полицию отправилась это трио испанцев с их переводчиком. Хорошего отношения к себе, этим она явно не заработала в глазах встречающих. Отсутствие испанки при этом в полной мере компенсировалась кучей практически одинаковых европейских лиц, в основном мужских, но мелькнуло и несколько женских.

Хотя насчет европейских лиц НаБом несколько погорячились, разбавляли это вегуинское столпотворение и лица явной азиатской наружности. Похоже те самые японцы, чей флаг и палатку она уже заметила. А вообще, ее окружили где-то под пятьдесят незнакомых и совсем не дружелюбных иностранных граждан, ну за исключением разве что переводчицы. Но у той дружелюбие, это как говорится издержки профессии.

Внутренне НаБом поежилась, но внешне это никак не сказалось на ее виде. Как, впрочем, и на виде ДаХе пришедшей с ней, та тоже невозмутима и спокойна, хотя вполне возможно, что про себя костерит начальство на все лады. Взяли и сами сунули голову в пасть льву, ну или применительно к данной ситуации пришли на разборки к непонятным иностранным гражданам, на разборки, которые заранее обречены на неудачу, что вполне понятно, учитывая столь разные цели сторон. Тем не менее взяв себя в руки, НаБом заговорила, обращаясь к переводчице.

– КенВон, скажи всем собравшимся мое простое требование, пусть они немедленно покинут территорию, прилегающую к тюрьме. Даю на это час времени. В противном случае, через час буду вынуждена вызывать полицию.

Толпа вокруг сразу недовольно загудела, еще до перевода, вряд ли они поняли корейский, но универсальное слово «полиция», явно им не понравилось. В принципе не нужно было быть гением чтобы понять в каком контексте это слово может быть упомянуто госпожой главной по тюрьме. Только в сугубо отрицательном!

Поэтому толпа, что-то громко говоря на разных языках, этакой волной недовольства и зла окатила выступающую НаБом, при чем сделала это так ощутимо, что она растерянно замолчала. КенВон тем временем перевела все это на английский, тот очевидно был универсальным языком в этом Анянском столпотворении.

После этого, недовольство в сторону главной из Анян несколько активизировалось, тут и там раздались уже более гневные выкрики на разных языках, к сожалению, а может и к счастью для нее, что там кричат в ее адрес окружающие ее она не понимала, но то что это явно что-то нелицеприятное, это понятно и так. Да и вряд ли окружающие хотят выразить ей благодарность за ее безупречную работу.

НаБом съежилась и похолодела, внутренне опять же, внешне она по-прежнему стояла также спокойно, хотя даже на лице невозмутимой до этого ДаХе, проявились признаки определённого беспокойства. А тем временем толпа похоже разогревала себя, еще немного и может произойти и что-то непоправимое, в первую очередь для самой НаБом, ну и может быть, и ДаХе достанется что говорится за компанию.

И вот когда уже казалось, что сейчас разгоряченная и что-то выкрикивающая толпа вот-вот набросится на представителей тюремной администрации Анян, раздался спокойный женский голос, произнесший на английском. Голос, который словно по мановению волшебной палочки прекратил все зреющее недовольство, чуть было не перешедшее в рукоприкладство.

What's going on here?

(Английск. – Что здесь происходит?).

НаБом обернулась, ага вот и нашлась пропажа, точнее не пропажа, а так … в общем вчерашняя испанка, стояла перед ней в таком же, как и вчера виде. Но эту фразу сказала это не она, а среднего роста брюнетка рядом с ней. Девушка со смуглой кожей, густые длинные волосы небрежно собраны в узел. При этом ярко выраженные скулы, немаленький нос с горбинкой, большие выразительные глаза и длинные ресницы завершали ее образ.

В России бы сказали просто – типичная итальянка, но НаБом только отметила что это тоже явная иностранка, а еще заметила уверенность с которой держится незнакомка, и то что она среди этой толпы пользуется определённым авторитетом, все вокруг резко замолчали от этого простого вопроса, что лучше всего говорило об влиянии незнакомки.

Да и агрессия, явно пошла вокруг них на убыль. Эта девушка, прибывшая со вчерашней испанкой, явно пользуется определенным уважением у присутствующих здесь людей. Возможно, что она даже является главной во всей этой движухе вокруг тюрьмы Анян. Тем временем, паузой и тишиной воспользовалась переводчица, которая сказала.

– Госпожа НаБом, представляю вам Беатриче Грассо, гражданку Италии, и еще именно она сегодня большинством голосов была выбрана на общем собрании главой нашего протестного лагеря, что сейчас называется довольно просто – «Вместе с Агдан!».

После, она что-то начала говорить по-английски этой Беатриче, а в голове НаБом прокрутились сразу несколько мыслей. Во-первых, она наконец поняла, чей это флаг висел на третьей палатке. Италия! Ну конечно же! Как она могла это забыть? Сама же когда-то так хотела в молодости посетить красоты апеннинского полуострова и главные его города. Увы, не получилось.

(Апеннинский полуостров – один из крупнейших полуостровов Европы, расположенный на юге континента и омываемый водами Средиземного моря. На полуострове расположены основная часть Италии, а также Республика Сан-Марино и теократическое государство Ватикан. Своё название полуостров получил от Апеннинских гор, протянувшихся вдоль его большей части. Прим. – автора).

Ну, а во-вторых, профессиональная память НаБом на лица, просто кричала о том, что она где-то точно уже видала эту самую Беатриче из Италии. Но вот где? Тут память пробуксовывала, но это точно было не в Италии … шутка! Причем НаБом была готова поставить всю свое зарплату что видела она ее совсем недавно!

Ну и, в-третьих. Наш лагерь «Вместе с Агдан!». Как-то так, по-моему, перевела КенВон? Точно! Именно так и сказала. Точнее если дословно … Беатриче Грассо, гражданка Италии, выбранная на общем голосовании, главной в нашем протестном лагере что называется просто – «Вместе с Агдан!».

Это что-же такое получается люди добрые? У нее под боком, прямо у стен тюрьмы, кто-то взял и создал какой-то лагерь и даже уже провел в нем выборы, на которых уже выбрали главу этого самого лагеря. И о таких «знаменательных» событиях на подведомственной ей территории, НаБом разумеется никто не сообщил, и похоже даже и не собирался этого делать.

Тем временем по-видимому статус НаБом прояснен этой новоизбранной главе лагеря, потому что та, посмотрев на начальника тюрьмы сказала ей что-то максимально дружелюбно, сказала разумеется на английском и понятно, что с помощью КенВон.

– Приветствую вас госпожа НаБом. Рада с Вами познакомится.

После чего протянула руку в знак знакомства, но НаБом не спешила ее пожать, нет не потому что девушка ей чем-то неприятна, или пожатие ее руки как-то уронит ее в собственных глазах. Дело совсем не в этом.

Нет никакой гарантии, что сейчас их кто-то из этой самой толпы протестующих не снимает эту встречу и соответственно снимет и ее рукопожатие на видео, а может и не только из толпы, может это быть и кто-то из ее подчиненных. НаБом даже этому не удивилась бы.

И кадры, где она жмет руку главе протестного лагеря перед тюрьмой Анян, вполне могут потом облететь если не весь мир, то так Корею уж точно. И что скажет ее начальство в Министерстве Юстиции увидев этот интересный фото или видеоотчет? НаБом отстаивает интересы Агдан, а не интересы государства, не верите? Вон посмотрите фото в интернете их сейчас полно!

А как тогда обрадуются ее заклятые «друзья»? И в родном министерстве, да и эта подружайка самой госпожи президента, что была уже здесь, эта Чхве СунСиль, явно тоже не будет горевать. Поэтому ей не надо давать в руки недругов такой компромат, а свою руку руке итальянке, даже пусть и объяснимые с точки зрения логики. Поэтому никаких пожатий рук и прочего подобного, наоборот только холодный внешний вид и официальный тон в разговоре, это пока лучшая линия поведения в отношении этих протестующих, по крайней мере до того времени пока не будут получены от Министерства Юстиции другие инструкции … официально получены!

Поэтому она снова вежливо попросила перевести ее слова этому лидеру итальянского происхождения, подчеркнуто, не заметив протянутую той руку.

– КенВон, повтори мои слова и для этой … самой главной. Мое требование одно. Немедленно, в течении часа, покинуть территорию, прилегающую к тюрьме и забрать при этом с собой все свое имущество. В противном случае, как и вчера, я просто вызываю полицию, а вы уже разбирайтесь с ней.

С переводом ее слов, утихшее было возмущение, снова начало набирать обороты, похоже это опять сработало слово полиция, но итальянка подняла вверх так и не пожатую ей руку, и шум стих.

– Что-же. – наконец услышала НаБом и итальянский ответ. – Раз мы не можем договорится с вами по-хорошему, то пусть будет так … как будет.

После чего Беатриче отвернувшись нарочито спокойно обратилась к испанке на английском.

– Ривера, пойдем нам надо с тобой еще кое-что решить по организации лагеря.

После этих слов синьорина Грассо развернулась и направилась в сторону трехцветной итальянской ну и самой большой палатке по совместительству, за ней же, бросая на НаБом взгляды очень далекие от дружественных, направилась и вчерашняя испанка, эта самая Ривера.

Ну, а НаБом, видя, что про нее вроде как все забыли, сочла за нужное просто и по-тихому, можно сказать что по-английски, тем более представителей именно этой страны она здесь не увидела, в общем ретироваться с места событий, прихватив при этом и свою заместительницу.

Корея. Тюрьма Анян. Кабинет НаБом, вечер того же дня.

– Ну и как все прошло в этот раз? – НаБом, задавая этот вопрос ДаХе, испытала этакое чувство дежа-вю. Не далее, как вчера, та также докладывала о ситуации со свёртыванием лагеря испанцев, а вот сегодня уже пришла на доклад о ситуации с лагерем, который сегодня представляли шесть не самых последних в этом мире стран. Да и народу, с которым сегодня надо было «разобраться» сегодня намного больше чем вчера, поэтому не удивительно что ДаХе пришла уже совсем поздно, по факту и рабочий день уже два часа как закончился.

– Ндааа! – неопределенно ответила ДаХе, но расшифровала эту свою неопределенность. – Сегодня тоже удалось разобраться со всеми этими … протестующими. Но возни сегодня было намного больше, все-таки народу сегодня намного больше пришлось паковать по машинам и возить в городской участок полиции. Сегодня у нас в эти разборки была привлечена почти вся городская полиция Аняна, да и не только его. Но к счастью, все прошло практически по вчерашнему сценарию, эти опять нашу территорию сами покинуть не соизволили, и сопротивления при задержании не оказывали, ну а если кто-то и хотел это сделать, то эта самая Беатриче, итальянка, ну вы поняли, что-то говорила такому, и он сразу делался послушным и гибким манекеном.

– Так что теперь словосочетание «итальянская забастовка», учитывая кто у них главный, очень даже в тему! – хмыкнула ДаХе.

– А эта, итальянка, Беатриче Грассо, так, по-моему, – уточнила НаБом. – Она вообще откуда взялась, почему ее все эти иностранцы слушаются и даже выбрали главной. Кто она вообще такая?

– Ну это же понятно, почему она у них такая популярная и все ее слушаются, это все из-за этого кино. – ответила ДаХе.

– Кино? – не поняла НаБом. – Причем здесь кино? Или ты что, хочешь сказать, что она какая-то известная итальянская актриса, там у себя на Родине?

– Насчет того, кто она там у себя на Родине я вам сказать не могу. – вновь хмыкнула ДаХе. – А под кино, в данной ситуации я имею ввиду фильм про нашу с вами подопечную, фильм «Агдан. Лунная роза».

– А при чем здесь Юн … – начала было НаБом и резко замолчала.

Потому-что, профессиональная память на лица все-таки ее не подвела, она наконец вспомнила где видела эту … итальянку. Да, в том самом нашумевшем фильм про Агдан, эта главная сейчас в лагере под Анян, была одной из обращающих к миру, при чем мелькала на экране довольно часто.

– Понятно. – несколько задумчиво наконец произнесла НаБом.

– То, что понятно это хорошо. – позволила себе небольшую колкость в адрес начальства ДаХе, но это было нормально, все-таки они довольно давно друг друга знали. – Ты мне вот что скажи лучше НаБом. Что нам с этим всем дерьм… ситуацией делать дальше? Сегодня нам удалось справиться с этими протестующими, но … знаешь, что мне сказала на прощание, причем на плохом корейском, эта самая итальянская … звезда кино?

И на молчаливый вопрос НаБом продолжила.

– До свидания госпожа, но завтра мы еще обязательно увидимся!

– Звучит как угроза. – кисло заметило начальство.

– Но по факту, это не угроза, а просто констатация факта. – ответила ДаХе. – Чон ДжонСо сегодня там тоже был, впрочем, как и вся городская полиция, он мне сказал, что полиции по факту что-то серьезное этим протестующим, предъявить по закону нельзя. Только штраф, а после все свободны. Единственное, вчерашнему испанскому трио штраф грозит намного больше чем вчера, но это не решает нашу проблему, как ты понимаешь. Так что как-бы завтра вся эта чудесная компания опять не стояла со своим бессрочным пикетом перед стенами нашей тюрьмы. Кстати, тебе не удалось поговорить с начальником полиции Аняна, по поводу того, почему это их пост у дороги пропустил к нам на территорию этих иностранцев? Судя по сегодняшнему задержанию, пропустил аж целых 64 нарушителя.

– Удалось дозвонится, совсем недавно с ним общались. – поморщилась НаБом.

– Ииии… – оживилась заместительница и наконец услышала ответ.

– И разговор с начальником Анянской полиции вышел … не простым. – Во-первых, с его слов, они не могут перекрыть все входы и все подъезды к тюрьме Анян силами одного поста, эти товарищи протестующие, насколько я поняла, как-то узнали про пост полиции, и просто пришли на место нового лагеря пешком с другой стороны тюрьмы, принесся при этом все свое имущество в руках. Во-вторых, ловить и задерживать такую кучу народа силами парочки полицейских не просто глупо, но и опасно. В-третьих, не дело городской полиции противостоять протестующим, причем протестующим иностранцам, ну нет у них такого опыта, да и желания если говорить честно, тоже нет. Потому что если что пойдет не так, то это же сразу международный скандал, и кто в конечном итоге будет виноват? – Полиция Аняна? А вот она и ее руководство крайним точно быть в данной ситуации не желают.

НаБом вздохнула и продолжила.

– Поэтому пост у дороги на Анян, он сегодня снимает, так как от него по факту уже нет никакой пользы, а возможно один только вред, по крайней мере для самой полиции Аняна. В-четвертых, если эта тенденция с протестующими продолжится, то у него просто не хватит сил сдерживать всех этих граждан, в большинстве иностранных граждан замечу. Это сегодня, вся полиция города весь день провозилась с 64 протестующими, а если их завтра будет 500, а послезавтра 8000, а еще через пару дней 50000, то что ему прикажете делать в такой ситуации? У него народу в полиции для задержания стольких людей просто нет, как и камер для размещения такого количества временно задержанных, их участок на такое количество народа просто не рассчитан. А еще если совсем честно и по-хорошему, то и обязанности главы полиции города с него никто не снимал. Городская полиция должна заниматься городскими проблемами, а никак не противостоянием с фанатами звезды, которые могут завершится для полиции непредсказуемым финалом, и далеко не факт, что этот финал ему понравится.

– Ну вообще-то, не так уж он и не прав! – осторожно заметила ДаХе после небольшой паузы. – Лезть в разборки с поклонниками Агдан, причем в основном с иностранцами …это точно последнее, что хотел бы наш осторожный и хитромудрый начальник городской полиции господин Сон СиБак!

После небольшой паузы ДоХи добавила.

– А кроме этих жалоб, что-то может еще более реальное посоветовал этот … мудрец? Ну, на советы то он не скупился. – ухмыльнулась НаБом. – И кое-какие из них я сочла вполне себе рабочими и разумными. По его примеру, я уже связалась с нашим руководством в Министерстве Юстиции и официально сообщила о возникшей проблеме, и устно, и конечно же, и письменно, в виде электронного рапорта. Сообщила о проблеме со стихийным, ну или наоборот организованным протестом в поддержку Агдан перед стенами тюрьмы Анян, на который нельзя просто закрыть глаза, и который с каждым днем по все видимости будет только увеличиваться. В общем, договорилась я с начальством до того, что в конце концов мне сказали не паниковать и что во всем они разберутся и примут меры, помогут нам, раз мы тут на месте не можем взять эту … простую ситуацию под свой контроль!

Пауза…

– Интересно, в чем конкретно эта помощь будет состоять? – наконец спрашивает усталая заместительница у НаБом. – Они же как я понимаю никаких дополнительных сил в виде полицейских спецподразделений, ну или возможно армейских частей сюда на помощь полиции направлять не будут, да и вряд ли такое входит в их компетенцию. Здесь уж лучше положится на нашего мудреца СиБака, он как я поняла со своей стороны подстраховался, и своевременно доложил о происходящем своему непосредственному начальству официально.

– Ну каких-то сил для разгона этого всего наше министерство направлять не будет, это уж точно! – криво усмехается НаБом. – Нет у них таких полномочий как ты правильно заметила. Но мне недавно оттуда позвонили и сообщили что к нам направляют этого важного … «гусака», как его за глаза еще называют, господина Квак ЮнГи, по факту третьего человека в системе юстиции по пенитенциарным учреждениям. Завтра утром он приезжает сюда, причем почему-то приезжает один, а не с группой компетентных специалистов, как я вообще-то просила. Похоже в министерстве мои доклады не сочли приоритетными, думают, что я паникую и преувеличиваю, чересчур сгущаю краски в происходящих здесь событиях. Вот и послали этого … специалиста, а может тот и сам вызвался, он то карьерист у нас известный. Хотя, мне стало даже немного интересно, как этот «гусь» ЮнГи будет разговаривать с этими вегугинами, он-то я надеюсь хоть переводчика с собой догадается взять, или может наш «гусак» хорошо владеет английским, ладно, завтра похоже мы сами все это узнаем.

Небольшая пауза, после которой НаБом задумчиво продолжает.

– Хотя ммм… я еще знаешь, что сейчас подумала. Как ты думаешь ДаХе, завтра вообще будет этому господину с кем поговорить у тюрьмы, эти иностранцы с этой итальянкой во главе они точно … вернутся? А то приедет он сюда, а здесь никого нет, нас после этого точно обвинят в излишнем паникерстве и в непонятном нагнетании ситуации.

– Ты за это уж не переживай! – впервые за сегодня улыбнулась ДаХе. – Эти … точно вернуться! Хмм… и знаешь, мне тоже интересно стало посмотреть, как будет наш важный «гусак» общаться со всей этой протестной иностранной массой? Чувствую, что завтра нас ждет незабываемое зрелище!

– Ладно, ДаХе я тогда домой, я тоже чувствую, что завтра будет еще тот веселый денечек. Хотя … знаешь, еще не так поздно, приведи ко мне нашу беспокойную звезду, Пак ЮнМи, надо будет мне с ней кое о чем поговорить, в свете сложившийся ситуации. Думаю, лишним это точно не будет!

Корея. Сеул. Штаб «RedAlert». Уже почти полночь, но люди в штабе еще есть.

Сегодня МиЧа с ГаБи что-то задержались на основной работе, как они сначала в шутку, а потом и всерьез стали называть работу в офисе клуба «RedAlert». Сегодня вот тоже текучка как говорится заела. Вроде ничего важного, но пока все порешали уже и полночь близится.

– Уххх, подруга я все. – это наконец МиЧа потянулась в своем кресле. – На сегодня уже хватит истязать себя работой, пора домой, там выпить чашку чая, душ и спать, за это можно отдать многое. Даже … одного прожорливого ночного дежурного.

А последнее было небольшой шпилькой в адрес Ян СеЧана, который сегодня как раз и был этим самым дежурным. И это дежурство было неспроста. После выхода фильма решили, что общей охраны офиса на входе в здание, охраны от арендодателя может быть и недостаточно. Есть необходимость оставлять таковую и в самом офисе клуба «RedAlert». После кино про Агдан, немало появилось таких, кто заинтересовался деятельностью клуба поклонников Агдан в Корее. А каковы их возможности оставалось только догадываться.