Текст книги "Агдан. Не стены, а паруса! (СИ)"

Автор книги: Сергей Саут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 69 страниц)

Но не забывай о том, что логика с руководством этого агентства в больших таких контрах, поэтому я бы здесь не в чем так уверен не был.

[*, *] А вот я не удивлюсь если эти в агентстве подадут на нее в суд даже по поводу этой придуманной новой песни!

Как там писали в прессе фразу этой владелицы ЫнДжу, по-моему, что-то типа – «То, что было придумано в агентстве так остаётся в агентстве и точка!

Вот и упущенная прибыль с этой песни тоже немалая должна быть, а Агдан то у нас сейчас девушка совсем не бедная, вот пусть она и заплатит еще парочку миллионов и совсем не вон. Не обеднеет чай!

А агентству на подержание штанишек и миску рамена для персонала, и новых шмоток и поездки за границу на пару месяцев должно хватить!

[*, *] И пусть эти подают в суд на Агдан. Мне даже интересно на это все будет посмотреть.

На этих охреневших и зажравшихся в край людей, который похоже мнут себя такими вот хённами или даже хёнбэками времен Корё, а всех работников агентства своими ноби, про простых людей с улицы я вообще промолчу.

(во времена Корё корейская знать делилась на 6 классов. Хёнбэк -эквивалентно европейскому графу, хённам – эквивалентно европейскому барону. Ноби – рабы, также называемые и крепостными.

Корё – государство на Корейском полуострове, появившееся после падения государства Силла в 935 году и существовавшее до воцарения династии Чосон в 1392 году. Прим. – автора).

[*, *] Мне тоже интересно было бы на это все посмотреть, я бы даже к зданию суда пришел, чтобы эффектно кинуть в них что-то не нужное из продуктов этим эффективным менеджерам, вдруг они уже голодают, а так глядишь подкрепятся, и дальше пойдут с новыми силами плеваться своим ядом!

[*, *] Нечего кормить этих двух самок собаки, это так ругается про нехороших женщин один мой русский приятель если что, мне нравится смысл этого выражения, он очень подходит этим двум особям.

По мне, чем скорей они и их агентство помрет, если что я это в юридическом плане, тем будет лучше для всех!

[*, *] Ну с нашими законами и судами «помирать» они будут еще очень долго, еще и помощь государство выделит этим «несчастным» бизнесменам.

Так что не спешите их хоронить! Они еще поживут, хотя бы для того чтобы … ответить за все свои преступления и злодеяния!

Ого! Каким высоким слогом я заговорил!

Но все-таки я верю, что справедливость по отношению к этому агенту в конце концов восторжествует и зло будет наказано!

Для начала хотя бы материально!

[*, *] Да уж друзья.

Посмотрел я это почитал и погрустнел.

Творчеству Агдан мы уделяем здесь просто минимальное количество времени!

Обсуждаем всяких там неадекватов, АйЮ, чиновников, змеюку ну или существо, американскую группу, агентство Агдан и его руководителей, короче большая часть откровенный мусор и шлак.

Зачем я это все читаю?

Почему нельзя просто обсудить понравившуюся песню, не переходя на всех этих сопутствующих лиц?

И кто мне скажет – доколе все это будет продолжаться?

Сколько мы еще будем здесь писать на разные отвлечённые темы к творчеству Агдан не имеющие практически никакого отношения?

[*, *] Мне тоже не нравится то что обсуждению творчества Агдан уделяется здесь не так много времени, как того хотелось бы и мне.

Но я с пониманием отношусь ко всем пишущим на «отвлеченные» как вы пишите, темы.

Потому что это жизнь, и нельзя ее так просто взять отделить от творчества.

По крайней мере в отношении Агдан. То, что она находится в тюрьме нельзя просто взять и проигнорировать. Как вы вообще это себе представляете?

Вот я написала в чате какую классную песню она придумала, как она мне и всем моим друзьям понравилась, как эта песня завоевывает мир принося популярность и моей стране между прочим, ну и прочее, прочее.

И при этом я что при обсуждении жизни моего кумира должна трусливо прятать голову в песок как известная птица? Типа все у нее хорошо раз она сочиняет такие песни, ну а тюрьма – это так, всего лишь небольшое временное недоразумение?

Это мягко говоря будет не совсем красиво по отношению к человеку чьим произведением вы восхищаетесь, я бы сказала даже, что это просто подло!

Поэтому лично я в завершение этого обсуждения хочу сказать только одно, и сказать от всего сердца и души – «Свободу Агдан!»

И думаю вы меня поддержите, потому что тот, кто этого не сделает, у того просто нет того, о чем я написала выше!

Поэтому всем здоровья и удачи и конечно же – «Свободу Агдан!»

[*, *] Поддерживаю вас полностью в ваших словах и тоже от сердца и души кричу – «Свободу Агдан!»

[*, *] И я тоже говорю – «Свободу Агдан!» и верю в нее.

[*, *] А я вот не только говорю, я уже ношу на улице футболку на которой Агдан за решеткой и там еще надпись – #Freedom of Agdan! Качество кстати очень даже ничего.

Рекомендую всем, это производитель, на которого есть ссылка на канале Агдан, то есть тот, кто заключил официальный договор с мамой ЮнМи и часть полученных от нас денег при покупке переводит на сами знаете чей счет.

Если что вот ссылка на товары этого производителя.

www ….

Обратите внимание я даю ссылку не на сайт продавца, а на канал Агдан где он действительно указан, чтобы не было никаких кривотолков.

Так что давайте подержим ее не только словами и лозунгами, но и чем-то более реальным и материальным.

Но все равно, не могу не сказать – «Свободу Агдан!»

[*, *] И я тоже говорю – «Свободу Агдан!»

И обязательно закажу бейсболку с такой же надписью на английском языке, присмотрела себе уже одну, мне понравилось.

Ну, а чат тем временем вовсю запестрил сообщениями – «Свободу Агдан!» в разных вариациях этого лозунга и даже на разных языках.

Короче дальше ничего интересного … хотя, как сказать, «Свободу Агдан!» – это тоже очень интересно и главное и есть самое важное в настоящее время!

Так что мы тоже скажем всему миру – «Свободу Агдан!» и направимся в небольшой немецкий город, туда где сейчас под этим лозунгом начинается очень интересное движение, у которого есть все шансы …стать очень известным и мировым?

Глава 14. Не покупай корейского! … или пионеры юные.

Германия. Саарбрюккен, центр земли и района Саар.

Эжени Буа, из французского клуба поклонников Агдан «Voyou» что базировался в Париже довольно частенько оставалась на обочине совещаний и всей движухи своего клуба, но это все только потому, что очень часто ездила к своим близким родственникам в Саарбрюккен, город что на крайнем западе Германии, на самой границе с Францией. Бабуля с дедулей по материнской линии были уже совсем старенькие, и как здесь не помочь своим близким родственникам? А Эжени девушка довольно ответственная по жизни!

(Саарбрюккен – город на западе Германии, административный центр земли Саар и одноимённого района. Расположен непосредственно на границе с Францией. Население составляет 175,5 тыс. человек. Прим. – автора).

Поэтому как другие члены клуба, она полностью посвятить себя работе в клубе, тем более в такие интересные времена, когда все направленно на освобождения их кумира, к сожалению, не могла, о чём конечно же очень сильно сожалела!

Но все-таки, в известном уже во всем мире фильме ей удалось принять участие, не так уж много у нее было там слов, как ей хотелось самой, но и этого вполне хватило.

Хватило, чтобы к следующему своему приезду в Саарбрюккен она оказалась там звездой местного масштаба, практически для всей городской молодежи!

А особенно мега-звездой для неожиданно появившегося там клуба поклонников Агдан, да клуба поклонников в этом небольшом городишке!

Хотя с другой стороны почему неожиданного?

После выхода фильма, таких клубов было создано по всему миру совсем не мало, воз и маленькая тележка как говорится, кто бы их еще мог только подсчитать?

Так что появление очередного клуба поклонников южнокорейской звезды в Германии по большому счету, не было каким-то прямо-таки удивительным событием.

И вполне возможно, что об этом клубе никто так и не узнал, если бы не активность ее новых адептов, которые сильно впечатлившись увиденным в фильме, теперь горели желанием помочь их новому кумиру, томившемуся в корейской тюрьме.

Кстати, клуб назывался не Hooligan (немецк. – хулиганка) как многие подобные появившиеся в мире как грибы после дождя, а имел вполне самобытное и довольно интересное и даже претензионное название – «Streben ist Leben!» (немецк. – «Стремиться – значит жить!»).

Даже непонятно кто такое название придумал и почему именно его? Точнее даже не придумал, а просто взял на вооружение одно крылатое немецкое выражение. Ну и ладно, в конце концов здесь дело совсем не в названии, а в живых людях.

Совсем еще молодые парни и девчата с горящими глазами и пылающими сердцами. Приглашенная на собрание почетным гостем этого недавно образованного клуба, Эжени Буа порадовала их четкость и организованность, а также продуманность даже в мелочах. Хотя, чего удивляться? Немецкая педантичность и пунктуальность она всегда такая … немецкая.

Но не только это привлекло ее внимание, после знакомства, надо сказать несколько бурного и эмоционального от обычно сдержанных членов клуба, сильных эмоций более присущих, наверное, темпераментным итальянцам, а не спокойным немцам. Но вот бывают оказывается и исключения.

Тем временем на совещании была наконец зачитана и повестка дня. Эжени была здесь больше этаким свадебным генералом, в принципе она на какие-то должности и ведущую роль в клубе и не претендовала. Просто порадовалась за своих в некоторой степени земляков, также приобщившихся к творчеству Агдан. Что уже было совсем неплохо.

Но новообразованное «Streben ist Leben» все-таки смогло ее приятно удивить. В какой-то момент все начали очень активно обсуждать интересующую всех членов клуба тему, а именно участие во флэш-мобе. Да, в том самом о котором в конце фильма объявила Аи Оцука, да и не только она, тот что должен был проходить под девизом «Свободу Агдан». Вот это очень заинтересовало педантичных немцев!

Точнее сначала очень заинтриговало предложение, поступившее от нескладной и худой девочки-подростка, Альмы Беккер, вот даже ее имя и фамилию Эжени запомнила. Та, подняв руку как этакая прилежная ученица в школе, подождав, когда все замолкнут, высказала свое видение.

Которое в основном сводилось в проведении митинга протеста, возле посольства Южной Кореи в Германии или хотя бы у корейского консульского пункта. Но тут увы все дело упиралось в то, что таковые просто отсутствовали в городке Саарбрюккен как класс.

Ближайший таковой находился в городе Штутгарте, а это совсем не близко по немецким меркам, не говоря уж о столице Берлине, до которой путь в три раза длиннее чем до того же Штутгарта.

Но даже если приехать в этот ближайший город с консульством Южной Кореи, то как там это все организовать? Нужно же получить разрешение от властей на этот митинг, немцы в отличии от некоторых народов вполне себе законопослушная нация, и что-то делать без должной организации и разрешения – это совсем не их метод!

Правда чрезмерно активный глава этого клуба, лопоухий и молодой Юрген Шульц, напирал в своей речи что наверняка, в Штутгарте тоже имеется клуб сторонников и поклонников южнокорейской звезды, который с удовольствием им поможет в организации и проведении данного протеста у корейского заведения министерства иностранных дел, то бишь консульства.

А возможно, что и сам примет активное участие в этом протестном движении. Но по скептическому виду и выражению лиц, окружающих его понимал, что искать сторонников Агдан в Штутгарте – это конечно здорово, но как это все будет происходить в реальности и кто этим будет всем заниматься?

Выйти на центральную площадь города и бросить клич – кто за Агдан сюда к нам? Или петь на этой площади песни Агдан, периодически спрашивая местных не хотят ли они принять участие в планируемом митинге возле корейского посольства? Глядишь так еще и заработаем как уличные музыканты. Конечно смешно, но больше грустно.

И даже если такая тактика и будет в конце концов успешной, то сколько на это все у них уйдет времени? И сколько дней и ночей придется тогда им оставаться в Штутгарте, да и вообще, многих из них отпустят туда с ночевкой, отпустят их родные?

Так что в конце всех этих всех вопросов ушастый Юрген несколько привял, понимая нереальность быстрой организации подобного митинга. А, он уже, наверное, видел себя во главе огромной толпы скандирующих на городской площади у корейского консульства – «Freiheit Agdan!», а тут такая жестокая реальность и полный облом!

(немецк. – «Свободу Агдан!»)

Даже в принципе неплохое предложение связаться через канал Агдан с ее сторонниками в Штутгарте не нашло должного отклика. Это же сколько времени все это займет? Молодежи подавай движуху здесь и прямо сейчас не отходя о кассы что говорится.

После того как страсти немного спали, все снова заметили прилежную ученицу в лице Альмы Беккер, у которой похоже уже было новое предложение.

– Ты еще что-то хочешь сказать? – обратился Юрген к ней, несколько грубовато надо сказать, но его состояние души после всех этих споров было не самым лучшим.

– Отпроситься что-ли хочешь? Так иди, никто тебя не держит.

– Нет не отпроситься! – встав с места, медленно отвечает Альма. – Есть у меня и другое предложение по флэш-мобу. Я считаю, что оно будет не менее эффективным и интересным.

– О надо же такие слова ты знаешь. – не утерпел Юрген. – Наверное долго готовилась и даже изучала нужную литературу?

– Я, я хотела, но вот подумала, что ... – несколько смутилась стеснительная по жизни Беккер.

– Так, Юрген хватит смущать нашу Альму! – это вмешалась Эжени, на правах уважаемого гостя. – А ты Альма не смущайся, говори, чего хотела предложить.

И Эжени ободряюще улыбнулась скромной немке.

– Я в общем это. – совсем стушевалась Альма, но надо отдать ей должное все-таки наконец взяла себя в руки. – В общем у нас семейный бизнес, небольшие магазины-пекарни по городу. – начала девушка, но вновь была прервана фыркнувшим Юргеном.

– Неудивительно что вы торгуете хлебом с булками, с такой-то фамилией это вполне себе ваше занятие.

(немецк. – Bäcker, булочник).

И что ты предлагаешь закормить всех в корейском посольстве булками до несварения их желудков, а потом на фоне корчившихся работников посольства Кореи провозгласить – «Так будет с каждым кто будет против свободы Агдан!»

А что? Отличный план как по мне. Только булок будет надо много, корейцы они же на халяву могут оказаться несколько … прожорливыми. – Юрген довольно захихикал, но тут же смущенно замолчал под осуждающими взглядами Эжени и других членов клуба, после чего все-таки выдавил из себя.

– Все молчу, извините, немного увлекся.

– Продолжай Альма. – сказала Эжени как ни в чем не бывало. – Не обращай внимания на … некоторых невоспитанных людей.

– Так вот! – после небольшой паузы «булочница» продолжила. – Этот, вообще-то наш старый семейный бизнес, еще совсем молодым мой дед перенес его сюда после войны, из совсем небольшого городка, даже, наверное, тогда поселка Кёнигсхайн-Видерау, который оказался после войны в советской оккупационной зоне, а после вошел в состав ГДР.

(Кёнигсхайн-Видерау – община в Германии, в земле Саксония. Подчиняется административному округу Хемниц. Входит в состав района Средняя Саксония. Население составляет 2846 человек, 2010 г, занимает площадь 30,89 км². Прим. – автора).

– Новые оккупационные власти после войны, как рассказывал мне дед, относились к частному бизнесу не очень хорошо, что, впрочем, понятно частная собственность им не сильно нравилась, да и с продуктами в то время было не очень, это, мягко говоря.

Поэтому мои предки и уехали в западную часть Германии, сюда, поближе к французской границе, решили, что здесь и жизнь посытнее, да и возможностей побольше, к тому же здесь в то время была французская оккупационная зона, а моя прабабка по материнской линии была француженкой. Хотя эта французская родня им не сильно помогала, война на всех наложила свой отпечаток, даже на отношения близких родственников.

Так что здесь они уже возрождали семейный бизнес практически с нуля. Но сейчас дело не в этом. Я помню, одну историю что дед мне еще в детстве рассказывал. Очень интересную историю как по мне, но извините, начну я очень издалека.

Дед продал практически за бесценок свой дом и пекарню при доме, некому Карлу Зингерману, этакому местному прохиндею-лавочнику, который не считал зазорным наживаться на бедах своих земляков в те непростые времена.

И хотя эту историю мне рассказывал дед, но потом еще многое дополнил его друг Гюнтер, который также перебрался из Кёнигсхайн-Видерау в Саарбрюккен, правда уже после моих дедушки с бабушкой, а вот он как раз был можно сказать непосредственным участником и зрителем произошедших там событий.

Так вот, этот самый Карл Зингерман, который в том числе торговал и одеждой, точнее такой одеждой которую сейчас бы назвали «Second hand», то есть вещами, бывшими в употреблении. А что, в принципе такого? Это был в те времена совсем даже не плохой бизнес, особенно учитывая экономическое состояние большинства немцев после проигранной войны.

Так что какие-никакие деньги в городке были только у него, но пользуясь ситуацией, он купил за какие-то очень смешные деньги пекарню моего деда, точнее он сказал, что пекарня ему не нужна, только само здание что было вполне еще себе неплохим.

Мои предки конечно кое-что из хлебопекарного оборудования сняли, сюда они приехали не с пустыми руками, но вот все самое массивное и соответственно самое дорогое пришлось оставить там. Да и не собирался как я сказала заниматься этот самый Карл хлебным производством, как я уже сказала, тогда хлеб это был относительно редкий и очень востребованный товар, выдаваемый по карточкам, муки-то просто так было не достать и не купить, ну разве только за очень большие деньги!

И вот скоро вместо бывшей пекарни он и открыл там магазин этих самых б/у вещей и обуви. Причем выбор был у него там ну очень большим. Соответственно все люди потянулись туда. Но многие уже тогда недоумевали, откуда он брал все это, добротные и еще довоенные вещи, причем понятно, что бывшие в употреблении?

Лавочник говорил что-то про какого-то знакомого в Восточном Берлине, у которого есть подвязки с кем-то за границей, и ему вроде как привозят эти б/у вещи прямо из США. Не многие этому верили, потому что это были вещи явно немецкой довоенной моды, но с другой стороны почему бы и нет?

В США тоже живет немало немецких переселенцев, почему бы и таким вот образом не помочь своим бывшим землякам, испытывающим совсем не простые времена? Главное, что все эти вещи были относительно недорогими и довольно качественными.

Также внимательные люди заметили, что все эти поставки явно идут через нового мэра города, назначенного оккупационными властями. Тот был вроде как из сочувствующих или может даже и членом «KПГ» был когда-то, поэтому и смог пролезть на эту должность, но по словам Гюнтера он был обычным приспособленцем, а никаким-то там коммунистом из подполья.

Потому что настоящие коммунисты, как говорил Гюнтер, они совсем не приспособленцы, да и погибло их очень много еще со времен прихода нацистов к власти, а кто выжил при них после сложил голову в лагерях или на фронте.

(«KПГ» – коммунистическая партия Германии, была основана на общегерманской конференции в декабре 1918-январе 1919 г. в Берлине.

На выборах 1928 года получила поддержку 10,6 % избирателей – 54 места в рейхстаге.

На выборах 1932 года компартия получила наибольший результат на выборах за всю её историю – 16,9 % голосов.

Вскоре после прихода к власти нацистов в январе 1933 года против активистов компартии были развернуты репрессии, предлогом для этого стал поджог Рейхстага, в котором обвинили коммунистов. 3 марта 1933 года был арестован председатель КПГ Эрнст Тельман. Из 300 тысяч членов КПГ, на начало 1933 года около половины подверглись преследованиям, были брошены в тюрьмы и концлагеря, десятки тысяч убиты. На выборах в Рейхстаг 5 марта 1933 г. КПГ получила 12,3% голосов, но вскоре депутаты её парламентской фракции были лишены своих мандатов, а с 28 мая 1933 года указом рейхсканцлера КПГ была запрещена. Прим. – автора).

И дело еще в том, что коммунистов в этом городке очень хорошо знали и даже уважали, когда-то было их тут совсем немало. А все благодаря в том числе и тому, что в этом городке родилась и жила сама Клара Айснер!

(Клара Цеткин, урождённая Айснер. Немецкая политическая деятельница, участница немецкого и международного коммунистического движения, одна из основательниц Коммунистической партии Германии, активистка борьбы за права женщин. Фамилию взяла мужа – Осип Цеткин.

Клара Цеткин сыграла важную роль в основании Второго интернационала и подготовила для его Учредительного конгресса речь о роли женщин в революционной борьбе. Считается, что она является автором идеи Международного женского дня – 8 марта.

В Кёнигсхайн-Видерау её имя носят школа и музей. Прим. – автора).

Так вот, кто-то узнал, что все эти вещи б/у попадают к этому самому Карлу через нового мэра, не помню уж его фамилии и имени. Ну попадает и попадает, что здесь такого спросите вы? Наоборот, вон мэр какой молодец, заботится о населении как может, в такие сложные и непростые времена.

И все бы было, наверное, хорошо, но вот как-то одна из соседок и подруга моей бабушки, кстати мама Гюнтера, купила в лавке Карла замечательное бардовое и очень красивое пальто.

Пальто, которым она после и похвасталась своей соседке, а мама ее соседки вдруг опознала в нем пальто своей старше дочери, известной когда-то в Саксонии члена «KПГ», которая была арестована нацистами еще до начала войны, и которая сгинула где-то в застенках гестапо.

Родным так и не сказали, что случилось с ее дочерью, известили только, что она мертва, а вот как это случилось и почему, это никто не удосужился разъяснить. И здесь вдруг такой страшный привет маме и сестре из довоенного прошлого, именно в этом пальто и забрали ее нацисты в ту страшную ночь.

А то что это было пальто ее старшей дочери ни у кого не было никаких сомнений. Там была внизу на подкладке была незаметная глазу заплатка, которую мать сама и наложила когда-то на пальто дочери. И еще едва заметные, уже порядком выцветшие две заглавных буквы за подкладкой, сделанные рукой ее дочери – «RR», Роза Росток, все это исключало простое совпадение. Эта вещь принадлежала именно ей, старшей дочери соседки.

В общем, в поселке тогда эта весть разлетелась со скоростью урагана, и все вдруг с ужасом поняли, что вещи, продаваемые в этой лавке, когда-то принадлежали арестованным и убитым людям, тем самым что сгинули во мраке контрактационных лагерей, сгинувшие скорей всего еще до войны.

(Не стоит сильно удивляться что такое возможно, даже сейчас, на торги попадают вещи, принадлежавшие предположительно узникам концлагерей времен второй мировой войны, вызывая неоднозначное отношение к этому и крупным скандалам.

Один из таких скандалов произошёл с торговой площадкой интернет-аукциона «Ebay» в 2013 году, кому интересно ссылка про это ниже…

https://ria.ru/20131103/974469938.html Прим. – автора).

А я напомню, что таких вот арестованных и сгинувших без следа людей, поддерживающих коммунистов в посёлке до войны было совсем немало. И родственники многих из них до сих пор были живы. Непонятно, как вообще эти вещи попали к мэру, который потом стал их передавать для продажи этому прощелыге Карлу. Скорее всего, в то время, вещи арестантов еще не сжигали как это стали делать позже, а где-то хранили в специально оборудованном месте.

Потом, может про этот склад забыли, или уже и не до него было, но вот кто-то нашел его после войны и решил устроить на нем такой вот немаленький гешефт.

(Немецк. – Geschäft. Коммерческое дело, основанное на спекуляции низшего разбора или на обмане; отсюда «гешефтмахерство», неблаговидная спекуляция. Прим. автора).

– Но вот местному населению это дело как понимаете, очень сильно не понравилось. Поэтому этим двум бизнесменам с одеждой узников лагерей чуть было не устроили «суд Линча» их земляки, суд за все хорошее как говориться.

(Суд Линча или линчевание – убийство человека, подозреваемого в преступлении или нарушении общественных обычаев, без суда и следствия, обычно толпой. Прим. – автора).

Хотя, положив руку на сердце, возможно вина этих двух и была минимальной. Людям все равно надо одеваться, а покупательная способность населения была низкая. Но скорей всего то что информацию что это за вещи скрыли от покупателей и стало этаким спусковым крючком сильно озлобленного местного населения.

Знакомые моих деда с бабкой тоже принимали в этом активное участие, настолько активное, что после всех этих событий решили переехали в Саарбрюккен, от греха подальше.

Тогда к счастью до самого плохого дела все-таки не дошло, успели только хорошо намять бока этому Карлу, хитрый мэр вообще куда-то затихарился, но тут на разборки подоспели русские, комендантский взвод из соседнего городка и быстро прекратил всю эту расправу.

К счастью никто сильно не успел пострадал, да и самим русским не понравилось такая вот продажа вещей немецких коммунистов, сгинувших в концлагерях. В общем они запретили все эти распродажи и сделали всем такое вот последнее предупреждение. Мэр кстати свою должность сохранил, да и этот старьёвщик тоже остался при магазине, но вот с тех пор отношение к нему и к его магазину резко изменилось.

Никто ничего не покупал с этого времени у этого Карла. Все демонстративно стали обходить его лавку стороной. И не снижение цен, ни какие-то рекламные акции что он придумывал для своего товара, ничего ему не помогало вновь привлечь покупателей. Да и как заставить людей что-то покупать против их воли? Ну вот не хотят люди покупать у герра Карла Зингермана его товар, никто же не сможет их заставит это сделать силой?

Да, тогда подобный товар можно было купить в городишке только у него, у остальных он был и хуже и дороже, или вообще за подобным ему нужно ехать в другой город. Как он только не завлекал своих земляков в свой магазин. Все было бестолку. Ну вот не хотят люди, несмотря на привлекательность цен, качество и прочие немаловажные в обычной ситуации условия, покупать вещи в его лавке. Не хотят и все, и они, впрочем, этого и не делали.

Все в клубе молчали, потрясенные рассказом и трагедией что произошла когда-то в этом маленьком городке, трагедия которая по большому счету стала таким вот отражением ситуации во всей стране после войны. Да и мало ли было таких или подобных ситуаций в Германии того времени?

После небольшой паузы Альма продолжила.

– В общем, после этого бойкота, герр Зингерман продержался в этом своем бизнесе, всего чуть больше пяти месяцев, после чего плюнул на все и продав свой бизнес, лавку и дом за бесценок куда-то уехал, то ли в Лейпциг, то ли в Восточный Берлин. Возможно этому еще поспособствовала парочка поджогов его лавки, которые к счастью тоже обошлись без жертв, но определённый ущерб и страх, все-таки данному господину принесли. В первую очередь, наверное, это было, наверное, такое вот психологическое давление.

Очевидцы говорили, что накануне своего отъезда он еще сильно поругался с местным мэром города, который, как все считали и был на самом деле организатором этих продаж. Так что бизнес, который как считали эти двое, должен был принести им не плохие барыши совсем не удался. Мэр кстати тоже не задержался на своем посту, но это уже другая история.

Так вот, что я хотела всем этим сказать. Применительно к нашей ситуации. Если мы запустим такую вот волну по всему миру, посыл которой будет довольно прост – «Не покупайте корейского». Не покупайте до момента освобождения Агдан из корейской тюрьмы».

Я уверена, что во многих странах мира нас подержат очень много людей. Если все это будет повсеместно, то как вы думаете, как долго крупные корпорации Кореи будут терпеть из-за этого колоссальные убытки? Сколько времени они будут молча взирать на эту опасную, мягко говоря, для них ситуацию?

Если мелкого по своей сути лавочника Зингермана, хватило всего на пять месяцев, после чего он высказал мэру все что о нем думает и свалил в закат, то я думаю, что для крупных корейских акул капитализма здесь и два месяца будет вполне достаточно.

Хотя возможно нет совсем корректно сравнивать мелкого спекулянта Зингермана, что пытался нажиться на вещах замученных людей, и лощенных акул бизнесменов из Кореи. Но суть как вы понимаете у них все равно одна, главное для всех них – это прибыль. Которая чем больше, тем лучше.

Правда в случае с этим Карлом недополученная прибыль у него была бы может максимум десять тысяч марок, а вот суммы упущенной прибыли для корейской финансовой элиты могут быть очень и очень внушительными, а может и вообще заоблачными.

Таково вот мое простое и одновременно сложное предложение. Сделать такой вот флэш-моб по всему миру на тему – «Не покупайте корейского, не покупай его по крайней мере до освобождения из тюремных застенков нашего кумира!»

И Германия должна здесь первой подать такой пример всем остальным, чем мы хуже к примеру наших соседей, той же Франции? Я считаю, что ничем не хуже.

Все замолчали, обдумывая это неожиданное и довольно интересное предложение, поступившее от нескладной девушки-подростка, наконец Эжени сказала.

– Очень интересное и необычное предложение. Но оно действительно может сработать, особенно если все грамотно организовать и преподнести его всему миру. По сути, в результате этих наших действий, богатые и авторитетные люди в Южной Кореи должны будут сами помчаться к своему президенту с криками что надо скорее освобождать Агдан, так как из-за того, что она в тюрьме мы терпим миллионные убытки.

А если президент их не захочет слушать, а главное сделать то что они просят, то вполне возможно, что у Кореи в скором времени будет … другой президент. При чем на факто что это будет на очередных выборах, тут мне кажется и до импичмента недалеко!

(Импичмент, английск – impeachment – недоверие. Процедура судебного обвинения, в том числе и уголовного, лиц муниципального или государственного исполнения, чиновников, вплоть до главы государства, с возможным последующим их отстранением от должности. Прим. – автора).

Да и конкуренты из того же Китая и Японии и прочих стран тоже порадуются такому удару по их конкурентам, мда интересное и необычное предложение, но оно действительно может сработать! Молодец Альма, светлая у тебя голова. – сказала в завершение своей речи француженка.

– Это не у меня, это жителям городка Кёнигсхайн-Видерау, надо сказать спасибо. – скромно ответила Альма.