Текст книги "Гиены в средней полосе"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

– В смысле? Почему?

– Достало. Начальники одни вокруг, и все умные сверх меры.

Все помолчали. Серега с Федоровичем переглянулись, эмчээсник чуть кивнул.

– Саш, – обратился он к лейтенанту, может отдашь ему пару человек, пусть тактическое звено у нас тоже будет?

Я мельком глянул на лейтенанта, у которого на лице читалось восхищение от идеи передать его воинов какому-то бую с горы. У эмчээсника видимо те же мысли мелькнули, тоже на лице недоумение, хотел сказать что-то, не успел.

– Я про тех парней, которые не с твоего взвода, – объяснил Серега лейтенанту, – в столовой же целая банда сидит.

Лейтенант подумал немного, посмотрел на меня, и показал два пальца. Я почесал затылок, думая соскочить пока не поздно с этой темы.

– А с кем воевать собрались? – спросил я.

– Колония взбунтовалась...

– Есть мнение, что Щербаков..., – одновременно заговорили Серега с эмчээсником.

– Федорыч, объяснишь, – когда замолчали оба, спросил Серега, и названный Федоровичем эмчээсник кивнул.

– Тут рядом колония есть, зэки все на свободе теперь. Не без помощи красноборских, по имеющийся у нас информации. Эта база отдыха часто красноборскими часто используется, но мы приняли решение отсюда не съезжать. Поэтому в ближайшее время необходимо как можно больше человек в ружье поставить. Вооружен, значит защищен, – выдал эмчээсник.

"Мы принимаем бой!" – вспомнил я волчонка из мультфильма про Маугли, и усмехнулся, покачав головой.

– Есть предложение тебе, к Щербакову поехать в качестве народного ополчения, как земляк твой, – посмотрел на меня Серега. Готов?

Мда, надумали. Ладно, соскочить я всегда успею, если что. Молча кивнул, и пошел на выход, позевывая, старшину искать. Для начала зашел в коттедж, вокруг которого кипела жизнь и суета, мелькали камуфляжи солдат. Внутри, как в воду, окунулся в аромат казармы. Совсем не удивился, когда увидел дрючашего Сеню старшину.

– Слышь, Сергеич, – потеребил тихонько за рукав я старшего прапорщика.

– О! Стас, че надо, – отвлекся старый воин.

– А где те парни сейчас, которые не из вашего взвода, а из РМО и из пожарной команды? – весь рассказ Саши я помнил, про зарубу в их части, и из каких подразделений бойцы, в памяти всплыло без проблем.

– Тебе зачем?

– Рекрутинг поручили провести. Несколько человек себе заберу.

– Кто поручил?

– Папа новый, – глянул я в потолок. Лейтенант в курсе, добро дал.

– Ладно тогда, пойдем.

Старшина отвернулся, и зашагал к выходу. На лице Сени расплылась радостная улыбка, которая не успела сойти, когда старший прапорщик резко развернулся от двери.

– А хуле лыбимся, охлоеб? Через десять минут я вернусь, и меня не колебает, мамой или папой ты будешь той горелке, которую ты пролюбил, но родить ты ее должен. Усек, воин? – солдат грустно кивнул, и старшина вышел, я пошел за ним.

– Сергеич, за что так Сеню любишь? – спросил я старшину, пока шагали к главному корпусу санатория.

– А этого охламона попробуй не погоняй. Ленивый, как скотина, глаз да глаз за ним нужен. Зато как вздрючишь, и на человека похож сразу, – улыбнулся старшина, и, судя по тону, Сеня ему нравился.

Дошли до корпуса, зашли внутрь, постояли чуть. С яркого света в полумраке коридора ничего видно не было. Прошли в актовый зал, в самом дальнем углу которого сидело семь человек в камуфляже, попивая чай и тихо переговариваясь. Народ в зале был, немного, человек пятнадцать, небольшими компаниями. Кто кушал, кто курил, но все посмотрели на нас, когда мы приостановились у входа.

– Я как чуял, что их сейчас по отделения раскидать надо будет, посадил пока отдельно, чтоб под ногами не путались, – тихо сказа мне старшина. Иди смотри пока, пойду чаю глотну, направился он к буфетной стойке.

Я прошел через зал, под заинтересованными взглядами людей, и остановился у стола с бойцами. Все на вид не старше двадцати, пацаны еще. Все чумазые, все смотрят на меня, кроме одного, чернявого, уткнувшегося в свою кружку. Дедушка, и волосы длинные, челка чуть не до глаз. Я такие челки в городе уже несколько лет не наблюдал. Остальные бритыми затылками сверкают. Мда, воинство.

– Здорово, воины.

Ответили нестройно, все кроме одного, чернявого как раз. Невежливый, ну и ладно. Осмотрел всех. Так. Оружия ни у кого нет, но не показатель, могли и сдать, краем уха я про оружейку тут уже слышал. Не спросил у старшины, ну да ладно. У всех взгляды настороженные. У нескольких ссадины на лице, у одного рука на перевязи. Уже минус два, если дедушку считать. Осталось пять. Трое с простецкими круглыми лицами, кровь с молоком, явно из деревень. Один зашуганный, в глубине глаз страх плещется, не меня боится, а вообще на измене парень. Под глазом фингал наливается. Пятый остролицый, тощий, но смотрит цепко, брови в шрамах. Глазки не бегают, на шпану не похож, но не пай мальчик, явно. Ладно. Три пейзана похожие друг на друга, но два из них сидят рядом, и переговариваются между собой, корешки скорее всего.

– Стас, – представился я. Посмотрел вопросительно на сидящего отдельно пейзана.

– Олег, – ответил он на взгляд. Редкое имя в деревне, может и из города, ну да ладно. Посмотрел на парня с фингалом.

– Андрей, – представился тот.

– Парни, пойдем отойдем на пару слов, – с этими словами я развернулся, и прошел в соседний угол зала. Бойцы, помедлив, из-за стола вылезли, и за мной пошли. Пока они подходили, я рассматривал голубых оленей на затертой клеенке, накрывающей стол. Подошли, расселись. Пока оленей рассматривал, опять заныл зуб. Ну что ж такое то, а?! Вроде только забыл про зубную боль, вкус к жизни почувствовал, и на тебе.

– Вы из обеспечения, или из пожарной команды? – спросил я, между тем, чуть морщась.

Парни переглянулись.

– Я из пожарной команды, – ответил тот, который с фингалом, Андрей.

– Я с ремзоны, – ответил пейзан.

– Будем знакомы. Я из Питера сюда, а вы откуда?

– Я из Липецка, – это Андрей.

– Из под Краснодара, – ответил круглолицый. Точно я угадал, пейзан, отъелся на родине, еще не весь жирок в армейке растряс. Слушай, а че тут москалей немеряно? – вдруг спросил он. И прибалтов много?

– Что за прибалты?

– Ну, ты же из Питера?

– Из Питера. И что? – не понял я.

– А море-то там какое? Балтийское? Значит прибалт.

– Хм, не задумывался ни разу. Ну да, прибалт наверное. А много, потому что с поезда народ. С поезда, который в аварию попал, – дальше я обрисовал парням примерный расклад по ситуации в области, где недоговаривая, где приукрашивая. По лицам было видно, что многого они не знали, слушали с интересом. Как закончил, уставились на меня вопросительно. Я сделал паузу, и, не удержавшись, надавил пальцем через щеку на зуб, пытаясь загнать боль внутрь.

– Зуб болит? – поинтересовался Андрей. Я лишь кивнул.

– Возьми дольку чеснока, и привяжи к запястью с той стороны, где болит. Должно пройти, – вставил Олег.

Точно, слышал я давно про чеснок, надо попробовать. Я кивнул, и продолжил.

– По итогу, парни. Варианта у вас сейчас два. Или возвращаетесь обратно за стол, и старшина, – я кивнул на уже чаевничающего Сергеича за столом с оставшимися бойцами, – вас распределит по отделениям, и будет у вас служба дальше продолжаться, или ко мне. Я в разведке внутренних войск служил, потом в ОМОНе, в командировке был на Кавказе. Сейчас поручили тактическую команду себе собрать. Если вы не согласны, тогда вас по отделениям распихают, а я людей наберу из тех двух взводов, – тут я кривил душой, других бойцов мне не дадут, но я и не стремлюсь себе команду набирать. Эти откажутся, и можно будет сказать, что не подходящий народ, да и все. Вообще легче, когда голова только о себе болит. И когда зуб не болит, млять, как достал же он, ноет и ноет. И не сильно даже, но мерзко очень.

– А мы что, на разведчиков похожи? – между тем спросил Олег.

– Хм. Если честно, не очень. Но, встречал я разведчиков, которые на разведчиков гораздо меньше вас были похожи. Это раз. Два, медведей учат на велосипедах кататься, поэтому не вижу препятствий вас научить тому, что знаю и умею сам. Ну и три, скажу сразу, легко не будет. Будет очень тяжело, это как минимум. Заколебаетесь в край. Да, завалить могут, влегкую. Это из минусов. Из плюсов, лучше вас никого не будет. Полюбому, – я сам поверил, в то, что говорил, глядя на настороженные и чумазые лица. А что? Бухать, так бухать, если драть кого, так королеву. По жизни я максималист.

– Стас, если честно, мне бы хотелось, но я в рукопашной, к примеру, ноль полный..., – наливающийся фингал у Андрея безмолвно подтверждал его слова. А он не зашуганный кстати, настороженный просто, будто везде подвоха ожидает.

– Друг мой, – карикатурно покачал я головой, – знаешь самый крутой прием в драке? Автомат Калашникова, и главное чтоб заряжен был. А остальное приложится.

Еще до того, как они, переглянувшись, начали отвечать, я уже знал, что теперь у меня появилась своя тактическая команда. Это название мне понравилось больше, чем тактическое звено. Еще мне машину отжать, и усе. Жги воруй тащи гусей. Ну а что, думать надо, прежде чем такому опасному для общества элементу как я, давать оружие, и воинов в подчинение. Ладно, лирика это все.

Я улыбнулся уголком рта, довольный, но зуб заныл уже пульсирующей болью, что подпортило настроение. Надо срочно чеснок искать. И бинт, к запястью примотать.

26 апреля, день.

Старцев Александр, деревня Стоянка, Великопольская волость.

Я сидел на обгорелом бревне перекрытия полов, зажав автомат между колен. Крыши в этом сгоревшем остове от дома не было, и труба одиноко стояла посреди черной коробки, утыкаясь в небо. Артем и Жека к проему окна приникли. Присматривались, и что-то обсуждали, я же пытался прийти в себя. Как вышли из машины, сначала мы бежали вдоль железнодорожной насыпи, потом по берегу речки под железнодорожным мостом, потом, пригибаясь, все по тому же берегу вдоль огорода, и добежали до этого сгоревшего дома. Метров триста всего, но бежать тяжело было – снега по колено, и когда по берегу бежали, я оскальзывался постоянно, так что сейчас, когда вроде свежие Жека с Темой разговаривают, изредка на меня поглядывая, пытаюсь поймать дыхание, дерущее горло. Блин, ну что мне стоило велик себе купить с год назад, да кататься по вечерам. Даже от пива отказываться не обязательно, просто проехал километров десять, всосал бутылку, и обратно десяточку. И не сидел бы сейчас, как рыба ртом воздух хватая. Хотя с виду я как живой, задумался просто. Старался не показывать, как устал, просто присел шнурки посмотреть. Со шнурками, кстати, полезная штука, много раз меня выручала. И с ОМОНом в юности, когда поздравляли друг друга с результатами футбольных матчей, я в первых рядах никогда с ними не здоровался, и когда круглое носить, а квадратное катать надо было...

– Алекс! – Тема зовет, уже не первый раз вроде, я встрепенулся, и поднялся резко. Вроде нормально, отдышался чуть.

– Понял?

– Не совсем. Задумался, – в мирной, так сказать, жизни, в таких ситуациях я говорю, что понял, когда отвлекся и не слушал. Потом по ходу действия разбираюсь интуитивно, что я должен был понять. Но тут другое немного, цена ошибки повыше, поэтому можно признаться, что лицом проторговал.

– Тем, задумался. Давай еще раз.

– Крыльцо видишь?

– Угу.

– С другой стороны такое же. То есть смотри, видишь две двери? Одна на первый этаж, одна на второй. С другой стороны дома также. Лестнице там две, они симметрично, а на вход в коридор второго этажа одна дверь, посередине. Мишик полюбому наверху, так что нам на второй этаж. Залетаем туда, самое главное орите как можно громче, лежать, ОМОН, и типа такого, – Тема начал посматривать и на Жеку, объясняя, видать не все я пропустил, а самое начало.

– На этаж втроем заходим, всех лицом в пол, если что, херачьте с ноги кто не всасывает, главное их положить. Их там рыл десять минимум, как бы не больше, поэтому если врубятся, что нас всего трое, проблемно может быть. Дальше, Алекс, бегом на выход, держишь обе лестницы. Их хабалки полезть могут, на первом этаже наверняка там их много, смотри, чтоб близко не подходили. Стреляй им под ноги, если что, а то близко подойдут, и все, хер ты че сделаешь. Вцепятся, Мишика не вытащим. В них-то не будешь стрелять. Все ясно? Вопросы есть? – мы с Жекой синхронно сначала кивнули, потом отрицательно помотали башнями.

– Жаль, пидорок нет, чтоб лиц не видно было. Ну ладно, прорвемся. Погнали, с Богом, – и Артем, перескочив через несколько бревен, исчез в дверном проеме.

Жека ринулся за ним, я следом, опять чуть не навернувшись. Ножки слабенькие, все подгибаются. Когда появился в проеме, калитку из огорода уже вынесло, Артем даже притормаживать перед ней не стал. Как только выбежали на дорогу, сразу как на крыльях понеслись, снег утоптан, ноги сами несут. Вихрем пролетели по двору, мельком пролетели мимо меня окна, из которых уже кто-то пялился. Оббежали зеленую девяносто девятую с ржавыми крыльями и красным капотом, и залетели в дом, повезло, что дверь открыта была. Слонами загрохотали по лестнице, забегая наверх. Опять дверь с оборванным дерматином. Тема залетел внутрь, широко распахнув ее, так что даже петли захрустели, когда она отлетела до упора. Следом за ним метнулся Жека, мягко двигаясь, будто перетекая. Я вдохнул полной грудью, и влетел следом, еле успев выставить руку, чтоб поддержать дверь, вот хохма бы была, если б нее впечатался, круче чем спецназ румынский. Коридор темный, но в конце видны отблески электрического света.

– ОМОН здесь, всем лежать! Лежать! ОМОН работает, лежать всем!!! – с надрывом орал Тема, тычками ствола положив в пол нескольких выбежавших товарищей.

– Лицом в пол, лежать лежать мля!!! – вторил ему Жека, мимоходом хлестко пнув кого-то из этих двоих.

– ОМОН работает, убью мля, лежать!!! – Тема пролетел коридор, влетев в большую комнату. Лежать! Всем лицом! Вниз! – почти с каждым словом он кого-то пинал. У меня картинки мелькали перед глазами калейдоскопом – смуглые испуганные лица молодых парней, возмущенные крики дородного мужика в желтом пиджаке, широко раскрытые глаза двух теток, ковры на стенах, лежащие люди. Что-то их слишком много на нас троих.

Жека матерно орал в коридоре, надсаживая голос, впечатывая ногами в пол нескольких человек. Меня как волна подхватила, и я сам заорал как бешеный.

Пока орал, Тема ногой впечатал дородного мужика в кресло, а потом схватил его за загривок и бросил на пол. Вот ведь как, мужик его больше раза в полтора, у сержанта левая рука в корсете, схватил он его одной, правой, а летел толстяк в пол, будто его из катапульты пустили. Воистину на многое способен человек в состоянии аффекта. Или боевого бешенства.

Тема потянулся рукой за наручниками, и один из молодых парней вскинулся. Я заметил, как он поднимается, и с размаху впечатал пыром ботинка ему в лицо. Берцы у меня новые, носки хоть и без железных стаканов, но пока необмятые. Когда кровь брызнула на стену, я мельком подумал о том, что переборщил. Хорошо не в висок. В комнату влетел Жека, пиная некоторых по ходу, и не переставая орать.

– Алекс, выход! – глянул он на меня.

Я кивнул, и выбежал в коридор. Еще один поднимается. Разбег два шага, удар ногой, и тело откинуло, еще и крутанув в воздухе. Ничего себе энергия, пнул ногой в лицо, а его целиком перекрутило. Драться я не умею и не люблю, зато в футбол хорошо играл, поэтому удары по лежащим прекрасно получались.

Выбежал на лестницу. Дверь слева, дверь справа, дверь слева, – покрутил головой, стоя спиной к двери. Развернулся, и прижался спиной к стене напротив, опять замотал головой, дверь справа, дверь слева. Как долго секунды тянутся. Сердце бьется где-то в горле уже. Сейчас трясти начнет, адреналин в кровь как из шприца впрыснули. Не, мотать головой в разные стороны это точно неправильно. Так, слева окно, справа нет. Подбежал к окну по галерее, плечом уперся в стену. Теперь через грязное и треснутое стекло видно двор, по которому мы бежали, правую лестницу вижу почти целиком. Проход по верху с заграждением, высотой примерно мне по пояс, и вход один я не вижу, он подо мной, но так гораздо лучше, чем у двери. Из второго дома вышло несколько женщин неопределенного возраста, толстые, закутанные в тряпки. Из дома выбежал парень, взял что-то в девяносто девятой, и побежал обратно. Бросил на бегу пару слов женщинам, и они побежали через двор к входу, который как раз подо мной. Опа, а вот этого точно не надо. Снизу слышны голоса визгливые. Еще несколько женщин бежит через двор. Слышу, как открывается дверь снизу, и шаги по лестнице.

– Стоять на месте! – перегнулся я через ограждение.

Идущие четыре женщины, крупные, дородные, приостановились. Несколько секунд молчания, и они разом заголосили, жестикулируя руками. Что они орут, я не понимал. Краем глаза увидел движение на второй лестнице, тоже несколько теток поднимается.

– Стоять сказал! – заорал я, водя стволом снизу вверх.

Стоять они не хотели, потихоньку, шаг за шагом, поднимаясь, все громче завывая. Вот одной уже всего несколько ступенек осталось. Сейчас же Тема с Жекой должны уже появиться, а тут толпа такая. Не выберемся блин. По спине холодком прошло, не, так нельзя.

– Стоять!!! – опять заорал я, поднял ствол в потолок, и под углом выпустил короткую очередь. Только позже я узнал о склонности к рикошетам пули калибра пять сорок пять, и стал хоть немного понимать ее поведение, сейчас же просто увидел кровь на лице одной из женщин, и все вокруг заполнил многоголосый вой и визги. Тетку как подкосило, она схватилась за лицо и осела на лестнице. Трясущимися руками перевел стрельбу на одиночные, и выпустил несколько пуль, которые с сочным звуком впились в дерево ступенек прямо перед одной из поднимавшихся теток. С дикими криками они одновременно начали скатываться с лестниц. Кто-то из них упал, раздались глухие крики боли. Я вздохнул с облегчением, первый раз за долгое время. Вроде последнюю минуту забыл даже, как дышать. Не успел перевести дух, как в доме все просто взорвалось стрельбой, как раз там, где парни сейчас были. Несколько длинных очередей, потом дверь рвануло, и в ней появилось несколько рваных отверстий. Теперь садили там из двух стволов барабанным перестуком. Я опять забыл, как дышать, с открытым ртом смотря в дверь. От окна даже не подумал отойти.

Дуракам везет. Стреляли или дробью или картечью по ощущению, но отделался я парой царапин, когда рама вместе с ошметками дерева и стекла прыгнула на меня. Хорошо ни один из осколков стекла в лицо не попал, раскромсало бы до кости. Оцарапало меня штукатуркой от стены брызнувшей. Я с матерным криком присел, держась за лицо. Осторожно открыл глаза, целы, посмотрел на перчатки – пыль и кровь, но крови вроде немного. Тут многострадальную дверь опять вынесло, из нее кубарем выкатился толстяк. Следом вылетел Жека с перекошенным лицом.

– Встать! – ткнул он мужику ствол в лицо.

Тот не очень быстро начал подниматься. Из двери вылетел Тема с бешеными глазами. Бушлат кровью забрызган.

– Быстро! Встать! – еще раз ткнул в лицо толстяка Жека.

– Алекс, чисто? – пошел вниз по лестнице Тема.

– Стреляли, с улицы, – я все еще вытирал лицо, перемешивая известку с кровью.

– Здесь пошли, Алекс, сзади прикрывай, – Тема пошел спускаться по второй лестнице. Там уже никого не было, та тетка, которую задело рикошетом, уже скрылась, только кровь на ступеньках осталась.

Толстяк идти вместе с нами категорически не хотел, судя по глазам, но шел, хотя и не особо быстро. Я спускался, двигаясь задом, поэтому несколько раз наткнулся на Жеку, который понуканиями гнал цыганского барона вперед. Внутри начало скапливаться тупое раздражение, скоро уже буду готов взорваться, у меня так бывает иногда. И страх просто испарился. Когда он пропал, я даже и не заметил, один азарт остался. Тема цыкнул, обращая на себя внимание, и приоткрыв чуть дверь, обратился к нам.

– Сначала я до канавы, потом Жек ты, с телом. Дальше я до калитки, Жека меня кроешь, Алекс двигай к Жеке. Как только я у калитки падаю, через три секунды оба стартуйте до меня. Ясно все? Погнали.

Сержант рванул с места, гигантскими прыжками пересек сугробы, и завалился в придорожной канаве.

– Пшел! – заорал он.

– Пшел! – заорал Жека на толстяка, подгоняя его. Вдвоем бежали они не так быстро, как Тема. Я подождал чуть, последний раз глянул на лестницу, и, увидев, как бежит через дорогу Тема, сорвался с места сам. Когда сержант добежал до калитки, гулко ухнул сдвоенный выстрел, от забора полетели щепки. Тут же задолбил одиночными автомат Жеки.

– Крою! – донесся до нас крик сержанта.

– Давай-давай-дрюг! – на одном дыхании крикнул Жека, с натугой поднимая толстяка за ворот пиджака. Бегом!!! – заорал он ему в ухо. Еще до того как поднялись, начал перестук одиночных выстрелов автомат Артема. Слышался звон разбитого стекла, по окнам садит.

Бежали тяжело, надсадно. Забегая в калитку, увидел на дороге показавшийся из-за поворота автомобиль. Мерин старый, в сто двадцать четвертом кузове, тонированный в ноль. В чем дело, там не просекли, подъехали почти вплотную к нам. Как только двери начали открываться, мы с Темой вскочили, и зарядили по машине с двух стволов. Жека держал клиента, уткнув его лицом в снег. Я так и стрелял одиночными, Артем полоснул очередью наискось через лобовое стекло. Интересно, когда у меня патроны кончатся, думал я, глядя, как Тема рожок меняет. Надо хоть посмотреть, есть ли там еще хоть сколько, посмотрел я на рыжий магазин.

– Алекс, контроль!

Я непонимающе посмотрел на Тему.

– Посмотри мля, живые есть там? – заорал он, глянув на меня, и сразу же переведя взгляд на цыганские дома, приложившись к прицелу.

Я суматошно кивнул, на полусогнутых подбежал к машине, стараясь чтоб голова не торчала над машиной. Глянул в салон, два человека, сзади вроде нет никого. Русские, оба коротко стрижены. Все забрызгано, у меня во рту опять медный привкус появился от запаха крови.

– Тем, два холодных, русские вроде! – присел я на одно колено.

– Срать, валим отсюда!

Я все так же на полусогнутых забежал в калитку,

– Да ты будешь шевелиться, козел! – вышел из себя Жека, пнув не желающего бежать толстяка.

– Да валим его нахер, – поднял Тема автомат и приставил ему к голове.

– Мозгами брызнет! – быстро крикнул Жека, отпрыгивая.

– Нет! Нет! Я побегу, – с взвизгом заорал толстяк и действительно побежал, даже подгонять не надо было. Бежал он по нашим следам, да так быстро, что догонять пришлось. Вот здоровья в борове, у меня уже круги в глазах, а он прет по сугробам как танк.

Егор, увидев нас, шумно перевел дух.

– Парни блин я так пересрался тут, стрельба не прекращается, где вы хрен знает, че делать не знаю, никого нет стремно блин вообще, это Мишик, да? Куда его девать, давай мужик залезай, давай-давай сказал! На коленки падай! – как пулемет затараторил Геша, приняв у Жеки Мишика, и загоняя его в салон. На вопросы Геше не отвечал никто, да он и не настаивал, видно молчать устал.

Я прыгнул за руль, и как только все уселись, нервно, с проворотом колес, тронулся с места. Ехал быстро, колея уже была. Хотелось побыстрее скрыться подальше от этих цыганских домов.

– Ну блин, накуролесили, – выдохнул Тема.

– Парни, что было то? – спросил Геша.

– Грязно вошли. И сильно проредили ряды самобытной народности, – ответил вместо Темы Жека, я в салонное зеркало глянул, увидел, как у него губы поджаты. Недовольство на лице аршинными буквами написано.

– Жек, ну че замолчал то? Грязно вошли, грязно вышли, порно какое-то. Вы мне скажите, че было то?

– Алекс, у тебя что было? Почему стрелял? – спросил меня Артем, не обращая внимания на Гешу.

– Да поперла на меня толпа баб со всех сторон, я в потолок очередь дал, видно отскочили пули, в одну из них попало. Видел, как она за лицо хваталось, но не смертельно, скорее всего. Хотя может ее унесли, когда вы там заряжать начали. Я то, когда вы джазу дали чавку открыл, только на дверь и смотрел. Повезло, я же у окна стоял, а по мне с того дома шмальнули, хорошо выше прошло, штукатуркой только морду покоцало.

– Ну да, что штукатуркой, заметно, – усмехнулся Артем. Ты когда эту тетку зацепил, они заорали там. Эти которые лежали, молодые, на Жеку бросились вдвоем сразу. Вообщем пошла массовка, дохера мы их там покромсали. У меня патронов теперь магазин только.

– А как узнать, сколько в магазине патронов осталось? – некстати задал давно мучивший меня вопрос.

– Ну ты спросил... выщелкни, да посчитай.

– Хм, а по другому никак?

– Если трассеры есть, – подал голос Жека сзади, – можно. Кто последним вставляет, кто третьим с конца. Кто десятым, двадцатым, и последним. Увидел, что трассер пошел, значит кончился. Я вставлял два трассирующих, пятнадцатым и третьим с конца. Увидел первый пошел, значит полмагазина осталось. Увидел второй, менять пора. Пока магазин достаешь, патрон в стволе у тебя есть. Говорят, выручает, я не пробовал пока.

– Жека хоть и тихий, но как скажет, все по делу, – повернулся ко мне Артем. А вообще выстрелы считать учись.

Так в первый раз Жеку назвали Тихим, и к нему потом прочно приклеилось это прозвище.

Я скосил взгляд на рыжий магазин укорота, который между сиденьем и дверью сейчас стоял.

– Ага, еще и считать. А нельзя было магазин с прозрачной полосой сделать? У меня в машине что масло, что антифриз, на канистрах полосы есть, и видно сколько осталось. А здесь на такие ухищрения идти.

– Ну... видишь, не додумался пока никто. Зато простор для смекалки есть.

– А у амеров как? У них вроде с удобствами все делают, даже армии. Есть у них магазины со смотровой полосой? – подал голос Геша.

– Да хер знает, американской армии я точно не знаток. Но магазины прозрачные видел, на европейских винтовках, – ответил Жека, Артем лишь плечами пожал.

– В смысле на винтовках? Они автоматами не пользуются? – удивился я.

– У нас автоматом Калаш называют, у них штурмовой винтовкой. Не парься, по сути одно и тоже.

– А почему? Мой калаш точно на штурмовую винтовку не похож, – глянул я вниз на удобно примостившегося у двери коротыша.

– Алекс, не парься. У тебя вообще пистолет-пулемет, – улыбнулся Тема.

– Не факт. Если б был под пистолетный патрон, можно пистолетом пулеметом назвать. А так у него автоматический карабин, – ответил сзади Теме Джексон.

Далее пошел разговор с матерными терминами, после которого я начал хотя бы примерно представлять, что такое автомат, карабин, автоматический карабин и штурмовая винтовка, и где во всем этом искать пистолет-пулеметы. Но хоть отвлеклись, сердце на место вернулось, и трясти перестало.

До Великополья доехали без происшествий. Один раз только остановились, в кусты сбегать. Когда стояли на улице втроем, Геша караулил Мишика в машине, Жека спросил у Артема.

– Тем, а может тряхануть толстого? Зачем он вдруг Митричу твоему понадобился?

– Митрич теперь не только мой, но и ваш тоже, – нахмурился Артем.

– Жек, а смысл? – спросил я. Ну расскажет он нам, что каждый месяц заносит ему долю малую, и что? Мы же с этого профита никакого не поимеем, и так все ясно. Доказывать некому. А если он знает, где деньги брильянты лежат, то мы сунулись уже сегодня. До сих пор ощущение, что могу лом перекусить.

– Алекс прав, мне кажется. А на Митрича нам сейчас компромат не нужен. Если все нормально станет, сами не отмоемся.

– Да, звездец, – констатировал я, вспоминая расстрелянный мерин. Жека тоже что-то подобное выдал, только покрепче.

– Вон, Геша пока не замазан особо, – мы уже стояли у двери, и Геша услышал.

– В чем это я не замазан? – вскинулся он.

– Да мы тут столько накрошили уже..., – протянул Тема.

– Его слить от нас надо, мало ли что, чтоб с нами не сел, – шутливым тоном произнес я. Но Тема переглянулся со мной и с Жекой, и посмотрел на Егора. Заговорил он не шутливым, в отличие от меня, тоном.

–Геш, Алекс дело говорит. Мы там замазались по самые гланды, если что, куда тебе с нами. Давай мы тебя сейчас в санаторий бросим, скажем, втроем были. Не, подожди, зачем тебе, действительно.

– Будет кому нам передачки носить, – ухмыльнулся Жека.

– Слышьте, вы охерели совсем? Вы меня за кого держите? – когда возмущенный Геша взял автомат, у меня сердце в желудок опустилось, Тема тоже напрягся, как я заметил краем глаза, но Егор направил ствол в голову Мишика, и продолжил, – хотите, давайте прямо сейчас замажусь?

– Геш, Геша, спокойней. Там бак к тому же, куда ты целишься, не только намажешься, но и прожаришься заодно, – свел конец фразы к неуклюжей шутке Жека. Но улыбнулись все с облегчением.

– Геш, не принимай близко к сердцу, люди разные бывают, а на тебе пока крови нет.

– Я не разные. Девственницу мне дайте, и кровь вам будет. Закрыли тему?

– Нормально все. Геш, молодчик. Все, погнали, – улыбнулся Артем.

– Все молодцы, вырезали табор мля, – выдал тут Жека.

– Бывает, – философски протянул Геша, закрывая боковую дверь, когда я уже ехал.

– У кого бывает, а кому кошмарики потом сниться будут, – пробурчал Тема.

Совсем скоро показался танк уже знакомый, совсем засыпанный снегом. По въезду в город встретилось несколько машин. Цивилизация.

Когда проезжал место, где меня чуть не забодала девушка на кроссовере, опять вспомнил, как она стояла, ругаясь, с расхристанными по плечам волосами. Такие очень красиво по подушке могут быть раскиданы, некстати думал я, улыбаясь своим мыслям.

– Алекс, ты чего лыбишься? – спросил Геша.

– Так, просто.

– Слышь, просто так даже мухи не сношаются. И вообще, смех без причины, признак сам знаешь...

– Да вспомнил тут, белоснежку одну, – опрометчиво сказал я, восстанавливая в памяти образ девушки, такой невежливой, но привлекательной, стараясь не обращать внимания на Гешу.

– Кого, Белоснежку!? Ты чего курил такого, есть еще?

– Это он, наверное, про то, что на этом месте чуть дочку главы района чуть не рихтанул. Вон в ту канаву ушла, – показал пальцем Тема, – а потом еще и изнасиловал словесно.

– Теперь и насмехается еще, негодяй какой! А как насиловал, поподробней можно? – положил рядом со мной подбородок на сиденье Геша.

– Да отстаньте вы, – отмахнулся я.

Пока Тема рассказывал, как я обгонял и подрезал, с подробностями, и как меня тут увольняли, под аккомпанемент скабрезных шуточек, выехали на площадь. Смеялись уже все в машине, кроме меня и Мишика.

– А ты каким по счету гномом был?

– А почему Белоснежка, она же темненькая?

– Ты ее целовал, она не просыпалась, и ты решил по челябински?

– Вы смеетесь, как гиены, – остановившись на парковке, обернулся я к Геше и Жеке, которые уже ржали в голос.

– Гиены, ну ты дал! – засмеялись еще громче Геша с Жекой.

– А вы в натуре похожи, кстати, мультик еще был такой диснеевский, с гиенами, – добавил я, осмотрев обоих, вызвав еще один взрыв смеха, и невольно сам улыбнулся.