Текст книги "Гиены в средней полосе"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

В третьей комнате что-то было. Когда дернул дверь, увидел смутно движение, но ушел влево, прислонившись спиной к стене, напрягся. Саша тоже сначала было дернулся, потом осветил всю комнату и двинулся дальше. Я пошел за ним, быстро глянул. В комнате было разбросано много газет, видно чья-то лежка бомжовская. Оконная рама здесь была, без стекол. Створки были открыты, и от сквозняка некоторые газеты шелестели, создавая иллюзию шевелящегося покрывала.

Шли мы с Саней слаженно, я видел, как он шагает в сторону, еще шаг, и он прислонится к стене справа от двери, я же дерну за ручку и уйду влево. Последний шаг он не сделал, и я по инерции врезался в него, притом чувствительно, носом в спину, а двигался я резко. Матернулся беззвучно, а потом глянул вперед, и застыл. Вся спина стала куском льда, но буквально через мгновенье я почувствовал легкость.

Ожидание встречи держало нервы в напряжении, а сейчас все. Встретились. В начале коридора у окна стоял человек, и смотрел на нас. Саша посветил на него, и тот резко вскинул руки к лицу, наклонив голову. Мы не двигались. Он тоже. Я встал боком, и каждые три четыре секунды оглядывался назад, но свой пистолет держал направленным на незнакомца.

– Руки подними, – это Саня.

Даже не шелохнулся.

– Руки поднял! – рявкнул Саня так, что я чуть сам пистолет не бросил.

Незнакомцу было все равно на его командирский рык.

Его поза была неподвижной, но одновременно... плавной.

Саня направил фонарь ему под ноги, и он отнял руки от лица. Луч фонаря сразу же вернулся обратно.

Мы с лейтенантом выдохнули ругательства одновременно. Вся нижняя часть лица незнакомца была в чем-то буром. Ладони метнулись вверх, раздался резкий стон. Далеко не жалобный. Повеяло злобой.

Мужик качнулся вперед, плавно двинувшись к нам.

– В ногу ему, в ногу ему звездани, – не оборачиваясь, тихо сказал мне Саша. Он стоял чуть впереди меня.

Эхо выстрела разнеслось по всему зданию. Сразу же второго. Человек дернулся, и скрылся в комнате. В ногу я ему попал, один раз точно.

Шаги забухали по коридору, мы побежали за ним. Слева почудилось движение, я приостановился. Нет, никого. Саня уже скрылся в комнате. Побежал следом. Забегая в дверь, услышал выстрелы. Лейтенант стрелял, высунувшись в окно, четко и равномерно, как гвозди забивая.

– Все, лежит, – оттолкнувшись рукой от подоконника, обернулся он. Не, вроде не наглушняк, шевелиться, – чуть позже в ответ на мой взгляд. Давай остальные пока проверим. Быстро, потом вниз.

В первой же комнате, куда заглянули, нашли. В той самой, которая вторая, если считать справа, на которую показывал Серега пару минут назад в здании поместья. Два мужика и одна женщина. Женщина сидела в углу и смотрела безумными глазами перед собой, ни на что не реагируя. Один из мужчин лежал, не подавая признаков жизни. Второй лежал рядом, и подавал признаки смерти.

Меня даже замутило немного. Луч фонаря выхватил его голые ноги, одна была почти целая, согнутая в колене. На второй ноге от колена до таза просто не было мяса. Не то чтобы совсем не было, но белая кость, с которой свисали небольшие оставшиеся лоскуты, было ясно видна. Фотографически мелькнуло лицо упыря, который только что выпрыгнул из окна.

Вниз, вниз быстрее, чтоб не уполз. Скатились вместе с поднимавшимся Кирилловым. Упырь далеко не уполз. Бежали к нему вчетвером, Рыжий так и остался у двери.

Незнакомец лежал и шипел, глядя на нас. Две пули попали ему в спину, ноги у него не двигались. Мы вчетвером просто стояли и смотрели. Парни, Сергеев и Кириллов, вид имели недоуменный. Вдалеке слышались крики.

Меньше чем через минуту к нам подбежало человек восемь, среди них был и Серега, который теперь точно будет с мокрыми ногами, отстраненно подумал я. Высота снега здесь гораздо выше моих щиколоток, и под трескающимся настом снег сыпучий, такой в ботинки хорошо пойдет.

Когда они подбежали, на нас посыпалась куча вопросов. Лица передо мной мелькали калейдоскопом. Голоса доносились как сквозь вату, у меня перед глазами мелькало всего две картинки, мгновенье открытого лица незнакомца, и объеденное мясо с бедра лежащего мужчины.

Упырю связали руки, и, не перевязывая, оттащили в здание поместья. Несмотря на две пули в спине помирать он совсем не собирался, лишь шипел злобно на нас. Рот ему тоже перетянули куском материи. Сходили наверх за оставшейся там женщиной. Совершенно невменяемая особа. Лет сорока, одета как на светское мероприятие, на лице до сих пор сохранились следы косметики. На второй этаж поднимались только мы с лейтенантом, старшина, и Серега. Остальным лейтенант запретил, отправив обратно в задние поместья, не хрен, мол, потом страшилки и слухи разводить.

В комнате, куда пришли за теткой, осмотрелись. По полу раскиданы одноразовые пластиковые стаканчики, синего цвета. Я и не видел таких раньше, все белые только. Валялись несколько водочных бутылок и пузатые пивные баклахи, литра на три наверное каждая. Было по виду несколько целых, но брать их никто не стал.

В углу стояло подобие накрытого стола, там лежали обветренные остатки закуски, даже пепельница была из обрезанной алюминиевой банки.

– Не реагирует, вообще ни на что, – отошел от женщины Серега. Пока я осматривался, он пытался с ней беседовать, даже хлопнул ее по щекам пару раз. Эмоций никаких, как зомби, – добавил он, и склонился над объеденным трупом, который уже старшина разглядывал. Лейтенант присел рядом с ними.

Я особого удовольствия от созерцания погрызенного со всех сторон человека не испытывал, и отошел к окну. Свежий морозный воздух бодрил. Постоял так с минуту, стараясь ни о чем не думать. Естественно, не получалось, мысли обгоняли друг друга, одна догадка о происшедшем сменялась другой. Вдруг вскинулся. О як же так, даже забыл о том, что перекурить это дело можно. Ничего себе, как же это, сигарету обычно во рту чаще держу, чем соску в детстве, а тут даже мысли не мелькнуло. Достал пачку, закурил, выдыхая дым в окно.

– Стас, палишься, – сказал мне Серега.

– Да ладно, вряд ли тут по окнам кто работает, – ответил я, но от окна отошел.

– А этот тоже нормальный. В смысле жмур обычный, с глазами у него нормально, – старшина перевернул второй труп на спину, и приоткрыл один глаз, показывая что-то Сереге.

– А что с глазами? – подошел поближе я.

– У этого ничего. Мертвые разве что. А у этой, смотри, – старшина легко поднялся, подошел к женщине, и, взяв ее двумя руками за голову, повернул ее лицом ко мне, – на зраки посмотри.

Я всмотрелся. Зрачок был настолько большой, что закрыл всю радужную оболочку. Как у кошки в темноте. Брр, меня передернуло.

– Повели ее отсюда, у того еще посмотрим. У него вроде такие же, но я тогда не особо внимание обратил, – старшина поднялся, и потянул за собой женщину. Она безропотно встала. Серега взял ее под руку с другой стороны, и мы пошли обратно.

25 апреля, вечер.

Васильева Василиса, Великополье.

Василиса была просто в ярости, расхаживая перед дверью в приемную к отцу. К нему она не могла попасть почти целый день, еще с того момента, как этот ментовский урод на своей буханке ее в канаву отправил. Девушка мерила шагами коридор, в ожидании окончания совещания, и уже чуть ли не в голос материлась, хотя обычно матом совсем не ругалась.

День не задался сегодня с самого утра. Сначала узнала, что на нее уже приобретена путевка на Мальту, причем вылет сразу после сессии. И ведь случайно получилось, позвонила Анжеле, в турфирму, насчет визы для подруги. Та и проговорилась. Наверняка ведь козы этой белесой идея, с Мальтой, сплавить подальше хочет. Еще и она нарисовалась сегодня, притом для нее папа время нашел, а для любимой дочки, которая в аварию попала, нет. Да еще когда она забежала к нему в кабинет, желая высказать, все что думает, отец на нее заорал, чего никогда в жизни не случалось. Даже когда она в семнадцать лет его новенький БМВ разбила, дело ограничилось только серьезным разговором. И машину, обещанную, он ей на восемнадцатилетние подарил, но с водителем, который ее целый год возил. Притом подарил на свой вкус, и вместо желаемого мерседеса, она теперь на ситроене рассекает.

Василиса подошла к окну, и сжала кулаки, раздувая ноздри. На улице уже смеркалось, но по площади сновало приличное количество людей. Она покачала головой, решившись. Развернулась резко, и зашагала к лестнице. Больше она ждать не будет, папа ее сам найдет. И пусть поволнуется, на пользу ему пойдет. Как раз, связи нет, так что придется ему ее поискать. Но надо все же сделать так, чтобы нашел. Василиса спустилась на первый этаж, подошла к стойке охраны. Там сидело два молодца, похожих друг на друга.

– Как до Тихой заводи доехать, коттеджного поселка на Искре?

Охранники переглянулись, и отвечать не спешили. Притом смотрели они на нее едва ли не с небрежением. Мало того, один вышел из-за стойки, и откровенно пялился на ее фигуру. Второй привстал, облокотившись на стойку руками, и тоже плотоядно уставился на нее.

– Вы что, оглохли? – раздраженно спросила Василиса, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Надо папе сказать, пусть он увольняет этих жлобов, они ей уже сильно не нравились.

– А че те там? – спросил тот, который за стойкой. Он жевал жвачку, и слегка покачивал головой, будто в такт музыке.

– Не тебе, а вам! Разговаривать научись!

– А че там? Вам? – он прекратил жевать, и приоткрыл рот, все так же покачивая головой. Второй хмыкнул, растянувшись в усмешке.

Василиса открыла рот, обозвать этих мужланов быдлом, но сдержалась, и, развернувшись на своих трехсантиметровых каблучках, вылетела на улицу. "А ниче булочки", – донеслось вслед. Она почувствовала себя очень неуютно, слишком многое позволяли себе эти охранники, раньше они вели себя совершенно по-другому. Девушка почти подбежала к машине, и прыгнула за руль. Повернула ключ, и приборная панель приветливо мигнула огнями. С силой хлопнув дверью, выместив хоть чуточку накопившегося раздражения, Василиса резко рванула машину с места, так, что из-под колес брызнули фонтаны снега. Автомобиль резво набирал скорость, порыкивая двигателем. Девушка вдруг заметила знакомую фигуру на крыльце отделения милиции, и резко топнула на педаль тормоза. Ситроен, уперевшись всеми четырьмя колесами в утрамбованный снег на дороге, немного боком остановился у ступенек.

– Скажете, что я в Тихой заводи! – крикнула она одному из помощников отца, имени которого не знала, махнув рукой в сторону здания администрации.

Тот кивнул, и вместе стоящим на крыльце людом, проводил глазами взревевший мотором внедорожник.

Василиса любила водить машину, и уже через минуту, резко входя в повороты, немного успокоилась. Злость на отца все же оставалась, но, не идя ни в какое сравнение с тем бешенством, которое вызывали воспоминания об этих уродах. Козел этот, который ее в канаву отправил, и даже не помог выехать, и два мужлана охранника. Завтра она все про них папе расскажет, пусть устроит им сладкую жизнь. Пролетев постамент с танком, девушка включила дальний свет, и прибавила скорость. Глухо стукнули амортизаторы на выбоинах, и внедорожник вылетел на трассу. Проехало несколько встречных машин, одна из них даже моргнула несколько раз возмущенно, но Василиса и не подумала на ближний свет переключить. Вот еще, она всегда так ездит.

До Тихой заводи по такой дороге минут тридцать, прикинула она. Все еще адекватные там будут, когда она приедет. Сейчас в одном из коттеджей справлял день рождения Коля, Ник, как он просил, чтобы его все называли. Коля приходился сыном одному из чиновников администрации Красного Бора, и был одним из ведущих представителей местной золотой молодежи. И даже пытался приударить за Василисой, которая после московской тусовки с умилением взирала на местную элиту. Ухаживания Николая она с легкостью отвергла, но оставив легкую надежду, чтоб уж совсем не портить отношения. Отец, зная ее характер, попросил если не вливаться в местный истеблишмент, то хотя бы демонстративно не ставить себя выше всех, чтоб ему проще работать было.

На день рождения Коли она ехать совершенно не хотела, несмотря на настойчивые приглашения, которые начались еще две недели назад. Шутки, приколы, поведение местной тусовки, особенно девушек, не вызывали у нее ничего, кроме умиленной улыбки. Но сейчас Василиса решилась съездить, хоть как-то время проведет, все не наедине с собой. И пусть за ней отец побегает, поволнуется.

Совсем стемнело, но яркие фары разрезали тьму на много метров вперед, и Василиса летела по дороге, не сбавляя скорости. Справа мелькнула вышка сотовой связи, так, поворот уже скоро. Лесок справа закончился, уже вот-вот, она чуть притормозила. Ситроен, качнувшись, плавно съехал на проселок, скорость тут же пришлось сбавить. Потянулся сосновый бор. Девушка поколебалась немного, и все же закурила длинную тонкую сигаретку. Это уже пятая с утра, но сегодня ей можно, слишком много пришлось понервничать. Едва докурив до середины, девушка выехала из леса в поле. Все, почти приехала, сейчас лодочная станция, и буквально немного осталось. Здание мелькнуло слева, и впереди надвинулась темная громада леса. Василиса отвлеклась от дороги, выкидывая сигарету в окно, и посмотрев вперед, вскрикнула от неожиданности, надавив на педаль тормоза.

– Ты что, придурок?! – крикнула она в сердцах.

Посередине дороги стоял мужчина в белой куртке, и смотрел на нее. Вот идиот, обернись она чуть позже, и прокатила бы его на капоте. Несколько долгих секунд она смотрела на него, в ожидании, когда он отойдет. Странно, мужик пристально рассматривал машину, и уходить с дороги не спешил. Девушка надавила на клаксон, протяжный сигнал взорвал окружающую тишину. Никакой реакции. Мягко зашуршал стеклоподъемник, и девушка высунулась в окно.

– Слышь, может, с дороги отойдешь? – крикнула Василиса.

Никакой реакции. А нет, дергано повернув голову на звук, мужик сделал несколько шагов в ее сторону.

– Дай проехать то, а? – снова закричала девушка, но уже не так уверенно.

Мужик зашагал быстрее. Ткнулся в капот, и бедром задевая крыло, пошел к ее двери. Василиса судорожно зашарила рукой, не сразу найдя кнопку стеклоподъемника. Опять зашумело моторчик, и стекло быстро поднялось. Тут же в него ткнулось две ладони. Будто слепой, мужчина водил по стеклу руками. Девушка в недоумении застыла, от удивления находясь в ступоре.

– Пьяный, что ли? – спросила она саму себя, и тут же вскрикнула от страха.

Незнакомец приник к стеклу, ткнувшись в него лицом, и девушка встретилась с ним взглядом. На нее смотрели абсолютно черные глаза, а выражение лица пугало тем, что у лица... не было выражения. Абсолютно пустое лицо, абсолютно пустые глаза.

Сердце у Василисы билось сейчас так, будто собиралось выпрыгнуть из груди. Она надвила на педаль, и машина прыгнула вперед, унося ее от этого странного человека.

– Ну что я запаниковала то, обычный пьяный, что страшного? – заговорила она сама с собой, пытаясь успокоиться. Ну что, как девочка то, испугалась?

Успокоиться не получалось. Девушку колотила легкая дрожь, влажные ладони скользили по рулю. Страшное в своей неподвижности лицо все стояло перед глазами. Василиса помотала головой, сгоняя оцепенения, сделала погромче музыку. Дорога пошла вверх, петляя в подъеме, фары выхватывали из темноты теперь в основном только стволы деревьев. Василиса почти сразу же сделала музыку потише, чувствуя себя неуютно. Еще немного осталось, вот еще, когда же поселок то.... Девушка уже жалела, что сорвалась сюда, надо было домой поехать. А папе бы она и вечером все могла высказать...

– Ааа!!! – закричала девушка.

Она резко крутанула руль, инстинктивно уходя от столкновения, и тут же раздался глухой стук удара. На мгновенье фары выхватили фигуру в рабочей одежде, и тут же деревья из леса будто прыгнули вперед, оказавшись прямо перед капотом. Ситроен съехал с дороги, и снизу раздался скрежет, днище машины оказалось на земле. Василиса машинально открыла дверь, и выпрыгнула из машины, всматриваясь в темноту.

– Как вы, нормально? – девушка, утопая в снегу, прошла несколько шагов, и остановилась у багажника. Габаритные огни горели красным, и фигуру сбитого человека было видно. Когда такая непроглядная темень вокруг, даже такого источника света хватает, чтобы многое рассмотреть.

– Как вы, в порядке? – повторила вопрос Василиса.

Ответа не последовало, но человек пошевелился, и попытался встать. Получилось не сразу, но получилось. Движения пострадавшего показались ей немного рваными, неестественными, но она поначалу не обратила на это особого внимания. Тут человек полностью встал, и застыл, будто набычившись.

– Вы в порядке? – неуверенно, уже чувствуя неладное, спросила девушка.

Человек не ответил, и пошел на нее. Двигался он рвано, дергано. Василису пронзила волна паники. Она развернулась, оскальзываясь на снегу, и бросилась к водительской двери. Поскользнулась, разворачиваясь, чуть не упав. Все же удержалась, и, пробежав несколько шагов, распахнула дверь и просто запрыгнула в салон, больно ударившись головой о верхний край дверного проема. Рука скользнула по ручке двери, и она приземлилась на сиденье, а дверь так и осталась открытой. Не обращая внимания на боль, девушка высунулась из салона, с ужасом наблюдая, что пройти незнакомцу осталось всего несколько шагов, и захлопнула за собой дверь. Судорожно защелкнув блокираторы, она вцепилась в руль, обернувшись.

Сбитый мужчина остановился, а потом медленно, будто неуверенно, начал водить ладонями по стеклу. Руки по стеклу скользили бесшумно, лишь только когда незнакомец отнимал руки, снова прислоняя их, слушался глухой звук легких ударов подушечками пальцев о стекло. Василиса, даже поскуливая от страха, перебралась на пассажирское сиденье. Машина чуть качнулась, и незнакомец начал активнее действовать, он уже постукивал ладонями по стеклу, по стойкам двери. Несколько минут девушка наблюдала за ним, находясь в ступоре от страха, не зная даже, что предпринять. Этот странный человек внушал ей просто животный ужас. Вдруг незнакомец с силой ударил по стеклу. Еще раз. Девушку от страха заколотило. Сильные удары сыпались на стекло. Вдруг Василиса что-то почувствовала. Спиной. Цепенея от страха, она медленно-медленно обернулась, и столкнулась взглядом с тем самым человеком, которого недавно видела у лодочной станции. Он смотрел на нее сквозь стекло пассажирской двери. Все так же прислонив лицо к стеклу. Она не сдержалась, и завизжала что было сил. Со стороны водительской двери удары посыпались сильнее. Девушка вцепилась себе ногтями в запястье, ногти вонзились в кожу, до крови. Закусила губу, понимая, что сейчас не время паниковать, надо что-то делать. Решившись, перепрыгнула на заднее сиденье, и подняла блокиратор двери со стороны того, который выглядел более неповоротливым – просто стоял и пялился в стекло, пока тот, сбитый, долбил в окно. Мужчина в белой куртке оторвался от стекла, и сделал неуверенный шаг к задней двери. Василиса на мгновенье обернулась – второй так и продолжал долбить. Она чуть приоткрыла дверь, и когда неповоротливый подошел к ней, схватилась рукой за подголовники переднего и заднего сидений, и уперевшись обеим и ногами в обшивку двери, что было сил оттолкнула дверь от себя. Результат превзошел все ожидания, подошедший почти вплотную мужик не просто упал, а отлетел на несколько метров от машины. Девушка секунду помедлила, собираясь с духом, а потом выскочила из машины, оказавшись по колено в снегу. Преодолев несколько метров сугробов, она выскочила на дорогу, и побежала что было сил.

Василиса держала себя в форме, и через день посещала тренажерный зал, в основном занимаясь на беговой дорожке. Но никогда в жизни она не бегала так быстро, как сейчас. Страх гнал ее вперед, и она как на крыльях вылетела из леса. Пробежав метров пятьдесят, девушка обернулась на бегу, но из леса вслед за ней никто не появился. Василиса чуть сбавила темп. Коттедж отца Коли был в самом конце улицы, и видно пока его не было. "А вдруг их там нет? Вдруг они где в другом месте?" – мелькнула мысль, от которой у девушки чуть ноги не подкосились, она даже запнулась на бегу. Пробежав метров сто, периодически оглядываясь, Василиса наконец увидела искомый дом за высоким забором. Несколько окон светило ровным светом, и девушка едва не закричала от радости. Она подбежала к калитке, и дернула за нее. Заперто. Оглянулась вокруг. Вроде никого не видно, только дома щерятся на нее темными провалами окон.

Девушка запалено дышала, и кроме своего дыхания и скрипа снега больше ничего не слышала. Лишь стучало сердце в горле. Продолжая давить на кнопку звонка, она все оглядывалась по сторонам. Движение чудилось со всех сторон, но стоило только посмотреть на то место, где почудилось шевеление, и ничего там не было.

– Ну что же вы там, оглохли все?! – в отчаянии проговорила девушка.

Вдруг взгляд зацепился за что-то, и она резко повернула голову направо. Метрах в двадцати от нее, прислонившись плечом к забору, стоял человек. Увидев, что она смотрит на него, он медленно поднял руку, и помахал ей. Притом сделал это будто с насмешкой, задерживая руку, карикатурно. У Василисы перехватило дыхание от страха. Как у нее это получилось, вспомнить впоследствии она не смогла, но девушка подпрыгнула, и просто перелетела через двухметровый забор. Забежав на крыльцо, она одновременно начала колотить в дверь руками и ногами, и давить на кнопку звонка. Реакции из дома никакой, лишь слышны отголоски громко играющей музыки. Девушка в отчаянии дернула дверь, и та внезапно открылась. Василиса на мгновенье обомлела от неожиданности, но быстро пришла в себя, и заскочила внутрь. Захлопнула за собой дверь, закрыв на два замка и щеколду, и прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя. Дышала она сейчас часто и глубоко, сердце колотило где-то в горле. В глазах потемнело, и девушка сползла по вниз, прикрыв глаза. Отдышавшись, Василиса поднялась, повесила куртку на вешалку, и глянула в зеркало. Свет в прихожей не горел, но дверь в холл была приоткрыта, так что рассмотреть себя она смогла. Глаза как блюдца, бледная как полотно. Девушка поправила расхристанные волосы, и пошла к двери. Дыхание до конца так и не успокоилось, но здесь она его уже не слышала, настолько громко звучала музыка.

Зайдя в холл, девушка зажмурилась от яркого света. Картина предсказуема, накрытые столы с большим количеством бутылок, подносы с коктейлями, стойка диджея в углу. Несколько человек уже танцевало, одна девушка даже на стол влезла. В момент, когда Василиса зашла, она как раз освободилась от кофточки, кинув ее на глазевших парней. "Фу, дешевка", – машинально отметила качество нижнего белья девицы Василиса, и зашарила глазами по залу, пытаясь увидеть Колю. Надо рассказать ему об этих странных людях, которых она встретила. Хотя стоп, а что рассказать? Мужики в неадеквате стучались ей в окна машины? И еще один ей рукой помахал? Да он ее на смех поднимет. Но сделать же что-то надо... Колю она заметила в самом углу, сидящим за столом с несколькими приятелями. Судя по их движениям – один из них картой водил по столу, второй катал в руках что-то, явно они собрались или коксом закинуться, либо другим подобным. Василиса двинулась туда, надо успеть, пока он совсем в хлам не обдолбился, попробовать хоть что-то объяснить.

– Опа, стой, красавица! – довольно грубо схватил ее за плечо какой-то хлыщ.

Василиса глянула на него – рыбьи глаза, подернутые пленкой опьянения. Лицо незнакомое, наглое.

– Слышь, а я тебя тут не видел, – констатировал он, – а ты ниче, пойдем в ванну?

Он, покачнувшись, схватил ее за грудь, сделав больно, но девушка удержалась, даже не скривилась. Мягко взяла его за руку, убрала ее со своей груди, положив себе на плечо.

– А чем мы будем в ванной... заниматься? – с придыханием спросила она, и далеко высунув язык, быстро облизнула себе верхнюю губу.

– Ммм..., – покачал головой он, положил ей вторую руку на плечо, – я тебе буду делать хорошо... а ты мне...

Пока он говорил, Василиса положила раскрытые ладони ему на грудь, и повела руки вверх. Приподняла ему подбородок чуть, и потянулась губами, показывая намерение поцеловать в шею. Хлыщ запрокинул голову, в ожидании поцелуя, а Василиса размахнулась, и, что было силы, ударила его коленом в промежность. Парень издал полувзвизг полустон, схватившись за свое хозяйство, и упал на колени. Василиса размахнулось, и с силой ударила сапогом ему по рукам. Он опять взвизгнул, и упал лицом в пол, поскуливая от боли.

Даже танцующая девушка в дешевом нижнем белье – она уже успела и от юбки освободиться, замерла, глядя на Василису.

25 апреля, около полуночи.

Старцев Александр, Великополье.

– Слышь, командир, а это что было то? – спросил Геша.

Мы только зашли в кабинет неизвестного Петрова, и расселись, попивая неведомо кем принесенный чай с каменными сухарями. Тема нас сюда привел, и сразу же ушел, обещав скоро вернуться. Как только Егор задал вопрос, сразу же затихло хлюпанье, сопровождавшее питие горячего чая. Замолчали все, и все с интересом смотрели на Саню, даже Джексон сбросил с себя свою маску невозмутимости.

Толстый сморщился, почесал в затылке. Снова почесал в затылке, и снова сморщился. Потом начал, как видно издалека.

– Слово милиция, кстати, произошло от испанского милития, сиречь народное ополчение, – сказав это, он снова почесал в затылке. Ну и это,... ну короче я вас поздравляю, мы с вами теперь народное ополчение, – не стал дальше думать Саня. И замолчал.

– Не, ну а чо грустить, я может всю жизнь мечтал, – выдал Егор, и хмыкнул многозначительно.

– Ну меня допустим и так уже в добровольные помощники напрягли, – я тоже высказался.

– Саш, а поподробней если? – спросил Жека.

– Короче ситуация такая. Помните провал, в который поезд ухнул? За ним горы сейчас, которых там быть не должно. Так? Так. Вообщем подполковник, – Саня мотнул головой назад, в сторону оружейки, откуда пришли, – отправил в соседние райцентры две машины. Одна не вернулась до сих пор, вторая приехала днем сегодня. До райцентра, который в другой стороне от поезда нашего, не доехала, такой же провал. Дорога в него упирается. На другой стороне дороги не видно. Лес стеной. На дне провала уже вода течет в приличном количестве, гор не видно правда. Вояк видели в столовой, когда пришли? Тоже куда-то дернули, доехать не смогли, догадайтесь с одного раза, куда уперлись? И связи у них нет ни с кем. Так что вот. Все, – он сделал витиеватое движение рукой, – сначала думали война, теперь никто не знает, что и думать. Теперь про нас. В санаторий не за красивые глаза заселили, как Леха и предполагал. Тут в области ситуация сложная, не все так просто, мы соответственно теперь на его стороне играем. Если до драки дойдет. С него нам оружие, еда, поддержка. Мы естественно под его юрисдикцией, и в санаторий он нам своего командира сажает, Артем сейчас его приведет, так я понимаю. Я становлюсь заместителем. Завтра все дееспособное население нашего городка напрягаем на работы по благоустройству и прочему, кто отказывается, нахер с пляжа. Примерно так. Теперь конкретно про вас всех. Он просит для начала человек десять, двенадцать, на три группы. В каждую по своему человеку дает, группы в его распоряжение поступают. Алекс у нас уже с сержантом вроде как спелся, да Сань, нормально же ты с ним? – я кивнул только. Вот. Остальные думайте, пока в санаторий не приедем, кто хочет на базе остаться, кто под командование майора пойдет.

– А мне че думать, я с Алексом, можно? – сказал сразу же Геша.

– Можно Машку за ляжку, а у нас разрешите. Вообще да, вам еще тогда одного нормального надо... Жек?

– А мы че, не нормальные? – спросил Геша.

– Ну, я в смысле того, шаристого надо. Твои, Геш, воинские таланты меня поражают, конечно, но лучше вам человека опытного добавить, Жека, ты как?

Джексон лишь кивнул молча, прикрыв глаза.

Никто ответить не успел, дверь стремительно распахнулась, и в кабинет вошел кряжистый мужик в синей форме МЧС, за ним маячил сержант. Мы все один за другим непроизвольно встали.

– Орлы, ну как есть орлы, – осмотрев нас, резюмировал эмчээсник, – здорово, бойцы! – голос у дядьки тоже был кряжистый.

– Здравия желаем, тарищ майор, – одновременно гаркнули Толстый и Геша.

– Зорин Константин Федорыч меня зовут, можно просто Федорыч. Давайте знакомиться.

Мы все поочередно пожали ему руку, представляясь. Дядька невысокий, но ладонь огромная, еще и цепкая.

– Кто старший, – и поймав взгляд Толстого, кивнул, – давай ко мне в машину, потрещать надо. Вы все на буханке, одной машиной? – я кивнул. Рулите тогда вперед, я за вами пойду.

Выезжали из города по той же дороге, напротив двора, где стояли странные мужики, я замедлился, но никого не было. Посмотрел по зеркалам, козлик майора бодро рулил за нами. Всю дорогу, пока ехали, меня глодала ускользающая мысль, я пытался сосредоточиться, и не получалось.

– Тем, слушай..., – спросил я, даже не до конца сформулировав про себя вопрос.

– Что? – сонно откликнулся он сзади, дремал видимо. Спереди в этот раз сел Геша, и снарядив магазины, прилежно пялился в темноту.

– Слушай, Федорыч это вообще кто? И как они с Мелетей Дмитриевичем, кореша?

Молчал он не то чтобы долго, но прилично.

– Федорыч это заместитель командира пожарной части. А по поводу корешей так и не скажу уверенно. Скорее нет, не кореша. Но и не конфликтовали промеж собой. Митрич, он точно с начальником ЖЭКа дружбу водит, с мэром, и с бывшим директором завода. А с чего ты спрашиваешь?

– Да не могу понять, крутиться что-то... Тем, а поблизости есть еще места, куда нас могли разместить?

– А я и не знаю даже... да есть, наверное.

– Ты сказал бывший директор завода, а что за завод?

– У нас тут был перерабатывающий комбинат, так его закрывали, но все закрыть не могли. Ну и директор там старый оставался, а недавно, я тебе говорил, производство стали строить, и корпуса завода все выкупили, директора уволили естественно. Вот так и бывший.

– А мэр тоже бывший? Ты ж говорил, что мэрская дочка, типа мэр новый...

– Не мэрская дочка, а дочка главы района. Есть мэр города Великополья, а есть глава Великопольского района. Вот глава района и новый, ты путаешь.

Какая-то догадка почти сформировавшаяся у меня крутилась, но мысль было не зацепить. Я решил на потом отложить, бывает такое, после озарение внезапно придет.

На этом разговор утих, и вскоре показался знакомый поворот. Дед в каморке на въезде, как ни странно не спал, и ворота нам открыл, опять не спрашивая, кто мы и что мы. Вот странный, держал бы тогда открытыми, а сам бы спать шел. Выгрузились, остановившись на стоянке у общего корпуса. Толстый как вышел из уазика вместе с Федоровичем, к нам даже не подошел, только рукой махнул, удаляясь.