Текст книги "Гиены в средней полосе"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

– Да ну, херня какая-то...

– Ты у своих красноборских спроси. Херня не херня, а бригада локомотивная на горы полюбовалась. Весь горизонт в них, что налево, что направо. Мордор, реальный.

– Дела.... Не знаю я откуда горы, но честно, сам не поверю, пока не увижу.

– Да понятно, я сам бы прям так не поверил. Просто прими к сведению. Ты, кстати, когда к себе двигать собираешься? Просто я про то, будете здесь ночевать?.

– Я не знаю когда. Сейчас пойду с отделом попытаюсь связаться. Только я один вряд ли поеду, имей ввиду, – он поднял руку в стягивающем корсете, – Саню с собой полюбому забираю, его Митрич пока подписал на общественно добровольных...

– В смысле подписал?

– Водителем буханки со мной. Как минимум до того момента как в Великополье не вернемся, но думаю подольше, – и Тема приподнял руку в корсете, – я сейчас не водитель.

– А... херово, че. Рук рабочих не хватает, блин..., – Толстый выглядел расстроенным, почесал в затылке, исподлобья глянул на меня.

Некоторое время висело молчание, потом Артем опять заговорил.

– Рук у тебя не хватает, говоришь.... Рук не хватает в Великополье сейчас, знаешь почему? Свадьба была, народ гулял, а клуб позавчера ночью сгорел, в грозу, притом сгорел вместе с людьми. Больница переполнена, че ты думаешь, вас сюда с ранеными закинули. У нас в ОВД всего человек тридцать наберется. Три бригады пожарных еще. И все. Вся власть, на десять тыщ населения по всему району. Зона рядом, с которой связи нет, банда беспредельщиков уже одна есть, лейтеху сегодня завалили, а если б не Саня, то и меня тоже... Мародерство по району началось, мы из двух магазинов только один сюда привезли, второй вынесли уже.... А ты говоришь, рук у тебя не хватает! Сколько у тебя народа?

– Семьдесят с поезда, пять человек у Сергей Иваныча, – он кивнул на неприметного мужичонку. И двенадцать на постое тут было, некоторые уже уехали, – Саня выглядел обескуражено. Он видимо думал, что у нас, тех, кто с поезда, хреново, оказалось не все так просто.

– Мужиков у тебя здесь чуть ли не половина, детей нет почти, а ты жалуешься, что рук не хватает.... И да, это, тебе завтра с нами надо будет проехаться. Я, конечно, сейчас попробую еще с отделом связаться, но вообще Митрич просил привезти главного кого на беседу.

– Зачем?

– Ну как сказать..., – сержант обвел взглядом всех присутствующих, видно раздумывая, говорить или нет.

– В строй будут ставить дееспособных, родине служить, как зачем. И сюда еще народ нам подселят. Место тут хорошее, сюда и из вашего городка сдернуть можно в случае чего, так ведь? – выдал вдруг Леха.

– В общих чертах примерно так, – ответил Артем и уткнулся опять в свою кружку.

– Мы же завтра собрание общее планировали..., – протянул Саня, и чуть погодя заговорил уже другим тоном, приняв решение, – слушай, а сейчас если поехать?

Тот подумал чуть, притом пока он думал, меня выморозило всего, я ведь уже настроился если не на теплый душ, то хоть на мягкую кроватку. Тема начал говорить, и у меня все упало внутри.

– А что, поехали. На батоне сгоняем, часа в три уложимся. Впятером, Саня за рулем, и ты еще двоих возьми пободрее.

– Ну все тогда, давай минут десять на поссать, и у буханки собираемся.

– Подожди чуть. Сергей Иваныч, а вы предупредили?

Пожилой мужик, внимательно слушавший весь разговор вскинулся, потом резко отвел взгляд, шумно вздохнул. Все его движения были какими-то рваными, дергаными. Как галка.

– А? Что? Нет еще. О чем предупредил? – манера речи у него тоже была интересной, из короткий вкрадчивых фраз.

– Не предупредили еще, значит. Здесь иногда народ своеобразный любит отдыхать, красноборский. Так что дома, те которые у самой реки, лучше не занимайте. И баня там отдельная, тоже не трогайте. Пусть пустыми постоят пока, чтоб мало ли, конфликта не было.

– Ясненько, – задумчиво сказал Саня. Прям серьезная братва?

– Шутить не стоит, если честно. Там действительно серьезная братва, как ты сказал, еще и власть районная вдобавок. Красноборского района, не нашего. Хотя думаю, пока не будут заезжать, раз они вас сами сюда довезли, но мало ли. На всякий.

– Хорошо, будем иметь ввиду. Да Николаич? – Леха только хмуро кивнул. Ну что, двинули уже? – это Толстый сказал уже нам, поднимаясь.

25 апреля, поздний вечер.

Старцев Александр, Великопольская волость.

Сидя в кафе, я расслабился, думая, что сегодняшний день благополучно закончится спокойным сном. Зря. Первые минут десять за рулем были для меня хуже пытки, потому что заболело все. Руки ноги просто наливались слабостью. Организм прочухал, что сейчас будет крепкий и здоровый сон, и внутренняя пружина расслабилась, и вернуть обратно состояние собранности оказалось непросто. Я даже кофе попросил, уходя. Кофе не дали, дали кружку кипятка с чем-то напоминающим жженый сахар, хотя на банке, откуда сыпали, было написано именно "кофе". Ну и на том спасибо, хотя и не сказать, что меня этот напиток особо взбодрил. Тут еще проблема нарисовалась – вести батон было очень тяжело, так как я первый раз в жизни ехал за рулем по неосвещенной дороге. Зимой я далеко на машине и не ездил никогда, а летом у нас ночи белые. Дороги видно не было, все было припорошено снегом, и я пару раз чуть не зарулил в канаву, после чего ехал, наклонившись над рулем, внимательно высматривая дорогу. Уже начали болеть глаза. Естественно никому, что я первый раз в темноте по дороге без фонарей еду, не сказал. Самолюбие не позволило. Я лет в двенадцать умудрился в яхт-клубе лето отзаниматься, даже плавать не умев, и никто не узнал. А тут уж, почти привык.

Дорога часто виляла, и даже идя на дальнем свете, я далеко не видел, постоянно свет фар упирался в деревья. Хотя тут и фары не айс, у меня на субарике ближний дальше светит. Сзади, вызывая белую зависть, иногда раздавался храп Геши, который как выехали, разложил какую-то дерюгу, и устроился на том самом месте, где лейтеха мертвый лежал. Я ему об этом сказал, когда он себе ложе готовил, но Геша только махнул рукой и сладко уснул. Вообще без бампера чувак. Я поежился, сам бы вряд ли смог так.

Рация больше не хрипела, как днем, встречных машин не было. Нас окружала почти абсолютная темнота, разрезаемая только светом фар. Если б я один был в машине, было бы страшно. Но я был не один, рядом сидел Артем, так же как я, вглядываясь в темень, а сзади бодрствовали Саня и незнакомый мне ранее чернявый парень, Женя. Его откуда-то выцепил Толстый сразу после посиделок в кафе, представил Джексоном. Выглядел парень вроде невозмутимо, но поигрывал желваками, и видно было, что напряжен. Сейчас он сжимал в руках помпу, с которой до этого ходил Толстый. Саня сидел напротив, и между коленей держал гомовский калашников с деревянным вытертым прикладом. Я очень удивился, когда автомат ему Артем отдал, но комментировать не стал. Оружие Толстый уже подшаманил, навесил фонарь сбоку от ствола и рукоятку впереди магазина, у меня такая же на перфораторе дома. Магазины рассовал по модному жилету.

Общее нервозное состояние зацепило всех. Стремновато. Темно, мы в машине как на ладони и видны издалека. Вроде и не немцы, и не по партизанской области едем, а неуютно. У меня холодные капельки пота по спине катились, когда я представлял, что сейчас те, кто отмародерил магазин в Зеленовке нас с берданкой в темноте караулят.

Увидев знакомый поворот на Великополье, вздохнул с облегчением, и меня чуть отпустило.

– Не расслабляйся, пока не отбился, – заметил мое облегчение Артем, – много народа так прокололось.

– Да знаю я, просто не удержался, – с досадой ответил я. Вроде прописные истины, а дал повод себя поучить.

Город выглядел пугающе. Небо еще со вчерашнего дня плотно затянуто облаками, и силуэты домов видны нечетко, размыто. Электрического света нигде нет, только за многими окнами отблески живого огня, от свечей скорее всего. На улице ни души. Вроде приехали уже почти, но напряжение во мне все нарастало, появилось предчувствие чего-то плохого. Сидел я как на иголках, пытаясь успокоиться, но все больше накручивая себя. В одном из дворов вроде увидел какое-то движение, но в темноте не рассмотрел, притормаживать не стал. Вскоре подъехал к пятиэтажкам, из дворов которых еще совсем недавно выскочил паркетник. Тут же вспомнилась мэрская дочка, с зарумянившимися щеками и развевающимися смоляными волосами, ее симпатичное даже в злости лицо.

– А чего это они? – от голоса сержанта я вздрогнул, за мгновенье вернулся к реальности, глянул на него, и по направлению его взгляда посмотрел на тротуар слева. Там стояло два человека. Вроде ничего особенного, но выглядели они, по меньшей мере, странно. Как раз на несколько секунд их осветило, и оба синхронно закрыли лица руками. Движения их были странными, и я их воспринимал с трудом, просто не верилось, что так двигаться можно. Бывает, что человек напьется в умат, и еле на ногах стоит, не пойми как, будто стержень вынули. Эти же вроде так же, похоже, только движения совсем не пьяные, а плавные. Тут оба исчезли из круга света, я проехал и начал притормаживать. Посмотрел на Артема, тот чуть кивнул. Я врубил заднюю передачу, и все с тем же завыванием двигателя поехал назад. Очень хотелось достать пистолет, но рук не хватало.

– Куда они делись? – с изумлением спросил Артем. Только что здесь же были!

– Да пьянь какая-то, увидели нас и смылись, – подал голос Толстый.

– Да хрен знает..., – протянул Артем. Алекс, давай, поехали, поехали.

Вот именно, хрен его знает, думал я, тронувшись с места и предельно внимательно осматривая дорогу. Толстый сидел на самом дальнем месте от окон, и если эти два тела были обычной пьянью, я только рад. Какая-то неправильность в их движении твердо запала мне в память.

Эхо двигателя последний раз в ночной тишине отразилось от близко стоящих к дороге пятиэтажек, и мы выехали на площадь. В здании ОВД горел свет, стояло машин восемь, в основном буханки и пара обычных козликов. Стояла еще пожарка, беззвучно помаргивая синей мигалкой, та самая шишига, которую я у морга видел. Суетились люди, несколько окон светило ровным электрическим светом. Электрический свет был и в стоящем напротив здании администрации. Как раз когда мы въезжали на площадь, человек пять выбежали из здания ОВД и скрылись в мэрии. У здания администрации, как я посмотрел, машины были в основном импортными в противовес стоящим у здания милиции, все сплошь на больших широких колесах и с плавными обводами, марки ни одной отсюда не рассмотрел. Интересно, а паркетник обиженный тоже там стоит, не к месту подумалось мне.

– Мне так обязательно идти? – раздался сзади голос разбуженного Геши. Саня, как я заметил, только кинул на него раздраженный взгляд, отвечать не стал.

– Да ладно, ладно, спросить что-ли нельзя..., – нудел Геша, сладко потягиваясь после сна.

– Все, парни, пошли скорей, – Артем уже вылез из машины и ждал нас. Не, не пошли, – вдруг осмотрел нашу компанию он. Давайте-ка оружие в машину.

– Во, я как раз и посторожу, – вскинулся Егор.

– Пошли, сторожитель, – сказал ему Толстый, накрывая дерюгой оружие. Ничего здесь не случится, машину только закрыть надо, – сказал, и посмотрел на Артема. Тот согласно кивнул.

Ждали меня, пока я закрывал двери, потом тесной гурьбой, оглядываясь по сторонам, пошли к крыльцу. Видок еще тот у компании, сразу и не поймешь, что за братия. Толстый и Геша в оливковых прыжковых костюмах, только один в берцах по колено и модной жилетке, второй в кроссовках. Джексон в охотничьем костюме камышовой расцветки, я в горке и Артем впереди, в бушлате и тоже в кроссовках, которые он так пока и не переодел.

Ввалились в помещение, вызвав некоторый переполох. Артем открыл дверь и всех пропустил, я со своим лицом питерского интеллигента положение не спас, Жека парень хоть и не здоровый, но взгляд у него тяжелый, исподлобья, у Толстого вообще рожа протокольная. Ну и Геша помятый со сна тоже в картину вписался. Дядьки в форме и без начали переглядываться и заметно удивляться появлению такой незнакомой гопоты, и уже видно надумали заволноваться, когда Тема выступил из-за наших спин.

– А Митрич где? – появление знакомого лица вкупе с упоминанием подполковника сразу всех успокоило, и тут же в помещении раздался гомон предельно занятых людей. Все сразу перестали обращать на нас внимание, только лишь дежурный за стойкой неопределенно махнул рукой в сторону, куда мы и двинулись, шаркая каблуками по деревянному полу.

Подполковник в компании человек пяти, среди которых я заметил нескольких военных, находился в помещении, которое, по всей видимости, было столовой еще с утра, сейчас же большинство столов было сдвинуто и на них расстелили карты. Между картами вразнобой дымились кружки с кофе и полные с горкой пепельницы. В одной из пепельниц чадила плохо затушенная сигарета, фу блин, ненавижу. В воздухе хоть топор вешай, так накурено. На одном из столов стоящем в углу и накрытым ретро клеенкой, белой в синюю клетку, сидел парень в песочке рядом с рацией, монотонно повторяя что-то, сжимая тангенту. В углу прямо на полу спало несколько человек, на солдат похожие. Мы встали гурьбой в проходе, ожидая, пока на нас обратят внимание. Внимания на нас не обращали долго, и я услышал много интересного про диспозицию и расклад сил, но к сожалению ничего не понял. Тут Митрич заметил, что многие косятся в нашу сторону, обернулся.

– Оба-на, кто приехал. Давайте за мной, – бросив пару слов своим собеседникам, он скрылся в коридоре и мы в быстром темпе зашагали за ним, пока не уперлись в обитую дерматином дверь.

– Ты старший? – обратился он к Сане, обернувшись, тот только кивнул. Пойдем тогда, Артем, ты со мной, а вы парни, подождите пока, – и он указал рукой на несколько скамеек в закутке, у которых сиденья откидываются.

Они втроем скрылись за дверью, мы примостились на скамейке. Я поерзал чуть, пытаясь удобно устроиться, и ушибленная еще вчера задница просто взвыла. На сиденье было не развалиться, мешали деревянные подлокотники. Геша с Жекой присели, и начали тихо переговариваться, даже меня о чем-то спросили, но я только махнул рукой, и, плюнув на все, слез со скамьи и просто завалился на пол. Лег, и сразу стало неудобно руке под головой, заныли бока, и я даже начал думать, что зря я как дурак на полу валяюсь. Только подумал, и тут же меня вырубило.

Сколько раз уже за пару дней я мучительно пробуждался, больше чем за последние полгода. Сейчас, в отличие от предыдущих пробуждений, правда, сразу понял, где я и кто я, вот только в глаза как песка насыпали, с трудом открыл. Разбудивший меня Геша уже двинул по коридору, я, чертыхаясь, поплелся за ним. Синхронный перестук шагов по деревянному полу все удалялся, пришлось даже перейти на бег, чтоб догнать. Естественно, влетел в спину остановившемуся Геше, тот даже подскочил от неожиданности. Видно ничего не было, свет от фонаря, который нес подполковник до нас почти не доходил. Послышалось металлическое лязганье, и через пару секунд мы прошли через тамбур. Увидев кроме распахнутых дверей по стенам железные решетки, раскрытые на манер шторок, я понял что гремело. Оказавшись в помещении, я сразу подумал, что мы в оружейке, хотя и не был никогда в оружейной комнате.

– Бойцы, подходим, – сказал Щербаков и открыл один из шкафов.

Когда открыл, я увидел стоящие внутри укороченные калашниковы, притом стояли они не так, как до этого в кино видел, когда все бегут и хватают автоматы, стоящие на одной полке в один ряд и прямо, а здесь было две полки, и автоматы стояли наискось, примерно по десять в ряду. Митрич достал один из укоротов, и повернулся к нам.

– Так, бойцы, сюда смотрим внимательно. Перед вами автомат калибра пять сорок пять АКСУ, что означает автомат Калашникова складной укороченный. Данное оружие в силу своей конструкции обладает как достоинствами, так и недостатками, которые сейчас я вам доведу. Стреляли из такого все?

Рядом парни загомонили, что да мол, стреляли, все всё знают и умеют. Я тоже угукнул с серьезным видом, что стрелял, хоть и не стрелял из такого. А вдруг не даст? Я за всю жизнь только из пневматического палил и из пейнтбольных ружей. А, и из пистолета сегодня уже два раза. Кто-то между тем буркнул по поводу того, что скорей бы уж выдавали, без всяких инструктажей лишних.

– Служили? – взгляд подполковника уперся в стоящего крайним Гешу.

– В генеральном штабе, но на стрельбах был, два раза даже, – широко улыбаясь, сказал Геша. "Только мне там стрелять не давали, вместе с генералом привозили", – один я услышал продолжение Егоровой фразы. Подполковник глянул на него, но передумал, и ничего не сказал. Перевел взгляд на Жеку.

– В разведке, – просто сказал Джексон.

Все теперь смотрели только на меня.

– Не служил, – коротко сказал я. Щербаков чуть приподнял бровь, как из угла послышался голос Артема.

– Дмитрий Мелетеевич, он сегодня уже дурака с хутора привалил, который Амельченко из обреза убил, и уголовнику в Зеленовке ухо отстрелил, когда мы еду в РАЙПО экспроприировали.

Подполковник покачал головой, хмыкнул. Я же с удовлетворением заметил, что и парни посмотрели на меня другими глазами. Один Джексон даже бровью не повел.

– Так, господа. Те, кто часто слушают глупые и всем очевидные инструктажи живут гораздо дольше тех, кто все и так знает, и кто не слушает. Вопросы есть? Тогда продолжу, – Митрич откинул приклад и держа одной рукой за цевье, второй начал показывать комментируя инструктаж – выбор режимов огня и включение предохранителя осуществляются этим рычажком на ствольной коробке. В верхнем положении – "предохранитель" – он закрывает прорезь в ствольной коробке, защищая механизм от попадания грязи и пыли, а также запирает спусковой крючок. В среднем положении он обеспечивает автоматический огонь. В нижнем положении переводчика происходит огонь одиночными выстрелами. Если переводчик установлен на автоматический огонь, то стрельба будет продолжаться до тех пор, пока нажат спусковой крючок и в магазине есть патроны. Газовая камера тут находится к затворной коробке гораздо ближе, чем в других автоматах нашего великого конструктора, поэтому из этого оружия прижимать кого к земле огнем не рекомендую, скорострельность выше, и магазин из тридцати патронов при непрерывном нажатии на спуск выпускается менее чем за четыре секунды. Считайте про себя. Все, уже пора менять, – после того, как я произнес про себя цифру "три", продолжил подполковник. За одно нажатие на спуск в режиме автоматического огня происходит очередь из двух-трех патронов. Потренируйтесь потом про себя, нажимайте одновременно с повторение про себя числа "пятьсот один", или "двадцать два" к примеру, кому как удобней. Будьте внимательны и экономьте боезапас. Еще момент, при быстрой изготовке флажок "проскакивает" положение непрерывного огня, поэтому все внимательно изучите каждый свое оружие, приноравливайтесь. К каждому автомату выдаю по четыре магазина, сто двадцать патронов и принадлежность, которую, как и чистку оружия, если кто не знает, будете уже изучать под руководством своего командира. Взяв один из магазинов с верхних квадратных секторных полочек, он продолжил, комментируя свои действия, – снимаете с предохранителя, вставляете так, до щелчка. В обстановке близкой к боевой, возьмите в привычку, как магазин вставили, патрон сразу досылать в патронник, – он передернул затвор, – теперь оружие к стрельбе готово. И опять на предохранитель. Так называемое боевое положение, но с которым надо быть предельно внимательным, чтоб между делом своим спутникам что-нить не продырявить. Поэтому порядок действий, вставили, дослали патрон, поставили на предохранитель, советую довести до автоматизма. Если заклинило патрон, что маловероятно, надо просто опять передернуть затвор, и все получиться. Вот так, – он дернул затвор, и, подобрав вылетевший на пол патрон, опять повернулся к нам. Если рукой не получается, можно ногой, – он вновь показал, но удар ногой лишь обозначил. Только ствол в сторону отводите, а то яйца себе отстрелите, – он вновь показал как надо. Ну а если уж совсем не получается, автомат можно использовать как дубину. Носить автомат рекомендую, – повысил он голос, прервав смешки, – на ремне через шею, чтоб болтался на груди, в таком положении вам нужно минимум времени, чтобы изготовиться к стрельбе. Ну, или по-охотничьи, на крайний случай. Так, дальше. Извлекать магазин следует нажатием вот здесь, – он показал, затолкал в магазин подобранный патрон, и снова вставил в автомат. Теперь...

Тут через нашу толпу протиснулась миловидная женщина лет тридцати пяти, сопровождаемая Артемом. Оба-на, а я и не заметил, что его с нами не было. Женщина, милиционерша, потому как у нее из-под полов длинной дубленки выглядывала форменная серая юбка, подошла к Митричу и что-то тихо спросила. Я даже расстроился немного, потому как сейчас многие вещи слышал впервые, и было интересно.

– Леночка, присядь сюда, и подожди минутку, – Щербаков показал на стол в углу комнаты, больше похожий на верстак, и снова обернулся к нам, продолжая инструктаж.

– Несмотря на громкие и большие цифры метража эффективной стрельбы, прописанные в инструкциях, вбейте себе в голову, что максимальная прицельная дальность стрельбы этого автомата для вас – сто метров. Все остальное, это либо перевод патронов, либо, при попадании – невероятная удача. Все ясно? Все ясно. Сейчас вы втроем, – покивал он на меня, Гешу, и Жеку, – получаем оружие, и к Елене Николаевне. Лен, журнал принесла? Вот и хорошо, начни со второй страницы, пиши всем ФИО, и пусть расписываются за все, что даю, а даю оружие, принадлежность, четыре магазина и сто двадцать патронов. Хотя, нет, сейчас не пиши все это, слишком долго будет, пусть просто по пять росписей ставят в пяти строках, остальное потом заполним. Номера только списывай с казенников.

Я последним получил из рук подполковника короткий автомат, с деревянным цевьем и металлическим откидным прикладом, ремень, четыре рыжих магазина и брезентовый подсумок к ним вместе с принадлежностью. Быстро присоединив ремень и закинув автомат за спину, я пошел в очередь к начавшей записывать нас в журнал Елене Николаевне.

– Веренитцев Евгений Сергеевич, Ве-ре-нит-цев, – это Жека, собираясь расписываться, в ответ на вопросительный взгляд повторил фамилию, которую на слух и не сразу поймешь как писать.

– Смирнов Егор Алексеевич, – представился между тем Геша. Слышь, ты кого там привалил, рассказывай? – это уже тихо, мне, но я только рукой махнул, потом мол.

– Старцев Александр Сергеевич, – дождавшись, пока помощница подполковника запишет мою фамилию, быстро поставил пять корявых росписей в пяти сроках. Поймал себя на том, что руки до сих пор в штурмовых перчатках, которые я как одел позавчера, так и не снимал почти. Только когда умывался. Стоило задуматься об этом, как засаднили порезы на ладонях.

– Так, бойцы, выходим, – сразу же сказал Щербаков, как я расписался. Вышли, последней вышла Елена Николаевна, и протиснувшись сквозь нас, столпившихся в тамбуре, убежала.

– Саш, тебя завтра не жду, остальные к одиннадцати здесь. Так?

– Так точно.

– Может тогда пара человек здесь останется, зачем туда-сюда народ гонять? – спросил у Толстого подполковник, пока по коридору шли.

– Собрание у нас завтра, есть народ сложный, пусть пацаны будут, представительней.

– Да, ты прав. Артемон, веди всех к Петрову в кабинет, я насчет чая распорядился, ждите там.

26 апреля, поздний вечер

Ермаков Станислав, Красный Бор.

За остальными сгоняли действительно быстро. По пути заскочили в магазин, освещенный всего несколькими свечами. Да, икеевские маленькие свечи по типу таблеток сюда еще не дошли. Накупили алкоголя, продуктов, в том числе разных деликатесов и сладостей. Сам помню по армейке, как обычным карамелькам сосунцам радовался, войскам подгоним, пусть пацанам приятно будет. Их там меньше взвода сейчас, так что нормально, хватит. Каждому по карамельке. Серега кстати раскошелился, несмотря на то, что я хотя бы пополамить сумму просил, нагло пользуясь деньгами Дима. Но бабло у псковского предпринимателя есть, заметно. Лопатник как книга, и не только рубли там.

Володи с его девушкой в гостинице так и не было, кашкая тоже. Куда исчез, непонятно. На рецепшене его не видели. Ольга оставила ему записку, что уехала. Куда, писать не стала, я попросил. Сам догадается, что в Великополье, если надо. Мы же в перспективе туда направляемся. А если кто другой читать будет, так ему совсем необязательно знать, куда мы сдернули.

Уже через час мы были в здании поместья, расположившись в одной из комнат, кочегарили печку. Я такую в первый раз видел, не русская печь, большая, а просто колонна, диаметром максимум в метр, стояла ближе к углу, наполовину вросшая в стену. На две комнаты сразу. Дров натаскали с улицы, уже наколотых, времени тут видно не теряли. Сначала комнату заволокло дымом, давно не топили. Минут пятнадцать играли в газенваген, потом дымоход нормально заработал. Огонь радостно разгорелся, потрескивая, с шипением встречая закинутые в печь поленья. Вся комната озарилась оранжевыми отблесками.

В гости к нам заглянули лейтенант Саня со старшиной. Прапорщик забрал большой пакет с гостинцами, пошел радовать личный состав. Достали несколько бутылок, и устроили небольшие посиделки. Несмотря на убогость обстановки, обшарпанный стол и пластиковые стаканчики на нем, мне было уютно. Ольга уже не стесняясь сидела прижавшись ко мне, потягивая водку с апельсиновым соком, пила гораздо активнее, кстати, чем вчера вечером. Дим с Ириной тоже не особо терялись. Стало заметно теплее, все скинули куртки. Разговор шел, такой, душевный. О проблемах никто не вспоминал. Совсем стемнело, и зажгли несколько свечей. Кстати как раз икеевских, таблеток, у Дима упаковка штук в сто в машине была.

– Ладно, с вами тут хорошо конечно, но надо посты проверить, да задач нарезать – налил себе сока в стакан Саня, выпил и поднялся. На водку он не налегал особо, да и я тоже. Грамм сто пятьдесят во мне плескалось, максимум. Так, для согрева.

– Заходи как закончишь. И это, Саш, можешь нас с Димом, если что на дежурство поставить. Хоть сейчас, хоть в собачий час, поровну в принципе. Постов то у тебя тут много смотрю, – козырнул я знанием.

– А где заметил? – поинтересовался он.

– Не я заметил. На чердаке один, и в здании старом, там, – я мотнул головой в сторону ворот, глянул на Серегу.

– А и не должно там быть никого, в здании. Может Старый кого туда отправил, хотя вряд ли. Точно там кто-то был?

– Да точно, точно. Пойдем, с тобой схожу, – сказал Серега. Он водку не пил, неторопливо прихлебывая пиво. Сделав несколько крупных глотков, он быстро допил бутылку, и поднялся.

– Давайте тоже с вами, – поднялся я, нарвавшись на недовольный взгляд Ольги. Но внимания обращать не стал. Было интересно, кто там в здании шарился, кого Серега заметил.

Быстрым шагом прошли по коридору, вышли в ту комнату, куда нас недавно старшина приводил. Тогда весь в раздумьях заходил, а сейчас после выпитого хорошо, тепло внутри.

– Сергеич, слышь? – подошел к дремавшему за столом старшине лейтенант.

– А? – открыл глаза тот.

– Ты за пределы здания отсылал кого?

– Куда? – моргая, старшина непонимающе смотрел на него.

– В каком здании? – переспросил нас лейтенант.

Серега подошел к окну.

– Вон левее прямо на нас окнами смотрит, третье окно справа, там были – Серега рукой не показывал, просто головой кивнул.

– Нет, никого я не посылал туда.

– Надо сбегать, посмотреть. Парни говорят, там был кто-то.

– Ща, отправлю. Сеня! – проорал старшина куда-то в коридор. Давай шустро, Сергеева, Рыжего и Кириллова сюда, они сменились только что, пусть оружие не сдают.

Я обернулся, Сени даже не увидел, зато три бойца появились довольно быстро. Все темно русые, почему один из них рыжий, я не понял.

– Так, парни, сюда смотрите. Вон тот дом, второй этаж, справа если считать, второе окно. Аккуратно только входите, мало ли. Проверить, кто там есть, или посмотреть насчет следов, кто там быть мог. Старший Сергеев. Задача ясна?

Бойцы кивнули, немного неуверенно на мой взгляд. Лейтенант, похоже, подумал также. Он тихо матернулся.

– Так, отставить, старший я, за мной, бегом марш – скомандовал он, и двинулся к выходу.

Я тоже пошел. Выходя, посмотрел на Серегу, тот лишь чуть задрал штанину, показывая низкие ботинки. Да, в таких по снегу не очень ходить, ноги потом насквозь будут. А по снегу идти нам прилично.

И не шли, а бежали, высоко поднимая колени. Сто метров до нужного нам дома преодолели, несмотря на глубокие сугробы довольно резво, лишь один из бойцов немного отстал. Ввалились в единственный подъезд здания, переводя дыхание.

– Рыжий, стоять здесь, не отсвечивать, всех пускать, никого не выпускать, – проинструктировал отставшего лейтенант, когда запыхавшийся боец появился на крыльце. Оружие наготове держите, – сам он уже держал свой пистолет в руках, достал, пока бежали. Стас, со мной, Колхоз, слышь, с вас первый этаж. Все проверить, по возможности без шума. Как закончите, ты здесь, Кириллов к нам наверх.

Бойцы двинулись вперед по длинному коридору, поочередно открывая двери. Фонарь у них был, один на двоих. У меня тоже был, небольшой диодный, я его достал вместе со своим травматом. В одной руке пистолет держал, во второй на отлете фонарик, включил его, но светил пока совсем чуть чуть, прикрывая свет пальцами.

Перепрыгивая через ступеньки, мягко забежали наверх. Оказались в начале длинного коридора, дверей по пять точно с каждой стороны будет. Некоторые двери были раскрыты настежь. Чуть подвывал сквозняк.

– Стас, дай фонарь, – услышал я шепот, и отдал фонарь Сане. Давай сначала пошли. Короче двери открывай, тише старайся, но быстро, и отходи сразу, ясно?

– Окей.

Саша слегка кивнул в сторону моего ствола.

– Травмат, – произнес я.

– Хм, – хмыкнул, и поморщился.

– Пошли.

– Огонь в дыре, щемитесь, – это я в ответ, тихо совсем, да и скрип открываемой первой двери заглушил мой шепот.

В первых двух комнатах не было совсем ничего. Ни мебели, ни окон, лишь голые дощатые полы. Краска там наверно стремная, половая, бурого цвета, подумал я. Сейчас не видно, темно, все серым кажется. А свет моего фонарика в руке лейтенанта придает всему синеватый оттенок, гуляя по стенам, оставляя вне зоны освещения пугающие тени.

Мы тихо передвигались по коридору приставными шагами, шурша мелким мусором под подошвами. Изредка под ногами что-то хрустело, и это было громче моего дыхания и стука сердца. Звуки от резкого открытия дверей резко ударяли по натянутым нервам, заставляя морщится. Двигаемся быстро, но как все медленно происходит. Секунды тянуться долго, хочется поторопить время. Я часто кручу головой, чувство чужого взгляда навалилось на меня, казалось что сейчас вот вот увижу... Увижу.