Текст книги "Гиены в средней полосе"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

– Помоги, – тихо и не очень внятно сказал он, и показал на лежащего лейтеху. Чем помочь, я понял, когда сержант быстро сорвав со стены потертый ковер, бросил его на пол, и показал мне жестами, что Саню надо туда переложить. Сам он аккуратно взял его за бедра, и я подумал, что он явно не в первый раз с такими ранами сталкивается, я б за голени схватил. Стоя на коленях, я сунул руки под плечи лежащего Саши, и попытался как можно дальше просунуть их под спину.

– Тема...Тема... он меня убил... он убил меня, Тема..., – шептал лейтенант, глядя на сержанта широко раскрытыми глазами.

– Давай, – выдохнул Артем, и мы начали приподнимать лейтенанта. Когда положили его на ковер, я чуть не упал, уткнувшись ему в грудь. Тут я услышал вздох, и взглянув парню в лицо, понял что все. Широко открытые глаза неподвижно смотрели в потолок, подернувшись мутной поволокой.

– Твою мать, – выдохнул сержант, и отвернулся, вставая. Я тоже отвернулся, сглатывая вязкую слюну. Зря отвернулся, потому что стоя на коленях, уперся взглядом в лежащего Коляна, вернее в его лицо, обезображенное моим выстрелом. Также хорошо было видно тело женщины, с раскуроченным выстрелом плечом и шеей. От выстрела ее перевернуло, и даже в полутьме было видно, что уже синюшного цвета бедра у нее обезображены целлюлитом. Тут уж я не выдержал, и, отвернувшись, уже не пытался сдерживать рвотные спазмы. Скудного завтрака внутри сразу не стало, но что-то еще в желудке было. Желчь наверное. Через минуту примерно, поняв, что ничего больше из меня не выйдет, я встал, утирая рукавом слюни напополам с соплями. Пока меня полоскало, сержант терпеливо ждал, держа укорот наперевес, направив его стволом в сторону двери, из которой выскочил этот бешеный. Дождавшись, пока я закончу, он махнул мне рукой.

– Бери ствол, прикроешь, – получилось полувопросительно.

Я кивнул, и, подобрав пистолет, пошел за ним. Мелькнула мысль – хорошо, что лейтенант ПМ с предохранителя снял, я из такого в первый раз в жизни стрелял. А если б на предохранителе стоял, то все, амбец. Это бешеный нас бы всех порвал, буквально. Меня передернуло, пока я шагал за Артемом. В комнате, из которой вылетел Колян, никого не было. Мебели тоже почти не было, кроме обшарпанного секретера и засаленного разложенного дивана, но без постельного белья. На частично сорванных обоях виднелись незамысловатые детские рисунки, выполненные фломастерами. Справа, в углу, был еще дверной проем, завешенный тканью. Сержант встал слева, наставив туда ствол, и сделал движение подбородком. Я его понял, и, встав с другой стороны, медленно потянул на себя одеяло, служившее занавеской. Кивнув, сержант скользнул в комнату, я за ним. В комнате было две кровати, а в одном из углов стояла детская кроватка, но даже без матраса.

На одной из кроватей, побольше, двуспальной, одеяло было откинуто, видно Колян там спал. Блин, спал бы дальше, нет, ему проснуться приспичило. На второй под красно-черным одеялом в клеточку, кто-то спал. Посмотрев на меня, Артем кивнул в сторону кровати, и опять просипел что-то, что я опять не понял. Но переспрашивать не стал, судя по тому, как он взял на прицел спящего, и застыл, я догадался, что он имел ввиду. Подойдя к кровати, переложив макаров в левую руку, я схватил одеяло, и резко его сорвал. Спящий на кровати тщедушный лысый солдатик не отреагировал. Что солдатик догадаться было не сложно, судя по штанам и болотного цвета майке. Рядом с кроватью, сразу я и не заметил, стояли кирзачи со свисавшими с голенищ портянками. Рядом с ними была кинута куртка, от комка. Несколько секунд мы его просто рассматривали. Бросились в глаза голые ноги с грязными пятками. Спящий парнишка перевернулся на спину, и глубоко вздохнул, причмокивая губами во сне. Посмотрев ему в лицо, я опешил. Армия млять, на вид ему лет пятнадцать. Сын полка. Я почувствовал волну бешенства. Меня не взяли, а таких берут недоношенных. Пока я бесился, наблюдая за блаженным выражением лица спящего, Артем с размаха, подошвой ботинка ударил его в бок. Глаза тот открыл сразу, и начал пытаться вздохнуть как рыба, выброшенная на берег. Сержант между тем схватил того за руку, и выворачивая ее, швырнул солдата на пол. Приземлился он смачно, встретившись лицом с дощатым полом, и тут же получил несколько раз ногой под ребра. Последний удар откинул его к стене. Подскочив к нему, Тема ударил его ногой в плечо, так что лысого развернуло. Наклонившись, уже рукой, рванул его за плечо, так что он оказался спиной к стене. После глянул на меня, и, увидев, что я неотрывно наблюдаю за процессом, кивнул на дверь.

– Посматривай, – и я сразу же обернулся к дверному проему, опомнившись, так наяву и представив очередного Коляна, влетающего уже в эту комнату. Сержант между тем снова повернулся к солдату.

– Имя! – прошло пару секунд, ответа я не слышал, солдатик никак отдышаться не мог, это я видел краем глаза, поглядывая.

– Имя я сказал! – второй вопрос сопровождал глухой звук удара.

– Саша зовут, не бейте, пожа...

– Фамилия!

– Го..., – пытаясь вздохнуть, – Го... Гомов.

Не повезло фамилией, подумал я. Пока Саша Гомов захлебываясь словами, перегонявшими друг друга, рассказывал сержанту все, о чем тот спрашивал, я вспоминал своих друзей знакомых детства с неоднозначными фамилиями. И детскую жестокость школьную. Да и не только школьную. Да и не только детскую.

25 апреля, день.

Ермаков Станислав, Красный Бор.

Общий санузел был в конце коридора, и пока я туда шел, меня било крупной дрожью – вчера, то есть не вчера, а сегодня утром ложась спать, разделся, а когда проснулся, был четко виден пар при дыхании. В санузле в кранах вода была, но текла тоненькой струйкой, от вида которой становилось еще холоднее. Набрав в ладони ледяной, до ломоты, воды, плеснул себе на лицо, предварительно глубоко вздохнув. Дальше стало проще и бодрее. Пока умывался и чистил зубы, прекрасно слышал, как Дим с нашими новыми знакомцами очищают от снега парковку. Пастораль, как обычно без городского шума скрипы лопат и произнесенные не в полный голос слова прекрасно слышались и на приличном удалении.

Обратно по коридору бежал уже бодрячком. Было желание покидать снег вместе с парнями, чтоб согреться, а то промерз я основательно. Зашел в номер одеваться, и застыл. Черт, черт, ну что за херня, ну почему так не вовремя? Я скривился, прислушиваясь к нытью зуба. Не было печали. Достал из сумки пакет с лекарствами, который предусмотрительно всегда брал с собой, кинул на зуб таблетку анальгина. Когда спускался по широкой лестнице в зал, зуб ныть уже перестал. Увидел за одним из столов взъерошенного Дима с кружкой кофе, и двух девушек. Дим, жестикулируя, что-то рассказывал, все заразительно смеялись. Ни Вовы, ни предпринимателей не было. Подрулил к стойке, где усталая администраторша нехотя налила мне чашку. Кофемашина огоньками не мигала, а кипяток мне наливали из помятого алюминиевого чайника.

– Всем доброго утра! – присел я за стол. Ирина, черноволосая, вежливо поздоровалась. Ольга лишь улыбнулась, посмотрев на меня блестящими в полутьме глазами. Я с трудом оторвал взгляд от нее взгляд.

В зал принесли еще несколько свечей. Общую картину не изменило, потому что внезапно стало можно курить, и дым висел топором. В литровой бутылке водки у нас осталось уже меньше половины, а две бутылки вина, как и бутылка коньяка, давно перекочевали под стол. Девушки уже все сами пили коньяк, разделавшись с вином. Неясно откуда появился Вова со своей девушкой. Серега оказался балагуром, каких поискать, и смех за столом практически не утихал. Лишь Ольга, на которую я заглядывался, стараясь делать это как можно незаметней, только улыбалась, редко-редко бросая на меня короткие взгляды. Вскоре, поставив фужер на стол, она поморщилась, и сообщила нам, что ненавидит сигаретный дым, и лишь только то, что все мы настолько приятные, держало ее столько времени в таком прокуренном помещении. Дим сразу же предложил переместиться всем в наш номер, но она вежливо отказалась. Пожелав всем спокойной ночи, ушла, напоследок так глянув на меня, что выдержать несколько минут и не сорваться за ней сразу, мне стоило большого труда. Поднимаясь по лестнице, я придумывал объяснения для тех людей, в номера которых сейчас буду ломиться, если ошибся.

– А я уже подумала, что ты не придешь, – сказала она, глядя мне в глаза и покачивая ногой, сидя на подоконнике в коридоре второго этажа.

– Я же не знаю, насколько важно тебе то, что твои спутники не узнают, или не догадаются о том, что мы с тобой здесь. Постарался и паузу выдержать, и ждать тебя долго не заставить.

– Сообразительный...

– А то!

– Выпить ты принес что-нибудь?

– Эмм...

– Хм, поторопилась...

– Я от твоего присутствия пьяный. А ты и не налегала на алкоголь, так что извините-извините, – я карикатурно поклонился с подобием реверанса.

Она легко рассмеялась.

– Да, без всяких "но" сообразительный. Так есть что выпить?

– Пойдем до номера дойдем, там вино и виски у меня есть. Колы правда мало... что нести?

– Можно и то и то, а виски я без колы пью.

– Как спалось? – оторвался от кружки Дим.

– Не помню, если честно. Помню, что проснулся, и холодно стало. Захотелось обратно заснуть, – последнюю фразу впрочем, я про себя произнес. Обхватил стакан и нахохлился, делая маленькие глотки. "Чашка греет мои руки, кофе – мою душу" – вспомнилась старая реклама с негром. Я дул на кофе, стараясь ни о чем не думать, наблюдая за паром от горячего напитка, которого был много по холодному воздуху. Дим что-то говорил, но я не совсем расслышал. Моргнул, смотря на него, хотел перевести взгляд на Ольгу, решил, что не стоит, и так на нее почти неприкрыто глазею. Так что получилось, что не моргнул, а глаза закрытыми пару секунд подержал. И воспоминания понеслись, что глаза открывать не захотелось.

Я лежал на спине, а Ольга сидела на мне, изогнувшись как кошка. Волосы водопадом падали вниз, и лица ее не было видно. Свеча давно прогорела, но в небольшое окошко уже еле-еле пробирался скудный свет. Светает. Я чуть пошевелился, склонив голову к плечу, лица так и не увидел, зато на фоне окошка стал виден контур ее небольшой груди. Тоже хорошо. Даже не хорошо, а прекрасно.

– Понравилось? – она резко наклонилась, и посмотрела мне в глаза.

– А ты как думаешь?

– Я думаю, что ты должен сказать, что у тебя ни с кем и никогда такого еще не было.

– У меня ни с кем и никогда такого еще не было.

– У меня тоже ни с кем и никогда такого еще не было. Банально, да?

– Зато я честно сказал.

– Я тоже честно сказала."

– А ты чего такой невыспавшийся? – пару раз моргнув, будто пелену снимая с глаз, спросил я Дима, перебив. Что он меня спрашивал, я так и не понял.

– Да были там... то скобари всякие, храпели как кабаны, то корешки разные с гулянок приходили, дверь открыть не могли...

– Ммм... да, не повезло тебе, не заметил ничего, – усмехнулся я. На мгновение встретился взглядом с Ольгой, и сразу же отвел глаза. Но как искра проскочила.

– Подожди чуть, – отстранилась она от меня, – налей мне виски лучше, и сигарету прикури.

– Ты же не куришь.

– Я редко очень, – она затянулась, и продолжила, – зато теперь целоваться с тобой нормально можно, не как с пепельницей.

Откинулась к стене, красиво держа стакан с виски, и сигарету на отлете. Закинула ноги на стол. Полностью обнажена, но в темноте почти ничего не видно, только силуэт. Но даже от этого силуэта у меня мурашки по спине. Я налил виски и себе, долив в стакан остатки колы. В бутылке еще оставалось, потом буду без колы пить, подумал мельком. Или вина бутылку допьем. Прикурил сигарету, присел на край стола. Вроде и маленький огонек сигареты, но когда Ольга затягивалась, в такой темноте мне становилось ее хорошо видно.

– А мы вообще где? – обвела рукой она вокруг себя. Не, я понимаю, что в бане, но как, ты договорился что-ли?

– Днем на улицу выходили, я деда увидел во дворе, пробил тему. А когда с вами пить уже сели, помнишь я отходил на пару минут? До него добежал, заплатил и ключи взял, а он растапливать начал.

– Хм. Предусмотрительный. А если б я спать ушла?

– Тогда бы с пацанами парились. Ну, или телочку какую бы нашел...

– Ах ты..., – она затушила сигарету, и попыталась отвесить мне подзатыльник, но я поймал ее руку. Пока тушил свою сигарету, задел Ольгин стакан с виски. Он упал на стол и покатился, но нам было уже не до него.

– Мальчики, а вы сейчас что собираетесь делать? – глядя на Дима, спросила Ольга.

– Стас, мы сейчас что собираемся делать? – кивнул он мне.

– Дим, а что мы собираемся делать? Я только проснулся, а ты тут уже бурную деятельность развил, машину вроде уже очистил, дорогу откопал...

– Машину откопал, а дорогу нет, там снега по... бедра. Скобари сейчас на своем жипе в Великополье собираются. С собой зовут, я хотел с тобой посоветоваться.

– Оль, а ты чего спрашивала?

– Вы если в Великополье поедете, можете человека найти, передать ему, что мы здесь? Или мужчин этих попросить, которые вчера с нами были.

– А что за человек? – спросил у нее Дим.

– Там в администрации района знакомый сейчас должен быть. Вернее, должен он был быть здесь, а утром в Великополье уехал, мы с ним буквально на час разминулись, оказывается.

– Да, неудачно получилось, – сказал я, хотя подумал совсем наоборот. Судя по тому, как Ольга на меня посмотрела, и чуть приспустила веки, она тоже не очень расстроилась.

Сначала мы с Ольгой сидели на лестнице, у выхода на крышу. Разговаривали и разговаривали. Она выпила, ее понесло, и она рассказала многое из своей жизни, что вряд ли и близким подругам доверяла. Я сидел, кивал, а сам прикидывал, у кого из моих близко знакомых девушек есть свои скелеты в шкафу, а у кого нет. Сколько уже я выслушал историй про изнасилования, домогания отчима или друзей отца, травлю в школе, измены мужей с лучшими подругами, и прочие разности. Потом прикинул, что такое точно было у трети тех, с кем хорошо, или совсем близко общаюсь. А кто не рассказывал, про тех подруги рассказали. Блин, и всем ведь слушатель нужен. Она начала рассказывать о своем папике, который должен был ждать ее здесь, но его здесь нет, а был только его племянник, и то уехал сегодня с утра, они с ним разминулись, и что делать она сейчас не знает. Устав слушать, я пристально посмотрел на Ольгу, и она запнулась на полуслове. Мы смотрели друг на друга несколько томительных секунд, а потом губы у нее чуть дрогнули, и я привлек ее к себе. Сначала она попробовала отстраниться, но не получилось. Целовались мы долго, и ее тело становилось все более податливым, реагируя на прикосновения. Я, уже изучив многое через одежду, расстегнул несколько пуговиц на вороте блузки.

– Стой, – отстранилась она, тяжело дыша. Я так не могу. Непонятно где, да и не мылась со вчерашнего утра, так что...

– Пойдем, – поднялся я, увлекая ее за собой одной рукой, а другой схватив бутылки за горлышки.

– Куда?

– Пойдем-пойдем, все нормально будет. Заодно и сам помоюсь, – последнее уже совсем тихо, и с ухмылкой, чтоб она не видела.

Дверь распахнулась, и вместе с потоком свежего воздуха в помещении вошли Серега с Семеном, и сразу направились к нам. Подошли, я поздоровался за руку с обоими.

– Короче, дело дрянь, будут выселять, – бухнулся на стул рядом со мной Серега.

– Че? – вырвалось у меня.

– Да вон там на улице сейчас дискуссия идет, – махнул рукой Семен. Мент приехал какой-то, говорит сейчас места освобождать будем. Курит сейчас у уазика своего, ждет пока подъедут.

– Кто подъедет?

– Да хер их знает, кто-то подъедет. Щас жильцов собирать будут, вон видишь, побежали как раз, – показал он в сторону лестнице, по которой торопливо поднимались две женщины из персонала отеля.

Через минут десять в кафе была уже приличная толпа постояльцев. В помещении стоял гул голосов. Подъехал милицейский чин, и сейчас стоял в углу, молча осматривая людей. Крупный дядька с простым сермяжным лицом, на котором выделялся красный нос. Рядом стояло два милиционера калибром поменьше.

– Все здесь? – услышал я, как он спросил одну из женщин. Та кивнула, и что-то сказала, но это я уже не расслышал.

– Так, граждане! Тишину попрошу! – громко заговорил чин, и почти все затихли. Прежний гомон прекратился, лишь кое-где были слышны перешептывания. Все, в том числе и наш столик смотрели на милиционера.

– Граждане, слушаем. Тем, кто на машинах – уже сейчас на трассу выезжают машины дорожной службы, максимум через полчаса час можете выезжать в сторону Великополья, Севастьяново и Дружноселья. Дороги будут очищены. Те, кто собирается выезжать из гостиницы, отметьтесь сейчас на стойке администрации. Кто не собирается выезжать, никуда не уходите. Вчера ночью на железке произошла авария, с рельсов сошел пассажирский поезд. Сейчас на место выезжает подкидыш, забирать раненых. Как только будет ясность с количеством пострадавших, будем освобождать места. Если народа будет слишком много, будем заселять их в гостиницу. Так как почти все номера заняты, кому-то придется потесниться. Не волнуйтесь, – повысил он голос, перекрывая поднявшийся ропот, – на улице никто не останется, если что, будем переселять в здании школы. Всем все ясно? Никуда не уходим!

– Тарищ майор, а что за катаклизм в области? – спросил у него Серега.

Майор молча смотрел на него секунд десять. В помещении стало тихо, все ждали, что он ответит.

– Честно? Не знаю, – устало сказал он. Было в его голосе что-то такое, что я ему сразу поверил, что не знает.

– Добровольцы нужны? На общественно полезные работы? – опять спросил его Серега. Майор оценивающе посмотрел на наш столик. Смотреть было на что, девушки красивые, да и мы с Димом парни фактурные, не говоря уже о скобарях.

– Пока нет, спасибо. Если что здесь будете?

– Не определились пока, может выгоните еще, – ответил Серега. Майор собирался отвечать, но на него со всех сторон посыпались вопросы. Отвечая, он между делом кивнул Сереге, показывая, как я понял, к нему после подойти.

– Ну что, Стасик, делать-то что будем? – спросил меня Дим. Мы все за столиком смотрели уже друг на друга, как отгородившись от окружающих.

– Парни, – заговорил вдруг молчаливый Семен, – давайте подождем пока, сейчас Серега с ним пообщается, там уже думать будем.

Тут к нашему столику подошел Вова, и вид у него был обеспокоенный. На меня он взгляд косой бросил, но даже не поздоровался. Встал рядом с Ольгой, и зашептал ей что-то на ухо.

– Володь, а ты где был? – громко спросила она его, а в ответ он буркнул что-то невразумительное. Выглядел Вова понурым.

– Народ, пойдем пока покурим, – я чуть привстал и осмотрел всех.

– Стас, чуть позже, давай? Сейчас собрание закончиться, – даже Дим меня не поддержал.

– Ладно, расскажете потом, я пошел, – мне внезапно все надоело, захотелось просто подышать свежим воздухом.

На улице сначала зажмурился и поморгал с минуту, белизна снега после полутьмы помещения резала глаза. Как привык, осмотрелся. Народу перед гостиницей немного, всего несколько человек. Один милиционер шел к уазику, и я достав сигареты, но не прикуривая, быстро пошел к нему. Перехватил только, когда тот открыл дверь, залезая в машину.

– Тарищ капитан! – разглядел я погоны.

– Чего надо? – не очень вежливо бросил тот.

– Тарищ капитан, а вы не знаете, где бойцы из связи остановились, вчера в город на Уралах приехали которые? С пожаркой?

– А тебе они что? – вежливости в голосе не прибавилось. Даже наоборот. Сейчас если что не так сказать и послать может.

– Они нам помогли по пути, машину из канавы дернули. Вот магарыч обещали, хотел завезти, а куда везти не знаю, неудобно получается...

– Неудобно спать на потолке, – мент задумался на несколько секунд, прыгнул на сиденье. Их в бывшей дурке разместили, – сказал, как плюнул, и с лязгом закрыл дверь.

Уазик уехал, подвывая коробкой, и накидав мне на ноги комья снега.

– Мусозавр поганый. Дятел краснозадый. Директор мира, мля, – бросил я ему вслед. И что за поместье интересно?

Упражняясь далее в изящной словесности, придумывая новые эпитеты сотрудникам опасной и трудной службы, я дошел до дороги. Встал на обочине, потянулся. Попинал отвал снега от снегоуборщика. Осмотрелся, во многих домах топились печки, в воздухе ощутимо пахло дымом. Вдалеке слышался равномерный скрип, но источник звука я, как ни старался, определить не смог. Прикурил, и с удовольствие сделал несколько самых вкусных первых затяжек.

Стоял, смотря в небо, как люблю это делать на природе в тишине. Хруст снега услышал в последний момент. Обернулся быстро, и увидел двух немаленьких хлопцев, похожих друг на друга короткими стрижками и черными куртками. В животе ухнул ледяной комок, и рука потянулась к карману куртки с травматом. "Медленно, ой как медленно", – заорал я про себя, с трудом уходя от первого удара, и отпрыгивая, моментом чуть не словив от второго. Расслабился блин, теперь в прыжке даже клапан не найти от кармана со стволом. Тут же отпрыгнул в третий раз, от одного отмахнулся, и поймал его на противоходе правой в челюсть. Удачно поймал, но не добить, второй уже слева на меня летел. Ушел еще от пары ударов, но тут правая нога чуть поехала на снегу, и я тут же схватил мощно в живот. Внутри как бомба взорвалась, в глазах потемнело. "Вроде не обосрался", – мелькнуло мысль, пока летел. Дыхание сбило напрочь, но каким-то чудом сил хватило откатиться, и следующий удар ногой лишь снег взрыхлил. Но схвативший в челюсть уже был рядом, и начал пинать, уже не промахиваясь, пытаясь попасть мне опять в живот, или по ребрам, но я сгруппировался, закрывшись от ударов. Подбежал второй, удары посыпались со всех сторон.

– Ну че, герой! – присел и зашипел один из них мне в лицо, пытаясь посильнее ухватить за короткие волосы. Че, думал свалили, да?! – повысил голос он, а я дернулся от машинально, увидев его короткий замах. Удара не последовало, мелькнуло темная тень, и братан просто улетел. Пока Дим что-то орал, перемежая крики с ударами, я перекатился на живот, и встал на четвереньки, сплевывая вязкую слюну, и решая, буду блевать или нет. Блевать не стал, сел на колени и вытер лицо снегом, приходя в себя. Повел плечами, больно, но.... Но вроде ребра не сломаны и повезло мне.

Пока я приходил в себя, стало тесно. Набежало народа, мельком увидел, как Серега бьет головой какого-то мужика об капот своего крузака, а двое его пытаются оттащить.

– Стоять, милиция! – раздался крик. К нам, придерживая распахивающийся бушлат, бежал один из ментов, который с их главным в зале гостиницы был.

– Стоим, полиция! – крикнул в ответ Дим, показывая свою ксиву. Мент всмотрелся в удостоверение, Дим же под шумок напоследок врезал ногой в лицо лежачему, тому как раз, кто меня за волосы пытался держать. Хорошо так попал, аж чавкнуло под ногой. Отвлекся дурак на милицию, руки убрал. Я мстительно усмехнулся. Подошедший Семен подошел ко мне, помог подняться.

– Ты как, в порядке? – возникло передо мной лицо Ольги. Я лишь кивнул, освободился от поддерживающих рук Семена, и прикурил сигарету, стараясь локти к телу прижимать, чтобы руки не дрожали. Если б не Ольга, можно было бы еще на снегу поваляться, а так хочешь, не хочешь надо вид геройский принимать.

– Видел? – показал Серега на наш лачетти. Сначала я не понял в чем дело, а потом увидел, что машина стоит накренившись в одну сторону. Два колеса были или спущены, или...

– Порезал нах..., – показывая рукой перочинный нож, подтвердил мои худшие опасения Серега.

Разборки с полицией заняли около часа. Оттого что Дим сам оказался ментом, отделались мы еще безболезненно, потому что местные правоохранители явно напавших знали. Диму они смастерили справку от местного шерифа о проколотых колесах, для страховой. Заяву писать мы естественно не стали.

Через час собрались в нашем номере. Мы с Димом, скобари. Вова со своей девушкой отсутствовал, но мы не расстраивались. Были Оля и Ирина, студентка, которая уже сидела рядышком с Димом, а он держал ее за руку. Может, времени даром тоже вчера не теряли.

– Короче посоветовали мне... нам, быстрее когти отсюда рвать. Но так, и побыстрее, и аккуратно. Мол, на дорогах опасно бывает, – Дим обвел всех взглядом. Вообще все очень плохо. Тот урюк, Стас, которого ты в кафешке приложил, тут за местного авторитета, как и предполагалось, – он многозначительно посмотрел на меня, но я не обратил внимания. Валить надо, – продолжил он, увидев, что я не реагирую, – еще повезло, что эти дураки тебя решили прессануть, а не за своими двинули. Валить, валить надо, как можно резче.

– В Севастьяново как я понимаю, соваться не стоит, вы именно там засветились? – спросил Семен.

– Ну, типа того.

– Плохо. Помните, вчера про Дружноселье рассказывали, про ров странный? Вчера уже не особо до этого было, но на улице когда стояли, курили... до того как с девушками познакомились, – он кивнул на Ольгу и Ирину, – там мужик один про Тарасово говорил. Тоже дорога перекрыта. Перекопана.

– А, ну было такое, – опять ответил Дим.

– Вообщем парни, Тарасово это далеко от Дружноселья. Сильно далеко. Смотрите на карте, – начал показывать Семен. Мы здесь, Красный Бор. Вот правее и ниже будет Дружноселье. Вот здесь примерно, мы в овраг уперлись, дороги за ним нет. Как тот мужик сказал, в Тарасово такая же хрень. А Тарасово у нас, – его палец пополз по карте выше и в противоположную сторону от Красного Бора, – Тарасово вот. По описанию, овраг похожий. И тоже за ним никакой дороги не видно. У нас сейчас два пути, если принять на веру, что через Дружноселье не проехать. Или возвращаться через Севастьяново и уходить обратно на Буй, или ехать через Великополье, вот сюда, – его палец скользнул обратно по карте, показывая дорогу чуть выше Дружноселья.

– У меня..., – Ольга замялась на полсекунды буквально, но нашла слово, – хороший знакомый сейчас в Великополье должен быть. Если б телефоны работали, давно бы все проблемы решили. Надо до него доехать, и все эти местные авторитеты побоку будут.

– А что за знакомый такой? – поинтересовался Дим, и коротко глянул на меня.

– Просто знакомый, какая разница, – таким тоном, что спрашивать ему больше не захотелось, отрезала она.

– Ладно, решили, двигаем в Великополье? – после небольшой паузы спросил Семен.

– Мужики, вам-то если честно геммороится с нами..., – начал я.

– Стас, даже не продолжай, а? – резко оборвал меня Сергей, а Семен кивнул.

– Ну, тогда определились, в Великополье, только у нас же...

– Я шиномонтаж уже нашел. Не нашел, но поспрашивал, узнал где он. Только неизвестно, работает ли он, света то нет. Может у них без генератора компрессор не работает, – кивнул Сергей.

– Да я без компрессора, если что ножным накачаю, у них должен быть. Сами если что разбортируем, пусть заклеят только. Ну, что Стас, идем колеса снимать? – Дим поднялся.

– А здесь кто останется? Или прям всей тусовкой пойдем? – охладил наш пыл Серега. Поеду, наверное, я, – глянул он на Семена, тот не возразил, – и из вас кто-нибудь. Сэм здесь останется. Тозик из машины возьмешь себе, чтоб спокойней было. Пугнешь, если что. Парни, кто из вас поедет?

– Дим, давай я съезжу. Идея просто есть, надо проверить, – посмотрел я на друга.

– Че за идея?

– Да вот подумал, а если к воякам двинуть? Там лейтеха парень нормальный, земляк к тому же.

– А что тебе с этих вояк?

– Помнишь, что он нам рассказывал?

– Ну?

– Че ну, движуху наблюдаешь какую?

– Может он звездел.

– Может. Ты ему поверил?

– Да как то...

– Мне тоже как то, но я поверил... или прикалывался?

– Непохоже.

– Вот. А где суета какая?

– В смысле суета?

– Да без смысла блин. Телефоны до сих пор не работают, поезд с рельс сошел, а они туда че отправляют? Подкидыш. Помнишь, когда Невский экспресс взорвали? Там уже через час на месте спасатели были, и во всех новостях картинки показывали. А тут второй день без телевизора уже живут. И ни одного репортера вшивого с камерой я не видел. Непонятно с этими провалами еще, откуда они на дорогах? Че происходит то!? Я не знаю. И догадок внятных что? Нет...

Сам от себя не ожидал, но говорил я уже на повышенных тонах. После моей тирады все замолчали. Каждый думал о своем. В комнате стояла тишина, никто ее не прерывал. В помещение вдруг ворвались солнечные лучи. В их свете ясно стала видна летающая по помещению пыль. Лично мне стало неуютно, никогда не нравилось сидеть в непроветриваемых помещениях, когда на улице солнце светит. Вдалеке опять послышался равномерный скрипящий звук. Интересно даже, что же это такое. Надо будет спросить у кого.

– А если использовать метод бритвы Оккама, то возможно решение будет простое безо всяких домыслов, – сказала вдруг Ира, удивив меня, до этого ее голоса и не слышал даже толком. Я глянул на нее, и засмотрелся. Красивая девочка. Сидит с ровной спиной, чуть курносый носик вздернут вверх, оглядывает всех с некоторым вызовом даже. Солнечные лучи переливаются в черных как смоль волосах.

Дим хмыкнул. Потом еще раз и разулыбался.

– Ты чего смеешься, – толкнула она его в бок локтем.

– Да так, анекдот вспомнил. А вообще не смешно на самом деле, нас тут без всякого Оккама бритвой порезать могут. Сейчас эти перцы очухаются, и двинут обратно. В отделе мне обещали продержать их пару часов, но могут обмануть, – девушки синхронно поморщились, так как Дим использовал синоним слова "обмануть", а он продолжал, – местные им не помощники, у них тут не все гладко, но из отдела их быстро отпустят, можно сказать, что они уже выезжают. По такой дороге, по минимуму, часа полтора туда, полчаса там, полтора часа обратно. Через три часа, нет, через два даже, нас в этой гостинице уже быть не должно. Или нас тут просто зарыть могут.

– Да, точно. Давай, Стас, рвем когти. Сема, Дим, давайте с нами поможете колеса снимать. Запаска есть? Это хорошо, значит всего одно клеить. Девушки, я думаю вам лучше здесь остаться, сейчас колеса снимем, и парни вернутся.

– А сделают быстро? Да еще с боковым порезом?

– А хрен его знает. Съездить то надо, все равно.

– Если колесо не сделают за час, максимум, – опять заговорил Дим, обращаясь ко мне и Сереге, – лачетти здесь бросаем, и дергаем на вашем. Ольга, надо Вову найти, и пусть никуда не исчезает.

– Окей. Увидите его, если, скажите что мы тут. Хотя кто-нибудь пойдемте с нами сначала, поможете вещи из нашего номера перенести.

– Оль, а если не найдем Вову? Без него поедете? – уже собираясь выходить, спросил Дим. Просто есть подозрение у меня, что он просто дернуть мог. Вы с ним как вообще, каким боком?

– Да сдернул и сдернул. Если что без него уедем, – только махнула рукой Ольга, проигнорировав последний вопрос.

– Сем, поможешь девушкам, как раз и тозик занесешь? – подошел к двери Серега. В прихожей сразу стало тесно.