Текст книги "Табу Ре Ткин(СИ)"

Автор книги: Сергей Хорошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава 34.

Однажды в квартире появился невзрачного вида молодой человек с бегающими глазами. Не бритый и не стриженый, он больше напоминал бомжа, а не культурного человека, каковым должен был являться в силу своего занятия – писания литературных трудов. При более близком знакомстве оказалось, что его труды ни кто не хотел печатать. Причина небритости и волосатости разъяснилась. Однако отсутствие рекомендаций от книготорговцев вызывала у Владимира Петровича тайные страхи о способности данного писателя выдавать удобоваримые тексты.

Молодой человек пришел не с пустыми руками. С собой он принес папку для бумаг. Там лежал основополагающий труд нового учения, в литературном виде представленный отвергнутым писакой.

Комиссия в составе идейного вдохновителя и обоих директоров приступила к изучению жидкой кучки исписанных листов.

– "И восстали древние Боги. Средь них были и Зевс, и Юпитер, и благословенная Исида, и Гор, и Осирис, и Омон Ра. Баждьбог восседал рядом с Хао, Бэль-эль и Истар, Варуна, Зороастр и Рама – встали в полный рост, что бы возродиться к новому своему правлению."

Рама – это второе имя Кришны, а кришнаиты, одна из мировых религий переживающих бум.

И вообще, молодой человек, как то у Вас выходит про старое. Мы же новую религию создаем. Нам б.у. не надо. Кстати, ваше имя? – Владимир Петрович начал критически подходить к литературной обработке текста.

– Феофан меня зовут. А то, что не с того начал, так сами ни чего не написали. Что за Боги – я разве знаю. Я вообще атеист. – Огрызнулся писатель.

– Хорошо. Наша вина. Где тут перечисления кончаются? – стал листать страницы Андреев.

– Вот. – Помог литератор с необычным именем, открыть нужное место.

– Три листа одних богов! Сильно размахнулся. – Виктор считал деньги, так как оплатить обещал за объем. Феофан на его замечание, только ухмыльнулся.

– Читаем дальше.

"Им были подвластны миры и созвездья.

И многие сущие к ним существа,

Свои обращали и взоры, и вирши.

И много давала им всяка земля."

Чушь какая-то.

– Все равно для дураков. Читать ни кто не будет. – Стал оправдываться автор.

– Ну, ну. – В голосе Савлова слышались угрожающие ноты.

– "И выбрали они из многих одного. И дали ему имя Табу, дабы мог он делать запреты на многие непотребства. И второе его имя было – Ре, что значит неповторимый. И третье его имя было – Ткин, что значит обладающий энергией для дел Великих. И созвал избранный мудрых мужей, и именем своим наказал нести людям истину...".

Вы откуда это взяли?

– Из Интернета. Табу – запрет, Ре – приставка, Ткин – кинетическая энергия.

– А кто такие "избранные мужья"?

– Вы. Виктор Павлович и Владимир Петрович.

– С чего бы?

– Как? Вашего Табу Ре Ткина я не видел ни разу. Я так понял это вымышленный персонаж. Еще думаю, откуда они такое странное имя откопали – прямо Табуреткин какой-то.

Сергей Сергеевич поежился. Такое отношение к фамилии было для него оскорбительно.

– Ладно. Думаю больше читать нечего. Вы откуда вдохновение черпали?

– Книг по этим самым новым веяниям из инета накачал. Почитал на досуге. И по образцу ваять стал.

– Каких книг то?

– Вот этого, фамилия как у сыщика... – Феофан замешкался вспоминая известный персонаж.

– Холмс? – Вспомнил Учитель.

– Какой Холмс? А! Нет. Мегре. Я еще подумал – молодец мужик. Классный псевдоним придумал. Идет лох на рынок книженцию прикупить. Известные фамилии в голове крутятся. Бац – знаменитость. Кто такой сразу не вспомнит, а книжечку, тем более на дешевой бумаге, да в мягком переплете купит. Сядет почитать, а там вместо детектива – сказка. Все одно. Многие на это ловятся. В инете смотрел, так они под это дело, в Ярославской губернии накупили брошенных деревень, и тех что потупее туда сманивают. Большие башли видать на этом имеют. Орешки кедровые в пять раз дороже чем на рынке продают. Масло опять же. Напилили деревяшек и втюхивают по цене золотых медальонов. Молодцы. Я и решил, что Вы такие же. Тому то, думаю кто-то тоже писал. Чувствуется литературная правка. Между первой и пятой книгами огромная разница. В смысле стиля и подачи материала.

– Нет, мы не такие. – Владимиру Петровичу не нравилось сравнение.

– Ну не такие и ладно. Мое дело маленькое. Если что не так, скажите. Поправлю.

– Послушаете, Феофан. А куда Вы дели то, что Вам для обработке дали?

– Вот. – Он отдал толстую папку над которой корпел Владимир Петрович последнее время.

– И что из этого в Вашем труде имеется?

– Ни чего. Я там ни чего не понял. Хотел как лучше.

Глаза Виктора Павловича метали молнии. Он бы с большим удовольствием побил незадачливого писаку, да боялся милицейских разборок.

– А Вы все совсем забыть сможете? – Повышая голос до угрожающего шепота, поинтересовался Савлов у литератора.

– Что забыть?

– Все: наши имена, дорогу сюда, наши записи?

– А что?

– Ни чего. Так как?

– Ну... за энную сумму...

– И какова величина этой суммы?

– Десять тысяч дадите, и я – могила.

– Тысяча. – Виктор решил поставить в торге точку. Сделал это он с сильным нажимом. Интонация сработала. Писатель согласился даже допустить представителя до своего компьютера, дабы тот мог уничтожить все составляющие "Великого труда". По его лицу было заметно, что доволен он был и такими деньгами.

Глава 35.

Через три дня, это была пятница, в квартире появился первый паломник, краем уха что-то слышавший о новых пророках. Этим просителем оказался простой алкоголик, часто принимаемый жителями дома за соседа. Когда Виктор открыл ему дверь, он тихим и униженным голосом поинтересовался: здесь ли живут пророки нового учения. Хозяин, решив, что в словах имеется отголосок славы, подтвердил предположение гостя. Тот упал на колени и слезно стал умолять дать ему малую толику средств, дабы он не умер от горящих внутри него труб.

– Скажите, любезный, отчего я должен способствовать в Ваших низменных пристрастиях? Откуда это панибратство? – Ответил на просьбу коммерческий руководитель.

Мужик опешил. Он привык либо сразу получать отказ, причем в словах мало похожих на литературную речь, а содержащие в основном витиеватые обороты жителей исправительных колоний. Либо рассказы о трудностях бытия и отсутствии в бизнес-плане денег для целей благотворительности. Живое Тургеневское слово сделало с ним нечто большее, чем переворот в его миропонимание. Он сделался совсем другим человеком и стал говорить правду. Правда была не лицеприятной. Оказалось, что молодой человек, считавший себя литератором, выходя из квартиры благодетелей, проходя мимо, стоявшего у батареи в парадном, несчастного страждущего, поделился с ним своими наблюдениями относительно жителей квартиры номер десять. По его словам, выходило, что квартирующие на вышеупомянутой жилплощади, лохи, которые просто так раздают деньги всем желающим. Речь далекого от библиотек и культурного общества, изобиловала большим количеством словоформ и оборотов, почерпнутых им из общения с себе подобными. Она была длинна и не благозвучна и содержала только одну удобоваримую фразу, в которую он не смог не вставить слово-паразит из своего лексикона.

– Значит Вы решили, что мы просто так раздаем деньги и соизволим удовлетворить Вашу просьбу.

Мужик кивнул.

– Могу Вас заверить, что этого не случиться. Прошу покинуть территорию.

Проситель не стал устраивать скандала. Повернулся и вышел по указанному направлению, озадаченный приемом.

Посмеявшись над неожиданным посещением, Владимир Петрович и Виктор Павлович, не знали, что слух о них, мелким шепотом идет среди народа и передается по бабьей почте, дабы отнять время и силы.

На следующий день пришла просительница. Тетка умоляла помочь ее дочери выйти замуж.

– Сколько же ей лет? – Поинтересовался Андреев.

– Скоро двадцать. – Искренне ответила женщина.

– А Вам сколько?

– Тридцать девять. А что?

– Молодая еще.

Тетка зарделась и игриво ответила:

– Что Вы... Не старуха конечно...

– Я про дочь. – Поправился Владимир Петрович, не дав женщине развить мысль . – Не засиделась еще.

Та задумалась. По лицу было видно игру мыслей. Выражение лица то становилось замкнуто-настороженным, то сердитым, то задумчивым. Видно решив сыграть на полуправде, она приступила к повествованию своих затруднений в отношении с дочерью.

– Понимаете, я уже не молодая. А тут познакомилась с одним мужчиной. Без мужика в доме тяжело. Он ко мне жить перебрался. А дома дочка. Боюсь я за нее. Как бы чего не вышло.

Все становилась на свои места. Мамаша, привела в дом мужика и боялась, что тот позарится на дочь.

– А с чего Вы взяли, что мы можем помочь? – поинтересовался Виктор.

– Да так... Один сосед сказал.

– Что сказал?

– Что работает на новых пророков. Что они, мол связаны с какими-то богами и все могут. Скоро и он будет крутить всеми как захочет.

– Не Феофаном зовут? – Почуяв откуда дует ветер, спросил Владимир Петрович.

– Да.

– Это когда он поделился своими планами?

– Дней пять уж прошло.

– Часто ходит?

– Заходит иногда. Когда за солью, по-соседски, когда выпить. Он и адрес Ваш сказал.

– По пьянке?

– Выпивали, кажись.

– К сожалению, наш медиум и главный Пророк, в настоящий момент отсутствует. Связаться с ним нет ни какой возможности и помочь мы без него не сможем. – Виктор не стал успокаивать просящую.

– Далеко отъехал?

– В астрал. В полный астрал. И выковырять его оттуда не представляется возможности.

Тетка про астрал слышала, но считала это место заграницей, потому предположила, что пророк все же когда-то должен появиться.

– Может и появиться. Мы просьбу передадим. Как имя дочки то?

– Вероника.

– А фамилия?

– Пригожина.

– Хорошая фамилия. Ладно, просьбу передадим. Не падайте духом. – Пообещал Виктор Павлович и ловко вытеснил женщину из квартиры.

Когда дверь была закрыта, он не стал жалеть красок в рассказе о своем не дальновидном решении, пригласить в проект молодое дарование, считающее себя писателем. Много определений досталось и литератору. Выговорившись, немного успокоился и занялся текущими делами. О посещении стал забывать. Однако тетка напомнила о себе.

Спустя неделю она появилась вновь. На этот раз не с просьбой, а с бутылкой дурно пахнувшего самогона.

– Не побрезгуйте. Для себя гнала.

– Что это? – Поинтересовался Виктор Павлович.

– Первач. Для себя гнала, говорю. Первый сорт.

– С чего это?

– Спасибо Вам. Дочка замуж вышла. За Феофана.

– А мы тут при чем.

– Как же. Я же у Вас была, а на следующий день она к нему жить и перебралась.

– Да? – Искренне удивился Виктор Павлович.

– Возьмите.

Женщину разуверять не стали, что это не вмешательство с их стороны, а простое стечение обстоятельств. Решили не тратить сил понапрасну, дар приняли и даже поблагодарили, обещав выпить сегодня же вечером. Тетка осталась довольна. Только она ушла, Виктор вышел в коридор и отдал бутыль страждущему мужику, который так и ошивался около квартиры. Учуяв запах самогона, алкаш расцвел в благодарственной улыбке.

С того времени, просители стали ходить часто. Видно мужик, встречаясь со своими собутыльниками, рассказывал сказочную историю о получении целой бутылки первача, как о чуде. В его голове не могла уложиться мысль, что кто-то просто так может взять и подарить целую поллитру. Его приятели, в надежде получить такой же презент, захаживали на огонек с просьбами опохмелить. Не которые даже устраивали скандалы, получив отказ и несмотря на отрицательные результаты своих посещений, продолжали одолевать просьбами.

Тетки шли потоком. Кто просил мужа, кто здоровья, кто денег. Этим не отказывали. Обещали помочь. У некоторых, не смотря на полное бездействие со стороны пророков, происходили желаемые изменения в судьбе. Вскоре у дверей квартиры стали собираться очереди из страждущих.

Табуреткина выписали с теплого места и нагрузили работой. Теперь, он каждый день принимал бабок и теток. Алла Рудольфовна приходила вместе с ним, взяв на себя обязанности по ведению хозяйства, часто для этих целей привлекая благодарных просительниц. Мужики, в надежде похмелиться перестали появляться, так как были изгнаны из парадной.

Вскоре поток стал так велик, что пришлось внести ноу-хау в деле работы с клиентурой. Просьбы стали поступать в письменном виде. Их не читали. Алла сразу отправляла всю кучу, собранную просительницами и переданную, всегда находившейся в толпе, активисткой, в мусорное ведро. Не смотря на полную бездеятельность со стороны Великого Учителя, по отношению к прошениям, в благодарностях отсутствия не замечалось.

– Понимаете, Сергей Сергеевич, – объяснял ему Виктор, – каждый человек, не только просит. Он ведь и живет, и действует для выполнения своей мечты. И если даже у одной из десяти, а то и сотни, что-то после посещения изменится, то она обязательно расскажет о том своим подругам и знакомым. А если ни чего не изменится, то промолчит, а если даже и поделится, то ни кто на это не обратит внимания. В мире много шарлатанов и их имена не запоминают. Потому, делаете Вы что, или просто головой киваете, все одно, слава о Ваших чудесных делах идет по миру. Это наши люди. Они будут создавать нашу паству. Главное не соблазниться и не начать собирать с них деньги. Придет время и они сами понесут их в нашу кассу, но на благое, по их мнению, дело. Стоит принять сейчас от какой-нибудь просительницы подношение, и она будет считать себя свободной от всяких обязательств перед Вами. Но, когда узнает, что Вы стоите на вершине пирамиды нового учения, принесет вспомоществование. И не один раз.

Глава 36.

В один из воскресных дней, часов около двух пополудни, Табуреткин прогуливался около одного из магазинов готового платья, в котором его будущая жена совершала шоппинг. Дым от стоящих в пробке автомобилей, приятно щекотал ноздри. Растаявший снег, водой проникал сквозь тонкую кожу ботинок. Редкие прохожие, толкали локтями. Настроение было не хорошее.

Шагая взад и вперед, Сергей Сергеевич начал задумываться о целесообразности важного жизненного шага, направленного на создание новой российской семьи. Отсутствие мотивации в виде продолжения рода его не волновало. Житье с приятной женщиной начинало тяготить. Если его бывшая подруга была равнодушна к приобретениям в силу отсутствия средств, то нынешняя, была к этому предрасположена. Он же хождения по товарным лавкам не мог терпеть. Сказывались детские воспоминания о стоянии в очередях. Думая таким образом, все больше и больше склонялся к мысли не идти на опрометчивый шаг. Рассуждения были прерваны миловидной особой.

– Извините пожалуйста, не могли бы Вы ответить на несколько вопросов? – Спросило его существо неопределенного возраста.

– Что? – Занятый своими мыслями, он не сразу определился с ответом.

– Мы проводим опрос, в связи с открытием отделения косметологической клиники в этом районе. Вы хотели бы изменить свою внешность?

– Не знаю? – Не нашелся, что ответить Сергей Сергеевич.

– Вы не хотите выглядеть более молодо?

Табуреткин стал понимать суть вопросов. Впервые в жизни задумался над течением времени и осознал, что девушку, которой наверное больше двадцати, воспринимает как девочку. До него дошло, что и она его считает уже не молодым человеком, а мужчиной, которому пора омолодиться, что бы стать привлекательным для таких как она. Не смотря на перспективу, стать моложе ему не хотелось.

– Нет.

– Почему?

– Зачем?

– Ну хотя бы затем, что бы приглашать на свидание девушек. Быть более привлекательным для противоположного пола.

– Я похож на человека, которому нужны проблемы? – Вопросом ответил Табуреткин.

– Вы считаете это проблемой?

– Конечно. Я уже не ищу встреч. Меня интересуют другие проблемы. Их решение доставляет мне большее удовольствие, чем времяпровождение с особами типа Вас. Шум кафе и танцзалов – утомляет. Ночь с молодой девушкой, вызывает чувства раскаяния и попусту потраченного времени. Нет, я не хочу быть молодым.

– А изменить внешность?

– Нет.

– Не для того, что бы омолодиться, а совсем поменять внешность.

– Меня и моя устраивает.

– А вдруг Вы решите в корне изменить свою жизнь. Вам же будет необходимо поменять свой внешний вид, что бы Вас ни кто не нашел. Ни жена, ни родственники, ни милиция.

Сергей Сергеевич стал смеяться. Он вдруг представил себя, изменившегося до не узнаваемости, улепетывающего через границу с чемоданом вещей прихваченным у суженой. Смех был злым. Девушке это не понравилось. Она быстро отошла.

А Табуреткин, вдруг осознал, что именно этого ему и не хватает. Измениться и уехать с новым лицом, с новыми документами в не изведанный край. Устроиться работать на забытую людьми метеостанцию или дальний маяк. Главное, что бы еду давали. И жить в полном одиночестве. Быть свободным. Свободным от всего и ото всех.

Алла, сделав несколько покупок, вышла из бутика. В отличие от прежних их совместных прогулок по торговым развалам, в этот раз Табуреткин не бурчал. Был задумчив. На вопросы отвечал не впопад, занятый своими мыслями.

На следующий день, о своей встрече, в юмористическом тоне, Сергей Сергеевич, поведал своим товарищам. Владимир Петрович посмеялся. Виктор Павлович похихикал. Когда обязанности по приему обращений граждан Табуреткиным были выполнены, и директора концессии остались наедине, коммерческий руководитель завел разговор с идейным управляющим.

– Послушайте, Владимир Петрович, а не считаете ли Вы, что было бы очень не плохо, если нашего пророка, разъяренная толпа религиозно настроенных фанатов, разорвет на части?

– Да Вы что? Разве так можно? – Испугался Андреев.

– Не поймите меня превратно. Я так, из чисто теоретического интереса.

– Если из теоретического, то пожалуй это бы сыграло на руку новой религии. Особенно в нашей стране. Обиженных у нас любят. И Христианство стоит на многочисленных мучениках. В Европе к таким питают жалость, будут подавать больше. – Он задумался, а затем произнес как отрезал. – Только теоретически.

Виктор Павлович засмеялся.

– Что Вы. Уж не решили ли ты, что я хочу нашего пророка в асфальт укатать?

– Подумал.

– Да нет. Просто он мне одну мысль подал.

– Какую?

– Про пластическую операцию, помнишь рассказывал?

– Ну.

– Так вот, а если действительно, изменить ему внешность и отправить куда подальше. Пусть на потолок смотрит.

– Не согласится.

– А для чего, по-твоему, он нам все рассказывал. Да еще с юмором. Его самого эта мысль захватила. Уж поверь мне на слово, он от своей ненаглядной удрать хочет.

– С чего ты взял?

– Сегодня он другой был. Духом воспрянувший.

– Мало ли отчего...

– Ладно. Завтра придет, я ему про план ухода расскажу. Посмотришь на его реакцию.

На следующий день Сергей Сергеевич пришел в обычное время. Он был менее жизнерадостен, чем на кануне. Что-то тяготило его. После оправления обязанностей, собрался уходить, но Виктор Павлович остановил. В отличие от первых дней своего переезда к вдове, теперь Табуреткин не стал ссылать на срочные дела.

– Сергей Сергеевич, – начал коммерческий директор, – а что если Вам сделать пластическую операцию.

– Для чего?

– А затем, что если мы, подготовим нужный контингент, и эти люди Вас обработают принародно – как бы придадут суду религиозно настроенных фанатиков – то наше дело поимеет прекрасную паблисити.

Представьте заголовки в прессе: "Фанатики убивают нового пророка". Радио, телевидение, пресса. О нас узнает весь мир. Обстановка то не спокойная. Россия богатеет, борзеть начинает. Кое-кому это не нравиться. Заграница будет за нас.

– А если меня убьют? – Испугался Сергей Сергеевич.

– Да что Вы. На киностудии возьмем прекрасные пенопластовые ломы и камни. Отличная бычья кровь, спрятанная в шапке. Обещаю, бить будут профессионалы. При этом, Вы нам нужны живым. У Вас есть известность. Явите чудо. На третий день после смерти, выйдете к народу – живой и невредимый. Скажете напутственное слово: "... так мол и так, улетаю на новое место жительство к Высшим существам. Оставляю после себя товарищей Андреева и Савлова, слушайтесь их."

А сам на пластическую операцию. А там хоть в нашу глушь какую, хоть за кордон. У Владимира Андреевича и ксивы есть. Самые настоящие. Ни кто не придерется.

– Не знаю... – замялся Табуреткин. Ему не хотелось раскрываться в своем тайном желании выполнить задуманное Виктором. – С Аллой как быть?

– А что? Хотите вместе бегите. Посоветуйтесь.

– Да нет. Нельзя советоваться. Самому решать надо. – Решив, что его слова могут быть истолкованы по-разному, Сергей Сергеевич, поторопился – Только Алле не слова. А то, точно не соглашусь.

– Конечно, конечно. Будем молчать. – Пообещал Владимир Петрович.

На том расстались.

– Думаешь, согласится? – Андреев заглянул в глаза Виктора Павловича.

– Не сомневайся. Он сам рад сбежать и от нас и от вдовушки. Она дама высокоразвитая, избалованная, богатая. Чувствует, что рядом с ней не стоит. И как это его в Учителя человечества вляпаться угораздило? Загадка.

Андреев ни как не прореагировал на обращенный в пустоту вопрос. Тайну пробуждения Табуреткина от спячки, спрятал даже от самого себя.

Думая о своей роли в судьбе Сергея Сергеевича, Владимир Петрович, приходил к выводу, что совершил благой поступок, осчастливив одного человека. Сделал его свободным. Освободил от унылой и не радостной жизни, от не любимой жены, от ненавистной работы. Дал шанс начать жизнь заново. Мало кто может похвастаться тем же, даже в отношении самых близких людей.

– И как ты думаешь осуществить его уход? – поинтересовался он у товарища.

– Как и говорил. Найдем богомольцев, что без дела шастают в церковь от нечего делать. Из мужиков, что покрепче. Ныне таких появилось много. Работы нет, на водку не тянет, вот он в религию ударяется. Прикинемся такими же недотепами. Я лом возьму из пенопласта, ты кирпич. Ну а те руками махать будут. Где-нибудь в центре, где иностранных туристов побольше, в праздничный день, что бы и журналисты были, устроим представление. Когда кровь у него из под шапки потечет, мы его в машину и деру. А уж иностранные граждане и папарацци это разнесут по миру.

– А если поймают?

– Кто?

– Милиция. При больших скоплениях народа ее много сгоняют, на всякий случай.

– Действительно... Тогда надо наоборот в тихом месте. Только непременно возле церкви. Эх проблема... Как туда прессу заманить?

– А если подкинуть интересную информацию?

– Это можно. Точно! Только провернуть, что мол в данной церкви намечается тайное венчание такой-то и таково-то. И сразу в несколько мест послать. И надо про кого-то из иностранцев. Нельзя нам без Запада. Там и деньги, и поддержка.

И они занялись разработкой подробного плана псевдоубийства. Подробные карты столицы, фото из интернета, описания Москвы – были самым внимательным образом изучены и описаны. Ложась спать, уже не сомневались в скорой кончине символа новой религии.

Они не донимали Табуреткина вопросами о его желании свести счеты с жизнью. Ждали, когда он сам заговорит об этом. Сергей Сергеевич собрался быстро, как будто боялся опоздать или передумать.

Друзья не сразу догадались о истиной причине такой торопливости. Он просто хотел сделать это до свадьбы. Не смотря на то, что план был разработан в мельчайших подробностях, было выбрано место, не раз и не два проведена репетиция, намечены сообщники и подготовлены орудия "убийства", Петрович с Палычем не торопились. Плачущая подруга, да еще знаменитая, была одним из пунктов плана.

Так же идеологическая платформа нового братства была еще сыровата и требовала тщательной шлифовки.

В марте Алла и Сергей Сергеевич поженились. Свадьбу сыграли тихую. После регистрации, посидели в домашней обстановке.

Однако друзья не могли оставить в стороне такое событие без внимания. В прессе появились фотографии с регистрации, судя по ракурсу сделанные из окон, соседнего с ЗАГсом, дома. Журналист оказался докой по поиску истины и представил подробное повествование не только самого события, но и биографии и нынешнего занятия нового супруга вдовы, не так давно очень известного олигарха. Читая вечером следующего дня, статью, Владимир Петрович и Виктор Павлович, находили и не известную им самим информацию из своих судеб. Это их радовало.

– Недели две о свадьбе поговорят. Еще через две надо будет Серегу "убивать". – Решил Савлов.