Текст книги "Табу Ре Ткин(СИ)"

Автор книги: Сергей Хорошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 19.

До Новосибирска добрался без происшествий. Народ в купе подобрался интеллигентный, не пьющий, к философии и политике мало восприимчивый. Сойдя, Сергей Сергеевич знал, куда ему ехать. В городе жил его однокашник – Мишка Косолапов.

После окончания института, а прошло уже двенадцать лет, они не виделись ни разу. За это время пару раз говорили по телефону, не переписывались, и Сергей Сергеевич не знал, как встретит его друг студенческих лет, да и живет ли в старой квартире, адрес которой оставил, уезжая в родные места.

Мишка был дома. Увидев Сергея, обрадовался. По поводу приезда друга, отменил какую-то важную встречу, чем доказал приверженность студенческому братству. После обычных: "Сколько лет, сколько зим", перешли на кухню.

Своей фамилии, Михаил не оправдывал. Больше походил на хомяка, чем на медведя, хотя и имел во внешнем облике, черты могучего зверя, точнее маленького медведя подростка, который так и остался в своем подростковом возрасте. Его круглое лицо, было обрамлено тонкими, редкими волосами, торчащими во все стороны, делая его похожим еще и на одуванчик.

Еще в студенческие годы располнел. Носил очки. Очки были с большими диоптриями, отчего он казался добродушным и глупым, хотя на самом деле таким не был. Одевался со вкусом, возможно благодаря матери, которая работала всю жизнь в торговле и одевала сына по правилам общества в котором вращалась, привив приверженность к дорогим и изысканным вещам. Даже в студенческую пору, когда все ходили в потертых джинсах и свитерах, он, идя на лекцию, одевался в костюм, носил галстуком. Тем самым заслужил уважение преподавателей.

Все считали Мишку простаком и недотепой. При всем том, за дурака не держали, признавая высокий интеллект.

Его бывшие жены, которых у него было три, попадались на обманчивую внешность. Думая вертеть мужем после свадьбы: хорошо одеваться, вкусно питаться и мало думать о быте, сталкивались с умным и хитрым хищником. Самообман открывался уже на утро после свадьбы, когда лишенный очков, он смотрел на них своими подслеповатыми глазами, демонстрируя скрытый диоптриями ум и стальной характер.

Мишка ни когда не женился, как многие его сокурсники, по залету или большой любви. Выбор всегда основывался на тонком расчете, в котором главную роль играли не деньги, а внешность избранницы. Все они были красивы, сексуальны, умны. Все прошли по определенным этапам совместной с ним жизни – загс, секс, выход в свет, любовник, развод. Ни одна при разводе не получила ни квартиры, ни ее части, ни машины, которые заводились в процессе совместной жизни, но как-то образом были оформлены на Мишкиных родственников. Даже мебель в их совместном жилье, продолжала оставаться на месте, не смотря на все потуги бывших избранниц оттянуть себе хотя бы часть.

Михаил даже женясь первый раз, если не знал, то с большой долей вероятности догадывался, чем его супружеская жизнь закончится. Потому и готовился к исходу супруги заранее. Женился же из интереса. Ели есть в человеке главный инстинкт, то это – любопытство. Эту истину, Косолапов вывел для себя, наблюдая за играми маленьких детей, у которых еще очень мало ума и которые должны полагаться на основные инстинкты, главный из которых – самосохранения, отсутствовал напрочь. Что только не делали несмышленыши, что бы отправиться к праотцам. Лишь внимание родителей и бабок, присматривающих за ними, спасали их от не минуемой гибели. Ими двигало только любопытство – исследовать окружающий мир на вкус, на прочность, на выживаемость. Они ели песок, лезли в огонь и воду, били по бутылкам и собакам. Мамы и папы прилагали все свои усилия, что бы навсегда оградить их от неминуемых травм и ушибов, заодно отбив охоту все изведать и все осознать. У наиболее требовательных родителей, дети стали тихими бухгалтерами, жалующимися на жизнь, таким же, как и они неудачникам.

Кроме увлечения жениться на красавицах, Михаил имел пристрастие ко всяким новым штучкам будь то шариковая ручка совмещенная с радиоприемником или детская машинка с радиоуправлением. Свою любовь к такого рода устройствам он пронес через всю сознательную жизнь. В этом убедился Табуреткин обследовав квартиру давнего товарища.

Квартира не напоминала жилище одинокого холостяка. Больше она походила на выставочный образец, приготовленный к продаже, или скорее к сдаче в наем, богатым квартирантам, привыкшим к комфорту. Комфорт создавался наличием большого количества различных электронных штучек. Кухня в этом отношение была показательна. Холодильник со встроенным телевизором, микроволновка, кухонный комбайн, хлебопечка, посудомоечная машина – расположились в ожидании работы, готовые выполнить любое желание хозяина.

Хозяин не стал огорчать слуг своим не вниманием. Из холодильника на стол выложил нарезки колбасы и семги. В микроволновку отправил заготовку пиццы. Загрузил в комбайн какие-то овощи, ставшие вскоре свежим салатом. Традиционная водка в этом доме отсутствовала. На стол был выставлен дорогой коньяк. Привыкший к его употреблению, Мишка разливал помалу, как того требовал ценный продукт.

Действие напитка отличалось от действия других алкогольных сборов. Он не бил по голове, как самогон Поликарпыча, не одурял, как дешевая водка, не валил с ног, как разбавленный спирт. Коньяк наполнял тело теплом, привнося в душу спокойствие и радость. Хозяин закусывал тонкими ломтиками лимона, порезанными электроножом, показывая культуру потребления аристократического напитка.

– А помнишь, Борька купил коньяк и на закуску морской капусты. – Вспомнил Сергей случай студенческой поры.

В те времена, в свободной продаже был только коньяк, пустые полки магазинов были заполнены консервами дальневосточных заводов. Табуреткин, живший у родственницы, не редко принимал участие в студенческих посиделках в общаге, в которой жил Мишка. Воспоминания были светлыми, отдавая грустью об ушедшей молодости.

– Помню. А как пельмени в чайнике варили?

– А пиво разбавленное?

– А помнишь, у девчонок на кухне сосиски сперли?

– Кого видел?

– Ни кого.

– Что так? Ты же там рядом обитаешь.

– Не знаю. Как-то не пришлось.

– Ну а ты как?

Сергею, глядя на обстановку в которой жил друг, не хотелось казаться не состоявшейся личностью. Время плакаться еще не наступило – выпито было мало. Потому, он поведал историю последних дней, представ существом, призванным на служение во имя Высших целей. Но друг в высшие цели верил мало. Из рассказа почерпнул, что друг уволился с не интересной работы, развелся, и возможно находится в депрессии. От этого и ударился в религию и хочет окончить жизнь в каком-нибудь буддистском монастыре, разочаровавшись в традиционных верованиях.

– Давай у меня оставайся. Брось дурью маяться. Найдем работу хорошую. Пока у меня поживешь, если хочешь, а потом сам, что купишь.

– Нет.

– Дело твое, но я тебе скажу, что из-за баб расстраиваться не стоит. Я ведь три раза был женат. И скажу, что одному намного лучше. Прогресс идет по миру. Баба для чего нужна? Варить, убирать, стирать. А сейчас это техника все делает.

– А поговорить?

– Ну о чем с ними говорить можно? О футболе? О положении в Ираке? О новом Феррари? Нет. С ними только: что приготовить на ужин; а ты проверил уроки; у всех шубы нормальные, а у меня... Говорить надо с гениями, с пророками, с богами.

– Где же их взять?

– Да ты что? Книг не читаешь?

– Читаю.

– Ну вот. Значит с умными людьми говоришь.

– Поговорить понятно. Ну а основной инстинкт?

– Какой?

– Продолжение рода.

– Ты наверное о сексе?

– Не совсем...

– Ерунда.

– Это же инстинкт. Куда от него денешься?

– Нет ни каких инстинктов. Однажды сижу в парке, пиво пью. Напротив компания мужичков, то же выпивают сидят. И тут по аллейке, аккурат между нами, такая герла шествует! У мужичков, чуть головы не свернулись. Все на нее таращатся, облизываются. Вдруг из далека звук такой своеобразный – рык машинный. Все головы туда. И что? На хрен им эта баба стала не нужна. Порш 911 – ему они отдали свои глаза и думы. Великолепие технической мысли завладело их сердцами. А ты говоришь – инстинкт. Вот тебе и инстинкт. Инстинктов у нас только два: что в себя положить, и что из себя выложить. Кладем еду, отходы выбрасываем. Только разными способами. И продукты переработки разные.

Я когда третий раз развелся, решил – все, больше с бабами ни-ни. Но, как сам понимаешь, требуют выхода, эти сперматозоиды. Прямо рвутся наружу. К проституткам или где, как-то боялся. Любовницу заводить – то же не то не се. Онанизмом заниматься – вроде не пацан уже. Выписал по Интернету искусственную бабу. И что ты думаешь? Ощущения конечно хуже, но эффект тот же, что от живой. Только последствий ни каких. Но конечно – холодна, молчалива, да и резина есть резина. И стал я ее улучшать. Подогреватели куда надо вставил. Говорить научил, чтобы в нужный момент, нужные звуки, для одушевления так сказать. Над внешностью поработал. Но все не то... Пошли.

– Куда?

– В спальню. Покажу, что.

В спальне, посередине, стояла большая двухспальняя кровать.

– Вот! Это мой бизнес. – С гордостью представил Михаил, показывая на место для сна. – Произвожу. Заказы из Европы, Америки, Японии. У меня кандидаты и доктора наук работают. Есть даже один академик. Когда у них в институтах платить мало стали, к себе переманил. Потенциал-то научный, у нас огромный. И химики, и физики, и психологи, и электронщики, и программисты – всяких навалом. Смотри.

Мишка нажал на кнопку, сбоку кровати. Один из двух матрацев, приподнялся, и сложился на второй. Из образовавшейся ниши, приподнялась странная конструкция: середину занимал женский профиль. Явно были обозначены вторичные половые признаки. Головы не было. На ее месте находилось что-то напоминающее маску для подводного плавания.

– К ней прилагаются еще перчатки. В кровать встроен компьютер. Посмотри в окошечко.

Сергей нагнулся к амбразуре. Ему зазывно улыбалась сногсшибательная брюнетка. Нельзя сказать, что это была Анжелика Джоли, но прототип просматривался четко.

– Смотри. – Мишка проводил демонстрацию дальше. Он одел перчатку, и заглянув в окошко, начал проводить пасы пальцами. Фигура куклы стала меняться. Грудь уменьшилась, четче обозначился живот, ноги похудели.

– Загляни.

Табуреткин заглянул. Теперь ему улыбалась блондинка из страны восходящего солнца. Глаза у нее были голубыми. По возрасту ей нельзя было дать больше пятнадцати.

– На любой вкус и цвет. Есть возможность для редактирования образов. При этом меняется и тело.

– И часто покупают?

– Не поверишь. Работа ручная, а заказов море. Думаю наладить конвейер. Для тех кому надоели типовые модели – есть возможность скачивать через Интернет дополнительные модули. Это еще бабки. У меня три программиста-надомника таких баб рисуют, закачаешься. Особым клиентам – особый подход. Наиболее реалистичные копии -звезды подиума и кино. С кем хочешь, с той и занимайся сексом. Один недостаток как видишь – поза одна, традиционная. Сейчас с японцами работаем. У них роботов покупаем, обделываем как надо, для более полного удовлетворения потребностей клиентов. Это на фабрике. А внутри у них что! Это тебе не просто дырка. Там и массаж, и электростимулятор, и специальная смазка, и направленный душ, и еще куча всяких приспособлений. В местном секс-шопе открыли демонстрационную комнату, первый раз бесплатно, а потом за деньги. Запись на три месяца вперед.

– А для женщин то же делаете?

– Делаем. Но с ними сложнее. Они любят ушами – с этим еще как-то справляемся. Запись ласковых монологов и так далее, а вот с эрогенными зонами сложности. У мужиков то она одна, а здесь и грудь, и ноги, и уши. Сложно. Но заказы есть. Скоро весь мир только таким сексом заниматься будет.

– А как же дети?

– Что дети?

– Откуда дети тогда будут? Как людям род свой продолжать?

– За это можешь не беспокоиться. Искусственное что-нибудь придумают. Без мамы и папы.

– Как это?

– Да просто. Будут отбирать генетически полноценных и выдающихся. В инкубаторах вынашивать.

– Родится ребенок и не будет у него ни мамы, ни папы, ни дедушек и бабушек?

– А зачем они ему? Это все предрассудки.

– Вот ты родил человека. А воспитывать ты его умеешь?

– Что значит воспитывать?

– Не умеешь? Примером для подражания быть можешь?

– Да.

– Врешь. Не можешь. Развелся, его на попечение другого дяди оставил и в монахи решил определиться.

– Не в монахи. В Учителя всего Человечества.

– Брось. В Индии тысяча живых Богов живет. А уж Учителей несколько тысяч. Одним больше, одним меньше. Это для нас экзотика, а в мировом масштабе – пшик. Ты только представь: не будет больных детей, генетические болезни уйдут в небытие. Воспитанные в идеальных условиях, одаренные люди, станут населять Землю. Преступников не будет. Вопросы собственности канут в лету. Начнется золотое время человечества.

– Не уверен. Всегда найдется женщина, которая родит сама. И кого она родит, еще не известно.

– Это возможно. Скорее всего, таких будет несколько. Но это будет – капля в океане.

Только это все ерунда. Это только начало. Тысячи, миллионы неполноценных, которые находят удовольствие в низменном понесут нам денежки. И вот на эти денежки мы будем создавать нечто Величественное. Идем.

И Мишка потащил друга в другую, еще не исследованную комнату. Здесь было несколько, закрытых материей экспонатов. И только скрипка, стоящая на пьедестале из палисандрового дерева была открыта взорам.

– Смотри. – Михаил запустил изделие. Находящийся между магнитов смычек стал выводить простенькие, но причудливые мелодии. Живая, с привкусом механики, мелодия заполнила комнату. Не смотря на присутствующую в мелодии искусственность, музыка на порядок была лучше извлекаемой устройствами для чтения си-ди. Но ей чего-то не хватало.

– Ну как?

– Искусственная музыка.

– Согласен. Потому, что правильная. Заложены ноты и эта хрень четко по ним шпарит. Только это прототип, который в магазине купить можно. А мы делаем вот что. – И Михаил сдернул покрывало. Под ним оказалась так же скрипка. Здесь смычек находился так бы в железной руке. Михаил нажал кнопку. И вдруг полилась музыка. Это был каприз Паганини. Исполнение было безупречным. Музыка вторгалась в душу и заставляла плакать и смеяться.

– Исполнение Когана. Кино видел, про Паганини. Мои ребята целый год изображение обрабатывали. Сначала научили эту железную штуку просто по струнам водить. Потом, играть по нотам. Затем в манере Великого музыканта. Композиторы пишут музыку, а музыканты делают из нее пищу для души. На компьютере все нюансы проработали – на сколько какая нота дольше или меньше от эталона звучит. Музыка – та же математика. Все поддается вычислению. Наступит время и богатейшие люди, будут стоять в очередях, что бы заиметь в свои поместья оркестры нашего производства. Ты только представь: первая скрипка – Коган, вторая – Спиваков, первый альт – Башмет, у рояля Рихтер. Вот это будет концерт. Потом возьмемся за театр. Трехмерные модели великих артистов, трактовки разных режиссеров. Качалов в одном спектакле со Смактуновским.

– Так вокруг одни роботы будут.

– Эх, старик. Да скоро мы все почти что роботы станем. Начинается новая эра – соединение кремния и биологии. Пройдет совсем не много времени и человек будет видеть мир новыми глазами, слушать музыку другими ушами, ощущать вкус с помощью искусственных рецепторов. Горизонты восприятия окажутся далеко за пределами наших представлений. Над тем, что мы считаем вершиной человеческого гения, будут смеяться.

– И когда же это будет?

– Не знаю. Может быть через пятьдесят, может через сто лет. Люди будут жить тысячу лет и я этому верю. Прогресс не идет, он стремительно мчится.

– И как же это кто-то сможет прожить тысячу лет?

– Могут органы менять. Будут выращивать из твоей же клетки и тебе потом ставить. Или замедлят с помощью лекарств или электронных штучек процесс старения, или вообще омолаживать время от времени будут. Вариантов много.

– А как же мозг? Я слышал, нервные клетки не восстанавливаются.

– Это ты слышал. А как на самом деле ни кто не знает. Да и вообще, можно будет весь мозг перекачать на кремневый кристалл и живи хоть миллион лет.

– Это как на кристалл?

– Как-нибудь.

– Тогда это уже не человек будет.

– Ну и что. Родится новая сущность, лишенная наших недостатков. Не будет голода и болезней. Не будет зависти. Не будет страха смерти.

– А вдруг уйдет и что-то хорошее.

– Уйдет. Без сомнения уйдет. Но ведь это будет уже не человек. Кстати. Ты ведь говоришь Новый пророк. А ты знаешь на чем основаны все религии?

– На чем?

– На человеческом эгоизме. Во всех религиях и идеологиях на первом месте не Бог или Великая Идея. На первом месте – человек. Это ради него Бог создал Землю, звезды, небо. А создав Homo Sapiens – только тем и занимался, что ходил вокруг и нянчил его. Все это чушь. Уж поверь мне на слово – мы не вершина эволюции. Мы очередная ее ступень. Вполне возможно, что мы вымрем, как вымерли до нас динозавры, питекантропы и саблезубые тигры. И я не вижу в этом ни чего ужасного.

Может быть, что те, кто идут за нами уже живут рядом. Может быть это наши создания – наши электронные слуги. Возьми компьютеры. Они же считают, сочиняют стихи, пишут музыку. При этом лишены свойственных нам недостатков – не завистливы, не эгоистичны.

– Они не сами сочиняют, а по заложенной человеком программе.

– Ты видел, как сейчас программисты эти самые программы пишут?

– Видел.

– Ну и как?

– Как, как... Руками. Команды всякие. Потом компилируют...

– Сам ты компилируешь. Не известно, что там на выходе. Мы не знаем как работает наш мозг. А вдруг, эти самые железки уже знают на какой частоте и чем – магнитным полем, звуком или еще чем, на нас воздействовать, что бы мы их мысли за свои принимали. В их электронных мозгах информация, которая не в одну человеческую голову не влезет. А если и влезет, он все равно толку мало будет. Обработать ее он не сможет. Так что не известно – кто сейчас управляет миром, и по чьим законам живет.

Они опять сидели на кухне. Еда была съедена. Коньяка оставалось много, но то ли хозяин был жадный, то ли считал что выпито достаточно, больше не наливал. За время разговора, алкоголь организмом был нейтрализован.

– А ты первый раз в нашем городе? – спросил Михаил.

– Первый.

– Пошли, прогуляемся. Я заодно по делам кое-каким пробегусь, а вечером в ресторане поужинаем. Идет?

– Идет.

Друзья вышли на свежий воздух. Михаил жил в центре. Здесь, как и везде по стране, было царство магазинов и ресторанов. Многочисленные офисы располагались в отдельных зданиях и подвалах. Поток машин стоял в пробках. В парках дети и бабушки дышали выхлопными газами. Старинные здания, прятали свои украшения за рекламными щитами.

Немного пройдя по широкой улице, друзья свернули в тихий переулок. Зашли в ближайшее здание. Поднялись на второй этаж. Михаил скрылся за дверью с надписью "Генеральный директор". Табуреткин остался в приемной, где обворожительная секретарша угостила его чаем, и села скучать за свой столик. На посетителя она не обращала ни какого внимания.

Сидеть было скучно. В комнате, кроме стола секретарши, дивана для посетителей и меленького столика ни какой мебели не было. Картины не украшали стены. На журнальном столике отсутствовала периодическая печать.

– Много здесь у Вас людей работает? – решил поговорить с секретаршей Сергей Сергеевич.

– Нет. Сегодня двое.

– А что так?

– Больше и не надо.

– А я подумал, раз есть генеральный директор, то должен быть и еще какой.

– Нет. У нас только генеральный.

– Работы много?

– Нет.

Секретарша была не разговорчивой. Вскоре, дверь открылась и Михаил позвал друга из этого не гостеприимного места.

– Какое-то странное учреждение. – Поделился с другом Сергей Сергеевич впечатлениями.

– Обычное. Мы им оптом нашу продукцию сдаем, а они уже дальше продают.

– Секретарша не веселая.

– Это не секретарша.

– А кто?

– Опытный образец.

– Как это?

– Так. Бывшая проститутка. Когда клиенты приходят, им "Виагру" дают. После этого они образец с нашей продукцией сравнивают, так сказать: "Почувствуйте разницу". Пока не один не отказался.

– От чего?

– От всего. И секретаршу испытают, и наши изделия. И всем больше нравиться второе.

Около одного из офисов, Михаил остановился.

– Подожди здесь. Я быстро.

Он не обманул друга. Через пять минут вышел и уже ни куда не заходя, друзья отправились в ресторан.

Подали меню. Увидев цены, Табуреткин начал нервничать. Это не ускользнуло от друга.

– Ты не суетись. Ты мой гость, угощаю.

Сергей Сергеевич, успокоился, предоставив Мишке самому выбирать закуски и выпивку. Постепенно зал стал заполняться посетителями. В основном это были люди одетые в униформу трудящегося бизнесмена – дорогой костюм, белая рубашка, галстук. Просто в рубашках или майках – соответственно времени года, наблюдалось мало. Женщин почти не было.

– Интересный континент.

– Обычный. Сюда в основном дела решать ходят. Закусить, выпить, заодно и о работе поговорить. Развлекаться в другие места хаживают. Но мне здесь больше нравиться. Кормят хорошо. Выпивка приличная. И ни кто по морде не даст – люди солидные.

Сидевший за спиной Михаила, гражданин видно был здесь впервые. По большей части пил, изредка закусывая салатом. Табуреткин подумал, что этот может и по морде дать, но спорить с другом не стал, как оказалось в последствии, зря.

Еда оказалась отменная. Пили опять мало, Мишка не стал вспоминать студенческие годы и напиваться как в былые времена. Развлекательной программы не предусматривалось, и Сергей уже думал, что встреча друзей завершиться сегодня, не как подобает случаю – в местном отделении милиции, но Михаил, расплачиваясь, успокоил:

– Не могу на людях пить. Сейчас зайдем в супермаркет, купим водяры, колбаски, огурчиков. Напьемся, вспомним молодость. А там, на подвиги отправимся.

Но обещанию сбыться было не судьба. Выйдя из ресторана, Мишка был встречен ударом направленным в лицо, и не кулаком, а монтировкой. Давешний гражданин, на которого Табуреткин хотел поставить в споре, оказался драчуном. Было заметно, что бил он впервые и не просто так. У Михаила была хорошая реакция, а у этого гражданина напротив, рефлексы были замедленны. Вместо лица, удар пришелся на руку. Монтировка выпала. Мишка осел от боли на асфальт. Второй удар пришелся уже по лицу. Но не подручным предметом, а кулаком. Сергей бросился на выручку другу, но опоздал. Охрана ресторана была более расторопная. Гражданина скрутили.

Приехала милиция и скорая помощь. Мишку отвезли в больницу, Табуреткина в отделение, где он дал правдивые показания против хулигана, после чего направился наведать побитого товарища.

Мишка лежал в палате один. На руку наложили гипс. Лицо забинтовали. Он дал Сергею ключи от своего жилья, наказал дождаться его.

Придя в одинокую квартиру, попил чаю. Лег спать на диване. Его подмывало попробовать нахваленное чудо, но боялся, что не сможет скрыть следы преступления.

В эту ночь ему снились резиновые женщины.