Текст книги "Табу Ре Ткин(СИ)"

Автор книги: Сергей Хорошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 23.

Ивантеевка, состоящая из двадцати дворов, была заполнена людьми в форме и без. Лиц видно не было, они были спрятаны под масками противогазов. Путников заметили, окружили, и знаками сопроводили к бронетранспортеру. Затолкали внутрь. Здесь человек с открытым лицом, представившийся подполковником химической службы, объяснил, что они попали в зону радиоактивного заражения. Им выдали противогазы, посадили в машину и быстро отвезли в безопасное место, где они присоединились к зараженным жителям деревни.

Деды и бабки, составлявшие контингент зараженных, во всем винили жителей закрытого поселка.

– Кабы не эти греховодники, ни чего и не было бы. – Сокрушалась богомольная старушка, шептавшая время от времени христианские молитвы.

Андреев не стал разубеждать коллектив в отсутствии связи поселенцев с космическими пришельцами, уяснив для себя, что о жизни в коммунистическом санатории, жители деревни знают не понаслышке. Он ожидал скорой встречи с только что оставленным другом, но того не привозили, и Владимир Петрович рассудил, что его или отвезли в другое место или просто оставили в покое. Окинув взором общество, не нашел и его сына.

В небе послышался звук летящего вертолета.

– Скоро отпустят. – Сделал вывод дед из местных, глядя в след удаляющейся винтокрылой машине.

– Почему? – поинтересовался Владимир Петрович.

– А всегда так. Сначала огненный шар. Потом приезжают солдаты в масках, затем вертолет и отбой тревоги. НЛО ищут. Покружит часа два, ни чего не найдут и нас опять в деревню отправят.

– Часто так бывает?

– Каждный год. Аномальная зона – будь она не ладна.

Предсказания сбылись. Правда не через два, а через три часа всех погрузили в машины и отправили восвояси.

– Опять без продуктов две недели сидеть... – посетовала богомольная старушка, когда солдаты уехали.

– Как так? – Насторожился Андреев.

– Дороги перекроют, что в деревню идут. Будут шар искать, что давеча пролетел.

– И уехать от Вас нельзя будет?

– Нет. Автобус, только через две недели пустят.

– А до города далеко?

– Тридцать два километра. Вот по этой дороге идти надо.

Табуреткин ждал от руководителя экспедиции решения. Обратно идти в поселок ему не хотелось, остаться в деревне то же. Владимир Петрович постоял немного в раздумье и тронулся в путь. Сергей Сергеевич последовал за ним.

– Завтра к обеду будем в городе. Надоело уже быть жертвой обстоятельств. – Объяснил свое решение майор.

Пройдя километров двенадцать, решили заночевать в лесу. Разложили костер, перекусили. Усталые, легли около догорающих углей и быстро уснули.

Табуреткину приснился сон. На белом, белом облаке, сидел мужичек-старичок. Его белая пушистая борода, завивалась мелкими кудряшками и своей белизной подчеркивала, свежее, не имеющее и намека на морщины, розовое лицо. Старичок улыбался. В его лучистых синих глазах читалась не прикрытая ирония. Он смотрел и молчал. Было хорошо и спокойно. Вдруг, не открывая рта, он заговорил:

– Ну что, мил человек, умаялся?

– Да, дедушка, есть маленько.

– Ну, ну. Отдыхай.

– А ты мне снишься?

– Снюсь.

– Хорошо.

– Конечно хорошо.

– А ты кто?

– Бог.

– А почему маленький?

– А почему я должен быть большим?

– Не знаю.

– Ну не знаешь, а спрашиваешь.

– А ты самый главный бог?

– Единственный.

– А как же другие?

– Какие такие?

– Ну как же: Аллах, Иегова, Иисус, Кришна?

– Я единая ипостась многих проявлений.

– Это как?

– А так. Сначала нас не было. Потом нас стало много, а потом мы так долго жили вместе, что не заметили как стали одним.

– И как давно?

– Очень давно.

– Две тысячи лет тому назад?

– За миллиарды лет до рождения солнца. Это я помню, а когда и не знаю, точнее знаю, да ты все рано не поймешь. Да и не надо тебе. Ведь не надо?

– Да в общем-то, не надо.

– Ну и хорошо. Спи себе.

– А Вы, в смысле ипостаси, какие?

– Я добрая ипостась. А другие по-разному. Как припекут.

– А кто припечет? Черти.

– Чертей нет. А допекают люди. Живет человек, все у него хорошо. Нет начинает. То одно, то другое. Все им чего-то не хватает. Сказано же: " Не поминай имени бога твоего всуе". Послушает так какой, из нашей ипостаси и начинает дела вершить. При этом не со зла, а как просят так и делает. Просят денег к примеру. Ну он подразумевает, что их у данного индивидуума нет. Начинает указания давать по инстанциям, а там как записано так и делают – "Выдать, не имеющему средств к пропитанию, товарищу Пупкину, тысячу рублей." Ангел выясняет, что у Пупкина этого денег на пол Китая обожраться. Он их все в оборот, чтоб как записано было, то есть отсутствие средств к этому самому пропитанию, а потом уже тысячу прокормиться. Пупкин и не доволен.

– И ты такой?

– Нет, меня не поминают. Я Бог скрытый, и имени у меня нет.

– А я думал, что Бога нет.

– Зря. Я есть. И все мы тоже есть. Хотя может и хорошо, что не верил. Нам хочется смотреть на Вас и радоваться, да не получается. Сами себе делаете плохо. Вмешиваться приходится. Некоторые даже в человеческий облик перерождаются, дабы Вас научить как жить необходимо.

– И что мне теперь будет?

– За что?

– За то, что не верил.

– Ни чего не будет. Я тебя прощаю. И все Мы тоже.

– Спасибо.

– Не за что. Я вообще бы хотел, что бы ты научился без посторонней помощи обходится. Самостоятельно свои проблемы решать, без вреда другим конечно.

– Постараюсь.

– Сделай милость.

– А сколько Вас, в смысле ипостасей?

– Много. Многие уже на покое. Ты их не знаешь. Имена и не выговоришь. Да ведь Вы их и называли. Толком говорить не научились, а туда же молится. И Боги были под стать – Гы-Гы, Ио-оу, Жи-ши. Некоторые еще выходят на работу, в основном греки. Их помнят лучше и имена звучные. Но эти обленились. Как, что творить – отписывают по инстанциям и трава не расти. Всемогущие, те хоть проверяют иногда, что по их предписаниям сделано. Бывает Пупкиным их миллионы возвращаются. А эти ни-ни, так что лучше не обращайся.

– Как же мы Вас назвали, если Вы родились за миллиарды лет до образования Солнца?

– Родится – родились, а назваться – не назвались. Без имен жили. Это нас и сблизило. Одного позовешь, а отзываются все.

– А судьба есть?

– Есть, как не быть.

– Значит, мы не можем ни чего сделать?

– Можешь, почему не можешь. Что хочешь, то и делай.

– Как же делай, если судьба?

– А так. У тебя триста восемьдесят вариантов, а то и больше, одного и того же дела. Решил жениться, так у тебя огромное количество женщин, из которых ты можешь выбрать. То есть судьба жениться записана, а на ком выбирай. При этом остальная последовательность твоей судьбы меняется в зависимости от твоего выбора. Хотя, я не буду объяснять. Не хочу. Конечно стараемся, что бы Вы лучший вариант выбрали.

– Это Надя – лучший вариант.

– Конечно. Лучший. Сам подумай, кто лучше-то?

– Маша...

В мозгу усталого поэта, не ставшего таковым, вспыхнули воспоминания глубокой юности. Девочка в розовом платьице, груди на вырост, улыбка пчелы...

– Ну и что бы с этой Машей ты делал?

– ???

– Вот то-то. Сам не знаешь, а еще возмущается. Жалко, конечно, что Вы мягкотелые. Нам бы парадокс какой.

– Какой?

– Да любой. Как парадокс появляется, мы его к себе.

– А я буду?

– Парадокс на то и парадокс, что его не предскажешь. Но, на предстоящие несколько лет, не будешь. Ладно. Спи. Пойду, твоему спутнику приснюсь.

Дед испарился. Его место занял голый сосед по коммунистическому общежитию. Как не гнал Сергей Сергеевич его из своего сна, то не уходил. Строил рожи, подмигивал, зазывно кивал головой в сторону. Утром Табуреткин встал не выспавшимся и разбитым.

Владимир Петрович был так же не в духе.

– Какая-то чушь снилась. – Поделился он с другом.

– Что такое?

– Какой-то старик, на Деда Мороза похож, убеждал, что он Бог.

– И мне.

– Но я с ним не соглашался.

– Патогенная зона. – Сергей Сергеевич выговорил с благоговейным трепетом. Андреев его слова подтверждать не стал, но и опровергать то же.

Они наскоро перекусили и отправились в путь. Лес и прям был не совсем обычен. Деревья клонились к дороге. Вековые сосны, долженствующие тянуться вверх, извивались причудливыми узорами. Травы не было. Землю устилал толстый ковер иголок. Птиц не было слышно, как не было заметно следов лесных жителей.

Отойдя на большое расстояние от ночной стоянки, они увидели в стороне от дороги странную троицу. На пеньке сидела старая бабка, про таких говорят – "карга". Рядом с ней находились две девицы, словно сошедшие с экранов телевизора, с программы посвященной матчу баскетбольных команд, где они выступали в группе поддержки. Заметив путников, они вскочили со своих мест и лихо стали отплясывать канкан, призывно зазывая к себе.

– Что случилось, смотрите как машут. – Сергей Сергеевич кивнул в сторону троицы.

– Что здесь может случиться? Пошли дальше. – Майор не хотел вляпаться в очередную передрягу.

– Нет. Нужно подойти. Смотрите как просят.

Андреев уже немного подустал, и поддался на уговоры Табуреткина. Они отклонились от маршрута, подошли к зазывалам.

На пеньке сидела бабка, больше похожая на переодетого мужика. Перед ней, на расстеленной газете лежали сучковатые палки. Такие в большом количестве были разбросаны в округе и не привлекали к себе внимания. Девицы, видно решив, что свое дело сделали, спокойно уселись рядом.

– Здравствуйте, добрые молодцы. Далеко путь держите? – Приветствовала их бабуся.

– Здравствуйте. В славную деревню Карачарово, что под городом под Муромом, стопы свои направляем. Великие вести несем. – Сообразно случаю ответил Андреев.

– Кто такие будете?

– Славный Учитель Табу Ре Ткин и верный витязь его Ан Дре Ев. А ты кто такая?

– Я Баба Яга, костяная нога, а это мои внучки – Огневушки-поскакушки. Купите палочки волшебные, в любом деле пригодные.

– Куцые они у тебя какие-то. Не большой силы наверное. – Владимир Петрович, решил не втягиваться в балаган и развернулся, что бы уходить. Цирк он не любил, в аномальные явления не верил.

– Сколько стоят? – встрял в беседу Великий Учитель.

– Дешево отдаю. Десять рублей. Сразу видно знаток.

Майор остановился, наблюдая дальнейший ход событий. Табуреткин взял одну палку, повертел в руках, понюхал, попробовал на вкус.

– Обычные, сосновые. – Разочарованно проговорил он.

– Отборные, сосновые! Самые, что не на есть натуральные. А я решила – знаток. Ошиблась значит. – Пригорюнилась старушка.

– А как ими пользоваться?

– Сначала купи.

Деньги были не большие. Сергей отдал старушке требуемую сумму. Взял не очень сучковатую палку.

– Ну, как она работает?

– А вот тебе к палочке клубочек. Пойдешь за ним. Он приведет тебя к дому сестрицы моей, Бабусе Ягусе. Скажешь – от меня. Она и научит.

Сергей Сергеевич начал понимать, что его надули. Привыкший к базарным и вокзальным лохотронам, он не ожидал встретить такого же развлечения в глухом лесу, в дали от жилья и людей. В таких местах больше верилось в сказочных героев. Видно череда мыслей обозначилась на его лице. Громкий смех потряс округу. Владимир Петрович смеялся от души, громко и долго. Он присел на корточки и держась одной рукой за живот, другой показывал на незадачливого покупателя. Табуреткин и правда выглядел смешно.

Задорный и веселый смех не понравился продавщице. Она быстро завернула в газету оставшийся товар, развернулась и побежала в гущу леса. Ее молодые товарки приударили следом. По их движениям было заметно, что поспевать им было не легко. Не ожидавший такой прыти от старухи, Владимир Петрович перестал смеяться, будучи озадачен скоростью, с которой перемещалась троица.

– Ну и дела... – только и вымолвил он.

– Это же патогенная зона. Это и правду была Баба Яга.

Майор сплюнул.

– Ну и черт с ней. Может и не Баба Яга.

– Нет. Это точно она. Вы НЛО видели?

– Видел. Только это не НЛО – ракету испытывали, здесь первая ступень и приземлилась. Уж больно быстро военные среагировали – район оцепили. Сразу видно – готовились. Место глухое, под такие дела зарезервированное. Да и местные говорят – каждый год такое.

– Ладно. С Богом во сне говорили?

– Говорил. Но это сон.

– Так и мне то же виделось.

– Совпадение. Это же сон. Коллективное бессознательное.

– А Баба-Яга?

– Это не Баба Яга, а мужик переодетый. На выпивку с лохов собирает. Видел, как улепетывал.

– Что же здесь лохи толпами шляются.

– Видать шляются.

– Нет. Есть такая пословица: "Одно непредвиденное событие – случайность, второе – совпадение, а третье – закономерность". Следовательно это – Баба Яга.

– Логики не заметил. Только зачем тебе эта Яга нужна?

– Как зачем? Она же клубок с собой забрала, как только Вы смеяться начали.

– А клубок тебе зачем?

– Узнать, как палкой этой пользоваться.

– Зачем тебе это?

– Как зачем? Взмахнешь эдак и все что нужно появиться.

– И что тебе нужно?

– Мало ли...

– Пошли. Все равно старуха убежала и назад не вернется.

Они вышли на дорогу и продолжили путь.

– У китайцев есть такое проклятье – "Что бы все твои желания исполнились". – продолжил прерванный разговор Владимир Петрович. – А они я тебе скажу не дураки. Представь. Что все, что ты не захочешь, тут же появляется. На долго тебя хватит?

Табуреткин не нашелся с ответом, только пожал плечами.

– То-то и оно, что не на долго. Сколько тебе времени понадобилось, что бы бабы в любом виде надоели? Три недели?

– Четыре.

– Пускай четыре. Могу тебя заверить, что и машины, и яхты, и вилы, и дальние страны – надоедят очень быстро. И будешь ты со своей палочкой ходить как дурак, не зная что придумать.

– Не надоедят. – Решил поспорить Сергей Сергеевич.

– Надоедят.

– Олигархам же не надоедают.

– Для них это сопутствующий жизни антураж. Он им не интересен. Для них важен сам процесс добычи, а не результат. Потому они все имеют, а другие, типа тебя – только мечтают.

Под ногами у Владимира Петровича хрустнула сосновая ветка.

– Кстати, этих палочек под ногами – огромное множество. Может быть они все волшебные? – Задал он вопрос Табуреткину.

– Может. И что?

– А то. Все ходят и не один не подберет, потому как не знают для чего они нужны. Человеку к этой палке нужно приложить инструкцию по пользованию и список желаний. Тогда, думаю, станут поднимать. Да и то не все.

Некоторое время шли молча. Лес поменялся. Сосны, как им и подобает тянулись вверх, под ними рос папоротник и другая трава. Щебет птиц наполнял округу. Кое-где виднелись следы зверей. Стали заметны вырубки. Андреев думал уже о чем-то другом. Видно было, что он хочет поделиться мыслями.

– Мир изменился. Раньше надо было несколько лет работать, что бы стол особенный создать. Картины единицы рисовали. Книги не то что писать, читать не все могли. А сейчас исполнители ни кому не стали нужны. Нужны идеи. Кто творит новое – тот и нужен миру.

Потому и социализм кончился. Пролетариат, стал не нужен, ибо это только исполнитель. Нужны изобретатели. Нет развития – нет будущего. Закон природы. Против него не пойдешь.

– Наверное не природы. Природе что? Это только разумное существо такой закон могло придумать.

– Какое существо?

– Бог например.

– Может ты и прав. Только закон – есть закон.

– Интересно, а еще такие же законы есть.

– Я думаю, еще есть закон многообразия.

– Это как?

– Это когда все разные. Разные мысли, разная одежда, разный разговор. Пораскинь мозгами – как ты думаешь? Как мыслишь?

– Как все.

– Все по-разному. Вот ты как?

– ?

– Ты думаешь словами. Слова в твоей голове русские, от того и мысли своеобразные. У нашего языка правил не много. Как хочешь, так и ставь слова. От того и действия не предсказуемые. Так некоторые – сплошным матом думают. Как думают, так и живут.

Это еще одна причина гибели социализма. Тогда высшее руководство состояло из членов политбюро. А член у большинства ассоциировался только с половым органом. Потому и к власти большого почтения не было. До сих пор, особенно на провинциальном телевидении, депутатов Госдумы, "членами" зовут.

Немцы или англичане, те по-другому. У них правила в языке присутствуют: сначала подлежащие, потом сказуемое. От того и живут по правилам. Так можно, так нельзя. Американцы то же по-английски говорят, но правила не соблюдают. Нация сборная, вот правила и нарушились. Потому на нас, русских, похожи. Что завтра натворят не известно.

– Русские по-разному говорят.

– Это как?

– Одни окают, другие акают, третьи вообще напевают.

– Что правда – то правда. От того одни – душа на распашку, другие к торговле, или как теперь говорят к бизнесу, расположены, а третьим все трын-трава, песни поют. Нет мы – парадоксальный народ. На карту посмотришь, к примеру США; два города – один Нью-Йорк, другой – Новый Орлеан. Почему одно название перевели, а другое оставили без изменения, ни один академик не заметил и не поинтересовался. По-русски написано, по-русски и думают.

– А почему так?

– Что?

– Ну одни по-немецки говорят и правила у них свои, да и у нас – одни на о, другие на а, и правил меньше.

– Сам подумай. Живет русский человек в волжской степи. Пространства необъятные. Видно далеко. Все друг друга видят и зовут – протяжно, громко. Летом работают, а пока зима полгода на печи лежат. Молчат. Думы думают. Другие в лесу всю жизнь проводят. А там как? – Ау, да ау. Да еще и вопросы в никуда: "Ты где?". В ответ – "Здесь". Полная сумятица в головах выходит. Говорят русские – ленивые. Не ленивые, а к ни к чему не обязывающей философии склонные. Больше половины жизни генетически предрасположенные ни чего не делать и пребывающие постоянно в раздумьях. Не все конечно. На юге не разговоры разговаривают, а словами как горохом сыплют. Привыкли спокон веков работать и летом и зимой. Немцы, да англичане – те индустриализацией испорченные. На производстве объяснять долго что-то станешь, с жизнью расстанешься. От того и речь четкая и правильная.

– Нет. Если бы такой закон был – не было бы глобализации?

– Почему? Как раз наоборот. Глобализация. Для того же. Китайцы и японцы теперь думают иначе. В их понятиях появились вещи, которые воспринять можно, только став немного европейцем. Русские, особенно дети, тоже стали думать по-другому. Эти Уау, Вау, Окей – заставляют воспринимать действительность иначе. Но мы не стали американцами. У нас остались: "мать твою так, эх ты, да пошел"... И Уау, Вау и окей мы употребляем не к месту. Так и будем всегда парадоксальным народом. Идей много, воплощений – ноль.

Хотя работать стали не в полях с сохой, а на заводах. Производство изменит образ мышления... Но все равно – гены. Все наперекосяк. От того и машины делать не умеем. Привыкли лежать. Какое дело появляется – побыстрее от него избавиться хотим. Вот шурупы кувалдой и забиваем.

Но в этом и наше преимущество. Мы способны выдумывать новое, как и американцы. Или все новое принимать для себя. Нарисует русский мужик такую хрень, да на пол пути бросит, а немец подберет и доведет до совершенства. Потому и глобализация и смешение языков. Соберутся все вместе и тогда что-то путное и получится.

– Во сне дед говорил о парадоксе. Что если им стать – следующая ступень – приобщение к Высшим существам.

– Может он и прав. От того русский народ и считает себя ближе всех к Богу стоящим. Парадоксов в нашем обществе немало.

Они замолчали. Думая о своем, не спеша, брели по дороге.

К обеду вышли к широкой трассе. Нежданно были приняты в попутчики водителем-дальнобойщиком. Тот, в силу обстоятельств оставшийся в одиночестве, боялся заснуть за рулем, и двое попутчиков, должны были сыграть роль охранной системы. Сергей Сергеевич и Андреев устали и были рады выполнять отведенную им роль.

Водитель попался разговорчивым. Борясь с дремотой, он уже давно начал разговор сам с собой, и даже получив слушателей не мог остановиться и продолжал давно начатую тему. Слушая его Владимир Петрович, поймал себя на мысли, что пытается перевести поток слов мастера баранки в общепринятый лексикон. Выходила полная околесица, наполненная обозначениями интимных мест человеческого тела и их употребления совсем не по прямому назначению. Камазист делился сведениями из своей трудовой жизни. В переводе на общепринятый язык выходило что-то странное: " ... Эта половой член (употреблено в женском роде?) как даст мне не определенному места, используемому для полового акта. Я на половой член женщину, ведущую развратный образ жизни, чуть не умер. А эта половой член (употреблено в женском роде?) как пустится в развратные действия совершаемые многократно..." Для самого водителя, эта тирада содержала вполне определенный смысл. Андреев, перестав переводить поток слов на литературный язык, понял, что шофер рассказывал о замене ремня привода генератора, который оказался не качественным и порвался.

К трем часам дня въехали в черту города. С дальнобойщиком попрощались. Первым делом посетили ближайший магазин и купили три бутылки водки. Затем последовали на железнодорожный вокзал, взяли билеты на ближайший поезд и уже через час наслаждались звуком стучащих в такт движению колес спального вагона.