Текст книги "Однажды в мире грёз (СИ)"

Автор книги: Сергей Дешанель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Вскоре Торн медленно встал на ноги и, слегка покачиваясь от последствий длительного онемения, озадаченно оглядел источник столь необычного света. В центре комнаты, в округлом углублении, словно в колодце, густым потоком искрились лунные пылинки, возвышаясь белоснежным столпом света, видимым на дальние расстояния.

 Это был тот самый временной портал, так необходимый его спутникам для того, чтобы попасть в прошлое, следуя указаниям верховного мага, с которым подросток, казалось, еще только недавно беседовал в старой хижине в лесу, после чего удивительным образом очутился здесь, встречая вместо дождливого утра полную луну в объятиях ночного неба.

– Ты, наконец, пришел в себя! – с облегчением отметил Номер Один, мерцая тенью с обратной стороны портала. – Коди и Эйнон отправились без тебя, но ты все еще в силах их догнать.

Торн, услышав знакомый голос, тут же направился в его сторону, ощутив, как пустота одиночества мигом сменилась приливом радости.

– Что я пропустил? – первым делом спросил Торн, страдая провалами в памяти.

Номер Один был сам на себя не похож и стоял с отсутствующим выражением лица, начав свой рассказ сухой монотонной речью:

– Когда нас окружил серый дым, мы все потеряли сознание. Коди и Эйнон, изначально выбрав более долгую дорогу, в тот момент тоже набрели на чертог и также не избежали влияния заклятия. Отключка продлилась недолго. Вскоре дым рассеялся, и мы отыскали то, за чем приходили. Только ты продолжал лежать ни живой, ни мертвый. До выхода из подземелья тебя пришлось нести на руках, а оттуда мне уже удалось переместить тебя сюда. С восходом луны я совершил достаточно простой древний обряд, высвободив густое содержимое трех амфор, которое под влиянием лунного света пришло в действие.

– Значит и нам пора, – подытожил Торн, пытаясь понять, как пребывая без сознания в подземелье, можно одновременно находиться на поверхности, и вдруг почувствовал холодное прикосновение серебряной цепочки на шее, подаренной верховным магом.

– Я не иду!

С тем же выражением лица Номер Один, выдержав на себе строгий вопросительный взгляд собеседника, развернулся в сторону большого оконного проема и, встав на краю, опустил свой взор на темнеющий черной грядою лес.

Торн был поражен его странным поведением и не мог даже представить, что заставило его спутника, еще с утра пребывавшего с веселым настроем, наполниться печалью и отрешенностью.

– Что на тебя так подействовало? – не удержался он от вопроса.

– Все закончилось, – прошелестел голос, направляемый потом ветра. – Я выполнил все, что от меня требовалось, и во мне больше нет необходимости.

– Ты говоришь, как неживое существо, – подметил Торн, пытаясь намекнуть об обратном.

– Так и есть, – признал Номер Один. – Нас вырастили из генетического образца Джастина, дали имена и затем отправили в этот мир из недалекого будущего для выполнения заданий: убить Джастина и похитить его спутницу по имени Таллис.

– Кто вами руководит? – спросил потрясенный Торн.

– Последняя часть задания как раз и представляла собой сокрытие всех подробностей этой миссии, – прошептал двойник Джастина. – А теперь осталось только поправить последний штрих и оборвать свою никчемную жизнь, лишенную всякого смысла.

И Номер Один обреченно подался вперед, собираясь прыгнуть с выступа, вдохнув напоследок полной грудью.

Торн тут же, во избежание ненужной трагедии, бросился спасать своего спутника и, поймав стальной хваткой за плечо, резко оттолкнул назад.

– Зачем ты мне помешал? – с удивлением спросил неудавшийся самоубийца, лежа неподвижно на холодном полу. – Я даже не человек, а всего лишь копия.

– Но не это так…

– Нет! Это так, Торн, – повысил тон Номер Один. – Мне осталось лишь расстаться с жизнью.

– Ты не должен делать этого, – возразил Торн, склонившись перед ним на колени и слегка прижав его в успокаивающем объятии. – Ты не представляешь, как ты важен! Позволь мне помочь тебе!

– Меня уже не спасти. Я больше никому не нужен, – по-прежнему не унимался несчастный двойник. – Тогда какой смысл жить?

– Ты нужен мне, – мягко произнес Торн. – Раньше у меня никогда не было друзей, и ты единственный, кто смог вытерпеть мой неудержимый характер, оставив неизгладимое впечатление.

– Что!? – не поверил Номер Один.

– Не знаю, конечно, как тебе удалось, но это сработало. Мне впервые захотелось с кем-то дружить, – продолжил Торн. – А если ты нужен мне, то и твоя жизнь сразу обретает смысл.

Растроганный собеседник не нашел, что ответить. Настолько непривычными казались такие теплые слова.

– Ты не можешь умереть, у тебя слишком много работы. Ты должен отправиться со мной в прошлое, ты там необходим! —из последних сил уговаривал Торн, начиная убеждаться в положительном эффекте своих слов. – Я помогу тебе встать…

– Спасибо, Торн, – произнес с влажными от слез глазами Номер Один, поднявшись на ноги.

– Все получится, и ты будешь чувствовать себя человеком, независимо от того, каким образом ты появился на свет и от кого произошел, – настаивал неумолимый собеседник. – Тебе лишь нужно в это поверить и не оглядываться назад.

– Тогда мне ничего не остается, как рассказать тебе всю правду, – опустив глаза, и кивая головой, произнес Номер Один. – У тебя есть брат.

– Что!? – Торн никогда и подумать не мог, что у него есть кто-то из родных в этом мире, восприняв услышанное с глубоким потрясением.

– И он здесь в Одрионе, – продолжил Номер Один.

– Как такое возможно?

– Это Джастин, – коротко пояснил в ожидании непредсказуемой реакции, несчастный двойник.

Торн отвернулся, пытаясь унять в себе сильные приступы ненависти к самому себе, и в то же время отказываясь принимать невыносимую правду.

– Это сложно, – подобрал слова для утешения Номер Один и, отбросив попытки самоубийства, вновь встал на краю оконного проема маяка, изучая ночной вид взглядом, теперь уже наполненным любовью к жизни.

– Теперь я узнал, что хотел! – ответил Торн и неожиданно, к полному замешательству собеседника, накинул петлей на его шею тяжелую серебряную цепочку, сдавив горло смертельной хваткой.

Номер Один успел только отчаянно взмахнуть руками, когда хитроумный убийца, перекрыв ему дыхание, потянул его назад, желая тем самым как можно быстрее расправиться с жертвой, не способной из-за внезапности нападения оказать какое-либо сопротивление.

Для большего успеха Торн повалил двойника своего пресловутого брата и усилил давку, наблюдая за судорожными движениями рук и ног, пока глаза не округлились до такой степени, что готовы были вылезти из орбит, а дыхание окончательно не оборвалось.

Вскоре, немного отдышавшись, Торн сбросил тело мертвого подростка вниз и шагнул во временной портал, исчезнув в белоснежной пучине лунной магии.

Три тысячи лет назад

Сила перемещающего вихря была настолько неукротимой, что Даррен не смог ей противостоять и в последний момент не удержал руку Эллис, которая сразу пропала из поля зрения, и он потерял, таким образом, возможность оказаться с ней в новом мире одновременно.

Вскоре сложный и неприятный процесс телепортации начал завершаться.

Подросток, видимо, из-за последствий воздействия чудо-сыворотки, пребывал в сознании, когда, мгновенно растворившись в бурном с синеватыми отблесками потоке ветра, неизбежно обрушился спиной на большую деревянную бочку и, стерев приличный слой пыли, скатился на холодный жесткий пол, издав истошный вопль.

Даррен тут же распростер свой взор кверху, разглядев многочисленные узкие оконца под потолком, пропускавшие внутрь приятный солнечный свет, озаряя заброшенное каменное здание, напоминающее трапезный зал сторожевой башни из исторических фильмов с раскиданными повсюду пыльными лавочками, столами, пустыми бочками и прочим, уже непригодным хламом. На стенах, сливаясь с тенетами, висели длинные полотна синих знамен с белым начертанием небесных созвездий, а также изогнутые щиты, местами сложенные крест-накрест мечи, сверкающие в лучах своей идеальной обработкой металла, и почерневшие бронзовые подставки для факелов. Еще подросток насчитал две двери, – первая, обшитая железным листом, с закругленным верхом, возможно, вела к винтовой лестнице для выхода из башни, вторая, сколоченная из обычных досок, на вид довольно ветхая, располагалась напротив, и могла скрывать за собой лишь какое-нибудь маленькое складское помещение для тех же бочек вина или припасов.

Железная дверь, казалось, запечатанная намертво, странным образом привлекла внимание подростка. Интуиция и необычайный дар разрушать вещи изнутри, а точнее все, что хоть из чего-либо состояло, подсказывали о некоем живом и в то же время искусственном организме, который сейчас находился по ту сторону двери и будто готовился… к нападению.

В этот момент нечто сильное и тяжелое с гулким звоном ударило в железную дверь и, едва не сорвав ее с петель, подвергло все здание вибрации.

Следующий удар оказался мощнее. Дрогнули даже стены, уронив, видимо, плохо закрепленные мечи, которые с лязгом упали на камни.

Дверь снова выстояла. Очевидно тот, кто отвечал за обороноспособность дозорной башни был не в меру талантлив, предусмотрев возможность защиты даже от такого необычного тарана.

Даррен в нарастающем страхе, не смог сфокусироваться на внутренней структуре угрозы, подобно той, что была в Нереальном мире, и, не придумав ничего более светлого, подобрал с пола один из мечей и, ощутив его необычайную легкость, запечатлел в зеркальном отражении гладкого лезвия свой побагровевший взгляд. Может теперь с появлением способностей правила и поменялись, но враги остались те же, и они, как и раньше полны решимости довести дело до конца, поэтому дать им отпор всегда должно быть первостепенной задачей.

– Входи, чудище, – с уверенностью обратился Даррен к штурмующей неизвестности, ощутив себя перед битвой с драконом в эпоху короля Артура и рыцарей круглого стола. – Я готов сразиться с тобой!

В следующий миг петли не выдержали, и железная дверь обрушилась с тяжелым грохотом, оставив позади себя странную пустоту, будто все это время в башне орудовал призрак.

 Только очень пристальным взглядом Даррену удалось отследить едва заметное смутное колебание некоей материи, напоминающей по своим признакам внешний облик Геймера.

Даррен, осознав, что меч в таком случае всего лишь бесполезная зубочистка, отбросил его в сторону и, воспользовавшись временным затишьем, попытался сосредоточиться на загадочном противнике, мысленно рассчитав траекторию его перемещения по стенам со знакомым выжидательным характером. Затем в голове промелькнул фрагмент внешнего облика существ, что преследовали его в том злополучном Нереальном мире, обыскивая мотель, в котором он тогда укрылся.

– Так вы теперь невидимые!? – усмехнулся Даррен, выкрикнув в пустоту, а точнее в то место, где предположительно затаился старый обидчик.

Подросток ощутил подступающий приступ ярости, который неудержимым потоком захлестывал все сильнее, нагоняя недобрые воспоминания о погоне от старых версий этих существ и о непрестанном страхе за свою жизнь, с обреченными мыслями о невозможности сопротивления столь превосходящим в силе и быстроте врагам.

Даррен решил первым бросить вызов и, вновь подобрав меч, со всего размаха метнул его в призрачную оболочку на противоположной стене. Описав несколько кругов, клинок, прорезав пустоту, ударился острым концом в прочную металлическую поверхность, звонким лязгом вычеркнув искру на теле невидимого противника, который моментально отреагировал на подобную дерзость громким стуком тяжелых ног от прыжка на каменный пол. Его правая рука тут же подалась вперед, приготовившись выстрелить из встроенного электромагнитного оружия, тем самым собираясь покончить с жертвой раз и навсегда.

Даррен, зная, чего ожидать, на секунду замер и сосредоточился на невидимке, ощущая, как все его части тела питает встроенный источник энергии – мощный и сверхэффективный аккумулятор, отлично защищенный от внешних повреждений, но достаточно уязвимый изнутри, способный дать сбой и навсегда перестать функционировать.

В тот момент оснащенная встроенным оружием рука невидимки, готовая выпустить мощный импульс, сверкнув яростными статическими разрядами, вдруг отказала, безнадежно обвиснув, словно оторванная деталь… а затем и все тело повторило ее участь, лишившись незримой оболочки. Даррен впервые отчетливо разглядел тонкую трехметровую фигуру киборга, увидев обтекаемую, схожую с человеческой, форму головы темно-серого глянцевого оттенка и едва заметные части лица. Тонкие полоски губ и маленький нос выглядели настолько естественно, словно были выполнены из какого-нибудь инопланетного силикона, а застывшие стеклянные глаза с голубыми зрачками, казалось, без конца сканируют свою неудавшуюся жертву. Грудная клетка была покрыта изящным панцирем, еще секунды назад мерцавшим ярко-синими всполохами, словно изображая сердечные ритмы. Ниже виднелось черное подобие хребта с утолщением в области таза, от которого тянулись тонкие в половину всего роста ноги с обтекаемыми защитными пластинами. По тому же принципу были сделаны и руки, но только с заметными утолщениями от локтя и до тыльной части ладони.

– А над тобой сильно постарались, – признал Даррен, подобравшись к нему вплотную, посмотрев в его безжизненный взгляд.

Окончательно убедившись в своей неминуемой победе над давним смертельным врагом, подросток сделал резкий толчок рукой, заставив мертвый силуэт медленно поддаться законам физики и громоподобно обрушиться на пол, издав странный стук головой, непохожий на удар об камень. Даррен обратил на это внимание, увидев на том самом месте черное отражение… льда. Откуда он мог здесь взяться?

Ответ напрашивался только один, и Даррен, сопоставив факты из своего недавнего прошлого, а именно о криогенном сне, ринулся разгребать завалы из досок, настеленных, видимо для того, чтобы скрыть от глаз чье-то заточение.

Вскоре Даррен осмотрел зачищенную ледяную окружность, обнаружив в ней то, что и предполагал увидеть. Внутри темнел силуэт подростка с невероятно бледным лицом в черной одежде, на которую Даррен тут же обратил пристальное внимание, заметив на толстовке название бренда из реального мира, и в голове огненной вспышкой промелькнули последние слова Сайруса о послании таинственному сыну, чье содержание он так и не услышал.

И вдруг его осенило. Что если послание подразумевало собой нечто иное?

Даррен присел на колени в центр окружности и, окинув узника улыбающимся взглядом, сфокусировался на глыбе льда и, на секунду опустив веки, произнес:

– Отец передает привет! – и резким взмахом кулака, не касаясь, разбивает ледяное покрытие на мелкие осколки.

Глава восемнадцатая

«Последний побег»

Манхэттен

Пол пришел в ужас, став свидетелем коварного предательства человека, гарантировавшего прежде непримиримым, а теперь действующим заодно пришельцам, безопасность ни в чем не повинных детей, создавая изначально хорошее впечатление.

Пол, до того момента, укрываясь в гуще бесформенных рядов одежды, уже готовился выйти вперед и предстать вместе с остальными, но какое-то странное чувство нерешительности подталкивало подождать еще немного, пока все окончательно не разъяснится. Печальный финал известен.

Внезапно сквозь разбитые окна витрин стали просачиваться, разбавляя темноту, разноцветные огни патрульных машин.

У Пола уже вошло в привычку уходить от полиции с места преступления. За сегодняшний вечер это уже второй случай, что будет дальше сказать сложно.

С трудом сняв с себя оцепенение от постоянно мелькающей в голове картине происшедшего, Пол вдруг догадался, зачем он мог быть здесь на самом деле, вспомнив про велосипедный, плотно прилегающий к спине, рюкзак, в котором лежало нечто, способное обернуть все к лучшему.

Шон определенно был еще жив и находился в сознании, просматривая перед глазами все прожитые моменты.

Пол быстро отыскал на дне походной сумки шприц вполне земного происхождения, используемый для введения инсулиновых инъекций, и по форме напоминающий маркер, разве что вещество внутри, с бесценными целебными свойствами, было из другого мира и изготовлено на основе немыслимых технологий, и без промедления направился к умирающему подростку.

Едва не поскользнувшись в луже крови, Пол, опасаясь оказаться в центре внимания служителей закона, уже давно нацеливших взоры осмотреть еще одно место, пострадавшее от взрыва, успел снять широкий колпачок с короткой иглы и ввести спасительную инъекцию, после чего бросил шприц обратно в рюкзак и, подхватив окровавленное тело за плечи, потащил его в сторону двери, затаившись внутри основного здания, в предвкушении скорейшего результата воздействия сыворотки.

Кевин открыл глаза и, не обнаружив ничего кроме царившего вокруг мрака, каждой клеточкой тела сконцентрировался на определении своего примерного местонахождения, услышав только едва пробивающийся сквозь плотную тишину монотонный механический звук. Воздух внутри, судя по необычайной прохладе, вероятно исходил от встроенного где-то поблизости кондиционера, создавая впечатление о некоем замкнутом пространстве без окон, но должно быть с дверью, которую стоило поискать.

Подросток, лежа в чистой теплой постели, на секунду ощутил себя в знакомой домашней обстановке, но вспомнив последнее событие, случившееся до потери сознания, не смог удержаться от эмоционального порыва с пробежавшими по щекам слезами.

Вскоре боль невосполнимой утраты начала постепенно угасать, перерастая в безграничную ярость. Кевин, резко выскочив из постели, в темноте налетел на какой-то деревянный предмет, очевидно журнальный столик, судя по тому, как он сильно отшатнулся от слепого удара ногой. Наугад схватив его за ножку, разъяренный пленник с легкостью отшвырнул его в сторону, угодив в стену с необычным мягким покрытием. Раздался довольно негромкий стук, заставивший сработать чувствительный к подобным звукам светильник, украшенный в синий прямоугольный плафон на тумбочке у верхнего края кровати.

Голубоватый с фиолетовыми оттенками свет озарил небольшую комнату с блестящим серым полом и потолком, белыми матовыми стенами, и даже кровать сливалась с внутренней обстановкой. Кевин впервые обратил на себя внимание, заметив, что больше не одет в свою повседневную, предназначенную для прогулок одежду, заимствованную из Тюремного мира. Теперь на теле виднелась бесформенная белая роба, какими обычно снабжают психиатрические больницы.

Впереди сияла темно-серая, словно вырезанная скальпелем в стене, дверь, отдающая холодным металлом, а также прилегающая к ней тонкая ручка такого же оттенка.

На какой-то момент Кевин испытал легкую волну облегчения, когда податливо опустил ее и услышал последовавший щелчок замка, сразу отбросив предположение о нахождении в психлечебнице. Тогда возникал другой вопрос – если не в ней, то где? Ответ мог быть еще более волнующим, чем в первом случае. Оставалось только двигаться вперед и постепенно складывать, одну за другой, частички пазла для получения полной картины, какой бы мрачной она не предстала.

 Открыв, наконец, дверь, Кевин осторожно выглянул в длинный глянцевый коридор, озаренный переплетением ярких голубых и фиолетовых ламп, оказавшийся на удивление безлюдным, словно ему кто-то позволил беспрепятственно выйти из своего первоначального местопребывания, наблюдая за тем, что будет дальше, или ясно намекая о том, что как ни старайся, бежать все равно некуда.

Все это время его осмотрительные передвижения фиксировали незаметные камеры наблюдения, передавая изображение на один из многочисленных мониторов в комнате охраны, где Алистер Шерман забавы ради пытался предугадать следующие действия своего пленника, пока не вошел научный сотрудник с коротко стриженными волосами, умным молодым лицом и очками в очень тонких оправах.

– Сэр, – обратился гость. – Он требует вашего появления.

Алистер одарил его вопросительным взглядом, продолжая держать в мыслях, пока еще ничем не примечательное поведение озадаченного подростка, очнувшегося после действия транквилизатора, а потом сразу же догадался о ком могла идти речь – конечно же о высокомерном Кальвине, решившем, что может всеми командовать и вызывать даже при малейшем желании.

– Где он? – поинтересовался Алистер с неприкрытым чувством отвращения к ненавистному пришельцу.

– Он ожидает в белом зале, – закончил ученый и отправился продолжать свою работу.

Через минуту, все тщательно обдумав, мистер Шерман пошел на встречу с гостем, не обратив внимания на монитор, на котором Кевин нашел, на первый взгляд непримечательный вентиляционный люк в стене и, решив импровизировать, как герои интеллектуальных сериалов, воспользовался лазейкой и ползком на коленях скрылся в широкой квадратной трубе.

Подросток старался двигаться как можно тише, чтобы его шорох не смогли услышать люди в белых халатах, суетливо производящие какие-то сложные расчеты возле огромных сенсорных мониторов, внося полученные данные, очевидно, в главный компьютер в виде передового округлого монитора, возвышающегося голографической колонной в центре лаборатории.

Таких помещений со сверхтехнологичным оборудованием Кевин насчитал уже около десятка, устав преодолевать их одну за другой, и мечтая, наконец, добраться до выхода, где бы он ни был, пока не набрел на гигантский цех по изготовлению и сборке... киборгов. Подросток задержал дыхание, увидев многочисленные конвейеры с деталями и частями тел должно быть тех самых невидимок, представитель которых напал в Тюремном мире. Сквозь решетки вентиляции пробивался запах плавки металла и гари, еще сильнее оживляя воспоминания.

Следующее открытие повергло беглеца в шок и даже ужас. Вдали от шумной работы механического оборудования, необычной синевой мерцала высокая стена, испещренная бесчисленными коконами, наполненными неизвестной голубоватой жидкостью, с темнеющими внутри подозрительно знакомыми очертаниями человеческих тел… очевидно главного элемента работоспособности кибернетической особи.

Теперь становилось ясно, почему невидимку было легко распознать с помощью обычного тепловизора, видимо все дело в мозге, потому что все остальные части тела состояли полностью из металла.

Кевин, с трудом переваривая увиденное, поспешил дальше, на время позабыв про издаваемый шорох, пока шум конвейеров в голове постепенно не стих, позволяя немного сбросить напряжение.

 Но волнующие и порой переворачивающие душу открытия не закончились. В этот раз впереди предстала еще более интригующая и загадочная находка. Такого Кевин уж точно никак не ожидал, затаив дыхание от очередного чуда света, если это так можно было назвать.

Подросток увидел небольшую комнату, освещенную аварийным синим светом, и разделенную надвое толстым, должно быть необычайно прочным слоем защитного стекла. С одной стороны, возле центра прозрачной ограды, на металлическом стуле с мягкой обивкой, за стеклянным столом с подсвечиваемой клавиатурой компьютера сидел молодой ученый, слегка задравший голову, и пристально следивший за жизненными показателями, мелькавшими на огромном мониторе. С другой стороны, также, как и в производственном цехе, мерцал замороженный силуэт, очевидно представляющий огромную ценность, раз пришлось заковать его в лед размером в полкомнаты и оградиться защитным барьером, осуществляя наблюдение за его физическим состоянием.

И тут же напрашивался вопрос. Кто это мог быть?

В следующий момент дверь в комнату открылась, и внутрь прошли два очень знакомых по недавней встрече в полуразрушенном магазине силуэта.

– Что вынудило тебя, оторвать меня от поисков Сайруса, жалкий человек? – недовольно отозвался Кальвин, как всегда блистая мрачным видом. – И как посмел заставить ждать тебя в белом зале?

– Думаю, ты и сам скоро поймешь, – невозмутимо ответил Алистер, спустив ему уже далеко не первое оскорбление, и его белый костюм из-за освещения преобразился в синюю гамму цветов.

Кальвин, не обращая внимания на научного сотрудника, вздрогнувшего при появлении инопланетного гостя, бросил пугающий взгляд в сторону Алистера и тут же вгляделся в темный размазанный во льду силуэт, приникнув к защитному стеклу почти вплотную, словно, не веря своим глазам.

– Это тот, о ком я думаю!? – эмоциональность вопроса была на низком уровне, даже голосовые помощники, встроенные в мобильные гаджеты, казались более живыми.

– Да это Сайрус, – кивнул с отстранённостью в голосе Алистер.

– И давно он здесь? – последовал самый очевидный вопрос.

– Около десяти лет, – вдруг ответил научный исследователь, уловив на себе взгляд, скрытый под маской. – Все это время нам с трудом удавалось сдерживать его мозговую активность, направленную на подчинение чужой воли. Поначалу, в целях безопасности доступ в лабораторию был полностью закрыт и некогда научный центр превратился в огромный саркофаг. Тогда наш бессонный объект изменил диапазон своего воздействия, управляя людьми только с дальнего расстояния. А совсем недавно всплески окончательно прекратились, и сознание угасло.

– Почему я до сих об этом не знал? – скрытый и по-видимому разгневанный взгляд Кальвина вновь устремился в сторону Алистера, который жестом приказал ученому оставить их наедине.

– Я позвал тебя не за этим, – испытывая неловкое чувство от того, что не сказал об этом сразу, Алистер на секунду отвел глаза, испытывая волнение, а затем, набравшись решимости, все же произнес: – Сейчас поймешь!

Алистер мгновенно выхватил из-за пазухи электромагнитное оружие темно-серого цвета, встраиваемое в киборгов и имеющее разные степени разрушения – от простого оглушения, вплоть до размельчения на мелкие частицы. Необычная форма конструкции представляла собой широкую ромбовидную стволовую часть с округлым выпирающим утолщением вместо курка и короткую изогнутую рукоять с изящными вырезами для пальцев со вдавливаемым по всей ее длине спусковым механизмом, молниеносно сработавшим от единого нажатия.

От последовавшей отдачи Алистера в миг покрыло искрящимися волнами энергии, когда электромагнитный импульс с максимальной степенью разрушения ударил в Кальвина, не воспринявшего в подобном жесте серьезной угрозы, к тому же теперь у него появлялся основательный повод покончить с надоедливым человеком.

Тело пришельца под воздействием мощных всплесков энергии с тяжелым грохотом обрушилось на стеклянный барьер, создав в нем бесчисленные трещины, тут же осыпавшиеся дождем мелких осколков.

Алистер, ощутив сильные ожоги на руках, с резким усилием отбросил губительное во всех смыслах оружие и, собрав всю волю в кулак, подошел к обессиленному Кальвину, едва сумевшему оторваться от пола и прижаться спиной к ледяной глыбе, собираясь восстановиться.

– Я практически неуязвим, – едва не теряя сознание, прошептал Кальвин. – У тебя нет шансов.

– Я так не думаю, – не согласился Алистер, блеснув в руке заветным жестким диском. – Ты ведь знаешь о губительных свойствах этого предмета для представителей вашей расы?

Кальвин не сразу нашел, что ответить, ужаснувшись только при мысли, что этот жалкий человек, которого он так сильно недооценил, и в самом деле собирается пустить в ход смертельный артефакт.

– Теперь ты больше не представляешь для меня угрозы, – заявил Алистер. – Мне пришлось вытерпеть от тебя множество унижений и оскорблений, а теперь ты полностью в моей власти. И даже не пытайся потратить мою жизненную энергию на свое восстановление. Мощь этого накопителя позволяет блокировать твои атаки.

– Зачем тебе убивать меня? – признал свое поражение Кальвин.

Алистер на какой-то момент задумался, опустив глаза, а затем спокойно произнес:

– Мне всего лишь нужно позвонить.

И молниеносным движением настиг головы Кальвина, прижав светящийся цилиндр к защитной маске словно мощный электрошокер, только вместо искрящих разрядов тело охватила ослепительная световая оболочка и последовал взрыв, из-за чего во всем здании разом выключился свет. Алистер тут же отлетел к стене, рухнув без сознания с кровавой раной на лбу.

Кевин, будучи долгое время очевидцем небывалого зрелища, также не избежал последствий рокового столкновения человека и пришельца, ударившись со всего размаха спиной в корпус вентиляционной трубы, обойдясь только сильными ушибами и едва не потеряв возможность передвигаться.

Вскоре, частично восстановив двигательные функции, подросток совладал с решетчатым люком и спрыгнул в заметно похолодевшее после разрушения стеклянного барьера помещение, вскрикнув от резкой боли в спине, теперь постоянно дававшей о себе знать при любом нерасторопном шаге.

На полу, посреди воцарившегося мрака с той же силой продолжал светить, сделавший свое дело, внеземной накопитель, перейдя в руки прежнего владельца.

Внезапно раздался удар в дверь. Пол, затаившись с обратной стороны, знал, что этот момент наступит и служители закона, обнаружив следы размазанной по всему паркету крови, все же выйдут на их след, убирая с пути все преграды.

Второго удара замок уже не выдержал, и дверь с громким треском подалась внутрь, подставив под ослепительные лучи фонарей двух лежавших неподвижно подростков, напоминающих мертвых по багровым пятнам на одежде.

Один из полицейских, ужаснувшись от увиденной картины, тут же доложил по рации и, вызвав группу медиков, направился к ближайшему телу проверить пульс, не заметив никаких следов ранений.

Как только два пальца коснулись шеи подростка, Пол, отработав в голове план действий, моментально среагировал на прикосновение и выхватил пистолет из кобуры, всегда крепившийся на одном и том же месте, резко сняв с предохранителя и нацелив на отпрянувшего от такой неожиданности служителя закона.

Второй полицейский, увидев сложное положение, в которое угодил его напарник, не растерялся и тоже выхватил пистолет, пытаясь договориться и объяснить, что никакой угрозы для их жизни больше нет, что все это нелепое недоразумение, и что нужно успокоиться и опустить оружие, чтобы еще кто-нибудь не пострадал.

Пол не знал, что делал. Раздираемый противоречиями, он стремился лишь выйти отсюда вместе с Шоном, который по-прежнему не приходил в себя, из-за чего возникало тревожное чувство, что чудо-сыворотка не сработала, а точнее не успела. Теперь ему придется либо ехать в участок для дачи показаний, в то время как Шона увезут в больницу, если не в морг, либо сразу в тюрьму, если он необдуманно пойдет на бессмысленное убийство, сам рискуя словить пулю, еще раньше, чем произведет выстрел.

– Итак, что ты решил? – осторожно спросил, словно прочитав его мысли, вооруженный служитель закона, стараясь не оказывать давление.

Внезапно вопрос повис в воздухе, а точнее в странном тумане, что ворвался густыми витками снаружи, превратив полицейских в странное подобие восковых фигур.