Текст книги "Лицей. Венценосный дуэт (СИ)"

Автор книги: Сергей Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

В итоге белые выторговали у красных какие-то преференции, политические и экономические. Крым и Дон получили статус автономных республик, где сохранилась частная собственность на землю и средства производства. Ограниченно, но тем не менее. Коммунисты постоянно бурчали, что такая химера не жизнеспособна, но как-то всё утряслось. Армию объединили, казачьи части вошли, как отдельный род войск.

И как-то само собой этот день стал считаться мужским праздником. Армия до сих пор призывная, почти все мужчины через неё проходят.

Нам с Викой ничего не стоило отпроситься с физкультуры. Поздравили Владимира Семёновича, поцеловали его с Викой и пообещали вкусненького. Вот сейчас Вика несёт к учительскому столу поднос с пирогами. Они большие, одним таким можно пообедать. Нам с Викой на двоих одного хватит.

– С праздником всех! – Вика ставит поднос, – Эти пироги с капустой, эти с мясом, эти с ливером. Выбирайте. Первый – Владимир Семёнович, он нас с урока отпустил.

Учителя, довольно улыбаясь, разбирают горячие пироги. Женщины тоже, хотя и не все.

Я наблюдаю мимоходом, несу с помощниками груды парящего жаром угощения нашему классу и параллельному. А также присоединившемуся к нам Пистимееву.

Ради праздника мы с Викой в укороченных юбках. Нейлон применить не рискнули, зима всё-таки, но и так неплохо. Судя по мальчишеским взглядам.

Хорошо, что директор в столовую ходит очень редко. К очередному демаршу я не готова. Просто не знаю, как быть. И поздравлять его язык не повернётся и не поздравить нельзя. У-ф-ф-ф! Сажусь на своё место с облегчением. Хорошо, что нам повара помогли, а то не знаю, как бы мы успели вдвоём с Викой. А эти тётки с шуточками и прибаутками три четверти всей работы на себя взяли. Мне только образец показать пришлось, размерчик-то нестандартный.

Мы с Викой разделываемся с пирогом с капустой. Вика чуть улыбается, показывая бровями на мальчишек. Да я и сама вижу, выпечка немного теряет при больших объёмах, но в целом всё удалось. Мальчишки лопают с удовольствием.

– Тяжело всё-таки сорок мальчишек вдвоём поздравлять, – вздыхаю с облегчением после проделанной работы.

– На следующий год надо всем девчонкам объединяться, – предлагает Вика.

– И с юристами? – влезает в разговор Пистимеев и ставит нас в тупик. Переглядываемся и отмалчиваемся.

Наша жалоба пока увязла в бюрократических извивах. Прошло всего две недели, как нам объяснил Альберт Францевич, срок прохождения таких бумаг три-четыре недели. Так что подождём. Директор вид имеет уже не такой пришибленный, но ведёт себя очень осторожно. Большого разбирательства по поводу драки с юристами не было. Как-то он всё на тормозах спустил. Я только заметила, что учителя стали плотнее Лицей контролировать. И нас в особенности.

29 ноября, четверг, время 21:35.

Москва. Гаражный городок на окраине.

Алекс Прохоров.

– Инга, минет ты всё-таки поучись делать. Мне нравится, но можно лучше, – лениво и почти не больно шлёпаю её стеком по заднице. Она голая стоит на четвереньках, держит на спине мои ноги. Удобно, чёрт возьми! Спина и задница, да и всё остальное исполосовано. Всего сутки продержалась, хватило одной взбучки кнутом и лёгкого удара по печени. Попыталась взбрыкнуть, когда я переоснащал её конечности с верёвок на наручники. И наножники. Цепочки длинные и лёгкие, почти ничему не мешают, кроме активного сопротивления. И зафиксировать легко. Прицепил замок за цепочку к любому месту и всё.

Дело, конечно, не в кнуте. Главное убедить дурочку, что планирую её отпустить. Заодно и сфотографировал её во всех позах и позициях. Иллюстрация к камасутре, ха-ха-ха! А потом надо сделать угрожающее и глупое лицо и рассказать, что все фото разбросаю в разных уголках столицы. И разошлю по всем знакомым. Специально все адреса у неё выведал.

– Короче, ты у меня на крючке, – втолковываю уверенно, – будешь являться ко мне по первому зову, поняла?

Быстро трясёт головой, смотрит покорно.

– А если что, то прославишься, как порнозвезда, гы-гы-гы…

Это вчера я ей объяснял, а сегодня…

– Сегодня я тебя отпускаю, ну-ка сдвинься, – наклоняюсь, вытаскиваю из кармана связку ключей, освобождаю ноги, – иди, одевайся. Как наденешь всё снизу, наручники сниму.

Приходится ей немного иголкой поработать, сшить разрезанный спереди лифчик. Когда полностью оделась, кладу ей руку на плечо, испытующе гляжу в лицо.

– Ну, что? Прощальный минетик?

Инга, чуть замешкавшись, встаёт на колени.

– Ладно, я пошутил. Вставай, пошли, – всё-таки замялась на секунду, стерва! Можно подумать… конечно, таких красоток у меня до неё не было, но соски встречались и получше. Хотя в других позах отработала неплохо.

29 ноября, четверг, время 22:25.

Москва. Дорога у оврага в десяти километрах от гаражного городка.

Алекс Прохоров.

Останавливаю машину. Тут довольно глухое место, машины редко ездят и не в это время суток.

– Выходи!

– Зачем? – таращит испуганные глазки.

– Прежде чем я тебя отпущу, мне тебе кое-что показать надо.

– Не надо! – пугается ещё больше.

– Не выходи. Тогда поедем обратно. Буду считать, что ты не хочешь со мной расставаться, – объясняю спокойно и уверенно. – Давай, решай. Или я тебя отвожу домой или возвращаемся назад.

Чёрта с два я её назад повезу. Папашка завтра возвращается и в любой момент может в гараж нагрянуть. Но она-то не знает, поэтому выходит.

– Туда, – показываю рукой, подвожу к краю оврага, – теперь внимательно смотри вон на те огни.

Инга послушно смотрит и легонько ахает, когда сзади под лопатку ей входит стилет. Изломанной куклой она скатывается по крутому склону метров на пять. Мне хватит, с дороги уже не видно.

3 декабря, понедельник, время 20:14

Квартира Молчановых.

Всю голову с Эльвирой изломали, чего бы папочке подарить. И купили ему карманные часы с крышкой и на цепочке. Папочка с довольным видом повертел, завёл, послушал тиканье, а потом озадачился:

– А как их носить?

– Снесём твои брюки к портному, он кармашек пришьёт, – Эльвира всё обдумала.

А Пистимеев, когда я ему позвонила несколько часов назад, обесценил наши старания до нуля.

– Дана, недавно игрушки с дистанционным управлением появились…

– И что? Это же для детей.

– Да. Но когда мне что-то подобное подарили на день рождения, у меня папа чуть не отобрал. Кое-как отбил. До сих пор от него эту машинку прячу.

Ого! Я долго потом хихикала. И Эльвира со мной. Решили на день рождения эту идею реализовать.

Сейчас сидим на диванчике все втроём. Или впятером, если считать тех двоих, что в Эльвире пока живут. А на цветном экране новости. Появляется фотография красивой девушки брюнетки во весь экран.

– Вчера на окраине города найдено тело Инги Дроздовой, начинающей модели, выпускницы филфака МИУ. Предположительно Инга пропала 27-го или 28-ого ноября. Всех, кто видел Ингу в эти дни просьба обратиться в полицию в 39-ый участок или по телефонам…

– А маньячила-то не спит, действует, – задумчиво произношу я.

– Какой маньячила? – вопросительно смотрит папочка.

– Ты не слышал? В начале осени сообщали о нескольких пропавших девушках. Я думаю, это работа серийного убийцы-насильника.

– Почему?

– Пропавшие девчонки от 14 до 17 лет, примерно одного типажа. Фотографии показывали.

– Могло быть случайностью.

– Могло, – о чём тут спорить? – но, скорее всего, один человек действует. У каждого мужчины есть свои предпочтения. Вот ты, папочка, любишь голубоглазых блондинок…

– Ну, почему? – папочка трепет меня за волосы, – рыженьких и зеленоглазых тоже люблю.

Отбившись от него, продолжаю.

– Вполне рабочая версия. Если полиция хоть немного мышей ловит, то она её отрабатывает.

– А такие, как ты, того маньяка не привлекают? – беспокоится Эльвира.

– Там темноволосые все были. Но по возрасту попадаю.

Вечером, как это часто бывает, ко мне заходит папочка. Кладёт руки на плечи.

– Даночка, а не приставить ли тебе охрану?

– А где меня будут охранять? – пожимаю плечами. – В Лицее нет смысла, да и есть у нас там охрана.

– Одноклассники твои, что ли? – в вопросе явный скепсис.

– Папочка, а ты сколько раз двухпудовую гирю выжмешь? Вот-вот, а некоторые наши ребята по десять раз поднимают. От хулиганов всяко защитят. Да к тому же тот маньяк, я подозреваю, не силой действует.

– Ладно-ладно… а на улице?

– Мальчишки нас до кафе провожают. Уходят, когда охранник Вики появляется. Потом они меня на машине к дому подбрасывают. А тут посты везде. Где будет работать моя охрана?

– Я гляжу, ты без меня обо всём позаботилась? – улыбается папочка.

– Мы королевские особы, нам так положено…

Когда папа уходит, раздумываю, полиция что, за два месяца ничего не нарыла? И, наверное, не два месяца. Он же не в три дня трёх девиц ухлопал. Хотя бывает, преступников годами ловят.

Конец главы 7.

Глава 8. Ничего не кончилось

5 декабря, среда, время 09:05.

Лицей. Урок математики.

– Базовыми понятиями для математического анализа можно считать число, множество и… – Апполинариевна делает многозначительную паузу, – порядок. Просто множества с хаотическим набором элементов нас не интересуют. Нам нужны упорядоченные множества. К перечисленным понятиям можно отнести ещё…

Апполинариевна среагировала на мой запрос разобраться с аксиоматикой матанализа не сразу, беседовала с ней несколько раз, но откликнулась в итоге. Теперь время от времени разражается обзорными лекциями, выстраивающими в понятную, стройную систему огромные массивы информации. Упорядочивает хаотическое множество информационных блоков, хи-хи-хи… очень полезные и насыщенные выкладки она стала выдавать. Причём короткие.

Огромная польза в следующем, – это я ещё Вике объясняла между делом, – теперь любая тема урока привязывалась вот к такой лекции. Что такое прогрессия, арифметическая или геометрическая? Да, это числовая последовательность по определённому правилу, но числовой ряд это и упорядоченное множество. Или дискретная функция, где аргумент – номер члена ряда, а сам член – значение функции, соответствующее этому аргументу. И чем больше таких осознанных связей между отдельными теоремами, формулами и определениями, а также с базовыми понятиями, тем понятнее и прозрачнее весь курс матанализа. Ещё немного, ещё чуть-чуть, – хи-хи, – и до ужаса пугающий гуманитарную или непричастную публику жуткими формулами раздел математики станет простым и прозрачным, как стакан чистой воды.

Мы пока разбираем и упражняемся с пределами. Уже разобрали первый замечательный предел, сегодня тема сложнее, второй не менее замечательный и, что интересно, тоже предел. Число «е».

Апполинариевна начинает раскручивать многоступенчатое доказательство существования предела у хитрого числового ряда. Переглядываемся с Ледяной, она чуть заметно вздыхает, я пренебрежительно морщу носик, «прорвёмся!».

Сколько точно отсутствовал в Лицее директор, не уловила. Дней десять. Сейчас оправился, но это ненадолго. И он, чувствую, это понимает, слишком нежно я ему улыбаюсь, когда здороваюсь при редких встречах. Он правильно всё понимает, ничего не кончилось. Веселье продолжается, о чём я и намекаю всем одноклассникам на перемене.

– Народ, смотрите сегодня вечером в 21:00 московские новости! – оповещаю всех. – Заранее предупреждаю, те, кто пропустит, сильно пожалеет.

– А что будет? Ваше высочество, колитесь! Почему пожалеем? – засыпают меня вопросами.

– Сюрприз будет, – всё, больше никто ничего не добьётся. Ледяная загадочно улыбается. Чего бы ей не улыбаться, её папуля всё и устроил. Или правильнее сказать «подстроил»? Ха-ха-ха…

5 декабря, среда, время 13:15.

Лицей. Спортзал.

Народу сильно прибавилось. Мы с Ледяной начали интеграционный процесс с 9ИМ-2, нашими «молочными братьями», как их обзывают наши мальчишки. Сейчас уже легче, это сначала припёрся почти весь их класс. Через полторы недели выделился костяк из четырнадцати человек. Плюс наших шестнадцать, плюс мы с Ледяной, спортзал наполняет ровный гул голосов, напряжённых выдохов, топота ног.

Мы с Ледяной в обтягивающих трикотажных костюмах, абсолютно нейтральных, занимаемся базовой гимнастикой, махи, загибы, равновесия. Фуэте бы ещё освоить…

Наши одноклассники осознали, насколько прибавили, когда увидели неубедительные результаты «параллельных братьев». Тогда в самом начале те решили реабилитироваться и бросили вызов на интеллектуальном поле. Сказали, что их Лейбович нас всех переиграет в шахматы.

– На каждого вашего Лейбовича у нас найдётся свой Зильберман, – ответствовал неунывающий Паша и наш Яша ринулся в бой.

Ну что сказать, защитил честь класса. Они из десяти партий по одному разу выиграли, остальные вничью. Так что не удалось «параллельным» взять реванш на шахматном поле. А Яша заработал поцелуй в лобик от королевы.

Яша иногда приходит в спортзал. Но мы не всегда позволяем. Наличие в одном месте Яши и Паши с недавних пор создаёт критическую взрывную массу. Те же спортивные занятия начинают приобретать черты неприличного вертепа. В прошлый раз Паша организовал соревнования «Кто дальше забросит Яшку». Очередной здоровяк брал Яшку одной рукой под задницу, второй упирался в спину и бросал вверх и вперёд. Яшка приземлялся на ноги, место падения фиксировалось. Действо проводили на матах, так что травматизм исключался. Вот придурки!

5 декабря, среда, время 21:15.

Москва, Академический район, квартира директора Лицея.

В голове глухо стучит пульс, сердце в форсажном режиме гонит кровь по всему телу. Древние защитные механизмы человеческого организма в условиях развитой цивилизации работают неадекватно. Да, угроза опаснейшая, однако закачавшееся высокое и уютное кресло директора Лицея это не угроза жизни. Надо что-то предпринимать, обдумать ответные шаги, но не надо напрягать все силы для противостояния сильному хищнику или стихийным силам природы. Не надо убегать на максимальной скорости, махать дубиной и бросаться камнями.

Павел Петрович вскочил с тахты и заметался по комнате. В уши ввинчивался бодрый голос ведущего телепрограммы, в котором он отчётливо слышал нотки глумливого ехидства. Рука дёргалась выключить телевизор, каждый раз он себя останавливал. Надо ясно представлять себе весь объём опасности.

Несколько минут назад отвратительно лощёный хлыщ с микрофоном возник на экране и принялся вещать. При первых словах Павел Петрович замер, сердце пропустило удар, а потом спешно принялось нагонять упущенное. И с каждым словом всё наращивало и наращивало темп работы до гулкого отзвука в ушах.

– Поистине средоточием юных талантов является самое замечательное учебное заведение в России, Третий Имперский Лицей. Лидер школьного национального образования. Месяц назад в его стенах прошёл «Осенний бал», традиционное мероприятие для всех школ нашей необъятной родины. Предлагаем вашему вниманию один из конкурсных номеров, подготовленных старшими классами Лицея…

Идут кадры объявления и завязки, маленькой юмористической увертюры, разыгранной двумя девятиклассниками. Директор, морщась от собственного осознания остроумия и талантливости представления, смотрит, как на сцену выносят ящики с «куклами», как их «заводят» и с каким восторгом зрители воспринимают первые звуки энергичной, ритмичной музыки.

Это самое неприятное, самое невыносимое, понимать, что номер класса 9ИМ-1 непревзойдённо талантлив. Всё к месту, всё вовремя, всё есть и всё в меру. Как в хорошем ресторане, где не только отлично готовят, но умеют украсить блюдо и красиво подать. Номер потрясающий, исполнение отличное и подано как надо, зритель интригуется и удивляется с первых секунд. Ну, хоть в чём-то был бы провал, – стонет директор, – из любой мухи можно слона раздуть, но где, где, где эта муха! Ну, хоть бы разок споткнулась бы кто-то из них и всё, номер был бы смазан, впечатление испорчено. И при всём осознании талантливости задумки, кто угодно, даже поклонник девчонок, в таком случае мог бы только удручённо покачать головой и согласиться с решением жюри. На всех соревнованиях так. Пусть ты замахнулся на рекорд и сделал всё красиво, но если сбил планку, ничего не считается. Но нет, под микроскопом ищи, ничего нет, ни одного прокола. Вот что самое досадное!

Поневоле залюбовавшись танцем девчонок, директор морщится, снова завидев противно лощёную физиономию ведущего.

– Я сейчас удивлю очень многих из вас, дорогие телезрители. Кто-то из вас может подумать, что увидел учащихся артистических профессий. Нет, в Лицее нет танцевальных, музыкальных или других творческих направлений обучения. Те, кто не в курсе, никогда бы не угадал, что номер подготовлен классом математиков. Да-да, девочки учатся в информационно-математическом классе и учатся прекрасно. Каждая из них не уступит в знаниях математики или информатики любому подготовленному учителю. В пределах пройденного курса, конечно. И они сумели создать номер, с которым не постыдились бы выйти на сцену студенты артистических факультетов. Или профессиональные танцовщицы.

Очень хочется поспорить, очень хочется сказать: «Это ты хватанул, братец», но язык не поворачивается. А «братец» не останавливается.

– Но если вы думаете, что удивительное закончилось, то вы глубоко заблуждаетесь, дорогие телезрители. Может быть, думаете, что этот несомненно яркий номер победил на конкурсе в Лицее? Нет, дорогие мои! – последнюю фразу лощёный почти выкрикивает, – Нет! На конкурсе нашлись и более феноменальные номера. Первое место занял совсем другой класс, 10ЮП-2, а не 9ИМ-1, который вы сейчас видели.

«Вот сволочь!», – изо всех сил директор сжимает подлокотники кресла, на которое пересел с дивана.

– И номер команды-победителя лицейского конкурса вы сможете увидеть через неделю на районном конкурсе юных талантов. Мы обязательно его покажем, следите за нашим вещанием, дорогие телезрители…

Директор изо всех сил напряг руки. В голове шумел мощный гул кровотока. Он этому на уроках физкультуры научился. Нет, не будучи сам школьником, а посещая уроки в Лицее. В рамках контроля учебного процесса.

– Если что-то вас сильно взволновало, организм выбрасывает в кровь адреналин. Гормон, резко повышающий ваши физические возможности. И он сгорает в результате физических нагрузок любого типа, – вещал лицеистам преподаватель физкультуры. – Это естественный предусмотренный природой механизм его утилизации. Если не дать себе в этот момент физической нагрузки, гормон действует на организм разрушительным образом. Может спровоцировать приступ сердечных и других болезней, если они есть. Если нет, то проложить им дорогу. Болезням, я имею в виду…

Век живи – век учись. Директор для верности начинает приседать, за чем его застаёт супруга Наталья, полная женщина с добрым лицом.

– Ты чего тут, Паша? Пойдём чаю попьём?

– Сейчас… – пыхтит директор, с трудом поднимаясь всего после двадцати приседаний.

7 декабря, пятница, время 16:05.

Москва, торговый ряд рядом с парком Сокольники.

– Удивляюсь терпению твоего Всеволода, – делюсь озабоченностью за охранника с Викой, – мы почти час фильтруем лавки, а он непробиваемо спокоен. Моё высочество в восхищении. Мой папа так не может.

– Мой тоже, – улыбается Ледяная.

Я копаюсь в ряду домашних женских халатов и пижамок. Гигиенический набор из зубочистки и прочего уже припасён, тапочки и лёгкий трикотажный костюмчик спортивного кроя тоже.

– А ты что, собираешься куда-то ехать? – не прошло и часа, как Ледяная догадывается спросить, чем я вообще занимаюсь. Какая стремительная сообразительность, хи-хи!

– Нет. Хочу заманить себе в гости Юльку. С ночёвкой, это всё для неё. Давно её не видела, пару недель точно. Хоть в выходные с ней пообщаюсь…

Ледяная надолго замолкает, а мне, наконец-то попадается то, что нужно. Тонкий мохер, длина примерно до колен, такой мягкий, что хочется лицом в него зарыться. Юльке точно понравится. Когда подходим к кассе, Ледяная размыкает уста.

– А меня не хочешь пригласить? – как-то с напряжением она спрашивает. Ревнует, что ли? От ненужных переживаний отмахиваюсь. Не буду я на них фиксироваться, тогда и она будет относиться легче.

– Ух, ты! – мне действительно нравится такая перспектива, – тебя родители отпустят? Было бы здорово.

И тут же омрачаюсь.

– Это что, для тебя тоже всё теперь закупать? – морщу лоб, – давай тогда сама себе всё подбирай.

– Хочу, чтоб ты мне выбрала, – вдруг капризничает Ледяная. Смотрим друг на друга и через короткую паузу заливаемся смехом.

Тот же день, время 21:35.

Квартира Молчановых.

Встаю из-за компьютера, осторожно, чтобы зубчики сбруи не проткнули кожу, потягиваюсь. Не забыть закрыть двери, а то свободно везде ходящий папочка застанет, и уж после можно скинуть блузу и с наслаждением расстегнуть стягивающий корсет. У-у-у-ф-ф! После трёх-четырёх часов мучений… хотя кого я обманываю? В последнее время почти не замечаю этой постоянной стяжки. Талию, пожалуй, хватит стягивать, а то до неприличия тонкой становится.

Накидываю рубашку, пренебрегая лифчиком, всё равно скоро спать ложиться. Настаёт время вечернего туалета. Красота может и не требовать жертв, но время и внимание уделять приходится. Вздыхаю. Вампиркам легче, глотнула живой крови вот и в тонусе. И кожа сама по себе мраморная безо всякого ухода.

Закрытую дверь толкают снаружи. О, папахен пожаловал! После открытия занимаем привычные места, я перед зеркалом, папочка сзади, руки мне на плечи.

– Как дела у нашего высочества?

– Хорошо у высочества дела. Второй математический класс сейчас нам подконтролен.

– Расширяете зону влияния? Чем вы их купили? Пирожками? – папахен улыбается с лёгкой ехидцей.

– Ну почему пирожками? Они нас поддержали с подписями, первые пошли на контакт. Зачем нам их отталкивать? – втираю крем в лицо между делом.

– Пап, а что у вас там за трения с министерством просвещения? – не интересовало меня раньше, а тут вдруг любопытство проснулось.

– На складах зависла огромная партия новейших персоналок, – вздыхает папахен, – они сначала дали нам понять, что хотят централизованно компьютеризировать все школы. Ты не представляешь, как мы напрягались такой огромный заказ выполнить. Кое-как успели, а они вдруг задний ход включают…

– Какие характеристики? – деловито спрашиваю я, переходя на обработку кремом рук.

– Быстродействие в два раза больше, чем у твоего, оперативка чуть больше, стационарный накопитель в два раза объёмнее. Но это не главное. Изюминка в том, что они могут в надёжную сеть соединяться. Идеально для компьютерного класса. Учительский компьютер ещё мощнее, там два накопителя стоят.

Для всей страны? Пусть только для городских школ для начала. Это ж сколько они персоналок выпекли?

– Пока пятьдесят тысяч, – отвечает папахен, – как поняли, что минпрос нас подводит, производство притормозили.

– Про финансы даже не спрашиваю, – говорю я.

– Правильно делаешь, – грустно кивает папахен, – я вслух произносить боюсь. Но сейчас выкручиваемся. Напрямую с регионами начинаем работать. Восемь тысяч уже сплавили. Университеты для студентов хорошо берут. Те, у кого собственное финансирование есть. На заграничный рынок выходим. Но там сложности. На местные языки надо всё переводить.

– За такое вешать надо, – смотрю папочке в глаза через зеркало, – и не просто так.

– А как?

– Есть способ, – загадочно улыбаюсь, и тут же раскрываю загадку, – вбивается под ребро крюк, за него и подвешивают. Знаешь, как они при этом забавно верещат?

Типун мне на язык! Насколько могу судить, пробалтываюсь впервые. Ладно, щас выкручусь…

– Так, – очухивается папочка, – кажется, надо обратиться на телевидение с требованием усилить цензуру. Ты где такого нагляделась?

– Ой, подумаешь! – легкомысленно отмахиваюсь, – и нет, не по телевизору. Видеофильм такой был, не помню названия…

Задумываюсь, а у кого есть видеомагнитофон? У Вики есть, хотя мы его ни разу не смотрели. Не важно, главное, есть на кого свалить.

– Так-так, – папахен задумчиво поглаживает мне плечи, – хотел купить, но подожду. А то мало ли…

Подождёт он, – думаю я, когда он уходит, – тут не ждать надо. Пистимеев говорит, что как только появятся встроенные в компьютер накопители хотя бы до одного гигабайта, фильмы можно будет смотреть на компьютере. Только вот как их туда загружать? Если полнометражный фильм даже в грубом разрешении тянет на десятки мегабайт. С десятков дискет грузить? Очумеешь. Так что не ждать надо, а внешний накопитель разрабатывать, мегабайт на пятьдесят, а лучше на сто. Тогда видеомагнитофон, этот высший на данный момент хайтек, будет попросту отменён.

8 декабря, суббота, время 17:05.

Квартира Молчановых.

Затащила я к себе всё-таки Юльку. И Вика к нам прицепом. Жалко, что в одной комнате не поместимся, моей кровати на троих не хватит, второй нет.

– Ты величество, поэтому тебе положена отдельная комната, – кажется, ей это не понравилось, но деваться некуда.

Я натурально счастлива, пожалуй, это Данка виновата. Провести столько времени без перерыва с любимыми подругами, что может быть лучше. Вика на этот раз учла прошлые ошибки и взяла с собой набор учебников и тетрадей на понедельник. Чтобы домой лишний раз не заезжать.

Показываю им свою сбрую, Юля немедленно загорается энтузиазмом.

– А где такую купить?

– Ты сначала попробуй, – незаметно подмигиваю Вике, закрываемся в комнате и начинаем облачать желающую встать на тернистый путь к красоте.

Затягиваем её до упора.

– Плечи назад! Теперь вниз! Сведи лопатки! – быстро и туго фиксируем, теперь осанка и талия. Фиксируем.

– Свободна! – подкрепляю объявление хлопком по попе, – живи теперь так. Красивая и стройная.

Юля неуверенно сдвигается на пару шагов, ойкает.

– Попробуй сесть, – отдаю команду, не забыв подмигнуть Ледяной. Юля садится, ойкает и снова вскакивает.

– Это что, всё время так ходить? – в глазах нарастает ужас.

– А ты как думала? – максимально распахиваю глаза для убедительности, – думаешь, красота так просто даётся?

Моего аргумента хватает секунд на тридцать. Через полминуты Юлька начинает ныть, а затем и верещать.

– Ой, снимите сейчас же! Не могу больше, у меня всю спину свело!

– Это здорово! – радуюсь я, – начинается совершенствование организма.

– Данка! Сними немедленно! – моя бестолковая подружка напирает на меня спиной. Инстинктивно. Колет ведь спину.

– Давай ослаблю немного, – предлагаю я.

– Снимай!

Вот бестолочь! Разворачиваю её к себе лицом.

– Застёжка-то спереди. Ты куда зенки лупила, когда тебя паковали? – одно движение и верх свободен, второе – и можно не напрягать втянутый живот.

Всем этим концертом Ледяная любуется со стороны. С нескрываемой улыбкой. По меркам обычного человека она хохочет до изнеможения.

– Юленька, – укоризненно смотрю на недовольную подружку, – так нельзя. Не проявишь терпения, никогда не реализуешь весь потенциал, заложенный в тебя природой. Вот посмотри на меня.

Прохожусь танцевальным шагом на носках. Втягивать живот и расправлять плечи мне не надо, тонус нужных мышц доходит до твёрдости дерева. Даже Ледяная глядит с интересом, Юлька совсем мрачнеет.

– Зато у меня грудь больше, – бурчит она, застёгивая лифчик.

– Несущественно, – отмахиваюсь, – у меня тоже вырастет. А не вырастет, танцами легче заниматься будет. А ты, если бидоны себе отрастишь, никогда по-настоящему танцевать не сможешь.

– Как ты говоришь? – встревает Ледяная, – бидоны?

Начинает хихикать. А вот это точно можно приравнивать к истерике. Но нет, справляется.

– Чего это не смогу? – мрачная Юля застёгивает блузку.

– А где ты видела профессиональных танцовщиц с большим бюстом? Нет таких. Энергичные танцы большегрудым недоступны, – объясняю я, – динамика не позволяет. Сиськи могут оторваться…

Ледяная предусмотрительно, – только потом я оценила её дальновидность, – подходит к моей кровати и заявляет:

– Перед мужем бидонами может потрясти. Многим мужчинам нравится… – и падает на мою кровать, заливаясь хохотом. Потрясающе редкое зрелище: Ледяная королева хохочет.

В дверь осторожно стучатся.

– Девочки, вы там живы? Никто не убился? А то столько шума… – спрашивает папахен.

– Папа, к нам нельзя! У нас девичник!

Папахена мы отгоняем, но Эльвире отказать не можем.

– Девочки, над чем веселитесь? – в глазах присоединившейся к нам мачехи почти непристойный интерес.

– Над бидонами, – подняв раскрасневшееся лицо от кровати, отвечает Ледяная и снова со смехом падает лицом вниз. Юлька хмурится. Эльвира заражаясь весельем, начинает улыбаться.

– Эльвир, скажи, – подлезаю к мачехе, обнимаю за плечи, – а какой размер бюста мужчинам больше нравится? Большой или маленький?

Все, и Ледяная поднимает голову, заинтересованно смотрят на мачеху. Почему-то больше на её, хоть не гигантскую, но немаленькую грудь.

– Наверное, мужчины всё в комплексе оценивают, – всерьёз задумывается мачеха.

После небольшой дискуссии уговариваем её спросить у папы напрямую. Он единственный эксперт с той стороны. Добиваю её простыми аргументами.

– Ты единственная из нас с сексуальным опытом. И я же не могу его об этом спрашивать. Напрямую.

– Хорошо, хорошо, – сдаётся мачеха, – мне всё равно надо идти ужин готовить. На всех.

– Я помогу, – вскакиваю я, затем вытаскиваю из стола шахматную доску и карты. Кладу на стол.

– Девочки, можете пока поиграть во что хотите. Я Эльвире помогу, заодно и папу допросим.

Через полчаса, когда измельчено, покрошено и отбито всё, что нужно, и осталось только следить и вовремя помешивать, возвращаюсь к подружкам. Девчонки сидят на полу, Ледяная мрачной Юльке кладёт две семёрки на плечи.

– Теперь ты – страшный лейтенант. Играем дальше? Надо тебя до полковника хотя бы довести… – Вика лучится довольством.

– Маленьких обижаешь? – интересуюсь я, – Юляша, в карточных играх хуже математиков только профессиональные шулеры.

– В шашки с ней играть тоже бесполезно, – бурчит Юля.

– Я пять дамок сделала, представляешь? – хихикает Ледяная.

– Что там твой папа говорит? – Юля находит способ соскочить с темы своих проигрышей во всём.

– Папа говорит, что тебе не везёт в картах, но повезёт в любви, – заявляю я. – Не знаю пока, Юль. Вот сейчас Эльвира спросит, тогда узнаем.

Через четверть часа нас зовут на ужин. Ради гостей Эльвира расстаралась на отбивные с гречневой кашей. С самым большим аппетитом ужин уничтожает Юля. Только мои оборонительные мероприятия не позволяют одарить подружку ещё одной отбивной размером с нашу ладошку. Добавку ограничиваем половинкой.

– Пусть хоть одна поест нормально, – поддерживает Юлю папахен, – а то вы все такие худенькие, так и хочется вас накормить и побольше.

– Мы не худенькие, мы – стройные. Вот выйдем замуж, тогда и можно будет расслабиться. Пузо себе отрастить, – гляжу на мачеху, перевожу взгляд на Юлю, – сиськи… ой!

Папахен фыркает, Юля зыркает почти злобно, Ледяная улыбается, мачеха дёргает меня за ухо.