Текст книги "Курган. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Байбаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

Леший развернул свою затасканную шапку задом наперед и пропал, будто растаял. Наступила тишина. Ни шороха, ни звука рядом. Лишь вдалеке плеснула мелкая рыбешка. Русалки переглянулись. Отводить глаза они умели и сами, но вот чтобы с ними проделали что-то подобное – такого не бывало!

– Ау-у-у… – певуче протянула Белана, пристально смотря на пень, где только что сидел леший. – Дубыня, женишо-ок?! Ты где?

– Здесь я, здесь!

Белана вздрогнула. Знакомый скрипучий голос раздался над самым ухом. Русалка стремительно обернулась. Сзади нее стоял Дубыня лыбясь во весь свой щербатый рот – удивил-таки ненаглядную невестушку.

– Фу ты!.. – перевела дух Белана. – Так и заикаться выучишься! Ты что же, женишок невесту пугаешь? Глаза-то, мы все горазды отводить!

– Сама же спрашивала – где я, – ухмыльнулся леший, – я и отозвался, чтоб душу твою не тревожить. Прости, если что не так!

Дубыня шутовски склонился перед русалкой и вернулся на свое место.

– Ну ладно, хватит, – улыбнулась Ярина. – Невидимками делаться немудрено. Сам знаешь, что это и нам, и тебе без всякой шапки подвластно. А вот с книгой-то что? С листами черными? С корнем золотым?

– С книгой? А вот с ней сложно. Больно мудрено в ней все написано. До сих пор разбираю. Кое-что понял. Знаю я, что это и есть та древняя книжица, коя моего предшественника в путь позвала. Он, наверно для того, чтоб не пропала она вместе с ним, запрятал ее в ларец надежный и деревце чудное рядом посадил. Для охраны, для приметы – чтоб место не забыть. Туда же шапку положил. И листы эти черные. И где он их взял? Зачем они? Что в них написано? Что нарисовано? Не разобрать, как я не пытался!

– И что ж ты из книги Стера понял? – спросила Велла.

– А то, русалки мои дорогие. Что все это добро лежало на том месте, где дорожка «туда и обратно» в полнолуние открывается! Про это место исчезнувший Стер говорил! Вот и нашлись его следы.

Кое-что начало проясняться. Ярина быстрей всех поняла, что к чему.

– Это ты про дорогу и колодезь говоришь? Те, что Древними называются? Ты туда ходил?

– Нет, – с сожалением крякнул Дубыня. – Не знаю, что там. Но проход видел. В прошлом году, летом в полнолуние туда ходил. Всю ночь сторожил, когда ж откроется дорожка, что туда и обратно ведет. А под утро туман ненадолго рассеялся и иной мир показал. И скажу я вам, русалочки дорогие, очень мне не понравилось то, что я увидел. Древняя дорога – это и есть дорожка «туда и обратно».

– А что там? – полюбопытствовала Ярина.

– Не так как у нас. Каменные горы и скалы лиловые вдалеке виднеются. Без вершин, они будто срезаны. У нас таких нет. Еще деревья больные, ветви перепутаны. Трава нехорошая – жесткая, колючая… Древняя Дорога в низину уходит. А дальше невесть что начинается, в мареве теряется. Поодаль от дороги еще один колодезь стоит. Только вот вытекает из него вода, иль нет, я не разобрал. Далеко, не видно. И главное такой злобой оттуда пахнуло! Не передать! Я чуть оземь не брякнулся! Такой силы злоба! Да вы знаете как это, сами чуять можете.

– А в книге что написано? Прочел ее? Ты грамоту разумеешь? – затараторила Белана. – Для меня грамота, как… ну как… – Русалка не могла подобрать слов. Потом весело махнула: – Да я и не пыталась понять. Значочки… Махонькие… К чему?

– Выучим… – тихо, многообещающе и твердо сказала Велла. – Выучим, дай срок…

– Поначалу ну никак не мог разобрать, что в той книге скрыто! Да не беда: захочешь – узнаешь! А что там прописано, знать мне хотелось. Сильно хотелось. Вот тут-то мне и помог волхв. Хранибор. Знаете такого? Его изба неподалеку стоит.

– Хранибор?! Знаем, знаем! А как же! – обрадовалась Белана. – Ты с ним водишься? Мы тоже. Вот здорово!

– Он нам хлеб дает, мед, молоко козье… – прибавила Ярина. – У него две козы есть. Такие чудные козочки! Ты им ме-е-е-е, а они смотрят как на полоумную и мекают в ответ. Мы порой волхву рыбы, раков таскаем. Устриц несколько раз предлагали. Их за устьем, в море, – не счесть! Собирай, не ленись! Вкусные. Да… Хранибор интересный. Много чего знает, и откуда?

– Устрицы? – Дубыня, закатив вверх глаза, свел брови. – Не пробовал. Но видел. Их что, в самом деле едят? Эту склизь?!

– А то как же! – с жаром подхватила Велла. – Вот погоди немного, рассветет, я к морю сплаваю, насобираю. Они силу придают и скус отменный. Тебе понравится. А коль хошь, так свежей рыбы натаскаем. Только в озере она простая, не та, что к княжескому столу подают. За ней в другие места плыть надо. Но это несложно, только потом. Надо ж за угощенье одариваться. Вон, гляди, за разговорами почти все умяли!

Действительно, как-то незаметно русалки прибрали все, что радушный Дубыня выставил на пень.

Леший рассмеялся. Сначала тихо, потом захохотал громче. Хохот перешел в переливчатое высокое гоготанье. Так, как над припозднившимися путниками порой издевается филин. Русалки вздрогнули. Белана даже топнула: «Мол, прекрати! Жутко!»

– Экая печаль, – сквозь смех вымолвил Дубыня. – Одариваться собрались! Устрицами! Сейчас еще какое-нить угощенье добуду.

Он сгреб порожнюю посуду в суму и затянул веревку. Подняв ее, немного потряс. Послышался глуховатый перезвон. Вскоре латаная торба вновь стала смотреться жалко и сиротливо, словно всю свою тяжкую жизнь она была тощей и скудной. Холщовые бока провисли. Раскрыв суму, Дубыня вновь стал доставать из нее наполненные всякими вкусностями плошки, мисочки и туески.

– Вот так! – приговаривал леший, выставляя на пень все это разнообразие. – Я ж говорил, что торбочка ни в чем отказу не даст.

– Ну, помог тебе Хранибор прочесть ту книгу, и что дальше? – вернулась к разговору Велла. – А то за угощеньем забудем, с чего начали.

Дубыня помрачнел. Те записи, в которых они с волхвом разобрались, оказались необычны и жутковаты. Ни он, ни Хранибор не ожидали, что в потрепанной древней книге может обнаружиться такое.

– Поняли мы, что не о нашем мире книга Стера повествует. А о других, что рядом лежат. И много их оказывается. Не только тот, что у Древнего Колодца за туманом лежит и в полнолуние к себе пропускает. Иные есть. И есть еще одно место. Межмирье называется. Не подвластно оно никому. Ни нашим богам, ни иным. Когда Род создавал все сущее, появилось древнее зло. Не бывает тени и мрака без света! Ужаснулись боги тому, что хотело сотворить древнее зло с мирами и вступили с ним в борьбу. Долго она шла, и наконец-то смогли боги заточить то зло в пустоту, за гранью миров. А потом создали боги печать, и всемогущий велес наложил ту печать на врата в межмирье. Там, до скончания всего сущего, должно блуждать зло по закоулкам меж мирами. Понимаете? Нет этого места – и оно есть! И оказывается, что вот уже много веков как повреждена велесова печать. И то древнее зло рвется наружу. Из межмирья рвется, из места которого нет…

– Что-то непонятно говоришь, Дубыня! Заумь какая-то… – надула губы Белана. – Что-то я тебя не совсем понимаю! Вернее совсем не понимаю!

– А чего тут непонятного, – сказала Ярина. – Оказалось, что есть такое древнее изначальное зло. Боги победили его и вышвырнули меж миров. А затем наложили печать на то место. Хотя то, что миров много, для меня новость. Ну да Род видимо знал что делал. И вот древнее изначальное зло выходит. Видимо, повреждены врата – Велесова печать. Так Дубыня? Я все правильно поняла?

Леший лишь молча склонился. Ярина быстро сообразила, что к чему. Лучше и проще, чем пояснила она, не скажешь.

– Верно. Недаром ты имя солнечное носишь. От солнечных богов ничего не скроется! Мы и то не сразу разобрали, что в той книге говорилось.

– Ладно тебе, Дубыня! – улыбнулась русалка. – Еще захвалишь меня! Что еще выяснил?

– Там написано – кто-то сделал ключ от замка, что межмирье запирает. Сделал, и в наш, и в иные миры передал. Я и сам не понял как это. Кто – неведомо… Но понятно, что не от доброй души. Оказывается можно выпустить то, что когда-то заперли старшие боги. И выпустить, и пробудить! На дне океана, на самой глубине, спят древние чудища – слуги изначального зла. Боги сковали их ядовитые челюсти и погрузили в мертвый сон. Они ждут пробуждения. И страшные саратаны – тоже порождения изначального зла. Тогда они ускользнули от ока богов и смогли остаться в нашем светлом мире. Но те, что спят в глубине, страшнее их стократ!

– Ух! – воскликнула Велла. – Это все в той книге прочел? Что страшнее саратанов бывает?! Я и представить не могу!

– Они пока спят – эти чудища. И древнее зло пока заперто. Но отворяются врата, за которыми оно томится. Уже началось. Тогда погибнет и наш мир, и другие. Стер хотел узнать, кто это делает? Как? Хотел остановить… Но исчез. Теперь мой черед пришел. Ведь у меня есть часть ключа от врат!

– Как это? – недоумевающее спросила Велла. – Как это у тебя? Тогда ведь и ты можешь его выпустить? Откуда?

– А я поняла! – воскликнула Ярина. – Ключ – это те черные листы с непонятными письменами. Что в ларце вместе с книгой и шапкой лежали. Так?

– Умница! Истину говоришь! – чуть не заорал леший. – Именно листы! Они самые!.. Они из какой-то книги вырваны. Это видно. Книга черная, недобрая. Когда их берешь, дрожь пробегает: Такой непонятной злобы они исполнены! Совсем как у Древнего Колодца, когда туман рассеялся и иной мир открылся. И знаете что? – Дубыня, понизив голос, нагнулся поближе к русалкам и зловещим шепотом произнес: – Эти черные листы уничтожить нельзя. Мы с Хранибором пробовали. И жгли их, и хотели на части порубить… Чего только не делали! И все впустую! Неуничтожимые они, вот! И спрятать нельзя – все равно объявятся. Вон, Стер их видимо сберечь хотел. Нес куда-то. И видимо спрятал, опасался чего-то. А я их нашел. Не я – так кто-нибудь другой этот ларчик открыл. И хорошо, если добрый человек это сделает. А если злой колдун? Он ведь в миры пустит запертое зло. Неразумный… Сам при этом погибнет, но пустит! И наш мир, и иные снова в борьбу вступят. А вот будут ли боги снова с ним биться, иль нет, так то неведомо. Вот наверно потому эти черные листы из книги выдраны и в разные места заброшены. А может даже и в миры. Чтоб никто не смог написанные в ней заклинания целиком прочесть. Сколько их, то неведомо. И что с ними делать – пока не знаю. Но выясню.

– А где они сейчас? – спросила Ярина.

– Спрятаны надежно. Мы с Хранибором поняли, что даже вслух те слова произносить нельзя, что в ней начертаны. Когда произносится хоть звук, то из межмирья выходит частичка изначального зла. И думаю я, что оно уже сюда проникло. Что-то мне вещует…

Леший встал и неторопливо подошел к воде. Остановившись у кромки, он вложил два пальца в рот и как-то по-особому свистнул, вслед за тем гулко загоготал. Эхо разнеслось по ночному лесу и долго не стихало

– Ты что, Дубыня?! – вздрогнула Белана. – Зачем так крикнул?

– А так просто. Чтоб успокоиться. Я ведь недаром сюда пришел. Каждое полнолуние тут бываю. Охота мне знать, кто еще по Древней Дороге в мир, что рядом лежит, ходит. Ведь должен же еще кто-то эти черные листы разыскивать, чтоб собрать их воедино. А? Как думаете? Прав я, не прав? Вот и сегодня жду, может еще кто-нибудь к Древнему Колодцу пойдет. Пока никого не видел, и не чую, чтоб кто-то в ближнем лесе шел. Но когда-нибудь явится, это точно. И как пройдет он сквозь туман, так станет рабом изначального зла…

Тут Дубыня неожиданно вздрогнул. Да, в ближнем лесе окрест озера он не ощутил ничего плохого. А вот дальше… У устья речки, что вытекала из русалочьего озера и впадала в Ледаву, он почуял неладное. Да, так и есть. Там люди! Шесть, нет семь человек! И еще колдун! Колдунов Дубыня чуял сразу, особенно вблизи. Но этот далеко. Лешего пробрало, – там злобный колдун! Зло его сродни тому, что лежит за Древним Колодцем! А что за люди с ним? Слуги? Дубыня нахмурился, это еще что такое – один из них мертвец! Нет!.. Живой!.. И снова он стал мертвецом!

Леший никак не мог взять в толк – как же так? Как может получаться, чтобы живой человек был мертвецом, или мертвец – живым человеком? Дубыня тряхнул головой, отгоняя непонятку. Потом разберется. Но вот колдуна он будет держать под присмотром. Он хорошо чует, что творится в его лесу. Колдуну это недоступно. Если злой чародей направится к озеру, значит сегодня откроется проход и колдун пойдет в лежащий рядом мир. Остановить его или нет? Леший решил отложить решение на потом. Колдун и его слуги пока оставались на месте. Вроде бы спали… Из задумчивости его вывел звонкий голос Беланы.

– А там, куда Древняя Дорога ведет, это зло уже обитает? А оно само выйти может? Ведь что ему стоит?

– Нет, Белана. Его там нет, или силы у него пока мало. Оно только ощущается. Выходит, наверно… Мы с Хранибором поняли, что на той конце Древней Дороги как раз и лежит тот мир, в котором врата, за которыми зло томится, стоят. И если они отворятся, то оно сначала выйдет там, а потом сквозь туман в полнолуние и в наш мир прорвется.

Наступило молчание. Тяжкое, продолжительное. Русалки сидели ошарашенные. Уж они-то знали слуг изначального зла! Одна морская напасть – чудища саратаны – чего стоят! А в глубинах страшнее их стократ спят! И если этот мир, это озеро, лес – все, к чему они привязаны – погибнет? Даже думать об этом не хотелось. Русалки с уважением смотрели на Дубыню. Оказывается, он умеет не только в лесу гоготать. И тайну он важную разведал. Хорошо бы ему помочь! Но как?

– Знаешь, Дубыня, – сказала Ярина. – Если тебе что-то важное понадобиться, помощь какая, то ты всегда к нам обращайся. Мы ведь тоже кое-где бываем. Вдруг что-нибудь интересное разведаем. Теперь мы знаем, что не бывает до конца беззаботной жизни. Раз уж зло рядом, и выйти готово…

– Спасибо! – расчувствовался леший. – Спасибо, милые русалочки! Только пусть об этом пока никто не знает. Хорошо? Ни к чему чтобы слухи разносились. Духи – они ведь тоже разные бывают. Одни болотники и болотницы чего стоят! Им-то как раз древнее зло на руку. Решат, что они уцелеют. И невдомек им, что и их зло пожрет.

«И колдуна этого пожрет, – мысленно добавил он». О том, что далеко, аж у самой Ледавы объявился колдун со слугами, один из которых то ли жив, то ли мертв, он решил пока не говорить. Вот если пойдут они сюда, тогда да! Он им покажет! В трясину заведет, и никакое злое колдовство не спасет их от гибели. Это его лес!

– Никому пока не говорите. Хорошо?

– Хорошо, Дубыня, – согласилась Ярина. – Никто не узнает. Но помогать мы тебе станем обязательно. Слушай, – неожиданно прервалась она, – а ты не знаешь, отчего сегодня так тихо? Перед закатом ни одна пташка не щебетнула, ни один зверек не запищал! Мышка травинкой не шелохнула! Будто вымер лес. К чему это? Ты ведь в лесу хозяин, скажи!

Леший насупил кустистые брови. Наморщил и без того морщинистый лоб. Сегодня он в своем лесу не ходил. Он был далеко, на другом берегу Ледавы, в гостях у Ярона. Вернувшись, он сам удивился той тишине, что стояла в лесу. Но как только он раскрыл рот, собираясь ответить, недалеко от берега раздался громкий всплеск. Затем над водой появился плоский русалочий хвост, и с силой шлепнув так, что полетели брызги, исчез. И вслед над водой появилась девичья голова. Это была Русава. Рядом с ней вынырнула еще одна русалка – незнакомая. Русава, подплыв к берегу, выскочила на песок уже в девичьем облике и, не обращая ни на кого внимания, повернулась к воде.

– Ну, выходи же! Выходи! Не бойся! Тут тебе не причинят зла! Выходи!..

Повернувшись к костру, Русава весело крикнула:

– Смотрите, кого привела! Теперь нас стало больше!..

К берегу подплывала русалка с белокурыми волосами и большими, темными, изможденными и испуганными глазами…

ГЛАВА 7. Еще одна русалка

– Ой! – завопила Белана. – Кто это?! Русава, ответь! Ну отвечай же! Неужели еще одна! Ой!..

Вскочив, Белана бегом, чуть ли не приплясывая, припустила к воде. Радости ее не видно предела! Еще бы! Теперь она не младшая русалка, которую все поучают! Нет! Теперь она сам станет рассказывать новой подружке о подводной жизни!

И та будет ее внимательно, раскрыв рот, слушать. А она – её наставница Белана – преисполненная важности и значимости, будет показывать потаенные места. Водить к корягам, под которыми прячутся большие сомы. Выманивать их оттуда. Учить, как надо правильно ухватывать сомов за усы. А потом кататься на них! И можно будет вместе резвиться, обгоняя идущие по Ледаве корабли – кто быстрей! И можно будет делать еще многие, многие занятные штуки! Ведь ее старшие подруги такие обстоятельные. Они не понимают простых и бесхитростных развлечений, кои она так любит. И резвиться с ней не всегда хотят. А когда они серьезные, ей так скучно!

Ярина и Велла так же стремительно бросились к воде. На ходу Ярина бросила ничего не понимающему и ошеломленному происходящим лешему: – Дубыня! Мехов наилучших! Шубку! Быстрей!..

От звонкого голоса Дубыня опамятовался. Встряхнувшись, спешно полез в свою замечательную суму. Через мгновение леший выдернул из нее шубку. Легчайшую, ему даже показалось – невесомую. Дубыня краем глаза окинул ее, и… Что за диво! Мех ее, пушистый и мягкий, необыкновенно красиво играл в лунном свете. Казалось, над густым подшерстком порхают необычные, почти невидимые взору искорки.

Дубыня опешил. Что такое на этот раз создала его сума?! Но времени на размышления нет. Потом разберется! Сейчас его больше занимала творящаяся у воды суматоха.

А там Русава терпеливо спрашивала новую подружку: – Ты в людское обличье перекинуться можешь? В девушку? Знаешь как? Умеешь? Попробуй из воды выйти. Смотри!.. – И она показала пример, с размаху бросившись в озеро. На лету Русава неуловимо превратилась в русалку-берегиню, и почти без всплеска вошла в воду. Только хвост мелькнул. Вынырнув, и описав круг, она вернулась к берегу и так же стремительно, на этот раз в воде, оборотилась в длинноногую девушку. Выйдя на берег, улыбнулась: – Вот так надо! Давай, пробуй!

Леший прямо-таки наслаждался, глядя на эти русалочьи превращения. Но близко к воде не подходил, не любил ее. Стоял поодаль, переминаясь с ноги на ногу. На лице его блуждала растерянная улыбка. Еще бы, не каждый раз выпадет видеть появление новой русалки!

А она пристально смотрела, что вытворяет Русава. Подплыв поближе к берегу, попыталась перекинутся. Ничего не получилось. Новенькая русалка сделала попытку еще раз. Безуспешно… Тогда она нырнула, и как показалось лешему, досадливо хлопнула хвостом по воде. Полетели брызги. А затем… Русалки на берегу от восторга заверещали так, что Дубыни показалось – его уши свернуться в трубочку.

На берег вышла девушка с волнистыми белокурыми волосами. Ресницы над кошачьими глазами хлопнули, а припухшие губы чуть улыбнулись. Но улыбка вышла какая-то жалкая. Леший поспешил к ней с диковинной шубкой в руках. Пока он не знал, из меха какого зверя она сделана. Но не все ли равно? Тепло шубка даст, а это сейчас главное!

– Вот, ласточка! Укройся! А то чай озябла в этой воде! – оробело бормотал Дубыня, накидывая шубку на русалочьи плечи. – Вода-то чай весенняя, стылая!

Ярина глянула на него и, не сдержавшись, фыркнула. И было отчего! Где это видано, чтобы хозяин леса смущался и краснел, причитал и мямлил! Но Дубыня быстро очухался и, схватив клюку, стукнул ею оземь. На месте удара сразу же заполыхал еще один небольшой, но жаркий костер.

– Не боимся мы холода, Дубыня! – мимоходом бросила Ярина, подведя девушку к столу и усаживая ее на пенек. – В русалочьем обличье ее не боимся! Только попервоначалу привыкнуть надо! Потом никакая стужа не страшна. А она еще молодая. Сделай нам медовый напиток. Покрепче…

Достать из сумы маленький бочонок с медовухой оказалось проще простого. Дубыня умело выбил пробку и наполнил тягучим питьем расписную чарку. Ярина, перед тем как дать напиток новой подруге, отхлебнула сама. Надо узнать, чем угощает леший. А то в спешке и суматохе сотворит такое, что у бывалого морехода глаза станут как у рака; на лоб вылезут от крепчайшего пойла! С него станется! Вон как смутился – до сих пор от сумятицы в себя придти не может!

Ничего, неплохо. Вареный мед крепок, но не слишком – дух не перехватывает. Сладок, сдобрен пахучими травами. Слезы на глаза не наворачиваются. Самое то!

– Пей! Сейчас тебе как раз такое питье надо!

Покорно взяв протянутую Яриной чарку, молодая русалка махом выпила ее до дна. Молодец, Дубыня! То, что надо сотворил! Девушка даже не закашлялась!

– Ну вот, – перевела дух Ярина. – Вот и хорошо! Главное – это первые шаги правильно сделать. А дальше все само пойдет! – Она улыбнулась: – садитесь подружки! Вот счастье-то привалило! Что за ночь! Верно сказывают – в полнолуние всякие чудеса происходят.

Русалки неторопливо, с достоинством расселись. Места хватило всем. Леший как чуял что-то, сотворя в начале ночи лишние пеньки. Некоторое время сидели молча, разглядывали новую подружку. В глазах Веллы одновременно смешались радость и жалость. Еще бы!.. Рождение русалки – это счастье, и одновременно горе. Родилась русалка-берегиня – значит погибла, утонула девушка, не изведавшая радости замужества. А это в вендских земля случалось нечасто! Ой как нечасто!..

– Как тебя зовут, милая? – спросила Велла. – Ты помнишь? Вспомни свое имя…

В глазах новой подруги мелькнула тень страха. Она, помедлив, медленно шевельнула губами. Тихо произнесла: – Не знаю…

Русалки переглянулись. Что ж, такое тоже случается. Но, как правило, данное при жизни имя не забывается. Нужно время. Она вспомнит. И тут девушка неожиданно сказала: – Мне почему-то кажется – Снежана…

– Здорово! – не удержавшись хлопнула в ладоши Белана. – Снежана! Снежная… У тебя и волосы такие же светлые и пушистые, как снег! Светлей чем у меня! Ну ничего, я не завидую…

Ярина улыбнулась. Белане лишь бы покрасоваться лишний раз. Ничего – и это пройдет. Повзрослеет, ума наберется. Только вот что-то детство у нее затянулась. Лишь бы новая подружка такой же не оказалась. Достаточно одной Беланки!

А Велла просто строго выговорила: – Тихо, Белана! Потом! Видишь – она не в себе. Ты вот вспомни – тебя так тормошили? Нет. Неизвестно, что Снежана пережила, а горе не сразу забывается. Это как рана – долго бередить будет. Не кричи так. Ну пожалуйста!

– Я не кричу, – понизила голос Белана. – Я так… полюбопытствовала. И вообще – это моя подруга будет!

Голос Беланы сбился на хриплый шепот, она поперхнулась и закашлялась. Все рассмеялись. Даже Снежана печально улыбнулась.

Она оглядела непонимающими глазами лес, тихое озеро, окружающих. На глаза ее навернулись слезы. Это нельзя было назвать плачем, просто слезы текли и текли. Новорождённая русалка ничего не понимала.

– Где я? – тихо спросила она.

– Успокойся! – Ярина положила руку на ее плечо. – Мы твои друзья. Здесь все свои. Не бойся – теперь тебя никто не обидит. – И с жаром заключила: – Никогда!

– Пусть только попробует! – снова встряла Белана. – Пожалеет! Я тому, кто только подумает! Я!..

Белана не договорила, поэтому, что будет с обидчиком, осталось неясным. Но, судя по ее грозному виду, он бы точно пожалел, что родился на белый свет. Она налила две чарки медовухи и одну протянула Снежане.

– Вот! Давай, выпей! И я пригублю. Теперь мы подружки! – И подавая пример, мигом опорожнила свою.

Снежана, послушно взяв чарку, неторопливо осушила ее мелкими глотками. Улыбнулась. На этот раз улыбка вышла не такой горестной. Ее глаза заблестели: видно – русалка потихоньку приходит в себя. Но отчего-то ей так хочется отдохнуть! Она так устала! Почему? Она совсем не помнит, что произошло. Как она оказалась тут – на берегу незнакомого лесного озера? Кто эти улыбчивые девушки, что сидят рядом? А что за дед сидит рядом? Улыбается ей огромным щербатым ртом. Одет странно – в засаленный латаный кафтан. На одежке живого места нет – одни заплаты. Как еще не развалился? Странно. Мысли путались… Поспать бы сейчас немного… Снежана зевнула.

Это не ускользнуло от глаз Ярины. Рыжая русалка заботливо спросила:

– Снежана! Да ты никак спать хочешь? Ну и правильно. Так оно и надо. Это всегда так: по себе знаю. Все через это прошли. Отоспишься, в себя придешь, и совсем хорошо будет! Сейчас устроим – тут недалече. Не на земле же лежать.

Снежана слушала и послушно кивала. Глаза ее смыкались.

– Кто поможет? – спросила Ярина. – Я ее отведу.

Она еще не успела договорить, как Белана мигом сорвалась с места.

– Я!.. Я отведу! Мы с ней подружки! Ты сиди – сама управлюсь!

– Мы тут все подружки, – улыбнулась Ярина. – И нас мало.

Встав, она сняла рубаху, бережливо уложила ее на пенек и подошла к воде.

– Ну? Поплыли?

Снежана послушно поднялась. Что надо делать дальше, подсказала Белана.

– Смотри, Снежанка! Вот как надо!

Небрежно скинув рубаху и распустив скрученные волосы, она с разбегу бросилась в озеро.

В полете Белана неуловимо глазу перекинулась в иное обличье, и в воду нырнула уже русалка. Лишь хвост шлепнул, подняв тучу брызг.

– Тихо, тихо! – предупредила Ярина, увидев что и Снежана скинув шубку собралась так же лихо нырнуть. – На Беланку не смотри. Она научит… Не спеши. Сначала в воду войди и уж там в русалку перекидывайся. Привычка нужна. Давай – иди…

Снежана послушно ступила в воду. Зайдя по пояс, беспомощно оглянулась. Кожа покрылась мурашками. Весенняя вода холодна. Казалось, в ней чуть ли не иглистые льдинки плавают!

– Когда в облике русалки, то холода не чувствуешь, – одобряюще улыбнулась Ярина. – Сейчас помогу. – И зайдя в воду, она взяла Снежану за руку.

– Ну как? Готова? В русалку обернуться можешь?

Последовал кивок. Тут же над водой возникло два неуловимым облачка, раздался всплеск, и вот вдоль берега неторопливо поплыли две русалки. Белана, вертевшаяся рядом, от восторга зашлепала хвостом, хлопнула в ладоши и прокричала: – Здорово! За мной! Ныряем!

Голова Беланы скрылась под водой. Вслед, немного проплыв вдоль берега и окидывая его взглядом, словно запоминая место, нырнула Снежана.

– Ну, и я плыву! – крикнула Ярина. – Сейчас ее спать уложим и вернемся. Русава, без меня не рассказывай, где ее нашла и что было. Обязательно подожди! Мы скоро!

Ярина исчезла под водой. Круги постепенно разошлись и наступила тишина. Та, что висела над озером весь вечер и начало ночи. Странная, непонятная, зловещая тишина в ночь полнолуния…

– Да-а… – протянул Дубыня. – Да-а… Сколь в этом лесу хозяином обретаюсь, столько всего перевидывал, но такого!.. Надо же – русалка новая появилась! Надо же!..

Леший, покачивая головой, серьезно поджал губы. Все не мог остыть от суматохи и удивления. Русава прищурясь, с сомнением глядела на него… Потом насупилась. Что леший делает среди русалок? Как он сюда затесался?! Дружбы особой отродясь не было… Одна лишь перепалка словесная, когда случайно встречались. Этак, чего доброго, скоро сюда и болотники с болотницами пожалуют! Начнут разговоры умные вести. Только вот о чем с ними беседовать? В каком болоте тина гуще и слаще? Или как ловчее кого-нибудь за ногу ухватить и на дно утащить?! Ну уж нет! Не надо! Грязи от них!… Запах мерзкий, тинный! От лешего хоть не пахнет. Хотя нет, слабый дух еловых шишек ощущался. Ладно, шишки – они лесу валяются. А запах леса хорош. Но отчего Дубыня такой замызганный? Вон, кафтан какой латаный и грязный. Хоть бы простирнул его, грязнуля!

Перехватив пренебрежительный взгляд подруги, Велла тихонько тронула Русаву за руку.

– Это мы Дубыню позвали. Будь поприветливей. Интересную историю рассказал. Тебе тоже ее знать надо… Видишь, угощает нас всякими разностями. Ты такое видела?

Велла кивнула на большой пень. Действительно, стоящие на нем плошки, мисочки и прочая посуда, выглядели и заманчиво, и необычно. Тут тебе и орехи, и ягоды, что зреют в разную пору. Вот малина, а вот тут ежевика и черника. На большом подносе лежат наливные осенние яблоки. Рядом судок с солеными грибами. Каждой ягоде свое время, – так гласит мудрая поговорка. Но видимо, для лесного хозяина собрать все это изобилие в одном месте и в одно время не составляло особого труда. Да и шубка, что он походя выхватил из своей латаной сумы и преподнес Снежане, тоже выглядела необычно. Сейчас она сиротливо лежала на пеньке.

Русава присмотрелась. Мех шубки играл искорками, отражая лунный свет. Да, русалка могла бы поклясться, что ТАКОГО зверя она ни разу не встречала! Хотя за долгую жизнь повидала многое. Ну что ж, раз Велла говорит, что Дубыня рассказал занимательную историю, которую и ей не мешало бы выслушать, и уверяет, что леший не так уж плох, тогда Русава потерпит его присутствие. Подруга знает, что делает.

Русава вновь бросила взгляд на шубку. «Надо бы прибрать, – мелькнула мысль, – придется на руках нести. Намокнет мех – пропадет шубка! Жаль будет – хороша! Вот и приданное новой русалочке собирается. Да вот только женихов у нас нет…

Дубыня же, проследив за ее взглядом, неторопливо поднялся и бережливо взял шубку в руки.

– Надо хоть глянуть, что это такое я впопыхах сотворил. Не разу не видел такого зверька.

Прищурив глаз, он с силой подул, обнажая подшерсток. Потом потряс шубку и бросил ее на песок. Глянув на русалок, Дубыня с сомнением пожевав губами, изрек:

– Похоже на рысий мех. Да только мягче и белее. И пятнышки на нем немного иначе выглядят. Другие, мельче… Если это рысь, то тогда она какая-то не такая. Белая что ли? Снежная? Видимо в холодных краях этот зверь живет. Там где снега зимой много. Хотя, казалось, куда уж больше чем в наших лесах! Здорово к имени подходит. Снежная рысь – Снежана. Надо же! Угадал-то как подарочком!

– У вендов есть род Снежной Рыси. Может она из него? Из этого рода? – задумчиво разглядывая шубку, сказала Русава. Для себя она уже решила, что, в конце концов, можно потерпеть присутствие лешего. Можно даже и поговорить. Не съест… – Ты, Дубыня, знаешь про такой род?

– А как же! – обрадовался леший. Еще бы, суровая Русава, поначалу так и пожирающая его взглядом, вроде бы не прочь подружится! – Конечно слышал! Охотники знатные! Средь других родов – наотличку. Хотя, если честно, то недолюбливаю я охотников. Никаких: ни хороших, ни скверных. Хотя средь вендов плохих нет. Такие из других мест порой забредают. Но не суть! Я их не то что недолюбливаю – терпеть не могу!

– А чего так? – спросила Русава.

– Вот, сама посуди! Кажется, нет у меня врагов. И сам зла особого не чиню. Всем любезен и дружелюбен. Ну порой баб и детишек малых попугаешь. Это если встретишь, конечно. Так это только для веселья. И им на пользу идет: не станут в непролазную чащу забредать, осторожней станут. В глухих местах своя жизнь. Заплутают, да ненароком на бера наткнуться! Кто знает, что он надумает? Иль того пуще – на лесного быка наткнуться! На тура! Бер-то может и не тронет – он добродушен, летом порой пуглив… А вот тур!.. Любимый зверь Дивы! Богини охоты! Задираться любит – страсть! Ему все нипочем! Что стар перед ним, что млад. Что знатный охотник, что несмышленый ребятенок. У тура сразу глаза кровью наливаются – на рога человека поддеть, да копытами растоптать охота! Так что бабам и ребятишкам только на дело идет, что я их пугаю. А вот охотники! Особенно иноземные!..