Текст книги "Пограничник (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

Я распалялся всё сильнее, и становился всё эмоциональнее и эмоциональнее. Опять понесло, но, к счастью, ярость контролировал.

– А на самом деле вы всегда подставляли нас, сеньоры, при первом удобном случае.

Нам нужно железо? Вы заключаете контракты с другими, лишь бы оно не досталось нам. Почему? А чтобы «не зависеть» от нас, а на самом деле выбить конские преференции. Такие, что проще в Валенсии закупать.

Нам нужно перекредитоваться, так как король зажал плату для Лимеса, не привёз вовремя? Вы даёте, с удовольствием, но под такие грабительские проценты, под которые выгоднее везти деньги из Таррагоны и Вандалузии, но, блин, времени нету кредитоваться там! Почему вы так плюёте на нас? Потому, что можете, потому и плюёте!

На колонну беженцев с наших земель напали степняки? Отлично, мы закроем ворота, степняки угонят людей графа и уйдут из под города, и мы будем в безопасности. А что людей угонят в степь? Так то ж графские! Наши же жопы в тепле!

Нас нужно поддержать оружно? Недалеко война, бой, орочий отряд прорвался в тылы? И тут в вашем войске конский понос, и вы не можете выслать даже сотни, хотя орки гуляют вдоль Светлой, как по древней виа. Ничё-ничё, граф справится! А потом к вам же обратится за помощью, чтоб латать дыры от разорения – можно будет ему же и под проценты в долг дать.

Ах да, графу и баронам срочно деньги нужны. Постоянная война штука недешевая. А давайте скупим весь урожай на год вперёд по низким ценам! Графу же прямо сейчас надо, у него наёмники без денег не воюют, нет денег – нет мёда! А расплатится он зерном, потом.

Эх, а ведь есть ещё транзит через ваши земли, как мог забыть! Наши грузы, которым долго огибать выцарапанный вами участок НАШИХ земель. И заградительные пошлины персонально для графства для торговли внутри города, чтобы наших купцов туда не пустить, и тут не забыть.

О, а теперь граф решил дорогу строить! И ему нужна перевалочная база на территории городских земель. Так пусть платит, сволочь! Мы же не просто так, мы же его друзья! Родня его! Вот пусть по родственному платит десятикратную цену, всё равно больше нигде он такую базу не устроит, только здесь. Ах да, мы ж ещё и дорогу ему не разрешали строить. Это он сам так задумал. Надо бы поторговаться… Ну ладно, дорогу пускай строит, за свой счёт. А пользоваться мы будем бесплатно, о чём с графа позже особый договор выбьем. Так, сеньоры? Так, уважаемая, или всё, что я сказал, выдумки?

Молчание. Недовольный гул в задних рядах горожан, но в целом тихо.

– Мы считали вас братьями, – продолжил я, чувствуя, что эмоциональный накал спадает, а наваливается, наоборот, усталость и апатия. – Ибо когда-то наши предки вместе заселяли эти земли и вместе отбивались от общего врага, спина к спине. Но вы захотели жить отдельно, в собственном доме, как вам хочется, добывать своё железо, ни с кем не делясь. Ладно, нате, живите! Дарим! Это нормально, когда брат уходит из отчего дома, бывает. Но вы по-братски делали подлость за подлостью, гадость за гадостью, дразня графство, пиная его. Потому, что Пуэбло – зверь слабый, его грех не пинать! Родственники? Родня? Да прям, эта сельскохозяйственная голытьба не может быть родственниками таких прекрасных и богатых железопромышленников, белой кости, купающейся в серебре и золоте! А значит ату его, и графа, и его баронов!

Вы сто пятьдесят лет пинали зверя под названием Пуэбло. Дразнили его. Несмотря на то, что зверь всячески показывал, с первого дня, что хочет жить в мире. Ну, не до вас было ни моему отцу, ни деду! У них и так проблем выше крыши! И вы борзели всё больше и больше, всё больше и больше пиная моё графство!

Так вот, сеньоры, вы своего добились! Зверь повернулся, наконец, к вам. И оскалил пасть, показывая, что он – всё-таки зверь. Повернулся не к Аквилее, не к Магдалене, которые тоже хоть и неприличные, но родственники. А к вам, от родства открестившихся. И теперь вы ответите ему за всё, что творили сто пятьдесят лет. И раз не родня нам, башмачникам-селянам, значит никаких родственных скидок, платите!

А чтобы вы поняли, что я – серьёзно, и я – зверь, а не безусый мучачо, по ошибке перепутавший берега, эти прекрасные люди за моей спиной будут повешены! В назидание вам, pidoram gnoynыm! Эта война – не безумие, не ошибка, не моя юношеская прихоть! Это то, что вы хотели, к чему вы давно вели, считая себя неуязвимыми и непогрешимыми. На графство может напасть хоть миллион степняков, я всё равно вернусь к вам и стребую всё, за все эти годы. И не будет денег – не будет и мёда, сеньоры. Привыкайте, никаких родственных отношений, чистый голый прагматичный капитализм, где абсолютно за всё придётся платить.

А теперь прошу всех разойтись по домам. Даю четверть часа; кто не уберётся от лагеря за это время на полёт стрелы – получит эту самую стрелу в жопу, или куда достанем. Всё понятно, или повторить для особо одарённых?

Шанс изменить

Мы постепенно собирали манатки, не спешили. Подписали ряд с Дионисием, который тут же завизировали все пять директоров, а после Альварес лично отвёз его к городским воротам. Вечерело, солнце садилось. Трупы уже больше суток болтались на брёвнах, и никто не думал их снимать. Ляпота! Горожане же заперлись и никто из города эти сутки носа не казал.

– Там что-то происходит. Меня не пустили внутрь, хотя я рукопожат, – отчитался управляющий, и лицо его было бледным.

– Плевать, – выдал я решение. – Собираемся и едем. Всё по плану.

Но ночью приехал «скользкий». А перед этим в вечернем небе мы наблюдали в городе зарево. Небольшое, горел не весь Феррейрос – с заревом Картагены и рядом не стояло. Но там определённо что-то горело.

– Слушаю? – вновь не стал я выпендриваться и сразу пустил его в свою палатку.

– Граф, в городе произошёл переворот. Бургомистр и все поддерживающие его люди мертвы, – вывалил гость.

Я встал и заходил по палатке. Но не найдя нестыковок, обернулся.

– Что это меняет в наших отношениях?

– Я, как единственный оставшийся член магистрата, не собираюсь подписывать с вами мирного договора на грабительских условиях, – скользко улыбнулся «скользкий». – Но предлагаю соглашение. Как кабальеро с кабальеро.

– Вы благородный? – Заинтересовал.

Он пожал плечами.

– По матери. Мать из благородных, отец – из богатых купцов. Я думал, у вас есть досье на всех видных горожан.

– Мне было лень его открывать, – честно признался я. Ибо лень было везти сюда того, кто знает сеньоров в лицо и всё про всех расскажет. А сам, будучи виконтом, в эту клоаку не лез, считал, что моё время графствовать наступит ещё не скоро.

– Сейчас городом… Управляют мои люди, – признался он. – Я не буду избираться новым бургомистром, но новый высший магистрат будет моим человеком.

– Это удобно, уважаю профи, – искренне похвалил я.

– Граф, я не хочу войны, – перешёл он к сути. – Предлагаю устный договор, который обязуюсь соблюдать. Ты делаешь на наших землях всё, что хочешь. Ставишь вокруг любые лагеря и склады, какие хочешь, возишь грузы, под любым флагом. Беспошлинно. Но и не препятствуешь снабжению города. Мы же в ответ не нападаем на твои земли и твои селения, пока твоё войско за Кривым Ручьём, а также поддерживаем тех твоих баронов, кто остался, если сюда явятся степняки.

– Заманчивое предложение, – усмехнулся я. – Я не трогаю вас, вы меня. Всё верно?

Лаконичный кивок.

– Как же будем решать наш спор? Это ведь не конец войны.

– Может, вернёмся к вопросу осенью? – В голосе гостя появились хитрые нотки. – Его величеству не нужны такие войны между своими вассалами, он поможет разрешить данный конфликт без потери лица? Я слышал, ты основал оружейно-кузнечную гильдию, тебе потребуется много железа – Феррейрос готов переориентировать добычу на тебя, по хорошей цене. Я не они, я понимаю ценность мира с соседями.

– Я подумаю насчёт твоего предложения по железу, – теперь задумчиво кивнул я. – Хорошо. Подтверждаю. Мир. Мои орлы не будут хулиганить и бомбить идущие в город транспорты с едой, вы также остерегаетесь трогать мои владения. До осени, сеньор.

– До осени, сеньор граф, – низко поклонился «скользкий» и вышел.

Переворот в бурге. М-да. Ах, ну конечно! Я же выбил цвет городского войска! Самых богатых горожан, являвшихся самой грозной силой, которую все боялись. Бургомистр с вчерашней казнью потерял свою главную опору, и плебс тут же его сковырнул. Благо отмаз шикарный – из-за них (магистрата), из-за их непродуманных решений, погибло две с половиной сотни лучших горожан. То есть богатые рода не почесались защитить старого бургомистра, а плебс его ненавидел за голод, и главное, за то, что именно эти люди в магистрате начали авантюру, закончившуюся всеми текущими трагическими событиями. Ох, и лис этот «скользкий»! Какую операцию провернул… Моими руками. Ну да ладно, профи – он и в Феррейросе профи, уважаю и готов учиться, а не стенать и ненавидеть. Будет мне наглядным уроком.

Почему согласился на мир? Потому, что худой мир лучше доброй ссоры. Сейчас горожане будут активно зализывать раны, благо теперь есть на что – на конфискованное у «неправых» горожан, семьи которых завтра начнут активно «раскулачивать» на предмет припрятанного. Я на границе буду спокоен за Рохаса, Ворона и Мериду, и по крайней мере до осени, а то и до зимы отсюда удара не последует. А мне есть куда войска отрядить, Авиллу и баронов-предателей никто с шахматной доски не убирал.

В общем, между нами мир, все об этом знают, но нигде это не записано, а значит, мои бароны не ропщут, что их «кинули» на хабар. Смирились, что за своими деньгами придётся возвращаться позже – есть логика обстоятельств, и она выше логики хотелок, а пауза и впрямь сейчас нужна.

– Что теперь? – спросила Ингрид. Мы стояли на возвышенности и смотрели, как собирается и неспешно двигается на запад, вдоль прокопанной неким Игнасио с Белой Горы траншеи, наше войско. Три сотни таки решил оставить – не доверяю я этому городу и тем более слову «скользкого», виа надо охранять. Номинально «три сотни», конечно. У Рохаса в строю шестьдесят восемь человек, это включая раненых легко, кто скоро встанет в строй, у Ворона семьдесят два, у Мериды – аж восемьдесят один, ну и раненых кучу оставили, кого нельзя транспортировать. Они передислоцировались за забор, в посёлок виа, и правильно. С Дионисием язык найти должны, управляющий понимает расклады и не будет качать права. Он тут вообще самый козырный персонаж, ни с какой стороны непотопляемый.

– Всё по плану, – усмехнулся я. – Вы – на войну. Неспешно, экономя силы, двигаетесь к Ории, где или встретимся, или пришлю гонцов. Я – вначале в Пуэбло заскочу, есть неотложные дела, и сразу в новый порт – закладывать. К первому дню месяца Августа уже не успел, заложим как приеду. Народ там собрался, ждёт. Посланник от короля должен прибыть. Зря что ли собирались? Затем к вам. Если бои начнутся до этого – слушаетесь Доминика, я ему доверяю, двигаетесь в сторону Атараиско.

Войска ехали, навьючив на лошадей грузы. Тюки, мешки с зерном, палатки, оружие, доспехи. Лошадей было много, очень много! И это часть я продал Альваресу на нужды виа. Во-первых, наших сотня полегла, освободились лошадки. Во-вторых, трофейные все нам достались. Хоть в коняшках пока недостатка нет.

– Я боюсь, Ричи, – призналась она. – Это – люди. Опасные противники, но знакомые. Такие же, как мы. А там – степняки. Они… Другие.

– А я склонен с тобой не согласиться, – усмехнулся я. – Степняки – проще. Это всего лишь чудовища, другого вида, думающие и действующие чуть иначе, но предельно понятные и логичные. Свирепые, сильные, но предсказуемые. Они – враги. Враги всегда! Они не ударят в спину потому, что ты сам никогда к ним спиной не повернешься. Ты всегда знаешь, что от них ждать – метательный гарпун и закалённый клинок в брюхо, или палицей по кумполу. А вот люди – те ещё твари! Куда опаснее милых и понятных чудовищ, врагов рода человеческого. Я боюсь врагов, которые сзади, за спиной. Гораздо сильнее боюсь, чем любых чудовищ!

– Ты так говоришь… – Она поёжилась. – Так непривычно. Нас всех с детства учат, что степняки – самое-самое зло, что только существует. Страшнее никого нет.

– Это опыт оттуда, – констатировала вдруг она, от удивления распахнув глаза. – Расскажи, Ричи. Или Рома? – Задорный взгляд любительницы секретов.

– Для тебя – Ричи, – принял я решение. Да, тайны рассказал. Но я в принципе из них сокровенного не делал, просто имя говорил всего нескольким людям. – Понимаешь, там я жил в стране, которая не проиграла ни одной войны. Битвы – проигрывала, и не раз. Но так, чтобы войны… – Покачал головой. – Бывали серии войн. Это как серии битв составляют войну, а там серии из войн, растянутые на столетия. И всегда эта страна выходила победителем серий, пусть даже проиграв отдельную войну.

– Прям таки всегда? – Ирония. Недоверие.

– Да. – Помолчал, глядя вдаль, на мощные противоядерные бастионы Феррейроса. Созданные для защиты от оружия, которого в этом мире массово пока нет, но которое обязательно скоро появится. – Да, Ингрид, всегда. На поле боя. Но при этом страна терпела страшные поражения, и причина их всегда была одна. Предательство. Огромное внутреннее предательство тех, кто принимает решения. Потому, что элита этой страны всегда с завистью смотрела на другие страны, более богатые, мечтая жить также хорошо, как элита в них. Не понимая, что те страны и те элиты, чтобы жить хорошо, заботились о своём благосостоянии, стране и подданном народе. А эти народ предпочитали грабить.

– Сами? Свой? – ещё большее неверие, хотя тут как раз масть, все элиты, и местные тоже, грабят свои народы. А кого им ещё грабить?

– Ага. Ну, и климат суровее, нельзя было им также богато жить, как тем, – оговорился я – для истины. – Но если тебе хочется, а не получается, значит что? Значит страна плохая, что не может им таких же условий обеспечить. А значит надо её предать, чтобы сапог врага раздавил её, и враг поставил тебя управлять этой страной на правах назначаемого пропретора. Ты станешь богаче, станешь входить в салоны, куда ходят ОНИ… Станешь равным ИМ…

– Так не бывает, – покачала Ингрид головой. – Никто не любит предателей. Ты нарушил клятву одному сюзерену – нарушишь и другому. Как только посчитаешь, что и он не удовлетворяет твои интересы и полученное богатство.

Тут феодализм, немного свои понятия, но даже в местном мире, без всех нюансов и глубинных заморочек нашего, юная баронесса сечёт, что к чему. А наши, дети информационного века… Тьфу!

Да даже если сравнить условия с нашим поздним средневековьем. Курбский. Шеин. Шуйский. Куча полководцев, саботировавших приказы, из-за которых проигрывались битвы и войны. Я не беру времена Елизаветы-Екатерины, там вообще жесть, и тем более наши дни, где вся либерастня западу в рот смотрит, а рулят мемы: «поравалить», «рашкавсьо», «странабензоколонка» и прочее прочее. Как будто на Западе как-то иначе! Там просто вывеска ярче. Но про них я даже заикаться не буду – слишком больно. Негодяев вроде Курбского за глаза хватит.

– Так и есть. Их не принимают, – подтвердил я, снова вспоминая наших ебаньков, разваливших великую страну ради того, чтобы их приняли «там» и сказали, какие они молодцы. – Считают за привилегированных холопов. Но они всё равно стремятся туда, и ради того, чтобы подносить новым господам блюда с вкусным, продают и предают свою страну, свой народ, своего короля… Когда он есть, этот король, потом объясню. И так сотни лет, из поколение в поколение. И конца и края этому нет.

Вздох – сбился. Ибо понял, почему веду себя ТАК. Откуда все эти имперские замашки. Срать я хотел на Древний Рим! И на Испанию тоже. В другом дело. А триколор и двуглавый орёл – просто знакомые фетиши, почему б не использовать то, что знаешь? Эта военная кампания прошла не зря уже потому, что я, наконец, это понял. А поняв, окончательно принял себя, свою роль и свои желания.

– Так что нет, Ингрид, – подвёл итог я, – я не боюсь орков. Они – милые и понятные враги всего живого. Война с ними будет сложной, но если мы должным образом организуемся – победим.

А вот жадные дельцы и предатели воспользуются моментом и вонзят нож в спину при первом удобном случае. Феррейрос. Аквилея. Магдалена. Герцог Мерида. Граф Авилла. Да даже король – та ещё паскуда! Свои бароны, ставящие ультиматумы. Ингрид, не представляешь, как всё достало! Как никуда не уезжал со своей Луны, никуда не попадал – такое же скотство и предательство вокруг. Все хотят свою бочку варенья и корзину печенья, и потанцевать на твоих костях. Ненавижу!

Она подъехала на шаг ближе и взяла меня за руку. И я почувствовал, что завёлся, готов вспыхнуть. Успокоился, отпустило.

– Спасибо.

– Там ты не мог ничего изменить, да? – Она тоже подняла глаза и посмотрела на бастионы покидаемого нами вражеского города.

– Да.

– А здесь можешь.

Эк она метко! И прямо в точку.

– И ты достаточно не доверяешь людям, чтобы держать ухо востро и не допустить удара. Всё, что ты нарассказал про Феррейрос… Наш граф, откуда я родом, так бы не заморачивался. Пришёл бы, повоевал и ушёл. И не стал унижаться до многоходовок, что ты задумал на осень, и тем более не стал бы планировать войну с городом, сотрудничество с которым приносит прибыль. И любой граф или герцог бы не стал, Рикардо. И такие меры безопасности, какими ты себя оградил… Никто так не делает!

…И тем более никто бы не казнил три сотни профессиональных воинов во время набега степняков за предательское нападение – тебя и в нашем войске не все понимают, – добавила она. – Ты выстоишь, Ричи. У тебя получится. Я в тебя верю, мой граф!

– Я был бы счастлив воспитать поколение, не способное предать своих, ударить в спину, – продолжал я откровенничать. – Которое будет ценить землю Пуэбло как Родину, и будет готово за неё умереть. Да, чёрт возьми, я буду строить Империю! Новую! С имперским мышлением и самосознанием! Я хочу создать собственный мир, какого не было там. Мир, который не стыдно оставить детям и внукам. И дай бог у меня получится.

Она прижалась боком… И мы так и стояли, конь-в-конь, и смотрели, как мимо проходят войска очередного барона.

Война продолжается. Но теперь у этой войны появились далёкие, но очень чёткие и логически понятные цели.

Мы выстоим!

Конец первого тома.

Май 2022