Текст книги "Снежок (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

========== Глава 8. Как правильно чинить сползающую крышу ==========

На платформе, куда вывалились из вагона ученики, было темно. Единственный фонарь оказался в руке Хагрида, который спрашивал всех подряд, не видели ли они Гарри Поттера. Который смиренно сидел в виде котика на ручках худенькой девочки и строго поглядывал в сторону Тревора, чтобы тот не вздумал сбежать.

Тропа, по которой повёл их великан, оказалась скользкой и ни разу не ровной – дети спотыкались и поскальзывались. Спутник подруги, тот самый толстоватый Невилл, нерешительно предложил соседке опереться о его локоть, которым тут же завладела другая девочка, оказавшаяся рядом и принявшая предложение, как адресованное ей, а руки Гермионы были заняты котиком. Спрыгнув – а против воли его никогда не удерживали – Гарри скрылся в темноте, превратился в мальчика и снова присоединился к процессии, засветив яркий Люмос на своей палочке.

– А, Гарри, вот ты где, – обрадовался хранитель лесов и ключей. И все повернулись к мальчику, подхватывающему под локоток лохматую девочку.

– Позвольте предложить вам опереться о мою руку, – запоздало произнёс тот.

– Спасибо, – отозвалась подруга. – Так, действительно удобней, – и засветила “Люмос” на своей палочке. – Я – Гермиона Грейнджер. А это Невилл Лонгботтом.

– Гарри. Просто Гарри, – поспешил исправить очередную оплошность Поттер.

Огоньки на палочках зажгло ещё несколько первокурсников, но далеко не все. А потом группа вышла на берег и дружно, в один голос ахнула – с этой точки окрывался великолепный вид на Хогвартс. Даже Гарри, по привычке сохранявший настороженность в незнакомом месте, впечатлился и залюбовался громадой замка, чуть подсвеченного огоньками окон. Крепкий, основательный и грозный, но в то же время словно излучающий живое уютное тепло, он понравился мальчишке с первого взгляда.

Разумеется, в лодку Поттер усадил Гермиону рядом с собой, набросил ей на плечи край своей мантии и приобнял за талию:

– Так ведь теплее, – сообщил он в красиво очерченное ушко несколько ошарашенной подобной наглостью спутницы.

– Ты очень смелый, – в ответ прошипела Гермиона, быстро придя в себя. – Пользуешься тем, что я не могу при всех дать по роже герою волшебного мира. Но оплеуха за мной.

Эту тираду прервал Тревор, понявший, что кота поблизости больше нет, и теперь можно удирать. Но реакция не изменила Поттеру – он стремительным выбросом руки перехватил жабу в прыжке тремя пальцами, даже не выпустив из-под оставшихся двух волшебную палочку. После чего, решив, что на сегодня хватит с него работы сторожем, чувствительно стукнул неудачливого беглеца головой о борт лодки и вернул хозяину уже слегка призадумавшегося.

– Спасибо, – неуверенно пробормотал Невилл и попытался накинуть полу своей мантии на плечи соседке по скамье – блондинке с трогательными косичками, торчащими в разные стороны. Как ни странно, у него отлично получилось.

– Жду вашу оплеуху сразу по прибытию в порт, мадемуазель. Сейчас лодку лучше не раскачивать, – улыбнувшись, сострил Гарри: за словом в карман он никогда не лез. Правда, обычно слово было нецензурным, но хорошая классическая литература пополнила список возможных ответов.

Девочка в ответ лишь фыркнула, поёжилась, чуть отодвигаясь от позёра, и вдруг замерла.

– А что это тут такое твёрдое и длинное? – уже в полный голос спросила Гермиона, почувствовав в кармане сквозь ткань мантии обрезок водопроводной трубы. На соседней лодке кто-то противно хихикнул.

– Футляр для волшебной палочки. Сам делал.

– Таким и зашибить можно, – мечтательно произнесла девочка. Стало понятно, что в объятиях ей неуютно.

– На то и расчёт. Ладно, отдам тебе всю мантию, – “понял” Поттер.

– Да сиди уже, не дёргайся, – остановила его Гермиона. – Действительно, так теплее.

“Ну ещё бы! Как говорилось в одном фильме, два индейца под одним одеялом не замёрзнут.”

***

– Напоминает загончик для пассажиров в аэропорту Парамарибо, – оценила подруга помещение, куда привела их заместительница директора.

Гарри снял очки и вытянул лицо в сторону девочки:

– Ты же обещала оплеуху.

Гермиона тихонько шлепнула его ладошкой по щеке – вообще-то это “прозвучало” ласково.

– Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые круче всех остальных, – проговорил тот самый белобрысый мальчишка, с которым Гарри перебросился несколькими словами, когда покупал мантии. – Тебе ни к чему дружить со всеми остальными. Я помогу тебе во всём разобраться.

– Спасибо, – кивнул Гарри блондинчику и неожиданно для самого себя притиснул Гермиону левой рукой. Похоже, сработал рефлекс на опасность. – Мне известна твоя позиция по вопросу о том, кто должен учиться в Хогвартсе, а кто не должен. Но не нам принимать решения подобного уровня.

Наградой ему послужила отвисающая челюсть паренька, который наконец узнал того самого невзрачного знакомого из магазина.

– Мою подругу зовут Гермиона Грейнджер. Она чистокровная магглорождённая, и горе тому, кто встанет у неё на пути, о заботливый незнакомец, – Поттер понимал, что его явно несёт, но ничего не мог, да и не хотел с этим поделать – близость подруги буквально срывала с него крышу. А тут ещё и её рука, появившаяся у него на талии…

– Я Малфой. Драко Малфой, – опомнился незваный собеседник.

– О! Из тех самых Малфоев! – включилась в разговор Гермиона, подпустив в голос умеренную порцию восторга.

“Дамм. Ван Дамм. Клод Ван Дамм. Жан-Клод Ван Дамм,” – мелькнула ассоциативная цепочка, но озвучить её и наплести бледнолицему чего-нибудь про своего знакомого, исключительно родовитого мага, Гарри не успел.

Увы, сквозь стену в комнату просочились привидения и опошлили всё болтовнёй про какого-то Пивза.

***

– Как тебе не стыдно, негодник! – набросилась на Поттера Распределяющая Шляпа, едва сползла ему на глаза. Хриплый, чуть скрипучий голос раздавался прямо в голове. Значит, у них ещё и телепатия в ходу. – Настолько смутить умницу, красавицу и просто талантливую волшебницу! – “Никак не стыдно, я давно забыл это чувство.” – Впрочем, она, кажется не возражает, потому что хотела попасть на тот же факультет, что и ты. Наглый, значит? – Шляпа усмехнулась. – Упрямый, решительный, изворотливый… и уже с кровью врага на руках. Века назад такое было нередко, но в наше время и в столь юном возрасте? – “Ничё не знаю! Ничего я такого не делал. Чего прицепилась к ребёнку?” – Мне открыты все твои мысли и воспоминания, если ты ещё не понял. – “А там нет воспоминания, что такое стирка на самых высоких оборотах?”

Шляпа на секунду замолкла и расхохоталась в голос, малость испугав притихшую публику.

– Короче, Азкабан, – улыбнулся Поттер, вызвав волну шепотков.

– Ты зря иронизируешь, мальчик, – вновь вернулся голос в голове, но теперь от весёлых ноток не осталось и следа. – Хитрость и свирепость, идущие рука об руку, часто приводили своего владельца либо на трон, либо на плаху. Что ж, может, он и не ошибся с тем, куда направить тебя, но он точно об этом пожалеет. – Гриффиндор! – это уже для окружающих.

Заняв место рядом с Гермионой, Гарри почувствовал себя счастливым и с интересом посмотрел в сторону преподавательского стола. Это надо же, сколь разные люди будут их учить! Хотя все, кроме одного, одеты в мантии сдержанных, строгих тонов. Неожиданно, при взгляде на человека в чёрном, встретился с ним глазами и почувствовал боль, словно проникшую в череп сквозь шрам, и прошедшую, едва отвёл взор.

Внутри зашевелился червячок неясной тревоги, напомнивший, что забывать об осторожности не следует – он ведь попал в тот самый мир, где живут люди, умеющие стирать память.

Когда директор поднялся с места и произнёс короткую и откровенно бредовую речь, все ученики были, мягко говоря, озадачены. Все, кроме Поттера. Его это несуразное “Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!” нисколько не рассмешило, поскольку было произнесено очень знакомым голосом. Именно обладателю этого голоса тогда, более двух лет назад, под погасшими фонарями Тисовой улицы докладывал об успешном выполнении задания стиратель памяти. И он, Поттер, был им зачем-то нужен. Прошедший мурашками по загривку страх лишний раз напомнил об осторожности и необходимости придерживаться тактики скрытности. А железный “футляр”, случайно задетый, когда тело невольно сжалось в ожидании удара – об эффективности грубого физического воздействия. “Ничего. Если сразу не убили, значит, ещё побарахтаемся. Непобедимых нет. Тем более, моего главного козыря они пока не видели.”

***

Спалился Гарри этим же вечером. Когда уставшие за день и налопавшиеся за ужином студенты расползлись из гостиной по спальням, Гарри, решив отдохнуть в тишине и одиночестве, собрался немного посидеть у огня на сон грядущий – тихий треск поленьев и танец пламени всегда успокаивали его. И наткнулся на Гермиону, уже занявшую диванчик возле камина. Сработал отточенный за предыдущие годы рефлекс – он уселся рядом и принялся через плечо девочки читать книгу “Принципы обратимых превращений”, которая заинтересовала подругу.

После нескольких молчаливых взглядов, брошенных в его сторону, привычно придержал рукой страницу, которую девушка собралась перевернуть.

– Снежок, – мгновенно узнала его умница, красавица и просто талантливая волшебница. – Эту манеру и само движение просто невозможно спутать. Хотя подозрения возникли раньше, когда вместо пропавшего котика появился мальчик. И ещё эти мягкие прикосновения, словно бархатной лапкой.

– Я подозревал, что ты сразу меня раскусишь, – согласился Поттер. Превратился в кота и забрался на колени своей обожаемой читательницы. Но его аккуратно подняли, взяв за шкирку.

– Ты про меня всё знаешь, а я про тебя – только имя и кличку, – нахмурилась серьёзная не по годам особа. – Колись давай, – добавила она, сажая котика рядом.

– Ну, живу я в семье родной тётки в Литтл Уингинге, это через перелесок от дома твоих дедушки и бабушки, – вспомнив, как несколько часов назад Гермиона допрашивала Невилла, Гарри начал “от печки”, вернувшись в человеческое обличье. Ему никогда раньше не приходилось рассказывать о себе, потому что все, кому он доверял, знали его в виде кота. Но потом словно плотину прорвало – описал бытие у Дурслей, знакомство с дриадой, историю первого превращения и житие в семье Смитов. Не забыл и эпизод первой встречи с директором, и сегодняшний приступ головной боли во время праздничного ужина. Утаил только своё участие в судьбе французского бульдога – не хотелось пугать девочку. И про пойманных и съеденных мелких животных не упоминал – вдруг это вызовет неприязнь!

***

Утром следующего дня Грейнджеров разбудила полярная сова, требовательно постукивающая клювом об оконное стекло. К лапке её было привязано письмецо, начало которого они несколько раз перечитывали постепенно теряющими осмысленность глазами.

“У Гермионы всё в порядке. Я присматриваю за ней. Снежок.

P.S. Сову зовут Хедвиг. Она будет дожидаться ответа мне или письма для Гермионы. Нужно сказать ей, кому вручить послание, или отпустить, сообщив, что ответа не будет. А вообще-то она мне скоро понадобится, поэтому не задерживайте её надолго.”

В момент, когда родители наконец оторвались от первого послания, в так и не закрытое окно влетела ещё одна сова. Пёстренькая и не слишком большая.

“Я в порядке. Снежок меня нашёл. Большое письмо напишу послезавтра, когда будет о чём рассказать. Кормят здесь хорошо, в спальне просторно. Удобства городские и горячая вода в душе. Целую, Гермиона.”

– Дорогой, ты что-нибудь понимаешь?

– Ну, – протянул мистер Грейнджер, рассматривая два письма, – либо над нами кто-то пошутил, либо… этот Снежок не такой уж и кот.

***

На первом же уроке, а это была трансфигурация, профессор МакГонагал показала превращение самой себя из кошки в человека. Потом была вводная лекция и преобразование спички в иголку. И Рон Уизли, обозвавший Гермиону заучкой. Подруга среагировала мгновенно – она схватила Гарри за мантию на груди – за то место, где находился цельнометаллический футляр для палочки. Поэтому бить пришлось невооружённой рукой – расквашенный нос брюнета и слегка подкрашенная в оттенки фиолетового физиономия рыжего стали итогом короткой, но бурной полемики, завершившейся, когда мисс Заучка неуклюже, с поворотом, наступила каблуком на пальцы ноги рыжего, а Невилл за локти оттащил Поттера. Рон смотрел волком, но продолжения требовать не рвался: стычка показала его неискушённость в маневренном ближнем бою на высоких скоростях.

Среди участников и свидетелей не нашлось ни одного ябеды – административных мер не последовало. Зато по школе расползся слушок, что за Грейнджер Поттер бьёт, не думая, не предупреждая и не медля ни секунды.

Это положение решил проверить третьекурсник с Райвенкло, обозвав девочку лахудрой. К несчастью для себя он сказал это ей в спину, но так, чтобы услышал Гарри. В итоге оба оказались в больничном крыле. И Поттер, покрытый щупальцами после какого-то проклятия, и его оппонент со вбитыми в глотку зубами – на этот раз некому оказалось придержать кусок водопроводной трубы в кармане мантии.

Странно было, что и это происшествие не вызвало никакой реакции со стороны администрации.

А потом Гермиона взяла друга за руку и долго вела по пустынным коридорам – она выбирала укромный уголок, где приникла к нему всем телом и сказала:

– Обними меня. Я знаю, почему ты такой яростный, – она тоже обняла его, отчего мальчику стало совсем хорошо. – Дело в дефиците тактильной ласки в детстве. Тебя не гладили по головке, не похлопывали по плечу и да, не прижимали к груди. То есть ты моральный недокормыш, – девочка сама, похоже, не понимала, то ли заговаривает объяснениями друга, то ли успокаивает себя, чтобы не стесняться. – Только в виде котика тебя обнимала я. Поэтому ты так рьяно стремишься меня защищать. Словно маму. Попробуем это вылечить. Я решила, что мы можем изредка обниматься, если ты при этом не станешь давать волю рукам. Полагаю, раз в день пары минут будет достаточно.

– Ну, э, пожалуй, – согласился Гарри, пропустивший мимо сознания часть сказанного, но ухвативший основную мысль, и передвинул повыше руку, что начала скользить в направлении ниже талии.

– Вот. К тебе возвращается адекватность. И давай немного поговорим. Тебе этот мир не кажется несколько странным?

– Не кажется. Я намертво уверен, что он неправильный. Понимаешь, волшебники очень гордятся тем, что они волшебники. Это то же самое, как если бы блондины гордились тем, что они блондины. То есть не тем, чего заслужили или заработали, а данным от рождения свойством.

– Тупизна ситуации в том, что дети волшебников – чистокровные – на этом же основании задирают нос перед магглорождёнными и даже перед полукровками, у которых только один из родителей волшебник, – подхватила Гермиона. – А ещё мне не нравится, как на тебя поглядывают другие девочки. Да и в туалете, когда сидишь в кабинке, иногда кое-что удаётся услышать. Такое, что так и не выходишь, пока все не разойдутся. “Похоже, мои слова про длинное и твёрдое многие услышали,” – добавила она уже про себя.

– Да ну их, – хмыкнул Гарри. – Я только на тебе женюсь. А если откажешь – утоплюсь, потому что не умею плавать.

– Ну-ка, прижмись поплотнее. А то опять из тебя полезло, – шатенка аккуратно пригладила волосы “пациента”. – Да что за ерунда делается с твоими мозгами!? Где мой любимый флегматичный Снежок? Откуда взялся этот невыносимый холерик с замашками деспота?

– Ой! Я это должен сказать только через несколько лет, – согласился Поттер и снова перехватил собственную руку, которая низковато пошла. – Понимаешь, вскоре после того, как я начал перекидываться в котика, случайно узнал, что волшебники присматривают за мной. Причём, делают это незаметно. Да ещё и память стирают тем, кто стал для них неудобен. А на распределении Шляпа проговорилась, что планировала отправить меня на Гриффиндор, и поэтому направила тебя туда же по твоей просьбе.

– Предательница, – прошипела Гермиона. Правда, неясно было, какая из тайн, выданных Шляпой, разозлила её больше. – Ну, ты как? Перестанешь бросаться на каждого, кто косо на меня посмотрит?

– А пусть они не разевают на тебя свои поганые рты.

– Гарри, очни-ись! Слово “Заучка” меня не обижает – я привыкла к нему ещё в нормальной школе. А определение “Лахудра” – вообще комплимент, потому что его используют те, кто спит в бигудях, чтобы волосы вились.

– Это был парень.

– Он явно повторил за какой-то девчонкой. Что это ты делаешь? – прищурилась лектор.

– А разве у тебя не зачесалось под левой лопаткой? – состроил невинные глаза слушатель.

– Нет. Это у тебя чешутся твои шаловливые ручки. Прекрати немедленно.

Ребята не заметили, как за разговорами минуло время отбоя, поэтому шли осторожно, чутко прислушиваясь, не донесутся ли до их ушей шаги школьного завхоза. И попались Пивзу, который сразу заорал, что первокурсники бродят по коридорам в неположенное время. К несчастью, уходя зигзагами по извивам коридоров, они залетели в тупик – тут коридор упирался в стену с запертой дверью… открывшейся, к радости нарушителей, на простую “Алохомору”.

– Умница! – Поттер не отказал себе в удовольствии чмокнуть подругу в щёчку. Дорвавшись до заклинаний, он изучал большей частью чары с поражающими факторами, мало уделяя внимания бытовым. Так что до “отмычки” пока не добрался.

Скользнув за дверь, дети, затаив дыхание, слушали препирательства Филча с полтергейстом, пока всё не затихло. И тут их внимание привлекло ворчание за спиной – огромный трёхголовый пёс поднимался с пола с явным намерением наказать нарушителей своего покоя.

– М-мама… – девочка вжалась в стену, глядя в сонные глаза крайней левой головы. Все мысли буквально выбило паникой: в холке “друг человека” был выше их раза в полтора, а может, и больше, а в каждой пасти легко поместились бы обе их с Гарри бестолковки. Мозг парня тоже был практически пуст, но по другой причине: в опасной ситуации включились животные инстинкты. Кот внутри него точно знал, что делать с собакой, а сколько там у неё голов, ему было глубоко до фонаря.

За неимением когтей по пыхтящему носу чиркнуло режущее заклятье. Врезавший по ушам визг существа подтвердил – у церберов болевые точки ровно те же, что и у их меньших собратьев. Одна рука на ручке двери, другая тянет оцепеневшую девчонку – и вот они уж снаружи.

Мчась следом за подругой, Гарри просто любовался её стремительными движениями.

“Мозги она мне, конечно, вправила знатно, – рассуждал он, выходя из виража на повороте. – И я ни за что не откажусь от возможности потискать это грациозное тельце.”

========== Глава 9. Зельеварение как отрицание научного подхода к познанию ==========

Про то, что мозги ему подруга вправила, Гарри никому не рассказал, поэтому неудивительно, что с мисс Грейнджер в школе обращались всегда подчёркнуто вежливо. Вообще-то подсознательно Гарри ждал пакости от Малфоя – это было неосознанное, чисто кошачье предчувствие, но Драко только бросал издалека взгляды, исполненные коварства и подлости. А Рон откровенно злился – то есть зыркал с открытой неприязнью. И прихрамывал на отдавленную Гермионой ногу. Но Невилл постоянно маячил за плечом Поттера, готовый, случись что, придавить не в меру рьяного очкарика своим весом хоть к стенке, хоть к полу. Как показала практика, “основательность” фигуры, если её правильно применить, очень даже полезна как преимущество в ближнем бою. Кстати, в библиотеке, завсегдатаями которой стали Гарри и Гермиона, к Лонгботтому часто присоединялась белявая хаффлпафочка по имени Ханна. Кажется, между ребятами пролетела искорка, как отметила Гермиона.

Других желающих завести близкое знакомство как-то не возникало, но боевитого первокурсника это не сильно волновало. Привыкший проводить время в одиночестве либо в очень тесной компании, Гарри не придавал этому значения: не пялятся, пальцем не показывают, и ладно.

В пятницу утром Гарри получил письмо от бабушки Невилла, в котором пожилая леди уведомляла мистера Поттера, что с благодарностью последует его совету и в эту же субботу, то есть уже завтра, заберёт внука из школы, чтобы посетить лавку Олливандера. А потом был урок зельеварения со Слизерином.

Профессор Снейп удивил обещанием научить всех, кроме самых безмозглых, как закупорить смерть. И крепко прицепился к Гарри, устроив тому опрос чуть не на полурока. Вообще-то учебники Поттер прочитал не за один курс, а за целых три – не зубрил, конечно, а выискивал параллели между столь уважаемой им химией и содержанием этих рецептурных книг. Опыты, проводимые одной кучерявой шатенкой, всерьёз зацепили любопытного парня, так что из занятных химреакций его интересовал не только результат смешения снотворного со слабительным, незаметно булькнутых в кофеёк занудному и въедливому историку. Но он ведь не фотоаппарат и не какая-нибудь запоминающая машина! Или вопросы настырного зельевара переползли на темы старших курсов? Короче, профессор поймал его на незнании направления помешивания в котле при варке зелья, позволяющего долгое время обходиться без сна, и радостно лишил Гриффиндор пяти баллов.

Потом состоялась варка зелья от прыщей, лишившая Невилла новенького оловянного котла, ботинок, брюк и мантии, зато добавившая внимания преподавателя, который лаконично, но жёстко изложил всё, что думает об ученике. Гарри, несмотря на дружбу, сам охотно добавил бы пару ласковых. “На кой он вообще потянулся за этими иглами? На доске же английским по чёрному, по пунктам, для дебилов всё написано. Их вообще в рецепте не было!” Он тогда чудом, исключительно благодаря своей кошачьей реакции, успел увернуться и закрыть котёл подруги от попадания в него разлетевшихся при взрыве брызг. Вот у неё снадобье вышло отменное. Правда, баллы за результат Снейп накинул Малфою.

– Профессор! – напоследок обратился к преподавателю Поттер. – Не подскажете книгу, в которой описывались бы закономерности в процессах приготовления эликсиров?

Ответом ему был тяжёлый взгляд и заявление, что подобных сочинений сам преподаватель не встречал, но с удовольствием ознакомился бы с подобным написанием.

– Ну что? Болела у тебя голова в присутствии зельевара? – уточнила Гермиона вечером в нише за доспехами, где ребята сегодня обнимались. Она всегда была очень внимательна и не упускала из виду даже малейших деталей того, что происходит с другом.

– Нет.

– А он явно злился на тебя. Тогда в день приезда твой шрам среагировал на кого-то другого.

– Квирелл сидел почти по тому же пеленгу, – припомнил мальчик.

– Этот тюрбан паркинсоноидный? – несколько скептически отозвалась старшая по аналитике.

– Внешность порой обманчива.

– Хорошо. Сними руку с моей попы и на следующем уроке попытайся разозлить его, – Гермиона тяжко вздохнула и опустила голову, задумавшись о чём-то.

– Что? – перехватила она вопросительный взгляд товарища. – У нас следующим уроком пилотирование веников, а я вообще не представляю, как с ними обращаться. К тому же, я ужасно боюсь полётов.

– Просто ума не приложу, как тебя успокоить, – задумался Поттер. – Понимаешь, тысячи ведьм летают без каких либо проблем. Полёт на помеле для них абсолютно естественен, как и способность дышать. Он наполняет душу чувством свободы, а сердце – радостью. Раскрепощает тело и расширяет обзор. Делает достижимыми любые высоты и подчиняет пространство воле волшебницы. Летание… это ведь не просто перемещение в пространстве, это душевный порыв, а метла – всего лишь инструмент, которым не так уж трудно научиться пользоваться. Достаточно проявить всего капельку твоей замечательной настойчивости и ты просто не захочешь возвращаться на землю. Твоё стройное тело будет ласкать набегающий поток. А волосы заструятся чудесными прядями, переливаясь в лучах ночного светила. Мы ведь обязательно полетаем при луне. Только представь себе обнажённую девушку…

– Заткнись, Поттер. Тебя снова занесло. Фигу тебе с маслом, а не обнажённая девушка. И не заговаривай мне зубы, я прекрасно чувствую, куда ползёт твоя грабля, – девочка споткнулась на полуслове. – Эй! А почему я перестала бояться? То есть, при луне полетать можно, но в одежде. Стой, кажется, меня тоже заносит. Ты очень дурно на меня влияешь.

***

То ли волшебные веники давно не проходили техосмотр, то ли звёзды, покровительствующие конкретному магу, составились по приколу в какой-то неприличный рисунок, но и это занятие не обошлось без казусов. Во время урока полётов метла наотрез отказалась прыгать в руку Гермионы, зато другая метла без команды подняла Невилла и сбросила его. А потом Малфой нашёл напоминалку и стал издеваться над выронившим её Лонгботтомом.

– Малфой, это не твоё. Отдай немедленно, – вежливый тон в общении с любителями чужой боли Гарри считал излишним.

– Пф, так неинтересно, – фыркнул тот. – Я лучше спрячу куда-нибудь, чтобы толстяк потом побегал, поискал.

– Отдай… – тихий голос набычившегося брюнета заставил аристократа вспомнить, чем этот субъект с недобрым взглядом успел прославиться, и невольно сделать шаг назад.

– Отбери, – издевательски оскалился он, идя на взлёт.

Несмотря на категорический запрет преподавателя прикасаться к инвентарю, пока она сопровождает пострадавшего в больничное крыло, Гарри взлетел вслед за начавшим откровенно куражиться слизеринцем и перехватил стеклянный шарик, из вредности закинутый оппонентом подальше, у самой земли. После чего, откуда ни возьмись, появилась МакГонагал и увела Поттера. А Гермиона, дождавшись, когда замдиректора и провинившийся скроются из виду, расквасила нос Малфою.

Увлекающаяся историей отличница действовала по всем правилам искусства тактики: артподготовка, стремительный разбивающий порядки неприятеля натиск, окончательный перехват инициативы и разгром. Два габаритных слизеринца, таскавшиеся при блондине в качестве телохранителей, заметили её движение и попытались было остановить разошедшуюся фурию, однако с ватными от попавшего заклятья ногами это сделать не так-то просто. Удержать кулачок, летящий к наглой физиономии блондина, было некому. Тот сразу бросился наутёк – поднялся в воздух, решив, что незнакомая с небом противница до него просто не дотянется. Но гриффиндорка, непринуждённо призвав метлу, вскочила на неё и в два счёта настигла беглеца.

– Вот тебе за подставу, – приговаривала она нанося поганцу удар за ударом. Неожиданно взятый на таран Драко резко потерял в маневренности и не способен был ни сбежать, ни толком отбиваться. – Вот тебе за подлость. За высокомерие, за заносчивость, – у любительницы обстоятельного чтения был очень большой словарный запас, поэтому досталось Драко так, что ушёл он, покряхтывая и почёсываясь.

И за эту безобразную драку, по-существу – избиение, снова никого не наказали. Гарри тоже не наказали – его взяли ловцом в квиддичную команду.

Вечером, обнимаясь с Поттером в чулане, куда гриффиндорцы складывают лично принадлежащие им мётлы, Гермиона процитировала слова из любимой сказки:

– Всё страньше и страньше.

– Зачем ты набросилась на Малфоя? Ведь тебя могли исключить!

– К этому и стремилась, думала, что МакГонагал повела тебя отчислять. Но попу всё равно не трогай. И я не понимаю принципов волшебной педагогики.

– Не только ты. И мне это не нравится, – задумчиво проговорил Гарри. – Нам ведь такую речь задвинули после пира: того нельзя, туда не ходите, запрещённых предметов целый список. Деканша предупреждала о том, что баллы будут снимать. Ну, пусть про первую драку никто не разболтал, случилось чудо, но про остальные-то известно! Это как минимум воспитательная беседа, на которой нам полагается мучительно краснеть, печально смотреть в пол и тихим голосом поддакивать.

– Ты, оказывается, и краснеть умеешь? – иронично приподняла бровки бывшая примерная девочка.

– Вообще, думаю, нам лучше не ходить поодиночке. На всякий случай, – продолжил мысль Поттер, игнорируя замечание.

– Полагаешь, всё настолько плохо? – подобралась Грейнджер. Уж чем-чем, а паникёрством друг никогда не страдал.

– По моему опыту, если что-то идёт неправильно, то потом всё идёт очень плохо. А тут неправильности на каждом шагу. Я уже всерьёз задумываюсь, сколько нас доживёт до выпуска, с такими-то мерами безопасности.

– Кстати, – прищурившись, улыбнулся парень, – Ханна сказала Невиллу, что по школе распространилось поверье, будто за Поттера Грейнджер рвёт на куски мгновенно.

– Неправда. Я дождалась ухода МакГонагал. Всё-таки приличия надо соблюдать.

“Угу, и правильно выбирать тактический момент. Кажись, я действительно дурно на неё влияю. Но результат мне нравится!” Гарри внутренне ухмыльнулся и нежно провел руками вдоль спины подруги:

– У тебя очень рельефные мышцы.

– Ты тоже жилистый – ушибиться можно, какой твёрдый. Жаль, что школьные мётлы такие ветхие, а своих у нас нет. Ладно, две минуты закончились, убирай лапищи с моего рельефа, топограф-самоучка. Хватит меня тискать – пора браться за уроки.

***

Довольно долго ничего интересного не происходило, если не считать присланной неизвестным доброжелателем метлы для Гарри. Он, после опробования, первым делом предложил полетать подруге. И надо же – у неё отлично получилось. Но, вообще-то Гарри был довольно плотно занят. Официально, то есть открыто для Гермионы, он штудировал учебники по зельеварению, пытаясь выявить в рецептах закономерности. Тайком же от подруги, и не только от неё, он шлялся ночами по замку, выискивая проходы, доступные питомцам студентов и вездесущей миссис Норрис – кошке завхоза. Вот в этом деле успехи были – ведь любимцы учащихся могли проникать в гостиные и спальни тогда, когда захотят.

Действительно, лазейки нашлись практически повсюду, даже в кабинет директора. И на кухню в подвале неподалеку от гостиной Хаффлпафа. Там трудились маленькие ушастые человечки, в присутствии которых возвращаться в человеческий вид было бы опрометчиво. Зато, покараулив пару часиков в коридоре, удалось “срисовать” пароль от входной двери, чтобы радовать подругу блинчиками или пирожками к чаю, который они научились готовить для себя магией, а заварку приносила Хедвиг от Грейнджеров. Класть в напиток сахар Гермиона отучила Поттера раз и навсегда – ссориться по пустякам Гарри считал нерациональным.

Словом, быт наладился, в учёбу ребята втянулись, а читая рецепты с зельями за шестой курс, Гарри заподозрил, что некоторое подобие догадки мелькнуло у него в голове.

– Это называется “переход количества в качество”, – пояснила Гермиона. – Багаж накопленных знаний привёл тебя к выявлению искомой закономерности, – сама-то она больше налегала на чары, разучивая интересные с её точки зрения заклинания, в поисках которых беспощадно шерстила библиотеку.