Текст книги "Снежок (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

***

Единственным светлым пятнышком для самодеятельных следователей было письмо от Августы, рассказавшей о предыдущем открытии Тайной Комнаты около полувека тому назад в бытность её ещё школьницей. В тот раз в произошедшем обвинили Хагрида, за что исключили полувеликана из школы и сломали его волшебную палочку.

Разумеется, ребята немедленно бросились к лесничему с расспросами, но тот почему-то упёрся в том плане, что это не он и вообще его оклеветали. И если бы не вступился Дамблдор… Великий человек! Вот.

Так и оборвалась ниточка, едва за неё попытались потянуть

========== Глава 20. И снова квиддич ==========

Вечером пятницы после того, как все разошлись из гостиной по спальням, Невилл взял метлу, накинул на себя мантию-невидимку Поттера и проследовал давно знакомой дорогой на Астрономическую Башню – по плану ему сегодня ночевать у бабушки. Гарри с Гермионой перекинулись в кота и выдру, выбрались за изгородь Хогвартса, спрятались в группе деревьев неподалеку от дороги, ведущей в Хогсмид, и, свернувшись тесным общим на двоих клубочком, мирно уснули. Анимагическая форма девочки была длиннее и покрыта более плотной шерстью, поэтому она оказалась во внешнем кольце образовавшегося мехового кружочка, из которого вверх выставилась только голова Снежка с чуткими острыми ушками.

К утру субботы ребята отлично выспались, несмотря на то, что под открытым небом в ноябре достаточно холодно. Потом, вернув себе человеческий облик – оба были одеты тепло и по-маггловски – аппарировали в Лондон, в условленное место, где их уже поджидала Августа. Пешком дошли до улицы, имеющей пустынный и заброшенный вид, проникли сквозь забытую всеми витрину и оказались в магической больнице – клинике, в просторечии именуемой “Мунго”. Несколько слов, сказанных пожилой леди сидящей за стойкой привет-ведьме, решили все вопросы, после чего поднялись по лестнице и прошли в палату, где лежали родители Невилла.

Опрятно одетые в больничные халаты поверх чистых и не особо застиранных пижам, Фрэнк и Алиса произвели на детей удручающее впечатление своим безоблачным инфантилизмом и доброжелательной непосредственностью. Натуральные дебилы вместо родителей! – от этой мысли у Гарри остро защемило сердце. Как же ему повезло, что он угодил к Дурслям! Гадким, но адекватным в своей ненависти к нему.

Мальчугана просто зашатало – он непроизвольно ухватился за подошедшего к нему с цветастой обёрткой от конфеты отца своего школьного приятеля. Но на ногах не устоял, а стёк на пол, словно мешок, заодно уронив и Фрэнка, за которого рефлекторно схватился.

– Что происходит?! – внезапно вскрикнула Алиса. Безоблачно радостное выражение её лица сменилось на встревоженное. – Мама! Почему упал Фрэнк?! Где Невилл? Девочка! – обратилась она к Гермионе. – Почему ты падаешь?

Изумлённая Августа рухнула на кровать, проломив горизонтальную поверхность собственным весом – её сын выпутывался из неудачно обвивших ноги длинных пол халата и ругался очень нехорошими словами, в данный момент звучавшими чудесной песней.

– Мама! – наконец справился с трудностями сын. – Кто эти беспомощные дети? Алиса! – обратился он к супруге. – Ты что-нибудь понимаешь?

Гарри лежал на полу в неудобной наполовину скрюченной позе и чувствовал, что силы покинули его. “Видимо, лечение магических травм требует более серьёзных усилий,” – отстранённо обобщил наблюдения разум, в то время как части тела разноголосым нестройным хором жаловались на жизнь, судьбу и глупого хозяина. Тонким звоном надрывались уши, им басовито вторила гудящая голова, бурчал враз проголодавшийся желудок, тягуче и нудно ныли мышцы. Глаза в силу каких-то особенностей в общем концерте не участвовали, но в знак солидарности опустили “занавес”. Когда удалось наконец что-то разглядеть сквозь темноту в светящихся прожилках, накатившую вместе с дурнотой, он встретился глазами с виноватым взглядом Гермионы – она тоже выглядела переутомлённой до полной неподвижности. И блаженно обмяк. Вместо целенаправленного действия у него опять получился опустошающий стихийный выброс. И, кажется, у подруги тоже.

Первой из ступора вышла Августа:

– Фрэнк! Алиса! Поднимите детей и уложите их на кровать.

– Но, мама! Целой осталась только одна койка, а юноша и девушка в одной кровати… – возмутилась невестка, но вся энергия протеста пропала втуне.

– Делайте то, что я говорю. Не спорьте. И положите их не порознь, а в обнимочку. Ребята только что отдали все силы на ваше исцеление. Нев говорит, что они как-то подпитывают друг друга.

– Нев? – не понял Фрэнк, укладывая руку мальчишки на грудь девочки.

– Ваш сын. Их ровесник, между прочим. И не расспрашивайте меня пока ни о чём – у нас всё пошло не по плану. Гарри должен был сначала вылечить тебя, после чего Гермиона помогла бы ему восстановиться. А потом, по такому же сценарию, с твоей посильной помощью исцелить Алису. Но они не сдержались и сработали одновременно. Причем не в том месте, где им помогла бы сама природа, – объяснила матриарх семейства, продолжая сидеть на проваленной до самого пола кровати, наклонившиеся внутрь спинки которой слегка сжали даму с обеих сторон. – И ты неправ, Фрэнки. Через толстую куртку мальчишка ничего не нащупает.

– Мама! – возмущённо вскричала невестка. – Как ты можешь так цинично говорить о столь трепетных моментах.

– Хвала Мерлину! – закатила глаза пожилая леди. – Вы оба стали прежними. Но что нам делать с этими выложившимися до самого дна подростками?

Пока шёл разговор, Гарри скользнул рукой – раз уж удачно положили – между пуговицами на куртке подруги, потом пробрался под блузку и теперь с удовольствием осязал невысокий мягкий бугорок, увенчанный вполне различимой шишечкой, которая прямо под пальцами несколько окрепла и слегка заторчала.

– У тебя эрекция, моя маленькая, – чуть слышно шепнул мальчуган.

– У тебя тоже, – в тон ему прошелестела подруга, осязая явственную напряженность в штанах товарища – туда “совершенно случайно” угодила её ладошка.

– Так мы оклемались, или только слегка прочухались? – поинтересовался Поттер.

– Не поняла ещё. Я есть хочу.

– Ой! – спохватилась Августа. – Алиса! Подай сумку, что я оставила около двери. Там конфеты и разные вкусности. Нужно покормить ваших исцелителей.

Усадив девочку и мальчика, Лонгботтомы принялись потчевать их лакомствами, прихваченными бабушкой для сына и невестки. Было много шоколадного, поверх которого прекрасно легли и бананы, и апельсины – Грейнджер и Поттер неутомимо смолотили недельный запас деликатесов, полирнув его сверху банкой консервированной ветчины и поровну разломленным куском благородного сыра. Вдогонку, по совету светящейся от не до конца осознанного счастья и слегка суетливой бабушки, ушли два фиала с укрепляющим настоем – после обильной еды его эффективность существенно возрастала.

– Экспекто патронум, – выпустил Гарри серебристого посланца. – Скажи Невиллу, чтобы возвращался домой.

– А мы оставляем вас, – смущённо улыбнулась Гермиона, после чего незадачливые целители аппарировали из палаты в неизвестном направлении. Вообще-то сегодня они хотели немного посидеть в библиотеке, тем более, что после обеда у Гарри тренировка по квиддичу.

***

– Сильное, явно оформившееся желание – вот ключ к успеху в волшебстве, – сказала Гермиона, для виду погрузившись в чтение раскрытой на столе книги.

– Ну, да. Как бы так, – кивнул Гарри, направляясь к выходу из гостиной с метлой в руках – не хотел опаздывать на тренировку – до первой в этом сезоне встречи – матча с командой Слизерина оставалась ровно неделя.

Общая комната факультета Гриффиндор выглядела пустынной – большинство ребят в эту субботу отправилось в Хогсмид, а учащиеся двух первых курсов сейчас толпятся на стадионе, следя за подготовкой команды. Хотя, кто-то и просто гуляет, пользуясь погожим деньком. Осмотревшись, Гермиона увидела поодаль только одну рыжую голову – Джинни, устроившись в укромном уголке, строчит в столь любезной сердцу её черной тетрадке.

В душе Грейнджер шевельнулся червячок – не зря Гарри сомневался в способности первокурсницы настолько погружаться в общение с дневником. Тихонько скользнув на пол так, чтобы спинки кресел укрыли её от взглядов со всех сторон, Гермиона превратилась в выдру и неслышимо совершила обходной маневр, отыскав точку, с которой видно написанное младшей Уизли.

“Людям талантливым, обладающим богатым внутренним миром и не зашоренным разумом, часто приходится нелегко оттого, что окружающие просто не доросли до понимания высот, которых достигло развитие этих, несомненно, замечательных и ярких индивидуальностей. В лучшем случае их не замечают. И всегда не отдают должного мыслям и чувствам самых лучших из нас”, – писал дневник разборчивым почерком. Прочитав эти слова, Гермиона с удивлением поняла, сколь близки они ей – примерно так она воспринимала саму себя в школе, которую посещала до Хогвартса. Никто из бывших одноклассников не ценил её ума и обширных познаний. В лучшем случае, над ней подшучивали. Но, случалось, и обижали обидными высказываниями.

Незаметно вернувшись на старое место, Всезнайка и Заучка призадумалась – да, с таким собеседником, проницательным и глубоко чувствующим, общаться было бы очень приятно. Нет ничего удивительного в том, что маленькая Джинни так привязалась к этой тетрадке.

– Мир вокруг нас вообще очень далёк от идеального, – “доложил” Гарри вечером, выслушав рассказ подруги. – Каждый человек глубоко индивидуален, и всем хочется тёплого к себе отношения. Но, на самом деле, тех, кому мы небезразличны очень мало, как и тех, кто небезразличен нам. Так вот – этот дневничок сбивает сестрёнку Уизли с толку, объясняя черствость окружающих несовершенством этих самых окружающих.

Никто не может нравиться абсолютно всем – у каждого свои нравы и предпочтения.

– То есть, Гарри! – возмутилась Гермиона. – Неужели тебе безразличны все окружающие?

Тот лишь пожал плечами.

– У меня есть ты вместе с твоими мамой, папой, бабушкой и дедушкой. Ещё я волнуюсь за Невилла и его предков. Ценю мнение профессора Флитвика, переживаю за маленькую Бетси и её родителей. А на охват остальных просто не хватает широты души, – парнишка в задумчивости запустил пятерню в волосы, дико лохматя и без того не самую аккуратную шевелюру. – Может, не дорос пока. А может, просто времени и сил не хватает.

– А ведь и правда, – удивлённым голосом произнесла подруга. – Остальных можно разделить на вежливых и невежливых. Общаться с первыми, избегать вторых и не ждать от мира признания или признательности.

Девушка ненадолго задумалась, пытаясь свести умозаключения вместе и представить результат.

– Получается, что дневничок-то превращает Джинни… в кого?

– В маленькую девочку, избалованную вниманием окружающих. Точнее не так. Утонувшую во внимании одного и игнорирующую всех остальных. И её не было на ужине в то время, когда кто-то выпустил чудовище Салазара Слизерина в коридор около туалета Плаксы Миртл, – напомнил Поттер. – Она, как ни крути, остаётся в числе подозреваемых.

***

Первый в этом сезоне матч чемпионата школы по квиддичу начался красиво – используя скоростные качества своих новых “Нимбусов” слизеринцы раз за разом прорывались к воротам Вуда, доставляя тому серьёзное беспокойство. Но охотницы Гриффиндора умело использовали маневренность, пасы накоротке и ложные движения – счёт медленно рос, не проявляя преимущества какой либо из сторон. Стадион неистовствовал. “Блин! Близко, ещё немного, и было бы мне небо в алмазах,” – думал Поттер, увернувшись от мяча-самолёта. – “Так, оценим диспозицию, отодвинемся подальше от загонщиков, а то за их мельтешением обычно ни черта не видно – ай, зараза! – и посмотрим, где там наша блестяшка… Да шо ж такое?” За Гарри начал гоняться один из бладжеров, словно сообразил, что исход встречи решат ловцы, и старался помешать более опытному из них.

Не помешал – Поттер сумел дотянуться до снитча, из-за чего потерял из виду бладжер, который в этот момент ударил его по руке и сломал её. Потом было неуклюжее падение на землю и подоспевший первым Локхарт, решивший блеснуть умением оказывать помощь пострадавшим. Он попытался залечить перелом, но вместо этого удалил из повреждённой руки кости. К сожалению, Гарри ещё не отошёл от боли из-за перелома и не совсем аккуратной посадки и помешать горе-преподу не смог.

Теперь Гарри лежал в больничном крыле, морщился от впечатления после только что выпитого костероста – гадкое послевкусие оказалось долгоиграющим – и маялся от боли, сопровождавшей восстановление костей в руке. Так отвратительно он себя не чувствовал никогда. “Как выйду отсюда, надо будет привязать этого павлина криволапого к койке и влить в него литр этой гадости. Хотя нет, тогда ниточка ко мне будет слишком явной. Лучше смесь костероста с чем-нибудь таким, катализирующим. Будем считать это очередным экспериментом.”

И тут, посреди ночи, когда все уже разошлись и даже мадам Помфри удалилась в свой кабинет, в палате появился Добби, сетовавший, что Гарри не послушался его предупреждения о том, что в этом году в Хогвартсе опасно. Слово за слово, и стало понятно – этот домовик перекрыл для Поттера вход на платформу девять и три четверти. Он же и бладжер заколдовал, потому что, пусть и покалеченный, но покинувший опасную школу, Гарри останется жив.

Его речь, перебиваемую экспрессивным шипением гриффиндорца, прервали шаги и скрип двери – домовик тут же с тихим хлопком исчез, а проникший в палату Колин Криви на цыпочках подошел к кровати притворяющего спящим Гарри и положил на тумбочку кисть отличного винограда. Будить кумира мальчик всё же не отважился и быстро ушёл.

Чуть погодя дверь, ведущая из коридора в палату, снова отворилась – Дамблдор внёс безжизненное тело и позвал на помощь хозяйку больничного крыла.

– Решил пройтись, заодно сходить на кухню за кружкой какао на сон грядущий, и наткнулся в коридоре на мисс Уизли, – объяснил директор подоспевшей МакГонагал. – Что с ней, Поппи? Снова окаменение, как у миссис Норрис?

– Нет, Альбус. Сходство только внешнее. На самом деле это невероятной мощности “Петрификус Тоталус”. Наложить такой под силу только Мерлину. Ну, может быть, ещё и кому-то из Основателей. Или Моргане. Фините! – заклинание отмены не подействовало.

– Фините, – попыталась проделать то же самое декан Гриффиндора. Безрезультатно.

– Хм! – на этот раз попытку снять чары предпринял Дамблдор. Выведя какой-то сложный пасс и что-то, видимо, считав с его помощью, он заключил: – Судя по всему, дело не столько в мощности заклинания, сколько в хитрых, но незаметных дополнениях, закрепляющих его. Фините! – Джинни обмякла и слабо шевельнулась.

– Отлично! – обрадовалась школьная медсестра. – Теперь я подниму её на ноги.

Притворяющийся спящим Поттер сквозь щелочку между век проследил за тем, как в Джинни влили несколько зелий, а потом и мадам Помфри, и педагоги ушли. Младшая Уизли крепко спала, а со стороны лаза из коридора в палату прошмыгнул вытянутый силуэт некрупной выдры.

Превратившись в человека, Гермиона осторожно присела на край кровати своего друга.

– Я не сплю, – улыбнулся Гарри. – Рука зудит так, что хочется лезть на стену.

– Ты был прав, – подруга положила руку на лоб товарища. – Сегодня после отбоя Джинни полезла в туалет Плаксы Миртл и открыла проход в стене, замаскированный умывальником. Я её обездвижила, отлевитировала в коридор и отобрала этот гадский дневник.

– Умница! Дай поцелую. Как ты её засекла? – удивился Поттер.

– Когда Помфри попёрла из больничного крыла всех посетителей, приметила некоторую задумчивость на лице Джинни, – гордо начала умница, подставив щёчку. – Она была очень огорчена твоей травмой. И скорее бросилась к себе в спальню, схватила дневник и давай в нём строчить. Я перекинулась в выдру, тихонько прокралась под соседнюю кровать и не спускала с неё глаз. Из гостиной она вышла уже когда все угомонились. В туалете сразу подошла к умывальнику, прошипела что-то на манер проколотой камеры, ну как ты тогда, и открылся проход. Тут я и ударила “Петрификусом”. Подумала, что здесь её найдут нескоро, и переправила в коридор.

– Понимаешь, – она взволнованно заглянула в глаза парню, – все эти странности она проделывала, держа в руках раскрытый дневник. Вот его я и вытянула из окаменевших пальцев. Странная вещица – так и хочется его открыть.

– А огненные буквы на нём не проявляются? “Чтобы всех отыскать, воедино созвать…” – сыронизировал Гарри, поставив в уме ещё одну заметку в череде странностей. – Дотянись до тумбочки, там лежит целая кисть винограда. Угощайся. И меня угости, – состроил он под конец просящие глазки.

========== Глава 21. Закрытие Тайной Комнаты ==========

Остаток ночи Гарри провел, поглаживая маленькую выдру, вытянувшуюся рядом с ним на больничной койке. Боль в руке от этого уходила, а на душе делалось спокойней. Проснулся он здоровым и одиноким, да ещё и под прицелом распахнутых глаз очнувшейся Джинни.

– Привет! Как ты сюда попала? – выразил Поттер притворное удивление, чтобы выглядеть естественно.

– Не помню, – смущённо пролепетала младшая Уизли. – Сидела в спальне, а потом очнулась уже здесь.

– А! Вы уже проснулись, – в палату вошла мадам Помфри. Она произвела несколько пассов волшебной палочкой над рукой мальчика и удовлетворённо кивнула:

– Переодевайтесь, мистер Поттер, и ступайте на завтрак. Ваша одежда за ширмой. А вам, мисс Уизли, предстоит более подробное обследование и небольшой курс зелий. Раньше вечера я вас не отпущу.

Мелкой рыжухе можно было только посочувствовать: если уж её превосходительство штатный медик Хогвартса брала кого-то под свою опеку, то вцеплялась чуть ли не зубами, держа до тех пор, пока не останется и тени подозрения на недуг. А уж мисс Уизли после попадания под очень странное заклятье была обречена на самый тщательный уход и полное обследование.

Во время завтрака Гарри, как обычно, сидел рядом с Гермионой, предлагая ей самые вкусные кусочки с ближайших блюд. Ни о чём важном они не разговаривали. А потом у них оказалось немного времени до начала первого урока. Как раз достаточно для того, чтобы заглянуть в туалет Плаксы Миртл. Самого привидения здесь в этот момент не оказалось, зато один из умывальников таинственным образом исчез, обнажив глубокий провал куда-то в бездонную глубину, решительно ничем не освещённую.

– Итак, Джинни абсолютно ничего не помнит, – сообщил Поттер.

– Но свой любимый дневник она бережно держала при себе, – добавила фрагмент в складываемую мозаику Гермиона. – И, открывая этот проход, шипела очень похожим образом, так же, как и ты, воспроизводя слово “Растерзать”, которое услышал при первом открытии Тайной Комнаты. Попробуй дать команду на её закрытие таким же шипением.

Прикрыв глаза, Гарри сосредоточился на воспоминании, после чего прошипел:

– Рас-стерзать, – поняв, что память его не подвела, он позволил себе произнести команду: – З-сакройс-ся, – после чего умывальник выехал из стены, полностью перекрыв провал.

– А теперь отвори эту дверь снова, – попросила подруга, извлекая из сумки отобранную у младшей Уизли тетрадку.

– Откройс-ся, – послушно прошипел Поттер, проследил за тем, как Гермиона бросает в бездонный на вид колодец непонятный артефакт, и добавил: – Закройс-ся.

– Надеюсь, теперь дело в шляпе, – ухмыльнулась Грейнджер, видя, что никаких признаков прохода не осталось.

– А вдруг Джинни снова подойдёт к этому месту… – начал сомневаться мальчуган. – Ах, да, она же ничего не помнит. А мы умудрились спрятать ключик за дверкой, которую он открывает. Надеюсь, при нашей жизни никто в Тайную Комнату больше не проникнет.

– Надеюсь, – обняла товарища Гермиона. – Нам стоит поторопиться в гостиную, чтобы взять твою сумку и не опоздать на занятия.

– В это прекрасное воскресное утро, – продолжил мысль подруги паренёк.

Рассмеявшись ребята взялись за руки и, всё-таки, пошли в факультетскую гостиную.

– А я запомнил, каким заклинанием Локхарт удалил кости из моей руки. На ком бы попробовать?

***

В гости к Лонгботтомам Гарри и Гермиона заглянули вечером этого же дня. Едва стемнело, кот и выдра прокрались за ворота школы, в ближайшем кустарнике вернулись в человеческий вид и аппарировали к калитке скромного участка, окружающего дом бабушки Невилла.

– Заходите, ребята! – радостно приветствовал их отворивший дверь Фрэнк. – Представляете, нам с супругой приходится знакомиться с собственным сыном.

– Эм, мистер Поттер, мисс Грейнджер, – обратился к гостям висящий правее камина портрет. – Добрый день. Прошу вас уделить мне пару минут для разговора.

– Добрый день, сэр. Конечно, мы внимательно вас слушаем, – подчёркнуто вежливо поздоровался с портретом Гарри. Внимательно глядящий ему в глаза человек своим видом, повадкой и манерами внушал уважение и даже неопределённую робость. Пожалуй, даже Малфой, чуть не спотыкающийся из-за вечно задранного носа, вытянулся бы в струнку под его взором.

– Моё имя Ричард Лонгботтом, – кивнув, представился сухопарый старик в строгом костюме. – Я дед Невилла и отец этого молодого человека. Узнав о том, что вы с мисс Грейнджер сделали для наших детей, все мы, – он обвёл взглядом важно кивнувших людей на других картинах, – выразили согласие побыть необходимое время даже в школьном туалете для девочек.

– Благодарю вас, сэр, – присела в книксене Гермиона. – Не уверена, что теперь это понадобится, однако у нас с другом возникли некоторые вопросы, ответы на которые может знать… – девочка взглянула на пожилую леди.

– Зовите меня по имени, – напомнила Августа.

Алиса накрыла стол в гостиной для позднего чая, к которому подала не только выпечку и сладости, но и сандвичи.

– Мадам, возможно вам приходилось слышать что-нибудь о Томе Марволо Риддле, жившем около полувека тому назад, – сделав пару глотков спросила гостья.

На комнату упала тишина. Дети и взрослые озадаченно смотрели друг на друга: старшие явно были удивлены прозвучавшим вопросом, а младшие откровенно не понимали, чем вызван такой эффект.

– Это подлинное имя Того-Кого-Нельзя-Называть, – спокойно ответила пожилая дама. – Правда, не все это знают.

– А мне говорили, что его имя Волдеморт, – удивился Гарри.

– Не Волдеморт, а лорд Волдеморт, – поправил Фрэнк. – Сторонники также называют его Тёмным Лордом.

– Смешное погоняло, – хмыкнула Гермиона. – Думаю, он сам себе его придумал, чтобы звучало торжественно и страшно, – Лонгботтомы недоуменно переглянулись. – Нам с Гарри попал в руки странный артефакт, сделанный из бумажного ежедневника маггловского производства. Дата изготовления этого дневника очень близка по времени с предыдущим открытием Тайной Комнаты. А сам этот артефакт оказался ключом к ней. Теперь, благодаря вам, понятно, что открывал её человек, убивший родителей моего друга, потому что на тетрадке написано, что она принадлежит Тому Марволо Риддлу.

– А что насчёт этого раза? То есть сейчас эта комната… – заволновалась Алиса.

– Закрыта. И ключ потерян, – твёрдый ответ девушки успокоил женщину, жутко перепуганную возможной опасностью для единственного сына.

– Перед тем, как захлопнуть дверь, Гермиона оставила ключ от неё внутри этой самой комнаты, – хмыкнул мальчик, выбирая из корзинки кекс. – Но без ваших объяснений мы бы не были уверены, что наши догадки верны.

– Но главная цель нашего сегодняшнего визита – попросить вас всех не рассказывать никому про наши… эм… некоторые отклонения от общепринятых правил, – подвела черту Гермиона.

– И общедоступных возможностей, – дополнил брюнет.

– Невилл нас об этом уже строго-настрого предупредил, – улыбнулась Алиса.

– А ещё вот какой вопрос. Не знаете ли вы, кто такой Питер Петтигрю? – в свою очередь полюбопытствовал Гарри.

– Один из друзей твоих родителей – они вместе учились, – припомнила Августа. – Погиб он буквально на следующий день после них. Или на второй – точно не помню, – поправилась она под требовательным взглядом Гермионы.

– Его убийцу сразу поймали и упекли в Азкабан, – добавила пожилая леди, немного подумав. – Сообщение об этом было опубликовано практически сразу вслед за репортажем о тех трагических событиях в вашем доме.

– То есть, Питер мёртв? – уточнил Поттер.

– Да. После чудовищного взрыва от него остался только один палец. Посмертно Питер Петтигрю был награждён орденом Мерлина, как погибший в схватке с одним из сильнейших приверженцев Тёмного Лорда.

– Ещё есть вопрос по поводу странного волшебного языка, похожего на шипение, в котором невозможно разобрать отдельные слова, – продолжила расследование Гермиона.

– Вероятно, вы говорите о парселтанге, – кивнула Августа. – На нём общаются змеи. Среди волшебников люди, владеющие этой речью, редки, и все они считаются тёмными колдунами, как Салазар Слизерин – первый известный носитель этого дара, хотя многие историки приписывают такую же способность Мерлину. Бытует мнение, будто дар этот передаётся по наследству, хотя может спать на протяжении многих поколений.

***

– Ну что? Мы, наконец, всё выяснили? – с улыбкой спросил Гарри, когда ребята вернулись в гостиную Гриффиндора.

– Не уверена, о тёмный колдун Поттер, – вернула улыбку подруга. – Возможно, какое-то обстоятельство мы и упустили. Знаешь, это очень хорошо, когда хоть кто-то из людей, разбирающихся в современной истории и нынешних обычаях волшебного мира без подколок отвечает на любые вопросы.

– Да, леди Августа на редкость благожелательно к нам относится. Даже странно как-то, – ехидно ответил Гарри. – Тебе не случалось сделать ей чего-нибудь приятного?

– Кстати, отчего это ты вдруг заинтересовался неким Петтигрю? – спросила Гермиона.

– Увидел пометку с его именем на той карте, что хранят Фред и Джордж. Не удержался и пролистал немного, когда оставили без присмотра, – чуть виновато развёл руками разведчик. – В нашей спальне живёт, на кровати Рона. То есть, эта его ручная крыса – анимаг. Думаю, он от кого-то прячется, других причин для подобного просто не вижу. Не грузись – нам нет до этого никакого дела. Расскажи лучше, отчего твой “Петрификус” так не хотел сниматься, что оказался под силу только самому Дамблдору, а ни МакГонагал, ни Помфри с ним не справились?

– Если я правильно поняла твой вопрос, сначала окаменённую мною Джинни пыталась расколдовать хозяйка больничного крыла, потом наш декан, а уж потом директор? – Гарри кивнул. – Это потому, что перед наложением заклятия я дала грунтующий посыл, а после – покрывающий, как при зачаровывании предметов на неразбиваемость – мы же как раз эти приёмы проходили накануне. Вот у меня и получилось автоматически.

– Автоматически. Ну, что могу сказать… – вздохнул парень. – Повезло тебе дважды. Первый – что мы отрабатывали именно эти приёмы: пошли в масть, не исказив заклинание, и не навредили.

– Ничего не повезло! Они сами подобрались, я ещё подумать успела: “Для надёжности.”

– Второй – что чары смогли снять. Хорошо, что не добавила отражающий слой, а то пришлось бы вызывать взломщиков проклятий, – хмыкнул Поттер. – Ты взрослым волшебникам чуть мозг не вынесла. Они подумали, что этот Петрификус накладывал маг силой или, по крайней мере, искусством равный Мерлину.

– Если так подумали, значит, вынесла, – гордо констатировала Гермиона.

***

Больше ничего, стоящего упоминания, в этом учебном году не произошло. На рождественских каникулах Грейнджеры с дочерью и котом побывали на пляжах Египта. А в марте Гарри признался Гермионе в том, что она оказалась права насчёт зельеварения – он к этому моменту сварил все составы, упомянутые в учебниках за семь курсов, но чётких закономерностей так и не выявил.

– Получается, эта наука – просто набор рецептов, как ты мне и говорила.

– В принципе, да. Почти как в кулинарных книгах, – кивнула подруга. – Однако, в котле проходят достаточно разнообразные процессы. Такие, как растворение, экстракция или коагуляция. На самом деле их десятки. Опытный зельевар способен контролировать их прохождение и даже корректировать, наблюдая за теми самыми признаками, которые столь подробно описаны в учебниках. Это позволяет правильно переходить от одного этапа к другому, обеспечивая полноту прохождения предыдущих. В самих рецептах эти признаки отображены очень отчётливо. Думаю, теперь ты перестанешь маяться с засеканием времени по часам и камланиями с лакмусовой бумажкой, а начнёшь уделять больше внимания содержанию рекомендаций, изложенных в этих самых рецептах, – ехидно закончила она.

– Жестокая! – с ухмылкой воскликнул Гарри. – Перед тем, как открыть мне глаза, ты дождалась, когда я сварю решительно все зелья школьного курса!

– Зато теперь на уроках профессора Снейпа ты сможешь уделять более пристальное внимание именно тонкостям, потому что с толстостями разобрался, – нимало не смутившаяся девчонка легонько щёлкнула друга по носу.

– Вот я и говорю – жестокая пушистость! Или пушистая жестокость?

– Ах ты…!

***

Чаще всего Гарри ночевал под одним из шкафов в кабинете Дамблдора. Ожидая, не проскользнёт ли в разговорах чего-нибудь, задевающего его интересы, он прекрасно высыпался в теле кота. А вот подслушать хоть что-то интересное ему не удавалось очень долго. Только накануне летних каникул содержательница паба “Три метлы” прислала несколько бутылок медовухи, которую директор и принялся отведывать, вслух комментируя несомненные достоинства напитка, на что откликался присутствующий феникс Фоукс. Портреты бывших директоров Хогвартса в дискуссии участия не принимали.

А вскоре разговор свернул на более животрепещущие темы.

– Итак, наш Гарри ужасно встревожился после появления надписи об открытии Тайной Комнаты, – по инерции вслух продолжил рассказывать Дамблдор, разглядывая одну из вычурных штукенций, во множестве стоящих на полочках и позвякивающих каждая на свой лад. – А вскоре после первого матча по квиддичу он успокоился и снова сосредоточился на учёбе и общении с мисс Грейнджер. Увидел мисс Уизли после заклятья и решил, что с кошкой было то же самое и бояться нечего? На редкость нелюбопытный мальчуган. И как Гермионе с ним не скучно? Может быть, стоит поговорить с Гарри прямо? Рассказать о пророчестве? Как полагаешь, Фоукс?

До чутких ушей спрятавшегося под шкафом котика донесся лёгкий хлопок пробки, извлечённой из горлышка бутылки, бульканье наливаемой жидкости и отчётливые звуки глотков.

“Да, что-то крутит насчёт меня дедушка, – сообразил Поттер. – И из анализа, сделанного Гермионой на основании изложения Августой событий осени восемьдесят первого года, тоже всплывает подозрение о наличии некого пророчества.”

– И заклинание окаменения, наложенное с такой неимоверной силой, что снять его удалось только Старшей палочкой, – задумчиво продолжил директор. – Причём Гарри в этот момент находился в больничном крыле, мучаясь после приёма Костероста. А первый кандидат после него… Хм, – старик устало потёр лицо ладонями. Да и сам голос выдавал сильное утомление. “Видать, реально все допекли нашего Санта Клауса, потому и спиртное хлещет.” – Неужели наша маленькая Всезнайка настолько выросла? Упорная девочка. Талантливая. Неудивительно, что Поттер пылинки с неё сдувает.