Текст книги "Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов"
Автор книги: Сэмюэл Ричардсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 82 страниц)
Письмо XI.
КЛАРИССА ГАРЛОВЪ къ АННѢ ГОВЕ.
въ вечеру 1 марта.
Письмо твое, любезная Гове, привело меня въ немалое замѣшательство. Читая его, говорила я сама въ себѣ, что ни какъ бы не думала того, чтобы должно мнѣ было остерегаться критики писавши къ искреннѣншей моей пріятельницѣ и подругѣ. Но потомъ собравшися съ мыслями увидѣла въ немъ одни только твои острыя и замысловатыя шутки; однакожъ быть такъ; послѣдуя твоему совѣту начну разсматривать сама себя подробно.
Не вижу я въ лицѣ моемъ ни малѣйшей краски, и не чувствую въ сердцѣ никакого трепетанія; по чему и не могу понять, чемъ могла заслужить твои надо мною насмѣшки.
Однакожъ на конецъ не уже ли не возможно безпристрастному человѣку сказать, что нѣкоторые люди кажутся ему предпочтительнѣе прочихъ? Не уже ли можетъ то почесться преступленіемъ, когда даютъ преимущество такимъ людямъ, которые получа отъ чьихъ нибудь родственниковъ чувствительнѣйшую обиду, удерживаютъ справедливой свой гнѣвъ жертвуя онымъ той особѣ? Напримѣръ: не уже ли не позволяется мнѣ сказать, что г. Ловеласъ гораздо предпочтительнѣе г. Сольмса, и что я даю ему въ томъ преимущество? я думаю что сіе можно сказать всегда, не опасаясь ни мало чтобы то могло быть почтено любовью.
Ни за что въ свѣтѣ не хочу я имѣть къ нему то, что можетъ назваться любовью; во перьвыхъ, для того, что весьма дурное имѣю мнѣніе о его нравѣ и поступкахъ, и почитаю великою ошибкою всей нашей фамиліи кромѣ моего бррта, что позволено ему было къ намъ ѣздить лаская себя нѣкоторыми надеждами. Во вторыхъ, по тому что почитаю его человѣкомъ тщеславнымъ, могущимъ возгордиться побѣдивши чье нибудь сердце. Въ третьихъ, всѣ его старанія и почтительности имѣютъ въ себѣ нѣкоторой видъ высокомѣрія; какъ будто бы цѣна услугъ его была равномѣрна сердцу женщины. Однимъ словомъ, во многихъ случаяхъ замѣтила я въ немъ человѣка суетнаго и высокомѣрнаго; примѣтила въ немъ учтивость принужденную и лживую; ласковость и благосклонность его къ постороннимъ служителямъ притворна, и онъ кажется мнѣ противъ своихъ служителей вспыльчивымъ и нетерпѣливымъ.
Нѣтъ, любезная пріятельница! сей человѣкъ со всѣмъ не по моему вкусу. Противъ его имѣю я многія великія и неопровергаемыя возраженія; сердце мое не имѣетъ въ немъ ни малѣйшаго участія. Ежели я когда и краснѣю – то сіе происходитъ отъ того, что досадую сама на себя что подала поводъ такъ о себѣ думать. Не должно ни когда чувствіе благодарности почитать любовію. Весьма мнѣ досадно, что ты имѣешь обо мнѣ такія мысли; естьли бы я по несчастію примѣтила въ себѣ, что то любовь, то клянусь по чести, что не преминула бы тебя о томъ увѣдомить.
Ты приказываешь мнѣ отписать къ тебѣ немедлѣнно не досадна ли для меня твоя шутка. Теперь спѣшу я тебя удовольствовать; а въ будущемъ уже письмѣ увѣдомлю тебя, какія причины побуждаютъ моихъ родственниковъ принимать съ такою горячностію сторону г. Сольмса. И такъ будь увѣрена, любезной другъ, что я въ сердцѣ моемъ не имѣю ни чего противъ тебя вреднаго и предосудительнаго; но напротивъ того горю къ тебѣ нѣжнѣйшимъ дружествомъ, привязанностію и благодарностію. Естьли ты примѣтишь въ поступкахъ моихъ какія ошибки, то прошу тебя дружески меня въ томъ увѣдомить; ибо я желаю, чтобы все поведѣніе мое было безпорочно, и ни въ чемъ бы меня упрекать было не можно. Въ моихъ лѣтахъ и при моей слабости избѣжать того почти не возможно, естьли любезная моя пріятельница не будетъ стараться исправлять меня въ моихъ проступкахъ.
Суди сама, любезной другъ, такъ какъ бы могла судить безпристрастная особа, знающая обо мнѣ все то, что тебѣ извѣстно. Съ начала будетъ то для меня нѣсколько трудновато; можетъ быть лице мое покроется стыдомъ видя себя не столько достойною твоей дружбы, сколько бы я того желала. Но будь увѣрена, что исправленія твои будутъ во мнѣ не безплодны; а въ противномъ случаѣ буду я противъ тебя безъ всякаго извиненія.
Теперь оканчиваю я мое писмо, съ намѣреніемъ начать скоро другое.
Кларисса Гарловъ.
Письмо XII.
АННА ГОВЕ къ КЛАРИССѢ ГАРЛОВЪ.
Въ четверокъ 1 Марта.
Ни за что въ свѣтѣ не хочу я имѣть къ нему того, что можетъ назваться любовью. Слуга покорной, любезная Кларисса! не хочу и я также, чтобы ты то имѣла; ибо думаю, что онъ при всей своей знатности, богатствѣ и личныхъ достоинствахъ нимало тебя не достоинъ. Къ сему имѣю я довольно достаточныя причины какъ отъ твоего описанія, такъ и отъ сказаннаго мнѣ за нѣсколько часовъ госпожею Фортескю, которая будучи любимицею госпожи Бетти Лаврансы знаетъ его довольно подробно. Однакожъ между тѣмъ не худо поздравить тебя съ тѣмъ, что ты изъ всего нашего пола только одна такая, которая умѣла перемѣнить любовнаго льва въ овечку.
Хорошо, любезная Кларисса! есть-ли ты не чувствуешь трепетанія сердца и краснѣя не имѣешь въ лицѣ краски, то конечно уже не чувствуешь того ничего. Ты говоришь, что не имѣешь къ нему любви ни мало; но для чего? для того что не хочешь. Изрядная причина! нечего уже сказать болѣе. Теперь я буду смотрѣть на тебя зажмуренными глазами, и думаю что и ты будешь дѣлать то же; ибо весьма безразсудно заключать изъ того что не имѣютъ любви, когда не хотятъ имѣть оной. Но неокончивая еще сего, позволь сказать тебѣ на ухо въ небольшую предосторожность, что посторонней зритель всегда лучше судитъ объ игрѣ, нежели тѣ которые играютъ. Не могло ли случиться, что ты имѣя дѣло, съ людьми странными и своенравными не имѣла времяни внимать трепетаніямъ твоего сердца; а естьли то иногда и ощущала, то приписывала ихъ со всѣмъ другимъ причинамъ?
Но имѣешь ли ты къ г. Ловеласу склонность, или нѣтъ; но я увѣрена, что хочешь нетерпѣливо слышать то, что объ немъ госпожа Фортескю говорила. Не опасайся ни чего; не долго я оставлю тебя въ нетерпѣливости.
Она расказываетъ множество забавныхъ повѣстей, происшедшихъ въ молодыхъ его лѣтахъ, и говоритъ, что онъ совершенно избалованъ. Однакожъ оставя всѣ сіи ничего незнающія бездѣлицы обратимся на разсмотрѣніе его свойствъ и нрава.
Госпожа Фортескю признается согласно со всѣмъ свѣтомъ, что онъ чрезвычайно пристрастенъ къ забавамъ, а при томъ самой хитрѣйшей и постояннѣйшей въ терпѣливости изъ всѣхъ смертныхъ. Въ сутки спитъ только по шести часовъ. Будучи у своего дяди или у госпожи Сары, часто уходитъ для того чтобы приняться за перо. Мысли его текутъ съ пера безъ остановки, и пишетъ онъ весьма чисто и проворно. Такія дарованія весьма рѣдки между богатыми людьми знатнаго рода, а особливо между такими, которые въ молодыхъ своихъ лѣтахъ избалованы.
Въ одинъ день когда хвалили его дарованія, и превозносили его прилѣжность, рѣдкую въ человѣкѣ люблящемъ забавы, то онъ пришелъ отъ того въ такое высокомѣріе, что сравнивалъ себя съ Іуліемъ Кесаремъ, которой днемъ исполнялъ великія дѣйствія, а ноччю ихъ записывалъ.
Разговоръ сей сопровождаемъ былъ шуточнымъ видомъ; ибо онъ признаетъ самъ въ себѣ свое тщеславіе; и сіе дѣлаетъ съ такою пріятностію, что мѣсто заслуживаемаго имъ за то презрѣнія пріобрѣтаетъ себѣ похвалы отъ всѣхъ своихъ слушателей.
Но положимъ, что и въ самомъ дѣлѣ употребляетъ онъ нѣсколько часовъ ночи на писаніе; да чтожъ такое пишетъ? Естьли записываетъ подобно цесарю собственные свои дѣла, то долженъ быть очень золъ и предпріимчивъ, по тому что не имѣетъ въ себѣ нимало важнаго духа; и я бьюсь объ закладъ, что записки его не много могутъ ему принести чести и пользы ближнему. Надобно думать, что онъ то чувствуетъ и самъ; ибо госпожа Фортескю увѣряетъ, что въ перепискахъ своихъ онъ чрезвычайно скроменъ, и таитъ ихъ отъ всѣхъ, какъ вещь наивеличайшей важности.
Что ты и я любимъ писать, то нимало не удивительно. Едва только начали мы владѣть перомъ, какъ единственная наша забава здѣлалась въ нашихъ перепискахъ. Всѣ упражненія наши заключены въ предѣлахъ нашего дома, и мы провождая сидячую жизнь, можемъ предавать бумагѣ тысячи такихъ невинныхъ вещей и предмѣтовъ, кои для насъ кажутся иногда не малой цѣны, хотя для другаго не могутъ приносить ни пользы, ни забавы. Но немало удивительно и чудно то, когда можетъ проводить часовъ по шести за письмомъ такой человѣкъ, которой любитъ охоту, лошадей, публичныя собранія и веселости. Такой человѣкъ долженъ почитаться чудомъ.
Но каковы бы ни были прочія его пороки; однакожъ госпожа Фортескю увѣряетъ согласно со всѣмъ свѣтомъ, что онъ человѣкъ трезвой, и что при всѣхъ своихъ худыхъ свойствахъ не имѣлъ ни когда пристрастія къ игрѣ, что въ молодомъ человѣкѣ нынешняго вѣка можно почитать не млымъ достоинствомъ.
Госпожа Фортескю говоритъ также объ одномъ изъ его пріятелей, съ которымъ онъ связанъ тѣснѣйшею противъ прочихъ дружбою. Ты я думаю помнишь, что говорилъ о немъ и о его знакомцахъ отброшенной дворецкой. описаніе его кажется мнѣ нѣсколько справедливо. Съ долгами своими онъ почти уже расплатился, и нѣтъ надежды, чтобы вошелъ еще въ новыя.
Всякой можетъ легко вообразить себѣ, что человѣкъ храброй, просвѣщенной и прилѣжной не можетъ никакъ быть злобнымъ. Самой величайшей его порокъ состоитъ въ томъ, что онъ равнодушенъ и нерадивъ вразсужденіи своей славы. Наконецъ изъ всѣхъ словъ госпожи Фортескю, г. Ловеласъ кажется мнѣ человѣкомъ порочнымъ. Я и ты почитали его скорымъ, безразсуднымъ, дерзскимъ и наглымъ. Изъ самой ссоры его съ твоимъ братомъ можно видѣть ясно, что старался онъ всячески скрывать свой нравъ, которой въ немъ весьма высокомѣренъ. Ежели къ кому чувствуетъ онъ презрѣніе, то простираетъ его до чрезвычайности. При удобномъ случаѣ не щадитъ онъ также и твоихъ дядьевъ.
А впрочемъ обнаруживается онъ очень ясно по своему тщеславію, которое въ немъ почти безпримѣрно. Однакожъ со всѣмъ тѣмъ естьлибы кто другой имѣлъ въ себѣ такіе пороки, то былъ бы совершенно несносенъ.
Пріятной сей плутишка удостоилъ меня своимъ посѣщеніемъ, и только что теперь отъ меня вышелъ. Видна въ немъ великая нетерпѣливость и ужасное негодованіе вразсужденіи чинимыхъ противъ тебя поступокъ, также и опасность, чтобы не могли тебя убѣдить склониться на дѣлаемыя тебѣ предложенія.
Я сказала ему, что имѣю такія мысли, что не будутъ никакъ принуждать тебя согласиться вытти за такого человѣчка, каковъ г. Сольмсъ; и что дѣло уповательно рѣшится на томъ, что должно будетъ отказать и тому и другому.
Ни одинъ еще человѣкъ, говорилъ онъ, имѣя столь знатное имѣніе и фамилію не былъ приниманъ столь неблагосклонно отъ той женщины, для которой претерпѣлъ толико обидъ и посрамленія.
Я спросила его съ обыкновенною соею вольностію: кто тому причиною, и кто въ томъ можетъ почитаться виновнымъ? И дѣлала его самаго въ томъ судьею. Онъ жаловался на то, что дядья твои и братъ подкупаютъ нарочно шпіоновъ, чтобы присматривать за его поведѣніемъ и поступками. Я отвѣчала ему, что въ такомъ случаѣ онъ долженъ быть очень спокоенъ; ибо не надѣюсь я, чтобы онъ могъ имѣть причину опасаться такихъ за собою присмотровъ. Онъ за сіе поклонился мнѣ съ небольшею улыбкою. Признаюсь тебѣ, любезная пріятельница, что боюсь я, чтобы онъ не заплатилъ родственникамъ твоимъ за хитрость ихъ собственною ихъ монетою.
Теперь прощай, любезная Кларисса; послѣднее твое письмо вселило въ меня наиболѣе къ тебѣ удивленія, горячности и уваженія; и хотя сіе письмо и начала я нѣсколько дерзскою шуткою, однакожъ надѣюсь, что ты простишь меня въ томъ великодушно.
Анна Гове.
Письмо XIII.
КЛАРИССА ГАРЛОВЪ къ АННѢ ГОВЕ.
въ среду 1 марта.
Теперь принимаюся за перо съ тѣми мыслями, чтобы изъяснить тебѣ, какія причины побудили моихъ родственниковъ принимать съ такою горячностію сторону г. Сольмса.
Извини меня, что для лучшаго объясненія возвращусь я нѣсколько назадъ, и буду повторять нѣсколько такихъ обстоятельствъ, о которыхъ ты уже извѣстна. Когда тебѣ угодно, то почитай сіе письмо прибавленіемъ къ прежнимъ моимъ письмамъ отъ 15 и 20 января. Въ сихъ обѣихъ письмахъ описала я тебѣ непримиримую ненависть брата моего и сестры противъ г. Ловеласа, и о употребленныхъ ими средствахъ, чтобы опорочить его въ мысляхъ прочихъ моихъ родственниковъ; сказала тебѣ, что они оказывая ему прежде грубую и презрительную холодность и неучтивство, дошли на конецъ до того, что учинили ему личную насильственную обиду, отъ которой произошло извѣстное тебѣ между имъ и братомъ моимъ несчастное произшествіе.
Теперь признаюсь тебѣ, что въ бывшемъ у меня съ теткою моею послѣднемъ разговорѣ, примѣтила я, что сія брата моего и сестры злость и злоба имѣютъ гораздо сильнѣйшую причину, нежели то можетъ быть застарѣлая школьная ненависть и презрѣнная любовь. Они опасаются, чтобы дядья мои не вздумали послѣдовать въ мою пользу примѣру моего дѣда. Сей страхъ произошелъ въ нихъ послѣ бывшаго между моихъ дядей, брата и сестры разговорѣ, которой мнѣ тетка моя не приминула сообщить, надѣясь чрезъ то склонить принять сторону г. Сольмса.
Нѣсколько уже разъ говорила я съ тобою объ одномъ нетерпѣливомъ намѣреніи нѣкоторыхъ особъ нашей фамиліи. Которое состоитъ въ томъ, чтобы такъ сказать основать домъ; намѣреніе сіе не имѣетъ въ себѣ ни чего противнаго и возмутительнаго, а особливо со стороны моей матери. Такіе предпріятія случаются очень часто въ богатыхъ фамиліяхъ, которыя при всемъ своемъ богатствѣ чувствуютъ, что не достаетъ имъ чиновъ и титуловъ.
Дядья мои простерли сіе намѣреніе на каждаго изъ троихъ дѣтей моего отца; надѣясь, что когда сами они не вступятъ въ супружество, то мы всѣ трое будемъ имѣть довольно достаточное имѣніе, можемъ вступить въ весьма выгодное супружество, и на конецъ сами собою или чрезъ наше потомство составимъ отличную въ государствѣ фамилію. Братъ мой съ другой стороны будучи единороднымъ сыномъ, воображалъ себѣ, что для сестръ его будетъ весьма довольно награжденія, когда каждой изъ нихъ дадутъ по двенадцати или по пятнацати тысячь фунтовъ стерлинговъ; все же фамильное имѣніе, то есть моего дѣда, отца и обѣихъ дядей со всѣми собственными пріобрѣтеніями, и съ имѣніемъ крестной его матери могутъ ему составить очень знаменитое богатство, съ которымъ онъ можетъ надѣяться достигнуть до достоинства вельможи. Честолюбіе его не могло меньше сего простираться.
Наполнивши голову свою такими мыслями началъ онъ еще заранѣе чваниться, высокомѣриться и величаться. Говорилъ не рѣдко, что дѣдъ и дядья суть ничто иное какъ его управители; что никто еще не имѣлъ лучшаго противъ его состоянія; что дочери въ фамиліи дѣлаютъ великую разстройку и замѣшательство. Сіе гнусное и подлое выраженіе выговариваемо было имъ столь часто, что сестра моя, почитающая нынѣ младшую сестру за препону, предлагала мнѣ тогда учинить противъ корыстолюбивыхъ и хищныхъ намѣреній моего брата заговоръ, и оному противиться сколько намъ будетъ можно.
Когда же открылась духовная моего дѣда, о которой я прежде того столь же какъ и она была неизвѣстна. Тогда братъ лишась нѣкоторой части своихъ надѣяній началъ оказывать свою ненависть противъ меня. Между тѣмъ также и всѣ тѣмъ по видимому были недовольны. Хотя я была любима всѣми; однакожъ отецъ, дядья, братъ и сестра почитали тѣмъ себя обиженными вразсужденіи права и власти. Отецъ мой не могъ спокойно сносить того, чтобы я была въ нѣкотораго рода независимости.
Я желая избавиться отъ возбужденной противъ меня ненависти, оставила въ расположеніе моего отца не только данную мнѣ землю, но еще сверьхъ того и знатную сумму денегъ, назначенную мнѣ по смерти моего дѣда. Оставила для себя не большое жалованье, какое давалось мнѣ и прежде того на мѣлкія мои расходы и забавы, не прибавляя онаго нимало, дабы не навлечь на себя еще больше зависти. Но какъ такимъ моимъ поступкомъ умножила я къ себѣ любовь и благосклонность моего отца и дядьевъ, то братъ и сестра не преставали стараться вредить мнѣ потаеннымъ образомъ всячески сколько имъ было можно. Теперь причина ненависти ихъ мнѣ извѣстна; но я не употреблю на то ни малѣйшаго вниманія; ибо знаю, что исполняю мою должность, и нимало ее не преступаю. Когда братъ мой вступилъ во владѣніе своего имѣнія, то сія перемѣна учинила насъ всѣхъ благополучными. Онъ поѣхалъ осматривать свои деревни и отсудствіе его умножило спокойствіе наше еще болѣе. За симъ слѣдовало предложеніе Милорда М*** для моей сестры. Казалось, что счастіе наше возрастаетъ. Я сказывала тебѣ, сколько сестра моя была нѣсколько времяни весела и довольна.
Извѣстно тебѣ, какимъ образомъ уничтожилося сіе дѣло, и какъ оно перемѣнилось.
Но пріѣздѣ брата моего изъ Шотландіи нарушилось наше спокойствіе. Белла, какъ я то уже дала тебѣ знать, говорила открытымъ образомъ, что она отказала г. Ловеласу изъ презрѣнія его поступокъ и нрава. Сіе самое побудило брата моего соединиться съ нею за одно. Начали они оба совокупно унижать и порочить какъ г. Ловеласа, какъ и всю его фамилію, которая не заслуживаетъ ни чего больше, кромѣ одного почтенія. Сіе самое и было причиною произшедшаго между ими и дядьями моими разговора, которой происходилъ слѣдующимъ образомъ.
Они ругали его по обыкновенію своему самыми язвительнѣйшими словами. Дядя мой Антонинъ слушавши ихъ долгое время терпѣливо, на конецъ сказалъ имъ, что,,сей молодой человѣкъ поступалъ такъ, какъ было должно честному и учтивому кавалеру; равнымъ образомъ и племянница его Клари вела себя очень благоразумно. Что не льзя желать лучше и пристойнѣе сего союза для нашей фамиліи, потому что г. Ловеласъ имѣетъ довольно знатное имѣніе, какъ то свидѣтельствуютъ и самыя его злодѣи, а впрочемъ не кажется онъ ни мало таковымъ злобнымъ и порочнымъ, какъ его изображаютъ; что хотя и можно его нѣсколько упрекать въ расточительности, но то есть обыкновенной порокъ въ молодыхъ людяхъ, которой всегда съ лѣтами проходитъ.
Потомъ описывая имъ его великодушіе изображалъ имъ его человѣкомъ снисходительнымъ, которой имѣя около четырехъ сотъ тысячь фунтовъ стерлинговъ дохода, не налагаетъ никогда на прикащиковъ своихъ и арендателей излишнихъ податей и налоговъ, и любитъ, чтобы они были жирны, одѣты чисто и покойны. Я и сама слыхала отъ него иногда подобныя сему разговоры, которыя пересказывалъ онъ всегда, показывая видъ весьма довольной; между прочимъ разсказывалъ также и сіе. Одинъ несчастной откупщикъ просилъ у дяди моего Антонина нѣкотораго уменьшенія подати въ присудствіи Ловеласа. Когда вышелъ онъ съ отказомъ, то г. Ловеласъ съ такою ревностію взялъ его сторону, что тотъ человѣкъ былъ призванъ назадъ, и прозьба его была исполнена. Г. Ловеласъ вышедши за нимъ, подарилъ ему двѣ гинеи; ибо онъ признавался, что не имѣетъ у себя ни пяти шилинговъ.
Хотя разговоръ сей былъ для меня очень не противенъ, и я видѣла въ немъ довольное великодушіе; однакожъ не чувствовала въ себѣ ни трепетанія сердца, ни въ лицѣ краски. Не могла только удержаться отъ того, чтобы не сказать самой въ себѣ внутренно: естьли небо бы назначило его для меня, то онъ не противился бы многимъ вещамъ, въ которыхъ я нахожу удовольствіе. Притомъ могу сказать также: какая жалость, что такой человѣкъ не можетъ быть совершенно добрымъ во обще для всякаго?
Извини мое въ такомъ случаѣ отступленіе отъ настоящаго описанія.
По словамъ тетки моей, дядя мой прибавилъ еще къ своимъ словамъ, что,,сверьхъ родоваго его имѣнія находится онъ еще наслѣдникомъ многихъ зажиточныхъ и богатыхъ имуществъ; что во время условія о племянницѣ его Арабеллѣ Милордъ М *** изъяснялся о томъ, что намѣренъ былъ учинить въ свою пользу самъ и обѣ его сестры, дабы привести его въ состояніе поддержать его званіе, которое смертію Милорда долженствовало уничтожиться, но которое обѣщали ему доставить, или еще и того знатнѣе, а имянно самое то, которое имѣлъ отецъ обѣихъ сихъ госпожъ, и которое за нѣсколько тому времяни пресѣклось за неимѣніемъ наслѣдниковъ мужескаго пола. Для сей самой причины и желали нетерпѣливо его женить; наша же фамилія казалась довольно сильною для составленія сихъ трехъ знатнѣйшихъ домовъ. Онъ признавался безъ затрудненія, что желалъ бы сего союза тѣмъ болѣе, по тому что съ породою и богатствомъ г. Ловеласа казалось ему, что племянница его Кларисса увидитъ себя нѣкогда супругою Великобританскаго вельможи.,,
Дядя мой Іулій по видимому не противорѣча мыслямъ своего брата говорилъ:,,Что въ разсужденіи союза съ г. Ловеласомъ видитъ онъ только одно затрудненіе, по причинѣ его нрава и поступковъ; тѣмъ наипаче что отецъ мой могъ учинить всѣ желаемыя имъ выгоды какъ Беллѣ, такъ и моему брату; также что братъ мой имѣетъ теперь въ обладаніи довольное имѣніе, доставшееся ему по завѣщанію отъ крестной матери его Ловелль.,,
Естьли бы имѣла я прежде всѣ сіи свѣденія, то не столько бы удивлялась различнымъ обстоятельствамъ вразсужденіи поступокъ со мною моего брата и сестры, и приняла бы лучшую и большую осторожность.
Ты легко можешь себѣ представить, какое сіи слова въ братѣ моемъ сдѣлали впечатлѣніе. Онъ тѣмъ не былъ доволенъ, что оба его старика говорили ему такія рѣчи.
Съ перьвыхъ своихъ лѣтъ нашелъ онъ способъ заставить себя бояться и какъ будто бы почитать всю свою фамилію, вразсужденіи пылкаго своего нрава. Самъ отецъ мой способствовалъ тому очень много потачкою, по тому что онъ у него одинъ сынъ, и подпора всей фамиліи. Между тѣмъ не думаетъ онъ исправить въ себѣ сей порокъ ни мало.
Посмотри, любезная сестра, сказалъ онъ тогда Беллѣ страстнымъ голосомъ не смотря на присудствіе моихъ дядей; посмотри, въ какомъ мы состояніи. Надлежитъ намъ быть весьма осторожнымъ. Небольшое молчаніе можетъ намъ доставить немалыя выгоды какъ въ сердцѣ нашихъ дядей, такъ и у нашего дѣда.
Отъ сего самаго времяни могу я соображая всѣ обстоятельствы видѣть очень ясно, что братъ мой и сестра обходятся со мною иногда какъ съ такимъ человѣкомъ, которой обходится со всѣмъ по ихъ желанію, а иногда какъ съ подлою тварью, преданною общему имъ злодѣю. Вижу также и то, что и согласіе ихъ происходитъ единственно отъ взаимной ихъ выгоды, для которой стараются они употребить всѣ силы чтобы разорвать, тотъ союзъ, которой съ намѣреніями ихъ ни какъ не согласенъ.
Но какимъ образомъ могутъ они надѣяться въ томъ успѣха, послѣ объявленія обѣихъ моихъ дѣдей?
Братъ мой нашелъ къ тому средство, сестра моя видитъ не иначе какъ его глазами. Согласіе сіе произвело тотчасъ раздоръ въ нашей фамиліи. Г. Ловеласъ принимаемъ былъ отъ часу холоднѣе. Но какъ онъ не могъ сносить грубыхъ ихъ и презрительныхъ видовъ, то и дошло дѣло до личныхъ язвительностей; а на конецъ произошла и несчастная та встрѣча. Теперь предпріяли они оспоривать у меня наслѣдство моего дѣда; а я не пользуясь нимало выгодами данной мнѣ независимости, должна зависѣть отъ воли моего отца, которому извѣстно гораздо лучше, что для меня полезно. Вотъ что теперь говоритъ вся наша фамилія.
Но естьли соглашусь я на ихъ волю, то сколь по мнѣнію ихъ будемъ мы всѣ благополучны! сколько подарковъ, сколько другихъ вещей получу я отъ каждаго изъ моихъ друзей и пріятелей! а къ томужъ имѣніе г. Сольмса столь знатно, и предложенія его столь выгодны, что я всегда буду имѣть способъ всѣхъ ихъ перевысить, ежели намѣренія моихъ доброжелателей останутся безъ успѣха. Въ такихъ будучи мысляхъ находятъ теперь во мнѣ такія свойствы, и достоинствы, которыя сами собою могутъ быть равновѣсіемъ для великихъ данныхъ мнѣ съ его стороны выгодъ, которыя и его самаго учинятъ мнѣ обязаннымъ. Увѣряютъ меня, что онъ и самъ думаютъ такимъ же образомъ. Чего же мнѣ то будетъ стоить? Только единаго дѣйствія, предписаннаго должностію, и сходственнаго съ моимъ нравомъ и свойствами.
Вотъ что представляютъ моему отцу и дядьямъ, дабы склонить ихъ на свои мысли, однакожъ я опасаюсь того, что братъ мой и сестра имѣютъ намѣреніе меня погубить, будучи со мною вмѣстѣ. Естьли имѣли они другія намѣренія, то не употребили ли бы ихъ тогда, когда я пріѣхала отъ тебя?
Между тѣмъ всѣмъ служителямъ приказано оказывать г. Сольмсу глубочайшее почтеніе. Его иначе не на-зываютъ какъ великодушнымъ и щедрымъ г. Сольмсомъ. Однакожъ всѣ сіи приказанія не означаютъ ли очень ясно, что онъ того самъ собою пріобрѣсть не можетъ? Во всѣхъ его посѣщеніяхъ не только обласканъ онъ господами, но и почитаемъ за идола отъ всѣхъ домашнихъ служителей.
Какой стыдъ! находить благородство въ предложеніяхъ такого человѣка, которой имѣетъ столь подлую душу, что признается чистосердечно, что ненавидитъ собственную свою фамилію; и столько золъ, что вознамѣривается похищать справедливыя надежды всѣхъ своихъ ближнихъ, которые имѣютъ въ помощи его необходимую нужду. Онъ хочетъ укрѣпить мнѣ не только все свое имѣніе; но въ случаѣ, ежели я умру не оставя по себѣ дѣтей, утвердить его моей фамиліи. Не довольно ли побудительныхъ причинъ для меня его презирать? Человѣкъ произшедшей изъ ничего! не опасаюсь того сказать нимало; ибо онъ не рожденъ для столь великаго обладаемаго имъ богатства. Не думай ни какъ, чтобы я могла утвердить на немъ мой выборъ. Будь увѣрена, что одни родственниковъ моихъ мнѣ о немъ предложенія становятся для меня несносны.
Однакожъ симъ только однимъ стараются они отдалить г. Ловеласа. Всѣ увѣрены, что я не устою ни какъ противъ предлагаемыхъ мнѣ выгодъ бракосочетаніемъ моимъ съ г. Сольмсомъ, а особливо съ тѣхъ поръ какъ увидѣли возможность обратить вотчину моего дѣда съ немалымъ притомъ имѣніемъ на сторону сего человѣка; приводя многіе примѣры такихъ возвратовъ въ гораздо отдаленнѣйшихъ случаяхъ; сестра же моя повторяетъ старинную пословицу, что ни когда не худо имѣть надежду получить большое наслѣдство. Сольмсъ же между тѣмъ веселясь внутренно своими надеждами, сколь они ни далеки и ни сумнительны, получаетъ себѣ ихъ подпору и подкрѣпленіе одними только обѣщаніями и ласкается присовокупить мое имѣніе къ своему.
Кажется мнѣ, любезная пріятельница! что сіи причины побуждаютъ входить родственниковъ моихъ въ его пользу съ такою горячностію. Позволь хотя здѣсь оказать тебѣ мое сожалѣніе о правилахъ моей фамиліи, которой предлагаемымъ мнѣ причинамъ трудно для меня будетъ сопротивляться.
Но какимъ бы образомъ ни обратилось дѣло между Сольмсомъ и мною, однакожъ видно, что намѣренія брата моего идутъ съ успѣхомъ; то есть, уговорилъ онъ отца моего утверждать свои мысли, и требовать согласія моего по должности.
Мать моя ни когда волѣ отца моего не сопротивлялась, и послѣдовала оной всегда безпрекословно.
Дядья мои, будучи загрубѣлыми своенравными стариками, и гордяся своимъ богатствомъ, хотя впрочемъ были и честные люди, однакожъ думали всегда, что имѣютъ право требовать отъ дѣтей совершеннаго повиновенія. Сговорчивость матери моей утверждала ихъ въ такихъ мысляхъ еще болѣе.
Тетка моя Гервей будучи въ замужствѣ своемъ не очень благополучна, и бывши можетъ быть нѣкоторымъ образомъ фамиліи нашей нѣсколько обязанною, не смѣла отворить рта въ мою пользу противъ утвердительной воли отца моего и дядьевъ. Сіе самое какъ ея такъ и матери моей молчаніе почитаю я въ семъ случаѣ яснымъ доказательствомъ тому, что и отецъ мой совсѣмъ уже рѣшился.
Поступокъ, учиненной съ достойною госпожею Нортонъ служитъ тому плачевнымъ подтвержденіемъ. Знаете ли вы какую нибудь женщину, коей бы добродѣтель заслуживала больше уваженія? всѣ они отдаютъ ей сію справедливость; но какъ она не богата, и не можетъ мнѣнію своему дать не оспоримаго подтвержденія, то и отказано ей посѣщать нашъ домъ и имѣть со мною переписку.
Ненависть къ Ловеласу, увеличиваніе фамиліи, и отцовская власть! сколько силъ противъ меня соединенныхъ? и одна изъ сихъ причинъ довольно бы была достаточна учинить перевѣсъ на свою сторону.
Братъ мой и сестра торжествуютъ. Они говорятъ, что подрѣзали мнѣ крылья; Анна то у нихъ подслушала. Въ такомъ случаѣ говорятъ они правду; ибо братъ мой можетъ теперь принудить меня слѣдовать своей волѣ къ несчастію моей жизни, и учинить меня также орудіемъ его мщенія противъ г. Ловеласа; или погубить меня въ разумѣ всей нашей фамиліи, естьли я буду въ томъ упорствовать.
Удивляются многіе, что придворные люди употребляютъ различные происки и лукавствы для низверженія другъ друга; но конечно не стали бы тому дивиться, когда бы увидѣли, что въ частномъ небольшомъ домѣ три человѣка не могутъ ужиться между собою согласно.
Болѣе всего безпокоитъ меня теперь молчаніе моей матери, которая кажется мнѣ въ опасности. Какимъ образомъ мужъ такой женщины, которой самъ по себѣ человѣкъ очень доброй, можетъ быть такъ самовластенъ и своенравенъ вразсужденіи такой особы, которая доставила фамиліи великія богатствы? Правда, что они ее и почитаютъ; но почтеніе сіе покупается ею ея снисхожденіемъ. Между тѣмъ такое отличное достоинство должно бы было доставить ей уваженіе; и вразсужденіи ея благоразумія можно бы было ввѣрить все въ ея управленіе.
Но куда заблуждаетъ мое перо описывая мои мысли? Какимъ образомъ развратная дочь осмѣливается говорить съ такою вольностію о тѣхъ, коимъ обязана почтеніемъ? Несчастное положеніе такой особы, которая принуждена обнаружить чужіе пороки для своего оправданія! ты знаешь, сколько я люблю и почитаю мою мать; то суди, какое должно быть мое мученіе видѣть себя принужденною опровергать то, къ чему и она согласна. Однакожъ я обязана то исполнить. Повиноваться сему, есть вещь для меня невозможная; и естьли не хочу умножить затрудненія, то надлежитъ объявить немедлѣнно мое противорѣчіе; ибо слышала я, что сегодня совѣтовали уже со стряпчими.
Естьли бы рождена я была отъ родителей, находящихся въ Католическомъ законѣ, то за счастіе бы себѣ почла заключить себя вѣчно въ монастырь, которой совершенно съ мыслями ихъ во всемъ согласенъ. Колико я также сожалѣю, что одна особа презираема была другою? все бы было заключено и совершено прежде возвращенія моего брата, которой бы уже не могъ тому сопротивляться. Я бы имѣла нынѣ сестру, которой больше не имѣю, и двухъ братьевъ; хотя ни того ни другаго ни мало не любила и не почитала.
Но самолюбіе моего брата коликими обладаемо отдаленными надеждами? На какое неизслѣдимое разстояніе распростираетъ онъ свои намѣренія? намѣренія сіи могутъ быть уничтожены малѣйшими случаями; напримѣръ: болѣзнію, или поединкомъ.
Но письмо сіе становится уже весьма продолжительно. При всемъ описаніи повѣденій моихъ друзей полагаюсь я на благосклонную твою прозорливость, и увѣрена, что ты не покажешь ни кому тѣхъ мѣстъ, въ коихъ нѣкоторыя особы описаны нѣсколько вольно; сіе можетъ меня подвергнуть нарѣканію, что забывала я иногда должность или благопристойность.
Кларисса Гарловъ.
