Текст книги "Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов"
Автор книги: Сэмюэл Ричардсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 82 страниц)
Письмо LXVI.
КЛАРИССА ГАРЛОВЪ, къ АННѢ ГОВЕ.
Въ пятницу, 31 Марта.
Ты весьма учтиво извинилась въ своемъ молчаніи. Нещастные всѣгда бываютъ въ недоумѣніи, всѣгда склонны перемѣнять самые неизбѣжимые случаи въ холодность и въ пренебреженіе, наипаче со стороны тѣхъ къ коимъ они желаютъ сохранить почтеніе. Я увѣрена что любезная моя Анна Гове никогда не будетъ изъ числа тѣхъ пріятельницъ, кои прилѣпляются токмо къ благополучію: но твоя дружба для меня столь драгоцѣнна, что я по крайней мѣрѣ сомнѣваюсь заслуживаю ли я чтобъ ты ко мнѣ ее сохранила.
Ты столь великодушно даешь мнѣ вольность себя укорять, что я опасаюсь и пользоваться оною. Я лучше буду не довѣрять собствѣнному моему разсужденію, нежели дражайшей моей пріятельницѣ, которая позная свои погрѣшности не можетъ быть подозрѣваема дабы произвольно оныя дѣлала. Я страшуся и спросить у тебя не считаешь ли ты себя излишне жестокою весьма мало великодушною въ разсужденіи такого человѣка, которой столь нѣжно тебя любитъ, и которой впротчемъ столь честенъ и чистосердеченъ.
Естьлибъ ето не была ты, то я бы сомнѣвалась, чтобъ кто нибудь въ свѣтѣ могъ превзойти меня въ семъ истинномъ величіи душѣ, которая внушаетъ въ насъ признательность за огорченія наносимыя истиннымъ другомъ. Я можетъ быть виновата что поступила надъмѣру нескромно; а сіе не инымъ чѣмъ извинено быть можетъ, какъ смущеніемъ въ коемъ я нахожуся, есть ли только сіе можетъ почестся за извиненіе. Какимъ образомъ должна я просить тебя, (о чемъ и всегда не отступно утруждать тебя стану) смѣло слѣдовать тому разуму, которой подъ пріятными видами проницаетъ проступки совершенно? Больной весьма бы былъ неразсуденъ, естьли бы опасался врачебнаго какого орудія отъ толь нѣжной руки. Но я съ замѣшательствомъ предлагаю сію прозьбу, боясь чтобъ она не подала тебѣ причины быть осторожнѣе и скромнѣе въ выраженіяхъ. Желаемой или изъ позволенной сатиры, весьма удобно можетъ перемѣнить въ похвалу тотъ великодушной цензоръ, которой примѣчаетъ, что его насмѣшки производятъ пользу. Твои шутки клонятся всегда къ наставленію, хотя они нѣсколько язвительны, но всегда пріятны. Не можно опасаться толь легкихъ ранъ какія ты причиняешъ, по тому что не умышленно и не ко вреду уязъвляешь оными. Такое искуство знали и новѣйшіе наши писатели прославившіеся своими твореніями. Для чегожъ? для того что оно должно брать первоначальныя свои основанія изъ доброты души, и что должно быть направляемо правотою сердца. И такъ нещади меня, ибо я твоя пріятельница; и сія причина должна тебя принудить еще менѣе меня щадить. Я могу проницать въ тонкость твоихъ выраженій, сколь ни совершенно ты оныя объясняешъ: я толь буду поважаема: и ты не достигала бы своего предмѣта, естьлибъ меня въ смущеніе не приводила. Но послѣ такой чувствительности какъ я говорила тебѣ не однократно; я вдвое тебя любить буду: исправленное мое сердце будетъ совершенно тебѣ предано, и сдѣлается достойнѣшимъ тебя.
Ты меня научила что я должна сказать Г. Ловеласу, и что должна о немъ думать. Ты представила мнѣ, съ великою пріятностію, какимъ образомъ повидимому онъ поступать долженъ дабы примириться со мною. Естьли онъ въ самомъ дѣлѣ сіе предприметъ, то я увѣдомлю тебя о всемъ что ни произойдетъ при семъ случаѣ, дабы получить отъ тебя извѣстія естьли они токмо къ тому поспѣютъ, и твое изслѣдованіе или похвалу когда получу твои письма не столь рано. Что мнѣ ни позволятъ и что ни принудятъ предпринять, но какъ мнѣ кажется, благосклонные судіи должны меня почитать за особу вытедшую уже изъ естественнаго своего положенія. Будучи носима на удачу быстрыми ветрами пристрастнаго противорѣчія, и жестокостію, которую осмѣливаюся назвать неправодушіемъ, я вижу вожделѣнное пристанище дѣвической жизни, къ коей всѣ мои желанія стремятся: но будучи отрываема отъ онаго кипящими волнами, ненависти брата и сестры. и яростными вихрями власти почитающей себѣ оскорбленною межъ тѣмъ, когда съ одной стороны мои взоры усматриваютъ въ Ловеласѣ подводные камни, о кои по нещастію могу я разбиться, а съ другой въ Сольмсѣ пѣски, на кои волны выбросить меня могутъ. Ужасное состояніе, коего одно изображеніе приводитъ меня въ трепетъ!
Но ты, милосердый мой кормщикъ, показуешъ мнѣ весьма спасительное пособіе, есть ли токмо по нещастію приведена буду къ такой крайности! я не хочу излншне полагаться такъ какъ ты изъ предосторожности меня увѣдомишь, на успѣхи какія отъ прозьбъ у своей родительницы получить можешъ: я знаю что она полагаетъ за правило дабы дѣти слѣпо повиновались родителямъ. Однако я при томъ ласкаюсь нѣкоторою надѣждою, ибо она узнаетъ что подавъ мнѣ въ толь нужное время нѣкое покровительство, избавитъ меня отъ величайшей отважности. Въ семъ щастливомъ для меня разположеніи, она будетъ управлять всѣми моими поступками. Я ни чего не буду дѣлать безъ ея и твоихъ совѣтовъ. Я ни кому не буду казаться, я не буду писать ни какихъ писемъ, и ни кто безъ ея согласія не узнаетъ гдѣ я нахожусь. Въ какой бы избушкѣ она меня не помѣстила; но я не иначе буду изъ оной выходить, какъ въ какомъ ни есть переодѣяніи или какъ горнишная твоя дѣвушка, пусть мнѣ не дозволятъ и съ тобою по вечерамъ прогуливаться: я требую сего тайнаго покровительства, токмо до прибытія Г. Мордена, которой конечно не замѣдлитъ пріѣхать. Твое предложеніе, чтобъ положить нѣсколько платья на условленное для нашихъ писемъ мѣсто, кажется мнѣ весьма опасно исполнить; и я буду принужена отложить особъ нѣсколько бѣлья съ моими бумагами. Съ нѣкоего времени Бетти съ великимъ любопытствомъ смотритъ на мои шкапы, когда что нибудь при ней вынимаю. Нѣкогда примѣтя оное нарочно оставила я ключи и пошла въ садъ, по возвращеніи моемъ я весьма удивилась увидя ихъ у ней въ рукахъ какъ будто она отпирала шкапы. Она пришла въ смущеніе не ожидая, чтобъ я столь скоро назадъ возвратилась… притворилась будто того не примѣтила, но какъ она вышла, то разсмотря платья, увидѣла что онѣ не въ такомъ порядкѣ положены, какъ я ихъ раскладывала.
Я не сомнѣвалась чтобъ ея любопытство происходило отъ важнѣйшихъ какихъ причинъ; и опасаяся чтобъ не прекратили моихъ прогулокъ, есть ли я подамъ какое подозрѣніе, съ того времени, обыкновенно между другими небольшими хитростями, я не только оставляю ключи свои въ шкапахъ, но иногда посылаю сію дѣвицу вынимать изъ оныхъ платья по одиначкѣ, подъ тѣмъ видомъ, чтобъ отрехать пыль, и смотрѣть чтобъ цвѣты не изпортились, или единственно для провожденія скуки, не имѣя другаго важнѣйшаго упраждненія, сверхъ удовольствія, кое и малые и большіе находятъ въ разсматриваніи богатыхъ платьевъ, я примѣтила что сія должность весьма ей нравилась; какъ будтобъ сіе наблюденіе составляло часть ея прислугъ.
Я думаю что не запрещаютъ мнѣ прогуливаться по одной только довѣренности, которую они имѣли къ нѣкоему вѣрному своему шпіону, и что у меня ни единаго нѣтъ повѣреннаго въ фамиліи, (по тому что я ни отъ кого помощи не искала, хотя и была всѣми служителями любима) можетъ быть они не видя ни чего такого, по чему бы могли увѣрится, что я намѣрена удалиться отъ нихъ тайно, дѣйствительно изъ того заключаютъ, что наконецъ я буду убѣждена ихъ гонѣніями. Въ противномъ случаѣ они должны бъ были помыслить что столько раздражаютъ мое терпѣніе, что принуждаютъ меня старатся отважнымъ какимъ небудь, намѣреніемъ избавится отъ толь жестокихъ ихъ поступокъ: я молю Бога дабы меня простилъ есть ли я въ томъ обманываюсь; но я не думаю чтобъ мои братъ и сестра тѣмъ много были опечалены.
Но есть ли сверхъ всякаго чаянія должно будетъ не минуемо поступить на сію пагубную отважность, то принуждена довольствоваться тѣмъ чтобъ уйти въ томъ платьѣ которое на мнѣ случится. А какъ я послѣ завтрака обыкновенно одѣваюсь одинъ разъ во весь день; то сіе предупредитъ всякую недовѣрчивость, и бѣлье, которое я положу на условленное мѣсто, слѣдуя твоему совѣту, не будетъ мнѣ безполезно.
Не удивляйся сколь далеко простирается мое вниманіе, и какъ я остроумно нахожу средства, къ ослѣпленію моей подсмотрщицы, дабы удалить подозрѣнія ея господъ? Я испытываю что нещастіе есть мать изобрѣтенія. Ты не повѣришь всѣму тому что я дѣлывала, дабы преобучить моихъ надсмотрщиковъ видѣть какъ часто хожу въ садъ и въ птичникъ. То нужно мнѣ прогуляться на свѣжемъ воздухѣ, и тогда бываетъ мнѣ лучше когда выхожу изъ своей горницы. То бываю задумчива, и тогда мои кулички и фазаны, или каскадъ разгоняютъ мою скуку: первые, скорыми своими движеніями, кои такъ сказать, возбуждаютъ мои мысли, а каскадъ своимъ шумомъ и глухимъ журчаніемъ. Иногда уединенія составляютъ единыя мои утѣхи. Какую нахожу я помощь къ размышленіямъ въ тихую ночь, на свѣжемъ воздухѣ, взирая на восхожденія и захожденія солнца! иногда не имѣя постороннихъ какихъ намѣреній, и не ожидая писемъ, я беру съ собою изъ учтивства Бетти. Однажды случилось мнѣ позвать ее съ собою прогуливатся, не зная того, что она была занята другимъ дѣломъ и не могла идти со мною. Вотъ главныя мои упраждненія; но я раздѣляю ихъ на многія части, и составляю изъ нихъ множество другихъ, перемѣняя наимѣнованія и виды. Онѣ всегда имѣютъ на себѣ не токмо видъ вѣроятности, но и самой справедливости, хотя рѣдко бываютъ главною для меня къ тому причиною. Коль быстры движенія воли! Сколь тягостно и съ какими трудностями сопряжено супротивленіе. Самое малѣйшее препятствіе, умножающіе отвращеніе наше, подобно великой тяжести привязанной къ ногамъ, кои тогда бываютъ не движны.
Въ пятницу, по утру въ 11 часовъ.
Я уже приготовила не большую связку своего бѣлья. Не мало я мучилась во все то время которое къ сему употребила; одна мысль что сія предосторожность для меня сдѣлалась не обходимою.
Когда ты получишъ сію связку столь благополучно, какъ я того надѣюся, то пожалуй разверни ее: ты найдешъ тамъ два другіе запечатанные пакета; въ первомъ, лежатъ тѣ письма, коихъ ты еще не видала, то есть тѣ, кои я получила съ послѣдняго моего съ вами свиданія; а во второмъ собраніе писемъ и списокъ всѣхъ тѣхъ, кои мы другъ ко другу писали, съ того же времени, съ нѣкоторыми другими бумагами касающимися до различныхъ предмѣтовъ, столь для меня важныхъ, и превосходящихъ мое понятіе, что я не желаю дабы они попались не какой снисходительной особы, какъ ты. Естьли мой разсудокъ съ лѣтами созрѣетъ, то я можетъ бы захочу ихъ пересмотрѣть.
Въ третей связкѣ, которая также запечатана, ты найдешъ всѣ письма Г. Ловеласа, съ того времени какъ запрещенъ ему входъ въ нашъ домъ, и копіи со всѣхъ моихъ отвѣтовъ. Я надѣюся по дружбѣ твоей ко мнѣ, что ты развернетъ послѣднію связку, и прочитавши все то, что во оной ни содержится, ты скажешъ мнѣ чистосердечно что думаетъ о моихъ поступкахъ.
Мимоходомъ замѣть, что я не получала отъ сего человѣка ни единаго слова; мой отвѣтъ положенъ на условленное мѣсто въ среду. Онъ пролежалъ тамъ до утра. Я не могу тебѣ сказать въ которомъ часу вчера онъ взятъ, потому что я не думала о томъ навѣдатся до вечера. Но тогда его уже тамъ не было. Сего дня до десяти часовъ не было тамъ еще ни какого отвѣта! Я думаю, что и онъ въ такой же скукѣ и досадѣ какъ и я. Пусть его сердится.
Онъ можетъ быть имѣетъ столь подлую душу, что естьлибъ имѣлъ власть надо мной, конечно бы отмстилъ мнѣ за причиненныя мною ему безпокойства. Но теперь, я осмѣливаюсь увѣрить тебя, что онъ никогда не будетъ имѣть къ тому случая.
Я начинаю его познавать, и ласкаюсь что мы равномѣрно одинъ другому противны. Мое сердце теперь въ безпокойствіи, естьли могу употребить сіе отважное выраженіе; безпокойна потому, что должна готовится къ свиданію съ Сольмсомъ, и къ слѣдствіямъ которыми я угрожаема, безъ чего я была бы совершенно спокойна по тому, что не заслужила тѣхъ жестокостей, которыя теперь претерпѣваю; и естьлибъ я могла такъ же вырваться отъ Сольмса, какъ освободилась отъ Ловеласа; то ухищреніе моего брата и моей сестры, внушающихъ вредные для меня совѣты моему батюшкѣ, матушкѣ и моимъ дядьямъ, скоробы прекратились.
Сдѣлай милость отдай пять гвиней, которыя найдешь завязанныя въ концѣ платка, какъ малое награжденіе вѣрному твоему Роберту за его услуги. Не протився тому, любезная моя, ты знаешь что я бываю очень довольна, забавляя себя такими малостями. Я думала было сперьва послать къ тебѣ такъ же нѣсколько дѣнегъ, кои я имѣю, и не много каменьевъ; но сіи вещи такія, кои съ собою носить можно, и коихъ я позабыть не могу. Въ протчемъ естьли захотятъ видѣть мои каменья, а я не въ состояніи буду ихъ показать; то сіе будетъ явнымъ доказательствомъ, что имѣю какое нибудь намѣреніе, которое конечно не приминутъ вмѣнить мнѣ въ преступленіе.
Въ пятницу во второмъ часу на дровяномъ дворѣ.
Еще ничего не получила въ отвѣтъ отъ того, кому писала! Я принесла сюда благополучно свою связку, и нашла твое письмо писанное вчера въ вечеру. Робертъ взявъ мое письмо не понесъ связки, пожалуй скорѣе отошли его назадъ, и скажи ему, чтобы онъ и ее взялъ. Я положила ее такъ, что протянувши нѣсколько руку онъ достать ее можетъ. Ты можешь судить по своему письму, что я не замѣдлю къ тебѣ отвѣтомъ.
Кларисса Гарловъ.
Письмо LXVII.
АННА ГОВЕ, къ КЛАРИССѢ ГАРЛОВЪ.
Въ четвертокъ въ вечеру 30 Марта.
Приготовся къ повѣствованію моихъ изслѣдованій о поведѣніи и подлости твоего омерзительнаго чудовища, живущаго въ безчестномъ питейномъ домѣ, которой онъ называетъ постоялымъ дворомъ.
Крапивннцы и воробьи не достойны быть добычею сего голоднаго ястреба. Его неусыпность, бдѣнія, ночныя его опасности, ненастья, кои онъ претерпѣваетъ столь бодрственно, не все къ одной тебѣ относятся. Онъ нашелъ утѣху къ услажденію столь жестокихъ своихъ трудностей: дѣвушка, пріятная и прелестная, такъ какъ мнѣ описывали, невинная до его прибытія, но бѣдная! Кто можетъ сказать какова она теперь?
Ей отъ роду минуло только семнадсять лѣтъ.
Въ протчемъ, онъ имѣетъ въ обществѣ своемъ одного друга, сотоварища въ безчинствахъ, человѣка столь же веселаго и пронырливаго нрава какъ и самъ, съ которымъ ему не соскучится ежеминутно опорожнивать стаканы; а иногда бываютъ съ нимъ еще одинъ или два гуляки, совершенно переодѣтые по его нраву. Сія веселая шайка никогда печальна не бываетъ. Не безпокойся, любезная моя, о насморкѣ твоего Ловеласа. Его голосъ не такъ осипъ, чтобъ его Бетсей, {Такъ изъ ласки Агличанѣ называютъ насъ.} его роза, какъ ее мерзавецъ называетъ, не могла его разслышать.
Онъ въ нее влюбленъ до дурачества. Думаютъ что она еще невинна, покрайней мѣрѣ ея отецъ и ее бабушка въ томъ увѣрены. Говорятъ онъ хочетъ ее выдать за одного молодаго человѣка въ той же деревнѣ. Бѣдной малой! Бѣдная и простосердечная дѣвушка!
Г. Гикманъ сказываетъ, что часто видаетъ его въ городѣ на зрѣлищахъ съ женщинами, и всегда съ разными. Ахъ, любезная моя пріятельница! Но хотя бы и всѣ сіи обвиненія были истинны, какаяже тебѣ до того нужда? Естьли бы ты имѣла лучшихъ друзей въ свѣтѣ, то и тогдабъ сіе изъясненіе не преминуло произвести своего дѣйствія.
Гнусное чудовище! Возможноли чтобъ его старанія, его въ разсужденіи тебя происки, не сильны были его обуздать? Но я оставляю его тебѣ. Нѣтъ отъ него никакой надежды. Я бы желала только, естьлибъ было можно, извлечь изъ гнусныхъ его когтей ту бѣдную дѣвицу. Я расположила уже планъ къ сему намѣренію, покрайней мѣрѣ когда я еще увѣрена, что она невинна.
Онъ выдаетъ себя за военнаго офицера, которой по причинѣ поединка принужденъ жить скрытно, пока еще жизнь его противника въ опасности. Его почитаютъ знатнымъ человѣкомъ. Его другъ выдаетъ себя за офицера пониже его чиномъ, съ которымъ онъ живетъ въ согласіи. Съ ними бываетъ еще третій, которой подчиненъ второму. При немъ самомъ живетъ только одинъ служитель. О любезная моя! Какъ пріятно умѣютъ всѣ таковыя злости проводить свое время, когда мы по легковѣрію столь чувствительны бываемъ къ мнимымъ мученіямъ, которыя они за насъ претерпѣваютъ!
Я увѣдомилась, что по желанію моему доставятъ мнѣ случай видѣть отца и дочь. Я бы тотчасъ все развѣдала. Мнѣ весьма легко будетъ проникнуть въ сердцѣ молодой столь простодушной дѣвицы; не развратилъ ли онъ ее, естьли то уже сдѣлано, то и тогда не труднѣе мнѣ будетъ усмотрѣть оное. Естьли же я усмотрю какъ съ одной, такъ и съ другой стороны болѣе хитрости нежели откровенности, то ихъ тотчасъ оставлю. Но повѣрь что дѣвица пропала. Говорятъ, что онъ страстно ее любитъ. Онъ при столѣ даетъ ей всегда первое мѣсто. Онъ съ удовольствіемъ слушаетъ ея разговоры. Онъ не хочетъ чтобъ и друзья его къ ней подходили. Она лепечетъ какъ умѣетъ; онъ удивляется простотѣ ея во всемъ томъ что она ни говоритъ, слышали такъ же что онъ ее нѣкогда называлъ прелестною своею дѣвушкою. Не сомнѣвайся, чтобъ онъ не называлъ ее такимъ образомъ. Онъ заставляетъ ее пѣть; хвалитъ деревенскія ея пѣсенки. Она погибла, любезная моя, она не можетъ миновать опасности. А всему етому причиною Ловеласъ, ты его знаешъ. Пусть приведутъ къ тебѣ Віерлея, естьли хотятъ тебя выдать, то есть со всемъ другаго, а не Ловеласа или Сольмса. Сего желаетъ
Анна Гове.
Любезная моя пріятельница, сочти сей питейной домъ его гарнизономъ, его самаго за врага, а его своевольныхъ сотоварищей за его союзниковъ или помощниковъ: но твой братъ и твои дядья не будутъ ли опасаться, естьли узнаютъ, сколь близко онъ отъ нихъ находится, когда они почти ежеминутно приходятъ въ сіе мѣсто. Рѣшились, какъ увѣряютъ меня, чтобъ тебя не везть къ дядѣ твоему Антонину. Какъ поступишь ты при семъ, или безъ сего отважнаго? Наполни бѣлое сіе мѣсто, которое я оставляю, по тому что не нахожу столь омерзительнаго слова, чтобъ оное здѣсь помѣстить.
Письмо LXVIII.
КЛАРИССА ГАРЛОВЪ, къ АННѢ ГОВЕ.
Въ пятницу въ 3 часа.
Ты вдругъ возбуждаешь во мнѣ, гнѣвъ, негодованіе и ужасъ! пожалуй любезнѣйшая моя пріятельница, окончи свои освѣдомленія о столь подломъ изъ всѣхъ человѣковъ.
Но не соединяй никогда невинности и простоты съ именемъ нещастной сей дѣвицы. Не должна ли она знать, что такой человѣкъ будучи высокой породы и скрывающійся подъ различными рубищами, не можетъ имѣть добрыхъ намѣреній; когда онъ даетъ ей первое мѣсто, и называетъ ее столь нѣжными именами? Могла-либъ дѣвушка семнадсяти лѣтъ простосердечная и искренная, поступать по волѣ незнакомаго ей человѣка, которой скрываетъ собственное свое состояніе? Естьлибъ ея отецъ и бабушка были честные люди, и внимательно смотрѣли за ея поступками, дали ли бы они ей такую волю?
Не можетъ терпѣть чтобъ его друзья къ ней подходили! Вѣрь что его умыслы безчестны естьли онъ уже ихъ не исполнилъ. Увѣдомъ, любезная моя; естьли еще не поздо, увѣдомъ сего отца не видящаго погибель своей дочери. Нельзя статься чтобъ въ свѣтѣ былъ такой отецъ или такая мать, котораябъ пожелала продать добродѣтель своей дочери. Нещастная дѣвица!
Я чрезвычайно желаю знать слѣдствія твоихъ изслѣдованій. Ты увидишъ сію дѣвушку, говоришъ ты мнѣ, опиши мнѣ ея видъ; пріятность и прелести, любезная моя! Вотъ пріятнѣйшія и прелестнѣйшія выраженія: но твои ли они или точно его? Естьли ты почитаешь ее столь чистосердечною, столь простою въ ея поступкахъ, и въ сельскихъ ея пѣсенкахъ, [ибо поистиннѣ, любезная моя, ты весьма пристрастно представляешь мнѣ сіе изображеніе] какъ могла такая дѣвушка, какою ты мнѣ ее изображаешь, привлечь къ себѣ разращеннаго и безчиннаго человѣка, ибо я теперь вижу, что должно ее почитать за привыкшую ко всѣмъ городскихъ женщинъ пронырствамъ; привлечь его къ себѣ, говорю я, столь сильно, и безъ сомнѣнія не на долгое время; ибо лишась своей невинности, она замѣнитъ своимъ искуствомъ то, чего не достаетъ ей отъ воспитанія? Прекрасная надежда къ исправленію столь развращеннаго гуляки! Ни за что въ свѣтѣ, любезная моя, не согласилась бы я, чтобъ онъ считалъ меня о всемъ томъ увѣдомленною. Будь увѣрена, что не имѣю нужды о немъ размышлять. Я не развертывала его письма, и весьма буду остерегаться развернуть оное. Обмащикъ! Лицемѣръ! Съ своимъ насморкомъ, и съ своими лихорадочными припадками, кои можетъ быть онъ получилъ отъ ночнаго какого буянства, и кои только усилились въ валежникѣ.
Быть уже въ такомъ состояніи…! Я разумѣю, касательно его уваженія, любезная моя. По истиннѣ, онъ совершенно сталъ мнѣ презрителенъ. Я ненавижу сама себя, что столь много говорила о его подлости, и о его пріятной и прелестной дѣвушкѣ. Повѣрь любезная моя, что нѣтъ ни чего пріятнаго, прелестнаго и любви достойнаго, безъ смиренности и добродѣтели.
Другой подлецъ, Іосафъ Леманъ, увѣдомилъ Бетти, что не преминули мнѣ тотчасъ сказать, что Ловеласъ оказалъ себя съ безчестнымъ человѣкомъ въ томъ мѣстѣ, гдѣ уже съ нѣкоего времени видѣли его переодѣтаго. Но онъ хочетъ прежде яснѣе оное узнать, присовокупилъ онъ, нежели обстоятельнѣе о томъ ее увѣдомить. Она обѣщалась ему хранить оное втайнѣ, надѣясь что онъ изъяснить ей все то обстоятельнѣе. О семъ самомъ и я тебя просила подробнѣе освѣдомится. Теперь я вижу, что обвиненія его враговъ были весьма основательны. Естьли его намѣреніе состояло въ томъ, дабы погубить невинную дѣвушку; и естьли онъ узналъ ее только послучаю своихъ посѣщеній въ замкѣ Гарловъ, то должна сугубое принимать участіе въ томъ, что до нее касается, и вдвое болѣе должна на него огорчаться. Мнѣ кажется, что я ненавижу его болѣе, нежели самаго Сольмса. Но я тебѣ не скажу о немъ болѣе ни слова, пока не увѣдомишь меня какъ можно скорѣе о всемъ томъ, что ни развѣдаешъ… По тому что до того времени я не разверну его письма; а естьли твои изъясненія будутъ такія, какъ я себѣ воображаю, и въ чемъ почти увѣрена, то обратно отнесу его не разпечатывая въ то же мѣсто, гдѣ его взяла, и никогда не буду имѣть съ нимъ дѣла. Прощай, любезнѣйшая моя пріятельница.
Кларисса Гарловъ.
