Текст книги "Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов"

Автор книги: Сэмюэл Ричардсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 82 страниц)

Вся фамилія находилась тогда въ боковомъ залѣ. Я услышила смѣшенный шумъ голосовъ, одни были весьма громки, и заглушали слабѣйшіе и къ состраданію склонные. Я удобно различить могла, что послѣдніе голоса, были женскіе. О, любезная моя! какую жестокость усматриваемъ мы въ другомъ полѣ! Какъ можно, чтобъ дѣти одной крови были столь жестоки одинъ противъ другаго? Развѣ въ путешествіяхъ сердца людей ожесточаются? или въ обхожденіяхъ ихъ? Какимъ образомъ могутъ они терять нѣжныя склонности своего младенчества? Однако, моя сестра казалася столь же жестока какъ и прочіе. Но можетъ быть ее одну только изключить можно изъ нашего пола, ибо всегда въ ней усматриваемо было нѣчто злобное, какъ въ видѣ такъ и въ разумѣ. Можетъ быть имѣетъ она душу другаго пола въ нашемъ тѣлѣ. Что касается до чести женщинъ, то сіе разсужденіе, хочу я написать впредъ для всѣхъ тѣхъ, кои соображаясь съ жестокостію мущинъ удаляются отъ тихости приличествующей нашему полу.

Не удивляйся, любезная пріятельница, что я прервала свое повѣствованіе такими разсужденіями, естьли бы я все сряду оное продолжала, не отвлекая себя нѣсколько другими мыслями, то почти не возможно бы было для меня сохранить власти и надъ собою. Пылкой гнѣвъ всегда бы превышалъ прочія страсти; вмѣсто того что прохлождая себя сею помощію оставляю нѣкое время моему смущенному разуму успокоить себя, покамѣстъ пишу такія размышленія.

Я не менѣе четьверти часа пробыла одна и безъ всякаго облегченія, преданная печальнымъ моимъ размышленіямъ, и никто, казалось не обращалъ на меня вниманія. Они были въ великомъ спорѣ. Моя тетка первая выглянула ко мнѣ въ залъ: ахъ! Моя любезная, сказала она, ты уже здѣсь? И обратясь тотчасъ къ протчимъ, сказала имъ, что я уже возвратилась.

Тогда услышала я, что шумъ началъ утихать; и въ слѣдствіе своихъ разсужденій, какъ я полагаю, дядя мой Антонинъ пришелъ въ мой залъ, говоря громкимъ голосомъ, дабы тѣмъ болѣе придать смѣлости Г. Сольмсу:,,я буду вамъ руководителемъ, любезной мой другъ.,, и въ самомъ дѣлѣ повѣлъ онъ его за руку, между тѣмъ какъ сей щеголь слѣдовалъ за нимъ, но не очень скоро, дабы не наступить на пяты своего путеводителя. Прости мнѣ любезная моя, за сію не весьма приличную шутку; ты знаешь, что все кажеться смѣшнымъ въ такомъ человѣкѣ, къ коему чувствуешь несносное отвращеніе.

Я встала. Дядя мой показывалъ печальной видъ. Сядьте сказалъ онъ мнѣ, сядьте, и поддвинувъ одинъ стулъ къ моему, посадилъ на немъ своего друга, которой хотѣлъ было сперьва отъ того отговариться. Но потомъ сѣлъ самъ насупротивъ его, то есть, съ другой стороны подлѣ меня.

Онъ взялъ меня за руку и сказалъ:,,и такъ, моя племянница, намъ остается мало говорить о томъ предмѣтѣ, которой тебѣ кажется весьма непріятенъ; естьли только ты воспользовалась даннымъ тебѣ временемъ, дабы о всемъ разсудить основательнѣе и принять благоразумнѣйшія мѣры; я желаю сперьва знать о томъ ваши мысли.,,

Дѣло сіе, Г. мой не требуетъ разсужденія.,,Хорошо, очень хорошо, сударыня, (покидая мою руку.) Могъ ли я когда ожидать сего упорства?,,

Ради Бога, любезная дѣвица! сказалъ мнѣ благосклонно Г. Сольмсъ, сжавши руки: голосъ у него пресѣкся и не далъ ему окончить свою мысль.

Ради Бога, Г. мой? да что же общаго имѣетъ, скажите пожалуйте, призываемое вами имя Божіе съ вашими желаніями.

Онъ замолчалъ. Мой дядя разсердился; да и прежде еще былъ сердитъ.,,Перестаньте, сказалъ онъ Г. Сольмсу, не должно болѣе помышлять о униженныхъ прозьбахъ. Вы не имѣете столько къ себѣ довѣренности, сколь бы я того желалъ, дабы можно было ожидать того, что вы заслуживаете отъ женщины:,, И обратясь ко мнѣ, онъ началъ пространно говорить о всемъ томъ, что предполагалъ сдѣлать въ мою пользу. Болѣе до меня, нежели для его племянника или другой своей племянницы, рѣшился онъ по возвращеніи изъ Індіи не вступать въ супружество: но поелику развратная дѣвица презираетъ великія выгоды отъ него ей предлагаемыя, то онъ намѣрился перемѣнить всѣ свои предпріятія.

Я отвѣчала ему, что тронута благодарностію за его благотворительныя ко мнѣ разположенія; но что, по своимъ правиламъ, я предпочитала бы съ его стороны уваженіе и нѣжность всѣмъ прочимъ его милостямъ…

Онъ озиралъ вокругъ себя съ изумленнымъ видомъ. Г. Сольмсъ повѣсилъ головушку, какъ будто преступникъ отчаявающійся получить милость. А какъ они оба молчали, то я присовокупила, мнѣ весьма прискорбно, что мое состояніе принудило меня предлагать имъ такія истинны, которыя могутъ казаться язвительными, и я имѣла причину думать, что естьли бы мой дядя принялъ только на себя трудъ убѣдить моего брата и мою сестру, что онъ хочетъ перемѣнить тѣ великодушныя свои намѣренія, когда обратить желалъ въ мою пользу, то конечно бы онъ могъ возбудить ко мнѣ какъ въ одномъ такъ и въ другой такія чувствованія, которыхъ бы я не надеялась отъ нихъ ожидать въ другихъ обстоятельствахъ.

Мой дядя далъ знать что сіи слова ему не нравятся, но онъ не имѣлъ времени изъясниться. Братъ мой, вошедши тогда съ яроснымъ видомъ, называлъ меня различными язвительными именами. Его власть, кою онъ столь твердо основанною почитаетъ, кажется выводитъ его изъ благопристойности. Такое ли сказалъ онъ мнѣ изтолкованіе даю я изъ досады братнимъ его о мнѣ стараніямъ, и дальнымъ его прозьбамъ, кои весьма худо успѣваютъ, хотя онъ и хочетъ избавить меня отъ гибѣли.

Такъ, я равномѣрно ему отвѣчала, впрочемъ не можно иначе изъяснить всѣ тѣ поступки, которые я отъ васъ притерпѣваю; и я не стыжусь повторить предъ вами моему дядѣ, такъ какъ скажу тоже самое и дядѣ моему Іулію, когда мнѣ будетъ позволено его увидѣть; что я стану просить ихъ обоихъ изливать свои благодѣянія на васъ и мою сестру, а для меня сохранить токмо уваженіе и нѣжность, сіе то единственное благо, котораго я желаю, и по коему, когда оное получу могу себя почесть щастливою.

Естльлибъ ты видѣла съ какимъ они удивленіемъ другъ на друга смотрѣли. Но, въ присудствіи Сольмса, могла ли я изъясниться съ меншею силою.

А что касаеться до вашихъ стараній, Г. мой, продолжала я, обратясь къ моему брату, то еще васъ увѣряю, что они безполезны. Вы не иное что какъ мой братъ. Отецъ мой и мать слава Богу еще живы; и когда бы по нещастію я ихъ лишилась, но вы подали мнѣ право объявить вамъ, что вы будете послѣднимъ человѣкомъ въ свѣтѣ, коему бы я захотѣла поручить стараніе о моихъ выгодахъ.,,Какъ, моя племянница, отвѣчалъ мой дядя? Не ужели родной братъ для тебя ничего не значитъ? не долженъ ли онъ отвѣчать за честь своей сестры и всей своей фамиліи? Не за чемъ ему стараться о моей чести; честь моя, Г. мой не была въ опасности прежде того старанія, которое ему угодно стало о ней приложить. Простите мнѣ, Г. мой; когда мой братъ поведетъ себя побратски, или покрайней мѣрѣ такъ какъ должно честному человѣку, то онъ можетъ получить отъ меня болѣе уваженія, нежели сколько я ему теперь оказывать обязана.

Я думала что мой братъ бросится на меня въ своей ярости. Мой дядя весьма его уличалъ за вспыльчивость; но и сіе не могло ему воспрепятствовать называть меня самыми обидными именами, онъ сказалъ Г. Сольмсу, что я недостойна его вниманія. Г. Сольмсъ вступился за меня съ такимъ жаромъ, что я тому удивилась. Онъ объявилъ что не можетъ болѣе сносить, чтобъ со мною поступали безъ всякой пощады. Однакожъ онъ изъяснялся о семъ въ столь сильныхъ выраженіяхъ, а братъ мой, казалось такъ мало смотрѣлъ на сей его жаръ, что я стала подозрѣвать его въ лукавствѣ. Я вообразила себѣ, что сей вымыселъ по согласію былъ приготовленъ съ тѣмъ, чтобъ увѣрить меня, будто я чемъ ниесть обязана Г. Сольмсу, и что самаго свиданія домогались только для сей одной надежды. Единое подозрѣніе толико подлаго лукавства, достаточно бы было возбудить во мнѣ какъ негодованіе такъ и презрѣніе; но оно было достовѣрное, когда я услышала что мой дядя и мой братъ оказывали великое, но не мѣнѣе притворное почтеніе Г. Сольмсу за благородное его свойство и за чрезмѣрное его великодушіе, по коему онъ за зло воздаетъ добромъ. Я не хотѣла откровенно дать имъ знать что проникла въ ихъ намѣреніе. Вы щастливы Г. мой, сказала я моему защитителю, что можете пріобрѣтать столь удобно права на благодарность отъ всей фамиліи; но однако выключите изъ сего числа то, которое особливо обязать желаете. Поелику ея нещастія произходятъ отъ той милости, въ какой вы теперь находитесь, то она не щитаетъ себя много вами обязанною, когда вы ее и защищаете отъ оскорбленій брата.

Меня называли, неучтивою, неблагодарною, и недостойною.

Я во всемъ согласна, отвѣчала я, я принимаю всѣ тѣ имѣна, которыя мнѣ могутъ быть приписаны, и признаюсь что ихъ заслуживаю… Я признаю свою недостойность въ разсужденіи Г. Сольмса. Я почитаю его, по вашему засвидѣтельствованію, одареннаго чрезвычайными качествами, коихъ я ни времени, ни охоты разсматривать не имѣю. Но я не могу его благодартть за его ко мнѣ ходатайство, по тому что я весьма ясно усматриваю [смотря на моего дядю] что здѣсь считаютъ себѣ за честь надо мною издѣваться. По томъ обратилась я къ своему брату, коего какъ казалось твердость моя принудила замолчать. Я такъ же познаю, Г. мой, преизбыточество вашихъ стараній; но я васъ отъ оныхъ освобождаю, покрайней мѣрѣ на столь долгое время, пока небо сохранитъ ближнихъ и дражайшихъ моихъ сродственниковъ; по тому что вы не подали мнѣ причины лучше думать о вашемъ благоразуміи, какъ и о моемъ. Я нимало отъ васъ не завишу, Г. мой, хотя никогда не желаю быть независимою отъ моего родителя; что же касается до моихъ дядей, то чрезвычано желаю пріобрѣсть ихъ почтеніе и любовь, вотъ все чего я отъ нихъ желаю. Я сіе повторяю, Г. мой, для вашего и для сестры моей спокойствія. Едва окончила я послѣдніи сіи слова, какъ Бетти вдругъ вошла въ залъ, и взглянувъ на меня съ такимъ презрительнымъ видомъ какого только могла я ожидать отъ своей сестры, сказала моему брату, что желаютъ ему сказать слова два въ боковой горницѣ. Онъ подошелъ къ дверямъ, кои оставилъ не совсемъ притворены, и я услышала сей разительный приговоръ изъ устъ того, которой имѣетъ право требовать отъ меня всякаго уваженія: сынъ мой, въ сію минуту, отвези непокорную къ брату моему Антонину, въ сію же минуту говорю я. Я не желаю, чтобъ она болѣе часа пробыла здѣсь въ домѣ.

Я вострепѣтала; и конечно побледнѣла. Я чувствовала приближающійся обморокъ. Однако не разсудя, что должна дѣлать, и что говорить, я собрала всѣ мои силы, дабы дойти къ дверямъ, и конечно бы ихъ отворила, естьлибъ мой братъ, которой оныя притворилъ, увидя меня къ нему приближающуюся, не заперъ ихъ ключемъ. Будучи не въ состояніи отворить ихъ, я упала на колѣни протянувъ руки къ замку. О мой родитель! Дражайшій мой родитель! вскричала я, допустите меня покрайней мѣрѣ хотя къ вашимъ ногамъ. Позвольте мнѣ вамъ изъяснить все мое дѣло. Не отвергайте слезъ нещастной вашей дочери!

Мой дядя покрылъ у себя платкомъ глаза. Г. Сольмсъ показалъ видъ сожалѣнія, отъ котораго лице его стало еще страшнѣе. Но жестокое сердце моего брата ни мало не тронулось.

Я прошу на колѣняхъ, вашей милости продолжала я: и не встану пока не получу оной: я умру отъ печали въ семъ положеніи. Да будетъ дверь сія дверію милосердія. Прикажите, Г. мой отворить ихъ; я заклинаю васъ на сей единой только разъ, когда онѣ съ сего времени должны на всегда отъ меня быть затворены.

Нѣкто стараяся съ другой стороны отворитъ; и сіе повидимому принудило моего брата въ ту минуту оставить ключь: а я въ томъ же положеніи все еще толкала въ двери, такъ что упала лицомъ въ другой зало, однако столь щастливо, что не ушиблась. Всѣ уже изъ онаго вышли, выключая Бетти, которая помогла мнѣ встать. Оглядываяся на всѣ стороны, и не видя никого, я ввошла въ другую горницу, опираясь о Бетти, и бросилась на первой стулъ. Источникъ слезъ довольно послужилъ къ моему облегченію. Мой дядя, братъ, и Г. Сольмсъ оставили меня, дабы опять соединиться съ протчими моими судьями.

Я не знаю что произошло между ими; но оставя меня нѣсколько времяни одну, дабы могла собраться съ силами, мой братъ возвратился съ угрюмымъ и гордѣливымъ видомъ: твой отецъ и твоя мать сказалъ онъ, повелѣваютъ тебѣ немѣдленно готовиться ѣхать къ твоему дядѣ. Не заботься ни о чемъ потребномъ для своихъ нуждъ. Ты можешь отдать свои ключи Бетти. Возми ихъ Бетти, естьли они у сей развращенной, и отнеси ихъ къ ея матери. Не преминутъ прислать къ тебѣ все то, что надобно; но ты и сей ночи въ семъ домѣ не пробудешъ.

Я отвѣчала, что никому другому не отдамъ моихъ ключей кромѣ моей матери, и въ собственныя ея руки; что она увидитъ разстроенное мое здоровье, что столь незапной отъѣздъ будетъ стоить мнѣ жизни; и что я по прошу изъ милости отсрочить оный покрайней мѣрѣ до вторника.

На сіе сударыня ни кто не согласиться. Приготовся сего же вечера и отдай свои ключи Бетти, естьли ты не хочешь отдать ихъ самому мнѣ. Я отнесу ихъ къ матушкѣ.

Нѣтъ, братецъ, нѣтъ. Пожалуйте извините меня въ томъ.

Ты ихъ отдашь. Должно ихъ отдать неотмѣнно, во всемъ ты непокорна. Госпожа Клари, не имѣешь ли ты чего скрытнаго, коего бы не должно было видѣть твоей матушкѣ?

Нѣтъ, естьлибъ только позволено мнѣ было при ней всѣ мои вѣщи разсмотрѣть. Онъ вышелъ, говоря мнѣ, что хочетъ имъ сказать о моемъ отвѣтѣ. Вскорѣ я увидѣла вошедшую любезную Долли Гервей, которая съ печалію сказала мнѣ, что ей весьма прискорбно порученное ей дѣло. Но что мать моя неотмѣнно требовала ключей отъ моего кабинета и отъ моихъ ящиковъ. Скажи моей матушкѣ, что я повинуюсь ея повелѣніямъ. Скажи ей, что я не дѣлаю никакихъ условій съ своею матерью; но она въ сихъ поискахъ ничего такого не найдетъ, за что бы могла меня укорять, я покорно ее прошу позволить мнѣ пробыть еще нѣсколько дней здѣсь въ домѣ. Поди, любезная сестрица, окажи мнѣ сію услугу. естьли можешь. Нѣжная Долли не могла удержаться отъ слезъ. Она взяла у меня ключи, и обняла меня, говоря что ей весьма прискорбно видѣть, сколь далеко простирается противъ меня ихъ жестокость. Я примѣтила, что присудствіе Бетти не позволяетъ ей болѣе изъясняться. Сокрой свою жалость, любезная моя, не могла я удержаться чтобъ не сказать ей, тебѣ причтутъ сіе въ преступленіе. Наглая Бетти презрительно улыбнувшись осмѣлилась сказать: молодая дѣвица, которая сожалѣетъ о другой, находя ее въ подобныхъ моимъ обстоятельствахъ, и сама впредь добра себѣ много обѣщаетъ. Я поступила съ нею весьма худо, и приказала выдти ей вонъ. Весьма охотно сказала она мнѣ съ такою же смѣлостію, естьлибъ повелѣнія вашей матушки не обязывали меня здѣсь остаться.

Я узнала, что ее остановляло, когда желая войти опять въ мою горницу. По выходѣ моей сестры, она мнѣ объявила, [хотя съ великимъ сожаленіемъ, какъ она говорила,ъ что ей приказано меня задержать. О! Етого съ лишкомъ много. Такая нахалка какъ ты, нимало мнѣ не воспрепятствуетъ… Она тотчасъ позвонила въ колокольчикъ, и мой братъ прибѣжавъ, встретился со мною на проходѣ. Онъ принудилъ меня возвратиться, повторяя мнѣ нѣсколько разъ, что еще не время выходить мнѣ. Я возвратилась; сѣла на стулъ, и начала горько плакать.

Сообщеніемъ тебѣ непристойныхъ рѣчей, произнесенныхъ имъ въ то время какъ служилъ мнѣ тюремникомъ съ Беттіею, и язвительныя издѣвки его надъ моимъ молчаніемъ и слезами, ничего не могу я присовокупить полезнаго къ сему изображенію. Я нѣсколько разъ просила позволенія возвратиться въ мою горницу. Но мнѣ отказывали. Конечно обыскъ еще не кончился. Моя сестра была изъ числа тѣхъ, кои употребляли при семъ всѣ свои старанія. Ни кто не можетъ употребить большаго раченія, какъ она. Сколь я щастлива, что они въ злобныхъ своихъ намѣреніяхъ обманулись.

Узнавъ что напрасно трудились, вознамѣрились они подвергнуть меня новому посѣщенію Г. Сольмса, которой въ сей разъ приведенъ былъ теткою моею Гервей, она не охотно принялась за сіе дѣло, какъ я оное могла примѣтить, съ ними былъ однако дядя мой Антонннъ, конечно для того, чтобъ подкрѣплять твердость моей тетки въ случаѣ нужды

Но я начинаю приходить въ чрезвычайную слабость; уже два часа по полуночи. Я лягу ко всѣй одѣждѣ, на свою постѣлю дабы нѣсколько, заснуть естьли только могу сомкуть глаза.

Въ среду поутру въ три часа.

Я не могла заснуть. Я въ продолженіи получаса только продремала.

Тетка моя сказала мнѣ сіи слова, подходя ко мнѣ. О любезная моя, какія печали причиняешь ты всей своей фамиліи! Я не могу придти въ себя отъ изумленія.

Я о томъ весьма сожалѣю сударыня.

Ты о томъ сожалѣешь; племянница! Какія рѣчи! Но чтожъ; всегда ли ты будешь упорна! Сядемъ; любезная моя. Я сяду подлѣ тебя; тогда она взяла меня за руку.

Дядя мой посадилъ Г. Сольмса по другую сторону. Самъ онъ сѣлъ насупротивъ, и сколько могъ блиско. Ни единая крѣпость не бывала еще столь искусно осаждена, какъ тогда меня стѣснили.

Твой братъ, сказала мнѣ моя тетка, чрезвычайно вспылчивъ. Ревность его къ твоимъ выгодамъ выводитъ его нѣсколько изъ границъ благопристойностт.

Я также о томъ думаю, сказалъ мнѣ мой дядя. Но не станемъ больше объ ономъ говорить. Мы хотимъ испытать, какое дѣйствіе произведетъ надъ тобою тихость, хотя ты довольно знаешь, что и не думали толь поздо оную употреблять.

Я спросила мою тетку, какая бы была нужда, чтобъ Г. Сольмсъ былъ съ нами? Ты вскорѣ увидишь, сказала она мнѣ, что онъ здѣсь не безъ причины: но я должна съ начала увѣдомить тебя, что твоя мать считая слова брата твоего нѣсколько жестокими, обязываетъ меня другимъ образомъ испытать столь великодушное свойство, какимъ мы всегда твое почитали.

Позвольте мнѣ также сказать вамъ, сударыня моя, что ничего получить отъ меня не надѣйтесь, естьли то будетъ относиться къ Г. Сольмсу.

Она взглянула на моего дядю, которой кусалъ себѣ губы, глядя на Г. Сольмса; а сей потеръ рукою по подбородку своему. Я тебя спрашивала, подхватила она, оказалалибъ ты тогда болѣе покорности, естьлибъ поступали съ тобою снисходительнѣе?

Нѣтъ, сударыня; я не могу вамъ сказать, чтобъ показала оной болѣе въ пользу Г. Сольмса. Вы знаете, сударыня моя; да и мой дядя не менѣе о томъ извѣстенъ, что я всегда считала себѣ за честь, когда оказывала справедливыя мои чувствованія. Не за долго до сего времени была я щастлива, что заслуживала нѣкое почтеніе за сіе свое свойство.

Дядя мой всталъ, и отведши Г. Сольмса къ сторонѣ, сказалъ ему весьма тихо, однако я всѣ его слова слышала:,,не безпокойтеся; она ваша; она будетъ вашею женою. Мы увидимъ кто возметъ верьхъ, отецъ или дочь, дядя или племянница. Я не сомнѣваюсь чтобъ мы не касались конца, и чтобъ сіе изступленіе не подало,,матеріи къ многимъ остроумнымъ изъясненіямъ.

Я была тогда въ весьма несносномъ положеніи.,,Хотя мы не могли узнать, продолжалъ онъ, отъ чего произходитъ сіе упорство въ столь скромной дѣвицѣ, но мы оное угадать можемъ; другъ мой, повѣрь что сіе сопротивленіе ей не свойственно; я не бралъ бы столько участія, естьлибъ не былъ увѣренъ въ томъ что я говорю, и естьлибъ не рѣшился сдѣлать болѣе для ея пользы.,, Я не перестану просить о семъ щастливомъ времени, отвѣчалъ Г. Сольмсъ, довольно громкимъ голосомъ: никогда, никогда не буду я напоминать ей о томъ, что мнѣ причиняетъ теперь толикое мученіе.

Я пе скрою отъ тебя, сказала мнѣ моя тетушка, что отдавъ ключи твоей матери безъ всякаго договора, ты болѣе сдѣлала, нежели могла надѣется когда бы другими, средствами къ тому тебя понудили. Сіе повиновеніе и радость, что не нашли ничего, которое бы могло помрачить твою честь, соединились съ ходатайствомъ Г. Сольмса. Ахъ! Сударыня, естьли бы я никогда не была обязана Г. Сольмсу. Я не инымъ чемъ ему оное заплатить могу, какъ благодарностію, съ тѣмъ однакожъ договоромъ, чтобъ онъ оставилъ свои требованія. Такъ, Г. мой, (обратяся къ нему) естьли вы имѣете нѣкое чувство человѣколюбія; естьли то почтеніе, по коему вы щитаете за долгъ почитать меня, имѣетъ хотя нѣкое отношеніе ко мнѣ, то я васъ прошу удовольствоваться моею благодарностію, я чистосердечно вамъ ее обѣщаю; но будте великодушны и заслужите оное.,,Вѣрьте, вѣрьте, мнѣ, сударыня, пролепеталъ онъ нѣсколько разъ, сіе дѣло невозможно, я буду сохранять столь долгое время мою надежду: пока вы будете дѣвицею, и столь же долгое время, пока буду подкрѣпляемъ достойными моими друзьями; долгъ того требуетъ чтобъ я оную сохранялъ. Я не долженъ имѣть къ нимъ презрѣнія, ибо вы очень много мнѣ онаго изъявляете:,, презрительной взглядъ мой служилъ ему отвѣтомъ; я тогда оборотясь къ моей тетушкѣ, сказала: скажите мнѣ сударыня, какую пользу доставило мнѣ мое повиновеніе?

Твоя мать и Г. Сольмсъ, возразила она, упросили, чтобъ ты до вторника не уѣзжала, естьли тогда обѣщаешься добровольно ѣхать. Пусть дадутъ мнѣ волю изключать изъ того тѣ посѣщенія, которыя толикую причиняютъ мнѣ печаль, тогда я съ великою радостію поѣду къ моему дядѣ.

А! Сказала тетка, ето такое дѣло, которое еще требуетъ разсмотрѣнія. Коснемся до другаго, къ коему не можешь ты довольно обратить своего вниманія, изъ него ты узнаешь, по какой причинѣ долженъ теперь здѣсь быть Г. Сольмсъ. Такъ, племянница, слушай со вниманіемъ, прервалъ мой дядя; онъ увѣдомитъ также тебя кто таковъ тотъ извѣстной человѣкъ, коего не хочу я назвать по имени. Я васъ прошу, Г. Сольмсъ, прочтите сперьва писмо, которое получили вы отъ искренняго своего друга: вы меня разумѣете, то безъименное письмо. Съ охотою, Г. мой; и взявъ свой бумажникъ, Г. Сольмсъ вынулъ изъ онаго письмо; ето отвѣтъ, сказалъ онъ потупя глаза, на письмо писанное къ нѣкой особѣ, надписано оно Г. Рогеру Сольмсу Шталмейстеру; оно начинается слѣдующимъ образомъ: Г. мой, и любезной другъ… Извините меня, Г. мой, сказала я ему, естьли я васъ прерву; я прошу васъ мнѣ сказать, съ какимъ намѣреніемъ хотите вы мнѣ читать сіе письмо? Дабы увѣдомить тебя, отвѣчалъ за него мой дядя, коль презрителенъ тотъ человѣкъ, которому какъ думаютъ предала ты свое сердце.

Естьли подозрѣваютъ, Г. мой, что сердце мое разположено въ пользу другаго; то какая еще надежда быть можетъ для Г. Сольмса?

Слушай только, возразила моя тетка, слушай, что Г. Сольмсъ будетъ читать, и о чемъ тебя увѣдомить можетъ.

Естьли Г. Сольмсъ объявитъ мнѣ, что не имѣетъ въ томъ ни какого пристрастія, то съ великою охотою буду слушать; но естьли же подастъ мнѣ о томъ другія мысли, то позвольте мнѣ сударыня ему сказать, что сія самая причина должна весьма ослабить въ разумѣ моемъ то, о чемъ онъ хочетъ мнѣ читать или увѣдомить.

Слушай только, новторила моя тетка.

Какъ! Ты не хочешь его слушать, сказалъ мнѣ дядя? Ты столь скоро вступаешься за…

За всѣхъ тѣхъ, Г. мой, коихъ обвиняютъ безъ имянными письмами и безъ всякихъ причинъ.

Г. Сольмсъ началъ читать свое письмо. Письмо, какъ казалось содержало въ себѣ великое множество обвиненій противъ того нещастнаго виновника; но я прервала безполезиое сіе чтеніе. Я тому не виновата, сказала я, естьли тотъ, коего обвиняютъ, не столько ко мнѣ равнодушенъ какъ такой человѣкъ, котораго я никогда не видала. Я не изъясняю, какія имѣю къ нему чувствованія; но естьли они и таковы, какъ ихъ почитаютъ, то надлежитъ приписать оныя страннымъ средствамъ, коими желаютъ оныя предупредить. Пусть согласятся на мое предложеніе, я желаю провождать мою жизнь въ дѣвствѣ, но онъ для меня никогда не будетъ болѣе значить, какъ и Г. Сольмсъ.

Мой дядя вторично просилъ Г. Сольмса читать письмо; а меня принуждалъ слушать. Къ чему послужитъ его чтеніе, сказала я? Можетъ ли онъ отречься, что не имѣетъ при томъ какихъ намѣреніи? Впрочемъ о чемъ же хуждшемъ можетъ онъ меня увѣдомить, какъ не о томъ, что я безпрестанно съ нѣсколькихъ мѣсяцовъ слышать принуждена? Такъ, сказалъ мнѣ мой дядя; но онъ можетъ подать тебѣ и доказательства при семъ дѣлѣ. И такъ безъ доказательствъ, знаю сказала я, что хулили до сего времени свойства Г. Ловеласа. Я васъ прошу Г. мой, не подавать мнѣ о немъ излишне хорошаго мнѣнія; вы можете симъ понудить меня принять оное, когда уже я вижу съ какимъ рвеніемъ хотятъ, чтобъ его представилъ виновнымъ его противникъ, которой нимало не старается о своемъ исправленіи, и которой мыслитъ только о томъ, чтобъ самому себѣ оказывать услуги.

Я вижу ясно, сказалъ мнѣ дядя, твое предъубѣжденіе, глупое твое предъубѣжденіе въ пользу такого человѣка, которой ни какого не имѣетъ образованія нравовъ. Моя тетка присовокупила къ тому, что я весьма оправдала ихъ опасеніе, весьма удивительно, говорила она, что честная и добродѣтельная молодая особа имѣетъ столько почтенія къ человѣку совершенно противныхъ свойствъ.

Я возразила съ равномѣрною торопливостію: любезнѣйшая тетушка, не дѣлайте противъ меня столь опрометчиваго заключенія. Я почитаю Г. Ловеласа весьма отдаленнымъ отъ добродѣтели, коей исполненіе вѣра ему долгомъ предписываетъ; но естьлибъ всякой къ нещастію своему былъ примѣчаемъ во всѣхъ обстоятельствахъ своей жизни, и при томъ такими особами, кои стараются находить въ немъ недостатки, то не знаю, кто бы тогда могъ сохранить доброе о себѣ имя. Я люблю добродѣтельныя свойства, какъ въ мущинахъ, такъ и въ женщинахъ. Я оныя почитаю равномѣрно нужднымъ для обѣихъ половъ, и естьли бы я имѣла волю разполагать собою, то предпочла бы оныя достоинству государя, неимѣющаго столь драгоцѣннаго сокровища…

Но къ чему оное относится, прервалъ мой дядя…

Позвольте мнѣ, Г. мой, сказать, что безчисленное множество людей, кои избѣгаютъ таковой критики, не болѣе имѣютъ права требовать похвалы. Я могу примѣтить что и самъ Г. Сольмсъ не можетъ быть совершенно безъ недостатковъ. Слухъ о его добродѣтеляхъ еще никогда до меня не доходилъ. Я слышала о нѣкоторыхъ его порокахъ… извините, Г. мой; вы здѣсь теперь находитесь… То мѣсто священнаго писанія, гдѣ сказано: верзи первый камень; представляетъ весьма изящное наставленіе.

Онъ потупилъ голову, не произнося ни единаго слова.

Г. Ловеласъ, продолжала я, можетъ быть имѣетъ такіе пороки, коихъ вы не имѣете. А вы можетъ быть имѣете другіе, коихъ онъ не имѣетъ. Я не намѣрена обвинять васъ, ни защищать его. Не бываетъ ни зла, ни добра безъ какой нибуть примѣси.

Г. Ловеласъ, напримѣръ, слыветъ непримиримымъ человѣкомъ, и которой ненавидитъ моихъ друзей; я не болѣе за то его почитаю. Но да позволено будетъ мнѣ сказать, что и они не менѣе его ненавидятъ. Самъ Г. Сольмсъ не безъ сихъ проступокъ; я говорю о томъ, что онъ къ собственнымъ своимъ сродственникамъ имѣетъ отвращеиіе? Я не думаю, чтобъ ето былъ ихъ проступокъ, по тому что они весьма хорошо живутъ съ протчею фамиліею. Но они могутъ такъ же имѣть и другіе пороки; я не скажу что омерзительнѣйшіе, ибо сіе кажется невозможнымъ. Извините меня Г. мой, еще повторяю. Но какъ должно думать о такомъ человѣкѣ, которой гнушается родною своею кровью?

Вы неизвѣстны о томъ, сударыня. Ты того не знаешь, племянница; ты не знаешь Клари; всѣ трое мнѣ сіе вдругъ отвѣчали.

Можетъ быть, что я того не знаю; да и не желаю о томъ знать, по тому что никакого не имѣю въ томъ участія. Но когда его публика обвиняетъ, Г. мой, и естьли публика несправедливо обвиняетъ одного, то не можетъ ли она такъ же и другаго опорочивать. Вотъ что я изъ всего того заключить могу; я присовокуплю только то, что величайшей недостатокъ въ достоинствахъ состоитъ въ томъ, чтобъ помрачать свойства другаго, дабы прославить свое собственное.

Весьма мнѣ трудно изобразить тебѣ видъ его смущенія розпрастранившейся по всей его гнусной фигурѣ. Я думала, что онъ заплачетъ. Всѣ его черты, казалось перемѣнились отъ напреженія его и кривлянія. Ротъ его и носъ уже болѣе не казались посреди его лица. Естьли бы хотя мало имѣлъ онъ ко мнѣ жалости, то конечно бы и я почувствовала къ нему оную.

Они всѣ трое смотря другъ на друга молчали. Я примѣтила изъ глазъ моей тетки, что она нимало бы не сердилась, когдабъ могла имъ дать выразумѣть, что одобрила все мною сказанное; и когда она начала говорить, то слабо меня хулила, что я не хочу выслушать Г. Сольмса. А что касалось до него, то онъ не имѣлъ уже такой охоты принуждать меня къ слушанію; дядя мой сказалъ, что не возможно меня привесть въ разумъ. Словомъ, я бы конечно привела ихъ обоихъ въ молчаніе, естьли бы мой братъ не возвратился къ нимъ на помощь.

Онъ вошелъ съ торопливостію, глаза его блистали яростію, и въ своемъ изступленіи говорилъ весьма странныя слова.,,я вижу что сія спорщица своимъ болтаніемъ привела васъ въ молчаніе. Но ободрись, Г. Сольмсъ, я слышалъ все до одного слова, и не вижу другаго средства къ соединенію васъ, какъ дать ей восчувствовать всю вашу власть, когда будете ея мужемъ, такъ какъ она нынѣ поступаетъ съ вами съ наглостію.

О! племянннкъ, сказала ему моя тетка. Можно ли быть брату столь яростну противъ своей сестры.

Онъ укорялъ ее, въ свое защищеніе, говоря что тѣмъ сама тетка ободряетъ непокорную.,,Такъ, сударыня, вы весьма одобряете надменность своего пола. Впротчемъ, она бы не осмѣлилась привесть въ молчаніе своего дядю недостойными своими разсужденіями, ни отказаться выслушать такого друга, которой желалъ ее увѣдомить о опасности, коей подвергается ея честь со стороны одного своевольнаго, и коего, какъ она явно показала желаетъ просить покровительства противъ всей своей фамиліи.,,.

Я привела своего дядю въ молчаніе недостойными разсужденіями! Какъ смѣете вы меня симъ укорять, спрашивала я его съ великимъ гнѣвомъ? Какое ужасное изъясненіе! въ единомъ только вашемъ разумѣ произойти оно можетъ.

Моя тетка заплакала съ печали, видя съ какою жестостію съ нею поступлено было. Племянникъ мой, сказала она ему, естьли такой должна я была ожидать отъ тебя благодарности, то уже дѣло кончено. Твой родитель конечно бы такъ со мною не поступилъ. Я скажу, не сомнѣвайтесь о томъ, что рѣчи, кои ты произнесъ, недостойны нимало произнесены быть братомъ.

Столь же недостойны, возразила я, какъ и всѣ протчія его поступки. По сему примѣру, я ясно вижу, какимъ образомъ онъ успѣлъ привлечь всю фамилію къ своимъ намѣреніямъ. Естьли бы я хотя мало опасалась впасть во власть Г. Сольмса, сіе дѣйствіе могло бы меня чрезвычайно тронуть. Вы видите, Г. мой, говоря Г. Сольмсу, какія средства хотятъ употреблять, дабы довести васъ къ концу вашихъ великодушныхъ предпріятій. Вы видите, какое мой братъ оказываетъ мнѣ почтеніе за васъ.

А!… Сударыня, я не похвалю вспылчивость Г. Гарловъ. Я никогда вамъ о томъ не буду упоминать…

Будте спокойны, Г. мой, я постараюсь содѣлать такъ, чтобъ вы никогда не имѣли къ тому случая.

Ты очень вспыльчива, Клари, сказалъ мнѣ мой дядя; но ты племянникъ! ты столь же кажешься въ моихъ глазахъ хулы достойнымъ какъ и сестра твоя.

Въ самую сію минуту вошла Белла. Ты не сдержалъ своего обѣщанія, сказала она моему брату. Тебя и съ другой стороны такъ же хулятъ, какъ и здѣсь. Естьлибъ великодушіе и признательность Г. Сольмса менѣе были извѣстны, то непростительно бы было то, что ты упустилъ. Батюшка мой тебя спрашиваетъ; васъ также тетушка, и васъ дядюшка, да и Г. Сольмса вмѣстѣ съ вами естьли ему угодно. Они всѣ четверо пошли вмѣстѣ въ боковую горницу. Я находилась въ молчаніи, дабы получить отъ своей сестры изъясненіе новаго сего явленія.